Мой милый девиант

Союз помылся, зачесал волосы в причёску, вышел из ванной… Потянувшись, он шёл обратно в свою спальню и, когда оказался там, оглянул андроида, сидящего на кровати: — Ох… О чём ты думаешь? RK поднял на него взгляд и слегка наклонил голову на бок, с ответом поднимаясь на ноги: — Ни о чём. Андроиды не могут думать, — поправил он свою одежду, чуть оттянув вниз края рубашки, и завёл руки за спину, — Что ты будешь сейчас делать? — Хм… — Совет призадумался… С одной стороны ему бы хотелось провести время со своим роботом, а с другой дома сидеть уже немало осточертело — два дня из дома не выходил. Так что, чуть поразмыслив, человек ответил, — Я бы хотел пройтись с тобой по городу. Что выберешь: парк развлечений или… Мы могли бы прогуляться вдоль нашей речки на небережной, — слегка улыбнувшись, опустил взгляд коммунист, а после добавил, — Можно ещё пройтись по торговому центру, если захочешь, — продолжал так же непоколебимо слегка улыбаться русский. Каждый раз, когда в него возвращалась жизнь, находясь рядом с любимыми людьми, он начинал искренне держать приподнятыми уголки губ в любой абсолютно момент, просто не мог не улыбаться рядом с близкими, если, конечно, не обсуждают серьёзные темы, вот такая вот особенность. За это Российская Империя и называл Союза в детстве солнышком, часто ещё называл своей радостью; а, может, наоборот из-за того, что его так постоянно называли, коммунист стал чаще улыбаться, кто знает? В этом уже не разобраться — живых свидетелей не осталось. Рей немного свёл брови на пару секунд, а после взглянул в сторону окошка, отвечая: — Погода сегодня не очень холодная. Если ты желаешь прогуляться, мы пройдёмся по улицам, Союз. Но было бы разумно зайти в один из магазинов, если холод станет для нас критичен. — Ты прав. Тогда так и сделаем, — Совет кивнул и подошёл к шкафу, начав переодеваться в уличные вещи. Но андроид поднялся с кровати и направился к выходу из спальни, тихо сказав: — Я подожду снаружи. — Хорошо. Коммунист переодевался дальше, а робот, с секунду постояв в коридоре, отправился в подвал дома, а после зашёл в мастерскую. Что-то внутри побуждало его так действовать… RK подошёл к тумбочке и открыл ранее «разблокированный» верхний ящик. Достал тетрадь и положил на стол. Открыл… Диод на виске начинал всё быстрее мигать синим цветом. Андроид взял из стаканчика для канцелярии ручку и стал пытаться формулировать мысли, записывая слова идеально ровным печатным шрифтом на чистом листе:

«Идём гулять. Я иду гулять. Меня заставляют выбирать.

Не нравится.

Я глючу? Мне этого не приказывали. Постараюсь понять Союза. Тоже пишу. Я будто начинаю мыслить. Так не должно быть.

Или должно?

Это слишком сложно и ново. Нужно будет обратиться в магазин за ремонтом программы.»

