Тайный код

      — Сегодня ночью я улетаю, вернусь через пару недель, — без каких-либо приветствий говорит Ёджон, заходя в кабинет.       Кён, говорит собеседнику на том конце линии, что перезвонит и завершает вызов, кинув телефон на стол.       — Тебя стучать в дверь не учили? Или хотя бы молчать, когда заходишь? Я вообще-то работаю! — со злостью выплёвывает Кён.       Его эта неделя заебала. С тех пор, как Чонгук вышел на работу, всё время ощущается напряжение. И вроде ничего такого не происходит, тот ведёт себя, как примерный мальчик и работает, ездит по встречам, договаривается, но что-то такое неуловимое летает, что не даёт расслабиться. Ещё и один мудак бесит его всю неделю.       — Переживёшь, — бросает Ёджон, усаживаясь в кресло напротив «любимого» супруга. — Как тут у вас дела? Чонгук, наверное, в восторге от должности? — посмеиваясь спрашивает она.       — Ага, блять. Охуенно у нас дела. Чонгук - лапочка. Тебе что здесь нужно? Захотела свалить и поджарить свою задницу на пляже, так нахуя ты сюда припёрлась? Тебе моё разрешение не нужно куда либо сваливать с толпой твоих мальчиков, — на столе вибрирует телефон, Кён тянется за ним и тяжело вздыхает, увидев кто звонит. — Всё, Ёджон, мне нужно работать. Вали куда хотела, если что-то будет нужно, я позвоню, — бросает последний взгляд на жену и отвечает на звонок, одновременно роясь в документах, что разложены по всему столу.       Охреневая от тона своего благоверного, Ёджон щурит глаза и скользит взглядом по нему. Раздражен, как обычно, злой тоже, но что-то в нём изменилось. Медленно поднявшись из кресла, Ёджон разворачивается и тихо выходит из кабинета. Подходит к столу секретаря, нежно улыбаясь, и спрашивает.       — Чимин, дорогой, скажи, а что сегодня с моим мужем? Утром он таким не был, что-то случилось? — елейным голосом тянет.       Чимин отрывает взгляд от монитора, будто не понимая, что от него требуется, хлопает глазами. Судорожно соображает, что же ему сказать. Пожимает плечами, растягивает губы в улыбке и говорит:       — Да вроде ничего особенного, госпожа Чон, всё как обычно, — а в голове только огонь полыхает и мысли, чтобы лицо не треснуло от натянутой улыбки. — Директор Чон сегодня весь день провёл в кабинете, может кто-то из заказчиков его успел разозлить, — снова улыбка, одними уголками губ.       — Ох, ну всё понятно. Спасибо большое, Чимин. Проследи, пожалуйста, чтобы Кён пообедать не забыл. Хорошо? — лёгкий кивок напротив. — Отлично. Спасибо ещё раз, — Ёджон тепло улыбается. — Я уезжаю на две недели, присмотришь за моим мужем? Не хочу, чтобы он загонял себя, да и отдыхать всегда нужно. Договорились?       — Хорошо, госпожа Чон, я вас понял. Буду напоминать директору питаться вовремя и больше отдыхать, — Чимин молится, чтобы хоть кто-то зашёл в приёмную или позвонил.       И его мольбы были не напрасны, звук селектора перебивает госпожу Чон, когда она хочет ещё что-то сказать. Чимин извиняется и отвечает, наблюдая, как Ёджон, кивком попрощавшись, выходит из приёмной.              _____________________________              На часах второй час ночи, Ёджон уехала час назад. Дом опустел, можно поразмыслить в спокойной обстановке без давления и лишнего внимания.       Кён сидит в гостиной на диване, перед ним на столике пять бутылок соджу и больше ничего. Хочется напиться, а ещё придушить кое кого. Ну, ничего, он подождёт, всё выяснит, а если что-то не понравится, ему пиздец.       Полторы бутылки спустя входная дверь хлопает, шагов не слышно, а потом сильные руки обвивают за шею. Мужчина делает глубокий вдох, зарываясь носом в густые волосы на затылке.       — Я так соскучился, милый. Наконец, получилось встретиться, — руки тянутся к пуговицам, медленно растягивая одну за другой. — Нальёшь мне? — руки уже под рубашкой, пальцы медленно растирают соски с нажимом, а губы изучают шею.        — Иди ко мне, — хрипит Кён.       Мужчина медленно, словно гепард, обходит диван и усаживается ему на бёдра. Рассматривает злое лицо, нужно срочно сменить это выражение на удовлетворённое. Кён делает глоток соджу прямо из бутылки, но в этот момент мужчина напротив подаётся вперёд и целует, жёстко впечатывает свои губы в его и пропихивают язык. Несколько секунд проходит, прежде чем Кён начинает отвечать на этот грубый поцелуй. Но изнутри его разрывает злость и, да, банальная ревность. Ведь это единственный человек на всём свете, которому он верит, которого любит.       