Я, ты и он

      Вторая встреча Рафаэля и Азирафеля произошла через два дня.       С момента их расставания ни один из них не мог выкинуть другого из головы. А ведь все должно было пройти нормально. Это ведь всего лишь секс… Платная услуга, которая вдруг стала для Рафаэля чем-то важным и чем-то выходящим за рамки, установленные его же принципами. Как, впрочем, и для Азирафеля.       Принцип Рафаэля заключался в том, что в такой работе он должен был быть безэмоциональной машиной. Оказываясь с очередным клиентом лицом к лицу, его сердце наглухо запечатывалось. Но Азирафель…       Азирафель одним своим взглядом сорвал с его сердца цепи, рождая внутри что-то… Чему Рафаэль пока не мог дать название. Это не была любовь. Нет. Похоть. Страсть. Которая невероятным образом смешалась с ярчайшей симпатией.       В юности Рафаэль называл подобную симпатию «минутной влюбленностью». Это то чувство, когда внутри все горит и плавится от взгляда на совершенно незнакомого человека, будь то это в автобусе, по пути в школу или на вечеринке. И «минутной» она считается потому что, как только человек исчезает из поля зрения — буря внутри утихает и жизнь продолжает свое течение.       После встречи с Азирафелем — очень красивым, приятным мужчиной, с невозможными голубыми глазами и совершенно невинным взглядом, в котором, однако, в самой глубине, плясали чертята — буря не утихла. Словно окрыленный, Рафаэль приехал тогда домой, вытянулся на диване и какое-то время мечтательно смотрел в потолок. Ему впервые не хотелось помыться после клиента. Он лежал и принюхивался к себе, чувствуя как его собственный запах смешался с запахом Азирафеля. И это было прекрасно. Ему хотелось сохранить на себе этот аромат и прикосновения мужчины, которые до сих пор фантомно ощущались на коже.       Но и, вместе с этим, в голову лезли непрошеные мысли, которые были чужды Рафаэлю.       Внутренний голос отчетливо спрашивал его: «Да кому вообще сдался человек, который представляет услуги мужской проституции?». Не найдя ответа, парень плавно вошел в поток смутных мыслей и провалился в сон, после которого на утро было решено попытаться совладать с собой и закрыть глаза на собственные чувства.       Принцип Азирафеля был иным. Он заключался в том, чтобы не спать с кем бы то ни было без взаимной любви. Но, нарушив его, мужчина не пожалел. Это был интересный опыт, влекущий за собой последствия, которые формировались в его груди и сбивали с толку.       То, что Азирафель почувствовал к совершенному, очаровательному парню, походило на сказку. На что-то запретное и неправильное, но такое манящее… Поэтому, через два дня, он написал ему короткое сообщение: «Привет. Встретимся сегодня? Азирафель».       Парень ответил не сразу. В тот момент, когда мужчина с трепетом глядел в дисплей телефона, Рафаэль на другом конце города обслуживал двух своих давних клиентов. И через полтора изматывающих часа он наконец отправил ответ, от которого в сердце Азирафеля потеплело.       Их встреча тем вечером была такой же запоминающейся, как и первая. Рафаэлю в этот раз удалось перехватить инициативу и доставить мужчине удовольствие, сидя на нём сверху, и в этот раз он наконец имел возможность видеть его глаза.       Азирафель был красив и прекрасен. Его эмоции и подернутый сладострастной пеленой взгляд отпечатались в памяти у Рафаэля, и тот снова, с какой-то грустью на душе, отстранялся от мужчины и неспешно одевался, желая оттянуть момент ухода.       — Встретимся…       — Да.       — …послезавтра?       