Тайный код

      Чуть больше 8 лет назад               — Намджун, зайди ко мне, — серьёзный голос директора раздаётся из динамика селектора.        Намджун торопливо нажимает на кнопку, и отвечает, что будет через пару минут.       Ким Намджун – молодой специалист. Окончил СНУ с отличием и сразу получил место юриста в крупной фирме, хотя обычно попасть в такое престижное место получается только помощником, принеси-подай. Он никогда не считал это удачей, лишь тяжкий труд и многочасовые занятия помогли достигнуть этой цели. Намджун всегда был умным и упёртым парнем, который добивался поставленных задач, любил учиться и разбирать сложные темы, всегда участвовал во всевозможных конференциях, занимая призовые места. Но вместе с тем был бескомпромиссным студентом, который никогда не давал списать, считая, что юрист априори не имеет права халтурить. Оттого и невзлюбили его одногруппники, которым хотелось всего на халяву. Его это не трогало. Они – лишь кучка нерадивых овец, которые топчутся на месте и без пастуха не знают, как существовать.       После того, как он начал работать на директора Чона, быстро зарекомендовал себя, как грамотный специалист, никогда не отмалчивался на совещаниях, и, если того требовала ситуация, спорил даже с начальством. Поэтому Чон Юнхо проникся к нему и стал доверять в любых вопросах, несмотря на возраст.       Подойдя к приёмной, Намджун поправляет пиджак тёмно-синего цвета, который полностью расстёгнут. Брюки в цвет идеально подчёркивают длинные крепкие ноги, а белоснежная рубашка с красным галстуком дополняют образ. В очках он кажется старше, что ему только на руку. В свои двадцать пять он выглядит совсем, как мальчишка.       Три коротких стука, глухое «проходи» и Намджун заходит. Обстановка в кабинете генерального директора какая-то странная, Намджун запинается взглядом за неожиданного гостя и чуть кланяется, здороваясь.       — Добрый день, госпожа Чон, — лёгкая улыбка в ответ не заставляет себя ждать.       — Намджун, проходи, не стой в дверях, — господин Чон даже не поднимая глаз на вошедшего юриста, продолжает копаться в документах.       Как его попросили, Намджун проходит вглубь кабинета и устраивается в удобном кресле напротив директора. Его супруга сидит на диванчике, положив ногу на ногу, и качает ей под мелодию, которую мурлычет себе под нос. В кабинете повисает молчание, слышен только голос госпожи Чон и шелест бумаг в руках директора.        Госпожа Чон напоминает Намджуну милого зайчонка. Она всегда приветлива, улыбается и разговаривает так мягко, будто её голосовые связки вовсе не знают, что такое высокий тон. Летящие платья на стройной фигуре светлых тонов придают её образу ещё больше мягкости и элегантности, а тёмные волосы ниспадают до талии и уложены крупными локонами. На вид, ей не дашь и тридцати лет. Потрясающая женщина!       — Дорогой, — окликает она господина Чона, — ты не забыл, что мы здесь? — И снова мягкая улыбка коснулась её губ.       — Ещё пару минут, Ми Ра, — всё так же, не смотря ни на кого, Юнхо подписывает документы, торопясь закончить быстрее и не заставлять ждать Намджуна.       И действительно две минуты спустя, господин Чон откладывает ручку на гладкую поверхность тёмного стола из массива дуба, закрывает папку, но не отодвигает её от себя, и поднимает свои глаза на жену.              Намджун отвёл взгляд, было ощущение, что он подсматривает в замочную скважину за чем-то очень-очень личным. Этот молчаливый разговор продлился буквально секунд пятнадцать, а потом господин Чон поднялся со своего рабочего кресла. Медленной, но тяжёлой поступью подходит к дивану и садится рядом со своей женой. Взяв её за руку, нежно целует тыльную сторону запястья. Переводит взгляд на своего юриста и начинает говорить.       — Намджун, я тебя вызвал, можно сказать, не по рабочему вопросу, а больше по личному, — серьёзный взгляд глаза в глаза. — Как всем известно, Чонгук не горит желанием работать в нашей компании в управляющих должностях. Да, я понимаю, что ему ещё не так много лет, чтобы он принимал такие решения. Но когда я вижу, как горят его глаза, когда он занимается программированием, я всё понимаю. Поэтому мы с Ми Рой решили кое-что сделать. И надеемся, что ты не будешь против.       Намджун непонимающе смотрит на них, не зная, как реагировать на данные слова.       — Господин Чон, я не понимаю, о чём вы пытаетесь мне сказать.       — Намджун, — говорит Ми Ра, — давай ты выслушаешь нас сейчас, а потом будешь задавать вопросы. Я очень надеюсь, что ты, как юрист и очень грамотный человек, пойдёшь нам навстречу. Конечно, мы не собираемся в ближайшее время уходить, но нам важно получить твоё одобрение.       Глаза Намджуна ещё больше расширяются. Такое ощущение, что они выпадут из орбит. Он совершенно не понимает, о чём сейчас идёт речь. Как будто с ним разговаривают на инопланетном языке. Но, тем не менее, взяв себя в руки, поправив галстук и очки, Намджун легонько кивает.       — Так вот, — господин Чон заново начинает свою речь, — до недавнего времени в нашем совместном завещании права на управление компанией должны были перейти к Чонгуку по достижении восемнадцати лет, если с нами что-то случится. Но в связи с обстоятельствами, которые сейчас складываются, и его безумной любовью к программированию, мы с моей женой подумали, что передавать управление компанией в случае чего нашему сыну не стоит.  Лучше пусть он работает здесь, как разработчик. Тем более даже сейчас, в свои четырнадцать лет, он делает огромные успехи.        — Вы хотите, чтобы я заверил ваше завещание? — коротко и по делу.       Ми Ра звонко смеётся и тепло смотрит на этого парня – всегда деловой и собранный.       — Даже не удивлена, что ты об этом подумал, — продолжая смеяться, прикрывая рот ладонью, говорит Ми Ра. — Но нет, у нас прекрасный семейный адвокат, ему мы доверяем.       — А… Кхм… Господин Чон, госпожа Чон, тогда я не понимаю, к чему этот разговор… — Намджун непонимающе переводит взгляд с одного супруга на другого.       В кабинете повисает тишина, Ми Ра мягко улыбается, Юнхо смотри в глаза непроницаемым взглядом, а Намджун просто ждёт. Ведь один единственный логичный вариант уже был озвучен.       — Намджун, — спокойным тоном начинает господин Чон, — мы хотим, чтобы ты фигурировал в нашем завещании. Ты достаточно целеустремлённый молодой человек, знаешь о бизнес-процессах многое. К тому же, — усмехается Юнхо, — за эти три года ты прекрасно зарекомендовал себя. И думаю, что в случае непредвиденных обстоятельств, ты справишься с управлением компанией не хуже меня.       С каждым услышанным словом, шок Намджуна становится всё сильнее и сильнее. Господин Чон хочет что? Чтобы он в будущем занял вот это вот кресло и управлял вот этой вот многомиллиардной компанией? Нет. Нет, нет, нет. Ни за что на свете! Где он – простой юрист, и где крупная IT-компания!? Блять, что с ними такое? Да он же им совершенно никто! А как же младший брат? Господи…       Намджун трёт лицо ладонями, надавливая на глаза, чтобы появилась россыпь мелких звёздочек и хоть немного привела его в чувства. Запускает в волосы ладонь и ерошит их, второй рукой немного ослабляя узел галстука. Это бред какой-то.       — Мы понимаем, что ты слегка растерян, — мягко говорит Ми Ра, — но мы уверены, что ты – лучшая кандидатура.       «Слегка? Слегка, блять? Да я в ахуе!» — хочется закричать.       — Спасибо за доверие, но нет. Я не согласен на такое, — с каждым словом голос становится всё выше и выше. — Директор Чон, у вас есть брат!       — Намджун, тише, не кричи, пожалуйста. Я понимаю, что это неожиданно, но умирать-то мы не собираемся в ближайшем будущем. А когда я буду готов уйти на пенсию, ты, — указывает пальцем на него, будто этот жест сильнее слов, — займёшь это кресло, — переводит руку на указанный предмет. — За это время ты ещё больше вникнешь в ведение бизнеса. Если хочешь, отправлю тебя учиться. Ты – именно тот человек, который сможет достойно продолжить дело моей семьи. А на счёт Кёна… Намджун, нет, он никогда не будет готов к управлению, слишком труслив и недальновиден, ты и сам это прекрасно знаешь. Я люблю своего брата. Но это бизнес, — господин Чон ненадолго замолкает, осматривая кабинет скользящим взглядом. — Юрист Ким, — выходит как-то устало, Намджун поднимает на него глаза, — ты, как специалист, который в праве, как рыба в воде, прекрасно понимаешь, что я не отдаю тебе компанию в будущем, я доверяю тебе её управление. Да, часть акций будет и у тебя, но основные активы останутся у нашей семьи. И вот скажи мне, почему тебе не нравится эта идея? Отбрось все эмоции и рассуждай рационально, как мой юрист, а не истеричный ребёнок.       Эти слова словно пощёчина действуют. Действительно, какого хрена он тут сопли распустил. Не буду, не хочу… Господи боже, Ким Намджун, очнись!       Намджун сидит и не мигая смотрит на безоблачное небо сквозь панорамное окно, это помогает все свои мысли рассортировать и разложить по полочкам. Предложение неожиданное, но ему же не предлагают переехать Кёна грузовиком, в конце концов. Научиться он всегда может, компанию эту уже всей душой любит, директора Чона уважает, ценит и безмерно благодарен за всё, что произошло с ним здесь за эти три года. Да и вообще за то, что мальчишку без опыта взяли. А Чонгук слишком часто рассказывал, чем любит заниматься, наверное, каждую встречу. Такой юный, а уже так целеустремленно добивается своего, прогрессивно развивается. Чонгук Намджуну напоминает себя в этом возрасте. Он был точно таким же. Это даже немного забавно.       Да и вообще, что за истеричные порывы, директор Чон всего на всего сказал, что хочет доверить ему управление в будущем, а не сейчас. БУДУЩЕМ, чёрт возьми. Разве сейчас он не должен благодарить за доверие?       Десятиминутное молчание прерывает громкий стук в дверь, её будто пытаются выломать, и, не дождавшись ответа, на пороге возникает вышеупомянутый брат. Намджун отворачивается и кривит лицо, словно запахло чем-то испорченным. Он никогда не говорил о своей неприязни к Кёну, но их отношения не сложились с самого начала.       У Кёна был протеже на должность юриста, когда она освободится, какой-то там близкий друг, но господин Чон взял молодого специалиста без опыта, приметив его на одной из конференций. За это и получил нелюбовь Намджун. Со своей стороны Намджун так же не питал теплых чувств к этому человеку, только потому что на первой же недели его работы подставы и козни лились рекой. И не только в его адрес, но и в адрес других сотрудников. Кён буквально подставлял каждого неугодного себе, и как хорошо, что директор Чон прекрасно это видел и не давал идти этому дальше. До сих пор Намджун не понимает, почему этот человек работает в этой компании и его отсюда не выгоняют.       — Так это правда? — орёт неожиданный гость. — Юнхо, ты совсем охренел?       — Правда что? — ни одна эмоция у директора Чона не отражается на лице. — Ты сейчас ворвался в мой кабинет и орёшь, как потерпевший. Ты прекрасно знаешь, что я не люблю, когда ты прерываешь мои встречи. Выйди отсюда и закрой за собой дверь, если у тебя есть какие-то вопросы, мы обсудим их позже.       — Никуда я не уйду! — продолжает кричать тот, как резанный.       