Кён с рыком разрывает поцелуй, отбрасывает бутылку, которую продолжал держать, на пол, резко разворачивается и прижимает своим весом мужчину к дивану, сжимая его шею рукой.       — Милый, ты что творишь? — выходит с хрипом.       — Милый? А ты не охуел часом? — шипит Кён ему в лицо.       — Да что случилось? — воздуха не хватает.       — Ты мне объясни вот что, ми-лый, — с рыком по слогам, — какого хрена ты трёшься постоянно около этого мальчишки? Меня уже недостаточно? Ты смотри, я ведь знаю, что ты можешь потерять абсолютно всё, если твоя семья узнает...       Мужчина смотрит расширившимися глазами в злые напротив и ничего сказать не может.              10 лет назад              Очередной рабочий день, очередное разочарование, очередная волна злости. Почему он для всех такое ничтожество? Домой ехать нет никакого желания. Там снова посыпятся упрёки и обвинения от Ёджон, что он в очередной раз делает что-то не так. Заебало.       — Кёнду, отвези меня в клуб, потом можешь быть свободен, — личный водитель переводит взгляд в зеркало заднего вида на своего босса и лёгким кивком даёт понять, что услышал.       Вторая бутылка рома уже заканчивается, а настроение всё такое же паршивое. Сознание замутнено алкогольной дымкой, тело расслаблено, но упаднические мысли продолжают ненавязчиво витать где-то на периферии.       — Привет, красавчик, — Кён поднимает взгляд на парня, который пританцовывая нагнулся над его столиком, чтобы его было слышно. — Могу присоединиться?       Кён безразличным взглядом осматривает парня. Красив, даже очень, обтягивающие джинсы и полупрозрачная чёрная рубашка открывает взору все изгибы молодого сексуального тела. Аромат парфюма дурманит не хуже алкоголя. Видимо отвлечение и расслабление на эту ночь найдено без участия самого Кёна. На живца, так сказать.       — Присоединяйся, — пьяно тянет Кён и улыбается.       Незнакомец протягивает руку и цепляет подбородок Кёна:       — Лучше уж ты присоединяйся ко мне, — и вытягивает того из-за столика, сразу двигаясь в сторону танцпола.       Начинает двигать бёдрами, прижимая к себе Кёна, заставляя двигаться вместе с ним в ритме музыки. А это возбуждает. Расслабленное алкоголем тело поддаётся мгновенно, и вот уже парни танцуют, плотно прижавшись друг к другу, распаляют желание.       — Хочу тебя, — выдыхает Кён и кусает партнёра за мочку уха. — Предлагаю продолжить эту ночь в другом месте и другой плоскости.       Глаза парня напротив мутнеют ещё больше от желания, он кивает и тянет Кёна к выходу из клуба.       Поездка в такси проходит словно в тумане, страстные поцелуи на заднем сидении автомобиля, руки, что исследуют каждый миллиметр тел, томное дыхание. Как они оказываются в квартире так же не откладывается в памяти. И вот незнакомец прижимает Кёна к стене, расстёгивает брюки и запускает пальцы в боксеры, крепко схватив член, начинает надрачивать, продолжая целовать губы, линию челюсти, шею. Кён от такого собственничества млеет, становится более податливым, он готов уже на всё, что готов предложить ему этот парень.       — Развернись, — шепчет он в губы, а Кён словно послушный щенок разворачивается и ждёт, что же будет дальше.       Брюки и боксеры болтаются где-то на щиколотках, пока божественные пальцы этого незнакомца так хорошо имеют его. Кён стонет в стену и царапает обои, насаживаясь глубже на пальцы, так хочется кончить только от них. Все проблемы чудесным образом улетучиваются из головы.       — Какой нетерпеливый, — хрипло смеётся незнакомец и резче вгоняет уже три пальца по самое основание, — сейчас я оттрахаю тебя так, что ты не сможешь ходить, как минимум все выходные, а потом загоню свой член в твою узкую глотку и кончу в неё, — он кусает Кёна за изгиб плеча и вытаскивает пальцы из разработанного входа.       Кён только и может, что стонать, прося проникновения и виляя задницей. Возбуждение стучит в висках, член истекает смазкой, а обещание, данное незнакомцем, будоражит всё внутри. Как только член начинает проникать в него, Кён задушено стонет, как самая распутная блядь и нетерпеливо насаживается, чтобы по самое основание. Его немую просьбу выполняют так искусно, что под закрытыми веками рассыпаются звёзды.       Незнакомец трахает, не останавливаясь, жестко, глубоко, каждым движением проходясь по простате. Дыхание сбито к чёрту, желание кончить, скручивает пах, а долгое возбуждение не даёт продержаться дольше. Кён кончает с громким стоном, пачкая стену, а незнакомец не останавливается, продлевая оргазм.       