LIMBO

Рейчел появилась в семье, когда Сухён было 11, а самой Рейчел 22. Молодая любовница отца, которая верила в сказку о богатом короле и безграничной любви. На самом деле она ждала его кончины, как никто другой. Но он саму ее еще переживет. Никто не удивился ее появлению, приняли как должное. Даже мать Сухён, которая сама была такой же глупой и молодой, не издала ни звука. Только вот Рейчел Пак не была готова к смертям, побоям и унижениям. Розовые очки окончательно треснули и поранили глаза слишком поздно. Она поняла, куда попала, когда умерла Ким Мина. Мать Сухён.

***

«God's menu» славился своей сдержанностью и статусом. Сдержанность в интерьере говорила о том, что у владельца определенно есть вкус. И он делает уклон на вкус и качество блюд, а не на красивую картинку. Когда Сухён нашла этот ресторан, она не думала, что он окажется таким красивым внутри. По дороге Сухён решила почитать отзывы, а наткнулась на фотографию владельца. Очень симпатичного владельца. Ли Феликс, так зовут владельца шикарного ресторана. А еще Сухён узнала, что Феликс является младшим братом Минхо. И почему она об этом раньше не узнала? Наверное, потому что ее это не интересовало и не интересует. В любом случае, от Феликса Сухён ничего не нужно. — Боже мой! Сухён… — Рейчел привстает со стула. Сухён нечего не говорит. Девушка просто подходит к женщине и обнимает ее. — Детка, я скучала по тебе. — Ты даже не представляешь, как сильно скучала я. Прекратив объятия, они сели за столик. — Ты похорошела! Стала взрослее и красивее. — Не нужно меня расхваливать! Обедая вместе с Рейчел, Сухён узнала, что у женщины есть трехлетняя дочь и что отец ее не бьет уже года три. В остальном ничего не изменилось. Но самым больным было — незнание о новом члене семьи, в которую Сухён по сути возвращаться не горела желанием. Для Сухён было мерзким думать об одной мысли о возвращении в дом отца, в котором когда-то ее мать убили. И Сухён искренне не понимала, почему Рейчел не уходит от такого тирана. Сухён бы давным-давно прикончила его сама, либо ушла. Зная отца… Убили бы Сухён. Но зато и не мучалась бы уже. От обеда с Рейчел Сухён осталась в смешанных чувствах. Ей очень хотелось помочь женщине обрести счастье и уйти от унижений и насилия. Но разве она просила об этом? Нет. Должна ли Сухён вмешиваться в жизнь Рейчел и ее дочери и пытаться их спасти? Она не знает.

