Воззови ко мне в ночи

      Джейк: Я не думаю, что это было хорошей идеей.       Джейк: Я про историю на форуме.       Джейк: Она может привлечь… нежелательное внимание.       Кейт: к тебе? вряд ли       Кейт: + в тексте нет ни одного имени       Джейк: Ты упускаешь из внимания нашего похитителя.       Джейк: И, вполне возможно, убийцу.       Джейк: Он уже связывался с тобой. Он знает о тебе, Кейт. И, скорее всего, пристально следит за всем, что ты публикуешь.       Кейт: сомневаюсь, что ему есть дело до какого-то богом забытого форума       Кейт: слушай, Darkness прислал мне номер Эми в обмен на этот пост. я просто выполнила свою часть сделки. вдруг нам опять потребуется его помощь?       Джейк: Я лишь призываю тебя соблюдать осторожность.       Джейк: Ты не знаешь, кто скрывается под этим ником. Не знаю и я. Не стоит излишне с ним откровенничать.       Кейт: …       Кейт: спасибо, Джейк, я это учту.       Кейт закрыла чат и постучала телефоном по столу. Выбросить бы его в окно да забыть, как страшный сон. Она мученически взглянула на часы. В пять уже вставать на смену, а сна по-прежнему ни в одном глазу. За написанием поста на форме ее практически сморило, но в самый последний момент телефон завибрировал от нового сообщения, и мозг как по щелчку перешел в рабочий режим.       Вот прямо как сейчас.       Раздраженно разблокировав телефон, Кейт уже готовилась выдать капсом гневный ответ, но ее пальцы замерли в миллиметре от экрана. Ей писал не Джейк. Ей писал…       Darkness: Честно сказать, я удивлен.       …еще один драматичный полуночник. Кейт устало хмыкнула, подпирая кулаком щеку. Раз уж бессонница вновь взяла свое, почему бы не поговорить с кем-то еще?       Nymos: надеюсь, ты доволен DD       Darkness: Более чем.       Darkness: Таинственная череда исчезновений и смертей молодых девушек и подозрение, что ты можешь стать одной из них… Страх, которым пропитаны твои строки… Время, в которое опубликована история…       Darkness: Ты — идеальное пополнение для наших рядов.       Darkness: Даже если всё это — не более чем выдумка.       Nymos: ♡(>ᴗ•)       Darkness: Я правда впечатлен.       Nymos: а я польщена (ᵔ◡ᵔ)       Darkness: Я предполагал, что ты ограничишься парой ответов к другим постам. Или молча пропадешь, как пыль на ветру.       Darkness: Рад, что в тот раз ты была такой настойчивой.       Nymos: в таком случае я ОЧЕНЬ настойчиво прошу тебя послушать это       Nymos: (ссылка)       Nymos: ты быстро поймешь, подо что я писала пост DD       Darkness: Не буду ничего обещать.       Но он всё-таки послушал.       Телефон завибрировал в кармане где-то в последней трети ее смены. Едва передав клиентке ее адский заказ (холодный чай без воды, но зато со взбитыми сливками, шестью порциями сахара и тремя порциями матчи, из-за этого больше похожий на рвоту в прозрачном стаканчике), она забежала за ряд кофемашин и уставилась на сообщения на еще не погасшем экране.       Darkness: It's the cruel beast that you feed       Darkness: It's your burning уеarning need to bleed       Не в силах сдержать улыбку, она отпросилась на перерыв. Забежав в туалет и заперев за собой дверь, Кейт трясущимися руками набрала ответ.       Nymos: through the spillways       Nymos: through the spillways of your soul       Nymos: ты всё-таки послушал (ᵔ⩊ᵔ)       Darkness: Подозреваю, что всё это было лишь ради того, чтобы я включил Darkness at the Heart of My Love, на что я постыдно попался.       Nymos: в любви к хорошей музыке нет ничего постыдного!       Darkness: Не в том случае, когда ты начинаешь напевать ее на работе.       Darkness: Одна моя коллега даже спросила, не надо ли мне к врачу.       Darkness: Цитируя ее, я очень страшно мычал.       Nymos: (b ᵔ▽ᵔ)b       Nymos: если не секрет, чем ты занимаешься?       Darkness: Делаю скучные дела на скучной должности в скучном месте.       Darkness: Впрочем, благодаря этому я могу оперативно мониторить наш форум.       Darkness: И донимать ближайший Старбакс заказами на экстра-крепкий кофе с чаем.       Darkness: А ты?       Предупреждение Джейка на миг отрезвило ее. Поколебавшись пару секунд, Кейт всё же пожала плечами и напечатала:       Nymos: а я как раз этот кофе готовлю (>ω^)       За ручку двери недвусмысленно подергали. Быстро переделав всё, что не дотерпело бы до конца смены, Кейт выбежала наружу и с виноватой улыбкой пошла к прилавку. Прикинувшись, что поправляет фирменный фартук, она умудрилась напечатать вдогонку:       Nymos: убегаю собирать заказы. еще спишемся?       