Рафаэль улыбнулся и ненадолго задержался взглядом на лице Азирафеля. Как же его хотелось поцеловать на прощание… Его пухлые губы гипнотизировали и манили. Но парень, опять же не глядя, принял деньги, которых было намного больше положенного, и покинул такую уютную квартиру, наполненную волнующими воспоминаниями.       Он мчал на мотоцикле до дома с мыслью о том, что кто-то свыше выкорчевал все гвозди из гроба, в котором он похоронил свои чувства. Невозможно было быть безэмоциональной машиной рядом с Азирафелем. Каждый его взгляд, каждое прикосновение вызывало внутри дрожь и шквал эмоций.       Парень не помнил, как добрался до дома в районе Мэйфэр, как вошел в квартиру, а затем, следуя желанию с кем-то поделиться мыслями, прошел на кухню, где его брат-близнец Энтони готовил ужин.       — Привет, — сказал тот, слегка оборачиваясь на звук. Увидев широкую улыбку на лице брата, парень вопросительно выгнул левую бровь. — Ты чего такой счастливый?       Рафаэль встал рядом с раковиной и вымыл руки. Затем взял чашки, подошел к маленькой кофемашине и, придерживая её за левый бок, вынул из пазов рожок для приготовления эспрессо.       — Я был на работе. — Загадочно ответил Рафаэль.       Он намолол кофе и с помощью темпера, сделал идеальную таблетку, после чего сунул рожок в портафильтр и нажал кнопку, неотрывно следя за экстракцией кофе.       — А счастливый-то чего? Не помню, когда ты в последний раз был так воодушевлен после перепихона, — Энтони помешал лопаткой рагу и выключил плиту.       — Кажется… — Рафаэль запнулся, подбирая правильные слова, — мне понравился один клиент…       В его голосе слышалась обреченность. Он тяжело вздохнул и, пока эспрессо тонкой ровной струйкой оседало на дно чашки, взбил молоко.       Завершив работу над напитком симпатичным латте-артом в виде розетты, парень протянул чашку брату, который сочувствующе приобнял его за плечо.       — И что будешь с этим делать? — Спросил Энтони, благодарно кивая.       — Да ничего… — Рафаэль повторил все действия, и, когда в его руках наконец тоже оказался кофе, как-то расстроенно выдохнул, — буду приходить по первому зову и наслаждаться. Хотя… он так смотрит. Словно я ему тоже нравлюсь.       — А вдруг это и правда так?       — Тони… — Рафаэль закатил глаза. — Не говори ерунды. Я, конечно, охуенный. Но я вряд ли подхожу ему по статусу. Если бы он знал, что я приехал к нему после группового секса, во время которого меня полтора часа долбили двое мужиков… понравился бы я ему тогда?       Энтони заинтересованно окинул брата взглядом и разложил по тарелкам ужин.       — Что, сразу двое?..       — Тебе в подробностях рассказать? — Рафаэль хохотнул, поднимая голову кверху. А Энтони улыбнулся, нисколько не смущаясь.       — Не трави мне душу, у меня и так уже давно никого не было. — Пожаловался Энтони и продолжил: — И что… прям таки сразу и к нему?..       — Боже, как это грязно. Конечно нет, я вымылся сначала. Он такой… Как ангел… — Рафаэль снова улыбнулся. — Его не хочется марать… Но я не могу отказаться от встреч с ним.       — И как часто вы уже виделись?       — Сегодня был второй раз и послезавтра снова встретимся.       Энтони молчал пару минут, смотря на брата, словно в зеркало. А затем, не в силах унять любопытство, спросил:       — Чем же он тебе понравился? Что в нём такого, чего нет в других?       Рафаэль улыбнулся.       — Всё. — Он начал смаковать приготовленное Энтони рагу, запивая его кофе. Не стерпев на себе заинтересованный взгляд, Рафаэль всё-таки добавил: — Трахается уж больно хорошо.       — Я так и знал. Не мог ты влюбиться в человека, не узнав его. Просто тебе понравился его член.       — Проблема в том, Тони, что я как раз таки и хочу его узнать…       Парень потупил взгляд и выложил брату все свои мысли об Азирафеле. Он трижды упомянул о том, какие потрясающие у него губы и как правильно ощущались его руки. Энтони слушал это откровение с приоткрытым ртом, пытаясь воссоздать в голове образ некого ангела, который покорил его брата.       Он понимал, отчего так горько звучит Рафаэль, стараясь скрыться за отстраненным выражением лица, которое то и дело сменялось мечтательной улыбкой, но ничем помочь он не мог.       Ему было одновременно и грустно за брата, и завидно от того, что Рафаэль не испытывал проблем с удовлетворением, как он сам. Последние шесть месяцев после болезненного разрыва отношений Энтони словно отгородился от всего мира и все его удовлетворение сводилось к одинокой дрочке в душе.       — Что тебе мешает бросить всё и узнать его? — Рассудительно заметил Энтони.       — Вообще… Я думал об этом. Я хочу пойти учиться. В этом году я уже не успеваю с документами, но в следующем… Я ведь для этого и устроился в кофейню, чтобы попробовать жить по-другому… Ладно, как у тебя прошел день?       — Да нормально. Написал статью для колонки, полил цветы, приготовил ужин. — Ответил Энтони и отставил в сторону пустую тарелку. — С темы не соскакивай. Когда ты мне собирался рассказать? Про учёбу.       — Вот сейчас рассказал, — Рафаэль улыбнулся.       — И ты сможешь? Вот так все бросить?       — Да. Мне конечно будет не хватать моих клиентов. — Рафаэль засмеялся. — Но не могу же я заниматься этим всю жизнь?       — И то верно… — хмыкнул на это Энтони, собирая со стола пустые тарелки.       И все же… Как же любопытно ему стало узнать, что это за ангел!

***

      В третий раз Рафаэль пришел к Азирафелю поздно вечером, когда на город уже наползла светлая летняя тьма.       Звонок в дверь заставил сердце Азирафеля волнительно подскочить. Отчего он так переживал? Отчего так часто стал встречаться с этим юношей?       Рафаэль, с его обычной мягкой, располагающей улыбкой оказался на его пороге, тут же откладывая мотоциклетный шлем уже на привычное место в коридоре.       Азирафель посмотрел на юношу, на его тонкие, обрамленные огненными вихрами черты лица, на тлеющие угольки предвкушения в глазах — и прикусил губу от того, как отчаянно хотелось просто притянуть Рафаэля к себе и поцеловать, сразу же, с порога, не оставляя места для лишних разговоров.       Но Азирафель не мог, а Рафаэль, видя его замешательство, сделал шаг к нему, все еще оставаясь в куртке, и встал так близко, что еще движение — и они бы вплавились бы друг в друга в синхронном желании слиться в объятии.       Азирафель медленно моргнул, оглядывая лицо Рафаэля. Тот продолжал мягко улыбаться.       — Здравствуй. — Протянул парень.       — Здравствуй. — Ответил Азирафель, и после этих слов Рафаэль наклонился и прижался губами к шее мужчины.       Азирафель судорожно выдохнул, чувствуя, как горячие поцелуи спускаются все ниже и ниже по его коже. Дыхание Рафаэля было уже на его ключице. Мужчина протянул руки и нащупал куртку юноши, хватаясь за язычок молнии и начиная тянуть ее вниз.       Рафаэль повел плечами, и что-то с шумным стуком упало на пол — как оказалось, на его плече была небольшая сумка, которая приземлилась, зацепившись о подставку для обуви. От этого удара верхний клапан, закрывающийся на магнит, открылся, и несколько мелочей — пара ручек, записная книжка, визитница — выпали прямо на подставку.       Но ни Азирафель, ни Рафаэль не обратили на это ни малейшего внимания, просто потому что последний уже скинул с себя куртку на пол и вжал мужчину в стену, быстро расстегивая пуговицы на его рубашке и начиная одаривать поцелуями светлую грудь.       