LIMBO

— Где твой дружок, итальянская шлюшка? Снова этот придурок. Парень гаденько улыбается, шагая к своему корыту на колесах, и толкает язык за щеку. Это такой намек, чтобы Сухён его выебала в задницу или что? Девушка предпочитает не отвечать на его выпады, потому что в конечном итоге придется собирать его зубы по асфальту. Зрелище не из приятных. Сухён такое несколько раз уже видела. Но Чонин не отвечал на сообщения. Хотя утром сам писал, что подождет Сухён на парковке. Девушка решила сегодня приехать на Хёнджине. Точнее, чтобы Хёнджин привез ее в университет, а она оставила машину дома. — И где его носит? — Очкарика своего потеряла? — ржет придурковатый и снимает сигнализацию со своей машины. — Он разбил свои очки. Сидит плачет в туалете. — Ты что сделал, придурок? — Я? Почему ты думаешь, что это я? — усмехается гондошка. — Ладно, — Сухён складывает руки на груди и следит за действиями парня. Если этот придурок сделал что-то Чонину, Сухён вырвет ему яйца. И лучше ему ничего не делать вовсе и не появляться в поле ее зрения. Сухён заходит в здание университета и идет прямиком в мужской туалет, расталкивая студентов. Ей плевать на недовольное шипение и возгласы в ее адрес. Ей нужно увидеть Чонина и убедиться, что с ним все в порядке и он не пострадал. — Эй! Сюда нельзя! — кричит кто-то из парней, когда Сухён появляется в мужском туалете. — Ну так выйди! — отвечает девушка, выталкивая какого-то парнишку обратно в коридор. — Ненормальная! — Да! А еще с психически нестабильная, поэтому в ваших же интересах съебаться отсюда! И почему-то никто не сопротивляется, заправляют свои писюны в штаны и покидают туалет. Сухён столько маленьких членов за раз еще ни разу в жизни не видела. — Чонин, ты здесь? — спрашивает Сухён и, не получив ответа, собирается уходить. — Здесь. — Что случилось? Откроешь мне? Девушка подходит к кабинке, из которой доносился голос Яна. Парень шмыгает носом и молчит. Он не хочет открывать дверь, потому что опозорится окончательно. Он настоящий слабак. Получил по лицу и убежал, да еще и в туалете закрылся как девчонка. Даже девчонки так не делают. А сейчас Сухён просит его показаться. — Эй, Чонин-а, — Сухён стучит пальцами по двери кабинки. — Нет. — Почему? — У меня лицо в крови, — тихо отвечает Чонин. — Господи. Поверь мне, я не только лицо в крови за свою жизнь поведала, — Сухён пытается подбодрить парня, но сама понимает, что выходит скверно. — Открой мне, пожалуйста. Чонин не отвечает. Сухён слышит лишь тяжелый вздох, а потом щелчок, и дверь медленно открывается. Девушка отходит в сторону, чтобы дверка полностью открылась, и видит Чонина, сидящего на унитазе. Его бровь разбита, кровь на ней уже подсохла. Нос опух, из него явно шла кровь, потому что две размазанные дорожки под носом бросаются в глаза. Губы тоже разбиты. Чонин плакал. Это видно по его опухшим и покрасневшим глазам. Парень сжимает в руках оправу очков, сломанную напополам. — Ты еще нормально выглядишь, Чонин. — Хах, спасибо. — Может не пойдем сегодня на пары, м? — Но мы уже в универе. Сухён не нужно спрашивать о том, кто сотворил такое с Чонином. Этот человек уже может начинать молиться, потому что Сухён не оставит этого просто так. — Ну и что? Еще не поздно прогулять пары, если ты, конечно, не боишься. Чонин отличник. А Сухён похуй на учебу. Ян кивает и встает с унитаза. Парень подходит к раковине, наклоняется, чтобы умыться, пока Сухён закуривает сигарету, стоя у окна. Нужно заказать такси, чтобы не просить Хёнджина вернуться. На самом деле у Сухён в планах было наведаться в дом папаши и навести там шороху, но Чонин вышел на первый план. — Это наше такси? — Сухён вручает Чонину свою сумочку, когда они идут через парковку к воротам. — Д-да. А зачем ты… Блять. Сухён хватает парня за волосы и со всей силы бьет его о капот машины. Тот совершенно не успевает среагировать. Он не успевает прикрыть лицо руками, когда его голову отрывают от железа и прикладывают к металлу снова. — Нравится? — спрашивает Сухён, с силой оттягивая разбитый лоб. — Нравится тебе, мразь? А? — Стеф, что ты… Девушка впечатывает лицо парня в капот и делает шаг назад, отпустив его волосы. Парень мычит, еле шевелится и пытается встать на ноги. — Еще раз выкинешь что-то подобное, придурок, и я тебя убью. Идем, Чонин, — Сухён забирает свою сумочку из рук Чонина и идет к такси. А Чонин такое впервые видит. Чтобы так кто-то… — Что это было? — Преподала урок придурку, — девушка достает из сумки упаковку влажных салфеток и достает одну, чтобы вытереть руки. Они сели в такси и уже едут в сторону ее дома. — Не стоило. — Стоило. Он меня бесил. — Стеф. — Что? — Спасибо, — Чонин улыбается, а потом шипит. Губа болит.