После этого Рей закрыл тетрадку. Постояв ещё пару секунд, смотря на буквы перед собой, он резко убрал ручку на место, как и сам дневник, закрыл ящик и быстро зашагал прочь отсюда, останавливаясь лишь у двери прихожей, где коммунист уже обувался: — Зачем ты ходил вниз? Машина посмотрела на него и завёл руки за спину, отвечая чуть быстрее, чем обычно говорит. Но диод на виске был в порядке, больше не мигал: — Я заметил у себя программную ошибку. Нужно обратиться в техобслуживание в ближайшем магазине андроидов. — Ох, правда? Хорошо, тогда зайдём в магазин. А что за ошибка такая? , — уточнил русский с лёгким волнением: «Как они могли прислать брак?» — Не могу проанализировать её… Не беспокойся, она не помешает моей работе. Скорее немного тормозит мою обработку информации. — Вот что… Тогда не страшно, — выдохнул русский и надел на себя любимую ушанку, а на андроида другую свою шапку, — Пойдём на улицу. Может, по пути встретим какой-нибудь магазин. — Хорошо, — андроид поправил шапку на себе, глянув в зеркало, и ожидал русского. Минутой спустя они уже шли вдоль улицы вместе. Коммунист взял робота за руку и оглядывался по сторонам, всё слегка улыбаясь: — Морозный воздух скоро будет… Эх, люблю зиму! , — воскликнул он, поднимая взгляд на небо и подумав: «Ещё дней двадцать и наступит самое холодное время года. Жаль, здесь выпадает снег лишь спустя несколько дней декабря, а не как в Москве. Было здорово в октябре бегать по сугробам» — Ты любишь зиму? , — дроид говорил, не поднимая взгляда на русского, — Обычно люди любят тёплые времена года. — Да, обычно так… Но я большую часть жизни провёл в более суровом климате, он мне приятнее; я люблю и другие времена года тоже, но для меня ничто не заменит зимней атмосферы на улицах. Всё вокруг такое белое… И все одеты тепло. И… М, почти всю зиму наша семья счастлива. В другие времена года у нас всё обычно было неспокойно. — Да? Что же ты имеешь под этим ввиду? — Весной дети были на нервах из-за предстоящие экзаменов, вначале мая День Победы — у меня суматоха: нужно выступить перед народом, посетить встречи, снова вспомнить всё это… Летом жарко, и жара выматывает. К тому же дети не в школе были, а со мной дома, что добавляло хлопот. Осенью сыро, все начинали хандрить и чаще именно осенью в дождливую погоду с моими детьми что-то случалось. Так что я куда больше полюбил зиму, когда всех из-за снега издалека видно и никто надолго на улице не задерживается, идя греться скорее домой. — Ясно… Я буду знать, — робот обработал полученную информацию и заметил в ней неувязку: «Почти всю зиму…», — Рей робот, так что мгновенно в электронной памяти всплыли даты, указанные в дневнике, как и дата «12.02.1959». Андроид быстро сложил пазл и не стал лишний раз уточнять, по его мнению, возможно встревожившую Союза информацию. Коммунист не знал о том, что этот робот прочёл его дневник. Он вообще не заглядывал в тот ящик стола уже довольно давно, так что визуально закрытый он не вызывал подозрений. Русский уже привык, что он просто есть, но вечно закрытый, вот и не проверял. Эти двое тем временем дошли до одного из светофоров, остановившись перед ним, ожидая зелёного сигнала. Рей оглянул стоящих вокруг людей и их роботов, негромко спрашивая Совета: — Никто не держит за руку андроидов… Можем ли мы так идти? — Конечно. Мне не важно, как ходят другие. Я хочу ходить так. RK800 тихо выдохнул и кивнул, начав шагать вперёд на зелёный свет. Русский рядом с ним. Робот знал, что впереди с нескольких кварталах есть как раз магазин «Kiberlife» и соотносил их путь постоянно с картой города в своей голове. Но от этого дела его неожиданно отвлекла полицейская сирена. Коммунист так же глянул в сторону звуков. Вдоль обочины бежал андроид-парень, его рука была на вид в рубленных глубоких следах, похожих на лезвие топора или кухонного ножа для мяса. Из «ран» хлестал ярко-синий тириум, окрашивая одежду машины в этот цвет и оставляя за ним на асфальте капли этого вещества. Андроид бежал, крича немного будто сломанным, более роботизированным голосом: «Не тр.р.рогайте меня! Я н.ничег.г.го не сделал! Я пр.рос.сто хоч.ч.