алые гроздья рябин

сейчас он вспоминает о том времени, как о самом сладком сне, что был явью.

чувствует каждой клеточкой тела чужие касания, губы, дыхание, тот холод и тот вязкий запах увядшей рябины. он помнит. помнит так хорошо, что каждое воспоминание бьёт током, глаза болят от пролитых слёз, а ком в горле подкатывает моментально. звёзды не сошлись, их разделило и раскинуло так что ноги устали от того сколько раз он топтал чужие пороги в попытках вернуть то что ускользнуло из его рук. свет внутри гас, оставалось лишь блеклое свечение, что никак не могло быть ровней тому, которое исходило только стоило тому самому взгляду зацепится за край его собственного. он помнит как наполнялось кровью сердце, как перехватывало дыхание, как гул стоял во всём теле и как они краснели до корней волос. сейчас эти воспоминания кажутся самой большой и самой горькой ложью в его жизни, они обжигают так же сильно как холод металла в конце ноября, так же сильно как их поцелуи и объятия, так же сильно как горячие слёзы. прошло три года. три раза по 365. три раза он переезжал из страны в страну, из города в город, но всегда возвращался осенью и уезжал в конце зимы. он приходил к одному и тому же дому, чтобы задать один и тот же вопрос. "он приедет?" "нет, не знаю, не писал, не звонил, занят, сверхурочные, простил не говорить" и ещё тысячи отговорок смысл которых сводится к простому никогда. он устал, встретил множество людей, провёл множество дней и месяцев в раздумьях, попытках найти и вернуть, коснуться того что приросло к нему за такой короткий период, но так и не смог отпустить, забыть, самому себе не простил бы, ни за что. он сам по себе был человеком, который долго не сидел на месте, не любил ждать, искал идеальный уголок на планете именно для себя, другие люди называли бы его ветреным, но не успевали с узнать его на все сто. это Квон Сунён – сегодня он тут, а завтра может улететь в другую страну с одним чемоданом и рюкзаком. так он познакомился со всеми с кем не лень, а тут встретил парня, который одновременно свой и в то же время, как будто не отсюда. как же он мог такого упустить? в том то и дело, что не смог Ли Джихун, Дзюйка. он множество раз испробовал эти имена на вкус, они оседали кончике языка и вязали то ли от боли, то ли таким и был бы их вкус. словно черноплодка, рябина или черёмуха, правда совсем несладкие. они провели вместе от силы неделю, может чуть больше. каждый тот день они наполняли друг другом, дышали в унисон, сжимали руки в замок. знал бы он раньше, что, приехав на пол года к деду, влюбится и будет ходить вокруг да около того кто вместо "вместе на всю жизнь", будет ему говорить "слушай, тебе нужен кто-то получше", никогда бы не приехал. Джихун вечно твердил "нельзя так", "пожалеешь", "ты посмотри на меня и скажи, где во мне уверенность?", "сбегу, сам не замечу, а потом стыдно". Джихун у него никогда не вязался с тем что бы от чего-то бежать, слишком разные это понятия, но было всё далеко наоборот. Джихун бежал без оглядки, пока он тянул к нему руки. Джихун боялся каждого своего шага, просил отпустить и оставить, но всё равно гладил по голове и целовал в лоб. Сунён в те слова тогда ещё не верил, целовал руки, выводил губами на беспокойном лице узоры, распутывал мысли, складывал по полочкам, а потом это всё вдруг пропало и осознание свалилось на ного огромным снежным комом. остались письмо, сдержанное и наполненное сожалением "прости" от Италмас, вкус поцелуя на ночь и горько-солёных слёз. потом были споры, уговоры, сборы после уже чемодан, билет, как казалось, опять новая жизнь и ужасный год в одиночестве. на звонки и сообщения не отвечали, заблокировали, и лишь этот зачитанный до дыр текст письма гласил: " не надо было это всё начинать. я наверное тебя уже с этим задолбал, да? больше не услышишь. я уезжаю Сунён, в другой город, меня перевели в главный филиал. мы наверное больше и не встретимся. не думай, что я тебя не люб(лю)ил, но разве это отношения? ты уже устал, я всё беру от тебя, но никогда не даю в замен, мне от самого себя тошно. я знаю что делаю, проклинай меня хоть до конца жизни, я пойму, забудешь и разлюбишь, я прощаю. будь лучше меня в этом плане, оставь все волнения в прошлом. забудь как хороший сон.

