Ирония судьбы, или С лёгким паром!

— Райкер, - Флорентино следует за ними в коридор, — Держи себя в руках. Они открывают входную дверь, встречая на пороге никого иного, как Юлика Октавию. Мужчина пьяно усмехается, — Ребята... А это я ломаю дверь! - он улыбается, поправляя локон своих розовых волос, — Я пришёл поздравить вас, - он заикается, — С Новым годом, с новым счастьем. Примите... И прочее, - Юлик вздыхает, проходя вперёд в квартиру, не обращая никакого внимания на двух удивлённых людей, — Очень есть хочется! Я голодный, как зверь. Аккарди недоумевающе проходит вслед за своим партнёром, который не то, что не разделся, но даже не разулся, — Когда ты успел напиться? — Да не важно это... Я замёрз, как чёрт, ботиночки то на тонкой подошве, - Юлик ядовито смеётся, — Вот они знают, - он указывает на Райкера и со вздохом махает рукой, — Они всё знают. Хм... Но нашлись люди, нашлись! Приютили, подогрели, обобрали, - Юлик, подойдя к столу, начинает накладывать себе еду, — Нет, подобрали, обогрели! - он садится за стол и начинает есть оливье, закусывая хлебом, — Извините. Всё-таки жизнь - удивительная штука. Полна неожиданностей, а это, между прочим, прекрасно! Разве может быть запрограммированное, ожидаемое, запланированное счастье? - Октавия пьяно филосовствует, доедая свой салат, — Господи, как скучно мы живём! В нас пропал дух авантюризма. Мы перестали лазить в окна к любимым людям... Мы перестали делать большие, хорошие глупости, - он отводит взгляд, подставляя к себе бутылку алкоголя, и наливает его в узорчатую рюмку, — Я в следующий Новый год обязательно пойду в баню. — ...Зачем же ждать целый год? - Райкер недовольно смотрят на мужчину. — М? Правильно! - он смеётся и отпивает алкоголя, — Очень верно, - Октавия ставит бокал на стол и поднимается, хлопая в ладоши, — Очень верно. Это идея... Разрешите пройти. Райкер отводят взгляд в сторону и делают шаг назад. — Благодарю Вас! - Юлик направляется в другую комнату. Пока мужчина проходит вперёд, двое с удивлением замечают на его спине следы от подошвы. Вскоре мужчина дошёл до ванной комнаты и вошёл внутрь, не закрыв двери. Он подходит к ванне... Аккарди оборачивается, слыша шум из ванной, — Кажется, он открыл воду... Зачем? - хозяин квартиры с недопониманием направляется в ванную, и Райкер плетутся следом. Флорентино застывает на месте в полном шоке, — ...Ты что, с ума сошёл? Ну-ка перестань немедленно! - он подходит к ванной, смотря вверх на Юлика, стоящего в ней, будучи полностью одетым. Капли воды грубо стекали по его шапке и пальто, пробегались по щекам и шарфу. — Даже не подумаю, - он хватает мочалку и начинает тереть свою одежду. — Какой ужас... Ты соображаешь, что ты делаешь? — Ну не мешай! Закрой вообще, - мужчина грубо притягивает в сторону штору для ванной. — Юлик, - Аккарди вновь сдвигают её, смотря вверх на мужчину в безысходности, — пальто испортишь... — Ой, ну не мелочись ты, Аккарди... - он отворачивается, продолжая потирать рукава верхней одежды мочалкой. — Юлик, я тебя умоляю, вылезай! — ...