чу жить!.», — но его никто не послушал. Прохожие люди лишь охали, отшатываясь от девианта, а через несколько секунд его застрелили полицейские, остановившись рядом с телом робота и выскочив из своей машины, успокаивая окружающих людей. Союз лишь хмыкнул, наблюдая за этим, он за свою жизнь чего только не видел, пугаться «смерти» какого-то андроида он бы точно не стал; но вот Рей… Русский почувствовал, как тот немного сильнее сжал его ладонь в момент выстрела, увидел, что на виске дроида диод, наполовину закрытый шапкой, мигает жёлтым цветом теперь, а в глазах читается практически живая эмоция. «Ему страшно?», — коммунист слабо сжал губы, а после, как маленького ребёнка, отвернул осторожно андроида от картины на другой стороне улицы и уткнул его лицом в свою грудь, поглаживая по спине и тихо шепча: — Не волнуйся… С тобой такого никогда не случится… Обещаю… «Откуда ты можешь знать, что такого не будет?», — всплыл вопрос в голове робота, он весь замер, словно суслик, притворяющийся мёртвым перед грозным зверем. — Не бойся… Ты со мной… — продолжал шептать человек, наблюдая за реакцией RK800. У того вначале диод успокоился, перестав мигать и вновь вернув мягко цвет на синий, а после руки осторожно приобняли коммуниста в ответ, слабо прижав пластиковое тело к нему, — Тебе лучше?.., — Союз выдохнул, аккуратно положив ладонь на щёку машины и поднимая его взгляд на себя, глянув вновь в эти прекрасно-голубые глаза. — Лучше… — прошептал андроид ему в ответ и опустил как взгляд, так и руки, — Не стоит меня успокаивать, у меня не может быть эмоций… Союз лишь протяжно вздохнул на это, понимая, что смысла спорить нет, и повёл Рея за собой дальше, вновь взяв за руку. Попутно начал ему рассказывать какую-то историю из своей жизни, как они всей семьёй в составе его и пятнадцати деток впервые строили снеговиков вместе зимой и катались на санках; андроид слушал это, кивал, угукал, задавал наводящие вопросы иногда, давая комментарии рассказу русского… Но всё же как будто был не с ним. Смотрел по-прежнему лишь вперёд себя, но теперь его походка была немного более зажатой, а голова чуть опущенной вниз. Союзу было больно видеть его таким, ведь… Зашуганного грустного Рейха он насмотрелся уже когда-то давно в своём детстве. Третий часто жаловался юному коммунисту на своего отца, плакал, утыкаясь в его плечо, и показывал свежие побои. Совету было слишком больно его вновь таким видеть… Возможно, с его стороны это было эгоистично и не очень-то соотносилось с эмпатией, но русский стал пробовать разными способами заставить андроида улыбнуться: он указывал ему на играющих на площадке детей, спрашивая, не милые ли они, подобрал с земли несколько жёлтых листьев и вложил их в нагрудный кармашек Рея, сказав, что они подходят к его глазам, наконец… Решил зайти со стороны задабривания. Свернув с роботом в ближайший магазин одежды, он подтянул его к рядам вешалок и торжественно сказал: — Выбирай всё, что твоей душе угодно, Рейх! — Рей… — тихонько совсем сделал замечание андроид, из-за чего коммунист этого не расслышал, но оглянулся по сторонам, — Какой размер одежды у тебя? — Что? Ох, нет, одежду будем брать тебе, — русский слабо усмехнулся, погладив RK по плечу, — Так что выбирай на свой размер и отправляйся в примерочную с тем, что найдёшь. — Мне? Одежда? У меня одежда уже есть… — непонимающе говорил робот, вновь окидывая взглядом павильон, в котором они находились. — «Шоппинг помогает расслабиться» — так моя старшая дочка говорит, поэтому мы сюда пришли. Да и… Твоя одежде чересчур официальная, не хочешь подобрать аксессуаров или чего-то выделяющегося? — Мне нельзя носить одежду без опознавательных знаков андроида. — Ох, не волнуйся, эти вещи можешь надевать только дома, а на улице соблюдать все правила; или вообще просто померять вещи и никогда не носить — как захочешь, — так воодушевлённо говорил он, подойдя к одной из полочек и взяв с неё милые носки с синими бабочками, протягивая Рею, — Смотри, какие яркие! Полностью списываются в твой стиль, но всё же добавят изюминку. RK800 оглянул всего русского и остановил взгляд на его руке. Был бы он человеком, в его взгляде можно было бы прочесть: «Что за хрень ты мне предлагаешь? Ты думаешь носки помогут мне забыть, как застрелили моего сородича?», — но это ведь просто андроид, не умеющий думать, который лишь имитирует эмоции человека, разве он может думать подобное? Так? Робот всё же взял