***

— Вот же ублюдок! Сухён выходит из своей новенькой красной Audi R8 GT. Брата можно уничтожить другим способом. Вести открытую игру можно начинать прямо сейчас, но она слишком занята радостью от покупки авто, и до какого-то там придурка ей нет дела. В любом случае у нее нет законченного плана. Лишь начатые первые шаги, которые уже помог сделать Минхо. Минхо… С этим типом она еще встретится не раз. Хотя бы потому, что она пообещала ему очень круглую сумму за помощь, а Минхо не смог отказаться. На самом деле Ли плевать на деньги. Ему просто нечем заняться в свободное от работы время, вот и скупает акции компании папаши Сухён, пока ее брат радуется и хлопает в ладоши. Осталось ему только отсосать на радостях и заебись. — Этот никчемный придурок еще и следить за мной вздумал! Я убью тебя, Ким Субин. Найти жучок в машине оказалось слишком простой задачей для Сухён. Она бы не была собой, если не обнаружила небольшое устройство слежения в бардачке. Ее очень хорошо натаскали на подобные штуки, пока она жила в Италии. И понять, кто за этим стоит не составило труда. А если еще и Хёнджина начать пытать, то все как на ладони выдаст и расскажет. Но Хёнджина даже жалко. Ему и так нехило достаётся во время работы с Субином. Ким пошел в отца. Такой же тиран и ублюдок. Гори в аду эта чертова семейка. — Привет, Стеф. — Привет… — Чонин. — Я помню, Чонин. — Твоя? — парень кивает в сторону припаркованной иномарки. — Да. Купила утром. — Красивая. — Под цвет туфель. Чонин сразу же смотрит на обувь Сухён. Красные туфли на чертовой шпильке. Блять. Как она может каждый день на каблуках ходить? — Что у нас первой парой? — Лекция по философии. — Могла бы не приезжать. Скукота, — цокнула Сухён. — Это нужный предмет. Все предметы очень нужные… Разве нет? — Закончил? — Да, — Чонин поправляет круглые очки и опускает взгляд в пол. Ему проще смотреть на носки своих кед, чем на Сухён. — Эй! Ян! Ты принес мою домашку? Сухён видит, как Чонин мрачнеет. А парень, которому так неожиданно понадобился парнишка, с каждым своим шагом становится все ближе. — Эй, я с кем разговариваю? Придурок. — Какие люди, — Сухён делает шаг вперед. — Дерьмо, которое не понимает с первого раза. — Сука, которая возомнила себя главной. — Я же говорила тебе, — Сухён указывает пальцем на машину парня. — Еще раз поставишь свое корыто на мое место — я его разобью. — Что ты вякнула там? Я вообще к очкарику пришел, — рычит парень и отталкивает Сухён в сторону. — Где домашка, ботаник? — Я… Сейчас. — Ну нет, — шепчет Сухён, сжимая кулаки. Чонин скидывает рюкзак на землю и опускается на корточки, чтобы было удобнее найти нужный предмет. А потом он достает тетрадь и протягивает ее парню, но она так и не оказывается в руках хозяина. — Эй! — Выпей баночку соплей! — рявкает Сухён, перехватывая тетрадку и заводя руку за спину. — Это мое! — Твое у тебя в штанах, пупсик. Не кричи, а то последнее отвалится. Идем, Чонин. Брюнетка отталкивает пыхтящего парня в сторону и направляется прямиком в университет, а Чонин застегивает рюкзак и подскакивает на ноги. Почему-то ему захотелось помочь. Не то, чтобы Стеф этого хотела… Блять, она хотела разбить тому придурку лицо прямо на парковке университета. Но как-то новый маникюр портить не хочется. Занятия проходят в привычном муторном и скучном ритме. На некоторых Сухён умудряется поспать, а Чонин прикрывает ее. Конечно же, так нельзя. Как можно спать на священной философии, на которой Чонин записывает каждое слово лектора и делает пометки на полях тетради, а Сухён просто мирно посапывает рядом, даже не достав тетрадь для лекций. На остальных занятиях история повторяется. — Стеф. — Что? — На выходных будет вечеринка в честь победы нашей футбольной команды. Ты идешь? — Нет. — А… Правда? Жаль. Чонин общался мало с кем. В основном на него обращали внимание, когда кому-то нужно было списать на контрольной или сделать домашку. Ну или написать реферат. Тогда про Ян Чонина вспоминал каждый. Потому что Чонин хорошо учится, оценки у него хорошие, голова работает. А если припугнуть, то до конца года можно не париться о тестах. Чонин все сделает. Безотказный. Сухён таких не любит. А Чонин по-другому не умеет. Ему одному не хотелось идти на такое мероприятие. Он вообще по вечеринкам не шляется. Наверное, поэтому он как серая мышь, на которую никто не смотрит. Он просто хотел пригласить Сухён на вечеринку, чтобы познакомиться поближе. Чонин хмыкает и утыкается в свою тетрадь с лекциями. Сухён листает онлайн каталог вин и улыбается. — Хотя… Напиться — тоже хорошо. Но я предпочитаю что-то более интересное, чем студенческая вечеринка. — Там будет много алкоголя, — оживился Ян. — О, продолжай. — И диджей. Старшекурсник с музыкального. — Отлично. — Много еды. — Замечательно. — И нас могут забрать после вечеринки. — Бинго! Но! — Что? — У меня вопрос. Почему именно я должна пойти с тобой на вечеринку? — Ты — единственная, кто со мной общается. Как с человеком. — Ты разве не человек? Они глупые людишки, которые ничего не понимают. Возможно я кажусь тебе кем-то хорошим, но давай не будем играть в подружек, хорошо? Мне это не нужно, Чонин. — Хорошо, — кивает парень. — Так, ты идешь? — Иду. Только заскочу кое-куда. А сейчас мне нужно уйти пораньше, ты же прикроешь меня? — Куда? Но у нас же еще… Что это? Сухён достает из сумки две булочки и протягивает их Чонину. — Булочки. А то опять не успеешь взять их в столовке. Я побежала, — Сухён чмокает губами в воздухе. — Эм… Стеф, я… Отлично. Чонин не знает, что ему сделать. Расплакаться или улыбнуться. В его глазах Стеф милая девушка, но с явно сильным характером. И для него такого еще никто не делал. Казалось бы… Обычная булочка, а столько счастья.