Азирафель не отставал от Рафаэля: он запустил руку под футболку юноши, прошелся пальцами по уже знакомому его прикосновениям поджарому животу. Мгновение — и футболка оказалась на полу, а Азирафель прижался ртом к тонким ключицам. Он оставлял влажные дорожки поцелуев на плечах юноши, пока тот, пуговица за пуговицей, освобождал мужчину от рубашки.       Азирафель чувствовал, как его ведет — природная стыдливость, все внутренние блоки растворялись в пелене вожделения, как только его взору представал Рафаэль. Внутри просыпались желания: тайные, такие, которые раньше казались слишком грязными, темными, но сейчас, рядом с этим юношей, вдруг виделись как возможные и допустимые.       Все так же, сплетенные в поцелуях, Азирафель и Рафаэль оказались в спальне. Там царил полумрак: тепло горела небольшая лампа на прикроватном столике, да дарили свет две лампочки, которые, на длинных проводах, висели над подоконником, зажатом между книжных полок.       Рафаэль, обнаженный по пояс, как и Азирафель, отстранился от него, стоило им только пересечь порог комнаты, и уверенным, немного вальяжным шагом направился к прикроватной тумбочке — в прошлый раз они договорились, что все необходимое для их встреч они оставят у Азирафеля именно там.       Рафаэль протянул руку, открыл ящик, достал презерватив и смазку. Обернулся через плечо на застывшего посреди спальни Азирафеля — и того от этого чуть развязного, призывного взгляда карих глаз захватило чувство такого возбуждения, что оставаться с юношей порознь у него просто не оставалось никаких сил.       Азирафель сделал шаг вперед, схватил Рафаэля за руку, дернул на себя, обхватывая одной рукой юношу за широкую спину, снова начиная целовать чувствительную кожу на шее, а другой начиная расстегивать его джинсы.       Рафаэль отдался на волю крепких рук и желаний Азирафеля. Он плыл на волнах уверенности в том, что он сейчас не просто обслуживает очередного клиента — Рафаэль и сам получит удовольствие и о нем позаботятся. Его вознесет своей страстью этот удивительный, мягкий и одновременно такой сильный мужчина.       — Ты можешь сделать все, что хочешь, знаешь? — Шепнул Рафаэль на ухо Азирафелю и тут же почувствовал, как тот задрожал от этих слов.       Еще мгновение — и Рафаэль оказался прижат спиной к прохладному стеклу окна. Азирафель подхватив его под ягодицы, подсадил на подоконник и резко стянул вниз джинсы вместе с бельем.       С Рафаэлем было слишком просто. Азирафель осознал вдруг, что его глубокая, искренняя симпатия и страсть к этому юноше как будто облегчали тот факт, что он, по сути, покупает услугу… и, одновременно с этим, именно то, что Рафаэль тут был не просто как его парень или возлюбленный — именно это дарило Азирафелю какой-то новый оттенок свободы, уверенность в том, что все его действия будут приняты с уважением и пониманием. Азирафель чувствовал себя в безопасности, и это придавало его желанию совершенно новую глубину и силу.       На губах Рафаэля появилась предвкушающая ухмылка. Он незаметно отложил презерватив и смазку рядом с собой, протянул обе руки и расстегнул брюки Азирафеля, а тот сделал нетерпеливое движение ногами, сбрасывая одежду до щиколоток, а затем быстро, проведя ногой о ногу, стянул брюки и вовсе, откидывая их в сторону.       Они, наконец-то, были оба полностью обнажены, и Азирафель прижался к Рафаэлю всем телом, вдавливая того в окно. Юноша буквально пьянел от контраста холодного стекла с одной стороны и горячего тела мужчины с другой. Он провел ладонями по покатым плечам Азирафеля, спустился вниз по его рукам. Одна его ладонь стащила с подоконника упаковку с презервативом, а другая обхватила крепко стоявший член мужчины.       