A Year To Remember

      Невероятно, как жизнь, несмотря на свой хаотичный образ, следует единственному правилу — от начала и до конца она напоминает полный круг. Мы видим это своими глазами: как природа замирает, впадая в стазис, только для того, чтобы возродиться, подобно фениксу, расцветая и расцветая с каждым зеленым листом, травинкой, бутоном, лепестком цветка, пока не придет время ей снова увянуть. Это благословение — увидеть круговорот жизни своими глазами, и Микаса взволнована тем, что скоро еще один человек, которого уже очень любят и лелеют, получит возможность стать свидетелем этого.       Она спрыгивает с кровати, сбрасывая крепкую руку своего сонного бойфренда со своей талии, встревоженная сообщением от Ханджи. —нам нужно поговорить. ПРЯМО СЕЙЧАС.       Микаса перебирает в уме, что она, возможно, могла сделать не так: у нее отличные оценки — за исключением одного художественного проекта, но она совершенно забыла об этом и должна была закончить его в четыре утра, так что это заслуженно, — она мало пьет и спит с кем попало.       Ее собственное лицо вместе с уведомлением FaceTime появляется на ее телефоне, и она быстро принимает его. Судя по заднему плану, Леви и Ханджи сидят в гостиной за круглым столом у окна, которое мягко освещает их лица золотыми лучами, а кошки, Сони и Бин, с любопытством выглядывают из-под стола. Они не выглядят расстроенными или сердитыми, наоборот, розовый оттенок окрашивает их кожу, а губы изогнуты в застенчивой улыбке. Такое выражение на лице ее мрачного брата — безумно редкое зрелище, и Микаса на мгновение замирает, пораженная, ее широко раскрытые глаза устремлены на Леви. — Почему такое лицо? — спрашивает он после долгого молчания. — Как будто ты увидела привидение. — Похоже на то, — бормочет она, прежде чем прочистить горло. — О чем ты хотела поговорить?       Они обмениваются лукавым взглядом.       Ханджи улыбается. — Итак, ты знаешь, что у меня сегодня было УЗИ?       Она помнит, как Ханджи говорила об этом неделями. У нее второй триместр, а это значит, что страх перед возможным выкидышем наконец-то сменился восторгом и предвкушением, и они наконец-то могут узнать, мальчик это или девочка.       Микаса ахает. — Ты знаешь пол? — Да! Ты станешь тетей!       Тишина оглушает. — Какого хрена, Ханджи? — Леви ворчит. — Тетя? — Подожди, по некоторым причинам я думала, что ты тетя, если это девочка, и дядя, если это мальчик… Господи, какая же я дура. — Разве у тебя нет докторской степени?       Микаса чуть не роняет телефон, задыхаясь еще громче от этой новости. Впервые за всю ее жизнь ее интуиция оказалась неверной — это девочка. Мысленные образы Леви, заплетающего темные волосы малышки, выбирающего красивые платья, играющего с куклами и посещающего ее чаепитие вместе со всеми мягкими игрушками, мелькают перед ее глазами. Эта девочка будет такой избалованной, думает она про себя. — Смотри, ты сломала ее! — Леви толкает Ханджи локтем, указывая пальцем на свою потрясенную сестру. — Отвали, Малыш, по крайней мере, она не плакала, как кто-то другой!       Когда ее невестка разражается смехом, Микаса чувствует, как что-то движется позади нее. Все еще полусонный, Эрен фыркает, протирая глаза тыльной стороной ладони, и вздрагивает от громкого шума. Его рука находит путь вокруг талии Микасы, когда он садится, зарываясь лицом в изгиб ее шеи. — Оу, — воркует Ханджи, заметив движение на экране телефона. — Простите, мы чему-то помешали?       Лицо Леви заметно мрачнеет. — Какого хрена? Клянусь Богом, если ты… — Однажды наша дочь будет так лежать со своим собственным партнером, — мечтательно вздыхает Ханджи, и глаз Леви начинает дергаться. — Только через мой труп! Если кто-нибудь тронет ее хоть пальцем, я…       Ханджи машет ей с экрана, прежде чем закончить разговор. — Что это было? — спрашивает Эрен, его голос дрожит. Затем он откидывается назад, плюхаясь на кровать, и тащит Микасу за собой, ее спина покоится на его спокойно вздымающейся груди. — У меня будет племянница, — шепчет она в ответ. — Это здорово, детка, я рад за тебя. — Детка? — насмешливо усмехается она, хотя чувствует, как ее сердце трепещет от этого прозвища. — Это что-то новенькое. — Решил попробовать. Тебе это нравится? — Очень, — Микаса поворачивается лицом к его груди, ее руки ласкают его длинные каштановые локоны.       Когда она закрывает глаза, единственная мысль, которая вторгается в ее разум, — это то, как она позаботится о том, чтобы стать самой лучшей тетей на свете.       И это обещание.

