Тайный код

4 года назад, декабрь               — Дядя, после выпускного мы с классом летим на Чеджу, — безразлично говорит Чонгук и откусывает кусочек шоколадного кекса. Не особо хочется здесь находиться, но это временная и вынужденная мера.       Семья Чон в лице Кёна, Ёджон, Чонгука и близняшек, как обычно собрались за длинным пафосным обеденным столом за ужином.       — Да, знаю. Ты забыл, что наша компания спонсирует несколько учащихся, которые были на стипендии, в этой поездке? — удивляется Кён.       — Точно, — кивает Чонгук, пережёвывая на удивление вкусный кекс.       — С тобой всё нормально? Выглядишь уставшим, — сжимая его плечо тонкими холодными пальцами, спрашивает Ёджон.       — Всё в порядке, просто немного устал и не выспался. Не переживайте.        «Этот чёртов ужин когда-нибудь закончится?» — про себя стонет Чонгук, мечтая остаться наедине со своими мыслями.       — Мальчик мой, что-то ты действительно неважно выглядишь. Может, стоит прилечь? — с беспокойством в голосе интересуется дядя.       Чонгук ликует внутри, молясь всем богам, чтобы не засветиться, как начищенная монета, кивает, встаёт из-за стола, благодарит за ужин и поднимается к себе в комнату. Лишь закрыв дверь у себя за спиной, выдыхает и расслабляется.       Ехать на Чеджу желания совсем никакого нет, но это хоть какое-то разнообразие. К тому же, не будет сопровождения из вечных надзирателей его жизни. Так как все одноклассники являются совершеннолетними, директор школы решил, что даже классному руководителю там делать будет нечего. Это, конечно, удивило всех, но разве станут отказываться от такого подарка судьбы? Вот так и вышло, что двадцать выпускников летят на неделю, пусть и зимой, к морю. Перед поступлением это именно то, что нужно, уставшим ученикам.        В экзаменах Чонгук уверен, переживать там не из-за чего. План по поступлению продуман до мелочей, он уже давно подал документы в оба университета, как и планировал. Спасибо семье Мин. Как-то за посиделками прошлым летом и разговорами о будущем, Хэ предложил Чонгуку не растрачивать свой талант в программировании и поступать сразу на две специальности. Чон не раздумывал и решил, что это отличное решение. Первая специальность даже не обсуждалась никогда, ибо он обязан получить высшее образование по управлению бизнесом. А вот программированием он горит, это единственная отдушина, которая позволяет не свихнуться в этом дурдоме под названием «Открытые двери психушки семьи Чон».       Чонгук берёт ноутбук со стола и заваливается на кровать. Нужно немного поработать, через три дня программа должна быть готова и отправлена заказчику. Да, он берёт небольшие заказы, его не привлекает заработок на этом деле сейчас. Сейчас только практика, практика и ещё раз практика.       Усевшись поудобнее у изголовья кровати, утопая в куче подушек, Чонгук погружается в работу. Лёгкая вибрация телефона, который лежит у его бедра, отвлекает. Чон смотрит на номер, который высвечивается, и не понимает, почему сейчас. Они же не договаривались созвониться. Дрожащей от предвкушения рукой, Чонгук поднимает телефон и проводит по сенсеру, чтобы ответить.       — Алло? — хрипло и вопросительно звучит его голос.       — Чонгук, привет. Ты можешь сейчас разговаривать? Ты один? — женский голос на том конце провода кажется очень взволнованным.       —Д-да, я могу. Что-то случилось? — Чонгук резко поднимается на ноги и начинает ходить из стороны в сторону.       — Дорогой, нет-нет, всё в порядке. Не переживай. Ты можешь с ней поговорить? Она…Ох, Гуки, она так сильно хочет к тебе, сегодня весь день только об этом и говорит.       — Конечно, Чан Мин, ты ещё спрашиваешь? Давай ей трубку, — Чонгук направляется к двери, немного приоткрывает и выглядывает, проверяя, чтобы никого рядом не оказалось, закрывает её обратно, повернув замок и уходит в ванную комнату, чтобы его наверняка никто не услышал.       — Гуки, подожди, сначала я хочу кое-что с тобой обсудить, а потом вы поговорите. Скажи, ты действительно всё решил? — обеспокоенно спрашивает Чан Мин.       — Чан Мин, это не обсуждается. Я знаю, что ты любишь мою сестру, но… — комок подкатывает к горлу, и Чонгук замолкает.       — Понимаю, — шепчет та в ответ. — Гук, сейчас я скажу тебе кое-что, но об этом никто не должен знать. Ты сейчас молча слушаешь и не перебиваешь меня, понял?       Чонгук мычит в трубку, не зная, чего ожидать. Эта женщина его всегда удивляет. Ещё тогда, четыре года назад, когда малышку забрали из дома, и Чонгук не смог с ней хотя бы попрощаться, ему пришло короткое сообщение «Мы скоро позвоним». И действительно, на следующий день ближе к вечеру, раздался телефонный звонок. Чонгук всё ещё находился у Юнги и пытался осознать реальность происходящего. Тогда эти минуты разговора причиняли невероятную боль и исцеляли одновременно. Чонгук плакал вместе с Мунбёль, обещая, что всё обязательно будет хорошо, успокаивая и говоря, как он сильно её любит. Они проговорили часа полтора, пока малышка не уснула, измотавшись. После трубку взяла Кан Чан Мин и сказала, что сделает всё возможное, чтобы они общались и не потеряли связь, не смотря на дебильные условия завещания. Спросила, можно ли звонить кому-то другому, на случай если что-то произойдёт с его номером. И пообещала, что будет заботиться и любить Мунбёль, как свою дочь. Чонгуку очень хотелось в это верить, ведь больше ему ничего не оставалось.       — В общем, я знаю, что вы едете после выпускного на Чеджу. Не спрашивай, как я это узнала, потом всё сам поймёшь. Только знай, что в компании есть один замечательный человек, который на твоей стороне, — она на пару мгновений замолкает, а Чонгук не может сделать полноценный вдох. Он боится поверить, что может оказаться правдой его догадка. — Так вот, как только я узнала, что вы летите на остров, купила билеты, и мы прилетим туда. Правда, остановиться в вашем отеле не удалось, но мы будем недалеко от тебя. Мы приедем на два дня раньше и улетим на следующий день после вашего отъезда.       — Но…но…но…— Чонгук не может поверить в услышанное, спустя четыре года он сможет обнять малышку, его звёздочку. На глазах появляются слёзы и стекают по щекам, оставляя следы. — Чан Мин, но к-как?       — А это, дорогой, мой подарок для тебя на выпускной, — нежную улыбку слышно в голосе, — раньше у нас не было возможности прилететь и остаться незамеченными, сейчас такая возможность есть. И я хочу, чтобы вы были счастливы. Ты веришь мне?       А Чонгук не может говорить, он беззвучно плачет и не может выдавить ни слова. Он так благодарен родной сестре своей мамы. Эта женщина стала его спасением и обещанием, что в их жизнях действительно настанет то пресловутое «долго и счастливо».       — Дорогой, ну что ты? Прекращай лить слёзы, тебе нужно поговорить с сестрой. Обрадуешь её сам? Она ещё ничего не знает, — Чан Мин глубоко вздыхает и продолжает, — Чонгук, есть ещё кое-что, но я не знаю, получится ли у нас это сделать, ведь юридически это было запрещено. Я хочу переехать на Чеджу, чтобы вы могли видеться чаще, да и Мунбёль необходимо расти здесь, в Корее. А когда ты решишь все вопросы, которые были прописаны в завещании, то я уеду обратно в Америку. Но этот вопрос пока открыт, я пытаюсь сделать всё возможное, чтобы у нас получилось.       — Я-я… спасибо тебе, — тихо шепчет, чуть всхлипывая Чонгук, — правда спасибо огромное. Дай, пожалуйста, трубку звёздочке.       Чонгук слышит тихие шаги, лёгкий стук и звук открывающейся двери, а потом:       — Чонгукииииииии! Братик, я так соскучилась по тебе! — родной голос, заставляет сжаться каждую клетку внутри.       — Привет, звёздочка, — тепло и нежно отзывается Чонгук, — я тоже очень сильно соскучился по тебе! У меня для тебя есть сюрприз, ты ни за что не поверишь!..               3 года назад, конец февраля               Чонгук нервно перебирает пальцами, всматриваясь в каждого прохожего. Заусенцы на пальцах разодраны в кровь, он очень нервничает. Конечно, они уже созванивались, и он точно знает, что через десять минут они встретятся, но успокоится не может.       Да и как это возможно? Ведь они не виделись четыре года. Мунбёль в прошлом месяце исполнилось семь лет, она уже совсем не та малышка, которой была. В руках он держит плюшевого медведя с бордовым шарфом, надеясь, что сестре понравится.       Он замечает Мунбёль и Чан Мин в конце улицы и начинает идти быстрым шагом им на встречу. Как только сестра его замечает, вырывает свою ручку и начинает бежать, что есть сил, вперёд. Слёзы сами собой появляются на глазах у Чонгука, он присаживается, ловит свою малышку и увлекает в крепкие объятия. Не переставая обнимать звёздочку, расцеловывает её щёчки.       — Милая, какая же ты красавица, — немного отстранившись, хрипит Чонгук.       Мунбёль аккуратно кладёт свою ладошку на щёку брату и стирает скатившуюся слезу.       — Мой Чонгуки, — и снова крепкие объятья.       Чонгук не верит своему счастью, он так давно и так сильно мечтал увидеть, обнять и поцеловать сестру, что это казалось уже чем-то нереальным.       Чан Мин, которая подошла следом за Мунбёль, стоит немного в стороне и наблюдает за этим воссоединением, радуясь за детей. Решение, озвученное в завещании и переданное ей после смерти сестры и её мужа, тогда повергло в шок. Конечно, отказать она не могла, но и смотреть, как мучаются дети тоже. А сейчас, когда она видит счастливые, хоть и заплаканные лица племянников, понимает, что всё сделала правильно. Не могла иначе, просто не могла.       — Милая, держи, это тебе, — Чонгук протягивает медведя Мунбёль, — давай сегодня мы больше не будем плакать, договорились? — сестра кивает, а он стирает дорожки слёз с её щёчек и поднимается, взяв за руку.       — Спасибо, Гуки, он очень красивый. Теперь мне нужен такой же шарфик, как думаешь? — хихикает в ответ.       Чонгук тепло улыбается и кивает. Подходит к Чан Мин, не выпуская руку сестры, смотрит в лицо, которое словно скопировали с его мамы, крепко обнимает одной рукой и шепчет еле слышно:       — Спасибо, спасибо тебе, — лёгкий поцелуй в щёку, — это самый невероятный подарок, который ты могла сделать.       — Я ничего такого не сделала, дорогой. Самое важное, чтобы вы были счастливы, — выдыхает Чан Мин в шею племяннику.       Чонгук разрывает объятия, немного отходит и опускает взгляд на сестру:       — И чем ты хочешь заняться сегодня?               _____________________________               Неделя, проведенная на острове, пролетела незаметно. Много впечатлений, улыбок, объятий, тёплых слов и самых прекрасных моментов. Но момент расставания был мучительным для всех. Мунбёль плакала навзрыд, не успокаиваясь, не хотела отпускать. У Чан Мин разрывалось сердце от этой картины. Конечно, они знали, что расставаться будет тяжело, но не приехать сюда они не могли. Поэтому во что бы то ни стало, она решила, что им необходимо переехать на Чеджу, всем так будет спокойнее и комфортнее. Осталось придумать, как это сделать незаметно для Кёна и Ёджон.       — Звёздочка, мы обязательно ещё увидимся, а как только я окончу университет, то мы будем вместе и никогда-никогда не расстанемся. Ты веришь мне?       Чонгук, как может, успокаивает сестрёнку. Как хорошо, что они решили не ехать в аэропорт все вместе, а то у его одноклассников возникло бы очень много вопросов. Они, итак, не особо понимали, куда это Чонгук уходит всё время. Лишние сплетни им ни к чему.       — Гуки, пожалуйста, не уезжай, н-ну, п-пожа-алу-йста-аааа, — уже воет малышка.       — Милая моя, прекрасная моя девочка, я тебе обещаю, что всё будет хорошо, — у самого сердце разрывается на лоскуты, но ему нельзя показывать своих слёз, чтобы звёздочка не переживала ещё больше. — Позвони мне, перед тем как сесть в самолёт, договорились? И когда прилетишь. И теперь всегда-всегда, когда тебе хочется услышать мой голос, звони мне, я всегда смогу с тобой поговорить, — Чонгук крепко обнимает сестру, целует её в макушку и глубоко вдыхает, чтобы запомнить её аромат. —  Я очень тебя люблю, пожалуйста, помни об этом всегда, моя звёздочка. Мне нужно идти.       Чонгук ещё раз целует сестру, обнимает Чан Мин и быстрым шагом подходит к двери их гостиничного номера. Поворачивается и видит, как эти бездонные, один в один его глаза, наполненные слезами, смотрят в след и умоляют остаться. Но он лишь шепчет на прощанья, что любит и выходит.       Дорога в место, которое и домом-то назвать язык не поворачивается, занимает слишком мало времени, чтобы прийти в чувства, и показать, как он рад был поездке. Всего час с небольшим и он в Сеуле. Поэтому Чонгук пишет Юнги и спрашивает, дома ли друг.       Полчаса спустя, он уже сидит на кухне у друга и молчит. Юнги знает, что другу нужно время переварить все события последней недели, а потом он сможет всё рассказать. Пока Чон молчит, Юнги решает заварить чай и заказать доставку. Он бы предложил Чонгуку напиться, но тому нужно вернуться домой сегодня. Ведь Кён и Ёджон будут ждать его возвращения.       Минут двадцать спустя Чонгук поднимает глаза на спину Мина и шепчет:       — Юнги, она такая красивая. И так выросла. Моя звёздочка…       Всегда, когда Чонгук говорит о Мунбёль, его глаза начинают святиться теплом. Но сегодня они святятся по-особенному.       — Есть фотки? Хочу посмотреть на эту красотку, — Юнги решает, что упиваться расставанием и погрязать в этих мыслях Чонгуку бессмысленно. Сейчас нужно привести его в человеческий вид, чтобы он смог появиться на глазах у дяди.       — Да, смотри, — Чонгук протягивает свой телефон, в котором уже открыта галерея с кучей фотографий.       — Обалдеть! Чонгук, она так выросла! Красавица.       Юнги улыбается, рассматривая на фотографиях, как Чонгук и Мунбёль строят смешные рожицы, потом как они бегают по пляжу, как Чонгук поднимает и крутит сестру. Следующим файлом открывается видео, снимают со спины. Брат с сестрой сидят на песчаном пляже и смотрят, как солнце уходит за горизонт. Мунбёль положила голову на плечо Чонгуку и что-то мурлычит себе под нос, Чонгук поворачивает к ней голову и легонько целует в макушку, прикрыв глаза. Момент настолько волшебный, что у Юнги мурашки бегут по рукам. Нет, он знал, конечно, что в этой семье брат с сестрой души не чают друг в друге, но ни разу не видел их взаимодействия и не мог ощутить этого на все сто процентов. Долистав все фотографии в галерее до конца, Юнги передаёт телефон Чонгуку и с улыбкой говорит:       — Вы невероятные, Чонгук. Я ни разу не видел, чтобы братья и сёстры так трепетно относились друг к другу.       — Жаль, что мы не можем быть вместе всегда, — опустив понуро голову, отвечает Чонгук.       — Эй, мелкий, не вешай нос, всё образумится и наладится, и вы снова будете вместе.       — Как же я этого жду, Юн, ты даже не представляешь.               _____________________________               — Слушаю, — отвечает сонный голос.       — Ох, прости, я разбудила тебя?       — А сколько сейчас времени? — хрипло говорит мужчина.       — В Сеуле уже семь утра, поэтому я и звоню, думала ты уже на ногах, — в ответ она слышит стон разочарования и шуршание одеяла.       — Уже пора вставать, поэтому спасибо, что разбудила, Чан Мин. Что-то случилось? — потирая рукой сонные глаза, отвечает он.       — Не могу сказать, что что-то случилось прямо сейчас. Это случилось слишком давно и неожиданно, — женщина тяжело вздыхает и продолжает. — Ты мне говорил, что мы с Мунбёль можем переехать в Чеджу, но это будет не очень удобно. Что если выбрать город поближе?       — Так ты решила? Уверена?       — Я ни в чем не уверена так сильно, как в этом решении. Они должны жить хотя бы в одной стране. Это бесчеловечно, в конце концов, — возмущается Чан Мин. — Ты бы только видел их вместе! Я никогда не видела такой связи, а их этого принудительно лишили эти ублюдки. Я больше не намерена видеть слёзы звёздочки и слышать в голосе Гука нестерпимую тоску. Поэтому да, я решила.       — Чан Мин, Чеджу – самый лучший вариант, чтобы вас не нашли. Там я смогу обеспечить вам эту безопасность. А если вы будете жить на материке, тут сложнее. Пойми, это не моя прихоть.       — Да, я понимаю, прости, — отвечает она, — просто я хочу, чтобы они были вместе и счастливы.       — Они обязательно будут, Чонгук умный парень, он себя в обиду не даёт. Поверь, я видел, как он общается с Кёном, прекрасный актёр, — хмыкает мужчина. — Когда планируете переезд? Мне необходимо подготовить документы.       — Думаю, что можно будет начинать, когда Гук съедет от них, — с твёрдой уверенностью говорит Чан Мин.       — Я понял. В течении дня вышлю тебе список всех документов, которые мне будут нужны и начнём оформление. На сколько я знаю, Чонгук собрался переезжать через две недели.       — Поскорее бы он съехал от них. Не могу выносить того, что он живёт под одной крышей с этими психопатами. Ты же присматриваешь за ним?       — Конечно, — мужчина поднимается с кровати и идёт в сторону ванной, — не переживай, в стенах компании с ним точно ничего не случится. А как только он начнёт работать здесь, этот ад закончится. Я тебе гарантирую.       Чан Мин вздыхает, надежда, которая теплится в её душе, понемногу начинает разгораться. Она очень хочет закончить этот ад для детей, наказать виновных, но нужно время. И повзрослевший Чонгук. Пока рано сообщать ему об этом.       — Ты так ему и не сказала, да?       — Я не смогла. Как ты себе представляешь это? «Чонгук, знаешь, я выяснила, что твоих родителей убили, завещание подделка, но доказательств нет». Так? — тяжёлый вздох. — Нет, я не могу. Он ещё не готов это узнать.       — Ладно, я понял. Больше не поднимаю этот вопрос, — мужчина начинает раздеваться, чтобы принять душ и начать сегодняшний рабочий день. — Чан Мин, прости, мне нужно уже собираться на работу. Созвонимся позже?       — Да-да, конечно. Спасибо тебе! Жду список, и позвони мне, как будет возможность. Пока.       — Пока, Чан Мин.       Женщина опускается на диван и берёт в руку бокал с красным вином. Её вымотал перелёт, но спать нет никакого желания. Взгляд сосредоточен на фотографии сестры с её семьёй, которая висит на стене. Таких фотографий очень много по её дому, звёздочка настояла, чтобы они висели везде, и она могла всегда видеть лица родных и любимых людей. После этой поездки у них пополнится коллекция, наверняка она захочет распечатать фото с Чонгуком. И за что этой прекрасной семье такие испытания?       Как только она узнала о смерти Ми Ры и Юнхо, то сразу же вылетела в Корею. Сама она жила в Чикаго с девятнадцати лет. Захотела учится именно там, родители против не были. Собрав свою жизнь в два больших чемодана, молодая Чан Мин отправилась на другой континент. Временами было сложно, не хватало родных людей рядом, но амбиции и заветная мечта не давали вернуться обратно. Поэтому возвращаться в родную страну было нестерпимо больно. А когда ей позвонил адвокат и озвучил условия завещания после похорон, не могла поверить своим ушам. Она точно знала, что её сестра, её копия, никогда бы так не поступила со своими детьми, да и Юнхо тоже. Но тогда, убитая горем утраты, сделать ничего не смогла, забрала малышку и улетела из Кореи. Чан Мин понимала, что детям будет больно, знала, что Чонгуку разобьёт это сердце, но допустить встречи перед расставанием не могла. Да, жестоко, но племянник им просто не дал бы улететь.       