Клуб игры на укулеле

Никита — А всё-таки, почему ты Марго не позвал? — интересуется Олег, удобно расположившийся в моём кресле-груше. Он ноги поджал ко груди, руки уложил на колени и выглядит теперь совсем как моя сестра Наташа, когда ей приспичит окуклиться после какой-нибудь особенно стрессовой ситуации. — Она классно играет, и у неё второе укулеле. И она твоя девушка, — Ури даже пальцы загибать начал, перечисляя всё это. — А ещё она со мной недавно целый час проговорила о музыкальных магазинах в Москве и Питере, мы даже лазали искать фотки в яндексе. — Ты мне пытаешься разрекламировать мою же леди? — смеюсь я. — То, что она замечательная, мне прекрасно известно. — Тогда в чём проблема? Вы поссорились? — с места в карьер спрашивает Олег. — Не ссорились. Мне должно быть неприятно обсуждать настолько личные вопросы, но почему-то дискомфорта не ощущаю. Наоборот — хочу им рассказать. Пусть Олег раздражает, однако я уверен: ни смеяться, ни обесценивать ситуацию он не станет. И в Ури сомневаться не приходится — к переживаниям других парень относится бережно и серьёзно. — Я и так с ней большую часть времени, — всё-таки решаю объяснить. — Если не видимся лично — то переписываемся или созваниваемся. Я её люблю, правда люблю. Но иногда это… слишком. Для неё “любить” — это полностью в человеке раствориться. В начале это было мило, даже льстило, а теперь я просто начал задыхаться. И чем больше у меня появляется амбиций — ну, знаете, культурники, будущая профессия, даже наш “клуб” — тем душнее мне от её привязанности. Лицо Ури сосредоточенно, шестерни в голове вертятся, сам он внимательно рассматривает свои белоснежные носки. Олег же на меня вылупился, не моргает, минута — и дыру прожжёт. — А я ведь всё думал, — вдруг выдаёт он, — думал, что у тебя это особенность кожи… — Что ты несёшь? — я в непонимании хмурю брови. — Ну, про засосы, — отвечает, заставляя Ури закашляться. — Я думал, что они у тебя неделями не сходят, потому что кожа нежная. А тебе их, видимо, просто слишком часто “обновляют”. — Олег, иди в пизду, — я натягиваю повыше ворот свитера, чувствуя, как пылает лицо. — Какого хуя ты мои… мою шею вообще рассматриваешь?! — Так ты прямо передо мной в классе сидишь, гений мысли, — оправдывается он, разводя руки в стороны. — Когда над партой наклоняешься — у тебя не шея, а светофор, только все лампочки красные. Тут хочешь, не хочешь, а увидишь. Ури, прикрыв нос и губы руками, кивает, подтверждая наблюдения Енотина. Не знаю, куда себя деть — если эти двое видят, значит, и весь класс тоже. Даже, наверное, сплетничают за спиной. Понимание этого меня беспокоит больше, чем хотелось бы. — Пиздец, — вздыхаю я, пряча лицо в ладони. — Окей, и вот это тоже. Это тоже проблема. — А поговорить? — говорит Олег. — Типа… знаешь, опять же, словами через рот. Сказать малыхе, что тебе нужно личное пространство. — Я боюсь, что обижу её, — признаюсь. — А от гипоксии помереть не боишься? — язвит Енотин. — Значит, говорить о проблемах тебе стрёмно, зато флиртовать и завышать чужие ожидания — дайте два. — Чего? Когда я флиртовал? — не понимаю я. — Постоянно, — отзывается Ури. На его губах улыбка. — Просто постоянно. Даже я это вижу, а ты не видишь. — Объяснись, — я складываю руки на груди. — Не понимаю, что тут нужно объяснять. Помнишь, когда Марго к нам в класс в последний раз зашла? Все эти твои шутки и милые прозвища. Я уверен, что ты почти усадил её себе на колени. А потом — ничего. Просто переключился на другую тему. И… — он забегал глазами, будто размышляя, стоит ли продолжать, но решился: — И с Олежей ведёшь себя так же. — Подтверждаю, бля! — Олег (явно в шутку) хмурится. — Я с тобой заигрываю, потому что ты мне нравишься! А ты со мной — потому что ты сучка. — Да не заигрываю я с тобой! — А кто у меня кольцо с брюликом требовал?! Хочется закатить глаза, но таким образом я лишь докажу его правоту насчёт своей сучьей натуры. Потому что… Ну, потому что он прав. — Ладно, проехали, — меняю тему я. — Мы, вроде, о Марго говорили, а не о… фигне всякой. — А что говорить? — Ури глядит в потолок. — Хряпни пятьдесят грамм для смелости и просто обсуди свои переживания с ней.. На крайний случай перерыв в отношениях сделайте, будет время всё обдумать. У обоих. — Извини, ты только что сказал “хряпни”?! — испуганно гляжу я на Ури. Тот