Рафаэль рвано выдохнул, понимая, что сейчас больше всего мечтает о том, чтобы притеснить к себе его еще ближе, прижать оба их члена друг другу, безо всяких преград даже в виде тонкого латекса, и доставить им обоим быстрое и нежное удовольствие руками, чтобы чувствовать, как притирается друг к другу в синхронных движениях их разгоряченная нежная плоть.       Но сейчас это было невозможно, не по правилам… Поэтому, наскоро зарыв подобные мысли поглубже, Рафаэль сделал то, что должно. Он зубами надкусил серебристый квадратик упаковки, вынул презерватив и ловко натянул его на член Азирафеля.       Мужчина, прихватывая парня за колени, чуть завороженно наблюдал за его действиями, а в голове его сверкало одно яркое желание: прежде чем овладеть тонким соблазнительным телом, опуститься перед юношей на колени, обхватить его член ртом и подарить ему ласки. Ему хотелось нежить его своими губами, заставляя кричать и молить о продолжении…       Новое движение руки Рафаэля вывело Азирафеля из оцепенения. Юноша обхватил его член и приставил к своему входу, чуть притирая влажную от смазки головку об себя. Азирафель застонал и толкнулся, тут же входя на половину и слыша ответный протяжный стон Рафаэля.       Юноша попробовал было свести ноги за его спиной вместе, но Азирафель не позволил ему это — он развел колени юноши еще шире, ощущая, насколько глубоким получается проникновение от такой позы.       Он толкнулся снова и вошел до конца. Рафаэль откинул голову назад, тяжело выдохнув и привыкая к яркому ощущению заполненности. Он вцепился в плечи Азирафеля, а тот начал двигаться: сначала плавно, но быстро теряя любой контроль над собой.       Рафаэль был одновременно тонким и крепким, таким правильным в его руках, невозможно правильным… С ним действительно хотелось сделать все, о чем мечталось, а в то мгновение Азирафелю хотелось, чтобы юноша расплавился от удовольствия, которое он может ему доставить…       Его крупный член быстро двигался внутри юноши, то выходя из него, то заходя обратно на всю длину. Рафаэль сначала просто стонал, но затем, когда движения по простате стали интенсивнее, начал сперва тихо, а затем, уже не сдерживая себя, громко кричать, и каждый его вскрик сопровождался шлепком плоти о плоть — грязным, чувственным, лишающим их обоих разума.       Рафаэль пытался уже уйти, увиться от интенсивности ощущений, но Азирафель держал крепко, разводя колени в стороны и двигая бедрами. Он уже затуманенным взором смотрел, как капает с крепко стоящего члена Рафаэля тому на живот предэякулянт.       Вдруг Рафаэль дернулся в его руках и с новым вскриком кончил, пачкая спермой и себя и Азирафеля. Мужчина, увидев это развратное зрелище, сделал несколько последних, резких толчков и отпустил себя, отдаваясь оргазму.       Он продолжал держать Рафаэля за ноги, чувствуя, как рвано тот дышит и как дрожит в его руках. Чуть двинул телом — и выскользнул из горячей глубины.       Неужели все?       Азирафель чувствовал физическое удовлетворение — но он не был полностью удовлетворен. Он не мог, просто не хотел отпускать от себя Рафаэля так скоро.       Мужчина поднял глаза и встретился с юношей взглядом, читая в его взоре что-то неуловимо-согласное, то, что подтолкнуло его к тому, чтобы, все также продолжая держать того под коленями, вдруг оторвать Рафаэля от подоконника, быстрым, сильным движением перехватить его под спину и тут же опрокинуть на кровать, которая стояла неподалеку.       Рафаэль чувствовал себя уставшим, чувствовал, как напряжено все его тело, которое слишком много «работало» на этой неделе — но противиться этому мужчине ему не хотелось, однако…       Они не обсуждали уместность второго раза в рамках одной встречи. Рафаэль был не против, но ему захотелось чуть поиграть с Азирафелем.       