Спустя три месяца с ней связался Мин Хэ, рассказал о своих подозрениях, хоть и косвенных. После закрытия дела, когда не нашли никаких доказательств, началось расследование уже неофициальное. Никаких прямых доказательств найти не удалось, только косвенные улики, к их огромному сожалению. Тогда же они и решили пока ничего не рассказывать Чонгуку. Для него это был бы очередной удар под дых.       Из воспоминаний в реальность Чан Мин возвращает Мунбёль, которая пришла и легла на диван, положив голову ей на колени. Чан Мин сразу же начинает гладить племянницу по волосам, аккуратно разбирая длинные тёмные пряди.       — Онни, я больше никогда не увижу Гуки? — шёпотом спрашивает звёздочка.       — Что ты, милая, конечно же ты увидишь своего брата. Просто немного позже, — продолжая успокаивающе поглаживать волосы Мунбёль, говорит Чан Мин. — Потерпи ещё немного, моя девочка.       — Ему там одиноко без нас, ты знаешь? — спрашивает, повернув голову и глядя прямо в глаза.       — Знаю, милая, — выдыхает Чан Мин, а у самой комок в горле размером с булыжник и слёзы в глазах. Она уже устала от этой ситуации.       У Чан Мин не было семьи и детей, поэтому забота о Мунбёль стала своего рода отдушиной, но такой участи детям она не хотела. Переезд в Корею будет временным решением, плюс придётся часто летать туда-сюда. Но больше жить, как жили они последние четыре года, она не хочет. Не хочет слёз, грусти, обречённости, нервотрёпки, в конце концов. С неё хватит.       — Звёздочка, поехали в парк, прогуляемся. Ты ведь не собираешься пока спать? — чуть улыбнувшись, спрашивает Чан Мин.       — Поехали, хочу хот-дог.               _____________________________               — Да как он смеет?! — возмущается Ёджон. — В каком это смысле он решил жить отдельно?! Неблагодарный мальчишка!       — Ёджон, не ори и успокойся, сколько можно повторять. Он имеет на это полное право, мы с этим сейчас ничего сделать не можем, — в который раз устало повторяет Кён.       — Успокойся? Да как тут можно успокоиться, когда он должен сидеть на привязи и не тявкать! Жить он, понимаете ли, отдельно собрался. Ему так будет удобнее в универ ездить… Да… да…да…       Кён наблюдает, как его жена быстрым шагом перемещается по кабинету, возмущённо машет руками и орёт, как потерпевшая.       — Ты, блять, можешь заткнуться хоть на минуту? — повышает голос Кён. — Не в наших интересах препятствовать его переезду, если хотим, чтобы он делал, что ему скажут. Ты об этом подумала?       Надув щёки и продолжая возмущаться, Ёджон приземляется в кресло напротив мужа и смотрит ему в глаза, чуть щурясь.       — Налей мне виски, — резко бросает она. — И что ты предлагаешь?       Кён с тяжелым вздохом поднимается со своего места и идёт к мини бару, наливает в два широких бокала виски. Делает глоток, прикрыв глаза и облизав горькие губы, говорит:       — Для начала, я предлагаю успокоится и понаблюдать. Сомневаюсь, что он заподозрил что-то. Ведь ему действительно удобнее будет ездить в универ из квартиры, она в центре, это, во-первых. А, во-вторых, ему девятнадцать, и хочется свободы. Это нормально. Ну и, в-третьих, секс. Ты бы привела кого-то сюда? Сомневаюсь. Вот и ему этого не хочется.       — Пф, ладно. Но за ним нужно следить, найди кого-нибудь.       — Нет, Ёджон, следить за ним мы не станем, это бессмысленно. Сейчас нам нужно поддерживать хорошие отношения, чтобы получить от него всё, что запланировано.               _____________________________               Чонгук, который проходил мимо кабинета в такой удачный момент и услышал всё, что было сказано, разворачивается бесшумно на пятках и уходит быстрым шагом в свою комнату.       — Всё, что запланировано, говоришь?.. Окей…