***

— Значит ты попробовала всю пасту в моем ресторане, так? — Так. — И хочешь написать отзыв? — Ага, — кивает Сухён, уплетая пасту с морепродуктами за обе щёки. — И какой? Сухён ехидно улыбается. — Отвратительный. Феликс хмыкает. Сухён появилась в его ресторане словно ураган. Заказала сразу все позиции с наименованием «паста», чем удивила не только официанта и поваров, но и самого Феликса. Ликс даже из своего кабинета вышел, чтобы познакомиться. — Ну спасибо. — Напишу парочку хороших слов за еще одну пасту с морепродуктами. — Будет сделано. Кофе будешь? — Буду. Феликс лично идет на кухню, чтобы проконтролировать процесс приготовления, а Сухён чувствует, что объелась. Дегустация пасты — не дегустация вина. Много не съешь. Девушка следит за удаляющейся фигурой Ли, совершенно не обращая внимания на копошения сбоку. — Решила Феликса ввязать? Сухён медленно поворачивает голову. — Нет. Я приехала пообедать. Тут очень вкусная паста. — Поэтому к шести тарелкам ты заказала еще одну? — У тебя просто очень милый младший брат, Минхо, — Сухён делает глоток воды. — И не переживай. Я не буду втягивать в наше общее дело членов твоей семьи. Это низко. — Хочешь играть честно? — усмехается Минхо. — Только с тобой, — девушка цепляет пальцами папку и кладет ее на стол. — Собрала для тебя кое-что. — Спасибо. — Но, Минхо, — вдруг интонация Сухён меняется. — Если ты меня предашь, я тебя убью. Минхо улыбается. — И в планах не было. — Твоя паста, Стеф. Феликс своим появлением обстановку разряжает сразу же. — Не лопни, — произносит Минхо, а девушка показывает ему кончик языка. — Хён, вы знакомы? — Да. — Понятно. Будешь что-нибудь? — Спасибо, поел дома. — Феликс! — Сухён удовлетворенно прикрывает глаза. — Тащи свою книгу. Буду писать отзыв. Феликс сразу же отправляется за книгой отзывов, а Сухён берет чашку с кофе и вдыхает аромат. — Купи те, что выделены. Они одни из важных. — Твой папочка разве не помогает тебе? — У меня нет папочки.