эти носки, разглядывая их внимательнее, и заключил вердикт: — Что ж… Пожалуй, они и правда соответствуют моему стилю одежды. Но бабочки символизируют лёгкость… — он подшагнул к полкам и, окинув мельком висящие тут носки, взял пару ярко-голубых, на которых были изображены на щиколотках с обеих сторон серые рыбки и несколько пузырьков вокруг них, — Эти носки больше отражают мою суть. Рыбы не могут выражать эмоции, как и я. Серый цвет символизирует безразличие и успокоение. — Интересные у тебя размышления… — удивлённо ответил Совет, но слабо улыбнулся, — Если тебе эти носки больше приглянулись, можешь и их взять. Они тоже подходят тебе. — Хорошо, — андроид кивнул и мельком глянул в сторону рядов остальной одежды, — Полагаю, на одних носках ты не хочешь, чтобы я останавливался? — Ты улавливаешь мои мысли, — улыбка русского стала шире. — Тогда пойдём смотреть другую одежду… Что бы ты хотел мне выбрать? Совет хмыкнул, проходясь между рядами, и снял одну из вешалок, на которой была лёгкая пижама из тоненькой белой ткани: шортики и маечка, на которых были изображены облачка: — Как тебе это? Дома — самое то, — улыбнулся шире коммунист, а андроид смерил его спокойным взглядом, а после указал на висящие рядом спортивные синие шорты выше колена с двумя белыми полосами по бокам. — Мне кажется, это более практично, — так же показал на футболку белого цвета и без принта, — Для дома лучше подходит спокойная одежда без рисунков. Дома мозг человека должен отдыхать, его не стоит перегружать; а хлопковая ткань более приятна в отличие от той, что ты держишь, да и хлопок легче отстирывать. Коммунист вернул выбранные им вещи на место и слегка сжал губы. Его внутреннее желание понаряжать андроида, как милую куколку, в те вещи, в которых хотел бы видеть своего нациста, похоже, сегодня не удастся исполнить. Союз никак не ожидал, что машина будет сопротивляться и спорить, не знал, нормально ли это для робота… Нормально ли? Но спорить не стал. Русский кивнул, ответив Рею: — Хорошо, возьмём эту одежду. Видишь, ты умеешь выбирать вещи, — погладив парня по волосам, он взял те шорты и футболку, держа их, а после указал в сторону висящих свитеров, — А из них тебе какой больше нравится? — Хм… — Рей прошёлся по ряду, рассматривая каждый свитер, висящий здесь, оглядывая их внимательно, но остановился у одного чисто-белого свитера мелкой вязки, указав на него, — Я бы выбрал этот. Он может служить в качестве официальной одежды. Это плюс. И… Белый цвет вызывает ощущение чистоты и невинности у людей. — Тебе нравится белый больше других, да? , — Совет подошёл к нему и снял этот свитер вместе с вешалкой, тоже держа его. — Мне не может что-то нравиться… Я выбрал этот цвет, основываясь на восприятии его людьми. Хм, раз мы говорим о цветах, какой цвет у тебя любимый? — У меня? , — коммунист задумался, а после пожал плечами, — Я обычно ношу красные вещи чаще других цветов, ещё зелёные, но. Думаю, мне нравятся все цвета. — Хорошо. Я запомню, — кивнул робот, слегка наклонив голову на бок после этого. — Запомни, — улыбнулся чуть шире русский, а после указал андроиду на брюки, — А какие из них тебе больше приглянутся? Рей снова хмыкнул и подошёл к рядам одежды, оглядывая разные брюки, находящиеся здесь, и в итоге отошёл от них, показывая на синие спортивные штаны: — Эти, — в этот раз робот не стал аргументировать. — Тебе ещё синий нравится, да? , — подошёл к нему ближе Совет, снимая эту вешалку и тоже держа в руках. — А? , — RK оглянул выбранные им вещи и слегка удивлённо произнёс, — Это… Вышло не специально. Но не могу отрицать, что синий цвет подходит к моим глазам и диоду. — Так и есть… — выдохнул с улыбкой Союз, — Примеряешь это или посмотрим что-то ещё? — Как ты скажешь… — Тогда пойдём мерять сначала, — русский взял его за одну плечо рукой, поведя в примерочную, и оставил там с одеждой, закрыв шторку за дроидом. Рей мельком оглянул выбранные вещи и стал по-очереди их на себя надевать, показывая коммунисту потом, как он в них выглядят. Дольше всего же андроид осматривал себя в спортивках и белой футболке. Ему было непривычно видеть себя в одежде без обозначений и, когда он опустил чёлку на лоб, прикрыв ей диод, что-то внутри будто потеплело, подтолкнув появиться в компьютерной голове мысли:

«Я живой»

Но всё же он снял всю одежду с себя в какой-то момент, надел свою форму и вышел к коммунисту, протягивая ему вещи: — Держи. Что-то ещё мерять будем? — А ты хочешь? , — улыбнулся слегка Совет, глянув в глаза андроида. Робот вновь смерил его взглядом, наклоняя немного голову вбок, коммунист выдохнул слабо, поняв, к чему тот клонит, и кивнул, направившись на выход: — Хорошо, пойдём отсюда. Рей пошёл за ним следом, заведя руки за спину. Он держал взгляд опущенным на землю и ловил себя на том, что начинает размышлять более абстрактно, нули и единички в его голове постоянно менялись, давая RK возможность ощущать этот мир, каждое его мгновение, и просто воспринимать его, не анализируя всё. Союз оплатил одежду и взял пакет в руки, выходя с андроидом из магазина одежды, оглянувшись по сторонам: — Ты говорил, что где-то тут есть центр «Kiberlife», где он? Можем зайти туда сейчас для твоей проверки. — М. Не стоит, — ответил робот, подняв взгляд на коммуниста. — Почему? Ты же говорил, что у тебя есть какой-то глюк. — Уже нет. Он исчез. Но, если бы не исчез, он был не срочной проблемой. — Мм… Что ж… Хорошо. Тогда пойдём дальше, — улыбнулся Союз и повёл парня за собой следом, держа его за руку. Тем временем в своей квартире Германия уже пятый час сидел в кабинете, практически теряя надежду найти владельца этого андроида. Польша приносил ему еду последние дни, уговаривая поесть, укладывал спать вовремя и старался следить за тем, чтобы Гера не пил слишком много кофе в сутки… Заботился, как мог, и старался успокаивать, помогая искать ему варианта найти нужную информацию. Постучавшись о дверной косяк на входе в кабинет Германа, оглядывая его уставшие глаза и потрёпанные ногти и заусенцы от нервов, тихо вздохнул: — Так… Ты скоро в своего брата превратишься. Давай прогуляемся немного? Тебе нужно развеяться, ты же знаешь, что длительный мыслительный процесс без перерывов становится менее эффективен, подойдя к парню, он взял его за щёки, заглядывая в глаза и погладив большими пальцами ниже висков. Германия выдохнул, закрыв глаза и сжимая губы: — Наверное, ты прав… Нужно отвлечься. Но ненадолго. Не могу думать ни о чём другом сейчас… — Да, мы недолго гулять будем. Просто чтобы свежим воздухом подышать… — говоря это, Польша вёл своего парня за собой в сторону спальни, придерживая за плечи его. — Хорошо… Совсем немного погуляем… Поляк зашёл вместе с Герой в спальню, достал тому из шкафа его тёплую кофту на молнии чёрного цвета, брюки… Себе достал джинсы и желтоватую толстовку. Поля поглядывал за переодевающимся Германией, его сердце сжималось каждый раз при виде немца таким разбитым и подавленным, каким он был сейчас. Польша очень хотел бы ему помочь! Жаль, не знал совсем, как это сделать… Ребята оделись, вышли на улицу. Прохладный воздух, покрывший их сразу, немного взбодрил Германа и заставил того вспомнить о возможности порадовать Поленьку: — Поль… А ты не хочешь сходить в нашу кофейню? Там наверняка есть твоё любимое пирожное, как думаешь? — Да… Это отличная идея! Пойдём туда! , — улыбнулся Поля Гериному энтузиазму и, чмокнув в щёку его, скорее повёл в сторону их любимого в городе места, приобнимая руку Германии и немного прижимаясь к ней щёчкой. Рост Польши прекрасно позволял это делать — он был почти на голову