***

      Разговоры девочек в «57-м» претерпели небольшие изменения: теперь вместо того, чтобы сидеть на высоком стуле у окна, Саша стоит за кассовым аппаратом в зеленом фартуке с бейджиком с именем. Она всегда жаловалась, что ей не хватает денег, а ее отец отказывался давать ей больше, объясняя это тем, что она уже достаточно взрослая, чтобы зарабатывать сама, поэтому, когда «57-й» разместил объявление о приеме на работу, она ухватилась за эту возможность.       Владельцы быстро наняли ее, узнав в ней своего постоянного клиента. — Ты знаешь, почему кафе так названо? — спросила однажды Саша, необъяснимо накачанный после смены. Микаса в ответ покачала головой. — Потому что владельцы раньше служили в армии и собрались вместе после 57-й операции. Так романтично!       Они также оказались близкими друзьями с Эрвином, вступая в беседу каждый раз, когда он приходил на обед. Помимо владельцев, мистера и миссис Захарис, которые по совместительству работают бариста, здесь также есть молодой симпатичный повар Николо, с которым Саша сразу поладила. Каждый раз, когда Николо придумывает новые рецепты, Саша пробует их первой, выступая в роли собственного дегустатора — брак, заключенный на небесах, неудивительно, что Конни всегда напрягается при звуке его имени.       Нанаба, высокая светловолосая женщина с выпирающим животом под облегающей униформой — по словам Саши, это их вторая униформа — лучезарно улыбается, когда они входят в кафе, мелодично звенит звонок. Их любимый столик, как обычно, пуст — Микаса начинает думать, что персонал держит его таким нарочно, специально для них. — И этот мудак сказал мне: «Нет, ты не можешь сдать этот тест», так что я уверена, что мне придется пересдавать его экзамен, мой средний балл — дерьмо, — закатывает глаза Имир, занимая свое место в углу стола. Ее глаза быстро находят фигуру Саши. — У тебя есть что-нибудь покрепче капучино? — Десять шотов эспрессо, — отвечает Саша с усталостью в голосе. — Пусть будет одиннадцать. — Имир, ты буквально умрешь. — Рада это слышать.       Под строгим взглядом Хистории она заказывает американо, явно разочарованная ограниченным выбором. Они впадают в старую рутину, каждый по очереди делится новостями, мрачная блондинка сидит еще тише, чем обычно, не привыкшая быть в центре внимания. — Он хорошо целуется? — Хитч пристает с коварным блеском в глазах. Энни и Армин — официально встречаются, и бедному мальчику пришлось выслушать Райнера и Бертольда, ее ближайших друзей со средней школы, всю волейбольную команду и даже тренера Смита, который не одобрял их публичное проявление привязанности во время игры, устраивая ему устрашающие беседы, хотя в случае Эрвина это звучало скорее как лекция на уроке здоровья.       Когда Энни ничего не говорит в ответ, ее глаза прикованы к телефону, пока он печатает, девочки с нетерпением поворачивают головы к Микасе. — Я скажу тебе, если ты пообещаешь не шуметь, — говорит она, и ее щеки заливает румянец. — Я вся во внимании, — Имир заказывает еще один напиток, готовая услышать все, что она скажет.       И Микасе есть что рассказать.       Микаса подумала, что наконец-то готова.       С каждым прикосновением, с каждым страстным поцелуем, которым они делились, она становилась все горячее, ее разум метался, побуждая его руки хватать сильнее, двигаться южнее и быть смелее, чувствовать что-то еще, кроме молочной кожи ее лица и ключиц. Но каждый раз, когда Эрен был близок к тому, чтобы внять ее внутренней мольбе, его руки едва касались края ее рубашки, он отстранялся, бормоча извинения.       