И правда, его сейчас отлично отымели, как последнюю блядь, но он готов ещё и ещё это повторять. Пожалуй, это был самый яркий оргазм в его жизни.       — На колени, — слышит Кён в тот момент, когда из него выскальзывает член, — давай, хочу кончить в твоё горло, вспоминая твои стоны.       Кён хочет этого не меньше. Его член уже начинает возбуждаться только от слов этого парня, хотя ощущения от оргазма ещё так свежи. Он разворачивается на негнущихся ногах и опускается на колени, жадно рассматривая толстый член, что так хорошо его отымел несколько минут назад. Стягивает презерватив и сразу облизывает чувствительную головку. Его запястья перехватывает незнакомец и крепко держит одной рукой, а вторую запускает в волосы и фиксирует голову. Начинает плавно двигать бедрами, входя на половину длины, но вскоре переходит на быстрый темп и загоняет член в горло, как и хотел. Движения незнакомца резкие и неравномерные, пошлое хлюпанье слюны и задушенные стоны вырываются из горла Кёна. По щекам стекают слёзы, но это так охуенно, что хочется кончить снова только от этих фрикций. Его член изнывает от отсутствия внимания.       Через пару минут незнакомец отпускает руки Кёна, фиксирует его голову уже двум руками и переходит на бешеный темп, чередуя вход на половину и полное проникновение в глотку. Последнее резкое движение и он замирает, кончая, как и планировал, в горло. Кён отклоняется, дышит загнанно, опускает руку на свой член и в несколько движений доводит себя до второго оргазма. Невозможно не возбудиться и не кончить от того, что только что здесь произошло.       — Охуенно, — изрекает парень, опускаясь на пол рядом с Кёном, и целует онемевшие губы. — Меня зовут Бонхван, кстати.       — Кён, — горло дерёт, а губ он вообще не чувствует, — люблю такое знакомство.       Бонхван смеётся, соглашаясь.       — Предлагаю повторить, если нальёшь мне выпить и покажешь, где душ.       — Поддерживаю, — Кён указывает на дверь ванной комнаты. — Я первый, гостиная дальше по коридору, виски найдёшь на столике.       Эта ночь заканчивается на смятых простынях, со сбитым дыханием и с очередными оргазмами.              _____________________________              Отношения с Бонхваном не заканчиваются на одной ночи. Он младше на несколько лет, чем привносит в жизнь Кёна свежесть и новизну, яркие и незабываемые оргазмы, страсть и зарождающиеся чувства. Они узнают друг друга, Кён рассказывает о своей жизни, о требованиях родителей, о брате, о жене и дочерях. В свою очередь Бонхван делится похожими проблемами.       Сближаясь с Бонхваном, Кён не замечает, как чувства к этому парню крепнут, как появляется ревность и нежелание его с кем бы то ни было делить. Их темпераменты не позволяют здраво рассуждать, поэтому они могут месяцами не общаться, но встретившись, сгорают в руках друг друга. Неизменным остаётся одно - чувства, которые никуда не исчезают. Во всяком случае у Кёна уж точно.              Наши дни              Бонхван хватает ртом воздух и хрипит.       — Кён, ты чего? О ком ты говоришь?       — Ты издеваешься на до мной? — продолжает зло рычать в лицо, немного ослабляя хватку на горле. — Я говорю о новом разработчике! Думаешь, я не знаю, что происходит в его кабинете? Ты совсем охуел?? — Кён уже орёт во всё горло, отклоняясь.       — Он мой бывший студент, ничего такого, — худшего оправдания придумать было невозможно.       — Ты думаешь я совсем тупой и не понимаю, что ты его трахал? Сука... — Кён встаёт с дивана и хватает со столика новую бутылку соджу, срывает крышку и жадно выпивает половину.       Бонхван смотрит на это зрелище и понимает, что сейчас оправдываться бессмысленно, тем более он знает, как ревность застилает глаза Кёну. Бонхван не монах, и трахает кого хочет, так же как и Кён, они ни раз это обсуждали, что же такого с Тэхёном?       — Трахал, как и многих. Так же как и ты трахался со многими. Так в чём проблема-то? — Бонхван подходит к Кёну и обнимает со спины. Не за разборками он приехал в конце концов. — Я сделаю так, чтобы ты обо всём забыл, — он начинает целовать шею, прикусывая.       — Чтобы я больше не видел тебя рядом с ним. Ты - мой. Точка, — Кён разворачивается и впивается в губы.       Все разговоры отодвигаются на потом, выяснение отношений и кто кого трахает или трахал становится не актуальным в этот самый момент. Сейчас Кён, как и всегда растворяется в единственном человеке, который для него существует.