Коляда.

Жан уже шёл к дому Элисон, как и договаривались. При себе у него был только телефон и ободок с медвежьими ушками. Деталь, значение которой он меньше всего понимал. Благо никто не заставлял делать что-то ещё, например, нацепить хвост или, ещё чего хуже, кигуруми. Подходя к роскошному светлому особняку, Жан нацепил ободок на себя и приготовился к новой порции умилённых взглядов. Калитка, двор, дверь, дом, гостиная и радостное приветствие. На месте были только Элисон, Сет, Рене и... Кевин. Моро совсем забыл о появлении нового человека в этой и без того безумной компании. Он сидел с видом смущённого, но любопытного человека. В тёмных волосах Кевина тоже был ободок, только с оленьими рожками. На носу красовалась красная точка, судя по всему, изображающая нос оленя. — Жан, это Кевин Дэй. Кевин, это Жан Моро, – с довольным видом представила их Элисон. — Знакомьтесь и не обижайте друг друга. Парни обменялись рукопожатиями. Рука Дэя была большой и тёплой, и почему-то Жан это сразу заметил. — Интересное первое знакомство, однако, – заметил последний то ли с сарказмом, то ли с неловкостью. — Могло быть хуже, – ответил Кевин и отвернулся. Жан так и не понял, что он думает по поводу этого внезапного появления. Но стал наблюдать. Изучать кропотливо, досконально и пытливо. У Кевина высокий рост. Возможно, он уступал сантиметр-два Жану, но это всё ещё много по сравнению с Рене или Нилом. Про Эндрю и говорить нечего. Когда Джостен соизволил явиться, произошло почти всё тоже самое. Знакомство и любопытные взгляды. По их собственной традиции, перед утомительной гулянкой они сели есть. От Элисон никто не уходил голодный. Временами она напоминала многодетную мать с фразами «А попробуй этот салат» или «Не доешь, завернём с собой». Возможно, она просто пыталась избавиться от лишней еды, но все упорно верили в её настоящую заботу. Пока Нил упорно впихивал в себя остатки жаренной ветчины, остальные подготовились к выгулу зоопарка. Элисон, наряженная в подобие национального костюма, состоящего из белой блузы с чёрным длинным сарафаном, подкрашивала глаза. Рене с белыми кроличьими ушками просто крутилась у зеркала, оценивая весь наряд. Сет ни с того ни с сего ушёл переодеваться и вернулся в кигуруми тигра. Откуда и почему именно тигр – не знал никто, но всем было смешно. Животное? Животное. А что ещё надо-то? Посреди всей суматохи Жан заметил, что у Кевина очень внимательный взгляд. Вишенкой на торте стал образ Нила, который своими руками сделала Рейнольдс. С помощью лака и заколок-невидимок она уложила рыжие волосы в виде двух пиков. Они больше походили на рога, чем на предполагаемые лисьи ушки, но чуть позже наклонились вперёд под своей же тяжестью и стали именно ушами. Жана слегка передёрнуло, когда Элисон объявила начало похода. Боже, почему он до сих пор так реагирует? Ведь не в первый раз. Сославшись на неизменную натуру интроверта, Моро вышел со всеми на улицу. Этот человеческий зоопарк сразу привлекал взгляды прохожих, которые вышли прогуляться после долгого рождественского сна. Кто-то улыбался, кто-то просто странно смотрел. Нашлись и желающие сфотографироваться. Жан не прятался от камеры, но и не старался показаться. Кевин делал точно так же. Интересное сходство между изначально закрытым человеком и новеньким, который ещё не влился в компанию. Хотя последний всё же выглядел чуть жизнерадостнее. У Кевина, кстати, приятный запах. Жан не нашёл этому объяснения. —А не спеть ли мне песню? – хитро улыбнулся Сет и затянул. — Come they told me, pa rum pum pum pum... Самая беззаботная и весёлая колядка про мальчика-барабанщика. Слова подхватили Элисон и Рене. Уокер, которая ходила на хор в церкви, пела реально красиво. От неё чувствовалась атмосфера Рождества. То и дело она касалась крестика на груди. Жан почему-то находил это умилительным.