Вы хоть шапку то снимите. — А мне и в шапке хорошо. А Вы вообще, - он заикается, продолжая свой "процесс мытья", — помолчали бы. Ой, тёпленькая пошла... Вот слушайте, под Новый год этот человек отправляется в баню. Это их прекрасно характеризует... - Юлик уже полностью промок, — Потом они там надираются по случаю замужества... Это тоже в их пользу. Потом их, - он подставляет свою розовую копну волос под струйки душа и выдаёт бессовестно, не обращая внимания на сказанные слова в опьянённом виде, — Как чурку, кладут в самолёт. И они попадают в другой город... Потрите мне спинку, пожалуйста. Ну что вам, трудно что ли? Ну не хотите, как хотите... - Юлик бросают мочалку в раковину и выключает воду, — Что же я могу поделать... В этом городе им подворачивается другой. Про московского жениха они, естественно, забывают. Обзаводятся новым, ленинградским, - Юлик снимает с головы мокрую шапку и выжимает её, — А всё потому, что они - человек высоких моральных устоев... - он выливает воду из ботинок. — Прошу Вас, перестаньте, - Райкер скрещивают руки на груди. — Вы что, обиделись? Не обижайтесь, это же правда, - Юлик в опьянённом состоянии оказался неимоверно разговорчив, — А на правду нельзя обижаться, даже если она горькая... Аккарди, вот за такой короткий срок старое разрушить можно, а вот создать новое очень трудно. Нельзя. Конец Новогодней ночи, завтра наступит похмелье... Пустота, - Юлик горько смотрит на молчаливых "друзей", вытирая лицо полотенцем, — Самое интересное в том, что вы оба знаете, что я прав, - Октавия вылезает из ванной и поправляет свой клетчатый шарф. Он удобнее натягивает пальто и выходит из комнаты, проходя к коридору. — ...Куда ты идёшь? - Аккарди догоняет его, — Простудишься! — Оставьте меня. Райкер удивлённо моргают и тоже пытаются остановить мужчину, — Юлик, я прошу Вас, останьтесь. На улице мороз! — Уберите руки... - он поправляет шапку, вздыхая, — Может быть я хочу простудиться и умереть, - Юлик кивает, последний раз взглянув в глубокие глаза любимого, и покидает дом. — ...Боже мой, как я устал, - Аккарди глубоко вздыхает и прислоняется к стене, прикрыв глаза. Молчание, — Какая сумасшедшая ночь... Райкер опускают взгляд, — Если он явится ещё раз, он подожжёт дом... А если честно, он мне очень понравился, - они поднимают взгляд на собеседника. — Он ведь сказал то, что мы сами не решаемся сказать друг другу. Они подходят ближе, — ...Ты с ума сошёл. Опомнись. — Именно это со мной и происходит. Входная дверь неожиданно отворяется, и на пороге появляется родительница Аккарди, — Все уже по домам разошлись, а на лестнице торчать холодно... Это Вы Юлика окатили? - она недовольно смеётся, раздеваясь и развешивая верхнюю одежду на места, — Он сейчас шёл весь мокрый. Райкер выпрямляют спину и вдумчиво опускают взгляд вниз, — Это он мокрый от слёз... — Эх! Обидели такого хорошего человека, - женщина разворачивается и уходит в гостиную. — ...Ну что ж, - Аккарди отлипает от стены и подходит к родной гитаре, устало погладив её, — Тебе пора, Райкер. — Но ведь самолёты ходят через каждые полчаса... - они безнадёжно пытаются подобрать отмазку. — Полчаса ничего не спасут, - мужчина грубо отвечает, опускаясь на тахту. — ...Нелепость какая-то, просто глупость, - Райкер огорчённо сердятся, отходя в сторону окна, — Мы потом всю жизнь себе этого не простим... На лице Аккарди натягивается улыбка, — Надо уметь сдерживать чувства. — Зачем? - они горестно смотрят в окно, — Не слишком ли часто мы в жизни сдерживались? — ...Пойми, Юлик ведь где-то прав. Мы немножко сошли с ума, - он смотрит вниз на гитару, вздохнув, — Новогодняя ночь кончилась, и всё становится на свои места...

