NXT 2 U

Феликс проснулся от нежных поцелуев к своему оголённому плечу. Хоть когда-то парни могут проснуться в одно время. И неважно, что для этого нужно было напиться. Ли постепенно открывает глаза и начинает улыбаться. Точно доброе утро. Феликс слегка потягивается и укладывает голову на грудь Хвана. — Доброе утро, любовь моя, — воистину доброе. Голова не болит, вообще ничего не болит, так ещё и муж дорогой рядышком. — Доброе, — Феликс расплывается в улыбке и обнимает Хёнджина рукой поперёк талии. — С днем рождения. На удивление, Хёнджин проснулся раньше Феликса. И в его голову пришла отличная идея — надеть Феликсу кольцо на пальчик, как он однажды сделал с обручальным. Только на этот раз было кольцо от брелока с ключами от машины. Хван это и сделал. Реакция Феликса была ожидаемой. Ли вопросительно посмотрел на свою руку, а потом на Хёнджина. — Это что? — Феликс отнюдь не был разозлен, он скорее был в недоумении. — Ключи от машины... — Я вижу. Но зачем? — Хотел тебя порадовать. Как знал, что тебе не понравится, — Хван расстроился. Но он был готов к этому. — Джинни, мне нравится. Просто не стоило так тратиться. Это совсем не обязательно. Феликс положил ладонь на щеку Хёнджина и заглянул в его глаза, давая понять, что этот подарок ему по сердцу, так же как и любой другой. — Я бы тебя поцеловал, но во рту помойка, — у Хвана сразу отлегло. — У меня там точно такая же помойка. Так что, ничего. Они слились в поцелуе. — Ты хотел порадовать меня. Теперь пора давать. Хёнджин рассмеялся, а затем подмял Феликса под себя, снова целуя его. В сторону полетели ключи от машины, из-за покупки которой Хван сильно переживал. А начал он переживать только перед тем, как дарить её. Когда он прикладывал карту к терминалу, вообще ни о чем не думал. Как обычно, в принципе. Феликс давно уже к этому привык. К импульсивным действиям своего мужа, к его периодической тугодумности. Это ему нисколько не мешает любить его. Если перед человеком встанет выбор: пожертвовать любимым ради мира или миром ради любимого, что он выберет? Феликс, не задумываясь, ответил бы, что Хёнджин выбрал бы второе. И он не ошибся бы. Хван — это тот тип человека, который ради близких сделает всё, даже пожертвует целым миром и собой. В этом весь он.

***

— Доброе утро, Госпожа Пак, — Джисон смог позвонить маме Минхо только тогда, когда они немного убрались в квартире. На созданный ими хаос было тяжело смотреть. — Привет, Джисони. Как отметили твой день? — отлично отметили, что сказать. Хан взглянул на Минхо, пересаживающего несчастный цветок в новый горшок. — Всё было замечательно. Как Джиа? Хорошо себя ведёт? — это было скорее риторическим вопросом. Джисон прекрасно знал, что его дочь в большинстве случаев послушна, тем более, когда рядом с ней только взрослые. — Джиа — прекрасный ребёнок. Мы с ней много чем занимались, так что по тебе она даже не успела соскучиться, — проговорила Ханыль с небольшим смешком. — А ещё она просила напомнить тебе подарить её рисунок Феликсу. — Обязательно передам. Минхо завтра за ней заедет. Спасибо вам! — Хорошо. Повеселитесь и сегодня! Джисон задумывается, что такого он сделал в прошлой жизни, что в этой его окружает множество замечательных людей. Начиная с Хёнджина и заканчивая родителями Минхо. Хан слегка завидует парню, что у него такие тёплые взаимоотношения с родителями. Не то чтобы отец и мать Джисона были ужасными людьми. Нет, они были хорошими, и Хан их сильно любил. Просто их связь была не очень крепкой. А причиной этому стало то, что родители не слышали своего ребёнка и пытались обрубить ему крылья. Джисон со странной легкостью положил телефон на стол и принялся