первоновогодний поцелуй

      в самую суматоху, вечер тридцать первого декабря, когда все люди бегают из одного магазина в другой, кто за ёлкой, а кто за бенгальскими огнями, не до праздника было лишь одному человеку – акуме. и правда, почему же так? ведь новый год это важный праздник, и отмечает его преимущественно большая часть населения, и странно, что молодому парню в самом разгаре лет неинтересен этот праздник. все его сверстники – все ли? – собираются шумными компаниями, выпивают много алкоголя, веселятся и просто наслаждаются моментом. но у сергея не было таких планов, даже больше, он в принципе не хотел праздновать этот день. оно осталось в прошлом – в детстве, когда дед мороз ещё был что ни на есть настоящим, фейерверки казались такими огромными, будто больше всей планеты, а оливье и мандарины – самые вкусные деликатесы мира. однако всему всегда приходит конец; акума живёт один и друзей у него толком и нет.       в девять вечера, накануне перед самым праздником, акума получает сообщение от своего старого приятеля, гласящее следующее: привет, мы тут компашкой большой собираемся со школьных времен, еще будут другие приглашенные, не хочешь прийти? 9:02PM       сказать, что ему было нечего сказать, так это ничего не сказать. ещё раз перечитав сообщение, он задумался: «а может действительно пойти?» ведь встречать новый год, – что некогда был горячо любимым праздником, – совсем одному с баночкой рево, ему не очень-то и хотелось, если говорить честно. но и тусить среди одноклассников, с которыми он не особо общался, так ещё и с незнакомыми людьми – для него было как минимум странно. подумав, взвесив все за и против, он ответил:

го, куда ехать?

