A Year To Remember

      Тусклый желтый свет в маленькой ванной комнате, и Микаса с трудом узнает женщину в отражении грязного зеркала. Она заправляет выбившуюся прядь длинных черных волос за ухо и кончиком пальца стирает размазанную алую помаду, как будто это поможет ей выглядеть менее растрепанной. У нее кружится голова, а перед глазами все расплывается от выпитого на пари с Сашей, и она вздрагивает, когда телефон в ее заднем кармане внезапно издает громкий звуковой сигнал. — как дела? — я в порядке, а ты?       Ей требуется пара секунд, чтобы понять, кому она отправила сообщение — очевидно, алкоголь делает ее заторможенной. Сколько она себя помнит, ее брат был непреклонен: когда Микаса в шестнадцать лет впервые попробовала пиво на встрече выпускников, он каким-то образом почувствовал его запах и наказал ее, заставив убираться в доме самостоятельно целых две недели. Тогда она даже не была навеселе, и теперь ей остается только гадать, как разозлится Леви из-за того, что ее затащили Бог знает куда. — не пей больше. будь осторожна.       Микаса улыбается, чувствуя облегчение, и закрывает за собой дверь. Музыка оглушает, и она едва улавливает звук своего имени. — Микаса, присоединяйся к нам! — Вот Саша сидит на диване с кучей незнакомцев и машет ей рукой.       Она не может не улыбнуться в ответ. То, как изменилась ее жизнь всего за пару недель, просто поразительно.

