Тень героя

Холодный свет первых дней зимы проникал через плотные занавески, еле освещая полутемную комнату. Даби лежал, свернувшись в одеяле, когда его нос уловил нежный запах чего-то сьедобного. Голод пробрался в его сознание раньше, чем он успел полностью проснуться. Он открыл один глаз, выглядывая из под растрёпанных прядей, и прислушался: со стороны кухни доносился тихий гул чайника. Он подтянулся, зевая, и лениво выбрался с дивана, находясь все еще в одних штанах. На кухне он застал Хисану сидящую на барном стуле и молча листая каналы. На столе стояли тарелки с омлетом и кружки с кофе. Хисана, в простом домашнем топе и шортах, с мокрыми от недавнего душа волосами, выглядела удивительно... уютно. — Утро не твое время, да? Уже два часа дня — она обернулась к нему, откладывая пульт. В её глазах не было и намёка на напряжение — только тихое спокойствие. — Поешь если хочешь. — Не знал, что ты такая хозяйственная, — протянул он с лёгкой усмешкой, опираясь на дверной косяк. — Просто хотела съесть что-то нормальное, а не очередные сухпайки. Так и до гастрита недалеко — Она оглядела его сверху вниз. — Ты-то когда последний раз нормально ел? То-то же Даби пожал плечами, но запах еды заставил его подойти ближе и заглянуть на стол. — Где ты всё это достала? — Он кивнул на свежие продукты. — Магазин за углом, — ответила она так, будто это было очевидно. Он фыркнул, но ничего не ответил. — Тебе бы в роли домохозяйки сниматься, — пробормотал он, когда она поставила перед ним тарелку. — Очень смешно. Ешь. Мы, кстати, в новостях. В утренних показывали под заголовком "неудачная попытка похищения героя" поговаривают, они хотят усилить уровни защиты, это полный провал с нашей стороны. Но он не слушал. В какой-то момент он поймал себя на том, что следит за её лицом: капли воды всё ещё блестели на прядях её снежных волос, а янтарные глаза были задумчивыми. Иногда ему кажется, что они потемнели с моментах их первой встречи, но наверное ему лишь кажется. Давно он не видел ее так хорошо отдохнувшей, она будто заново родилась, будто белый чистый лист без единого греха за душой. Белые волосы подчеркивали ее и без того бледную кожу на которой то тут то там виднелись синие венки под кожей и шрамы от причуды. Иногда ему казалось, что от нее исходит свечение будто от святыни или чего-то мистического, но протирая глаза всё исчезало. — Ты чего? — спросила она, заметив его взгляд. — Ты выглядишь странно, — ответил он, отводя глаза. — ну знаешь, точнее непривычно. — Спасибо, — с сарказмом протянула она закатывая глаза. — предлагаю тебе тоже начать выглядеть странно и сходить в душ, там полотенце в шкафу висит. Доев Даби потянулся, кивнул и, наконец, направился туда. Под струями горячей воды он расслабился, чувствуя, как остатки сна окончательно сходят на нет. Он сам тоже уже не помнит когда мог так расслабиться не думая о том, что в любую минуту тебя может кто-то прикончить. Будто вода смывала все его грехи и усталость минувших дней. После такого уже не хотелось одевать старую грязную одежду, поэтому парень без зазрений совести вышел с полотенцем на поясе. Он вышел из душа чистый и немного растрёпанный, Хисана впервые обратила внимание на его тело, некультурно уставившись и детально разглядывая все его ожоги и скобы на таком подтянутом холсте. Хотелось задать миллион вопросов, но она не хотела колупаться в его прошлом, как минимум сейчас. — Тебе лучше, да? — спросила она отрываясь от чтения какой-то бумажки с серьёзным лицом — поройся в шкафу, там должна быть одежда моего отца, может что нибудь подойдет по размеру. Парень нашел для себя удобные штаны и футболку, и налив себе кофе сел за стол на против девушки, которая все еще держала бумагу в руках. — Что то личное? — парень приподнял бровь. — Мидория этот болван был здесь когда меня не было и судя по всему тогда и оставил эту записку. Значит я была права и он меня ищет — продолжала девушка вглядываясь в слова — но кто дал ему наводку на мое местонахождение... — Кто то