Вместе мы едины 2: На пути друг к другу

Рихард слегка волновался. Нет, он был уверен в том, что сможет все сделать правильно, но то, что происходило между ним и Тиллем, значительно отличалось от двух часов анонимной порки в маленькой комнате отеля. Руки дрожали, пока Рихард внимательно рассматривал полку с БДСМ-принадлежностями Тилля, теряясь в выборе. Он не был уверен в том, как поступить лучше всего, исходя из ситуации, в которой они оказались. Сразу вспомнилось все, о чем они с Тиллем переписывались, а так же и то, что они уже успели попробовать. Причин волноваться не было. Осталось только настроиться на нужный лад. Первым делом Рихард написал Олли и попросил его не заходить в комнату, если тот вдруг вернется домой раньше. Затем он выбрал несколько предметов с полки и внимательно посмотрел на них, тщательно планируя наказание. Розги точно не подходили, поскольку Тилль не выдержал бы больше десяти ударов, и, хоть Рихарду и нравился флоггер, он не был в настроении для крови. Ладони вдруг сами остановились на стеке с элегантной серебренной ручкой, оплетенной черной кожей. Рихард ударил ей по комоду, вызвав приятный хлопок на самом кончике. Качество его приятно удивило. Тилль явно не скупился, когда дело касалось боли. Перехватив стек поудобнее, Рихард вернулся к Тиллю. Он рассек воздух несколько раз, довольный тем, какой звук издавал прут. Тилль все еще сидел на полу, так и не сменив позы. Он предано смотрел за Рихардом, и ошейник выделялся черной кожаной полоской на его шее. О, да. Стек — самое то. Рихард медленно подошёл к Тиллю, проговаривая про себя то, что собирался сказать. Он остановился вплотную, смотря сверху вниз, и приказал: — Встань к кровати. Сними штаны. Тилль послушно избавился от штанов и подошел к кровати. Его голова была опущена, но он старался продолжать смотреть на Рихарда, ожидая дальнейших приказаний. — Нагнись и жди, — тут же сказал Рихард. Он не мог не восхититься тем, насколько привлекательно Тилль выглядел, распластанный по кровати. Его спина была мощной и крепкой, красивый треугольник мышц сужался к пояснице, а затем… Рихард покачал головой, избавляясь от ненужных мыслей. В том, что должно было произойти, не было ни капли сексуальности. Тилль нуждался в наказании, а не в поощрении. — Как ты провинился? Почему ты будешь наказан? — Рихард встал сбоку от Тилля. — Я разозлился и причинил тебе боль, — тихий голос едва было слышно. Тилль повернулся к Рихарду, чтобы посмотреть в глаза. — Нет, не поворачивайся, — исправил Рихард, — Можешь не смотреть на меня, когда отвечаешь. Тилль кивнул, и в ту же секунду Рихард без предупреждения рассек красную полосу по его заднице. Тот дернулся, явно не готовый к боли. — На приказы ты отвечаешь «Да, сэр». — Да, сэр, — тут же исправился Тилль. — Не разговаривай без моего разрешения. — Да, сэр. — Молодец. А теперь повтори, почему ты должен быть наказан. — Потому что я причинил тебе боль, когда разозлился. — Правильно. Ты причинил мне боль, поэтому я вынужден причинить тебе ее в ответ. Ты не можешь позволять злости брать над собой верх, даже если ты пьян. Тебе понятно? — Да, сэр. — Молодец. Руки за голову и не двигайся, — Рихард легонько шлепнул Тилля по предплечьям. — Да, сэр, — Тилль послушно сделал то, что было велено, и, потеряв опору, растекся по матрасу. Рихард взял небольшую паузу, чтобы насладиться открывшимся видом на тело Тилля. У него были крепкие руки и плечи, но мягкие — ягодицы и бедра. Не удержавшись, Рихард погладил по ним кончиком плети, очерчивая то напрягающиеся, то расслабляющиеся мышцы. — За что ты наказан? — Я разозлился и причинил тебе боль. Рихард всек по его ягодицам еще раз, и Тилль, готовый к этому, даже не дернулся. — Ты будешь считать каждый удар и благодарить меня за то, что я согласился наказать тебя. Каждый раз клянись, что даже пальцем не коснешься меня, если будешь зол. — Да, сэр, — голос Тилля стал мягче и спокойнее. Рихард поджал губы. Он знал, что это означало. У Тилля был высокий порог боли, и он легко переживал самые сильные удары. Рихарду надо было постараться, чтобы вывести его из зоны комфорта. Возможно, ему