***

— Я со своим! Стеф подошла к столу и поставила две бутылки вина на поверхность. Нужно найти чистый стакан, чтобы наслаждаться вкусом напитка, а не морщиться от бурды, которую пьют вокруг. Чонин заулыбался, но поспешил перестать делать это. Его брекеты не дают ему покоя. Он чувствует себя каким-то не таким, ужасным и некрасивым из-за железок на зубах и очков. — Чего поник? — Ничего. — Будешь? — Я не пью. — Будешь, — утверждает брюнетка. И Сухён даже не смотрит на Чонина. Она находит два чистых стакана и наливает вино в каждый, а потом протягивает один парню. — Давай, Ян Чонин, выпьем за знакомство. Чонин с осторожностью принимает стакан и взвешивает плюсы и минусы. Он очень, очень, ОЧЕНЬ редко пьет алкоголь. Поэтому он не знает, как его организм на это отреагирует. Он не знает, как будет себя вести. Может он приставать ко всем будет? Тогда его запомнят как чокнутого ботаника, надравшегося на вечеринке. Такая слава Чонину ни к чему. В другом же случае… — За знакомство! Первый глоток идёт не очень. Непривычная горечь алкоголя скребёт горло, а Сухён тем временем вновь наполняет свой стакан, двигая бедрами в такт музыке. Чонин вдруг давится воздухом. Она явно опытная в распитии напитков, раз так умело и быстро опустошила первый стакан. Чонин делает второй глоток. Терпкие нотки винограда оседают на языке. Парень морщится, но желания выплюнуть обратно нет. В доме слишком душно, шумно и развязно. Это Ян понимает, опустошая свой пятый стакан и что-то бубня под нос. Он определенно запомнит, как Сухён вытащила его танцевать. Как они покуривали на балконе вишнёвые сигареты, которые она достала из кожаной куртки. И то, как девушку чуть не увели из-под носа. — А м-мне… Ик! Чонин падает головой на колени Сухён, втягивает слюни обратно. Шестой бокал был лишним. Седьмой — завершающим. Чонин смог набрать номер брата и что-то промямлить про дорогу домой, все это время лёжа головой на коленях Сухён. Девушка курила. Докуривала третью сигарету, перебирая пальцами волосы парнишки. Кто-то предлагал ей уединиться, чтобы познакомиться. И как бы она не хотела кого-нибудь трахнуть, ответственность за пьяную тушку Чонина взяла вверх. Да и общество парня оказалось не таким скучным. Стоило алкоголю завладеть разумом Чонина, как он начал шутить. Он даже про свои брекеты позабыл, совершенно не обращая на них внимания. Улыбался и смеялся. — Чонин-а, — Сухён треплет плечо парня, пытаясь его разбудить. — Твой брат уже приехал. Идём! — Хён приехал! На удивление подскакивает он легко, а бежит быстро. Хоть его походка выглядит нелепо, но он хотя бы сам идёт к машине брата и размахивает руками, подтанцовывая. Музыка слышна даже не на территории коттеджа. Сухён допивает вино и, опустив окурок в бутылку, выбрасывает ее в мусорный бак. — Хён, я так рад твоему… Как его там… Да пофиг! Чонин машет рукой, мол идите все нахер, и садится на заднее сиденье. — Стефания! Стеф! Поехали домой. И Стефания бы рада сесть в машину и поехать домой, только вот пара шоколадных глаз, направленных прямо ей в душу, как-то даже сдвинуться не дают. Джисон смотрит неотрывно и проницательно прямо в глаза Сухён. И все бы хорошо, но в мозгу девушки будто выжжено «идите нахуй все кроме меня». Стефания лишь изгибает губы в легкой ухмылке, чем лишь веселит Хана. Ровно до того момента, пока Чонин не вываливается из машины и не бежит к ближайшему кусту, чтобы проблеваться. Ну хоть мозгов хватило делать это на улице, а не на себя. Сухён же не теряется, будто они с Чонином не в первый раз так отрываются. Девушка быстрыми шагами преодолевает расстояние между собой и Джисоном и сует ему свою куртку и телефон, а потом взгляд Джисона опускается на ярко-розовые шпильки, что ровной походкой отдаляются от него в сторону Чонина. Джисон может только закинуть вещи девушки на пассажирское и стоять возле машины, пока Сухён и Чонин о чем-то болтают и смеются в кустах. — Волосы подержать? — улыбается Сухён, не брезгуя и подходя к Чонину