Ром Hennessy Paradis и белое полусухое

Мива лежала на холодном полу камеры, едва ощущая, как ледяной металл отнимает тепло её тела. В её поле зрения была небольшая пластина, покрытая замысловатыми узорами. Её пальцы, словно ведомые инстинктом, осторожно провели по одной из линий. Металл чуть поддался, и из пластины выдвинулся крошечный стержень. Мива покрутила его вокруг оси, и едва уловимое сияние пронзило мрак камеры. Она задержала дыхание. Ещё несколько движений, точных и уверенных, и пластина слегка приоткрылась, обнажая скрытое внутри. Она осторожно потянула за крышку, открывая пространство, напоминающее тайник. Внутри, в окружении тончайших механизмов, лежало крошечное зеркальце. Мива заглянула в него, и отражение её лица показалось пугающе чужим. И тут, словно вихрь, её разум наполнили картины. Будущее обрушилось на неё — мгновенные, обжигающе ясные видения следующей секунды, минуты, часа. Она видела дни, месяцы, годы вперёд, каждая деталь реальности раскрывалась перед ней. Когда поток воспоминаний о том, что ещё не произошло, иссяк, её глаза потемнели. Она замерла, будто утопая в безмолвной пустоте, пропитанной осознанием. Теперь она знала. Каждая мысль становилась решением, каждый вздох — шагом. Какой из них сделать первым?