придется перейти на флоггер, поскольку плети было явно недостаточно. — Один, — между ударом и словами Тилля не прошло и секунды. — Спасибо. Я не прикоснусь к тебе, если буду зол. — Молодец, — Рихард всек ему снова, немного сильнее. Тилль даже не напрягся, хотя звук удара отозвался эхом по комнате. — Два. Спасибо. Я не прикоснусь к тебе, если буду зол. Рихард замахнулся со всей силы, на которую был способен. Плеть всекла по ягодицам с таким звуком, что на секунду зашумело в ушах, но Тилль даже не поморщился. Рихард слегка растерянно посмотрел на него. Раньше Тилль никогда не сдерживался и открыто выражал боль. Неужели теперь, когда между ними не было масок, он не мог отпустить себя? Возможно, прежде чем перейти к флоггеру, Рихарду стоило проверить, как Тилль отреагирует на удары по другим частям тела? Он замахнулся и ударил чуть ниже ягодиц — по тем местам, которые раньше вызывали самую сильную реакцию. Кончики пальцев на ногах Тилля поджались, и он сильнее притерся к кровати. «Неплохо», — подумал Рихард, пока Тилль повторял свое задание. — «Скупая реакция — лучше, чем никакой». Он замахнулся и со всей силы ударил ровно по тому же месту. Голос Тилля зазвучал напряженнее, и Рихард довольно улыбнулся. Они продолжали, пока Тилль не дошел до цифры 20. К тому моменту его ягодицы и бедра были ярко-красными, с несколькими особо выделяющимися полосами. Рихард прижал кончик плети к ягодицам, внимательно разглядывая результаты своих трудов. Голос Тилля дрожал, когда он закончил. — Очень хорошо, — похвалил Рихард. — Ты справился, но почему-то мне кажется, что ты не усвоил урок до конца, — он внимательно вглядывался, ища мельчайший знак сопротивления или несогласия. Конечно, у них все еще было стоп-слово, но Рихард все равно хотел удостовериться лично. Тилль никак не отреагировал на его слова, только сказал: — Да, сэр. И, почему-то именно это подсказало Рихарду то, как пробиться сквозь его защитные механизмы. — Поднимайся, — он потянул Тилля за собой и впечатал его спиной в стену. Тот чуть поморщился, и Рихард коротко усмехнулся. — Стой смирно. Прижмись спиной к стене. Скрести руки на пояснице. — Да, сэр, — послушно ответил Тилль. «До чего же ты прекрасен…» — подумал Рихард, внимательно разглядывая крепкую и вздымающуюся грудь. Плечи Тилля казались еще больше, но он выглядел особенно уязвимо, поскольку на нем не было ничего, кроме ошейника. Рихард вернулся к комоду и сменил плеть на флоггер. Он не собирался расходиться до крови, хотя понимал, что по-другому было невозможно. Когда они переписывались, Тилль рассказывал ему об особенностях своего мазохизма и то, как он воспринимал разные виды боли. Во время секса любая боль приносила удовольствие. Поэтому во время наказания ему была необходима *настоящая боль*. Именно поэтому их встречи могли длиться по несколько часов. С каждой минутой приносимая боль становилась сильнее, наслаиваясь на предыдущую. Тилль пытался донести, что ему было необходимо перешагнуть через границу удовольствия, чтобы боль перестала ассоциироваться с наслаждением, и принесла долгожданное облегчение. Раньше Рихард не понимал, что он имел в виду, но сейчас… Он увидел, как важно было прорваться сквозь защитные механизмы, не проводя изнуряющие часы с плетью в руках. Рихард почувствовал, что только так они смогут двинуться дальше. Вместе. — Закрой глаза, — приказал Рихард; — Да, сэр, — Тилль мгновенно послушался. Рихард на секунду призадумался. Стоило ли говорить Тиллю о том, что его ждало? Наверное, все же нет. Никакой подготовки. Он замахнулся и ударил Тилля флоггером прямо по груди. Тот всосал воздух сквозь зубы, дергаясь и жмурясь от боли. — Ты заслужил наказание, поскольку позволил себе потерять контроль, — объяснил Рихард, перекидывая флоггер в другую руку, — Не открывай рот, пока я не закончу с тобой, — и он ударил снова, еще сильнее. Тилль ахнул, и в этот раз его тело сжалось и замерло. Он все еще жмурился, и на уголках глаз уже выступали слезы. Рихард видел, как Тилль боролся за контроль с самим собой, пытаясь заставить себя стоять на месте. Он всегда был таким послушным… — Ты заслужил наказание за