Вместе мы едины 2: На пути друг к другу

Прошло всего три дня после того, как Шнайдер произнес свою незабываемую предупреждающую речь, а Рихард уже стал сомневаться в том, что у него все было в порядке. Тилль вел себя отчужденно и легкомысленно, как и за пределами дома, так и среди остальных из шестерки. Даже когда они были вдвоем, он лишь изредка проявлял внимание, и то, наполовину. Они два раза обменялись короткими поцелуями в коридоре, когда проходили мимо друг друга; долго обнимались, прежде чем разойтись по своим спальням; еще был торопливый петтинг в туалете студии. И все. Этого было недостаточно! Конечно, Рихард не ожидал, что Тилль будет ходить за ним 24/7. Но между ними ведь, и правда, все изменилось, разве нет? По крайней мере, Рихард так думал, и ему хотелось подтверждения того, что они разделяли новый вид близости. Засыпая на диване в одиночестве в третий раз, Рихард почувствовал, что настроение окончательно испортилось. Он видел, что Тилль вернулся домой около часа назад, даже не поприветствовав его, вернулся в свою комнату и больше не выходил. При этом, Оливера дома не было. Рихард подозревал, что тот проводил время со своей девушкой, но не спрашивал. Олли никогда не рассказывал что-то под допросом, но всегда делился важной информацией, если чувствовал, что пришло время и был готов. Рихард раздраженно выдохнул, потянулся к телефону и написал Тиллю: «Хэй. Мне разрешено заходить к тебе?» Прошло несколько минут, прежде чем Тилль ответил ему: «Конечно! С чего ты взял, что я, вообще, запрещал?» «А что еще я должен был думать? Учитывая, что последний раз я был там три дня назад», — его обида, наверняка, угадывалась в каждом слове, но Рихарду было все равно. «Моя дверь всегда открыта для тебя». Рихард вздохнул, покачал головой и поднялся с дивана. Он легонько постучался в дверь Тилля. — Заходи, — донеслось из-за нее. Голос Тилля был низким и хрипучим. Получается, он уже засыпал? В спальне было темно, и Рихард ориентировался только по голосу. — Вообще, когда я писал тебе сообщение, я имел в виду метафорически. Но и не метафорически, видимо, тоже. Не обязательно стучаться. Просто заходи в любое время. Тилль лежал на кровати, завернутый в одеяла, из-под которых виднелась только его голова, и та — не полностью. Получается, он и в самом деле спал. — Соскучился по моему вниманию, Liebling? — спросил Тилль, освобождая Рихарду место рядом и приглашая присесть. — Ммм… Вообще-то, да. Внимание бы не помешало, — Рихард осторожно присел на край кровати, и Тилль потянул его сильнее к себе, пока не устроил в своих руках в позиции маленькой ложечки. — Что бы тебе хотелось? — спросил Тилль, призывая продолжать, — поцелуи в туалете не считаются, я так понимаю? Рихард закатил глаза, явно не разделяя его настроение для шуток. При этом он не сопротивлялся объятию и удобнее устраивался в горячем объятии. — Нет. Не считаются. — А что бы считалось? — Тилль потерся лицом о заднюю сторону его шеи, и Рихард вздохнул, ощущая, как с каждым движением в груди становилось легче, и обида начала отступать. Вот это ощущалось потрясающе! Рихард позволил себе расслабиться, но внутри что-то упорно скреблось, мешая насладиться близостью. — Ммм… Может… Время от времени что-то чуть больше, чем чмоки? Хотя бы, — он вздрогнул, когда Тилль скользнул поцелуями по его коже ближе к ушку: — Хочешь потрахаться? — шепнул он и лизнул по мочке. Рихард дернулся от щекотки. — Нет. Я не это имел в виду. Тилль тут же остановился и перестал делать что-либо. Шее тут же стало одиноко. — А что ты имеешь в виду? Раздраженный, Рихард потер руками свое лицо. Ну, почему? Почему они вынуждены были разговаривать об этом? Он, вообще, ничего не хотел говорить! Он просто хотел, чтобы Тилль сам понимал, в чем он нуждался! — Я не знаю, — признал он. — Просто… Как будто что-то неправильно. Ощущается не так, как я думал. — Риш, мы работаем большую часть дня и не можем позволить себе обжиматься 24/7. — Нет, я и не про это. Черт. Я понятия не имею, как мне объяснить, — Рихард заворочался сильнее, отстраняясь от Тилля. Тот ему не позволил и крепче сжал руки, обвиваясь вокруг всего тела. — Тебе не обязательно отвечать прямо здесь и сейчас, — он успокаивающе погладил Рихарда по груди. — Я понимаю, что тебе нравится, когда все сходится само по себе, но… Не все в жизни требует скорости. Что-то должно развиваться медленно. Иначе ничего не получится. — Я не про… — настоял Рихард. — Просто я так чувствую. Чувствую, что мы делаем что-то не так. Делаем что-то неправильно. — Ты все еще чувствуешь себя виноватым? Рихард покачал головой. — Нет. Нет, это не то чувство. Я чувствую себя так, как… Как будто я подросток, скрывающий своего тайного бойфренда или что-то вроде этого. Тилль взял небольшую паузу, прежде чем ответить. Когда он заговорил, его голос звучал слегка настороженно: — Ты хочешь, чтобы мы поделились этим с остальными? Чтобы все происходило у других на виду? — Нет! Точно нет! Тело Тилля ощутимо расслабилось. Очевидно, он совсем не поддерживал идею публичности личной жизни. — Я думаю… — Рихард поборолся с собственными