Джихун."

вот так просто. прости, прощай. но вот только это всё поперёк горла и к чёртовой матери не нужно ему это письмо и понимание, и прошение. какой в них смысл если в груди так болит, что никто и ничто заглушить не может. Сунён не проклинает его, не забыл, не разлюбил, ни разу себе не позволил изменить. посмотреть в другую сторону? не мог он. не хотел и не хочет. просто всё тянется расцеловать джихуновы руки, плечи, лицо, наконец коснуться губ, заглянуть в тёмные омуты глаз, блуждать руками и самому чувствовать как только его пальцы давят на загривок, просят опуститься, погрузится с головой. в этом горлом одиночестве он вспоминает голос центра своей вселенной: "звезда, яркая звезда, только бы мне руками достать. звезда, яркая звезда, я всё жду от тебя тепла." и всё думает, что песня никогда не была лишь о звёздах. всё это – роскошь, которой в сунёновой жизни было ничтожное количество, но и то бесследно исчезло и с тех пор не появлялось.

пошёл четвёртый год, средина осени и Италмас сама пришла к их дому.

~~~

девушка мешает содержимое чашки чайной ложкой иногда постукивая по стенкам. этот звук отскакивает от стен в пустоту комнаты, кажется громче обычного. две длинные тёмно русые косы лежат на плечах, иногда покачиваются при движениях. дедушка, как и обычно в это время, уходил заниматься подготовкой к зиме и утеплял клетки с кроликами, проверял кур и тому подобное, тем более, что нужно было выгулять выросшего Шу. кухня в доме Квонов была не столь большой как мастерская, но уютной ведь раньше тут жило всего от силы три человека. бежевые обои, деревянная мебель, холодильничек и газовая плита. лишнего не было, но это "лишнее" когда-то любил Джихун. приходил со своими веничками мяты, они втроём делали печенья и чёрт ещё знает сколько времени отмывали всё вокруг. это были их совместные моменты, Сунён просто смотрел как радуется другой человек и чувствовал , что отдаст всё за его улыбку. этого больше не было и даже теплый цвет стен казался серым. никто из них не осмеливается нарушить гробовую тишину. поэтому ему одному остаётся сверлить русую взглядом, но под напором та всё же сдаётся и тяжело вздыхает в знак поражения. - Сунён, я понимаю, что ты на нас обижен, понимаю, что есть ща что, но ты можешь меня выслушать и не перебивать? - Ильмас сжимает в руках кружку и, наконец, поднимает взгляд на парня. а тот в свою очередь смотрит так же в ответ и отклоняется на спинку своего стула. - конечно, без проблем - спасибо, так вот.. - её нижняя губа оказывается жертвой нервозности, поэтому за короткий промежуток, может секунд 15, кажется, что она готова прокусит её себе, это настораживает. - я не могу больше смотреть на вас двоих, - значит общались и не сказала - вы по отдельности оба себя извели больше чем вместе, я не понимаю ни одного решения Джихуна. это всё неправильно, Сунён. агай никогда не мог дать столько внимания, сколько требовали окружающие, он принял это за главную истину, как не старался не мог им угодить. он оставался один из-за этого столько раз и просто сдался. знаешь, Джи ведь никогда не думал о ком-то столько лет, да и о нём особо не думали, так он постепенно закрылся, понял, что может так будет лучше. он в тебя так влюбился, что не мог терпеть твоей грустной моськи, как у Шу. потом переехал, приезжал в свой город конечно, друзья там, да и квартиру продавать не хотел, а в прошлом году вернулся на совсем. не знаю, что произошло, молчит, как рыба. послушай меня Сунён, я дам адрес, но запомни, если ты заставишь его страдать ещё больше – я сверну твою шею. - в голосе чувствуется сталь и если он раньше сомневался, что такой божий одуванчик как Ли Ильмас может сотворить что-то незаконное, то теперь сомнения как минимум начали пропадать. она аккуратно передала в его руки клочок бумаги с адресом дома, улицей и городом. - Ита, можешь сказать, он что-то говорил обо мне? о нас? - один из рядовых вопросов, которые она задавала из года в год, ро именно сейчас ожидал получить ответ, а не его подобие. - конечно, но об этом лучше спроси у него, когда помиритесь, это не моё дело, но я верю, что ты раскидаешь ему мысли по полкам. - Италмас встаёт из-за стола и движется к двери - что ж мне пора, а ты.... выезжай завтра пораньше, он вернётся с работы примерно к часам девяти, прощай - кинув слова из-за плеча, девушка переходит порог, тихо прикрыв за собой дверь. Сунён собирает вещи, ходит весь день беспокойный, что даже дедушка заставляет прижать пятую точку и хоть минуту в панике не таскаться по дому, а потом мысли в голове не дают спокойно заснуть. Сунён волнуется так, словно в первый раз собирается признаться Джихуну в любви.