пожимает плечами. — А что такого? — От тебя, божий одуванчик, я такого не ожидал. — Ты меня плохо знаешь, я тебе не божий одуванчик, — смеётся он в ответ. — И потом, это правда поможет. Нет такого бардака в голове, с которым бы не справился этиловый спирт. *** Пить я, конечно, не собираюсь. Не настолько ещё отчаялся. А вот идея с тем, чтобы поставить наши с Марго потерявшие статус здоровых отношения на паузу, кажется глотком свежего воздуха. Учитывая то, насколько все наши взаимодействия стали болезненны, такое решение будто бы само собой напрашивалось, да только я его либо не замечал в упор, либо до последнего игнорил подсознательно. Потому что, блять, страшно. Мы вместе уже несколько лет, притёрлись, привыкли. Жуть какая. Теперь приходится из двух зол выбирать: трясина или пустота. Не знаю, что хуже. Буду целиться куда-то между. На моё сообщение с предложением встретиться и поговорить Марго отвечает почти мгновенно. “Я и сама хотела обсудить кое-что. Если тебе удобно, подойди к кофейне “Бодрячком” на месте старого аниме-магаза”. Перехват инициативы произведён успешно. Снова. Спустя полчаса с мороза захожу в тёплую кафешку, с ходу руки грею, осматриваюсь. На дворе обеденное время, и заведение пустует, лишь двое сидят за ближайшим к прилавку столиком. На нём разложены знакомые карты. — Привет, — я слегка улыбаюсь, подойдя к девчонкам и запустив руки в карманы. Марго и Соня синхронно глядят на меня, улыбаются. — Привет, — отвечает моя красивая девушка. Сегодня на ней нет макияжа — большая редкость. — Какую тему исследуем? — Мне Рита на любовь разложила, — с видом довольной сытой кошки сообщает Соня, одетая в униформу. Мне приходится слегка напрячь мозги, чтобы понять, кто такая Рита. — И что говорят карты? — Много замечательных вещей, — Марго вздыхает, будто сказанное вызывает в ней толику сожаления, собирает колоду в специальный тяжёленький кейс и прячет его в шоппер. — Никит, давай сядем подальше у входа. — Тоже хотел предложить, — отвечаю. Если я — на нервах, не знаю, куда руки деть, потому тереблю низ связанного Олегом свитера, стараясь касаться только подушечками пальцев, не ногтями, чтобы не дай бог нити не повредить, то Марго — спокойна, но вымотана, глубокие тени под глазами не перекрыты консилером. Тёмные корни не подкрашены, волосы секутся и чуть спутаны. Меня пощипывает изнутри вина за то, что я выгляжу лучше и даже выспался накануне. Всё, что между нами происходит, девушка всегда переживает ярче и насыщеннее, чем я. Невольно задаюсь вопросом: это потому, что она слишком чувствительна, или потому, что я сухарь? — А почему Соня тебя зовёт Ритой? — решаю спросить, чтобы заполнить неловкую тишину хоть чем-то. — Потому что мне нравится эта форма имени. — Я не знал. — Ты не спрашивал. Чувствую себя странно. Не настолько же я придурок, чтобы вообще всё проебать? — Ты прости меня, — перебивает мои мысли Марго, и всё остальное покидает голову. — Чего это ты вдруг? — хмурюсь, чуть наклоняюсь к ней через столик. — Я не обвинять тебя в чём-то пришёл. — Знаю, ты ведь хороший человек, ещё бы ты меня обвинял, — отвечает она. — Но тот напряг, который между нами в последнее время висит — это ненормально. — В любой проблеме в отношениях всегда виноваты оба, — возражаю я. — Мне тоже есть, за что извиниться. Над чем поработать. Хотя бы то, что вечно отмалчиваюсь, когда что-то не нравится. Поэтому я и хотел поговорить с тобой, как взрослые люди. Мне тоже нужно научиться говорить открыто, что не устраивает. Марго кивает без особого энтузиазма. — Нужно, это правда. Например, о том, что моя навязчивость тебя тяготит. Когда я узнаю об этом от подруги, а не от тебя… Неприятно. — Что? — я тут же напрягаюсь. — От подруги? — От Сони, если быть точной. — Я никогда не говорил ей ничего подобного! — Конечно, ты не говорил. Просто она не такая слепая, как я. А ещё она в тебя не влюблена, поэтому не склонна идеализировать. Знаешь, для меня это в новинку — слушать чужую точку зрения о том, в чём никогда не сомневалась. Ты был прав, мне нужны подруги. Растерянно кошусь в сторону прилавка. Соня ловит мой взгляд и с хитрым видом показывает язык. — Это не совсем так, — пытаюсь оправдаться я. — Мне просто нужно больше личного пространства, понимаешь? — Это буквально то же самое, что я сказала, просто другими словами, — Марго