***

Дорогая Микаса, Поздравляем! Вы поступили в Тростский государственный университет…       Она даже не закончила читать, когда пара сильных рук обхватила ее за талию и подняла в воздух. Микаса зажмурила глаза и почувствовала, как безумный восторг вторгается в ее тело. Ей пришлось перечитывать письмо снова и снова и даже ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон. — Поздравляю, дорогая! — Ханджи светилась от счастья и вытирала слезы, которые, сама того не замечая, пролила. В порыве эмоций она бросилась к Леви, у которого даже мелькнула улыбка на его обычно безучастном лице.       Идея переезда возникла спонтанно и казалась идеальной. Ей было восемнадцать, старшая школа позволила ей почувствовать вкус свободы, и теперь она жаждала испытать взрослую жизнь в полной мере. Леви был недоволен, когда вместо своего родного города Микаса подала заявление в университет в Тросте, примерно в трехстах милях от Шиганшины. Менять одну адскую дыру на другую, по его словам, было бессмысленно и по-идиотски, и тот факт, что это был один из лучших колледжей в стране, его нисколько не беспокоил. Хотя у Микасы было ощущение, что великий и могущественный капитан полиции Леви Аккерман просто не хотел иметь дело с сумасшедшей женщиной, которую он сам с гордостью называл своей женой. Микаса всегда была той, кто устраивал мирные переговоры с чашкой дорогого китайского чая после их жарких споров, и без нее их дом определенно превратился бы в поле битвы. Однако она никогда не говорила этого вслух, чтобы ее не выгнали раньше и невольно.       Подготовка необходимых бумаг, постоянные покупки и сборы — лето пролетело в мгновение ока, и вот она уже машет размытым силуэтам Леви и Ханджи, пока они не исчезли за воротами реактивного моста.       Пути назад не было: она начинала новую главу своей жизни.       Кампус был именно таким, каким она его себе представляла: просторным, утопающим в зелени, с высокими зданиями в готическом стиле и кучкой снующих студентов. Ее общежитие находилось на третьем этаже нового корпуса, что означало наличие кондиционеров и звуконепроницаемых стен — это был приятный бонус, потому что Ханджи однажды упомянула, что в студенческие годы ей приходилось покупать затычки для ушей, потому что ее соседи по общежитию целый день играли хэви-метал. Микаса была рада, что она усердно работала весь выпускной год, чтобы позволить себе это.       Честно говоря, Микаса понятия не имела, кто был ее соседом по комнате. Ни одно из объявлений о будущих первокурсниках на веб-сайте колледжа не привлекло ее внимания, и у нее не было друзей, которые также подали заявление в Университет Троста, поэтому, когда администрация отправила ей электронное письмо на эту тему, она просто попросила их выбрать кого-нибудь из поступивших. В глубине души она надеялась, что они решили дать ей одноместную комнату, но незапертая дверь и груды коробок, разбросанных по комнате, подсказали ей, что ее соседка по комнате уже там. Посреди комнаты, прямо на полу, сидела девушка, скрестив ноги. Хорошенькая, стройная, с темными волосами, собранными в высокий хвост, она была одета в зеленый клетчатый свитер и что-то смотрела на своем ноутбуке.       Микаса прочистила горло, и девушка обернулась и посмотрела на нее, ее карие глаза расширились от удивления. — Ты, должно быть, моя соседка по комнате! — Она встала с пола и заключила испуганную Микасу в медвежьи объятия. Она никогда не была тактильным человеком, но в знак приветствия похлопала девочку по плечу. — Я Саша. — Микаса.       Саша усадила ее на маленький темно-синий диванчик — единственное свободное от коробок место — и плюхнулась рядом с ней. У нее был сильный, высокий голос и интересный акцент, которого Микаса никогда раньше не слышала. Ее соседка по комнате, очевидно, была общительным и открытым человеком: за десять минут разговора, который больше походил на монолог, потому что Микаса только напевала в ответ, она узнала, что Саша из деревни Даупер, которая была не так далеко от Троста, что у нее есть приемная младшая сестра, что ее любимой едой было мясо, и что она приехала в университет Троста изучать языки. — Английский и итальянский, — гордо заявила она, и Микаса промурлыкала в пятнадцатый раз. — Хватит обо мне. Какая у тебя специальность? — Архитектура.       Саша молчала, глядя на нее в ожидании продолжения, но Микаса вытащила телефон, когда заметила новое сообщение от своего брата. — освоилась? — коротко и просто, полностью в стиле Леви. Ему всегда удавалось проявлять интерес к ее благополучию, не проявляя при этом заинтересованности. — Приятно поговорили. — Микаса услышала, как Саша вздохнула и вернулась к просмотру фильма.       Она нежно погладила фотографию Леви в профиле: на ней они были молоды и счастливы и корчили рожи в камеру. Волна меланхолии внезапно накатила на нее, и она почти физически ощутила пустоту в животе — ничто больше не будет прежним. Ханджи не готовила бы завтрак, танцуя под ужасные поп-песни и поджаривая тосты снова и снова, Леви не ходил бы за ними, как надзиратель, контролируя процесс уборки, и не заставлял бы их заново мыть всю кухню из-за одной упавшей крошки, они не включали бы абсолютно абсурдную комедию в пятницу вечером и не стали бы объедаться сырным попкорном и домашними тако.       В этом смысл взросления, подумала она. Покинуть гнездо — это то, через что пришлось пройти каждому.       Возможно, часть Леви пришла сюда вместе с ней: когда Микаса заметила грязные следы на полу, она поморщилась и полезла в свой чемодан за половиком. Ей не помешала бы тщательная уборка. — Хочешь съесть немного мороженого позже? — спросила Микаса, и лицо Саши просияло, и она энергично кивнула.       Ей тоже не помешали бы друзья.