Хлопнув дверью с такой силой, что грохот наверняка услышали на другом конце офиса, Кён проходит в кабинет и, скрестив руки, встаёт напротив брата. Пар из его ушей можно увидеть невооружённым взглядом, красный как рак, ему только не хватает топнуть ножкой для пущего эффекта. Теперь Намджун и не выглядит истеричным малышом на фоне этого великовозрастного ребёнка.       —Ты изменил завещание? Какого хуя Юнхо? — продолжая орать, выпаливает Кён.       — Намджун, — тихо окликает его госпожа Чон, — не против поговорить у тебя в кабинете? Думаю, нам нужно удалиться, — правый уголок её губ дёрнулся в улыбке, чтобы её скрыть Ми Ра отворачивает.       — Да, конечно, госпожа Чон, — Намджун поднимается и застёгивает пиджак. — Прошу нас извинить.       Твёрдым шагом направляется к двери, за ним госпожа Чон. Кён дёргается в сторону Намджуна, чтобы схватить его за локоть и остановить, злость и ненависть бурлят в его глазах. Такое впечатление, что он сейчас вцепится в глотку и растерзает за считанные секунды. Юнхо, тихо рыкнув себе под нос, оказывается перед лицом Кёна раньше, чем тот успевает дотянуться до Намджуна и хватает за плечи. Шепчет практически в самое ухо:       — Ты сейчас заткнёшься и прижмёшь свою задницу, иначе я тебе въебу. Ты понял меня?       Не дождавшись ответа, Юнхо толкает брата от себя и разворачивается к двери, чтобы проверить, когда за женой и юристом закроется дверь. Как только они остаются наедине, Юнхо поворачивается к брату, который ни на миллиметр не сдвинулся с места, и спокойным, почти ленивым взглядом осматривает его с ног до головы.       — А теперь, я тебя слушаю. И только попробуй раскрыть свою пасть и начать орать в моём кабинете.       — Ты охуел, Юнхо? С какого хрена ты изменил завещание? Я что, пустое место в этой компании? Разве я не заслуживаю хоть какого-то сраного доверия?       — Во-первых, ты – мой брат и активы в этой компании принадлежат тебе всё так же. Во-вторых, я изменил завещание только потому, что мой сын заслуживает лучшей жизни, а не ошейника с коротким поводком. И, в-третьих, что самое главное, и ты сам должен это понимать: ты никогда не будешь готов к управлению, об этом говорил наш отец, и я тебе об этом говорю. А если ты слишком туп, чтобы это осознать, будь добр, не позорься и оставайся простым акционером. Управлять этой компанией ты никогда не будешь. Пойми уже это, наконец. Я тебя люблю, но это не твоё. Я не позволю этому делу развалиться лишь из-за твоего эгоизма. И, кстати, я не собираюсь умирать, если ты не в курсе, а завещание – это просто документ, который необходим таким людям, как мы, — в который раз за последние двадцать минут повторяет Юнхо.       В кабинете воцаряется поистине накалённая обстановка, напряжение можно резать ножом, как сливочное масло. Кён, так и продолжая стоять напротив брата, дышит тяжело, будто загнанный зверь, красные пятна расползаются по шее вниз от лица, а крупные капли пота стекают за воротник застёгнутой на все пуговицы рубашки. Юнхо же устало опускает голову, словно огромный груз лежит на его плечах. Он знал, что реакция брата будет негативной, если он узнает об изменении завещания, но и предположить не мог, что всё будет именно так. Строить догадки, откуда же он узнал об этом, нет никакого смысла. Вероятнее всего его драгоценный тесть растрепал. Как же это бесит. Адвокат-то у них чудесный, только вот его руководство – полное дерьмо, что подтверждается из раза в раз.       — Почему этот сопляк? Что, других кандидатур не нашлось? — горько усмехается Кён и кривит губы.       — Потому что это моё решение в первую очередь, а ещё, потому что Намджун – прекрасный и умный специалист и уже, проработав в нашей компании чуть больше трёх лет, знает её, как свои пять пальцев. А то, что ты испытываешь к нему личную неприязнь, не делает его плохим.       — Так получается, он – золото, а я – дерьмо, которое ничего не смыслит в этой компании?       — Прекрати истерить, — тоном, не терпящим возражений, режет Юнхо, — я совершенно не это сказал, нечего переворачивать мои слова. Решение не изменится. Тебя с твоей должности никто выгонять не собирается. У тебя это получается, хоть и со скрипом иногда, но получается. А если нет желания продолжать работать под моим руководством, собирай свои вещи и вали отсюда. Я не намерен терпеть истерики взрослого человека, — как бы Юнхо тепло не относился к брату, всегда руководит подчинёнными он бескомпромиссно.       Не сказав больше ни слова, Кён, стуча плоскими каблуками на начищенных чёрных ботинках, направляется к двери. Уже взявшись за ручку, он слышит слова, которые добивают окончательно его непомерное эго:       — Хватит разочаровывать меня своими необдуманными поступками, — еле слышно напоследок говорит Юнхо, подходя к рабочему столу.       Дверь захлопывается так же звонко, как этого ожидал Юнхо. Он садится в кресло, глубоко вдыхает и медленно выдыхает. Решение самое правильное, им необходимо обезопасить сына. Его дети – самое дорогое, что есть в их жизни. Чонгук и Мунбёль будут расти в комфортной среде, в любящей семье, их счастливое детство ничего не будет омрачать. К таким выводам пришлось придти Юнхо, пока он наблюдал, как растёт звёздочка, а Чонгук дарит ей всю свою любовь. Конечно, у него были совершенно другие планы на сына, но Ми Ра права, счастье и любовь – это самое важное, что они обязаны подарить детям.       Юнхо усмехается. Звёздочка. Даже он перенял это обращение к дочери, хотя оно его так раздражало в самом начале. Чонгук прав, она – их звёздочка, их Сириус. С рождением Мунбёль всё стало по-другому, и эти изменения очень радуют и приносят бесконечные улыбки и радость.       Отбросив все мысли, Юнхо берёт документы, которые не успел подписать и садится за работу. Ми Ра всё сама объяснит, он не сомневается.               _____________________________               Намджун вместе с госпожой Чон проходят в его кабинет. Неприятная ситуация. Но пережить можно, ничего удивительного вообще не произошло, причём для обеих сторон.       — Госпожа Чон, может чай или кофе? — Намджун скидывает пиджак и вешает на спинку своего кресла, прежде чем сесть.       — Ой, благодарю. Холодный фруктовый чай, пожалуйста. Знаю, он у вас чудесный, — хихикает женщина.       — Конечно, — лёгка улыбка трогает его губы, и Намджун нажимает на селектор, — Джин, принеси, пожалуйста, для госпожи Чон холодный фруктовый чай, а мне крепкий кофе. Спасибо.       Спустя пять минут кофе дымится на столе перед Намджуном, а госпожа Чон продолжает молчать, потягивая холодный напиток из высокого бокала, по стенкам которого скатываются капли конденсата и ярко сверкают на солнце, разливающегося из широкого окна.       — Почему я? — этот вопрос крутится с самого начала.       Ми Ра поднимает на Намджуна свои обсидиановые глаза, и всё так же тепло и открыто улыбаясь, отвечает как будто самую очевидную вещь на свете:       — Мы доверяем тебе, — пожав плечами, она снова зажимает трубочку губами и пьёт освежающий чай.       — Доверяете, — эхом повторяет Намджун.       В ответ кивок и снова молчание. Намджун так и не притронулся к своему кофе, оставив остывать под кондиционером. Растерянность никуда не ушла, ему всё так же неуютно от такого предложения. Да, оно, безусловно, отличное, это показывает его вес в компании, но всё же управление – это совершенно другой уровень ответственности.       Оставив на дне бокала не растаявшие льдинки, госпожа Чон отставляет бокал на стол и поднимается со своего места, подходит к окну, опуская взор вниз на вечно бегущих людей.       — Намджун, знаешь, когда я предложила Юнхо изменить завещание, он без промедления согласился. Ведь наши дети и их будущее важно для нас в первую очередь. И когда я задала логичный вопрос, кто мог бы стать преемником, то ты стал единственной кандидатурой, которую он озвучил, ни разу не усомнившись в своём выборе. Да, ты молод, но, повторю слова мужа, это случится не сейчас и не в ближайшем будущем, у тебя есть ещё лет так пятнадцать, чтобы все основы стали ясны от и до. А ты, я уверена, если возьмёшься за что-то, обязательно доведёшь до конца.       На эти слова было ответить нечего, ведь госпожа Чон права, он не отступится.       — Ты выделялся с самого начала. Возможно, ты не знаешь, но Юнхо заметил тебя ещё, когда ты учился на первом курсе. Не помню, что там была за конференция, но уже тогда он хотел к себе в компанию именно тебя. А если быть ещё честнее, то когда ты окончил университет, в компанию не требовался юрист, но для тебя место нашлось. А это уже говорит о многом, согласись? — развернувшись к Намджуну и увидев на его лице неподдельное удивление, Ми Ра поправляет свои длинные волосы и подходит к нему. — Пожалуйста, подумай об этом, ты действительно очень важен для Юнхо.       — А как же господин Кён? — голос не громче шелеста листьев на ветру.       — Намджун, — взгляд становится укоризненным, — об этом тебе уже сказал мой муж. К тому же, мы оба не питаем к Кёну тёплых чувств. И я уверена, что даже причины у нас одинаковые. Ведь так? Ты ведь тоже не доверяешь ему?       Молчание и отведённый в сторону взгляд послужили самым красноречивым ответом.       — Вот о чём я и говорила. Так что тебе не о чем переживать. Юнхо сам разберётся со своим братом, — посмотрев на часы, Ми Ра торопливо подходит к двери. — Прости, мне нужно убегать. Надеюсь, что ты примешь верное решение. Рада была увидеть тебя. Пока, — бесшумно выпорхнув из кабинета, оставляя Намджуна в тишине, она торопится к звёздочке.               _____________________________               На спидометре стрелка переваливает за двести километров в час, а раздражающее напряжение не отпускает. Кён слишком зол. На брата. На этого чёртового сопляка, который вечно суёт свой нос, куда не следует. На жену, которая и вовсе-то не жена. На Чонгука, который вечно всё портит. Что за несправедливость? Разве он этого заслуживает? Педаль газа ещё больше утапливается в пол, а стрелка ползёт к отметке двести двадцать. Так похрен сейчас на все правила и штрафы. Двести тридцать. Инстинкт самосохранения где-то на периферии маячит, подсказывая притормозить.       И только когда черта города пересекается, и перед глазами открываются горы, Кён сбрасывает скорость, сворачивая на узкую дорожку, оставляя за собой столбы пыли. Резко тормозит и выскакивает из машины. Сердце бьётся, как заведённое. Обида расползается в груди, как плесень, убивая всё на своём пути. Он кричит, отчаянно, громко, напрягая голосовые связки по максимуму, и падает на колени на жёсткую землю. Даже родной брат в него не верит, разве он этого заслуживает? Нет. Он так просто это не оставит. Достав из кармана телефон, нажимает на кнопку вызова и ждёт, пока гудки сменит голос.       — Слушаю, — недовольный голос резко бьёт по перепонкам.       — Я так больше не могу. Я для них пустое место. Помоги мне.       В ответ кроме тишины он ничего не слышит. Рука падает вдоль тела, как у безвольной куклы, а одинокая слеза отчаяния сказывается по щеке. Больше так жить он не хочет, всё должно измениться.       С этими мыслями Кён поднимается с колен, отряхивает брюки от пыли, садится обратно в машину, оставив всю боль на этой поляне, и направляется домой.