***

Джейс сидел за столом, утомлённый многодневными исследованиями. Его голова опустилась на сложенные руки, и он, сам того не заметив, уснул. Ему снился Виктор — живой, полный сил, прежний. В этом сне не было страха и боли, которые окутывали его с тех пор, как они оба оказались в центре событий. Резкий звук заставил Джейса вздрогнуть. Его глаза широко распахнулись, и он поднял голову. Комната была погружена в полумрак, лишь мягкое свечение хекскора нарушало тишину. Он медленно встал, чувствуя, как сердце забилось быстрее. В дальнем углу лаборатории что-то зашевелилось. Звук шагов отозвался эхом по стенам. Джейс застыл, не решаясь поверить в то, что видел. Из кокона, который когда-то был Виктором, медленно вышел человек. Или то, что от него осталось. Его тело источало лёгкое свечение, будто хекскор стал частью его существа. Виктор поднял голову, его глаза встретились с Джейсом. — Виктор? — голос Джейса дрожал, между вопросом и надеждой. Виктор сделал шаг вперёд, слегка пошатываясь. Его движения были неестественными, как будто он заново учился ходить. — Джейс… — его голос звучал так же, как прежде, но в нём слышались нотки усталости. — Это ты? Ты жив? — Джейс шагнул ближе, но остановился, не зная, что сказать или сделать. — Что я такое? — ответил Виктор, опуская взгляд на свои руки. Металлические прожилки, вплетённые в кожу, мерцали под светом. — Ты жив! Я прочитал все твои записи и был удивлён как много всего ты смог узнать, — Джейс смотрел на друга с ужасом и восхищением одновременно. — Почему ты не уничтожил хекскор? Ты обещал. — Ты умирал. Разве я мог поступить иначе, Виктор? — Джейс шагнул ближе, отчаянно пытаясь найти следы прежнего друга. — Мне нужно уйти, — Виктор посмотрел на него, и в его глазах Джейс увидел бесконечную глубину боли. Джейс был ошеломлён. Он тянулся к Виктору, но не решался прикоснуться. — Мы должны что-то сделать. Исправить это… Я понял что моё место здесь, с тобой. Давай как в старые времена вновь будем работать вместе. Ты же мой партнёр. — Уже поздно, Джейс, — Виктор отвёл взгляд. — Но я выжил. Это всё, что имеет значение сейчас. Диалог между ними висел в воздухе, наполняя лабораторию тяжестью. Каждый из них пытался осознать, что произошло, и каким будет их следующий шаг. Виктор взял из рук друга одеяло и замотался им. после поднял с пола свою трость и направился на выход. — Виктор? Ты куда? — Всё кончено, Джейс. Мужчина ковылял по полу, и подойдя к двери, повернул голову полубоком. — Где Мива? Джейс протёр лицо рукой и осмотрел место своей работы. — Она в камере… Виктор кивнул головой и вышел прочь. Мужчина медленно ковылял по тёмным коридорам, оставляя за собой еле слышное эхо своих шагов. Его трость постукивала о металлический пол, звук разносился глухим ритмом, словно метроном, отсчитывающий время до следующего действия. Его мысли были тяжёлыми, спутанными. Образы Мивы мелькали в его сознании — её голос, её улыбка, её глаза, полные жизни, даже когда всё вокруг рушилось. Она была его якорем, его связью с миром, которого, казалось, больше не существовало для него. Дверь камеры была массивной, с холодным блеском стальных поверхностей. Виктор остановился перед ней, задержал дыхание, как будто собираясь с силами, чтобы встретиться с тем, что он может увидеть за этой дверью. Автоматический механизм тихо зашипел, отодвигая створку. Тусклый свет проник внутрь камеры, освещая хрупкую фигуру, лежащую на полу. Мива была неподвижна, её лицо было бледным, но дышала она ровно. Пластина, с которой она играла, лежала рядом, её металлические поверхности были покрыты сложными узорами и отражали блики света. Виктор вошёл в камеру, его трость глухо ударила об пол. Он медленно опустился на колени перед ней, отбросив трость в сторону. Его металлические пальцы осторожно коснулись её лица, как будто он боялся причинить вред. — Мива, — прошептал он, его голос дрожал. — Прости меня. Она пошевелилась, её ресницы затрепетали, и глаза медленно открылись. Взгляд её был затуманенным, но она узнала его. — Виктор… — её голос был слабым, но в нём слышалось удивление и облегчение. Он не мог сдержать улыбки, хотя на его лице отразилась вся тяжесть утраты и боли. — Я здесь. Я вернулся. Она подняла руку, чтобы дотронуться до его лица, но её взгляд внезапно стал тревожным. — Я знала что ты придёшь, — её голос стал громче, заметив изменения в его теле. Виктор ухмыльнулся, пряча лицо за завесой собственных мыслей. — Откуда? Мива попыталась подняться, но её тело отказалось повиноваться. Рука была замотана бинтами, а нога всё так же отсутствовала. Виктор подхватил её, его силы теперь были больше, чем раньше, но каждый его жест был пропитан нежностью. — Я вытащу тебя отсюда, — твёрдо сказал он. — Ты меня спасёшь? — она смотрела ему в глаза, и в её взгляде читалась смесь страха и надежды. — Я сделаю всё ради этого, — признался он. С этими словами Виктор вынес девушку из тёмной и сырой камеры, направляясь прочь.