~~~

как и было велено выезжает в шесть утра и, учитывая что до города ехать максимум часа три, молится чтобы просто встретить Ли. за окном самый обычный пейзаж середины октября: сохнущие растения, стремительно теряющие былой зелёный цвет, синицы, ныряющие в эти мёртвые заросли, качающиеся от небольшого ветра деревья и потресканая от времени дорога, сырая после ночного дождя. картина сменяется только в пригороде и асфальт заметно улучшается в качестве, люди и здания мелькают за окном, деревья, сбрасывающие листву, придают красок такому же серому месту. сегодня все куда-то спешат, чуть больше всех Сунён, который успевает стать первым клиентом одного цветочного. и в скором времени рядом с ним на соседнем переднем прекрасно устроился букет белых тюльпанов. приехав к хорошему жилому комплексу, Сунён еле нашёл парковочное место и чудом успел за какой-то девушкой, которая любезно придержала ему дверь в нужный подъезд, а после последовала на один этаж с ним. - извините, может я вас не помню, вы случайно не один из друзей мистера Ли? - незнакомка легко касается его плеча, привлекая к себе внимание. - а? вы про Ли Джихуна? - да, он иногда просит прощение за шумных друзей у мамы - Сунён не знает радоваться ли такому совпадению. - я его друг, хотел сделать ему сюрприз, мы давно не виделись - для подтверждения своих слов он кивает на букет в своих руках. - ну он должен вернуться до обеда, в последнее время он стал брать сверхурочные постоянно - сверхурочные? постоянно? - эм.. а ты не подскажешь как давно он их берёт, просто он не рассказывал - как только вернулся обратно в город, получается уже где-то пять месяцев подряд - Квон чувствует укол собственной вины прямо в сердце. девушка с характерным щелчком открывает входную дверь и опять поворачивается к брюнету - слушайте, мистер Ли может появиться не скоро, цветы и завянуть могут... может я одолжу вам вазу, потом вернёте - ну и это утверждение вполне логичное, поэтому парень охотно принимает предложение.

~~~

время уже переваливает за девять, но на горизонте не было даже намёка на появление младшего, а Сунён уже тысячу раз поругал Ильмас и тысячу раз поблагодарил себя за то что согласился на помощь девушки из соседней квартиры. от бессонницы неизбежно клонит в сон и, сам того не поняв, парень проваливается в сон оперевшись о дверь чужой квартиры спиной.