из академии? — Я не знаю, кто мог знать об этом месте. Только если Всемогущий или директор рыли под меня... Знаешь, что еще странно? Если он пишет подобное, значит они не обьяснили ученикам где я. Жаль дату не поставил, мне было бы интересно узнать когда это он успел сюда наведаться. Можешь сжечь её? Если хочешь можешь прочитать, мне все равно. — С удовольствием, — парень взял записку в руки и начал внимательно изучать текст: Рэн Хисана, Кровавый Сапфир, Любимая, Я не знаю, как к тебе обращаться и не знаю смогу ли я когда-нибудь найти слова, чтобы объяснить, как сильно мне тебя не хватает. Я ищу тебя повсюду, но ты исчезаешь, как призрак. Я не понимаю, почему ты ушла, но я хочу верить, что ты всё ещё та, кого я знал, та, кто всегда помогала другим, готовая прийти на помощь и выслушать несмотря ни на что. Та, кто броситься в огонь лишь ради спасения бездомной кошки. Если ты когда-нибудь вернёшься сюда и найдёшь эту записку, знай: я не сдамся. Я буду искать тебя, пока у меня хватит сил. Мы ведь друзья, верно? Я сделаю всё, чтобы спасти тебя — даже если ты не хочешь этого. Мидория." Парень ухмыльнулся: в тексте описывалась не та Хисана которую он знал. После прочтения ему хотелось блевать бабочками и цветами дочитав записку он незамедлительно обратил этот сопливый текст в пепел. — Можно спросить а почему "любимая"? — А что, ревнуешь? — девушка рассмеялась — да я сама и не знаю честно говоря. Когда я училась в академии я постоянно помогала ему и проводила с ним много времени, нас даже называли парочкой, хотя я считала что мы просто друзья. Помню когда он попытался меня поцеловать, а я лишь отодвинулась и сказала, что это слишком. Когда то я даже подарила ему свою гитару, очень жалею честно говоря, но я бы и не смогла забрать ее с собой из общежития. — Хисана продолжала говорить и вспоминать уже не такое приятное прошлое вовсе не замечая как взгляд Даби стал до кошмара холодным. В голове он начал ненавидеть Мидорию еще больше чем после их стычки. Хотелось появиться с ней у него на глазах чтобы он умер от остановки сердца, чтобы знал, что она принадлежит ему, чтобы знал кого потерял. Из мыслей его вытянула случайно разлитая Хисаной чашка из-за ее активной жестикуляции и это заставило его осознать, о чем он вообще думает. — Такие дела, знаешь ты вообще очень хороший слушатель. — Я? Да я вообще идеальный собеседник, — ухмыльнулся он, закидывая руки за голову, показывая напущеную расслабленость. — Иногда. — она закатила глаза. — Что ты планируешь делать сегодня? — Не знаю. Я хочу немного прибраться, точнее проверить квартиру на наличие жучков, камер и остальных подобных сюрпризов от этого идиота. А ты? — Может быть пойду пройдусь. Никогда не был в этом районе. — Не убей никого. — Не переживай, колючка. — Хисана цокнула, а парень накинув свой старый плащ и взьерошив волосы отправился гулять и думать о Мидории. Это зелёный ублюдок слишком засел в его голове, да еще и был у нее в квартире, какое невежество. Да, он тоже был, но он это другое . Если бы Даби спросили переживает ли он за Хисану он бы ответил что она этого не заслуживает, но если опуститься глубже то... Да, переживает. Ее бывший друг скорее всего сходит с ума и превращается в сталкера, Бог его знает как он отреагирует если увидит ее где нибудь или того хуже если снова заявиться в ее квартиру. Хорошо, что он не узнал Хисану на задании.

***

Даби бесцельно бродил по переулкам города, сутулясь и затягиваясь сигаретой. За этот день он даже успел пару раз подраться с местными алкоголиками. Вечернее солнце золотило крыши домов, но он это едва замечал. Мысли упрямо возвращались к Мидории — к его поискам, к его одержимости Хисаной. Это было ненормально, болезненно. Он задержался у витрины магазина, мрачно глядя на ряды бутылок. В какой-то момент его раздражение сменилось усталостью. "Почему бы и нет" — пожал он плечами и шагнул внутрь. Через несколько минут он уже шагал обратно к квартире под проливным дождем с пакетом, в котором звякали две бутылки.