мыслями за формулировку, и потом сказал ровно так, как это ощущалось: — Я думаю, мне в целом нужно больше, чем есть сейчас. Тилль выдохнул и сжал Рихарда теснее. — А. Они снова замолчали. Тилль прижал его к себе, утыкаясь лицом в шею. Рихард ждал продолжения реакции, ощущая себя невероятным дураком за то, что вообще начал говорить. Может, его на самом деле все устраивало? Может, их отношениям не нужно было большее? Может, он ожидал чего-то, чему не суждено осуществиться? Или… Может, он, вообще, черт возьми, не понимал, что ему нужно? — Я не умею читать твои мысли, Риш, — шепнул Тилль. — Мне нужно чуть больше информации. Как мне помочь тебе? Как сделать так, чтобы ты почувствовал себя лучше? Вдвоем мы точно найдем решение. Если… Если тебе хочется больше внимания в течение дня, я согласен поработать над этим. Просто скажи мне. Я не могу угадывать то, что ты от меня хочешь. Рихард фыркнул. — Было бы круто, если бы я мог просто написать тебе лист или что-то вроде этого. Но… Мой мозг работает не так. К сожалению. Просто… Я только понимаю, что… Я напряжен. Как бывает, когда ты понимаешь, что что-то идет не так. Тилль поцеловал его в шею, а затем потерся лицом о затылок. — Я понимаю. С предчувствиями тяжело справляться. Мне тоже иногда кажется, что что-то идет не так. Но со временем учишься с этим справляться… Наверное… Может… Как думаешь, что-нибудь может помочь тебе справиться с этим ощущением? За эти три дня… Что бы ты изменил? Что бы добавил? — Я думаю… Мне просто нужно чуть больше романтики и чуть больше последовательности действий. А то получается, мы говорим одно, а на деле… Тилль засмеялся. — Ты прав. Петтинг в туалете во время перерыва точно не входит в понятие «романтики». — Вообще нет, — согласился Рихард, улыбаясь. — Хотя, должен признать, было горячо. — Мгм… — Тилль погладил его по груди, а затем его рука опустилась ниже, опускаясь на живот. — Стало быть… Вы у меня романтичный, Герр Круспе? Рихард почувствовал тепло, собирающееся внизу живота от уверенных поглаживаний по груди, животу и от шепота на ушко. — Да… — ответил он, стараясь фокусироваться на разговоре. — Насколько романтичный? — Я просто не хочу, чтобы мы превратились в соседей, которые периодически целуются. Я не имею в виду, что нам постоянно надо ходить с языками друг друга во рту, нет, — он вздрогнул. — Точно нет. — Конечно, нет, — согласился Тилль, и его ладонь скользнула чуть ниже. — Продолжай. Что ты подразумеваешь под «романтичностью»? — Мм… — Рихард замер, почувствовав, как шероховатые пальцы скользнули за пояс. — Я… Э… Я думаю, что… Например, чаще спать в одной кровати. Не каждую ночь, но может… — он резко вздохнул, когда ладонь Тилля проникла под нижнее белье. — Продолжай, — сказал он чуть тверже. — И… Мм… Может, свидания. Или… Просто проводить время вместе за пределами студ-, — он споткнулся о собственные слова, когда Тилль нежно сжал мошонку в ладони и потянул, — в студии. — Да, я согласен. Совместное времяпровождения, которое не связано с работой. Очень хорошо… — Тилль довольно заурчал ему на ушко. Рихард зажмурился. — Тилль, пожалуйста… Я даже мыслей своих не слышу, когд- — Тшш… — Тилль остановил его и ладонь задвигалась увереннее, перекатывая яички и слегка оттягивая. Рихард напрягся, но послушался и замолчал. — Ты сказал, что понятия не имеешь, как объяснить. Я могу тебе с этим помочь, — и он нежно сжал кулак, показывая, как именно собирался помогать. Рихард коротко и тихо захныкал. — А теперь, продолжай. Что тебе еще хочется? Чаще спать в одной кровати, проводить время вместе за пределами работы, и..? — Я хочу… Ах… Хочу… — Рихард содрогнулся, когда Тилль скользнул выше и погладил его жаждущий внимания член. — Говори, Риш, — потребовал он, сжимая плотно и горячо потирая под головкой. — Черт, я… Мне надо… Боже, Тилль, я не могу. Пожалуйста, я… Мне надо по- думать, — взмолился Рихард. Его бедра бесконтрольно толкались в подставленный кулак. — Скажи мне, что ты хочешь, — Тилль рыкнул ему на ушко, сжимая сильно и безжалостно ускоряясь. Рихард ахнул, выгибаясь и прижимаясь теснее к его груди. — Я хочу… Почувствовать себя любимым… — он застонал, хватаясь за руки Тилля. Тот сразу же замедлился и расслабил пальцы, успокаивающе лаская член Рихарда. Рихард зажмурился, выдыхая, и медленно возвращаясь на землю после того, как его мозги едва ли не выжали сквозь член. — Вот так… — Тилль нежно потерся кончиком носа о затылок Рихарда и заботливо прижал член, пряча его в ладони. — Видишь? Просто нужен был правильный стимул. — Иди на хрен, — прошептал Рихард, все еще восстанавливая сбитое дыхание. Между ног заныло, его щеки пульсировали, и он больше не мог ни о чем думать, кроме как о том, чтобы кончить. Он задрожал и гулко сглотнул. — На твой? — поддразнил Тилль. Рихард выдохнул, слегка раздраженный на него за выходку. — Нет. — А кончить хочешь? — … да. И потом вернемся к разговору. Никаких «стимулов». — Согласен, — Тилль подвинулся и повернул Рихарда на спину. Он глубоко поцеловал его, укрывая собой и одеялами, а через секунду они оба уже и не помнили, о чем договаривались.