то, что стыдишься себя, — продолжил Рихард. На лице Тилля промелькнуло удивление. Рихард счел это хорошим знаком, поскольку оно означало, что его слова слышали и понимали. Тилль не просто купался в боли. Тогда Рихард ударил его по груди еще раз, срывая с его губ короткий, пронзительный стон, похожий на вой. Они были на правильном пути. — Ты заслужил наказание, потому что запрещаешь себе быть эмоциональным рядом со мной, — Рихард выждал небольшую паузу, прежде чем ударить его флоггером по нижней части пресса. Рот Тилля открылся. Он откровенно застонал, но тут же стиснул зубы. Они еще никогда не использовали флоггер таким образом. — Ты заслуживаешь наказание, потому что только так ты научишься, как надо поступать, — Рихард ударил еще несколько раз по верхней части тела. В какой-то момент его рука соскользнула, и он всек флоггером прямо по горлу Тилля. Тот раскрыл рот, но ни звука не сорвалось с губ. Его тело дернулось, как в судороге, он вытащил руки из-за спины и схватился за шею. Тилль по-прежнему держал глаза закрытыми. Рихард подскочил к нему и схватил за ошейник, показывая, что все еще контролирует ситуацию. — Стой спокойно, — предупредил он, рыкнув. — Это — твое наказание. Если продолжишь двигаться, станет только хуже. Тилль быстро закивал, а затем шепнул: — Да, сэр. Рихард продолжил держать его за ошейник, пока он не опустил руки, и только тогда отступил. Тело Тилля пунцовело от ударов, но кожа оставалась целой. Рихард знал, что должен был это исправить. Ему не хотелось, но по-другому было нельзя. Не с Тиллем. Впрочем, они уже были близко. Тилль дрожал. Рихард видел, как его глаза, по-прежнему закрытые, бегали из стороны в сторону. Он ощущал его тревогу, как свою. — Тилль, ты заслужил наказание, потому что не справился, — Рихард взял паузу, решив, что ожидание будет дополнительным наказанием, — Ты не справился с тем, что обещал сделать. Ты заслужил наказание за то, что из-за тебя мне приходится причинять тебе боль, пока у тебя не останется выбора, чтобы поговорить со мной открыто. Ты заслужил наказание, поскольку ты забыл, что тебе не нужно испытывать боль, чтобы попросить о помощи. Ты заслужил наказание, потому что тебе нужна была моя помощь, и у тебя не нашлось смелости, чтобы это признать, — и с этими словами Рихард расслабил ладонь и позволил флоггеру звонко ударяться по груди и по прессу до тех пор, пока на пунцовой коже не проявились бордовые следы в форме креста. Тилль сначала зарычал, а затем он открыл рот и испустил истошный стон. Рихард продолжил бить его, не отвлекаясь на внешние раздражители. Истощенный, он ударил Тилля настолько сильно, что собственное плечо отозвалось болью. Тилль закричал, но уже через секунду его голос сорвался. Все сразу же изменилось. Тилль вдруг разом обмяк всем телом, будто был марионеткой, у которой подрезали все ниточки. Его голова повисла, склонившись на бок, и, что поразило Рихарда больше всего, он плакал. Тилль плакал, его плечи беззвучно сотрясались, а затем он громко всхлипнул и зарыдал в голос. Он выл в агонии, но по-прежнему послушно держал руки за спиной. У них получилось. Рихард сломал его. Флоггер тут же оказался забыт. Рихард шагнул вперед к Тиллю, заботливо обвивая руками и помогая отстраниться от стены. Он продолжал держать его, успокаивая и поглаживая по спине, периодически нашептывая что-то на ушко и покачиваясь из стороны в сторону. Тилль был разбит до такой степени, в которой нуждался, и Рихард не собирался отстраняться, пока они вместе не соберут все осколки в нужном порядке. Они еще долго стояли в объятии. Рихард не отстранялся и не ослаблял объятие, позволяя Тиллю выплакаться себе в плечо. — Все хорошо, — шепнул он ласково, — наказание закончилось. С тобой все в порядке… Все в порядке, — продолжал говорить он. Казалось, что прошли часы, прежде чем Тилль прекратил всхлипывать и затих. Рихард искренне переживал, что зашел слишком далеко. — Спасибо, — вдруг прохрипел Тилль, цепляясь за него, как пятилетка, — Спасибо. Рихард теснее сжал его в объятии. Он понимал, что ни одни слова на свете не смогут утешить Тилля так, как это сделают прикосновения.