Хочу у зеркала,

Где муть и сон туманящий,

Я выпытать,

Куда вам путь

И где пристанище,

Я вижу Мачта корабля,

И вы на палубе.

Вы в дыме поезда,

Поля, поля,

В вечерней жалобе,

Вечерние поля в росе,

Над ними вороны,

Благословляю вас,

Благословляю вас,

Благословляю вас

На все четыре стороны.

Благословляю вас,

Благословляю вас,

Благословляю вас

На все четыре стороны.

(Марина Цветаева)

Райкер не отрывают взгляда от окна, — Утро уже... У меня такое ощущение, что за эту ночь мы прожили целую жизнь. — ...Подними билет. Я думаю, его можно найти, - Аккарди поднимает взгляд на собеседника. — Нет, - они угрюмо отходят от окна, — Поездом не поеду. Трястись 7 часов... — Ты, пожалуйста, - мужчина не может подобрать верных слов, — Вспоминай меня... — Ты тоже, - они тихо произносят в ответ, отвернувшись. — ...Иди, Райкер, иди, - он начинает торопить их, чтобы в лишний раз не поддаться своим искренним чувствам и не "сойти с ума". — Можно я тебя поцелую на прощание? — ...Нет, не надо. Не надо, я тебя очень прошу, - Аккарди застенчиво опускает взгляд. Они тяжело вздыхают, — Давай посидим перед дорогой, - предлагают Дублин, и Флорентино отвечает согласным молчанием, даже не убрав от себя в сторону музыкальный инструмент. Спустя некоторое время они вдруг вспоминают и разворачиваются к Аккарди, — Я украли твою фотографию. — ...Мне очень приятно, что у тебя останется моя фотография, - он отвечает, не поднимая взгляда вверх. — ...А если нелётная погода, можно я останусь? — Нет, тогда уезжай поездом. Московский гость сообщает о своём уходе хлопком двери. Хозяин квартиры остался безысходно сидеть на той же тахте, измученно уставившись в одну точку. Сердце билось в бешеном ритме, разрываясь на миллиарды осколков. Аккарди Флорентино оглушён. Буря эмоций пробирается по его телу. Такими было чувство незначимости, тоска, шок и оцепенение, горечь и чувство вины, злость, приглушённая влюблённость, а также попытка собрать все мысли воедино после самого сумасшедшего вечера, заготовленного издевающейся судьбой. Всё переменилось. Мужчина выдыхает, и на краснеющих глазах выступают невыплаканные слёзы. Он прикусывает губы, стараясь заглушить моральную утрату физической, сдержать слёзы и показаться неслабым. Но это не меняет ничего. Оказавшись на месте, Райкер находят свободный телефон. Держа в памяти запомнившийся им номер, они звонят в двенадцатую квартиру, всей душой надеясь на ответ. Услышав звон, Флорентино оборачивается в сторону телефона и подходит ближе, готовясь взять трубку, но затем вдруг останавливается, подсознательно чувствуя, кто ждал его по ту сторону. Мужчина садится рядом с телефоном, пристально смотря на него. Прямо сейчас между ними происходило общение без ответа, и оба это понимали. И скоро Дублин сбросили звонок, а после сели в самолёт, готовясь добраться до Москвы. И невысказанным напоследок не могут быть мои слова. Не планируйте любви, она придёт потом сама. Жизнь случайна, и судьба может быть непредсказуема, иронична и жестока. Доверяйте своему сердцу...

Как больно, милая,

Как странно,

Сроднясь в земле,

Сплетясь ветвями.

Как больно, милая.

Как странно

Раздваиваться под пилой.

Не зарастет на сердце рана,

Прольется чистыми слезами,

Не зарастет на сердце рана,

Прольется пламенной смолой.

Пока жива, с тобой я буду,

Душа и кровь нераздвоимы,

Пока жива, с тобой я буду.

Любовь и смерть всегда вдвоем.

Ты понесешь с собой, любимый,

Ты понесешь с собой повсюду,

Ты понесешь с собой повсюду

Родную землю, милый дом.

А если мне укрыться нечем

От жалости неисцелимой?

А если мне укрыться нечем

От холода и темноты?

За расставаньем будет встреча,

Не забывай меня, любимый.

За расставаньем будет встреча,

Вернемся оба, я и ты.

А если я безвестно кану,

Короткий свет луча дневного,

Но если я безвестно кану

За звездный пояс,

Млечный дым?

Я за тебя молиться стану,

Чтоб не забыл пути земного.

Я за тебя молиться стану,

Чтоб ты вернулся невредим.

Трясясь в прокуренном вагоне,

Он стал бездомным и смиренным.

Трясясь в прокуренном вагоне,

Он полуплакал, полуспал.

Когда состав на скользком склоне

Вдруг изогнулся страшным креном,

Когда состав на скользком склоне

От рельс колеса оторвал,

Нечеловеческая сила

В одной давильне всех калеча,

Нечеловеческая сила

Земное сбросила с земли,

И никого не защитила,

Вдали обещанная встреча,

И никого не защитила

Рука, зовущая вдали.

С любимыми не расставайтесь,

С любимыми не расставайтесь.

С любимыми не расставайтесь,

Всей кровью прорастайте в них.

И каждый раз навек прощайтесь,

И каждый раз навек прощайтесь,

И каждый раз навек прощайтесь,

Когда уходите на миг.

