Нет цены великому

Честер откинул голову ему на плечо. Руки дернулись, задевая его ребра, тонкие губы разомкнулись, парень задержал дыхание… Закусил губу. Мокрые звуки ладони, скользящей по блестящему от смазки темно-розовому твердому члену, в тишине комнаты звучали громко. Вызывающе. Самым сложным для Девина сейчас было не вонзить клыки в беззащитно подставленную шею. Чужое сердцебиение грохотало у него в груди. Охотник сидел меж его бедер, опираясь на него спиной, обнаженный, со связанными сзади руками, широко раздвинув ноги — закинув поверх его, — распаленный, пылающий и сладковато-щекотно пахнущий грозой. Беззащитный и раскрытый, больше не ерзающий по постели и уже слабо соображающий — Девин медленно двигал скользкими ладонями по твердому члену, чуть мял подтянувшуюся мошонку, прокручивал кулаком у головки — до мелко дергающихся от удовольствия бедер, до громких вздохов, до зажмуренных глаз. Девин всё-таки прижался к потной коже плеча, слизывая соль, чуть сжимая губами — Честер отозвался тихим стоном. Его запах дурманил голову, Девину хотелось зарыться в него лицом и задохнуться — если бы можно было зарыться лицом в воздух… Он вдохнул и выдохнул, восстанавливая контроль, и потянулся вбок — за лежащим на полотенце незакрытым флакончиком смазки и запечатанным стерильным катетером. Если бы не когти, то хер Девин бы открыл упаковку скользкими пальцами — а так он срезал верхушку за мгновение. Честер сдвинулся к нему и чуть потерся виском о щеку, молчаливо выпрашивая внимания — хорошо возбужденным он становился очень тактильным и лишенным стеснительности. И гордости немного тоже. — Терпение, — произнес Девин с мягким укором, смазывая гибкий стержень, но Честер издал в ответ короткий, чуть капризный звук и потерся ещё. Ну точно кот. Девин поймал твердо стоящий член под головкой, и Честер вздохнул довольно. И опять задержал дыхание, когда Девин медленно потер большим по сочащейся уретре. — Смотри на мои руки, — приказал Девин тихо, и Охотник не сразу нашел силы поднять голову с его плеча. — Нравится вид? Девин приставил к щелке полупрозрачный катетер, мягко надавил, чуть покачивая, и вместе с первой четвертью дюйма, проскользнувшей внутрь, бедра Честера напряглись. — Больно? — шепнул Девин, притормаживая. Честер мотнул головой, всё ещё напряженный и быстро дышащий. — Немного. Но больше… странно, — отозвался он сдавленно, и ахнул громче, когда Девин продолжил вводить стержень. Охотник даже начал высоко постанывать на каждое вводящее движение, но бедра лишь чуть подрагивали, и Девин так же медленно и неуклонно закончил. Он отвел кисти, уложив их на разведённые бледные бедра. Вид твердого блестящего члена, темного от притока крови, с белесым кончиком, торчащим из уретры, был неестественным — неестественно завораживающим. Охотник всё так же быстро, поверхностно дышал ртом, и руки — Девин чувствовал сквозь рубашку — были сжаты в кулаки. — Достойная стойкость, — похвалил Девин тихим шепотом. Он прихватил горячий член двумя пальцами, скользнул медленно вниз и вверх, легко сдвигая кожу — и Честер заскулил, сгибаясь сильнее. — Пять минут, помнишь? — произнес Девин, добавляя на пальцы смазки. — Да-а, — простонал Честер, изгибаясь всем телом. — Блядь… Я сейчас… сука–а-ах!.. Девин снова сомкнул ладонь на основании, обхватил кулаком головку, и поддрачивал легонько, но парень вздрагивал, как от ударов током. Он царапал его сквозь рубашку, и дергался, поддавая бедрами вверх и деря пальцами ног простынь. Девин погладил под головкой, у уздечки, совсем легко, и Честер взорвался стонами. — Пожалуйста, я сейчас… я так хочу… блядь, — Девин чуть сжал пальцы на напряженной мошонке, и Честер забормотал: — Пожалуйста — пожалуйста — пожалуйста! Я не могу! — Можешь, — шепнул Девин, продолжая дрочить ему. Честер ткнулся влажными губами ему в челюсть, извиваясь под его руками, выдохнул: — Можешь выпить м-моей крови, сколько хочешь, пожалуйста, Девин, — Торнтон едва не остановился, — только вытащи эту штуку! Дай мне кончить! Обещанная кровь маняще пульсировала совсем рядом. Девин не сдержал смешка. — Ты не сможешь, если я отопью, — прошептал он, скользя вокруг погруженного в уретру стержня. Честер заскулил: — Что угодно… лучше, чем это… ух! Девину хотелось поймать его на слове, но он только усмехнулся. — Две минуты, — напомнил он, двигая рукой без спешки. — Ненавижу тебя, — выдохнул Честер сдавленно, кривя губы и цепляясь за его рубашку. — Пять минут, — отозвался Девин невозмутимо, ускоряя движения, и Честер пораженно ахнул. И заскулил. Пять минут извинений и мольб спустя — больше Охотник не давал проклятиям сорваться с губ — Честер лежал на нем всем весом и только вздрагивал, едва двигая языком. На животе и бедрах у него расцветали красные полосы от ногтей — не царапины даже, но на чувствительной потной коже наверняка колюче горящие не хуже. Девин подцепил кончик катетера и потянул наверх, так же, медленно, и парень в его объятьях шумно втянул воздух. — Да, да, Боже, ах, сп’сибо, — короткие болезненные выдохи чуть щекотали слух, — а-ах! Стрежень выскользнул целиком, Честер застыл, сжимая его рубашку в кулаке и подгибая ноги, и Девину даже делать ничего не пришлось: член в его пальцах дернулся и излился. Первые две струйки семени долетели до самой груди, а остальное выплеснулось на напряженный живот — и на пальцы Девина. Тот обхватил член ладонью и чуть поддрачивал, выцеживая последние капли, пока навалившийся на него Честер не дернулся с едва слышным стоном — коротким, одновременно довольным и почти страдающим. — Могу я… теперь… — голос осип, и парень всё ещё не мог восстановить дыхание, — сказать… что думаю о тебе с… такими идеями? Девин спросил нейтрально, катая меж пальцев смесь липковатой смазки и спермы: — Хочешь ещё? — и парень тут же свел ещё слабые колени. — Только не… не сейчас, — пробормотал он испуганно — и пристыженно.