готовить завтрак. Ему было достаточно узнать, что с его дочерью всё в порядке, и услышать тёплые слова в свой адрес, чтобы зарядиться энергией, которой с лихвой хватит на целый день. Минхо закончил с цветком и отправился в ванную, чтобы привести себя в порядок, а то после вчерашнего он так и не побывал в душе, так как пришлось реанимировать бедное растение. Джисон разложил яичницу по тарелкам и окликнул Ли. Но Минхо не спешил садиться и начинать есть. Он странным взглядом посмотрел на Хана, а потом так же странно улыбнулся. Джисон пришёл в ступор. Может, Минхо тоже сломался, как и часть мебели в квартире? — Хани, я тебе подарок так и не подарил, — так вот, в чём дело. Теперь понятно. Джисон выжидающе посмотрел на старшего. Минхо взял свой телефон, сделал несколько манипуляций пальцами и протянул гаджет экраном к Хану. Джисон пару секунд пытался понять, что к чему, и только потом решил прочитать, что высвечивалось на экране. Два электронных билета на самолёт до Токио. Младший резко перевёл взгляд на Ли. — Это?... — Это для тебя и Джиа. Слетаете в Японию на несколько дней. — Я тебя люблю. Джисон обошёл стол и обнял Минхо за шею. Хан давно хотел побывать в стране восходящего солнца, и его любимый человек исполнил эту мечту. Хотелось съездить туда всем вместе, но Джисон понимает, что старший сейчас не может ввиду новой работы. Ничего страшного, когда-нибудь они посетят Японию снова, только все вместе. Ли обрадовала реакция парня. Ему было приятно знать, что подарок пришёлся Джисону по душе. Минхо поцеловал в висок отстранившегося Хана, и они оба сели за стол, наконец начав трапезу.

***

Сегодня решили отмечать не на полную катушку. Организмы всех парней им спасибо скажут. Обычные культурные посиделки у Феликса и Хёнджина дома. Ну, может, выпьют самую малость. После этого Минхо и Джисон точно квартиру разносить не будут, а то это им опять в копеечку выйдет. Хотя дело даже не в алкоголе. Вчера парнями двигал отнюдь не он, а просто-напросто чувства, совмещённые с диким желанием. К вечеру Джисон и Минхо подъехали к друзьям в отличном настроении. Им было достаточно интересно посмотреть на лица парней и на их состояние в целом. Было очевидно, что у них была бурная ночь, может, не такая, как у Минхо и Джисона, но точно была. На их удивление, Хёнджин и Феликс выглядели как обычно. Не было ни единого намёка на недосып или последствия употребления большого количества спиртного. Минхо и Джисон по очереди обняли именинника (старший Ли скорее его пытался затискать) и сразу вручили ему подарки. Феликс думал посмотреть их позже, но Минхо настоял сделать это прямо сейчас. Первым в руки попался средних размеров чёрный пакет. Ли, не задумываясь, заглянул в него и покачал головой. — У тебя денег много? Зачем столько презиков? — По рофлу. — Себе бы лучше их оставил. — А мне не надо, — оу, этого знать Феликсу не хотелось. Следом Ли увидел настоящий подарок. Не было сомнений, что Минхо — настоящий друг. Он выбрал именно ту самую клавиатуру, которую очень хотел Феликс. Лишь раз обмолвился об этом, а его хён запомнил. Похвально. Джисон же подарил то, что было заказано. Штучки для интерьера. А от себя он положил различную канцелярию, милую, как сам Феликс, — в работе учителя всегда пригодится. Больший восторг у Ли вызвал листок бумаги. На нём красовался пейзаж моря и один человек, которому и предназначался рисунок. А ещё в нижнем правом углу была надпись: "любимому Ликси". Это по-настоящему тронуло сердце Феликса. — Джин-тоник, а ты что подарил своему ненаглядному? — поинтересовался Минхо. — Мне тоже интересно. Давай, удиви, — для Джисона всегда останется загадкой, что творится в