Так что она провела больше часа в душе, умываясь, нанося ванильный лосьон, бреясь, выбирая подходящее нижнее белье, ну, единственный приличный комплект, который у нее был, прежде чем отправиться в комнату Эрена с парой презервативов в кармане. Она заранее купила их в местной аптеке, в солнцезащитных очках, закрывающих большую часть ее томатно-красного лица, продавец даже не посмотрел на нее, но она могла поклясться, что бабушка позади нее неодобрительно хмыкнула. — Привет, детка, — раздался голос Эрена с дивана, где он смотрел «Остров любви», свернувшись калачиком с подушкой на животе. — Ты не поверишь, кто победил!       Она преодолела расстояние в два шага и, удивив Эрена и саму себя своим новообретенным рвением, оседлала его колени. — Что…       Микаса прижалась губами к его губам, сильно и жадно, и он издал стон, когда она поймала его нижнюю губу зубами, притягивая ее ближе за талию, ее грудь прижалась к его груди. Ее руки были неуверенными, с наигранной смелостью, когда она провела ими по его широким плечам, чтобы запутаться в темных волосах, расстегивая его манбу, не забывая ласкать затылок Эрена, странно чувствительное место, которое у него было. Его кожа была горячей от ее прикосновений, а обожающий взгляд, который он послал ей, когда немного отстранился, заставил ее гореть внутри. — Черт, не то чтобы я жалуюсь, но мы видели друг друга этим утром. Сильно скучала по мне? — он ухмыльнулся.       Его ухмылка исчезла, когда вместо ансамбля она прижалась к нему бедрами, хватка на ее талии стала сильнее, когда он прошипел сквозь стиснутые зубы. — Подожди, а, — он воспользовался моментом, чтобы собраться с мыслями. — Ты хочешь…       Ее ответ был немедленным, может быть, слишком восторженным. — Да. — Да? — он моргнул на нее. — Слушай, я полностью за, но ты действительно уверена? Например, мы давно не были вместе, и ты не обязана это делать, потому что все так делают или потому что ты думаешь, что мы пара, поэтому мы должны это сделать, я не хочу подталкивать тебя к чему-то, о чем ты можешь пожалеть позже.       Она нахмурилась, становясь нетерпеливой и слегка раздраженной. — Ты хочешь заняться со мной сексом? — Да…       Микаса снова заставила его замолчать глубоким, чувственным поцелуем, от которого у нее в животе запорхала бабочка, и он больше не колебался, целуя ее в ответ с таким же пылом, пока его руки блуждали по ее телу. — Ты чертовски сексуальна, — она почти застонала от этого заявления, когда Эрен потянул за край ее блузки, стянул ее и бросил прямо на пол, его собственная рубашка и ее брюки последовали за этим секундой позже.       Микаса знала, что Эрен был любителем татуировок, она сама видела пару из них, «свобода» в катакане на задней части его шеи и символ скрещенной пары крыльев на плече, но, очевидно, она видела не все. На боку у него висел ключ, а на груди — скелет, хотя и выглядел он странно, с торчащими ребрами, как щит. Она провела по каждому из них пальцем, загипнотизированная каждым черным контуром — она сделала мысленную пометку спросить о них, когда они окажутся в менее компрометирующей ситуации. Эрен наклонился, оставляя дорожку влажных поцелуев, когда он добрался до белого кружева ее лифчика, одна из его рук обхватила ее грудь, заставив ее издать едва слышный вздох, а низ живота заныл от желания, и она солгала бы, если бы сказала, что не чувствует там влажности. Он выругался, пытаясь расстегнуть лифчик, но не смог справиться с четырьмя застежками, и она потянулась, расстегивая его сама, часть одежды оказалась в куче на полу. Дыхание Микасы сбилось, когда она почувствовала его лицо на своих сосках, ощущение его горячего рта и рук заставило ее застонать. Он спустился ниже, покрывая поцелуями ее живот, пока его руки не достигли внутренней поверхности бедер, мягко проводя кругами по коже так близко к нуждающемуся участку. Его глаза на мгновение встретились с ее глазами в немом вопросе, и когда она яростно кивнула, его пальцы зацепили край ее трусиков.       