***

      Скучные дни, заполненные украшением общежития и прогулками по кампусу, вскоре сменились учебными.       В этом семестре Микаса собиралась посещать пять занятий, одним из которых, к ее большому разочарованию, была физика. Вдобавок ко всему, это было в понедельник, в девять утра.       Она повернула налево, попрощавшись с Сашей и кивнув на ее предложение встретиться в обеденный перерыв, и остановилась у того, что, как она предполагала, было правильным лекционным залом. До начала занятия оставалась еще пара минут, и она, улыбаясь в предвкушении, вошла в комнату, заполненную мрачными, сонными учениками. Микаса заняла свободное место во втором ряду, прямо рядом с невысоким парнем с идеально уложенными светлыми волосами. Заметив движение слева от себя, он положил телефон и с любопытством посмотрел на нее. — Привет, — заикаясь, произнес он, и у Микасы появилась возможность рассмотреть его поближе. Молочно-белая кожа, светлые, едва заметные брови, вздернутый нос, тонкие губы, на которых теперь застенчиво играла улыбка, но самыми замечательными были его огромные глаза прекрасного лазурного оттенка. — Я Армин.       Микасе всегда было трудно заводить друзей. Она не любила вести светские беседы, отвечать на банальные вопросы, поэтому ей было легче избегать новых людей. Но Армин казался слишком милым, чтобы его игнорировать, поэтому они провели остаток времени перед уроком, разговаривая обо всем и ни о чем одновременно: они вспоминали забавные истории из прошлого и гадали, что их ждет в будущем. Ей действительно нравился Армин, если можно так выразиться после пятиминутного разговора. Он был одним из тех редких людей, которые помогли бы пожилой даме перейти дорогу, сняли кошку с дерева и выпустили пауков вместо того, чтобы убивать их — святой. Он планировал работать морским биологом — покраснев, он сказал ей, что никогда не видел океана, и эта профессия поможет ему осуществить эту мечту — и жил в том же корпусе, что и она, только этажом выше. Он приехал в Трост со своим лучшим другом, которого знал всю свою жизнь, из Шиганшины — этот факт заставил Микасу широко улыбнуться. — Может быть, мы могли бы поработать над этой статьей вместе? — предложил Армин, когда они выходили из лекционного зала, и голова Микасы раскалывалась от всех этих формул и сложных определений, которые они, помимо написания двух статей, должны были выучить наизусть к следующему понедельнику. Армин рассказал ей о кофейне в кампусе, маленьком уютном заведении, где, помимо горячих напитков, подают вкусную выпечку и сладости. — Я бы с удовольствием.       Наконец Армин вручил ей листок бумаги с написанным на нем его номером, обнял ее на прощание и направился в противоположном направлении.

***

      Занятия и домашние задания занимали большую часть дня, и Микаса чувствовала себя как выжатый лимон. Ханджи предупреждала ее о сумасшедшей загруженности, но она всегда отмахивалась от нее: в фильмах все, что делали студенты колледжа, — это вечеринки и любовные интрижки. Теперь она занималась только различиями между техниками Ренуара и Моне. И это был всего лишь первый месяц учебы!       Измученная, Микаса рухнула на кровать, чувствуя затяжную боль в пояснице, и выключила ночник. Было восемь часов вечера, и она уже с трудом держала глаза открытыми. Тепло распространилось по ее телу, Микаса почувствовала, что засыпает, и… — Ты не поверишь! — Саша запрыгнула на кровать, больно ударившись локтем в бедро, с широкой улыбкой на лице. Микаса застонала, мысленно представляя, сколько лет она получит за убийство. — Какое-то братство устраивает вечеринку в это воскресенье. Микаса, мы должны пойти туда!       Она много слышала о подобных событиях. Одна из любимых историй Ханджи из ее студенческих лет была о том, как ей пришлось проглотить живую золотую рыбку в качестве посвящения — она плакала два дня и после этого целый год не ела рыбу. Леви всегда заметно мрачнел и менял тему, когда они упоминали фразу «вечеринка в колледже».       Саша фыркнула на ее беспокойство. — Ты смотришь слишком много дерьмовых комедий. Это будет весело и совершенно безобидно, поверь мне, я уже бывала на вечеринках братства. Кроме того, тебе не нужно ничего делать, просто скажи им, чтобы они отвалили, и они оставят тебя в покое. Давай, Микаса, давай повеселимся!       Микаса не хотела, чтобы Саша ходила туда одна. Кроме того, вечеринка станет отличной возможностью расслабиться после тяжелых учебных дней. — Мы должны одеться сногсшибательно!       Микаса кивнула в знак согласия, просто чтобы Саша оставила ее в покое и дала ей поспать.       Что Саша имела в виду под «потрясающе», так это нарядиться так, как она никогда раньше не одевалась: даже на свадьбе Леви и Ханджи — Микаса выглядела менее броско. — Я не надену это. — Уперев руки в бедра, Микаса смотрела на блузку в руках Саши, ту самую, которую Ханджи однажды подарила ей с дразнящей ухмылкой. Блузка была черной, прозрачной, под ней была шелковая майка, и в сочетании с короткой юбкой это было совершенно за пределами ее зоны комфорта.       На лице Саши было умоляющее выражение, и Микаса, мысленно проклиная свою соседку по комнате и невестку, схватила блузку и заперлась в ванной.       Но Саша на этом не остановилась. Микаса вышла из общежития с бронзовым дымчатым глазом и на каблуках. — Они так быстро растут! — Сделав пару фотографий, Саша вытерла притворные слезы и потащила Микасу к выходу.