Несколькими часами спустя, пролистывая поток новых сообщений из Дасквуда и получая один тревожный звонок за другим, Кейт с досадой заметила, что он не ответил ни «да», ни «нет». В некотором плане это ее даже обезоружило. Радостное предвкушение, что вот-вот, еще чуть-чуть — и можно будет переключиться на что-то веселое, что-то любимое, стекло с нее мутно-коричневой жижей отходов кофемашины, оставив как всегда разбитой и уставшей. Отрешенно закинув ужин в микроволновку, Кейт воткнула наушники и уставилась в экран. Может, сразу начать с Call Me Little Sunshine? Еда будет греться долго, не меньше семи минут. Она как раз успеет поплакать зачем петь, что никогда не оставишь меня одну, если это пустая ложь ложь ложь, потом затолкает в себя эту дрянь поест, а затем, возможно, сдохнет наконец-то поспит…       Она так долго вглядывалась в глаза металлического скелета на обложке альбома, что не сразу заметила, как поверх них всплыло уведомление.       Darkness: Значит, это в перерывах между очередным латте и фраппе ты ищешь мертвых девушек? Занятно.       Кейт грустно усмехнулась. Стало быть, согласен. Жаль только, что весь настрой уже убит…       Она зажала уведомление пальцам и помотала им по экрану, будто призывая Джейка за советом. Но новых предупреждений на нее не посыпалось, Майкл Хэнсон тоже хранил молчание, и потому никто, даже собственный рассудок, не помешал Кейт напечатать:       Nymos: можно и так сказать       Nymos: спасаюсь этим от бессонницы [± _ ±]       Darkness: Сочувствую.       Darkness: Могу я пригласить тебя сыграть в одну игру на форуме?       Кейт отошла, чтобы вытащить еду, но сразу после застыла с контейнером в руке и телефоном практически перед носом. Игра? На форуме? Звучит как что-то на нёрдовском. Нахмурившись, она спросила:       Nymos: что за игра?       Ответ не заставил себя долго ждать.       Darkness: Продолжи историю за собеседником. Каждый пишет по фразе, пока кто-нибудь не крикнет, что ему слишком страшно.       Darkness: Либо не уснет. Что прискорбно, это случается чаще.       Он кинул ей ссылку на новую тему, начатую участником под ником 1Havana. Отталкиваться предлагалось от фразы: «Часы едва пробили полночь, когда на первом этаже зазвенел телефон.» Местные обитатели уже успели накидать по паре предложений, и самый последний комментарий был оставлен ее таинственным собеседником.       >Сквозь тьму я увидел, как свет лампы дрожит, как будто сам свет боялся того, что может произойти.       Кейт хмыкнула и бросила контейнер с ужином на стол. Распаковав его и отхватив вилкой крупный кусок, она не глядя закинула его в рот и принялась бешено настукивать ногтями по экрану.       >Когда я достиг нижнего этажа, звон прекратился, оставив после себя лишь гнетущую тишину.       Не прошло и минуты, как Darkness продолжил ее фразу. Она догадывалась, что слова вроде «сумрак», «бездна» и «сгущаться» облепят его ответы, как мошки лампу, но даже не подозревала, что встретит их в одном предложении.       Кейт усмехнулась, сжав зубы так, что ощутила на языке металлический привкус вилки. Что ж, возможно, это будет не так уж и плохо. Во всяком случае, это ее развлечет минут на двадцать.       В итоге она провела за этим почти два часа.       Даже когда остальные участники отвалились, даже когда история начала напоминать кашу из детских страшилок и баек у костра, щедро сбавленную трагизмом По (с его стороны) и иронией Брэдбери (с ее), даже когда стало понятно, что пишут они, лишь бы продолжать подначивать друг друга на новые комментарии, они не желали прекращать. Кончилось всё тем, что 1Havana встрял между их словесными шпагами и заявил, что ему слишком страшно.       По-хорошему, они должны были уловить намек. Кейт, не знающая сна, увидела в этом лишь приглашение ворваться к соигроку в личку.       Nymos: и ЭТОТ человек нахваливал мой пост!       Nymos: (シ. .)シ       Darkness: В 2 случаях из 3 я абсолютно не понимаю, что значат твои смайлики.       Nymos: этот означает «я преклоняюсь»       Nymos: написано БОГИЧЕСКИ       Darkness: Просто мне попался хороший соигрок.       Nymos: не скромничай |･ω･)       Nymos: серьезно, это было сильно. особенно описание дыхания Анны в темноте. я буквально услышала это.       Поток сообщений прервался на долгое мгновение. Затем, будто в порыве обогнать друг друга, на Кейт высыпались три ответа:       Darkness: Правда? А ты       Darkness: Я могу       Darkness: Тоже это услышать?       Она недоуменно приподняла бровь.       Nymos: (•ิ_•ิ)?       Nymos: мне типа… записать, как я дышу?       Darkness: Если это не кажется тебе слишком странным.       Nymos: мне это кажется довольно-таки странным.       Darkness: Тогда забудь       Nymos: да погоди ты!       Nymos: (ノ_<。)       Darkness: ?       Nymos: я не отказываюсь       Nymos: просто       Nymos: дай мне всё перечитать и настроиться       Darkness: Понимаю.       Darkness: Спасибо уже за то, что согласилась.       «Спасибо, что согласилась» — но на что? Кейт, постукивая телефоном по губам, зашла с ноутбука на форум и пробежалась взглядом по комментариям, выискивая, в какой момент они ввели Анну. Мысли ее тем временем лихорадочно роились вокруг его просьбы. Это может быть опасно? Это могут использовать против нее? Это, в конце концов, не будет высмеяно на весь интернет?       