***

В глубинах Зауна, где всё ещё витали тени прошлого, возникла оазисная оранжерея. Это место казалось живым: металлические конструкции обвивались зелёными побегами, а стены дышали мягким золотым светом, словно сердце, бьющееся в ритме новой жизни. Цветы, сияющие в темноте, расцветали даже там, где никогда не было света. Среди этого чуда, в самой сердцевине оранжереи, стоял Виктор. Его фигура, ранее хрупкая и измождённая, теперь излучала силу и спокойствие. Тело, некогда разрушенное временем и болезнью, было полностью восстановлено. Сияние, исходившее от него, делало его похожим на живую легенду. Он медленно шел вдоль клумб, разглядывая ростки, которые проросли благодаря его трудам. В руках у него была канистра с искрящейся жидкостью, напоминающей живую энергию. Он осторожно лил её на почву, наблюдая, как растения оживают под его прикосновениями. Лёгкий звук шагов за его спиной заставил его обернуться. Увидев её, он замер. Мива стояла у входа, её фигура казалась хрупкой, но в то же время сильной. Красные волосы спадали на плечи, окутанные мягким светом. Но это была уже другая Мива. Её правая рука и левая нога были заменены белоснежными конструкциями, сверкающими золотыми жилками. Они казались частью её, плавно двигались, как продолжение её тела. — Ты здесь, — голос Виктора прозвучал тихо, но в нём читалась глубокая радость. Она медленно подошла ближе, её взгляд блуждал по его фигуре, но ненадолго задержался на его лице. — Твоя оранжерея… это настоящее чудо, — сказала она, её голос звучал мягко, но в нём слышалась нотка горечи. — Это не только моя работа, — ответил Виктор, отворачиваясь, чтобы скрыть боль, появившуюся в его глазах. — Это наши труды, Мива. Она остановилась у ближайшей клумбы, её металлические пальцы осторожно прикоснулись к растению. Листья мягко обвились вокруг её искусственной руки, как будто признавая её своей. — Я… изменилась, — сказала она тихо, её взгляд опустился к её ноге, которая, несмотря на свою идеальную функциональность, всё ещё казалась ей чуждой. Виктор подошёл ближе, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Его глаза, наполненные светом, встретили её взгляд. — Ты жива, Мива. Ты здесь. Это главное. Она подняла голову, её глаза блестели от слёз. — А ты? Ты всё ещё ты, Виктор? Или тот человек, которого я знала, исчез в твоём стремлении к совершенству? Он не ответил сразу. Лишь опустил взгляд на свои руки, чистые, идеальные, но такие чужие. — Может быть, я больше не тот, кем был, — признался он. — Но если это значит, что я смог спасти тебя, то я готов принять себя таким. Мива молчала, её взгляд вновь опустился к искусственной ноге. Затем она протянула руку к нему, не к телу, а к его сердцу, и коснулась его, почувствовав тепло, которое исходило от него. — Ты не потерял самое важное, Виктор. Ты всё ещё способен чувствовать. Он осторожно накрыл её руку своей, впервые за долгое время ощущая, что его усилия привели не только к разрушению, но и к чему-то светлому. — Я видел всё то, что ты нашла в той пластине, доставшейся тебе от родителей… — неловко начал он. — Как думаешь, мои последующие поступки можно назвать здравыми и обоснованными? Мива слегка улыбнулась, осматривая всё вокруг. Все те дни что она лежала без сознания, заставили её потеряться во времени. Что должно произойти сегодня? Может что-то глобальное? А может просто ничего? — Думаю у тебя есть время подумать над своими решениями. Я настаиваю на том, чтобы ты всё отпустил. С Джейсом разберёмся, главное сам для себя реши, оно того стоит? Твоя цель эволюции стоит того? Рука с металлическими жилками аккуратно коснулась плеча красноволосой. Секунда на раздумья. Секунда на взгляд в глаза. Секунда на переплетение рук. Секунда чтобы коснуться губами чужих губ. Утонув в этом маленьком мирке счастья и спокойствия, Виктор вновь открыл свои глаза. Он придерживал Миву за её плечи, боясь отпустить. — Мива… — она подняла свои тёмно-коричневые глаза, — я знаю откуда этот артефакт. Я разгадал его загадку. Виктор протянул девушки металлическую пластину и перевернув её вверх ногами, приоткрыл дно. Под дном была круглая фотография. Там был изображён прекрасный зелёный мир, где возможно все были счастливы. И подпись:

М. от В.

Я уверен, что ты справишься. Во всех мирах, у меня было несколько вариантов развития дальнейшей линейки сюжета нашей жизни. Одной из самых удачных оказалась твоя, Мива. Ты подарила мне видение, которого я был лишён долгое время. Я так скучаю по тем временам, а особенно по тому вечеру на балконе театра... Подари и этому миру такую же надежду, что подарила мне.

С искренн(ей)ими заботой чувствами. В.

P.S: Я влюблён в твой сладковатый вкус белого сухого на губах. Я скучаю по твои рукам и объятьям. Будь счастлива, умоляю.

Слёзы покатились по щекам девушки. Тот Виктор остался один, без ничего. Раненный и опустошённый. Его уже было не спасти. Но можно будет спасти того, что сейчас стоит перед ней. Того кто смотрит ехидно прикрывая глаза. Того кто на вкус является самым дорогим и терпким ромом.