Чернила

Сетт мягко подталкивает Афелия коленом в стенку лифта, морщась от скрежещущего звука и наконец расстёгивая его жилетку. Пальцы Афелия чешут за ухом - это отвлекает, Сетт ворчит, недовольный, и кусает его за мочку, зарываясь носом в волосы.  — А-ах. Ты правда решил дотерпеть только до лифта? Здесь тоже камера. Он говорит тихо, едва не задыхаясь, и чем больше он говорит, тем больше Сетт его хочет. Ему приходится сделать глубокий вдох и медленный выдох, чтобы чуть успокоиться.  — Пусть смотрят, мы сегодня красивые. Афелий смеётся - долго, показывая зубы, совершенно очаровательно; этот звук путает последние внятные мысли в голове Сетта, и он просто смотрит на своего мужчину, будто оглушённый, и думает: «люблю его». — А в ресторане тебя это смущало. — Конечно. Нельзя допускать и мысли о пропуске ужина, - Афелий снова засмеялся, и двери лифта открылись с мягким звонком. — Идём, детка. Сетт не помнит, как, целуясь, он открыл дверь квартиры; не помнит, как его с Афелием верхняя одежда, пиджаки и ботинки оказались на полу прихожей, скинутые без всякой бережности. Сейчас его волнует только талия, которую он крепко сжимает в руках, бёдра, которые он прижимает к стене своими, и полные раскрасневшиеся от поцелуев губы с тонким металлическим колечком посередине. Афелий кусается и умопомрачительно пахнет и звучит, его короткие ногти - сегодня накрашенные чёрным лаком, - слабо скребут по плечам Сетта, когда он кусается в ответ.  Как же он скучал по этим ненасытным губам и горячему рту. Сетт медленно ведёт одну руку ниже, сжимает его ягодицу, и Афелий вздыхает, вжимает свои бёдра в его, трётся. Его полузакрытые веки трепещут и он тихо, низко стонет в голос. — Не испачкай брюки. Афелий усмехается и поднимает взгляд. — Тогда сними их с меня.  Они оба пытаются снять с друг друга рубашки - расстёгивают пуговицы, их руки путаются, и они смеются. Сетт наклоняется, чтобы поцеловать Афелия в шею, когда тот помогает ему выпутаться из рукавов, и пальцы Сетта быстро находят пряжку ремня. — Подожди, - Афелий, напротив, нетерпеливо проводит руками по голому торсу Сетта. — У меня в кармане смазка.  — Да? - он приподнимает бровь, и прикусывает шею под его зубами сильнее, чем раньше; стон Афелия прямо у его уха - самая сладкая музыка. — Д-да. — Я вижу, ты подготовился, - Сетт достаёт из его кармана маленькую упаковку и перекладывает к себе, а потом непослушными пальцами продолжает раздевать своего бойфренда. — Конечно. Это же свидание. Сетт усмехается. Он добавляет ещё пару засосов под его ключицами - просто для красоты; Афелий перешагивает через спавшие с него брюки и бельё, и Сетт ведёт руками вдоль его тела: слегка выступающие рёбра, гладкая талия, рельефные тазовые косточки, за которые до неприличия удобно держаться, бёдра, которые так хочется искусать. — Ты хочешь у стены? Мы могли бы пойти в спальню. — Хочу, - он улыбается, кусает губу, его щёки и кончики ушей медленно краснеют. Он гладит пальцами пояс брюк Сетта и пару раз двигает бёдрами, трётся стоящим членом, довольно вздыхая. — Сейчас, дай мне развернуться. — Зачем? - Сетт останавливает его движение, схватив за бедро рукой. — Подними ногу и держись за мои плечи. Афелий чуть сводит брови, не понимая, но делает, что попросили, и Сетт подхватывает обе его ноги, поднимая вверх - Афелий тяжёлый, но это даже приятно, - а потом облокачивает его спиной на стену. Он удивлённо смотрит на Сетта, приоткрыв рот, и тот коротко чмокает его в уголок губ, улыбаясь. — Серьёзно? - он скрещивает ноги за спиной Сетта. — Ахуеть. Сетт посмеивается. — Думал, все эти мышцы - просто для украшения? — Нет, просто... - Афелий задумчиво поглаживает его грудь одной рукой. — Зачем так заморачиваться? — Хочу видеть твоё красивое лицо сегодня. Афелий только вздыхает, выглядя смущённым, и целует его, придерживая за щёки.  