(Александр Кочетков)

— Объясни мне, что произошло? - Леон нераздражённо, но с некоторым мучением разводит руки в стороны, встречая на пороге Райкера, которых не видел целую ночь, — Я ничего не понимаю! Ты заставил меня волноваться... Скажи, куда ты пропали? Где Витторино? Как ни в чём не бывало, Дублин начинают мирно объяснять, развешивая верхнюю одежду на крючки, — Леон, я ездили в Ленинград. — ...Куда? — В Ленинград, - они вздыхают, выходя из коридора, — Прости, ради Бога, я ужасно устали и хочу спать. — ...Значит, ты опять убежал в Ленинград? - Сожитель не перестаёт расспрашивать, интересуясь сложившейся ситуацией. Райкер Дублин разворачиваются, в их глазах действительно читается усталость, и они начинают пояснять, — Леон, ты мой самый верный человек на свете... Ну ты же знаешь, каждый год 31-ого декабря мы с друзьями идём в баню. Ну моемся мы в бане... И вот, в бане мы выпили. А потом меня случайно, не нарочно, понимаешь? - они продолжают рассказывать, смотря в глаза собеседника, — Не нарочно, а случайно запихнули в самолёт... Перепутали. Отправили в Ленинград вместо Габриэля, - Райкер затем отворачиваются и проходят дальше, стягивая с себя пиджак. — ...Как это "отправили"? Ты что, посылка, чемодан, бандероль? — Я тебя умоляю, у меня разламывается голова... — Ты что же, совсем ничего не соображали? — Ни бум-бум, - они зевают, плюхаясь вниз на тахту. — ...Ужас. Тебе, конечно, с Витторино будет объясняться тяжело. Ну ничего, я могу пригласить её сюда... — Я тебя умоляю, не надо, - они тихо смеются и глубоко вздыхают. — Ох, так ты уже передумали о браке? - Леон смеётся, расценивая мысли Райкера слишком быстрыми для них же. — Дело в том, что, - Райкер отводят взгляд на окно, — Я встретили другого мужчину. — ...Где, в Ленинграде? Когда? — Сегодня ночью. — О Господи, и поэтому ты решили расстаться с Витторино? — Да. На лице Тремблея появляется шокированное выражение, — ...Ты не думаешь, что меняешь партнёров слишком быстро? — Ой, Леон, я несчастный человек, - начинают Райкер, склонившись на плечо своего наставника, — Почему мне так не везёт в жизни? Да и вообще, не нужен мне никто... Всё равно они не позаботятся обо мне лучше, чем ты. В ответ на услышанные слова мужчина вздыхает, слегка улыбнувшись. Он позволяет другу продолжить изливать накопленные чувства. — ...Вот только преставь, что в этом доме вдруг появится посторонний мужчина, - Райкер поднимаются с тахты и подходят к пиджаку, висящему на стуле, — Ещё не известно, поладите ли вы, да и комфортно ли нам будет жить здесь втроём, - они вытаскивают из кармана фотографию и бросают её на стол возле кровати, — Я начну раздражаться... Нет, всё. К чёрту! Пусть всё останется по-прежнему, - Райкер вытаскивает подушку и одеяло, готовясь ко сну. — Бедный ты мой, - Тремблей смеётся и трерлет их волосы, — Ложись. Всё образуется... Отдохни, - мужчина накидывает на них одеяло и с интересом глядит на фото, — Как его зовут? На лице Дублина нарастает улыбка, когда светлые чувства воспоминаний охватывают его, — У него удивительное имя... Аккарди. Леон кивает, встав с тахты, — И, главное, редкое... - он уходит в другую комнату, позволяя другу отдохнуть. Следуя действиям утерянных гостей, он вставляет ключи в замочную скважину и проворачивает. Входная дверь действительно отворяется, и Аккарди Флорентино входит внутрь. Мужчина осторожно оглядывается вокруг и включает свет. Он проходит по квартире, отмечая для себя значительные сходства. Ленинградская любовь улыбается и присаживается на тахту возле спящих на ней Райкера. Затем он щёлкает ночник, включая свет, чтобы разбудить их ото сна. Ничего не получается даже сейчас, когда они не в опьянённом состоянии... Аккарди нежно прикасается к их щеке, поглаживая. И только тогда, спустя несколько мгновений, их лавандовые глаза открываются, и они ловят на себе излюбленный взгляд Флорентино. Они смотрят на него снизу вверх, не понимая происходящего, а после трезво поднимаются, — Аккарди... Он смеётся, снимает шапку и прислоняется чуть ближе, — Ты забыли у меня портфель с веником. — ...