голове у Хвана. От него можно ожидать чего угодно. — Машину, — бросил Хёнджин и удалился в сторону кухни, где они будут сидеть. Минхо округлил глаза, а Хан даже и не сомневался, что его друг действительно их удивит. Уже сидя за столом, Хёнджин не стал церемониться и сразу достал бутылку виски. Можно было и с чего-нибудь полегче начать. Хван разлил янтарную жидкость по стаканам, добавив, что она 50-летней выдержки. — Почему вы такие нормальные? — этот вопрос напрашивался у Джисона, да и у Минхо тоже. — В смысле? — уточнил Феликс. — Зная вас, в особенности Хёнджина, вы должны быть похожи на ходячие трупы. — Мы просто выспались... — Ты хочешь сказать, что после всего выпитого в клубе и жаркой ночи вы просто выспались? — Ты же знаешь, что для Джинни важнее всего выспаться, чтобы он был в своём обычном состоянии. А меня прополоскало. Мы легли спать и проснулись достаточно поздно. Поэтому мы нормальные, — Феликс пустил смешок. — А вы что, не спали всю ночь? — Ага, — Хан поджал губы. — Квартиру-то хоть не разнесли? — Хёнджин пошутил, не думая, что его слова окажутся правдой. После его вопроса повисло молчание. С обеих сторон. — Че, реально? — Хван разразился смехом. Его примеру последовали все остальные. Долгих разговоров не было. Парни пропустили по стаканчику, и Хёнджин предложил сыграть в игру. Правда или действие. Точно как подростки. Джисон прямо у Хвана и спросил, сколько ему лет, ожидая, что тот посмеется и отречется от своей идеи. — Мне всегда пять. Играем, отказы не принимаются. Давайте крутить бутылочку. На кого она укажет, тот и отвечает на вопрос того, кто крутил. Так интереснее. Выбираем правду или действие. Загаданное нельзя оспаривать, можно только отвечать или выполнять действие. После того, как кто-то из нас выполнил своё задание, он пьёт. Ещё нельзя три раза подряд выбирать правду. Если ты это делаешь, то мы снова крутим бутылку, и ты целуешь того, на кого она укажет. Мы же все свои, тем более занятые. Никакой ревности! Понятно? — Не думаешь, что эти правила максимально дебильные? — Минхо озвучил мысли всех. Действительно, зачем этот пункт с поцелуем? Все прекрасно понимают, что третью правду не выберут, а значит, и целоваться не будут. — Ротик офф. Играем. Хёнджин выудил из-под стола пустую бутылку какого-то ликёра и раскрутил её. Горлышко указало на Минхо. Ли выбрал правду. — Сосал? — Тебе серьёзно это интересно? — Хван выжидающе посмотрел на старшего. — Да. Следующим был Феликс. — Правда. Игра была достаточно скучной, вопросы были высосаны из пальца. Даже действия, которые приходилось выбирать, были незамысловатыми. Но стало значительно интереснее, когда Минхо совершил оплошность и выбрал третью правду. Ли раскрутил бутылочку. И желал он, естественно, чтобы она указала на Джисона. За три раунда выпитый виски немного ударил в голову, так что все были слегка навеселе. Хёнджин с нескрываемым нетерпением смотрел на вращающийся стеклянный сосуд. — Блять. Этим всё сказано. Бутылка указала, к сожалению, не на Джисона и даже не на Феликса. Поцеловаться с лучшим другом не звучит отталкивающе, но вот с его мужем… Минхо никогда не горел желанием узнать, каковы губы Хвана. Думать даже об этом противоестественно. В глазах Хёнджина читался озорной блеск, навевающий нелицеприятные мысли. — Хён, не пойми неправильно. Мне просто хочется засосаться с тобой за интерес. Это звучит максимально странно. Человек серьёзно говорит, что ему интересно поцеловать тебя. Ладно, если бы они все были друзьями. Но нет, здесь две пары, и одна из них узаконена. У Хёнджина есть муж, а он хочет попробовать чужие губы на вкус. — Я не буду это делать. Мне всё равно на твои