***

Дождь барабанит по крыше, заполняя темную комнату звуками капель. Тусклый свет от лампы падал на пол, наполняя комнату тёплым светом. Хисана сидела на диване, укрытая пледом, тихо поглаживая его края, будто пытаясь почувствовать реальность. В воздухе витала тишина, нарушаемая только редкими звуками за окном. Дверь тихо приоткрылась, и в комнату вошёл Даби с бутылкой алкоголя в руках. — Это для тебя, — бросил он, ставя бутылку на стол рядом с ней. — Кто-то должен заботиться о твоём досуге. Расслабься, ты не виновата ни в провале миссии, ни в том, что Мидория сходит с ума. — последнее он сказал даже больше для себя чем для нее. Она посмотрела на него с полуулыбкой и кивнула, не задавая лишних вопросов. Он сам уселся на пол рядом, слегка откинувшись на диван на котором она сидела. — Ты уверен, что мне это нужно? — спросила она, поднимая бутылку и поворачивая её в руках. — Я сказал «для тебя». Это не обсуждается. — Он демонстративно достал два стакана и налил в них немного алкоголя. — Ну, а ты что, не любишь такие моменты? Она рассмеялась, но в её смехе было больше горечи, чем веселья. — Иногда хочется просто отключиться. — Она сделала небольшой глоток, не спеша, как будто её мысли куда-то уводили. — Всё настолько непросто, что кажется, вот-вот рассыплюсь на части. Даби взглянул на нее, не став продолжать свои привычные насмешки. Он молча наблюдал за её глазами которые в тени ее век без бликов казались бездонными и неживыми. — Это нормально, — наконец произнёс он. Она посмотрела на него, как будто впервые по-настоящему увидела, и усмехнулась. — Ты ведь тоже не такой, как все говорят, — сказала она, делая ещё один глоток. — Ты не жестокий. Ты, как и все, слишком много скрываешь, чтобы быть настоящим. Это так странно, ведь ты требовал от меня быть искренней и не "фалишивой" начиная с цвета волос вплоть до характера, а сам то, чем лучше? Он не отреагировал на её слова сразу. Только в его глазах мелькнула та самая искра, которая, казалось, всегда была спрятана глубоко внутри за глыбами льда. — У каждого есть свои... ловушки, — произнёс он, немного напрягшись, но затем расслабился, позволяя себе быть честным хотя бы в этот момент. Хотя бы с ней. — Моё прошлое — это то, что я не могу вернуть и изменить. И, наверное, если бы я хотел быть другим, то... уже давно бы стал. Но когда ты прячешь свою истинную сторону так долго, то со временем тебе уже не хочется ничего менять. Она взглянула на него в молчании. — Знаешь, — сказала она тихо, — я не доверяю тебе. Но даже так ты спишь у меня дома, ешь со мной, постоянно находишься рядом и я не боюсь что ты меня убьешь, хотя должна была бы. Наверное. — Не думай, что ты одна такая, — ответил Даби, бросив взгляд на неё. — Мы все скрываем что-то. Не пытайся лечить, когда не знаешь в чем причина болезни. Она задумалась и продолжила. — А ты, Даби? Ты когда-нибудь позволишь себе быть настоящим? Он молчал. Долго молчал, погружённый в свои мысли. Потом взял стакан, делая глубокий глоток, как будто пытаясь смыть с себя всё, что мучило. — Может быть. Когда всё это закончится. — Он чуть улыбнулся, но его улыбка была едва заметной на обоженной коже, лишь скобв дернулись на мгновение. — Или, может, никогда. Хисана отставила стакан в сторону и закурила сигарету. Ей уже было все равно на дым в квартире. — А если не закончится? — спросила она, наблюдая за дымом. — Тогда просто буду жить, как умею. — он вновь откинул голову назад и прикрыл глаза. — Ты не рассказываешь о прошлом, не говоришь о будущем. Я не знаю, какие демоны тебя терзают и что оставило эти шрамы на твоем теле и душе. Но, почему-то, я думаю, что должна это сказать. Может, это и не моя мысль вовсе, но она пришла ко мне, и я скажу: я не считаю тебя монстром. Да, я тебе не доверяю, но ты не ужасный убийца и так далее...нет тоесть ты такой, но я не считаю, что это плохо ии ээм даа ну ты понял...