Наткнувшись, наконец, на первое упоминание Анны, Кейт промотала чуть ниже, где им обоим стало настолько наплевать, что они плодили продолжения целыми абзацами. Она выбрала один из комментариев соигрока:       >И когда я достиг нижней ступени, передо мной возникла фигура, окутанная тенью. Я узнал ее. Это была она — потерянная, исчезнувшая из моей жизни, и теперь она была здесь, в этом мрачном подвале, в этом зловещем месте.       Откашлявшись, она нажала на иконку микрофона. Казалось бы, что может быть проще? Но выходила какая-то скучная лажа, которую ей самой было противно переслушивать. Такой собеседник заслуживал более трепетного подхода.       Вдох. Кейт сосредоточилась на своем дыхании. Оно должно быть призрачным. Трагичным. Как будто Анна и впрямь стоит на ступеньку ниже.       Выдох.       Переслушивая перед отправкой сообщение, Кейт невольно поежилась. Вышло не совсем так, как она планировала. Анна не просто ждала в подвале — о, нет, она ждала, улыбаясь, словно ночная дьяволица.       Что, безусловно, придавало окончанию истории совсем иную окраску.       Nymos: (голосовое сообщение)       Nymos: я перезаписала, с первого раза микрофон поймал одни шумы       Nymos: надеюсь, ты будешь слушать в наушниках, это звучит весьма непристойно       Напечатав это, она удрала в ванную — больше от жгучего смущения, чем из надобности. Да, она с нетерпением ждала его сообщения, очередного восторга с его стороны — и в то же время боялась даже услышать вибрацию телефона, которая столкнула бы ее с неминуемостью ответа.       Умывшись, отдышавшись и проторчав за закрытой дверью вдвое больше времени, чем потребовалось бы на прослушивание звуков ее дыхания, Кейт всё же взяла себя в руки и вернулась к столу.       И к совершенно черному экрану без единого намека на новые уведомления.       Нахмурившись, она обновила страницу. Darkness по-прежнему был в сети. Он прочитал ее сообщение. Время от времени под ним появлялись три скачущие точки, но они моментально пропадали. Предчувствуя неладное, Кейт напечатала:       Nymos: Darkness?       Nymos: я ведь тебя не травмировала?       Nymos: (ಡ‸ಡ)       Три точки вновь возникли и исчезли. Спустя мучительно долгую минуту вслед за ними наконец-то появился ответ:       Darkness: Извини за молчание.       Darkness: Мне потребовалось чуть больше времени, чт       Darkness: *чтобы прийти в себя       Darkness: Ты не перестаешь поражать меня.       Nymos: неужели так хорошо вышло? (: ౦ ‸ ౦:)       Darkness: ОЧЕНЬ. Хорошо.       Darkness: Не думаю, что теперь смогу так просто уснуть.       Несколько следующих минут Кейт то набирала, то стирала, то начинала сообщение вновь, пока не заблокировала телефон и не швырнула его на кровать, закрывая лицо руками. Есть ли в мире способ спросить, не дрочил ли собеседник на запись твоего дыхания, не оскорбляя при этом ни себя, ни его?       Оставшиеся недолгие ночные часы она убеждала себя, что нет, это всего лишь предположение, нелепая догадка, не более. Дасквудские тайны и бессонница сотворили кошмарные вещи с ее разумом, и теперь он попросту не хочет мыслить здраво. Darkness имел с десяток поводов отвлечься от их разговора. Она сама убежала от него. Подумаешь, ответил не сразу — что же в этом такого?       И что такого с тобой, раз именно это первым пришло на ум, м?       Она решила не подавать и виду, что эти последние сообщения существуют. Ее собеседник, похоже, пришел к такому же решению, поскольку следующим же днем он начал разговор с совершенно внезапного:       Darkness: Ты знала, что Kaisarion на самом деле про убийство Гипатии в Александрии?       Кейт раза три перечитала предложение, прежде чем его смысл всё-таки до неё долетел. Занявшись приготовлением чьего-то ночного кошмара (венти эспрессо с двумя порциями каждого сиропа, какой у них только имелся, сверху заправленный безбожным количеством карамельной посыпки), она вновь и вновь возвращалась к нему в мыслях. Ей, не самой рьяной, но всё ещё фанатке, казалось, что в песне критикуется слепая вера и лицемерие — то, о чем Форге мог петь, не смолкая. У нее чесались пальцы проверить, прав ли Darkness, но, к сожалению, отлучиться вышло лишь через полтора часа. И в этот раз Кейт не стала терять ни секунды.       Nymos: загуглила. если честно, мне казалось, что они поют «дистопия».       Nymos: господи, бедная женщина       Nymos: ОНИ И ТАК РАЗОДРАЛИ ЕЕ НА ЧАСТИ, ЗАЧЕМ НАДО БЫЛО ЕЩЕ И СЖИГАТЬ       Nymos: (ﾉಥ益ಥ)ﾉ       Darkness: Этот мир никогда не был справедлив.       Darkness: Иногда всё, что от нас остается — это наши истории.       Она печально хмыкнула, вспоминая легенду о человеке без лица. Не будь похищения Ханны, не случись смерти Эми, много ли чья память сейчас хранила бы тебя — несчастного, доведенного до отчаяния мстителя?       