тупые правила игры. Я понимаю, что сосаться с друзьями в шутку прикольно. Но мне не понятен твой реальный интерес к этому. — Минхо, ну ты подумай. Ты занят, я занят. При этом мы друзья и спокойно можем поцеловаться, и это не будет считаться изменой. Находясь в отношениях с Джисоном, ты никогда не хотел попробовать что-то новое? — Ты в порядке? Что за бред ты несёшь? — Знаешь, моим отношениям уже четыре года. За это время я вдоль и поперёк изучил своего партнёра. Я целуюсь с ним каждый день. И я хочу попробовать с кем-то другим. Минхо ошарашенно посмотрел на Феликса. Ему было больно осознавать, что его друг выбрал не того человека. Видимо, у любой любви есть срок годности. — Мне противно. Ли собирался встать из-за стола и уйти отсюда. Хёнджина видеть совсем не хотелось. Как он мог говорить такие вещи в присутствии любимого? Да даже если бы его не было рядом. Но внезапно раздался смех. Он исходил от супружеской пары. Минхо перестал понимать, что происходит. — Это шутка. Мой гениальный мозг придумал это ночью. Я решил разыграть небольшой спектакль, чтобы вы ахуели. Если что, Ликс был в курсе. — У тебя не гениальный мозг, а больной, — вердикт. — Да ладно тебе. Посмеялись и хватит. Давайте закончим игру и просто поболтаем. — Ликс, твой мужик — идиот. — Есть моментик, — Феликс пожал плечами. Минхо успел испытать шок, сменить несколько эмоций за секунду и осознать, что Хёнджин — так себе шутник. Хван успел пощекотать нервы старшего Ли и поржать над его реакцией. Феликс же за всем этим наблюдал и тихонько улыбался в кулак. Джисон сидел молча и неподвижно. Его мысли набрали разгон от "нихера себе, мой друг — мудак" до "капец он дурак, конечно". Но в самые глубокие раздумья его всё-таки окунули первые слова Хёнджина: «поцеловаться с кем-то из интереса», несмотря на наличие второй половинки. Джисон не думал о том, что ему наскучат отношения с Минхо, он не боялся, что посмеет посмотреть налево. Но что насчёт самого Минхо? Хан ему доверяет и отдаёт своё сердце. Но когда-нибудь их отношения всё равно потеряют изначальный запал, страсть, искру. Что тогда? Захочет ли Минхо остаться с Ханом или предпочтёт найти кого-то другого, чтобы освежить чувства? Джисон за свою не очень долгую жизнь почти всегда был одинок. Минхо стал первым, кто искренне полюбил Хана. И Джисон уже готов отдать ему часть своей души (другая всегда будет принадлежать его любимой дочери). Джисон не хочет терять то, что теплится у него внутри, не хочет расставаться с Минхо. Но жизнь всегда может поставить раком и повернуть всё по-своему. Хан теперь не представляет себе того времени, когда у него из близких были только друзья. Минхо действительно стал важной и неотъемлемой частью не только жизни Хана, но и его самого. Стоит ему уйти, как Джисон рассыплется. Разрушится изнутри и будет держаться только благодаря Джиа. Из цепких раздумий вырывает громкий голос. Хан пытается сфокусироваться на нём и понимает, что слышит только бешеное биение собственного сердца, а видит лишь пелену перед глазами. Перед лицом Джисона машут руками, трясут его за плечи, но он не может избавиться от чувства чего-то гадкого внутри. Он боится остаться один. Джисон приходит в себя только после того, как его окатывают холодной водой. Он выходит из плена своих удушающих мыслей и видит перед собой встревоженных ребят. Конечно, все перепугались и мгновенно протрезвели. — Сони, что случилось? — интересуется Феликс. Но Хан ему не отвечает. Он обращается к Хёнджину, испепеляя его взглядом. — Не смей так шутить. Ты должен ценить, что с тобой есть такой человек. Любимый. Твой. Который сильно любит тебя. Просто представь, что он бросит