~~~

- Сунён? хэй Сунён? просыпайся. Сунён.. - и Сунён бы, вероятно, принял происходящее за очередной свой сон, если бы перед ним не сидел на коленях заплаканный Джихун всё перед той же квартирой на холодной плитке. Джихун сжимает его руку до боли, жадно смотрит на него и слёзы неизбежно продолжают течь по его щекам. всё происходит так быстро и Квон не успевает понять как они оказываются в квартире. ваза благополучно находит прекрасное место на обеденном столе за которым они пьют растворимый кофе сидя рядом, потому что Ли так и не посмел отпустить его руку, за что старший ему очень благодарен и сжимает руку в ответ. он изменился, не сильно, но заметно. осветлил передние пряди, лицо осунулось, мешки под глазами и красные от недосыпа и напряжения глаза. казалось, что он вот вот начнёт клевать носом стол, от его вида самому хотелось прилечь. - зачем ты приехал? - первым всё таки начинает расспрашивать Ли - Ита рассказала да? Сунён тебе нужно обратно, я не думаю, что нам стоило видеться, если хочешь, можешь остаться на обед... - опять, Сунён чувствует как тяжелеет в груди и прерывает младшего. он не сможет больше слушать это. он ждал три года для того чтобы наконец заставить Джихуна посмотреть правде в глаза. - почему ты меня вечно гонишь!? Джихун, почему?! я искал тебя, ждал, писал, столько раз думал о тебе, ни разу не заснул без мысли о том где ты и как. я прошу тебя, не отпускай меня - он сжимает руку сильнее и прижимает к месту где чувствуется стук сердца - я просто не могу этого вынести Джихун, не могу.. - я скучал, Сунён - шатен прислоняется к его лбу своим и закрывает глаза - я не смог без тебя, не смог. когда было особенно тяжело, я просил Иту рассказать о тебе, перебирал монисту, заставлял себя верить, что так лучше. так было легче - ну и сильно было легче? - нет, никогда, я не мог перестать думать о тебе. я так винил себя, до сих пор. - младший постепенно проваливается в сон и сопит. Квон позволяет себе провести рукой по его волосам, помассировать шею - тебе нужно поспать Джихун-и, всё будет хорошо, позволь мне остаться, пожалуйста.

~~~

комната Ли выглядит так словно отражает внутреннее состояние хозяина: на кровати скомканное одеяло, рабочий стол завален бумагами, а потом, укладывая Ли в кровать, он замечает забитые в угол игрушки? взяв со стола два листа, он отмечает лишь то, что на первом какая-то планировка, а на втором незаконченные записи, прочитав несколько предложений, Сунён понимает, что это песня о них. о искренних чувствах, о трепете и нежности, о радости и горе, о страсти и спокойствии – это они, глазами Джихуна, глазами Сунёна. он читает и слышит то как отзывается на это сердце, бережно сворачивает бумагу, цена которой равна слезам его любимого человека. следующим разворачивает скомканный лист в дальнем углу рядом со стеной. видит свой портрет, может не такой уж и похожий на него, но счастливый он смотрит куда-то в даль. но смотрел ли он так часто в даль после того как встретил Джихуна? предпочитал смотреть лишь на него. - не трогай Сунён - раздаётся со стороны кровати и старший подлетает к спящему Джихуну. всё лишь бы остаться рядом, только бы рядом.

...

проснувшись в который раз за этот день, он обнаруживает, что за окном начинает вечереть, а Дзюйка смотрит на него и перебирает его волосы, гладит по голове. - доброе утро - ты хоть спал? - конечно - поговорим? устроившись позади на кровати и обхватив младшего в кольцо из своих рук, Сунён начинает рассказывать всё. всю правду о том как было тяжело, даже не боясь прозвучать как то лживо или так как будто преувеличивает. Джихун слушает и тихо плачет опустив голову на плечо Сунёна. - Джихун, я не хочу без тебя, не могу. не прогоняй меня, не отказывайся от нас, останься со мной, бери ты от меня всё что хочешь, сколько хочешь, только не уходи, ни за что не уходи. слышишь? - Квон зарывается носом в копну волос, глубоко вдыхает приятный запах шампуня и тепла исходящий от парня. - Сунён, я люблю тебя - Джихун тянется за поцелуем и Сунён инстинктивно это ему даёт. вкладывает в поцелуй всё что чувствует, обнимает крепко, выцыловывает щёки, наслаждается тем как на поцелуи отвечает Джихун, как он тянет к себе словно этих трёх мучительных лет никогда не было, словно обещает, что они обо всём этом забудут. они забудут, создадут на месте этих трёх лет множество совместных воспоминаний, выполнят всё что обещают. Сунёну не нужны слова чтобы сказать, что он безумно любит Джихуна.