Кейт не в первый раз задалась вопросом, правильно ли поступает, преследуя похитителя. Если всё прочитанное и просмотренное ей — правда, то должна ли она стоять на пути у возмездия? Если из лесов мчится карающий меч, почему она должна оставаться у него на пути?       Она же ведь не хочет кончить, как Ричи, не правда ли?       Поезд мрачных мыслей нес бы ее и дальше, если бы в кармане вновь не завибрировал телефон. Кейт напряглась и незаметно пальцем по экрану. Непривычно шутливый тон сообщения обрушился на нее осколком льда, упавшим за шиворот, сразу же отвлекшим всё внимание на себя.       Darkness: Чисто из любопытства: много ли ты собираешь действительно странных заказов? Правда ли, что можно заказать кофе, где почти не будет кофе?       Darkness: Коллега только что заметил, что из моего стакана несет сигаретами.       Darkness: Возникает вопрос, не перебарщиваю ли я. Не нарушаю ли я какие-то негласные кофейные законы.       Кейт не сдержалась и прыснула в кулак. Оказывается, он может быть и смешным.       Nymos: поверь, пока ты не просишь добавить эспрессо в твой клубничный лимонад, всё в пределах допустимого DD       Nymos: иногда мне заказывали кофе с таким количеством сиропа, ванили и сахара, что места для кофе как такового почти не оставалось       Nymos: 20 порций сахара! 20 карамели! 12 сливок! в одном маленьком стаканчике!       Nymos: у меня чуть рука не отвалилась, пока я это смешивала       Nymos: ୧((#Φ益Φ#))୨       Darkness: Звучит, как очень извращенный способ заработать инфаркт.       Darkness: Спасибо. Моя вера в себя восстановлена. Вера же в человечество…       Nymos: пошатнулась?       Nymos: пошла под откос?       Nymos: навернулась с крыши?       Darkness: Практически. Она в принципе была на последнем издыхании.       Nymos: (1 фото)       Nymos: позволь ее добить       Darkness: Боюсь спросить, протечет ли кофе между столькими слоями взбитых сливок.       Nymos: ХА       Nymos: мокко с экстра мокко, экстра сиропом и экстра карамельной крошкой       Nymos: взбитые сливки будут меньшей из моих проблем       Как никогда довольная, Кейт без труда продержалась до конца смены и впервые за неделю вышла с работы с улыбкой до ушей. Намурлыкивая под нос мотив Hunter's Moon, она и сама не заметила, как ноги донесли ее до дома. Солнце бросало такие яркие блики на окна, что ей приходилось то и дело зажмуриваться, носом она чувствовала приятный шлейф духов от идущей впереди девушки, а крыши казались такими красочными и чистыми на фоне поразительно голубого неба. Ей хотелось хихикать и плясать одновременно. Удивительно, но она в кои-то веки ощущала себя живой.       Притоптывая в такт песне, она стала рыться в поисках ключа, как вдруг в кармане вновь завибрировал телефон. Весело ухмыльнувшись, она отперла дверь и буквально сразу бросилась проверять сообщения.       Джейк: Кейт, есть разговор.       Улыбка медленно сползла с ее лица. Квартира резко показалась Кейт холодной и серой. Бросив сумку на пол, она слепо добралась до кухни и упала на стул.       Кейт: ┬┴┬┴┤(･_├┬┴┬┴       Кейт: ты что-то раскопал?       Джейк: Нет, но я прочитал твою переписку.       Джейк: Ты сильно рискуешь, рассылая кому попало личные фотографии.       Кейт: (－‸ლ)       Кейт: гспди, это фото моей руки со стаканчиком       Кейт: там даже не понять, накрашены ли у меня ногти       Джейк: Там есть информация о заказе. Есть название кофейни. Если увеличить фото, можно увидеть номер аппарата, за которым ты стоишь.       Джейк: Людям, взломавшим твой телефон, будет достаточно любой мелочи, чтобы вновь выйти на тебя.       Джейк: Мы слишком близко подошли к разгадке этой тайны. На этом этапе любой бездумный риск непозволим.       Кейт: (ಠ_ಠ)       Кейт: то есть, ты хочешь сказать, что скидывать в общий чат улики — это как бы ок, а вот под безобидной фоткой в личке ты уже проводишь черту?       Кейт: интересное у тебя понимание рисков       Джейк: Я веду к тому, что не каждый интересный незнакомец в интернете заслуживает доверия.       Кейт: в самом деле? иронично слышать это от тебя       Кейт: а давай-ка кое-что проверим       Кейт: не отключайся       Перескочив в предыдущий чат, она застучала ногтями по экрану. Бешеный стук сердца в ее ушах поглотил все звуки в мире. Она хотела доказать свою правоту. Она знала, что ее докажет.       Nymos: быстрый вопрос: тебе вообще интересно, как я выгляжу?       Он почти сразу появился в сети и ответил:       Darkness: Не думаю.       Darkness: Я в целом не привык представлять своих собеседников.       Darkness: Так проще абстрагироваться.       Nymos: да, точно, скучная работа       Nymos: а если бы ты узнал, что я жгучая брюнетка с красной помадой       Nymos: что тогда?       