***

      Микаса проталкивается сквозь гудящую толпу, не сводя глаз с Саши и группы людей, окружающих ее. Высокая загорелая брюнетка и миниатюрная блондинка обнимаются на кресле, а рядом с ними на диване развалились коренастый блондин с пьяным выражением лица и долговязый темноволосый парень. Подойдя ближе, Микаса видит Армина: он делает маленькие глотки из пластикового стаканчика и слушает что-то, что парень с бритой головой говорит с ужасающей интенсивностью. Еще двое парней сидят на коврике, облокотившись на стеклянный журнальный столик. — Познакомьтесь с Микасой Аккерман! — Саша кричит, а Микаса просто застенчиво машет им, не привыкшая к такому вниманию. — А это…       Честно говоря, она не помнит их имен. Один из парней — его зовут Жан или что-то в этом роде — постоянно бросает на нее странные взгляды, и это заставляет Микасу чувствовать себя еще более неловко. По большей части она молчит, улыбается и дает короткие ответы, когда кто-то обращается к ней, и, несмотря на приказ Леви, осушает еще несколько бокалов коктейля собственного приготовления — смеси водки и апельсинового сока. — Уно! — Микаса кладет последнюю карту и самодовольно улыбается кислым лицам своих оппонентов.       Армин бросает взгляд на красочный веер карт в своих руках. — Как? Клянусь, у тебя только что была ничья с четырьмя картами…       Микаса только пожимает плечами: профессионал никогда не раскрывает своих секретов.       Возбужденная толпа вышла на улицу. Краем глаза она замечает неприятно выглядящую группу парней, приближающихся к их столику, где Армин и Жан горячо спорят о том, что должен делать проигравший в качестве наказания. — Эй, ублюдки, пришло время повеселиться!       Все сразу же бросают все карты и встают, их лица светятся от возбуждения. Микаса думает, что добром это не кончится. — Докажи, что ты не слабак. Бегай по дому в нижнем белье или даже голышом, нам насрать.       Микаса давится своим напитком. Добром это точно не кончится. Но что удивляет ее больше всего, происходит дальше: без всяких раздумий Саша снимает свой синий сарафан и убегает в подходящем лифчике и трусиках. — Я не слабак! — Бертольд прикрывает глаза миниатюрной блондинке, наблюдая, как бледная задница Райнера несется за Сашей, его нижнее белье брошено в кусты.       С боевым кличем Конни присоединяется к ним, и вместе с Райнером, фальшиво поющим песни, они продолжают гонку рука об руку. — Эй, красотка, почему бы тебе не присоединиться к ним? — Один из неприятно выглядящей группы, парень с темными вьющимися волосами и высокомерной улыбкой, поворачивается к Микасе, разглядывая ее голые ноги. Она просто прищуривает глаза и угрожающе хмурится — Ханджи называет это «Акергларом», — и парень закатывает глаза и отворачивается, решив оставить ее в покое. — Микаса, — чья-то рука касается ее плеча, и она узнает голос Армина. Он выглядит крайне недовольным тем, что происходит вокруг него. — Я ухожу, ты со мной?       Микаса пытается мельком увидеть фигуру Саши. Оставлять ее в окружении незнакомых людей в ее состоянии было бы бессердечно, но она больше не хочет здесь оставаться: вечеринка приняла неприятный оборот. — Нет, я не могу, я… — Не волнуйся, — внезапно вмешивается в разговор третий голос. Это Жан, он смотрит на нее все тем же странным взглядом, его лицо слегка порозовело. — Просто иди, я прослежу, чтобы Саша добралась до своего общежития в целости и сохранности.       Микаса на мгновение колеблется. Жан кажется надежным парнем, с Сашей все будет в порядке. Верно? — Хорошо. — Она надеется, что Саша поймет ее.       Но она даже не помнит. Они встречаются в столовой за завтраком, где сонная Саша начинает расспрашивать ее о том, что произошло вчера, и как она оказалась ночью в общежитии Конни. — Честно говоря, я ничего не помню после нашей игры в Uno, — признается она.       Микаса хихикает. — Ты не поверишь!