Our finest gifts we bring

Pa rum pum pum pum

To lay before the King

Pa rum pum pum pum...

Вместе со звукоподражанием барабана Нил бил в бубен. Это выглядело очень комично, когда он шёл рядом с Сетом из-за разницы в росте. Никто не помнил, как и почему эти двое подружились. Но никого и не волновало. Они несли хаос и веселье, а только это и было всем нужно. Ну, почти всем. Жан почти не спускал глаз с Кевина. Он улыбался, но молчал. Судя по всему, не знал слов песни. Либо стеснялся. И то, и другое имело место быть. Было видно, что ему ужасно неловко. От нервов Дэй то и дело снимал и надевал ободок. У него пышные тёмные волосы. Однако на следующей колядке Кевин оживился. Её начала Рене.

Silent night, holy night

All is calm, all is bright

Round yon Virgin, Mother and Child

Holy Infant so tender and mild.

На этих словах никто не придуривался. Даже Сет стал спокойнее, иногда подпевая на концах строчек. Не сказать конечно, что его вой можно было назвать пением, но никто не придирался.

Sleep in heavenly peace

Sleep in heavenly peace...

На этих словах внезапно включился Кевин. Все как один повернули головы на него. Он сначала смутился, но подбадриваемый голоском Рене, продолжил петь. Жан затаил дыхание и затих. У Кевина чудесный голос. По окончании песни Элисон взглянула на наручные часики. — Почти семь вечера. Пойдёмте по домам. В этот момент взгляды Жана и Кевина пересеклись. И если Моро знал, что значила эта фраза, то Дэй уже явно собрался идти домой. — По чужим домам. С поздравлениями. — Оу... Ладно. Жан коротко усмехнулся и отвёл глаза. Но почувствовал, что Кевин ещё смотрит в его сторону. — Что, не готов желать счастья незнакомым людям? — Нет? Ответ прозвучал в вопросительной интонации, поэтому Моро восстановил зрительный контакт. — Так да или нет? — Скорее нет, чем да. Кевин как-то виновато пожал плечами. Жан по-птичьи наклонил голову набок, прищуривая серые глаза. Они бы так и стояли, вперив друг в друга взгляды, но Элисон явно не собиралась давать покоя. — Значит так, зверьё. Пока мы в моём районе, пройдёмся по соседям. Семья Оуэнов уже небось слёзы по нам льёт. А потом к Гилбертам. — Только не к Гилбертам! – закатил глаза Сет. — Эти... Нечестивые люди до сих пор меня ненавидят. — Цыц, ушлёпок, – отрезала Рейнольдс. — А то тебя и заставлю их поздравлять. — Лучше меня, – проворчал Нил, явно в защиту друга. — Вот и прекрасно. А Оуэнов кто будет поздравлять? Взгляд Элисон прошёлся по всем и остановился на Кевине. Тот посмотрел на Жана, стоящего рядом. Впитав от него какую-то уверенность, он вернул взгляд на Элис и покачал головой. — Я откажусь, окей? Я понятия не имею, как у вас это происходит. Так что... В другой раз. Или в следующем году. Посмотрим. — Да там же просто поздравить с Рождеством и пожелать хорошего всякого... Но ладно, хорошо. Сет, вперёд. Тихий вздох облегчения сорвался с губ Кевина, когда он снова посмотрел на Жана. Тот почти гордо усмехнулся. Поздравление огромной семьи Оуэн прошло как обычно: звонок в дверь, хорошие пожелания от Сета и громкие радостные вопли детей. Кучка из пяти ребятишек вывались из двери, восторженно скача вокруг всех. Кевина заметили не сразу – были увлечены кигуруми Гордона и ушами Нила. А когда обратили внимание на присутствие нового человека, то чуть на него не залезли из любопытства. Дэй успешно справился с потоком мелких, хоть после и выглядел, мягко говоря, поражённым. — Как ощущения от новых фанатов? – как бы невзначай поинтересовался Жан. — Просто чудесные... — Теперь они будут визжать на всю улицу, если встретят тебя. — Напомни мне почаще проходить по этой улице. Брови Моро удивлённо поднялись. — Эм, ладно. Ты сам это сказал. Кевин хохотнул, вновь поправляя ободок. Кевин любит детей. Жан сделал пометку познакомить его потом с Элоди. Если, конечно, он захочет. Поздравление Гилбертов прошло более спокойно. На звонок вышла чопорная парочка стариков. Эта бабка почему-то души не чаяла в Элисон. Рейнольдс вежливо и с улыбкой поздравила их с Рождеством, остальные вытянулись по струнке за её спиной. Миссис Гилберт заметила Сета, несмотря на то, что он спрятался за Жаном и Кевином. Последний в отчаянии жевал губы в попытках не расхохотаться. — Милочка, ты до сих пор с этим негодяем гуляешь? – разочарованно фыркнула старуха. — Найди уже хорошего мужчину! — Лучше него пока не встречала, – Элисон натянуто улыбнулась, скрывая раздражение. — Да к примеру, новенький ваш! И то лучше выглядит. — Шоглашен, — прошепелявил мистер Гилберт, слепо щурясь на свет фонаря. Элисон ничего не ответила. Распрощавшись с парой, компания взорвалась дружным хохотом. — Может, в чём-то она права... Гордон с Рейнольдс по очереди отвесили Нилу подзатыльник.