Darkness: Тогда бы я понимал, что общаюсь со жгучей брюнеткой с красной помадой, которая регулярно варит чудовищный кофе, а в перерывах выискивает мертвых девушек.       Darkness: И использует только ей понятные смайлики.       Nymos: ଘ(੭ˊ꒳​ˋ)੭✧       Nymos: спасибо, мне было важно это узнать       Усмехнувшись, она вернулась в предыдущий чат.       Кейт: всё прочитал?       Джейк: Я остаюсь при своем мнении.       Джейк: И ты сейчас поступаешь очень опрометчиво.       Кейт: (¬_¬)       Она начала было набирать ответ, как вдруг поверх их чата всплыло новое уведомление:       Darkness: Правильно ли я понимаю, что своими ответами я должен был кому-то что-то доказать?       Кейт хмыкнула, возвращаясь к нему.       Nymos: правильно       Nymos: и этот КТО-ТО — явно не я       Джейк этот выпад предпочел проигнорировать, чем лишь сильнее ее разозлил. Отмотав назад их переписку, она скопировала тот смехотворно длинный и сложный пароль, что он когда-то предложил, и сделала сброс пароля на форуме. Вставив в поле для нового эту гусеницу из символов, она изменила ровно два из них — в начале и в конце — и подтвердила изменение.       Прекрасно. Замечательно. Если Джейку вдруг захочется подсмотреть, не сказала ли она чего лишнего любителям загадок и мистики… пусть в него стрельнет его же пушка.       Невиданная эйфория захлестнула ее, и Кейт едва в ней не захлебнулась. В ушах затихло, и голова вдруг наполнилась блаженной пустотой и легкостью. Не осталось места ни мыслям, ни чувствам, ни обязательствам — всех их погребла под собой светящаяся неоновая вывеска: «Ты больше не под прицелом».       Кейт рвано выдохнула и сползла на стуле. Да, это было большим ребячеством с ее стороны. Но почему же тогда это так… приятно?       К глазам подступили непрошенные слезы, и она, сдерживая их дрожащей ладонью, напечатала:       Nymos: Darkness?       Nymos: ты вроде писал, что постоянно мониторишь форум       Nymos: прости, что достаю тебя, но у меня было несколько кошмарных дней, и я хочу кому-нибудь выговориться       Darkness: Я не против, но почему именно здесь?       Nymos: приватность.       Nymos: мне не хватает приватности.       Darkness: Судя по отсутствию твоих странных смайликов, дело и впрямь серьезное.       Darkness: Я слушаю.       Укусив себя за запястье, чтобы сдержать всхлип, Кейт кое-как набрала ответ. Ее пальцы то и дело промахивались мимо нужных букв, но, к счастью, автозамена уже к этому привыкла.       Nymos: кое-кто считает нужным следить, что и кому я пишу, какие звонки получаю, какие файлы отправляю       Nymos: всё ради моего блага разумеется ведь я же не хочу стать очередной пропавшей мертвой девушкой       Nymos: но меня уже ТОШНИТ       Nymos: от всей это истории       Nymos: меня изначально не должно было в ней быть       Darkness: Да, я помню. В посте ты писала, что предыдущая жертва узнала твой номер телефона.       Darkness: А от нее и убийца.       Nymos: это не честно       Nymos: я ее даже не знала       Darkness: Nymos, ты сейчас плачешь?       Кейт оторвала запястье ото рта. На коже остались два глубоких розовых полумесяца от ее зубов. Рука ее подрагивала, и на ней влажно блестели следы от слез.       Nymos: нет       Darkness: Тогда послушай меня очень внимательно.       Darkness: Поплачь. Твои нервы сейчас на пределе, тебе нужно дать выход эмоциям. Ты в безопасности, ты пришла туда, где никто тебя не осудит. Выплесни свою боль. Пусть она стечет по водосбросам твоей души.       Darkness: Когда слезы иссякнут, умой лицо и прими душ. Можешь просто постоять под текущей водой. Только не набирай ванну, не ложись и не бери ножницы, щипцы или фен. Телефон тоже не бери.       Darkness: Затем укутайся в халат или теплую одежду, сделай себе горячий чай и выдохни. И если тебе не станет легче, ты всегда сможешь вновь обратиться ко мне.       Кейт громко икнула, больше не в силах сдерживать рыдания. Вытирая кулаком нос, она всхлипнула, уже всего одним пальцем набирая новое сообщение.       Nymos: ты психолог какой-то или кто       Darkness: Последуй моим советам — и узнаешь.       Похоже, он и впрямь понимал, о чем писал. Кейт не могла сказать, что ей стало прямо-таки легче, но, тем не менее, ее перестало так ощутимо трясти. Отяжелевшие от плача веки, да еще и распаренные под горячим душем, предательски закрывались, и она, сама того не замечая, прикорнула на кресле часа на два. Порой ей за всю ночь не удавалось столько поспать.       Нехотя переползя в кухню, она сварила в турке кофе — самый обычный черный кофе, без каких-либо добавок и сложностей. Впав в некое состояние между сном и явью, она уселась у окна и отрешенно смотрела, как солнечный свет неторопливо сползает с фасада соседнего дома на асфальт.       