Север

      Что удивительно, будит не шум с другой стороны постели, не солнце, оказывается способное сиять сквозь окна столь же ярко, как дома, не крики местных, что наверняка привыкли с самого утра быть в работе. Раскрывает глаза жар.       Огня в печи уже давно нет, только теплые угли, но под шкурами, кажется, собралось все тепло ночи, которое варит заживо все тело. Вряд ли в этом есть вина шерсти, скорее Куроо, который всю ночь был рядом.       Ближе, чем кто-либо, кроме матери, за всю его жалкую жизнь.       На щеки выбирается неловкий румянец, абсолютно неприемлемый для взрослого принца, но понятный для застрявшего в череде южных правил ребенка. Благо, чужая сторона уже пуста и холодна, будущего мужа уже давно затянул день и дела. Было бы совсем ужасно встретиться с чужим взглядом в таком неподобающем виде, наблюдать чужие моменты слабости должно быть не принято на всех землях, не только в южных краях. Вместе со смущением продолжает мучить жажда, и взглядом Цукишима все так же быстро проходится по всему дому, пока не находит кувшин в самом углу полки около двери. Абсолютно пустой.

Черт…

      — Позволите? — громкий стук кажется спасением ровно до тех пор, пока дверь не распахивается и не запускает колючий мороз прямо, как стрелы, прямо в мягкую кожу. Все же стоило для начала одеться, правда Бокуто его отсутствие одежды совсем не смущает. Это тоже здесь считается нормальным?       — Акааш… Портной уже вас заждался, а вы все спите!       — Мне нужно привести себя в порядок и-       — Воды я вам принес, Куроо позаботился об этом еще когда собирался по домам.       Позаботился. Странное слово, особенно для того, кто недавно говорил о ненависти, но вряд ли имеет смысл продолжать думать на нерациональном совершенно Севере, нужно отпустить сознание и забыть о лишнем. Будущий муж не похож на того, кому имеет смысл выслуживаться, правда живет в нем глубже, чем остальные чувства.       В чужих крепких руках почти из ниоткуда появляется ведро, полное воды. Видимо, растопленный снег, не более, оттого и от каждого глотка дерет горло то ли холода, то ли от странного, совсем непривычного вкуса. Магия? Будет совсем неудивительно, снег же здесь самый главный хозяин.       — Я подожду снаружи. Советую поторопиться, у Акааш… забудьте, у портного много работы.       Бокуто врет слишком плохо, чтобы не заподозрить неладное, но все же натянуть одежду и в последний раз коснуться теплых углей все же приходится. Благодарность этому дому за ночлег. Кажется, здесь принято относиться учтиво ко всему, что окружает.

***

      — Чем занимается ваш народ? Здесь же совсем нет полей, — в книгах, что есть на Юге, ни разу не говорилось о том, чем живет простой народ, откуда королевство берет казну и почему стало сильной державой. Дело ведь не только в большом тепле семьи и близости уз?       — По-разному, в хозяйстве всегда найдется дело, — Котаро лишь усмехается и ведет сквозь улицы столицы, что кажутся необыкновенно пустынными, встречаются по пути лишь женщины с потухшим взглядом, который стараются поскорее спрятать, взглянув лишь на светлые волосы Кея. Знают, кто он, чувствуют опасность. Мысль о том, что каждая из них несет потерю от воинов его отца, появляется быстро и цепляет за сердце еще сильнее, чем дети, оставшиеся совсем одни в свете костра легенд. — Когда мужчин было больше, была охота, кто помоложе и с благословением Старых Богов, режут по дереву, еще совсем малыши помогают растить собак, а дальше уже королева торгует с другими странами.       — И вы не думали о том, что вас могут обмануть?       — Она не та, кто будет складывать лишь себе во благо. Правда и честность здесь ценнее монет, так говорил еще король… — На секунду чужой голос ломается, а в спавшем до ближайших домов взгляде, Кей уверен, сожаление. Вряд ли дома такое было бы возможно: простой люд так волнует смерть правителя, но все быстро возвращается на круги своя.       — Королева позаботится о Севере, дальше это будет делать Тецуро.

Те

цу

ро.

      Оказывается, имя звучит складно, без лишней сладости, но с тем самым пением струн, что звучали лишь вчера. Назвать бы самому будущего мужа по имени, да только язык не поворачивается, на полуслове прилипает к небу. Слишком личное, непривычно для них. Для него он все еще лишь южанин. Не Цукишима. Не Кей. Простой чужак, с которым придется мириться до конца дней.       Вдали, за домами слышится стук чего-то тяжелого, похожего больше на большой меч, раз за разом втыкающийся в плоть деревьев, а как только удается выбраться к самому краю поселения, Кей сразу видит большое тело, топором рубящее дрова, совсем без шубы, в одной лишь рубахе, но с бешеной силой и прикрикиванием на вертящихся вокруг детей. Северяне ведь не простужаются от таких мелочей? С Куроо же все будет в порядке?       Это совсем не его дело. Нужно наконец закончить с портным.