ик! Это еще что за... Алкоголь сильно ударил в голову девушке и Хисана замолчала, чувствуя, как по щеке скользнула одинокая слеза. Она быстро смахнула её, не понимая, откуда взялась эта слабость ведь ей не было грустно и не хотела плакать. Но, кажется, её слёзы лились вместо него — за его высушенные огнём глаза, что больше не могли плакать. — Если мир видит меня таким, почему бы не соответствовать? Хисана, чувствуя, как её сердце начинает биться чаще уткнулась носом в колени. Она видела отблески огня в его глазах и боль, которую он не хотел показывать никому, но которая пропитала каждую его клетку. И от которой он пытался избавить ее. — Ты не чудовище, — произнесла она тихо, но её голос прозвучал твёрдо. — Ты не выбирал, как поступали с тобой. И ты не заслуживаешь ненависти, которую навязали тебе. Он открыл глаза и посмотрел на неё с каким-то странным выражением, будто не верил, что кто-то мог бы сказать ему такие слова. На мгновение маска, которую он носил перед всеми, дала трещину, и Хисана увидела мальчика, у которого когда-то были мечты, которые он похоронил глубоко внутри себя. — Ты сама осознаешь, что не можешь мне доверять, — прошептал он, поднимаясь с пола к ней на диван и подсаживаясь ближе. Его взгляд был напряжённым, словно он боролся с самим собой. Будто слова Рэн звучали как признание. — Так почему ты, блядь, тянешься ко мне? Я сжигаю всё, к чему прикасаюсь. Даже ты, если подойдёшь слишком близко, просто сгоришь дотла. Я приношу вред тебе. Я сжигаю твою причуду. Хисана качнула головой и протянула руку, останавливая её в нескольких сантиметрах от его лица, чувствуя тепло, исходящее от него. Его чертовски горячее тело всегда давало сильный контраст с ее холодными руками. — Может быть, ты и сжигаешь всё вокруг, но... — она сделала паузу, смотря ему в глаза, не отводя взгляда. — Но ты не сможешь сжечь меня. Даже если ты считаешь себя монстром, для меня ты просто человек, который хочет быть понятым. Которому нужно быть понятым. Даби замер, и на мгновение его маска полностью рухнула. Этот момент — крошечный, мимолётный — открыл то, чего он боялся больше всего: страх, что его боль и шрамы будут видны, что кто-то сможет увидеть его истинное лицо. — Почему ты не боишься... почему тебе не мерзко.. — его голос дрогнул. Хисана смотрела на него, не отводя взгляда, словно искала что-то в глубине его глаз — то, что он сам давно спрятал от всего мира. Она не сказала ни слова, но её молчание было громче любых фраз. Она едва подвинулась вперёд, её рука всё ещё зависала между ними, почти касаясь его лица, но не решаясь преодолеть последний барьер. Даби не отступил. Он лишь смотрел на неё, оценивая, взвешивая, будто сомневаясь, действительно ли она видит его таким, каким он есть, а не тем, кем он хотел казаться. Её уверенность обжигала сильнее его собственного пламени. — Ты слишком смелая, — тихо выдохнул он, его голос был низким и хриплым. — Это опасно. — Быть смелой опаснее, чем быть рядом с тобой? — тихо ответила она, едва заметно улыбнувшись, но её взгляд остался серьёзным. Её рука, дрогнув, наконец коснулась его кожи — лёгкое прикосновение, как шелк, холодное на фоне его обжигающего жара. Этот миг казался бесконечно долгим, когда время будто остановилось. Даби резко протянул руку, обхватив её запястье, словно хотел остановить её, но вместо этого его пальцы остались на её коже, не сжимая, а удерживая. Его взгляд стал более жёстким, почти предупреждающим, но в нём мелькнуло что-то ещё, что-то уязвимое. — Не играй с огнём, — прошептал он, но голос предал его. — Я не играю, — ответила она, и в словах ее была лишь твердость и ни капли лжи. Её лицо приблизилось ещё ближе, и он не отстранился. Наоборот, его пальцы слегка ослабили хватку, позволяя её руке двигаться. Его дыхание стало неровным, когда её губы оказались так близко, что он почувствовал их прохладное прикосновение. И тогда она сделала это — плавно, неотвратимо, как будто это было единственным верным шагом. Это было тем, чего она хотела в этот момент, в эту минуту. Их губы встретились в осторожном поцелуе, в котором смешались её хрупкая нежность и его жгучая, сдерживаемая страсть. Её прохлада смягчила его пламя, а его тепло согрело её ледяное прикосновение. Это был миг, в котором всё замолкло — ни боли, ни прошлого, ни страха. Только они двое, разделившие всё, что не могли выразить словами. — Ты будешь жалеть об этом когда протрезвеешь — сказал он, отпустив ее руку и отстранившись. — Пусть так, — ответила она, тихо, но твёрдо. — Если это ошибка, то я готова за неё заплатить. Он не ответил. Лишь сидел, смотря на неё так, будто видел её впервые. Слов больше не было нужно — их история только начиналась. — Завтра я хочу выспаться, а ближе к вечеру собираюсь на базу посмотреть, вернулся ли кто-нибудь. Ты пойдёшь со мной? — спросил он у нее после мига тишины, на что она лишь кивнула.