тебя. Что тогда с тобой будет? Цени, мать твою, что тебе дано, и не заигрывайся. А ещё можешь наконец повзрослеть. Джисон выплюнул это в лицо Хвана и подорвался с места. Быстро обулся и накинул куртку. Он вышел из квартиры, понимая, что не стоило этого делать, ведь так он портил праздник Феликса. Но душевное состояние не позволяло ему остаться. Джисон хотел вдохнуть свежего воздуха и перестать тревожиться. Первое, что пришло ему в голову, — это купить сигареты. Хан не курил почти пять лет, но сейчас появилось желание вновь ощутить вкус табака. Он знал, что это импульсивное решение, знал, что закашляется, когда сделает первую затяжку, знал, что от него будет пахнуть, но всё же купил чёртову пачку и зажигалку. Джисон дрожащими пальцами поднёс сигарету к губам и поджёг её. Как только дым попал в лёгкие, их обожгло, и парень ожидаемо начал кашлять. Успокоение пришло, когда никотин ударил в голову. На секунду Джисон почувствовал пустоту в сознании и расслабился. Телефон в кармане джинсов не переставал вибрировать. После инцидента с Чонсу Джисон решил носить его с собой. Хан посмотрел на экран мобильного, не удивляясь тому, что пропущенные вызовы были от друзей и Минхо. Джисон набрал номер, ожидая ответа под гудки. И звонил не тому, кто волновался за него больше всего, никому из троих. Он звонил Госпоже Пак. — Джисони? — Хан сглотнул. — Всё хорошо? — Да, — а голос-то дрожал. — Можешь мне рассказать. И Джисон рассказал. Сначала просто о дне, о том, какая у Хёнджина шалость вышла. А потом о своих переживаниях, чувствах, страхах. Ханыль внимательно слушала его, давая выговориться. Она не спешила давать советы или наставления. А Джисон, в свою очередь, дал волю эмоциям. Без стеснения делился тем, что поселилось в его душе, без стеснения плакал. Ханыль не представляла, через какие трудности прошёл этот паренёк, какую боль нёс в себе. Единственное, что она хотела дать ему — это успокоение и понимание того, что Джисон в любой момент может поделиться с ней своими тревогами. Исповедь Хана подошла к своему завершению. Выговориться Госпоже Пак оказалась более действенным, чем курение. К тому же, Джиа попросила поговорить с папой. Это стало бальзамом на душу Джисона. Краткий разговор с дочерью вернул его в реальность, где он не одинок и никогда им не станет. Потому что у него есть Джиа. — Джисони, хочешь приезжай к нам? — Я... должен вернуться к Феликсу, это ведь его день... И к Минхо... — Нет, ты ничего не должен. Твои мысли должны улечься. Есть тот, к кому ты можешь поехать? — и Ханыль, и Джисон понимали, что сегодня ему точно нужно побыть немного в другом кругу. — Да. Но мне следует сообщить об этом парням. Они переживают. — Не думай об этом. Я позвоню сыну и всё ему объясню. Не волнуйся, я не буду рассказывать, о чём ты мне говорил. Сам ему потом всё поведаешь. Джисони, не думай ни о чем. На сегодня выпусти всё из головы. — Спасибо, Госпожа. Спасибо... Гудки обозначили конец разговора. Джисон вздохнул и снова закурил. Вторая попытка с самого начала стала успешной, как будто Хан — курильщик со стажем. Что парень будет делать потом? Возьмётся ли за старую вредную привычку? Пока он этого не знает, скорее даже не думает об этом, как и посоветовала Ханыль. Джисон с немного успокоенным сердцем набрал давно выученный номер. Одновременно номер друга и коллеги. Хан понимал, что Чан не пошлёт его и сразу предложит поехать к нему. Джисону это и нужно было. Только вот стеснять Бана, причинять неудобства его семье совсем не хотелось. Но палец уже нажал на кнопку вызова, так что идти на попятную было бессмысленно. Благо, время не позднее. — Джисон? — Я могу приехать? Ответ очевиден.