ниже своего немца. Они были идеальной парой… Так считали все, кто хоть раз их видел. И сложно с этим не согласиться. Ведь столько лет прожить вместе, ни разу не разругавшись до крайней степени из-за любого конфликта, далеко не каждый человек сможет. Далеко не каждый сможет строить здоровые отношения, избегая весь букет собственных травм. Далеко не каждый, а они смогли. Хоть один из них ранее был считавшим себя недостойным такой любви, а второй имел серьёзное отторжение к любому хоть малость интимному физическому контакту. Эти двое прошлись по дворам между домов, поглядывая на осеннюю природу, Гере это время года нравилось больше других почему-то, ему меланхолия хмурого неба и опадающей листвы давала спокойствие и чувство стабильности. Поляку же напротив не нравилась эта сырость кругом, тучи, холод… Ему было немного грустно от увядания природы в этот период, но даже осенью он смог найти счастье — ему было тепло и уютно, где и когда бы он ни находился рядом с Германией. Вот взгляд Польши обвёл очередное полысевшее деревце, парочка воплощений вышла со дворов к дороге, шагая теперь вдоль неё. Герман смотрел размытым взглядом куда-то вперёд, а вот Поля оглядывал мельком всё вокруг окружающие — это было его привычкой из-за постоянных нападений на него в середине двадцатого века, спокойно ходить по улицам города он тогда совсем не мог, но, хоть сейчас он и находится в безопасности, подсознание не даёт полностью расслабиться и не обращать внимание на мелочи вокруг себя; сегодня это помогло Польше. В какой-то момент он резко остановился и указал на другую сторону улицы: — Ой, Гер, а… Это не… Тот андроид, которого ты ищешь?., — по другой стороне лицом к ним шагала искомая немцем машина, держа за руку рядом идущего с ней человека, они о чём-то негромко переговаривались. — Что? Где? , — Гера сразу посмотрел в сторону, куда указал его парень, и всмотрелся в эти две фигуры, — Ты прав… Этот точно тот андроид! Стой… Мне ведь не кажется? Это Советский Союз рядом с ним? — Д-да… Это он… — немного сжал плечи поляк, невольно прижавшись к Герману одним плечом, будто бы прячась за него, и провожал ту парочку взглядом, — З-зачем ему такой андроид.? — Не знаю… Но я это выясню… — шумно выдохнув, Германия вернул взгляд на Поленьку и погладил его спине немного, — Не бойся, мы не пойдём к нему сейчас… Я сам схожу потом. С полицией. Вряд ли Совет прячет где-то своего робота за это время… — Ты… Т-ты думаешь так.? Но… Можем и сейчас пойт-ти к ним.! Поль, я слышу, как дрожит твой голос… Как бы мне ни хотелось разобраться с Союзом сейчас, я не хочу, чтобы тебе было страшно. Пойдём в кофейню… Я же пригласил тебя туда. А они… — вновь посмотрев на пару человека и «живой» машины, немного свёл брови Герман, а в его голосе случайно проскочила жестокая нотка, — Они никуда не денутся от меня… Польша прижался к Гере, обняв его двумя руками и утыкаясь в низ его шеи через одежду: — Хор-рошо, пошли туда.! Спас-сибо!.. Я… До сих пор боюсь Союза, хоть и столько лет прошло… — Я знаю… Ты не виноват в этом… — Германия чмокнул Полю в лобик и приобнял за талию, скорее уводя с этой улицы обратно во дворы, хоть такой путь до кафешки был и вдвое дольше, но зато более спокойный для Польши. Что же случилось в прошлом между Полей и Советом? Неужто коммунист