Оказавшись спиной на мягкой постели, он тут же ловко перевернулся, выпутываясь из рук Азирафеля, перехватывая его руки в замок и нависая над ним.       — Нет. — Отрезал он, притом сверкая глазами так игриво, что было сразу понятно, что он согласен на все.       Он схватил руки Азирафеля одной ладонью, а второй стянул с того презерватив, понимая с восхищением, что мужчина уже снова тверд. От зрелища его крепкого влажного члена и сам Рафаэль, не смотря на свою усталость, почувствовал, как возбуждение начинает накатывать на него новой волной.       Он чуть отвлекся и поэтому не удивился, когда Азирафель перехватил инициативу и подмял юношу под себя, освобождая свои руки.       — Да. — Протянул он, сверкая полным возбуждения взглядом, и все внутри Рафаэля затрепетало и от этого голоса, и от этого взора. Кажется, фантазии Азирафеля таили что-то куда более интересное, чем простой секс…       Но Рафаэль не думал сдаваться так легко.       Он забился в руках мужчины, словно пытался оттолкнуть его от себя. Он брыкался и вырывал свои запястья, которые крепко перехватил Азирафель.       — Нет-нет-нет! — Причитал он, а взгляд его любовника от этого, казалось, разгорался еще ярче.       Он смог выбить одну руку и тут же ловко повалился на Азирафеля, притираясь своим крепко стоящим членом уже о вход мужчины, вызывая в том неясное бормотание и стон. Кажется, что тот был и не против чуть поиграть с позициями…       Однако Рафаэль, увлекшись этой мыслью, опять потерял бдительность, и вот уже его повалили на бок. Азирафель крепко схватил его за бедра, прижимаясь сзади и пачкая его спину и ягодицы влагой со своего каменно стоящего члена.       — А я сказал — да. — Голос Азирафеля, твердый, полный едва сдерживаемой похоти, прозвучал над ухом Рафаэля.       Мужчина, запустив руку в рыжие волосы, чуть откинул его голову назад, и Рафаэль задрожал от предвкушения.       Азирафель ворвался в него стремительно — юноша даже не успел понять, когда тот успел снова надеть на себя презерватив. Мужчина вбивался в его тело, и Рафаэль кричал, уже не сдерживая себя ни в чем, уносясь на какие-то новые даже для него высоты страсти, купаясь в этом сочетании боли и блаженства, силы и трепетности. Он сам подавался на член Азирафеля, утопая в ощущениях своей раздвигающейся плоти, в своей чувствительности.       Азирафель схватил его за горло. Рафаэль чуть сдвинул голову и встретился с голубыми глазами… Их губы были так близко… Так близко, что на мгновение мужчина остановил свои движения и замер, завороженный этим соблазнительным ртом, что так и тянуло поцеловать — и тянуло не его одного. Рафаэлю так хотелось сделать этот последний рывок и отдаться Азирафелю полностью, не только телом, но и душой…       Но он с усилием смог сморгнуть это наваждение, и чуть ли не с облегчением почувствовал, как снова начинает жестко двигаться в нем Азирафель, буквально натягивая юношу на себя, проникая настолько глубоко, насколько можно.       Еще мгновение — и Азирафель обхватил тонкий, сочащийся член Рафаэля и принялся рвано сжимать и водить по нему, подталкивая юношу к краю, за которым его ждало блаженство.       Они кончили вместе, в едином полустоне-полукрике, и замерли, не в силах расцепиться, не в силах поверить, что их очередная встреча подходит к концу.       Наконец, Азирафель отстранился, исчезая буквально на минуту в ванной, чтобы привести себя в порядок и возвращаясь в постель снова.       — Ты бы мог… — Протянул он неуверенно, смотря на все еще лежащего в его постели Рафаэля. — … побыть со мной еще немного? Если я тебя не задерживаю…       Юноша только кивнул. Ему совершенно не хотелось уходить, поэтому он был рад предложенной возможности прижаться к широкой груди Азирафеля и раствориться в ощущении его рук, перебирающих его волосы.       Они молчали несколько минут, просто приводя дыхание и сердцебиение в порядок, а затем Рафаэль, чуть подвинувшись и отклонив голову, смерил Азирафеля лукавым взглядом. Он скользнул пальцами по покатым плечам и протянул:       — Я не мог не заметить… Ты был сегодня…       — Прости, если я пересек какие-то границы. — Торопливо перебил его Азирафель, чуть смущаясь, и Рафаэль был очарован этим замешательством.       — Совсем нет, — он мелодично рассмеялся, — я бы обязательно сказал тебе, будь что-то не так.       Азирафель чуть облегченно вздохнул и кивнул.       — Ты должен понимать… со мной ты можешь быть откровенен. Откровенен во всех своих желаниях, мыслях… фантазиях… — Рафаэль говорил вкрадчиво, прижимаясь к груди мужчины.       Тот лишь снова кивнул, опуская взгляд.       — Верно ли я понял, что ты бы был не против попробовать себя в позиции снизу? — Рафаэль решил разговорить мужчину, начав с простых вопросов.       Азирафель чуть задумчиво улыбнулся.       — Обычно я против… Но… — Он поднял взгляд на Рафаэля. — Я думаю, что с тобой — да. С тобой бы я попробовал.       — Замечательно, — протянул тот. — Еще что-то? Тебе нравится, когда в сексе немного игривого насилия?       — Только когда оба этого желают, — тот покачал головой.       — Разумеется, — кивнул Рафаэль.       — Но никаких БДСМ! — Поспешно воскликнул Азирафель, так что юноша только фыркнул от всех эмоций на его лице. — То есть… ну… без плеток, хлыстов, зажимов… вот этого всего…       — Конечно-конечно, — звонко рассмеялся тот в ответ. — А есть ли у тебя какая-то фантазия… — его голос опустился на октаву ниже, — …самая потаенная? Такая, о которой стыдно говорить? Которую ты сам боишься?       Азирафель молчал так долго, что Рафаэль решил, что он и не ответит. Но, когда мужчина в очередной раз провел рукой по его волосам, его голос наконец-то прорезал тишину спальни.       — Я думаю… Думаю, что это может прозвучать странно…       — В сексе нет ничего странного. Это просто желания. — Сразу же сказал Рафаэль, улыбаясь уголками губ.       — … я бы хотел… хотел почувствовать себя окруженным… ласками… — Слова давались Азирафелю с трудом. — Хочу… Пойми, то, что происходит между нами — это потрясающее удовольствие, и мне его полностью хватает… Но я… мне было бы интересно понять, каково это, когда удовольствия в два раза больше. — Он сглотнул. — Ты понимаешь, о чем я?       — Разумеется. — Рафаэль кивнул. — Ты говоришь о групповом сексе? Втроем?       — Да. — Резко выдохнув, выдавил из себя Азирафель, все еще смущаясь своих фантазий.       — Ну… — Юноша провел рукой по груди Азирафеля, чуть царапнув ногтем кожу и отмечая про себя, как мило краснеет этот мужчина, — я подумаю, что можно с этим сделать…       — Рафаэль, совершенно не нужно…       — Тссс. — Палец юноши лег на губы Азирафеля. — Ни о чем не беспокойся. Я просто подумаю. Расслабься. Я не собираюсь притаскивать к тебе в постель левого неизвестного тебе или мне мужика. — Он игриво рассмеялся, и мужчина заметно расслабился.       Они пролежали в постели еще полчаса — ни о чем особо не говоря, просто ластясь друг к другу и наслаждаясь общим теплом.       Но вскоре Рафаэлю все же пришлось уйти. Он оделся, поднял с пола в прихожей свою сумку и рассыпавшиеся вещи — и перед уходом, опьяненный близостью с Азирафелем, совсем не заметил, как его небольшая записная книжка так и осталась — на обувной подставке в прихожей…