Когда с его стороны не последовало никаких дальнейших действий, Микаса застонала, резко открыв глаза, чтобы посмотреть на его покрасневшее, хотя и не от возбуждения, лицо. — Я думаю, нам следует остановиться, — сказал он тихим голосом. — У тебя есть э…э чрезвычайная ситуация. — О чем ты говоришь? — Может быть, тебе лучше пойти в ванную. О нет. Микаса вскочила на ноги и, схватив с земли свою мятую рубашку и брюки, бросилась в ванную. Когда она сидела на унитазе, она увидела это: маленькое красное пятнышко на ее нижнем белье. Черт возьми, нет, подумала она, пряча лицо в ладонях, это неловко. Она забыла, что ее цикл должен был начаться с опозданием на несколько дней, и ей просто нужно было сделать это сегодня, не чувствуя этого сгоряча. Вселенная, должно быть, ненавидела ее.       Раздался стук в дверь. — Ты в порядке? — она была слишком подавлена, чтобы ответить. — Послушай, я знаю, тебе должно быть стыдно, но не надо, все в порядке, это совершенно естественно. Извини, у меня в комнате нет прокладок или тампонов, может, мне пойти купить что-нибудь? Эх, мы можем начать новый сезон «Острова любви» позже, если хочешь. — Нет, — сказала она через мгновение. — Просто принеси немного из моей комнаты, пожалуйста. Нижний ящик моей тумбочки. — Сейчас вернусь!       Имир вытирает слезы, сгибаясь пополам от смеха, опираясь на Хисторию, чтобы не упасть, и даже Энни борется с улыбкой, хотя другие девочки сочувственно смотрят на Микасу, похлопывая ее по плечу. — А я думала, что мой первый раз был плохим, — Имир переводит дыхание, чтобы успокоиться, но тут же начинает хихикать с новой силой. — Где ты нашла такое сокровище? — удивляется Хитч, меланхолично глядя в окно. — Эрен не только не взбесился, но и предложил купить тебе тампоны. Марло запаниковал бы, а потом прочитал бы мне лекцию о том, как я должна более серьезно относиться к своему здоровью. — Он вел себя как истинный джентльмен, — соглашается Хистория. — Не волнуйся, Мика, как он сказал, месячные совершенно естественны. Ему это не было противно, верно? Так что в этом нет ничего особенного.       Когда Имир, наконец, успокаивается, он поворачивается в сторону кассы, ехидно глядя на Сашу. — Ты пропустила отличную историю, Картофельная девочка.       Саша пожимает плечами. — Если это о Микасе и Эрене, я уже слышала это.       Имир бросает на черноволосую девушку обвиняющий взгляд. — Ты сказала ей до нас? — Она просто любит меня больше. — Заткнись и принеси мне еще чашку. — Я плюну в неё. — Тебя уволят. — Оно того стоит. — Ребята, — Микаса прочищает горло. — Я еще не закончил. — О Боже, это еще не все. Саша, принеси и торт! — Каково это — быть старым? — спросил Армин, беря еще одну ложку шоколадного торта. — Я не знаю, спроси Микасу, — хихикнул Эрен в ответ, откусывая свой кусок.       Они втроем сидели за кофейным столиком в гостиной, убравшись после небольшой вечеринки по случаю дня рождения Эрена, и смотрели продолжения «Звездных войн», которые они не закончили еще на каникулах, и с тех пор у них не было возможности. Микасе они понравились больше, чем оригинальные: увидеть сильного женского персонажа, быстро развивающийся сюжет и высококачественные спецэффекты было как глоток свежего воздуха, тем более что Армин и Эрен настояли на просмотре начальной версии трилогии, а марионетка мастера Йоды была пугающей. — Чем старше, тем мудрее, — ответила она, прищурившись на Эрена.       Прошло несколько дней после Инцидента, который все еще казался Микасе кошмаром, и Эрен не сказал об этом ни слова, ведя себя уважительно и тактично. Он спрашивал, как она себя чувствует, предлагал купить ей мороженое, если у нее были сильные судороги — все парни, которых она встречала раньше, съеживались даже при упоминании слова «месячные», так что мягкое отношение Эрена было приятным сюрпризом. — Не в случае Эрена. — Армин, ты злой, — она недоверчиво покачала головой. — Я не помню, чтобы тебя так воспитывали.       