***

До Субина дошел слух, что Сухён приехала в дом отца. Ну как слух, ему доложили. После незапланированной пижамной вечеринки с Чонином Сухён отправилась в дом отца, как и хотела до этого. Правда на это ушли целые сутки. Девушке нужно было собраться с мыслями и настроиться, а Субина чуть не разорвало от злости. Но его не разорвало, потому что всю свою злость он вылил на Хвана. Отыгрался на Хёнджине, избив его. Поэтому у Хёнджина теперь все тело болит, но он это скрывает умело при сестре, когда та возвращается из школы и спрашивает, как прошел день. Хенджин, собственно, ради нее и терпит все это. — Ты что тут забыла? — рычит Субин, схватив девушку за руку и прижав к стене в своей комнате. — Ауч! — наигранно выдает девушка. — Мне больно, братик. — Заткнись и отвечай! — Так мне заткнуться или отвечать? Ты определись, а потом требуй. Сухён вовсе не больно. Сожми он ее руку сильнее — да. А так… Словно комарик укусил. Если его укусит Сухён, то ручонка Субина отсохнет к херам. Ей так хочется это сделать. Девушка поднимает голову и с ухмылкой смотрит на мужчину. — А ты чего такой напряженный? Испугался? — Зачем ты приперлась сюда? — Соскучилась по семье, — Сухён одергивает руку и отталкивает от себя Субина. — Захотела познакомиться с сестренкой. Разве это плохо? Да и папочка пригласил меня в гости, а нет… Хах, это же мой дом. Так что, расслабься, Субин-оппа, я не буду делать ничего противозаконного. — Если ты что-то задумала, то я… — То что? Заставишь меня исчезнуть? — Сухён тычет пальцем в плечо Субина и делает шаг, заставляя его сделать шаг назад. — Проходили уже. Побьешь меня? Было. А, постой, — Сухён улыбается словно сумасшедшая, смеется, а потом резко замолкает. В ее взгляде неприкрытая ненависть. — Или снова изнасилуешь меня и выдашь за поехавшую? На лице парня заходили желваки. Он сжал челюсти и кулаки, сдерживая себя, чтобы не ударить Сухён по лицу. — Ой, — Сухён делает шаг к мужчине, заставляя его упереться бедрами в стол. — Тоже было. Ты такой посредственный и скучный, Ким Субин. Думаешь, что я боюсь тебя? Маленькая девочка, которую вы уничтожили десять лет назад, боялась тебя. А сейчас ее нет. Она выросла и может уничтожить тебя, — Сухён кладет ладони на плечи мужчины, ведет ими по груди и обхватывает пальцами галстук, специально сильно и резко затягивая. — Так что, не думай, что сможешь избавиться от меня. Мне нечего терять, а это означает, что я неуязвима. А вот ты… Мужчина начинает кашлять, но Сухён это не волнует. — А ты можешь потерять все, — Сухён выпускает галстук из рук и делает шаг назад. Как раз в этот момент дверь приоткрывается и в проеме показывается темная макушка. Юнхи выглядывает из-за двери, хлопая глазами, а потом улыбается, увидев Сухён. Девушка кидает на Субина презрительный взгляд, а потом идет к двери, чтобы взять малышку на руки и выйти из кабинета, который вот-вот взлетит на воздух. Так Субин зол, что готов придушить Сухён прямо в доме отца. Ее десять лет видно и слышно не было, а тут она вдруг появилась и решила качать права… — Сухён, зачем ты подняла ее? Она же тяжелая, — Рейчел спешить забрать Юнхи у Сухён. — Вовсе не тяжелая. Да, милая? — Да! Мама, а мы скоро будем шать? — Кушать? — переспрашивает женщина, улыбаясь дочери. Девочка кивает, но, несмотря на протянутые руки матери, покидать кокон рук Сухён не спешит. — Скоро. — Давай поиграем, Юнхи? А потом пойдем кушать. — Хорошо! Для своих трех лет девочка достаточно хорошо разговаривала. Сухён опустила ребенка на ковер, где лежали новые игрушки, и села сама. Юнхи сразу же схватила пирамидку и поставила ее ближе к Сухён. Плюхнувшись на задницу, Юнхи начала протягивать Сухён детали пирамиды, чтобы Сухён составляла их по порядку. Брюнетка затылком чувствует взгляд Субина и усмехается собственным