***

Перед Джисоном открывается дверь, и в него сразу влетает мальчишка. Чонсо виснет на нём, и Хан прикладывает небольшие усилия, чтобы они оба зашли внутрь. Мальчик отстраняется и сверкает своими глазами-бусинками. Хан искренне улыбается и треплет Чонсо по макушке. Вскоре в коридор выходит Миджу и приветствует парня. Джисон с обожанием в глазах смотрит на девушку. Она выглядит сногсшибательно, нося под сердцем малыша. Даже и не скажешь, что она в положении. Однако округлившийся живот её выдаёт. — Рассказывай. Голос Чана вырывает из размышлений о пополнении семьи старшего. Крис вовсе не зол, и, конечно, появление Джисона никоим образом его не обременяет. Просто он переживает за друга. — Ничего критичного, опять мои глупые мысли, — Хан почесывает затылок. — Тогда делись своими "глупыми" мыслями. Мои уши уже готовы, — Бан улыбается. Появившиеся ямочки на его щеках сияют ярче звёзд. Джисон воистину расслабляется, что позволяет ему с лёгкостью рассказать Чану о произошедшем. Крис внимательно слушает, в подтверждение этого периодически кивая. Делиться своими чувствами во второй раз оказывается проще. Джисон больше не чувствует кома в горле и саднения в сердце. Повторяя свои мысли вновь, он понимает, что в очередной раз накрутил себя. Но от этого никуда не уйти. Следует просто переосмыслить свои переживания и засунуть их на дальнюю полочку в голове. С этим могут помочь люди, которым ты доверяешь, которым можно просто выговориться. — Поговори об этом с Минхо. Это самый действенный совет. Он твой партнёр, ты его любишь, поэтому не скрывай от него свои чувства и делись переживаниями. Я уверен, что вместе вы всё решите и разгрузите твою головушку. — Я знаю, что надо было просто поговорить, а не сбегать. Чёрт, Ликсу день испортил, — Хан в сокрушении опустил голову. — Джисон, не переживай. Я думаю, что Феликс тебя поймёт, как и все остальные. Давай расслабляйся, нам завтра на работу, — чтобы отвлечься от боли в руке, надо чтобы заболела нога. Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, надо вспомнить о предстоящем рабочем дне. — Вот зачем Киму именно в выходной приспичило записываться? И почему опять у нас? — Хэй, тебя должно это радовать. Айдол выбирает твою студию, а не чью-то другую. Это говорит о том, что мы правда отлично работаем. — Хён! На кухню забегает Чонсо и сразу направляется к Джисону. Хан усаживает мальчика на колени и заглядывает ему в глаза. — Бан Чонсо! — Миджу вышла вслед за сыном явно не для того, чтобы присоединиться к парням. — Почему ты ещё не в кровати? — Мамочка, хён здесь. Я хочу с ним посидеть, — мальчик жалобно смотрит на Миджу. И перед ним невозможно устоять. — Чонсо, давай слушаться маму. Хочешь я с тобой в комнате побуду? Мальчик тут же начинает кивать. Джисон и Чонсо уходят, а Миджу начинает улыбаться своему мужу. Она рада, что у неё есть такая семья, где все её члены любят и уважают друг друга, где царит гармония и порядок. Чан подходит к жене и прижимает её к себе, думая о том, как же он счастлив. За все годы семейной жизни его любовь к Миджу никогда не угасала, лишь становилась крепче. Вот, что значит найти своего человека… Крис вспоминает слова Джисона, его страх потерять любимого. На лице Бана появляется лёгкая улыбка, словно от просветления. В его голове пронеслась мысль о том, что Джисон не потеряет Минхо, потому что Минхо — тот самый человек для Джисона.