Блондин фыркнул в свой бокал, делая еще один глоток вина. Ее собственный стакан давно опустел, домашний напиток, который Зик Йигер любил готовить в свободное время, заставил ее хихикать, а зрение немного затуманилось. Хотя именинник придерживался простой кока-колы, за все празднование он даже не сделал ни глотка.       Армин икнул, красная жидкость потекла на стол и его синюю рубашку. — О нет! Мне кажется, я слишком много выпил. — Иди спать, чувак, — Эрен взял стакан из его рук и помог ему встать. — Я позабочусь об этом. — Я люблю тебя.       Он покачнулся и выбил стакан из рук Эрена, тот разлетелся на мелкие кусочки. После того, как Армин исчез в спальне, и они убрали беспорядок, который он устроил, Эрен продолжил рыться в своем гардеробе, вытаскивая пару джинсов и толстовку. — Мы собираемся куда-нибудь? — с любопытством спросила Микаса. — Вроде того. Я хочу, чтобы ты мне кое в чем помогла, — ответил он с улыбкой.       Внедорожник Эрена припаркован рядом с «Тату-салон Фалько», весь в неоновых вывесках и рисунках на окнах. Заведение не было просторным, с единственным стулом в центре комнаты, различными фотографиями и самодельными картинами, украшающими каждую стену, и стойкой регистрации, за которой скучающе сидел блондин. Он поднял глаза, улыбка осветила его лицо при виде Эрена. — Мои глаза обманывают меня или это Йегер-младший? — он притянул его в объятия. — Почему ты не написал мне заранее? — Извини, увлекся, — ответил он. — Кольт, это Микаса, моя девушка. Микаса, это Кольт, один из друзей Зика. — И лучший татуировщик, — добавил он с ухмылкой.       Он выглядел молодым, может быть, всего на пару лет старше их, и ей было интересно, когда и как он познакомился с Зиком, учитывая, что они жили в разных городах. — Ты не сказал, что приведешь компанию. Ты тоже делаешь татуировку, Микаса?       Она давно думала о том, чтобы обзавестись ей, хотя на самом деле у нее никогда не хватало смелости сделать это. Сейчас был бы отличный шанс, если бы Эрен держал ее за руку, если бы только она немного не выпила, поэтому она просто покачала головой в ответ. — Хорошо, мы делаем то, что ты мне послал? — Эрен кивнул. — Тогда займи место, пока я все приготовлю.       Пуфик рядом с креслом для татуировок оказался таким удобным, что Микаса чуть не заснула, а рука Эрена, гладившая ее по волосам, только усилила ее сонливость. Но она все еще жадно смотрела, как тонкая игла соприкасается с его кожей, с каждым штрихом вызывая в мир образ бабочки. Ей хотелось задать миллион вопросов: было ли больно, каково это, какие чернила использовались, сколько времени понадобилось Кольту, чтобы научиться делать линии такими четкими, но она промолчала, скорее с большим интересом наблюдая за профилем Эрена: как нахмурились его брови, и он сосредоточенно поджав губы, следил за каждым движением татуировщика.       Бабочка была совсем маленькой, и Кольту потребовалось около тридцати минут, прежде чем он отложил машинку и позвал: — Фалько, иди сюда! — затем снова повернулся к Эрену. — Все готово, давай сделаем несколько фотографий.       В комнату вошла мини-версия Кольта, очевидно, его младшего брата, с фотоаппаратом в руках. Он выглядел нервным, хотя и гордым собой, когда Эрен позировал ему, маленькая бабочка выделялась на его груди.       Кольт наклонился к Микасе. — Фалько недавно занялся фотографией и умолял меня позволить ему сфотографировать мои работы для моих социальных сетей. И, черт возьми, он хорош!       Небо переливалось красками, когда они вышли из салона, смесь оранжевых, розовых и алых оттенков великолепно отражалась на коже Эрена, загорая еще больше, и Микаса поймала себя на том, что пялится на нее. Ей снова стало жарко в его присутствии, его жесткая хватка на руле заставила ее пожалеть, что это не ее бедро. Можно ли заниматься сексом под татуировкой? она ввела поиск по запросу, отвернувшись, чтобы Эрен не видел. Можно, — гласило оно, но вам следует избегать раздражения области или ее намокания. Этого было достаточно, чтобы написать Саше. — где ты? — у Конни. а что?       