мыслям. Он думает, что она вернулась ради наследства. Пусть думает так дальше. В какой-то степени он прав. Его поверхностное мышление его погубит. Сухён проводит время с сестрой и Рейчел до самого вечера, а потом ужинает со всеми вместе. Отец приезжает как раз к ужину, явно не ожидающий увидеть Сухён, он немного теряется, а потом берет себя в руки и натягивает на лицо свою фирменную ухмылку. И Сухён удивляется своей выдержке. Она бы не могла подумать, что сможет пережить этот вечер, находясь в настоящем логове зверя, который может перекусить ей шею и выплюнуть голову, забрызгав кровью все вокруг. Она будет для них глупой овечкой, пока они сами этого хотят. — Ты принесла белые розы, — произносит Рейчел, шагая вместе с Сухён вдоль асфальтированной дорожки. Она вызвалась провести девушку до машины. — Любимые цветы твоей мамы. — Он будет злиться, да? Спирай все на меня, Рейчел. Я его не боюсь, — Сухён искренне просит об этом женщину. — Как я могу спирать все на ребенка? — Я уже не ребенок, ты же знаешь, что я перестала им быть, когда они сделали это. Так что, вини меня во всем, хорошо? Они останавливаются возле авто, ожидающего Сухён. — Ты и правда повзрослела, Сухён, — Рейчел касается щеки девушки. — Такая взрослая и смелая. Мина гордилась бы тобой, если видела, какой ты стала. — Она видит. — Точно. Спасибо, что приехала. Юнхи наконец познакомилась со своей сестрой. Она так счастлива. — Я тоже рада, что наконец познакомилась с ней, — улыбается Сухён. — Как-нибудь обязательно приеду и привезу еще больше игрушек. — Куда больше? Лучше просто приезжай. — Хорошо, — Сухён обнимает Рейчел. — Если что-то случится, звони мне, ладно? — Хорошо. Сухён садится в машину и водитель выворачивает на дорогу. Дорога огибает дом на небольшом расстоянии. Это расстояние является садом, который находится с трех сторон. Вокруг дома. А сам дом не такой уж и большой. Его не назовешь резиденцией или усадьбой. Скорее всего коттедж, состоящий из трех этажей, с бассейном и одной — двумя пристройками, одна из которых — гараж, а вторая — жилое одноэтажное здание для прислуги. Сухён ухмыляется, представляя в своей голове занимательную картину. Раньше, в детстве Сухён этот дом казался настоящим замком, а сейчас он словно крошка на столе. Маленькая и незаметная. Такая, которую никто и не вспомнит, если она исчезнет. Сухён называет водителю адрес, а потом утыкается в телефон, печатая сообщение. Она точно знает, что Рейчел ей не позвонит, даже если отец будет ее убивать, потому что боится. А он обязательно хотя бы выскажет ей за приезд Сухён без его ведома. Хотя он сам же ее пригласил домой. В баре не шумно, обстановка приятная и не давящая. Сухён машет знакомому бармену и садится на стул. — Как обычно? — Уже знаешь «как обычно»? — Трудно забыть ту, которая продегустировала почти весь бар, — улыбается парень и наливает вино в стакан. — Давай до краев. — Тяжелый день? — интересуется блондин, продолжая наполнять бокал. — Тяжелее некуда. Спасибо. Сухён обхватывает тонкую ножку пальцами и делает несколько глотков, прикрывая глаза. Она не знает, почему и зачем приехала именно сюда. Просто захотелось выпить и побыть в месте, в котором тихо, но не одиноко. В квартире было одиноко, а тут — нет. Дело в людях или в самой обстановке — Сухён не понимала. Просто что-то тянуло ее именно сюда. Девушка делает еще несколько глотков, опустошая бокал, а потом забирает бутылку у бармена и наполняет бокал самостоятельно. — На тебя смотрит старикашка за пятым столиком, — звучит над ухом, но Сухён даже не вздрагивает. — Уже слюни пускает. У него, наверное, уже встал. — Правда? Я рада, что в его возрасте у него что-то поднялось, — улыбается Сухён. — Хотя бы не только давление. Джисон смотрит на лицо девушки и не хочет ее больше о чем-то