Тени Разума | Ten razuma

Ветер был холодным. Мирай стояла, облокотившись на стену, а руки были убраны в карманы кофты. Ждать этого дня было довольно опасно, потому что все могло пойти не в ее пользу. Зная, как заняты родители Мии, они могут внезапно уехать в командировку. Хотя Мирай и узнала их планы на два месяца вперед, все равно было много опасений. Нельзя было долго затягивать с этим, ведь в плане еще четверо. В углу копошились крысы, а через два поворота находилась улица, где в ряд располагались клубы и бордели. Устало выдохнув, она заметила знакомую машину. Родители Мии приехали. Пока они заезжали на территорию, Мирай тихо прокралась и быстро спряталась за кустами, которые были в нужном месте — около ворот, где даже фонарей не было, и её не заметили. Фары машины погасли. Женщина вошла в дом, за ней вошел и ее муж. На кухне включился свет. Пока они раскладывали вещи, она достала маленький листок и искала указание, где находится камера видеонаблюдения. — Значит, туда я не пойду, — убрав листок обратно в карман, она выпрямилась. На главный вход камеры не установили, но ведь это хорошо, не так ли? Поправив рукава, она направилась к главному входу. Собаки начали лаять, и, поняв, что они мешают, она решила их успокоить. Из-за любви к животным ввела им снотворное. Шторка на кухне дернулась, и, зажав в руке шприц, она встала у двери. Долго ждать не пришлось: как только мужчина вышел на крыльцо, она воткнула ему в шею иглу и зажала рот платком. — Нам не нужны лишние глаза, не так ли? Потеряв сознание, она посадила его рядом с будкой собаки и зашла в дом, захлопнув дверь. Теперь они были одни. — Дорогой, кто там был? — спросила женщина, вышла и уронила коробку с лекарством; рука начала трястись. Почему эта школьница стоит на пороге её дома и так улыбается? — А я в гости к вам, — ответила Мирай, не скрывая насмешки в голосе, что привело Мизуки в ярость, и она стала трястись. — Вам холодно? На улице вроде тепло, как и дома. — Закрой свой рот! Если ты сейчас не уйдёшь, я вызову полицию, — ответила она, но на её угрозу Мирай только громко рассмеялась. На уголках глаз появились слёзы, и, вытерев их, она резко подорвалась вперёд, оказалась сзади и прижала нож к сонной артерии. — Ну же, звони в полицию, — сказала Мирай, сделав порез около артерии. Кровь потекла каплями. Когда женщина попыталась зажать рану, от одной только мысли о том, что ей могли помешать наслаждаться видом крови, она глубоко порезала ей руку. — Если еще раз такое сделаешь, я тебе рот порву, поняла меня? От страха женщина кивнула. Мирай встала впереди, пальцем собрала кровь и потом приподнесла её к губам, облизнув. — Прекрасное зрелище, — сказала Мирай, и в этот момент поняла, что сейчас потеряет сознание. Резкая пощечина вернула её в чувство. Слабость в ногах дала о себе знать, и она упала на пол, подняв взгляд на школьницу, но та смотрела в сторону пустым взглядом. — Знаешь, мне бы хотелось твоих истерик, но здесь очень хорошо слышны твои крики… Мирай ушла на кухню и начала тихо петь на французском. Несмотря на ситуацию, голос девочки понравился Мизуки. Par les temps je cours à l'expression Chaque émotion ressentie Me donne envie d'exprimer les non-dits Et que justice soit faite dans nos pauvres vies endormies Но, стоило ей закончить, она обернулась и сказала: — Сиди тут. Иначе сломаю ноги. Из кухни доносились звуки столовых приборов, и когда она вышла, Мизуки начала плакать еще сильнее. На столе лежал большой нож и молоток. — К твоему сожалению, для тебя это будет последняя ночь. Мизуки Такахаси. Бледная рука взяла нож и покрутила им. И начала тихо петь на японском. Временами я прибегаю к выражению Каждой чувственной эмоции Заставляющей меня выразить несказанное желание И пусть справедливость восторжествует в наших бедных сонных жизнях. — Песня нравится. — Мирай села на пол в позе лотоса и смотрела вдумчивым взглядом. Долго это не продлилось. –Было приятно познакомиться, но сегодня мы прощаемся. Резко схватила Мизуки за шею и порезала ей рот до ушей, крови было много. Сломала все пальцы на руках и ногах, даже пару рёбер, но она точно смеялась во время этого процесса, в глазах было безумие. На этом она не остановилась, нож втыкала в глаза, перерезала шею. — Теперь ты мне больше не помеха, –сказала она, встав и бросив нож в сторону. Облизнув кровь с пальцев, она взглянула на пол и осознала, что ей предстоит все убирать. пришлось сломать молотком участок пола, где была кровь, а куски превратились в щепки, которые она бросила в камин. Поправив белую прядь, она перенесла тело в ванную комнату. Одних убрала. Звуки машин и громкие голоса людей все это раздражали её, но она всё равно шла против потока жителей. Центр города для неё — это головная боль, но в её районе закрыли аптеку, и это место было ближе всего. Увидев нужное здание, она ускорилась. Тут тишина. Подойдя к кассе, она ждала, когда её заметят. — Здравствуйте. — Девушка быстро оказалась напротив Мирай. — Пластырь, бинты и перекись, –произнесла холодным тоном, и та ушла вглубь, копаясь и что-то спрашивая у своей напарницы. Обернувшись и заметив в углу камеру, но отвернулась. Достала карточку и стучала пальцем по ней, дыхание было спокойным, несмотря на то, что произошло час назад. Когда ей все принесли, Мирай быстро оплатила покупку и ушла. Найти тихое место было непросто; это мог быть переулок с крысами, но лучше обработать рану там, чем на виду у детей и их родителей. Если бы не черная куртка, то пятно было бы заметно, а это лишняя возня. Найдя более подходящее место, она приподняла толстовку. Рана была не такой большой, но Мирай спокойно перевязала ее и наклеила пластырь по краям бинта. А так порезала и ладошку, когда случайно резала женщине рот. –Тц, да что еще. — Доставая правой рукой телефон, она ответила на звонок. –Я слушаю. — Все нормально? Ничего не происходит? –Мирай подняла глаза на ночное небо. Происходит, когда ваша опека душит меня. Но нельзя на них срываться, лучше быть тихой и послушной. — Да нет, всё нормально, а у вас? — убрав всё в маленький пакет, медленным шагом она поплелась к выходу из переулка, слушая рассказы Акихиры. Они скучные и однотипные, заснуть можно. На повороте её однако сильно задели плечом, забыв про звонок, она схватила парня за капюшон и дернула назад. — Извиняться не учили? — посмотрела на него раздражённым взглядом, но он пытался вырваться. Мирай отпустила его и ударила по ногам, когда он побежал. — Противное существо. И ушла, а Акихиро кричал что-то в трубку. — Мирай! Ты слышишь меня? — Со слухом все в порядке, — ответила она, и, недовольно заканчивая разговор, сбросила звонок. Белые пряди волос лезли в глаза, и, заправив их за ухо, она подошла к пешеходу. На другой стороне стояла Эмма в компании своего брата и нескольких человек, мирай фыркнула И когда загорелся зеленый свет, она спокойно прошла мимо Манджиро, который обернулся. Белые пряди и ухмылку он точно видел… Неужели Мирай? Но он догнал своих друзей и уже молча их слушал. Сейчас на улице тепло, но зачем прятать свое лицо? — Майки, ты чего завис? — Эмма помахала рукой перед лицом парня. Тот дернулся и улыбнулся, показывая, что все нормально. В груди екнуло: опасность. Он серьезно боится девчонку?