9:08PM

***

      в доме на окраине города, совсем рядом с лесом, было отнюдь не дурно. по рассказам знакомого, там было три этажа, несколько спален, свой бассейн, и, даже, мать его, бильярдный стол. проверив адрес, смотря, точно ли туда он приехал, он нажал на входной звонок.       совсем скоро ему открыл неизвестный юноша, который проводил его до гостиной, где уже сидела большая часть гостей. гостиная была совмещена с кухней, на островке стояли разные напитки, включая как алкогольные, так и безалкогольные, были всевозможные снеки и закуски, и, естественно, мандарины и миски с несколькими салатами. окинув комнату взглядом, он прикинул, что тут примерно семь человек, значит остальные должны были быть где-то в остальных частях дома. из-за долгой и выматывающей поездки в такси вместе с очень разговорчивым водителем, он заметно подустал, ведь время было уже полтора часа до полуночи. акума решил налить себе только колы в одноразовый красный стаканчик, не желая пить, хоть то и была новогодняя ночь. взяв напиток с собой, он направился исследовать дом.       дойдя до третьего этажа, ведь на втором были лишь кабинеты и игровая комната, он решил зайти в одну из спален и засесть в телефон. да, это было немного неуважительно к человеку, который его пригласил, и, может, к другим гостям тоже, но его это особо не волновало. не то, чтобы он вообще здесь хотел находиться, поэтому собирается спуститься он уже ближе к речи президента. и то, не факт. он пошёл к самой последней комнате, которая находилась за углом, ожидая, что никого там не увидит. действительно – все, кого он видел, были либо на первом этаже, разговаривая и выпивая в уютной обстановке, либо на втором, где уже было шумнее и развязнее.       медленно открыв скрипучую дверь, он уже было хотел пройти и сесть на кровать, как заметил человека, на которого падал лишь свет от собственного телефона. он, обернувшись на звук, удивленно взглянул на вошедшего, но, быстро потеряв интерес, снова уткнулся в экран. серёжа стоял в недоумении – неужели кто-то тоже не хочет праздновать со всеми? – придя в себя, он подошёл и присел на кровать. она была двуспальной, и спокойно могла вместить, думается, трёх человек, поэтому не переживая, он сел также, как незнакомец: спиной облокотившись на спинку кровати, а ноги вытянув вперёд.       просидев в этой неловкой тишине уже минут десять, от которой не спасал даже думскроллинг каналов в телеграме, он было подумал что лопнет, если кто-то из них не заговорит. и, кажется, его несуществующие молитвы были услышаны, ведь буквально через мгновение как он об этом подумал, услышал: – че ты, тоже не хочешь с остальными сидеть? - голос был тихий и севший, прокашлявшись, он продолжил, - мне тоже не нравится вся эта, ну, тема с большими компаниями не знающих друг друга челов.       акума сначала даже не понял, что говорят именно с ним, поэтому затупил и молчал, как рыба, выброшенная на берег. когда же до него дошло, он округлил глаза, и, не найдя что ответить, сказал: – ну, типа того, да, - голос был будто выжатый лимонный сок, что морщил горло и заставлял глаза жмуриться. опомнившись, он вполголоса спросил, - а тебя зовут?.. – а, извини, забыл. можешь звать меня курсед, - сплитовый протянул руку для пожатия, - а ты? – акума. зови меня просто акума, - не став тупить в этот раз, он пожал ему руку.       после этого они продолжили сидеть в полной тишине, которую разрезали лишь редки смешки курседа, сидящего в тиктоке. до нового года оставался битый час, снизу отголосками доносились крики людей, что были взбудоражены и ждали праздника. и только они вдвоем, два нефора с крашенными волосами и в полностью черных шмотках, сидели в скрытой от чужих взглядов и возгласов комнате, совсем не имея настроя на празднование. вообще, в доме было прилично людей: акума успел насчитать как минимум пятнадцать людей не включая себя, среди которых знал лишь некоторых одноклассников, с которыми он не общался ни в школе, ни здесь. стало интересно, как сюда попал этот хикка, так похожий на него. – а кто тебя сюда пригласил? - курсед, оторвавшись от экрана, вопросительно вскинул бровь. быстро поняв, как прозвучал этот вопрос, поспешил уточнить, - нет, в смысле, это не в доёб, типа, меня сюда бывший одноклассник пригласил. вот. сказал, что ещё люди будут.       м-да, так лохануться надо уметь. он нервно затеребил край футболки и потупил взгляд вниз. акума мастер поставить сам себя в неловкое положение, особенно, если он общается с кем-то впервые. с кем-то, кто показался ему интересным человеком. и, может, даже чуточку привлекательным. но он прогнал эти мысли из головы, обратно поворачивая голову на собеседника. – а, ну, знакомый какой-то позвал, сказал, типа, собирают хату, будем бухать, приезжай. а я тут и не знаю никого кроме него, а таскаться за ним постоянно, ну, хуйня таки, сам понимаешь, - он пожал плечами, опуская голову на плечо. выпрямился, поймал чужой взгляд и мелко улыбнулся, - не думал, что буду справлять новый год не соло бухая у себя в квартире, а в незнакомом доме с кучей пьяных ублюдков, - сказал это почти смеясь, но выражение лица оставалось серьёзным, - даже пить не хочется, представляешь? – представляю, мужик. сам ток колу взял… - ответил только спустя секунд десять, переваривая чужой монолог, указывая на свой стаканчик, - ваще жиза, бро, я бы лучше остался дома да спать лёг. не уссался мне это ваш новый год, въебал бы пару каточек в доте, потом писить и спати, - последние слова произнес с наигранной интонацией, как рассказывают детям сказки.       курсед засмеялся похоже, как квакает лягушка, откидывая голову к стене, открывая обзор на татуировку. резкие линии, выстраивающиеся в буквы, а те в слова, опоясывали его шею, подобно змее, что ещё немного и задушит его. акума засмотрелся на него, курс уже давно перестал смеяться и с украдкой боковым зрением подглядывал за первым, но тот, видимо, ничего не замечал. когда человек, чье личное пространство так грубо нарушали, пристально рассматривая, резко повернулся на виновника, он опомнился, отвёл глаза и замялся, чувствуя, как немного начинают гореть уши. слава богу, что этого не было заметно, ведь в помещении от освещения была лишь одинокая луна, что, как за ниточку подвешенная, грустно глядела в окно. татуированный подтянул ноги под себя, сев в позу лотоса и обратно утыкаясь в телефон, спасая этим акумова.       