спрашивать. Он просто берет бутылку и бокал в одну руку, а второй стаскивает Сухён со стула и ведет за собой. Она не сопротивляется, шагает за ним. Она, блять, пойдет куда угодно, если Джисон будет держать ее за руку. Блять. — Лучше пей здесь. Не хочу, чтобы на твою задницу пялились старикашки, — Джисон ставит бутылку на столик и выпускает ладонь Сухён из своей. Девушка опускается на диван и берет свой бокал. У нее нет настроения и сил что-то отвечать. И Джисон это замечает. Он поглядывает на девушку, пьющую на его диване и делает шаг в сторону. Она даже не пошутит? Не скажет а ты ревнуешь? Джисон хмурится. — Ты сломалась что ли? — М? — Даже не пошутишь про мой член и все такое? — Про твой член я ни разу не шутила, Джисон, — произносит Сухён. — А вот про все остальное нет желания шутить. Сухён наливает себе еще вина и ставит почти пустую бутылку на стол. Джисон не выдерживает. Он подходит ближе, опускается на корточки рядом с диваном и смотрит на Сухён. — Что случилось? Тебя кто-то обидел? — Нет. Сейчас допью и уйду, не переживай. Я не буду докучать тебе, а то у тебя от меня вон, — Сухён убирает со лба парня челку. — Глаз дергается. На ее лице снова появляется задорная улыбка, будто все, что ей нужно было сделать, — коснуться Хана. Джисон сглатывает. Сухён делает глоток вина, а потом и вовсе допивает остатки. Сухён — ураган, когда-то вошедший в его кабинет и заставивший охуеть от жизни. А теперь она сидит с грустными глазами и уже собирается уходить. Только вот у Джисона другие планы. Хан отходит к своему столу, выключает ноутбук, сохранив перед этим текстовый документ, и берет ключи от машины. — Поехали ко мне? — Опять к нему ехать, ладно, — Сухён чувствует легкость в конечностях, она улыбается довольно. Стало полегче немного, но она все еще недостаточно пьяна, чтобы отключиться. — Трахнуть меня хочешь, да? — А если хочу? Испугалась? Джисон протягивает Сухён ладонь, тем самым помогая подняться. девушка смотрит на раскрытую ладонь парня, а потом на его лицо. — Я сама тебя трахну, раз на то пошло, мистер Хан. Сухён вкладывает свою ладонь в ладонь парня и замирает. Должна ли она это делать? Она не хочет думать об этом. Она хочет хоть на минуту остановиться и передохнуть. Чтобы мысли не атаковали ее голову. — Ладно, — соглашается Хан. — Но сначала давай доедем до дома. Как и ожидалось, никто никого не трахнул. Сухён переоделась в футболку Джисона, которую он ей любезно выделил, а сам Джисон быстро скинул с себя костюм и появился перед девушкой в штанах и футболке. И Сухён было плевать на его внешний вид. Она так устала за день, что не поняла, как оказалась на груди Джисона и уснула, пуская слюни. Джисон казался чем-то большим и теплым. Как солнышко, от которого не хотелось прятаться в тень. — Хан Джисон, что ты делаешь? — шепчет парень, поглаживая лопатки Сухён. — Блять. Джисон не хочет шевелиться, чтобы не потревожить девушку. Он приобнимает ее за плечо, поглаживая между лопаток, и не позволяет себе ничего лишнего. Он свихнулся. Это точно. Стал бы он делать что-то подобное ранее? Точно нет. Стефания — вихрь, ураган, ворвавшийся в его жизнь и заставивший думать о ком-то кроме самого себя и работы. Только вот эта девчонка в голове 24/7 сидит и покидать ее не хочет. Вот только он ее совсем не знает, но готов нырнуть в этот омут с головой. Несколько раз Джисон уже обжигался. И каждый раз одно и то же: нужны деньги, а не он. Джисон выпрямляет спину, принимая вертикальное положение, притягивает спящую Сухён ближе и просовывает руку под ее коленями. Второй рукой он придерживает за талию и встаёт на ноги. Не спать же ей на диване. Хан несет девушку в комнату и укладывает ее на середину кровати, оперевшись для удобства коленом в матрац. — Не уходи, — шепчет во сне Сухён. — Мне страшно.