***

Следующие поздравления были более скучными. До половины девятого они ходили по домам в разных районах. Кевин даже решился выступить с пожеланиями, но в этом доме им не открыли. Не судьба. — Эндрю написал, – на слова Нила синхронно обернулось пять голов. — Идём к главной площади. Он уже там. Рождественский «зоопарк» устремился к центру города. Не то чтобы они были так рады Эндрю. Но ради салютов можно было и поспешить. Миньярда было видно издалека, несмотря на низкий рост. А кто ещё придёт с мишурой на шее? Нил вырвался вперёд, позорно хихикая. — Вообще не палятся, – хмыкнула Элисон, бесцеремонно подходя к ним. — Налюбовались друг другом? — Нет, – спокойно ответил Эндрю. Нил за его спиной чуть не поплыл. — Давайте любоваться друг другом уже под салютами, – рассмеялась Рене. Её слова и подействовали на Миньярда. Он вытащил из кармана спортивной куртки несколько пачек бенгальских огней. Рейнольдс чуть не взвизгнула от счастья. — Это ж столько фоток красивых! Все начали разбирать палочки, пока Элис доставала телефон. Эндрю вытащил зажигалку. Кевин тоже вытащил зажигалку. — Сразу видно курящих людей, – улыбнулся Дэй. Миньярд просто кивнул, начиная поджигать огни. Минута – и их лица озарены яркими искрами. Девчонки позировали на камеру, парни дурачились. Сет задрал голову и вставил стержень в зубы. — Он всегда такой... Выёбистый? – поинтересовался Кевин у Жана, который просто смотрел на уже затухающий огонь. — Ага. Особенно перед Элисон. — Неудивительно. Когда все огни были сожжены, взгляды обратились к паре коробок, стоящих в сторонке. — Там по 25 зарядов в каждой. Прежде чем кто-то успел опомниться, Эндрю поджёг один из фитильков. Все бросились врассыпную. Замешкавшийся Жан, идя спиной назад, врезался в Кевина. Смутиться они не успели. Фейерверки с тихим свистом начали взлетать. И громко взрываться. Десятки голов в округе задрались наверх. Всё замерло, глядя на расцветающие в небе разноцветные яркие огненные вспышки, разбивающиеся на тысячи частиц. Золотой салют с красными искрами стал двадцать пятым, осветив собой весь город. Оглушающая тишина. Моро всё это время сдерживал дыхание. Дэй наоборот, дышал ещё чаще. Возможно, от только что произошедшей феерии огней. А может, от ощущения Жана рядом с тобой. А Жан почему-то не может отстраниться. Взгляд его на Эндрю, который идёт зажигать второй фитиль, душа его на небе, тело здесь. Он абсолютно потерялся в нереалистичности испытываемых ощущений. Новый свист, новый взрыв. В сердце Жана тоже что-то взорвалось, когда на его глазах вспыхнул зелёный салют с золотыми искрами. У Кевина точно такие же глаза. Моро аккуратно посмотрел назад. Сотни блёсток отражались в глазах цвета тёмной травы. Когда вновь прогремел зелёный салют, радужки Кевина будто осветились изнутри, мерцая всеми оттенками изумрудного. Жану стало не по себе. Это же глупо и бессмысленно, верно? Абсолютный абсурд. Человеческое сердце