Дочь моего врага

Снейп и Гарриэт склонились над котлом в Выручай-комнате. Вернее, склонилась Гарриэт. Снейп стоял рядом, руководя её действиями. — Понимаешь, такая дисциплина, как зельеварение… Зелья очень капризные, неправильное помешивание может испортить даже хорошее зелье. Давай ты сваришь что-нибудь лёгкое, а я посмотрю, в чём твоя проблема. Снейп решил узнать, почему Хэтти не удаются зелья. Попросив её сварить примитивнейший рябиновый отвар, и получив на выходе маловразумительную слизь, которую с зельем роднил лишь зелёный цвет, слизеринец заявил, что причина её печальных успехов в неправильной технологии приготовления. Ингредиенты брюнетка нарезала сносно, но добавляла их и перемешивала зелье отвратительно. Не в силах наблюдать печальные зелёные глаза, Северус пообещал ей помочь, удаляя неудавшийся отвар с помощью «Эванеско». Так что сейчас он по пунктам пояснял ей, как добавлять компоненты — струйкой, по капле, пучком или кусочками — и, придерживая бледную руку с черпаком, аккуратно помогал помешивать зелье с правильной скоростью, не выплескивая его за края котла. — Кто тебя так научил варить зелья, скажи мне? Передай этому «гению», что ему нельзя учить детей и что он бездарь! — Сев, если я ему это скажу, он меня отравит! К тому же, мне б до него для начала добраться! — отвечала та, внимательно следя за движениями их с другом рук. Помешивая зелье фигурой трикветр, требовалось тщательно следить за точками соприкосновения черпака со стенками котла. Северус посоветовал ей для начала сделать на краях котла пометки. Хэтти поступила немного иначе — она соорудила кольцо, равное по размеру окружности крышки котла, сделала на нем три зареза, разделив окружность на три равные дуги, и надела это кольцо на котёл. Черноглазый подросток похвалил её за смекалку. — Тогда, если я его встречу, то сам отравлю! — воинственно заявил Снейп. — Сомневаюсь, что ты сделаешь это, — задумчиво проговорила девушка, старательно нарезая очередной компонент зелья. — Я не скажу, почему, но знаю, что ты этого не сделаешь. Кстати, Северус, ты хорошо знаешь ментальные науки? — Я потомственный менталист. А почему ты спрашиваешь? — Научи меня окклюменции, пожалуйста. На пятом курсе я не смогла закрыть ум от одного легилимента и в итоге оказалась виновна в смерти близкого человека. — Я смогу научить тебя лишь азам, Хэтти. Без врождённых способностей нельзя быстро научиться этому без присмотра специалиста по ментальным наукам, потребуется очень много времени. — Я понимаю, Сев, но мне хватит и азов, — добавив очередной ингредиент, начинающая зельеварщица слегка пригасила огонь, после чего Снейп вновь встал позади неё, приобняв за талию и стал помогать помешивать зелье восьмеркой. Спустя тридцать помешиваний он вынул черпак из ладони своей…да, пожалуй, подруги, и загасил огонь под котлом. — Сейчас зелье немного остынет и мы посмотрим, что у нас получилось, — проговорил Северус. — Дай угадаю — окклюменции тебя учил тот же особо одарённый, что и зельям? — Как ты догадался? — улыбнулась Гарриэт, достав из кармана пару лакричных палочек. — Держи, — она откусила кусочек от своей палочки. — Так что насчёт окклюменции? — Научу. И легилименции тоже, — пообещал ей друг. Слово своё Северус явно привык держать. Теперь, помимо, зелий, они занимались и ментальными науками. Как прирождённый менталист, Снейп полагал, что медленные подвижки будут сильно действовать ему на нервы, но, на удивление, успокоительная настойка ему не потребовалась. Да, успехи были крайне скромные, но зато Грейнджер была прилежной ученицей. Она очень старалась, ловила каждое слово «учителя» и кое-что даже записывала, что очень понравилось подростку. — Знаешь, Хэт, ты очень старательная ученица. Я думаю, если бы твой учитель по зельям заметил это, то ты могла бы получать как минимум «В» на его уроках. — Просто у него ко мне личная неприязнь. Я даже знаю, почему, но тебе не скажу. Впрочем, я тоже не очень-то любила его — дерзила, язвила, не уважала… Знал бы ты, сколько баллов он с меня снял и сколько отработок назначил! Один раз заставил переписывать архивные бланки Филча. Дал мне ящик, в котором лежали документы с наказаниями этих гриффиндорских идиотов. — Каких? — Мародёров, конечно. Чаще всего Поттер и Блэк в паре, иногда все четверо. Да ты, наверное, и сам это знаешь. Пожалуй, единственные, кроме них, кому был отведён отдельный ящик — братья моего друга, близнецы Фред и Джордж. Но знаешь, чем они отличаются от Мародёров? Они пакостят тем, к кому правда имеют свои счёты. Остальное — невинные шутки. И никогда не бывало, чтобы они нападали исподтишка, двое на одного или ещё с каким преимуществом. Они предпочитают бороться честно. Только один раз Джордж набил одному парню морду вместе со мной, потому что тот оскорбил родителей — и его, и моих. Фред не дрался, потому что его держали. В итоге нам троим запретили играть в квиддич. — Знаешь, я тебя не осуждаю. Я бы тоже абсолютно по-магловски проучил того, кто оскорбил бы мою мать, — ответил Северус. — Скажешь, кто это был и когда это случилось? — Мой пятый курс. Мы выиграли у Слизерина — да, тогда я училась не на Слизерине, хотя Шляпа мне предлагала — и слизеринский ловец нас спровоцировал. Если тебе интересно, это был сын Люциуса Малфоя и Нарси, Драко. О, как он гордится тем, что он Малфой, хотя сам из себя почти ничего не представляет. К тому же, преподаватель зельеварения всегда его выделял. До шестого курса, потому что на нём он стал преподавателем ЗОТИ. А на следующий год — директором Хогвартса. Он всегда говорил, что я бездарная, ленивая, заносчивая, нахальная девчонка, — задумчиво отвечала девушка, явно погрузившись в воспоминания. — Однако он не был лишён хороших качеств. Несмотря на его ненависть ко мне, он шесть лет спасал мою голову. Каждый раз, как я оказывалась в опасности — он тут как тут, спасает меня и принимается отчитывать, поминая всех моих родственников до седьмого колена, в особенности отца… — Знаешь, я думаю, на сегодня хватит окклюменции. Ты сейчас слишком уязвима. Я бы не хотел видеть то, что ты не хотела бы мне показывать. — Уверен? Я достаточно собрана для теории, — возразила Гарриэт. — Если только теория, — ответил ей Снейп. — На чём мы там остановились?