Они целуются долго, и Сетт уже привыкает к весу Афелия в своих руках; мышцы наверняка будут болеть наутро, будто после серьёзной тренировки, но ему всё равно. Сетт отрывается от его губ, оставляет много-много поцелуев там, куда дотягивается, пока Афелий помогает ему расстегнуть брюки и вытащить член наружу. — Смазка. — Я помню, - Афелий улыбается, достаёт упаковку из кармана Сетта, выдавливает содержимое на руку и начинает медленно, почти мучительно водить скользким кулаком по всей длине Сетта. Пиздец. Он утыкается лбом в плечо Афелия, сжимая зубы, и чувствует, как рычание поднимается в груди; Сетт жмурится, но это не помогает - так он ещё более отчетливо чувствует поглаживания и слышит влажный звук, с которым Афелий смазывает его, а потом и звук, с которым Афелий растягивает себя самого, и его вздохи, и его маленький стон, и скулёж- Сетт больно кусает его в плечо, и Афелий вскрикивает.  — Блять. Прости. — О-ох. Всё хорошо, - его голос чуть дрожит, а в глазах стоят слёзы - Сетт, кажется, чуть не прокусил его кожу. — Точно? Сильно болит? - он начинает волноваться.  — Я чуть не кончил, Сетт. Я в полном порядке. Сетт тихо смеётся, а потом видит в глазах Афелия промелькнувшее понимание. — Подожди. — Что? - Сетт взрыкивает напротив его шеи, опять кусаясь, и от этого звука Афелий дрожит в его руках. Обычно Афелий говорит ему заткнуться и приступать к делу - но, видимо, они поменялись местами в этот раз. — Ты правда собираешься трахать меня на весу? — Да. — Пиздец. Он наконец направляет Сетта в себя, помогая, и они оба вздыхают, когда Сетт опускает Афелия в руках, насаживая глубже. Он крепко держится за плечи Сетта - интересно, останутся ли синяки? — Ты как? — Замолчи... Сетт смеётся. А вот и прежний Афелий.  Он находит удобный темп, и даже не чувствует усталости в руках; он забывается в ощущениях, ловит ушами каждый вздох, и почти не замечает, что Афелий успел поставить засос на его шее. Его спина тихо стучит о стену при каждом толчке, и внутри него так хорошо, что хочется рычать - или мурлыкать. То, что Сетт теперь может сказать про него: он мой, совершенно не помогает. Сетту кажется неправильным, что это только сильнее его заводит; он никогда не считал себя собственником, но сейчас ему хочется сделать Афелия своим - чтобы на нём всегда оставался слабый запах Сетта, чтобы в его глазах всегда оставалась эта особая искорка, как сегодня, когда они были в ресторане, держались за руки и просто разговаривали за бокалом вина. Хочется видеть его рядом, когда он просыпается утром, чтобы Афелий спал в их общем доме, в их общей кровати, в его объятиях. Кажется, в вопросах собственничества Сетт ещё более невыносим, чем Афелий. Он усмехается своим мыслям, трётся о щёку Афелия своей и опускает его резче, сильнее, быстрее; стон прямо над его ухом громкий, но Сетту недостаточно, он хочет слышать больше, хочет, чтобы Афелий не замолкал. Короткие ногти впиваются в плечи, ноги Афелия крепко обхватывают его тело, и сам он сжимает Сетта внутри ещё чуть больше. Рычание вибрирует в груди.  — Котёнок? - вздыхает Афелий между стонами, его голос дрожит вслед за темпом глубоких толчков. — Что, детка? — Ещё? — Ты спрашиваешь? - Сетт улыбается, ведёт губами по его щеке. Капля пота стекает к брови, и волосы лезут в глаза, но ему всё равно. — Я прошу.  — Да? Проси лучше. Афелий скулит.  — Пож... А-ах... П-пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... Его речь всё труднее разобрать; он, кажется, и сам уже не понимает, что говорит, но звук его голоса только распаляет Сетта сильнее. Он аккуратно кусает плечо Афелия - чтобы придержать на месте, а не оставить след, - ускоряет темп, и его уши отводятся назад. Шлепки кожи о кожу, стоны Афелия, перемешанные с его собственными, тяжесть его разгоряченного тела в руках Сетта... Он кончает, и громко, устало дышит через рот, его руки по инерции двигают Афелия ещё пару раз. Пальцы Афелия нежно перебирают его волосы; Сетт целует его в челюсть, и, глянув вниз, видит белёсые влажные пятна на своём и его торсе. Сетт почти не помнит, как они в молчании, прерываясь на поцелуи, лениво прошли в ванную, чтобы отмыться; как дошли до спальни, едва не оказавшись у стены опять, и легли в кровать. Афелий поглаживает его плечо, уставший, с чуть мокрыми волосами, улыбающийся. Отметины на его шее и плечах выглядят плохо, но Сетт проглатывает своё «прости» - потому что Афелия такое раздражает, - и вместо этого говорит: — Я люблю тебя. Афелий улыбнулся шире, в глазах - сдерживаемая радость; он приподнимается на локтях и тихо что-то говорит Сетту на ухо по-корейски. Ему не нужен перевод, чтобы знать, что он сказал.