***

Взгляд направлен в пустоту, пока врач молча что-то записывает на бумажке, но вскоре он полностью обратил на нее внимание. Она исхудала, а её волосы стали белыми. — Зачем вы пришли? — Вы слишком грубы для врача, отвечающего за моё лечение, — сказала она, но он смотрел на неё с холодом, в то время как она издевалась. Изводила его как могла. Он ни разу не встречался с такой Мирай, но ему было интересно, что она из себя представляет. Противоположность и больше. Её глаза становились, будто, темнее. — В последнее время я задумалась. А зачем вы выписываете таблетки? Чтобы подавить меня? Или…просто проводите эксперимент? Его пробил озноб. Какого черта она все это говорит? Что пытается узнать? Она ведь явно хочет чего-то добиться. — Неужели ты хочешь полный контроль над телом? Если это так, то таблетки должны были убить тебя, и… — его схватили за челюсть и ударили затылком об стену. В этих чужих глазах, в которых он при первой встрече хотел видеть огонек, царило хладнокровие. — Меня не убить, какие таблетки ни выписывай, но я часть мира. Часть её жизни. Я её разум, — хватка сжалась, челюсть скоро так сломается, и он это вполне понимал. — Как раз из-за ваших лекарств она слабая. Но что будет с ней, когда она узнает, что я… Девушка приблизилась к уху врача и прошептала с ехидством: — Убила человека. Двоих. Маленькая девочка сломается ведь так, может, будет винить себя. Она убрала руку и стала уходить, но он её остановил своим ответом. — Раз ты часть её, то спаси её от людей, которые могут точно убить тебя. — Какие? — он сглотнул и достал пять листов, передав их. Забрав, она пробежалась по строчкам, и на её губах появилась ухмылка. — Приятные личности, буду рада познакомиться с ними. И ушла, хлопнув дверью, а он упал в кресло и нервно засмеялся — он влип. По-крупному. Все из-за своего чертового азарта и интереса, и вот теперь он сам тонет, пока она смотрит на него пустым взглядом и даже не протягивает в ответ руку. Но если он прекратит выписывать таблетки, она ведь вернется в то самое состояние — мертвеца. Да и Акихиро может задать вопрос о резком прекращении выписывания лекарств. Вряд ли они еще встречались с такой стороной девочки. — Тень разума. Вот кто ты.