Но как же ты меня нашёл? - Дублин крепко сжимают мужчину в объятиях, будто бы боятся, что он вот-вот исчезнет. — И всё-таки ты непроходимые тупица, - Аккарди улыбается и прислоняется ближе, оставив осторожный поцелуй на их губах. Внезапно он вздрагивает, слыша настойчивых звонок в дверь, и смеётся, обнимая Райкера крепче, — И здесь начинается то же самое... — Тогда я надеюсь, что это не Юлик. Сосед Дублина открывает дверь. В квартиру входят трое друзей, улыбаясь. Габриэль проходит вперёд, — Здравствуйте, Леон! С Новым годом, с новым счастьем. А где Райкер? — Они спать легли, идите их будите... Райкер скидывают с плеч Аккарди пальто. В комнату проходят Габриэль, Дакота и Ванкоу. Леон шокированно застревает в проходе позади них. — Здравствуйте, - Габриэль удивлённо смотрит на Райкера с неизвестным ему мужчиной, который, казалось бы, должен был быть Витторино. Габри знал уже бывшего партнёра Райкера, поэтому понимал, что перед ним не он. — ...Как я мог ошибиться? Я никогда не пьянею, - вздыхает Дакота, глядя на Райкера, мирно обнимающихся с Аккарди в центре комнаты. Ванкоу просвечивается ближе, — Итак, тихо. Я рад, что ты, Райкер и ты... - он переводит взгляд на Дакоту в просьбе о помощи, — И Витторино, вот, и мы твои друзья, и Витторино тебя простил... — Райкер, - Дакота усмехается, — Ну перестань обниматься, когда с тобой разговаривают. — Мы не можем перестать, - они улыбаются и продолжают прижиматься к возлюбленному, — Мы слишком долго не виделись. Ванкоу отводит взгляд на Дакоту, — Мне, если что, не мешает. Тебя раздражает? Меня - нет, - затем он продолжает свою речь, пока Габриэль, как и Леон, стоят в полном молчании, — Я... Мы рады, что ты наконец нашли Витторино, и мы счастливы вот все вместе... Райкер прерывает друзей, ловя на себе взгляд наставника, — Леон, - они смотрят на него вверх, улыбаясь, — Мой Аккарди приехал. Мужчина возвращает застенчивый взгляд Тремблею, — ...Вы считаете меня легкомысленным? — ...Поживём, увидим. Дакота переводит свой взгляд на Ванкоу, — Ты что-то понимаешь? — Я могу сказать, что один из них Райкер... — Это не Витторино, - добавляет Габриэль, непонимающе смотря на своего друга. — Друзья мои, - Райкер Дублин вздыхает, обернувшись к парням, — Я очень благодарен за то, что вы так круто изменили мою жихнь, и судьба забросила меня в Ленинград... И за то, что в Ленинграде есть такая же улица, такой же дом, такая же квартира, - они возвращают взгляд Аккарди, зачарованно скользя пальцами по фиолетовым волнам его волос, — Иначе я никогда не были бы счастливы. — Мы никогда не были бы счастливы, - исправляет Аккарди, широко улыбаясь от неимоверного счастья.

Я спросил у ясеня,

Где моя любимая.

Ясень не ответил мне,

Качая головой.

Я спросил у тополя,

Где моя любимая.

Тополь забросал меня

Осеннею листвой.

Я спросил у осени,

Где моя любимая.

Осень мне ответила

Проливным дождем.

У дождя я спрашивал,

Где моя любимая.

Долго дождик слезы лил

За моим окном.

Я спросил у месяца,

Где моя любимая.

Месяц скрылся в облаке,

Не ответил мне.

Я спросил у облака,

Где моя любимая.

Облако растаяло

В небесной синеве.

Друг ты мой единственный,

Где моя любимая?

Ты скажи, где скрылася?

Знаешь, где она?

Друг ответил преданный,

Друг ответил искренний:

«Была тебе любимая,

Была тебе любимая,

Была тебе любимая,

А стала мне жена».

(Владимир Киршон)