Ей казалось, что из-за стекла доносится мотив Imperium — не тот торжественный и громкий, как в самом этом треке, а его нежное повторение из концовки Respite on the Spitalfields, от которого так печально щемит на сердце. Когда хор медленно затихает, растворяясь в мелодии, и сам альбом будто прощается с тобой, отступая, как в нем и пелось, в ночь…       Только один знакомый (хотя бы по переписке) ей человек смог услышать в этой музыке то же, что и она. Смог действительно ей проникнуться. Испытывая некий душевный подъем, Кейт разблокировала телефон и написала:       Nymos: привет еще раз       Nymos: твои советы реально помогли       Nymos: большое человеческое спасибо       Darkness: Рад это слышать.       Она мечтательно улыбнулась и подперла лицо ладонью. Он вновь не заставил ее долго ждать с ответом. Неужели она и впрямь ему небезразлична?       Nymos: так кем ты работаешь?       Nymos: (если тебе можно это говорить)       Darkness: Я — страховой оценщик. Человек, который при заключении страховки взвешивает риски и принимает решение, от чего допустимо застраховать клиента.       Darkness: Я просматриваю его историю болезни, увлечения, склонности, доходы и траты. Никому не хочется страховать афериста или самоубийцу.       Darkness: Зачастую я стою на одной трибуне со смертью и оглашаю не менее угнетающий приговор. А иногда я должен ее оттолкнуть, когда понимаю, что это в моих силах.       Darkness: Мне бы не хотелось терять тебя, Nymos. И, думаю, не только мне.       Nymos: (//ω//)       Nymos: осторожно, я могу вновь расплакаться       Darkness: Пока я вижу твои смайлики, я готов рыдать вместе с тобой.       Nymos: это милейшая вещь, которую мне когда-либо кто-либо говорил       Умиленно хихикая, Кейт прижала телефон к груди и забралась с ногами на кровать. Теперь ей как никогда не хотелось его делить — ни с затухающим солнечным светом, ни даже с пространством за спиной. Улыбнувшись, она улеглась так, чтобы никто больше не смог посягнуть на их переписку. Пусть даже в квартире она была совсем одна.       Nymos: а вообще где ты сейчас?       Nymos: я тебя ни от чего не отвлекаю?       Darkness: Я дома. Ты?       Nymos: тоже       Nymos: давай поговорим о чем-нибудь другом       Nymos: чем занимаешься? что на тебе надето?       Darkness: Я, очевидно, занят общением с тобой. И еще не успел переодеться после работы.       Darkness: А что насчет тебя? Во что одета ты?       Nymos: проще сказать, во что я НЕ одета       Nymos: (¬‿¬)       Darkness: Хорошо, ты меня заинтриговала.       Darkness: Прошу, продолжай.       Nymos: на мне нет ботинок и носков       Nymos: нет ни куртки, ни халата       Nymos: нижнего белья на мне тоже нет       Когда ответ не пришел моментально, Кейт прикусила губу и хмыкнула. Ей явственно представилось, как у него на миг сбилось дыхание.       Darkness: Nymos, ты       Darkness: Ты сейчас голая?       Она прыснула.       Nymos: я сейчас в пижаме («¬ᴗ¬»)       Nymos: хочешь узнать что-нибудь еще?       Darkness: Да.       Darkness: Ты сейчас в кровати?       Nymos: да, и лежу на спине       Nymos: мне встать?       Darkness: Нет. Оставайся на месте.       Darkness: Если бы я лежал рядом, что бы я увидел?       Nymos: ∠(ᐛ 」∠)_       Nymos: вот это       Nymos: мои ноги. мои руки. мое лицо, конечно же DD       Darkness: Если бы я коснулся твоего колена       Darkness: Я бы почувствовал твою кожу?       Nymos: ты бы ее почувствовал, даже если бы провел по всему моему бедру       Nymos: эти шорты настолько короткие, что в них лучше не нагибаться       Darkness: Ты говоришь опасные вещи, Nymos       Nymos: there's a darkness at the heart of my love       Nymos: не забыл?       Darkness: Думаю, нам стоит остановиться.       Nymos: so bold, so sweet       Darkness: Я подозреваю, что ты немного не в себе       Darkness: И пожалеешь об этом наутро       Nymos: the darkness at the heart of my love for you       Nymos: мне продолжить?       Darkness: Я знаю, какие слова идут дальше.       Nymos: приди ко мне, ублажи меня, будь мною одержим       Она не успела подумать, было ли это излишне смело с ее стороны. Даже если где-то на задворках ее сознания и имелась здравая мысль, что сейчас она переступает границы дозволенного, ее моментально изгнало следующее сообщение.       Darkness: +12522317242       Nymos: что это?       Darkness: Позвони       Darkness: Я скажу, что делать дальше       Ее игривое настроение резко сменилось чем-то, напоминающим страх. Кейт выронила телефон из рук и отползла к стене, вгрызаясь в кутикулу на большом пальце. Может, Джейк всё-таки дело говорил? Может, она бездумно рискнула и теперь поплатится за это — а никто про это даже не узнает? Может, на этот раз она зашла слишком далеко?       Сердце, казалось, застряло у нее в глотке. Оно стучало так мощно, что у нее задергались пальцы на ногах.       Это глупо. Это безрассудно.       И всё же тянуло проверить, не обман ли это.       