Вместе мы едины 2: На пути друг к другу

Рихард взволнованно взглотнул и попытался изобразить непонимание, желая выиграть себе время на то, чтобы обдумать ответ. — Э, что? — Вот здесь, — Тилль вернулся в комнату и уверенно взял его за шею, касаясь в месте краснеющего укуса. Рихард дернулся, уходя от прикосновения. Укус все еще болел. — А, это… Мы со Шнайдером поехали в аптеку вместе, пока ты спал… А потом мы вернулись и…. — Рихард не смог продолжить, удивившись тому, насколько тяжелым стал взгляд Тилля. — Он тебя укусил? — Э… да? — Ты просил его об этом? — Э… нет, но… — Он спросил, может ли укусить тебя? — Нет, но я… — Тогда какого хрена он тебя укусил?! — глаза Тилля загорелись и не в самом приятном смысле. — Тилль, послушай, — Рихард попытался его успокоить. — Все случилось очень быстро. У нас не было времени на обсуждения, все просто… Случилось, как случилось. Тилль попытался усмирить свою злость, и у него получилось, но самую малость. — Тебе понравилось? Рихард не хотел отвечать, но понимал, что врать не стоило. — Да, — его голос сел и стал совсем тихим. Он спрятал взгляд, стыдясь своего ответа. Тилль глубоко дышал на протяжении минуты, а затем сказал: — Ладно. В конце концов… Я же не предупредил заранее. Откуда тебе было знать? — Знать что? — Рихард непонятливо нахмурился. Тилль посмотрел на укус, и на его лице приступило отвращение. — Я ненавижу укусы и засосы. Особенно в тех местах, где их можно увидеть. Особенно, если они не мои, — он вздохнул и добавил уже более спокойно: — Но ты этого не знал, поэтому я не злюсь. Я просто раздражен, но не на тебя. Я более чем на сто процентов уверен в том, что Шнайдер знает о том, что я не люблю следы. Вот на него я и злюсь. — Все произошло очень быстро. Может, он даже не успел задуматься, — Рихард сделал очередную попытку оправдаться. — Или наоборот, — недовольно продолжил Тилль, — он подумал об этом очень и очень хорошо. Где он еще укусил? Рихард покраснел. Тилль смотрел на него очень внимательно тем самым взглядом, под которым становилось неуютно. — Он укусил мою грудь. — Можно посмотреть? Несколько секунд Рихард и впрямь раздумывал, чтобы отказать, лишь бы Тилль не раздражался еще больше, но переступил через свой страх и поднял футболку, оголяя укус в центре левой грудной мышцы. Губа Тилля дернулась. Рихард увидел, как вспышка злости мелькнула в его глазах и тут же погасила. — Ты злишься? — осторожно спросил он. Тилль опустился на кровать. — Нет. Просто раздражен. Вот и все. — Можно спросить, почему? — Рихард опустил футболку. — Спросить можно. Но я не отвечу. Рихард нахмурился, и прежде чем он успел оформить свое возмущение, Тилль продолжил: — Расскажешь мне в очень красочных деталях о том, как вы со Шнайдером переспали? Ответ последовал незамедлительно. Рихард быстро покачал головой. — Да, я так и подумал. То, что ты ощущаешь — это то, как я чувствую себя, когда ты спрашиваешь, почему мне не нравятся следы. Плюс — ужасный секс, о котором я не хочу разговаривать, — Тилль поморщился, и Рихарду пришлось согласиться с ним. — Я понимаю. — Хорошо. После того, что ты узнал… Можно я попрошу тебя больше не соглашаться на следы? Ты можешь отказать, конечно. Твое тело — твое дело, и оно не принадлежит мне. Мне просто по-настоящему не нравятся укусы и засосы. — Все в порядке, — заверил Рихард, — мне все равно, есть они или нет. Если тебе не все равно или тебя они расстраивают, то я просто постараюсь, чтобы в будущем такого не повторялось. — Если бы Шнайдер следил за собой, — продолжил бурчать Тилль, но затем его голос стал более спокойным: — Этого вообще бы не было, — а затем он мягко улыбнулся Рихарду. — Спасибо, Liebes. Тебе не обязательно было соглашаться. Но для меня многое значит, что ты согласился… Тилль притянул его к себе для поцелуя, и Рихард позволил ему. — Рихрад… — сказал он медленно, — у тебя вкус сигарет. Почему? Без секунды промедления, Рихард ответил: — Шнайдер, — и не стал вдаваться в детали. Тилль закатил глаза. — Мог бы и почистить зубы, прежде чем отыметь твой рот пепельницей, которую называет языком. Рихард расслабленно выдохнул. Он чувствовал, что Тилль злился на Шнайдера, и порадовался, что не рассказал ему о том, что тоже курил. В конце концов, проблема решалась легко: он просто не будет курить в дальнейшем. — Я же сказал, все произошло слишком быстро, — повторил Рихард. — Главное, что тебе было приятно, — Тилль пожал плечами. — Расскажи мне, мой дорогой Шолле, — он взял Рихарда за руку, — все ли ты приготовил для переезда? Если нет, то Флаке тебя прибьет. И меня заодно. Ты же знаешь, как он нервничает, когда мы начинаем переезд. — Да, я читал сообщение от него, — он кивнул, — и да, я собрал все вещи, но чемодан еще в комнате. Пауль попросил оставить его, чтобы доложить туда что-то из своего — Вот и отлично. Сходим куда-нибудь пообедать в качестве прощания с городом? А вечером уже посидим, как обычно. У них была традиция ужинать вместе перед переездом, и чаще всего они заказывали китайскую еду на вынос. — Конечно, — Рихард улыбнулся. — Тогда одевайся и пойдем. Выйдя из комнаты, Рихард поднял руки к небу, благодаря всех, кого нужно благодарить в ситуациях, в которых Тилль проявлял бесконечные терпение и понимание.