так не может. Или может? Моро заставил себя поднять глаза на небо. Оно уже было тёмным. Чёрт, он так долго пялился на Дэя? На человека, с которым он знаком день? Это позор, Жан Ив Моро. Ему стало холодно. Во-первых, был поздний вечер, лёгкая куртка уже не спасала от пронизывающего ветра. А во-вторых, от противоречивых чувств его то и дело бросало в дрожь. Жан впервые ощущал что-то подобное. Однако холодно стало всем. Все единогласно приняли решение расходиться по домам, теперь уже по своим. Эндрю и Нил исчезли практически мгновенно. Элисон успела отпустить пару шуток про этих «попугаев-неразлучников», прежде чем пойти обратно по переулку домой вместе с Сетом и Рене. — Приятно было познакомиться, Кевин, – Уокер тепло улыбнулась и Рейнольдс энергично закивала. — Да. Хорошо погуляли! До встречи в школе. Девушки ушли вперёд. Если бы взглядом можно было убивать, Гордон сделал бы это сию минуту. Обменявшись тяжёлым прощальным рукопожатием с Жаном, Сет побежал догонять подруг. Нарочито крепко прижав к себе Элис, он кинул насмешливый взгляд назад. Троица скрылась за поворотом. Кевин хмуро смотрел ему вслед. Если не злость, то отвращение точно было в его глазах. А Жан осознал, что его дом сейчас непростительно далеко. Пока дойдёт, замёрзнет вусмерть. — Идиот, – проворчал Дэй, глубже засовывая руки в карманы. — Что поделать. Ещё минуту они стояли молча. Жан смотрел в небо. Кевин смотрел на Жана и его дрожащие выдыхания. — Тебе холодно. Моро просто кивнул. А потом уставился полуприкрытыми глазами на Дэя. Неловкое молчание смущало их обоих. — Где ты живёшь? – откашлявшись, спросил Жан. — Я могу проводить тебя, если ты ещё плохо ориентируешься тут. Кевин назвал адрес. — Было бы неплохо, да. Я ещё не был в это части города. Кевин гулял тут много раз. — Мне по пути. Идём. Это было абсолютно в другой стороне. Парни двинулись к широкой улице, ведущей к выходу с площади. Стоило им выйти из-за зданий, холодный ветер взъерошил тёмные волосы Жана. И засмотрелся уже Кевин. Шли они молча и недолго. Всю дорогу Жан прятал нос в невысоком воротнике куртки, поэтому не мог видеть любопытные взгляды Дэя. Но сразу же заметил нужный дом. — Спасибо, – тихо сказал Кевин, наконец-то глядя прямо в глаза напротив. — Тебе... Сильно холодно. Моро не нашёлся, что ответить, поэтому просто смотрел на Кевина, поджав бледные губы. — Не хочешь... Какао? Если бы у Жана остался дух после холода, его бы тотчас выбило. Но сейчас он просто удивлённо вскинул брови. — Ну... Согреться. Отдохнуть. Жан завис в непонимании. Из-за какао на подсознательном уровне он вспомнил про Элоди. Интересно, она вернулась домой или ещё гуляет? — Жан? — Да, давай. Ну вот. Он согласился. Что делать дальше? Не углубляясь в пучины раздумий, Моро пошёл за Кевином в дом. Жан согрелся. Выпил чашку горячего сладкого какао. Позвонил Элоди и нечаянно её разбудил; она давно уже была дома. Жану хорошо. Жан влюбился.