***

Парни не знали, что случилось. Не знали причины столь скорого ухода Джисона. На звонки он не отвечал, он будто испарился, скорее сбежал. Вот только Хан пытался сбежать не от парней, а от собственных мыслей, что ему и удалось. Волнение за Джисона не могло пройти даже после звонка Госпожи Пак. Оставалось только сидеть и ждать. Только непонятно, чего. Минхо надолго у Хёнджина и Феликса не задержался, уйдя домой. Глупо было думать, что Джисон окажется в квартире, но Ли всё равно решил туда вернуться и ждать его там. В одиночестве было сложно сосредоточиться на чём-то хорошем. Просто так Джисон бы не стал уходить и игнорировать звонки. Что же произошло? Минхо прокручивал в голове события дня и вечера, и единственное, за что зацепились его мысли, — это шутка Хёнджина. По реакции Хана можно было заметить, что она его…задела? Хотелось только поговорить с младшим и понять, что его тревожит. Сделать это было на данный момент невозможно. Минхо сидел за кухонным столом, не зная, что делать. По словам мамы, с Джисоном всё хорошо. Да? Но как можно за него не переживать? Как можно оставаться спокойным, когда не знаешь, где твой любимый человек и как он себя чувствует? Ли страдает от бессилия. Он ничего не может сделать и помочь Джисону, если тому нужно. Внезапно срабатывает звук кодового замка. Минхо вздрагивает и быстрым шагом направляется в коридор. Он беглым взглядом осматривает Джисона. Не найдя признаков увечий, Ли останавливается на его в глазах, желая получить ответы на немые вопросы. Джисон, не поднимая взгляда на Минхо, подходит к нему и утыкается головой в его плечо, вдыхая родной запах. Простояв так несколько минут, Хан находит в себе смелость посмотреть на старшего. — Я никуда не уйду. Даже не подумаю об этом, — до чего Минхо проницательный. Джисон приходит в ступор. Он не понимает, как Ли нашёл причину его тревоги и, исходя из этого, побега. — Слышишь? Пока ты не захочешь, чтобы я ушёл, я не уйду. — Я не хочу, чтобы ты уходил. — Если тебя что-то тревожит, говори мне. Знаешь, какие у меня мыслительные процессы происходили? Мог облегчить мне задачку и сам рассказать, — Минхо улыбнулся и провел рукой по волосам Джисона. — Мне никогда не будет интересен кто-то другой, пока у меня есть ты. Я люблю тебя. Минхо наклоняется и нежно касается губ Джисона своими. Даёт понять, что его слова серьёзны. — А Феликс сильно расстроился? — это гложет сильнее, чем недавние мысли, которые, к слову, испарились, так и не побывав на дальней полочке в голове. — Думаю, тебе следует завтра позвонить ему и всё объяснить. Он больше переживал за тебя, чем был расстроен. — Пойдём спать? Сон — именно то, что нужно для завершения этого трудного дня. Под согласный кивок старшего Хан направился в спальню, услышав брошенное в спину: "не кури больше". Джисон ничего не ответил и зашёл в комнату. Он понял, что совершил глупую ошибку, когда оплатил сигареты. Никотиновые палочки сопровождали его в плохие времена. Но теперь всё хорошо? Да. Поэтому Джисон в сигаретах нуждаться не будет. Теперь он точно знает, что лучшее лекарство от недобрых мыслей — это разговоры. Разговоры с Минхо.

***

Следующим вечером Джисон шёл к Хёнджину и Феликсу с мыслью о том, что ему следует собирать чемоданы и валить из страны. Он понимал, что друзья, скорее всего, на него не злятся, но стыд всё же присутствовал. А зная Хёнджина, можно было ожидать допроса под лампой и чистки мозгов, чего особо не хотелось. Вопреки ожиданиям, Хана встретили весьма обыденно. Как будто он просто забежал в гости. Парни, конечно, поговорили, Джисон всё подробно объяснил. От них было скрывать бессмысленно, тем более он им доверял. Они его близкие люди. Джисону всё же пришлось паковать чемоданы. Ведь скоро он окажется в самолёте на пути в Японию.