устало прикрывает глаза. — Да, личное пространство. И чем больше между нами недопониманий, тем больше этого пространства тебе надо. Вплоть до того, что оно превращается в пропасть. — Так давай обсудим эти недопонимания, — предлагаю я, встревоженный холодом в голосе девушки. — Чего тебе не хватает? Это ведь не просто время и внимание. Тебе… тебе ведь никогда не бывает достаточно, — всё же решаюсь произнести, хоть, на мой взгляд, звучит это грубовато. Она опять кивает, со вздохом обнимая собственные плечи. — Потому что я без тебя вообще не могу. Когда тебя рядом нет… или даже когда ты рядом, но твоё внимание занято чем-то другим — я чувствую, словно меня на обочину выбросили. Это зависимость, как наркотическая, вообще ничем не отличается. Когда ты говоришь, что любишь меня, когда касаешься, зовёшь куда-то — меня накрывает короткой волной эйфории. Каждое новое предложение Марго из себя будто выдавливает сквозь тошноту. Я уверен: она репетировала это десятки раз, иначе не смогла бы и двух слов связать. — Потом эйфория отпускает, и мне нужна новая “доза”. С каждым разом всё хуже и хуже. Если я не получаю того, что хочу — начинаю злиться и ненавидеть. Но это всё направлено не на тебя, а на меня саму. Я недостаточно хороша, недостаточно стараюсь? Умом понимаю, что это всё — бред сивой кобылы, но на уровне эмоций оно всё равно остаётся. Дурацкая история, скажи? И это всё имеет смысл. Я вдруг убеждаюсь, что принял верное решение. — Дурацкая. И нездоровая, — соглашаюсь я и наконец, набравшись храбрости, вношу предложение: — Раз уж так… может, возьмём паузу? Марго напрягает лоб. Я физически чувствую её тяжёлый взгляд на себе. Как на дурачка смотрит. — Паузу? Ты серьёзно, солнце? — Разве ты сама не понимаешь? — спешу я объяснить свою позицию. — С этой зависимостью ты себя доведёшь до ручки. Тебе реально нужно научиться существовать отдельно от меня. Иначе ты совсем себя потеряешь. Если этого не сделать, то совместного будущего у нас не получится. Стану я режиссёром, буду пропадать неделями в театре, а ты? Я хочу видеть тебя личностью, настоящим человеком, а не просто бесплатным приложением к себе. Не обижайся только. Раз уж сегодня мы откровенно говорим, что думаем. Марго качает головой, глядя на меня нечитаемым взглядом, и вдруг начинает смеяться. Смех этот больше напоминает плач. — Ты такой дурак, Никита. Полный идиот. — Что я сказал не так? — не понимаю я. — Не ты ли начала говорить о зависимости? — А наркоманы, по-твоему, лечат зависимость “паузой” от дури? Смысл вопроса доходит до меня так медленно, словно мозг всеми силами пытается воспрепятствовать осознанию. Сижу, не моргая, и чувствую, как на дне желудка зарождается паника. — Стой, погоди… Ты сейчас серьёзно? — Ну да, ведь это так похоже на шутку, — Марго саркастически разводит руки в стороны, и я вижу, как сильно они дрожат. Пока я думал, как бы помягче донести своё решение до девушки и не ранить её лишний раз — сам пропустил удар под дых и только теперь понимаю, насколько не готов. Ай. — И теперь я ещё больше уверена, что всё это нужно скорее прекратить, — голос Марго парадоксальным образом стал одновременно слабее, но твёрже. — Ты не видишь меня в своём настоящем, а вот я тебя — в своём будущем. Я пока что вообще своего будущего не представляю. Поэтому дальше будет только хуже. И мне, и тебе. — Я не… я не согласен, — моя речь словно сквозь толщу воды звучит в собственных ушах. — Я думал… Я думал, что мы когда-нибудь поженимся… Вся логика, вся рациональность покинула череп. Осталась бьющая в виски тревога. Всё пошло не по плану. Вообще всё. — Ты обязательно на ком-нибудь женишься, — каждое слово режет, как острое лезвие. — На ком-нибудь адекватном и со здоровой самооценкой. И, знаешь, лучше бы тебе научиться не дистанцироваться от неё каждый раз, когда тебе что-то не нравится, а разговаривать. Если бы мы с тобой сделали так… наверное, давно бы уже расстались. И давно бы уже это пережили. Марго поднимается из-за стола и вешает шоппер на плечо. Марго сыпется сквозь мои пальцы. — Я ведь тебя люблю, — хриплым от подступающих слёз голосом пытаюсь удержать последние песчинки. Моей головы всего на пару секунд касается её тёплая ладонь, чтобы оставить после себя ощущение ледяной пустоты. — Я тоже тебя люблю. Но, к сожалению, это не самое главное.