Да благословит Господь Сашу и ее быструю реакцию. — останешься на ночь? —это допрос? да. — о, боже мой. — только не говори мне, что ты приведешь Эрена. — О, БОЖЕ МОЙ. — расскажи мне все до мельчайших подробностей, хорошо!!!       И будь проклята ее проницательность. — Ты не хочешь приехать? Саши здесь нет.       Микаса поклялась, что машина поехала быстрее.       На этот раз это было менее неловко и более рьяно. Эрен был самым настойчивым, прыгнув на нее в ту же секунду, как за ними закрылась дверь, прижимая Микасу к стене, когда его руки схватили ее за бедра и обернули ее ноги вокруг своих бедер. Ее спина внезапно ударилась о матрас кровати, когда Эрен навис над ней с решительным выражением лица. Он не стал утруждать себя длительным раздеванием, обе их майки почти сорвал и отбросил в неизвестном направлении. Его губы ощущались тверже на ее коже, когда он целовал, посасывал, покусывал и лизал ее шею и ключицы с таким голодом, что она была уверена, что после этого останутся следы. Ее собственные руки блуждали вверх и вниз по его груди, следуя совету статьи избегать области татуировки, ощупывая каждую мышцу и изгиб его тела, двигаясь ниже, пока не достигли V-образной линии его живота, задевая кожу его ремня.       Было почти больно, когда он отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. — Ты уверена? — Боже, Эрен, да.       Его имя было как мантра на губах Микасы, когда его пальцы коснулись того места, где она нуждалась в нем больше всего, сначала нерешительно, но когда она издала громкий стон, он ускорил темп, добавляя пальцы, его взгляд был прикован к ее лицу, когда он пытался увековечить каждую эмоцию, которая проходила через нее. лицо. Это было бесконечно лучше, чем доставлять удовольствие самой себе, и Микаса чувствовала себя как в свободном падении, ее глаза были закрыты, а грудь вздымалась с каждым издаваемым ею звуком.       Общеизвестно, что первый раз может быть неприятным, но Эрен хотел, чтобы Микаса осталась довольна этим. Поэтому она покрывала нежными поцелуями внутреннюю поверхность своих бедер, пока его рот внезапно не оказался на ней, облизывая и посасывая, и это был только вопрос времени, когда волны удовольствия захлестнут ее.       Она смутно помнит, как говорила ему, где лежит упаковка презервативов, как будто была в трансе. Все еще тяжело дышит после того, как расстегнулся. Его ремень звякнул, когда достиг пола, и только теперь Микаса смогла понять, что должно было произойти. Это казалось странным, девушка, которая сломала мужчине нос, когда он пытался за ней приударить, позволяла парню так легко прикасаться, целовать, делать с ней всякие вещи.       Это не было больно, когда он входил в нее, скорее, неудобно и непривычно, но это превратилось в огромное удовольствие, когда он двигался, сначала медленно, но ее стоны побуждали его двигаться быстрее. Эрен был не так громок, как она, издавая свои собственные вздохи и стоны удовольствия, но настала его очередь быть громким, когда он достиг своего пика, его лицо уткнулось в ее плечо, когда его оргазм захлестнул. Затем он поднял голову, чтобы посмотреть на нее с небольшой кривой улыбкой на губах. — Мне жаль, что ты не смогла… — Однажды я смогла, — заверила она Эрена, погладив его по щеке и поцеловав в лоб. — И… как это было?       Микаса на мгновение притворилась, что задумалась. — Так себе. По шкале от одного до десяти я бы поставил тебе четыре.       Он фыркнул. — Ты стонешь, когда мое имя говорит об обратном. — Я шучу! — она хлопнула его по плечу, хихикая. — Но мы все равно должны практиковаться.       Эрен игриво закатил глаза и снова сократил расстояние между ними.       Имир дает ей пять. — Так, может, нам купить тебе торт Больше не девственница? — …Саша уже это сделала.