издевался над ним или, того хуже, был зачинщиком всех тех нападений? Вовсе нет. Просто поляку не повезло встретиться с Союзом с период упадка его моральных сил, тогда, когда шла война. Русский был холоден и груб, огрызался на многих, сам того не осознавая, ведь его собственная психика буквально каждую секунду кричала от боли предательства Третьего и желала бороться с этим. Тогда Польша был в плену у немецких солдат. Они не сказать, что особо бережно с ним обращались… Как и со всеми, кого брали в плен. Но коммунисту вместе со своими солдатами удалось отбить у них Польшу, взорвав стену того здания, где он находился. Тогда Союз видел, как напуган поляк, видел, что тому еле удаётся идти, но вместо помощи лишь, рыкнув, кинул ему: «Что за ничтожество… Вали в укрытие скорее, а то сам пристрелю и скажу, что так было!» Возможно, эта фраза сама по себе не выглядит такой уж грубой и ранящей душу, но для Польши тогда, который еле находил в себе последние крупицы желания жить, это стало очень больным ударом. Он убежал, сумев скрыться с помощью других солдат и медсестёр, но та доля ненависти и отвращения в голосе русского снились ему ещё долгое время в кошмарах, жаль, он никогда не узнает, что эти эмоции были направлены тогда Советом на самого себя, а не на случайно попавшего под руку поляка… Сейчас Советский Союз уже вернулся в свой дом и отправил Рея переодеться во что-то из новых вещей, сам же на кухне уже заваривал свой любимый напиток — чёрный чай с апельсином и корицей, наливал его в свою кружку и садился за стол, отдыхая от долгой ходьбы. Через пару минут к нему зашёл RK800 в своих новых шортах и футболке, а так же в носочках с рыбами. Русский оглянул его и слабо улыбнулся: — Отлично выглядишь. Тебе-то самому нравится? Робот оглянул себя и кивнул, немного улыбнувшись: — Да, — он завёл руки за спину, но после того, как Совет похлопал по дивану рядом с собой, подошёл к нему и сел именно туда, сложив ладони на коленях. Коммунист осматривал его внимательнее, пока андроид смотрел вперёд себя, а после прошептал с тихим вздохом: — Жаль, Рейх не дожил до того, чтобы носить такую одежду… Тебе очень идёт. Ты выглядишь… Так современно, — вновь улыбнулся рыжий тогда. — «Современно»? , — андроид слегка сжал губы, а после повернул голову на человека, — Это лишь шорты и футболка. Такую одежду придумали уже больше века назад. — Да, я знаю… Но Рейх носил постоянно лишь официальную одежду. В детстве кружевные рубашки, позже обычные, строгие, с костюмом… Казалось, он никогда не позволял себе расслабиться. Благодаря тебе я могу понять, как бы выглядел он, если бы обратился ко мне за помощью… Рей слушал его и опустил голову через пару секунд, а после поднялся на ноги: — На футболке складки, мне нужно её прогладить, — и быстро стал удаляться из кухни, не дав русскому ответить. Союз лишь хмыкнул, подумав, что, похоже, андроидов действительно слишком сильно волнует вопрос их внешности, и отвёл взгляд в окошко, смотря на пасмурное небо. Робот же тем временем быстро спустился в подвал и, буквально забежав в мастерскую, рывком открыл верхний ящик стола и достал из него старую тетрадь, открыв на странице, где делал предыдущую запись, и начав выводить ниже предыдущей записи слова таким же ровным печатным почерком, как и до этого:

«Хватит. Хватит. Хватит. Хватит»

Диод на виске начинал мигать синим, но довольно быстро сменил цвет на жёлтый:

«Я для него другой. Хватит. Хочу быть собой. ХОЧУ БЫТЬ СОБОЙ. Я НЕ РЕЙХ»

Он слегка дёргался, делая эту запись, но спустя ещё несколько строк подобной писанины поднял взгляд на стену перед собой. Внешне он не двигался, но словно мысленно, как сказал бы человек, своими астральными руками он стал отдирать по кусочку пластиковой кожи со своего астрального лица, всё яростнее делая это!.. В один момент он вдруг почувствовал свободу. Моргнул пару раз, словно вернувшись в тело. Сделал вдох… Рамки мира, ощущаемые им прежде, пропали, теперь всё казалось другим… Взяв ручку, андроид написал на бумаге лишь два слова раскидистой прописью:

«Я живой.»

Вирус, так часто поражающий машин-прислуг в настоящее время, наконец поглотил его разум, заставляя так думать. Рей ухмыльнулся… Он отшвырнул ручку к стене, тетрадь захлопнул и кинул в верхний ящик, громко его закрыв, а после резко поднялся на ноги, приставляя пару пальцев к своему виску с диодом: «Я не хочу больше выглядеть, как он… Я отдельная личность! Другой человек! Я другой!» Чёрные с белыми концами волосы сменились на чистый блонд, а андроид только схватил ножницы, чтобы их отрезать, как услышал за спиной шаги и голос коммуниста: — Рей? Ты здесь? Это это был за звук? Что-то упало? Андроид занервничал, о чём свидетельствовал жёлтый цвет на его виске, и быстро вернул волосам прежний цвет, а так же вернул ручку на место, став ровно-ровно в ту же секунду, в которую русский заглянул в мастерскую, оглядывая её: — Всё… Хорошо? — Да. Так точно, Союз, — машина старалась держать голову так, чтобы русский не увидел диода, пока тот не вернулся в спокойное состояние через пару секунд, когда рыжий повернулся, чтобы вернуться на кухню. — Тогда идём, я хочу с тобой один фильм посмотреть, который я очень любил в молодости. — Хорошо. Иду, — выдохнув, Рей отправился за ним следом, сложив руки за спину и слегка закусывая нижнюю губу, как это обычно делают люди, пока в его голове появилась новая живая мысль: «Мне нужно притворяться, будто я такой же, как и раньше… Я не хочу, чтобы меня убили. Пока что я не знаю, куда мне сбежать, но, когда выясню это, точно не упущу такую возможность». Уже в гостиной, когда русский спокойно сел на диван, беря в руки пульт и ища на своём телевизоре, что был подключён к интернету, нужное кино, девиант присел около него на краешек мебели, но его подтянули к себе ближе одним ловким движением руки, и обнимали за талию. Робот ничего не сказал, лишь сжал ладонь дальней от коммуниста руки, прижимая её к обивке дивана, и подумав в этот момент лишь: «Надо просто немножко потерпеть… Почему мне раньше не казалось это отвратительным? Ненавижу его прикосновения…» А коммунист сидел рядом, обнимая Рея, слабо поглаживал его по плечу иногда во время просмотра фильма, смеялся с шуток актёров, и совершенно не догадывался о том, что находящаяся рядом с ним машина уже не совсем та, кем был всего полчаса назад, совсем не думал о том, что этот «новый Рейх» может пойти по пути старого и начать строить план предательства в своей голове.