ближе. — Отстань! Девушка все же снимает с лица Чонина очки и сует их в карман юбки, а потом пальцами зачесывает челку со лба парня, пока тот борется с рвотными позывами, которые его все же побеждают. И Чонина рвет алкоголем и закусками. А Сухён даже бровью не ведет. Она находится рядом, гладит парня по спине и говорит что-то хорошее. Вечер явно вышел весьма веселым. Сухён хихикать начинает. Из них двоих на ногах нормально только она стоит, а Чонин за ветки и забор цепляется, чтобы не упасть в лужу из рвоты. Хоть какая-то часть его мозга работает… Дорога до квартиры Феликса занимает минут сорок от силы, но они кажутся такими долгими. Чонин храпит на заднем сиденье, совершенно ничего не стесняясь, а Сухён из последних сил держит себя в руках, чтобы не скинуть с себя одежду и не отсосать Джисону прямо на ходу. Какой бы испорченной она не казалась, она держала себя в руках и ничего не делала без согласия носителя члена. — Хён! Чонин несется со всех ног, спотыкается и едва не валится на асфальт, когда авто останавливается у подъезда, а Феликс выходит в майке и трениках. Он спал, не ожидая незваных гостей в лице младшего брата, но звонок Джисона его разбудил и заставил почти час сидеть в коридоре, залипая в телефон, чтобы не уснуть. — Что ты пил? — спрашивает Ликс. — Всё. Многозначительно. Феликс лишь вздыхает, услышав ответ младшего. Чонин так ни разу в жизни не напивался, а тут надрался в щи. И хохочет, еле переставляя ноги. Ликс к такому готов не был, но выдыхает и принимает участь, кивая Джисону. Чонин и Феликс заходят в подъезд, а Джисон садится за руль. — Куда тебя… — его лицо поворачивается к Сухён. Спящей Сухён. — Везти. Джисон почему-то пошевелиться не может. Девушка, которую он искал, была так близка к нему. Стоило ему лишь хоть раз дослушать Чонина до конца и… Он бы не потратил неделю на поиски той, кто так охуенно отсосала ему в его же баре, а потом кинула, оставив после себя шлейф вишневых духов и сладостное послевкусие губ. Джисону бы к психологу записаться нужно, но руки не доходят. Да и плевать ему на себя стало откровенно. Он нашел ту, которую искал. И пускай она снова станет его ошибкой и лезвием, которое в очередной раз разрежет его сердце. И Джисон, конечно, хочет выебать девушку за прошлый раз, но в нем здравого смысла больше. Тем более, она пьяная. А таким положением Джисон пользоваться не станет. У Джисона выбора другого нет. Он почему-то будить Стеф не хочет, но и ждать ее пробуждения не будет. Джисон принимает решение отвезти ее к себе и уложить спать. Адреса своего она не назвала, отрубилась еще во время высадки Чонина. — Мам, еще немного, — сонно бормочет Сухён, когда Джисон опускает ее на кровать и снимает туфли. Девушка сразу же притягивает колени к груди и обхватывает их руками. А Хан не успевает взять одеяло. Блять. Джисон решает спать на диване в гостиной, а не в своей кровати. В-первых, она уже занята Стеф. Во-вторых, это логично. Да, неудобно. Да, спина затекает. Но не положит же он девушку на жесткий диван, на котором она словно на досках будет лежать. Девушка куда-то поползла, хныкая и пыхтя. Её руки и ноги словно в какую-то консистенцию непонятную превратились, перебирающуюся через постель. Этого еще не хватало. К пьяному лунатику Джисон явно готов не был. Он воспользовался моментом и вытянул одеяло из-под задницы девушки, а потом расправил его и уже приготовился накрыть им хрупкое тело, как… — Мне страшно… На него смотрят абсолютно ясные глаза, которые словно в душу его заглядывают. И Джисон даже в темноте видит, сколько в этих глазах боли и отчаяния. Он на минуту замирает с одеялом в руках, а потом в попытке укрыть одеялом девушку, попадает в настоящую ловушку. Его запястье оказывается в плену тонких пальцев, а шея служит настоящей подушкой, потому что Сухён утыкается именно в это место. Блять. Зато у Чонина все стабильно. Он сидит, согнувшись над унитазом, а Феликс на кухне наводит ему какое-то зелье от похмелья.