буквально полчаса. ещё немного и наступит следующий год. такой же, как и все прошлые, ничем не привлекая и не отличаясь. часы сменяли дни, дни сменяли недели, недели – месяцы, а те, в свою очередь, года. для серёжи они все не отличались, и это была ещё одна из причин, почему он не любил праздновать новый год.       на кровати он уже лежал почти как эмбрион, заходя то в одно приложение, то в другое, пытаясь убить время до полуночи, после которой сможет с чистой душой и совестью лечь спать. – акума, да? - убивая тишину, резко спрашивает курсед. тот, к кому и обращались, выключает телефон и поднимает на него голову, - ты красивый, - говорит серьёзно, без намёка на шутку. лицо его остается нечитаемым, глаза буравят чужие в ожидании ответа. – что?.. - единственное, на что его хватает. ответ не заставляет себя ждать. – я говорю, красивый ты. не хочешь поцеловаться? - вторая часть предложения уже не звучала так уверенно, утихая к его концу, но в его горящих глазах читалась надежда, а пальцы заламывали друг друга.       этого он совершенно точно не ожидал. ну, то есть, вообще никак. но он не был как-то огорчён или озадачен его предложением. даже наоборот. хотелось вкусить этот плод, пустить всё на самотёк хоть раз в жизни, не опасаясь последствий. это было взаимно. он тоже хотел его поцеловать. – хочу, - медленно отвечает акума, смакуя на губах это слово. курсед сначала и не понял, что услышал, потому что только спустя несколько секунд выставил глаза по пять копеек и открыл рот, закрывая его, - я хочу поцеловаться с тобой.       это был для кира, красный флаг, зелёный, да хоть выстрел, обозначающий одобрение с другой стороны. он был приятно удивлен, что его не послали на хуй и не обозвали пидорасом, а в итоге сами дали зелёный свет для действий.       акума приблизился к уже не просто незнакомому человеку и сел к нему на колени, заставляя того выпрямить ноги. это было до ужаса смущающе, стыдно и неловко, он не знал куда смотреть и девать свои руки. для кира это тоже было что-то неестественное для него, но видя мучения парня у него на коленях, взял все в свои руки, причем, буквально. одной рукой, покрытой чернилами, он переплел пальцы с акумой, крепко сцепляя их в замок, мягко поглаживая чужую кисть большим пальцем. второй же рукой он зарылся в его длинные, почти спадающие на шею волосы, притягивая к себе. искра, буря, мгновение и.. они столкнулись носами, так как оба закрыли глаза.       они одновременно распахнули глаза, отстранились, и начали громко смеяться. ну какой же абсурд – в предновогоднюю ночь сидеть на коленях у незнакомого парня и пытаться его поцеловать! на самом деле, серёжа был не сильно против, даже наоборот, он был этим доволен, но сам себе никогда не признается. после того, как оба успокоились, они более уверенно потянулись друг к другу. акума нежно прикоснулся одной рукой к его щеке, сминая губы в нежном поцелуе. губы обоих были обветренные и сухие, и, чтобы хоть как-то исправить ситуацию, курсед незаметно и еле ощутимо облизал свои губы, задевая чужие. от этого действия зеленоглазый машинально приоткрыл рот, и сплитовый, пользуясь случаем, протолкнул свой язык, сплетая их между собой. они оба могли почувствовать жар и мокрость ртов, что уже жадно цеплялись и расцеплялись на доли секунды, впитывая так недостающий кислород. комнату заполнили характерные хлюпающие звуки, заставляя кончики ушей гореть.       кир первый отстранился и уткнулся носом в чужую шею, загнанно и горячо в неё дыша, параллельно рукой поглаживая его спину, никак не расцепляя замок из рук, сильнее его сжимая. от этих простых действий у акумова кольнуло внизу живота, позволяя бабочкам не разлетаться – биться о стенки, и участилось дыхание. – я.. мне надо отойти, - еле выжал из себя он, чувствуя, как рука на спине хозяйнически залезает под футболку, оглаживая лопатки и сжимая талию, - п-прошу… – я могу тебе помочь.       глаза округлились, а сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. он разорвал их руки и схватился за плечи парня под ним, ощутимо их сжимая, и потянулся за новым поцелуем, уже более глубоким и мокрым. руки курседа исследовали тело, будто открывая новые земли, слегка проходясь отросшими ноготками, заставляя юношу чуть ли не умолять о больших касаниях, разрывая поцелуй. когда он намеренно задел ногтями вставшие соски, серёжа замычал, отрываясь от губ и смотря прямо в глаза напротив. татуированный решил, что этот предмет гардероба ни к чему, и в считанные секунды оголил того по пояс, открывая вид на стройное тело, которое так и хотелось пометить вдоль и поперёк.       курс решил, что им стоит поменять позу, поэтому подхватив парня под бедра, повалил того на постель и сам навис сверху. на пробу мазнув языком по ключице, он услышал тяжёлый вздох, означавший, что он делает всё правильно. он оставлял следы от своих зубов от шеи до груди, нежно их зацеловывая, как бы прося прощения за излишнюю грубость. оставил мокрый поцелуй внизу живота, прямо на блядской дорожке, и от этого ощущения акума думал, что сойдет с ума быстрее, чем наступит новый год. кстати, новый год. он распахнул глаза и оттолкнул от себя ничего не понимающего кира, который, вроде, не сделал ничего такого. он взял телефон и посмотрел на время, а тот, будто насмехаясь, показывал ему – 11:57PM. – блять, чел, - начал акума, нервно поглядывая то на телефон, то на человека перед ним, у которого был максимально жалобный взгляд, - это всё охуенно и прочая хуйня, я только «за», чтобы продолжить, но новый год через ебучих три минуты. – бля-ять, - разочарованно протянул, утыкаясь лицом в матрас, - и че мы щас делать будем? красные, растрёпанные и со вставшими хуями спустимся ко всем праздновать?       акума потупил на нем свой взгляд, подумал и не найдя ответа, сказал: – да потрахаться мы ещё успеем, а новый год ждать не будет. и спускаться я не хочу, в пизду этих, скорее всего нажратых типов видеть. – то есть мы будем трахаться? – в следующем году бро.       прошло секунд пять с этих слов и курсед уже хотел было что-то ответить, как услышал чужие громкие возгласы и отдаленный звук фейерверков. ну, с новым годом, хули. – с нг, получается, - хмыкает кир. – и тебя с нг, - всё ещё полуголый, отвечает ему сережа.       никогда не знаешь, как проведешь новый год. и акума в этом очень сильно убедился, сидя в незнакомой хате с рандомом, почти дав ему.