***

Сетт проснулся в девять часов дня - удивительно позднее для него время - только благодаря звонку мамы; ему пришлось тут же его отклонить, чтобы не разбудить смешно вжавшегося в него Афелия, и он с большим трудом высвободил из его объятий свою затёкшую руку. Он встаёт напротив окна, недалеко от кровати, и перезванивает маме.  — Привет, котёнок! - она включила камеру - кажется, она в каком-то магазине. — Хотела тебе показать кое-что.  — Привет, - он пытается скрыть сонливость в голосе, но его мама дёргает ухом, очевидно всё услышав. Хорошо, что она не может увидеть его помятое лицо.  — Я тебя разбудила? Времени уже много, ты же по утрам встаёшь. — Ну-у, - он косится на спящего Афелия в его кровати и ухмыляется. — Просто вчера были дела.  — Тогда доброе утро. Вот, смотри... Мама принимается показывать ему по видеосвязи саженцы вишни и рассказывать о них всё - она не может решить, какой сорт она хочет взять для своего сада. Ей всегда было проще выбирать, рассуждая вслух, и, хоть Сетт совершенно ничего не понимает в садоводстве, и оно ему попросту не даётся, он всегда рад просто побыть её слушателем. Ему нравится, когда люди чем-то так сильно увлечены, что болтают без умолку. Нравится видеть горящие энтузиазмом глаза. Почему-то такие диалоги даруют ему комфорт - будто на жизнь накладывается уютный оранжево-жёлтый фильтр. Его ухо дёргается в сторону, но он даже не обращает внимания на звук шуршания простыни, и скоро Сетт чувствует прохладные пальцы на сгибе своего локтя, а потом ленивый поцелуй в плечо. Афелий уткнулся лицом в его руку, всё ещё, очевидно, желающий спать. Сетт улыбается, целует его в макушку. А мама на его экране навострила уши. — Что это? — М? — Какие-то посторонние звуки. Ох. Она хмурится, чуть прищурив глаза и смотря прямо в камеру телефона - Сетта не ждёт ничего хорошего. — У тебя что, кто-то есть? Афелий удивлённо посмотрел на него. — А... Эм...  — И ты мне ничего не сказал?! Что за мальчишка! - она говорит быстро, и Сетт прижимает уши к голове, косясь на улыбающегося Фела. — Что это такое! Сколько раз его спрашивала - он молчит! Не хочу обсуждать, мама, отстань! И что я слышу? Посторонние шаги утром?  — Мам... — Даже не говори мне, что кто-то зашёл в гости в девять утра! Как так можно? Не рассказал, не показал, не познакомил! Афелий цепляется за его плечо одной рукой и прикрывает рот второй, бесшумно содрогаясь - ржёт, бессовестный. — Ма... — Вот не надо мне «ма»! - возмущённо перебивает она, но её голос с комичной скоростью становится милым, когда она обращается к неизвестному ей человеку по ту сторону экрана: — Ну же, не молчи. Я ругаю Сеттриха, а не тебя. Это застигло Афелия врасплох. Он прочищает горло, перестав смеяться. — Здравствуйте. — Привет-привет! Мой несносный сын прятал тебя от меня. Как твоё имя? — Афелий. — Замечательно. Афелий, пусть мой сын привезёт тебя ко мне, чтобы мы познакомились. Не дай ему отвертеться, он упрямый! Когда они разговаривают, Сетту от смущения хочется где-нибудь спрятаться - Афелий кидает на него хитрые смешливые взгляды. Кажется, и правда придётся знакомить их сегодня, ни мама, ни Афелий его не пощадят. Чуть позже мама прощается с ними, говоря, что уже давно должна была купить саженцы, и завершает звонок. — Сеттрих? - Афелий улыбается, обнимает его торс, прильнув. Сетт обнимает его одной рукой в ответ, поглаживая бледную спину. — Ага. Это полное имя. — Ты мне никогда не рассказывал. — Я просто сам не использую длинную версию имени. Не видел смысла рассказывать. — Ну ладно. Он смотрит Афелию в глаза какое-то время, рассматривает любимое лицо и пытается различить зрачок; у него почти получается, а потом взгляд переключается на полные, чуть красные и припухлые от вчерашних поцелуев губы. На металлическом колечке - блик солнца. — Ну, давай уже. Поцелуй меня. И он повинуется.