Скопировав номер, она нажала «набрать», но тут же сбросила. Нет. Плохая идея. Она не будет ему звонить.       Но ее предательские пальцы вновь набрали номер и поднесли телефон к уху.       Раздался гудок. Хоть бы услышать его голос. Хоть бы попасть на автоответчик.       Еще гудок. Если это какой-то розыгрыш, она стопроцентно пойдет и прямо сейчас вскроется в…       Раздался тихий щелчок. Он принял звонок. А у нее остановилось сердце.       — Алло? Я… — Кейт нервно сглотнула, вслушиваясь в пугающую тишину. — Ты хотел, чтобы я позвонила.       — Nymos? — раздался мужской голос. Незнакомый мужской голос. Кейт едва не выдохнула с облегчением. Приятный молодой незнакомый тихий мужской голос. Это было так прекрасно, что почти не верилось. — Я правильно произнес?       Она взволнованно хихикнула и упала на кровать, всё ещё не веря своей удаче.       — Честно говоря, я и сама не знаю, как правильно. Что ж… — она сглотнула и откашлялась, пытаясь прогнать адскую сухость в горле. — Я воззвала к тебе в ночи. Теперь я могу что-то от тебя услышать?       Он хмыкнул.       — Раз ты так хочешь играть с огнем, я предлагаю… такой вариант. Дыши. Ничего не говори. Просто дыши. И делай всё, что я тебе скажу. Ты согласна?       — Да, — ошалело прошептала она, кивая пустоте.       — Ты всё ещё лежишь в своей кровати?       — Да…       — Погладь себя по шее и медленно опустись к животу. Я хочу, чтобы твоя ладонь скользила так неторопливо, будто ты решила подразнить меня.       Стоило ли сказать, как ее заводил этот строгий, слышный лишь ей одной голос? Ее бедра уже терлись друг о друга, когда она с улыбкой выполняла его инструкции. Она старалась дышать громче, чтобы он наверняка услышал, но сама улавливала только один звук — звук его сбивчивых жарких вдохов.       — Если… — его голос дрогнул, а следом в нем появилось какое-то болезненное напряжение, — с этим ты справилась, обведи пальцем пупок, а затем залезь рукой под майку. Достань до своей груди. Сожми ее.       С ее губ сорвался вздох. Его голос сводил ее с ума. Особенно такой низкий, вкрадчивый, опаляющий…       — Если бы я лежал рядом с тобой, я бы сейчас укусил тебя за шею. Тебе нравится, когда тебя кусают?       — Еще не знаю… — прошептала она, чувствуя, как бедра инстинктивно подаются вверх в ожидании продолжения. Кейт впилась ногтями в кожу, представляя, что это делает он. От вырвавшегося у нее стона в его голос закрались голодные, практически звериные ноты.       — Я укусил бы тебя… за шею, за ухо, оттянул бы зубами твою губу, но нежно…       О, как же ей хотелось его поцеловать. Прижаться разгоряченной кожей к его голому телу, ощущать, как он раздвигает коленом ей бедра, как он жарко дышит ей в лицо, потому что сходит с ума от желания…       Она громко ахнула и услышала, как он сдавленно простонал.       — Опусти свою руку до шорт. Пролезь пальцами под их резинку. Только под нее.       — Зачем?       — Оттяни ее и отпусти, чтобы она громко шлепнула по твоему животу.       Несмотря на всю странность просьбы, она всё равно возбуждала. Своим хриплым, приказным тоном, изумительной дрожью, которая прошлась по ее коже, когда ладонь действительно проникла под ткань, близостью разрядки… Прикусив губу, Кейт чуть опустила руку, касаясь ногтями ягодиц, после чего вернулась обратно и выдернула пальцы. Возможно, из-за спешки, а, может, просто от сумасшествия ситуации до нее донесся разве что быстрый щелчок.       — Немного не вышло… — виновато призналась она.       — Не так уж и важно, — тут же отозвался он. — Я слышу, как ты дышишь. Можешь начать ласкать себя.       Она сглотнула, понимая, что надолго ее не хватит. Она немного приподнялась, чтобы раздеться и выбрать позу, в которой ей хотелось бы сделать это сегодня (на спине? на боку?), как вдруг он добавил:       — Но только через шорты.       — Что?! — невольно вскрикнула она. Он ответил низким, властным голосом:       — Если бы мы лежали в одной кровати, и ты так настойчиво соблазняла бы меня, я бы в отместку как можно дольше тебя возбуждал и оттягивал момент. Ты сильно меня рассердила, Nymos. Теперь ты легко не отделаешься. Ты уже ласкаешь себя?       — Это так странно… — она натянула шорты обратно. — Я так не привыкла.       — Представь, что это мои пальцы. Мои пальцы сводят тебя с ума и доводят до исступления. Представь, что ты видишь, как сильно я возбужден. Представь, как я прижимаюсь к тебе сзади, вжимая в матрас.       Она попробовала послушаться его. Ткань сильно притупляла ощущения, а швы болезненно впивались в те места, которые сейчас молили о нежности и близости… и, тем не менее, Кейт не сдержала стон, когда почувствовала, как что-то влажное расползается по шортам. Когда её пальцы прочертили короткую изогнутую линию, снизу послышался такой отчётливый мокрый хлюп, что она практически заныла от возбуждения.       — Там внизу… — сбивающимся голосом прошептала она, — уже так влажно. И горячо…       — Да, — сдавленно прохрипел он и шумно втянул воздух сквозь стиснутые зубы. — Умница. Можешь раскинуть ноги. У тебя есть дилдо?       Кейт до боли прикусила губу, изнывая от досады.       — Нет…       — Тогда проникни в себя пальцами, — ответил он так быстро, словно и не был разочарован этим. — Сколькими ты обычно это делаешь?       Было так… грязно отвечать на это, особенно так и не получив признания, что он бессовестно передергивает на звуки ее дыхания. Но любое промедление сейчас причиняло невыносимые страдания, и Кейт прошептала:       — Начинаю с одного…       — Сегодня войди сразу двумя, я всё ещё зол. Я врываюсь в тебя грубыми толчками, впиваясь пальцами в твою кожу. Ты слышишь только шлепки, остального мира больше не существует. Только шлепки, мои руки… и мой член внутри тебя.       Ее протяжный, шипящий стон смешался с жаркой чередой его вдохов и выдохов. Она слышала, как его пальцы движутся по члену, чувствовала темп, который он для себя выбрал. Ее веки зажмурились против воли.       Ей так не хватало его тела между ног. Ей так хотелось, чтобы не ее, а его пальцы оттягивали ее шорты, чтобы его член мог проникнуть в нее всë быстрее и глубже.       — Ты такая горячая, такая узкая… — хрипел его завораживающий голос. — Я еще не кончил, а уже представляю, как буду трахать тебя у стены, на столе, в душе… Я хочу чувствовать, как ты сжимаешь меня изнутри, снова и снова… Хочу увидеть твой оргазм.       У Кейт поджались пальцы на ногах, когда она услышала несколько шатких и громких вздохов. Чувство облегчения затуманило ей голову; лишь краем сознания она услышала свой протяжный стон. Телефон выскользнул из ее вспотевшей ладони. Ей пришлось как следует отдышаться, прежде чем трясущиеся от напряжения пальцы смогли вновь его подобрать.       — Я… еще никогда… так сильно… — она подняла вторую руку, липкую, дрожащую и пахнущую только ее запахом. — Я вся мокрая. Мне нужно в душ.       Она услышала глухой стук и шорохи. Похоже, и он с трудом приходил в себя.       Раздался звук, напоминающий царапанье ногтей по столу. Его дыхание стало отчетливей, и Кейт пару мгновений молча наслаждалась им.       — Мне тоже, — наконец, на выдохе произнес он. Кейт облизнула горящие губы.       — Я бы хотела… — слабым голосом сказала она.       — Да?       — Повторить.       «Повторить» превратилось в заклинание, преследовавшее ее все часы до рассвета и сильно после него. Казалось, она перестала способность мыслить о чем-либо другом: воображение, работавшее на полную мощность, без устали подбрасывало ей образы, один непристойнее другого:       Он прижимает ее к стенке лифта, двери которого не откроются, пока он не утолит свою похоть.       Он приходит к ней в обличье вестника Смерти, и они неистово совокупляются на древнем каменном алтаре.       Он завязывает ей глаза шелковой лентой, чтобы она погрузилась в ту тьму, что живет в сердцевине его любви.       Во всех этих видениях он приходил к ней в маске — не той, что можно было разглядеть на его темной аватарке, а похожей на серебристые лица безымянных гулей. Черные прогалы вместо глаз, крохотные рожки, за которые сложно ухватиться, но так легко порезаться, острый край подбородка, который он бы приподнимал, чтобы поцеловать ее, укусить, развратно лизнуть…       Ее била мелкая дрожь, когда она представляла, как Darkness, в кромешно-черном костюме, ставит ее на локти и колени и берет сзади. Его пальцы до боли стискивают ее ягодицы, пока он всё ускоряет и ускоряет темп; в какой-то момент руки перестают ее держать, и она падает лицом в подушку. Он воспринимает это как приглашение и вжимает ее еще сильнее, полностью придавливая весом своего тела. Он так груб и так горяч, что ее стоны перерастают в крики; с трудом повернув голову, она видит, как сверкают его оскаленные белые зубы за сдвинутой на бок маской. Склоняясь вплотную к ней, он призывно зовет:       — Кейт…       — М-м-м-да-а-а? — мечтательно простонала она, растекаясь по прилавку.       Прямо перед тем, как до нее дошло, что, раз есть прилавок, значит, она точно не дома, а из дома в такую рань она могла выйти только на работу. И этот молодой мужчина, покрасневший до кончиков ушей, с большой долей вероятности ее клиент.       — Ой! — смутившись, она тут же выпрямилась и заметалась взглядом по залу. К счастью, утренний наплыв успел рассосаться, и очереди сейчас не было. Стало быть, лишь они вдвоем были свидетелями ее позора. Нервно заправив прядь за ухо, она затараторила: — Простите, пожалуйста, не знаю, что… Я не собиралась вас… В общем, давайте забудем об этом, лады?       Клиент — по-прежнему с очаровательным румянцем на скулах, который чудо как ему шел, — понимающе кивнул, протягивая ей упавший бейдж.       — Та еще ночка выдалась, да?       — Еще какая, — согласилась Кейт, вставая за кассу и прицепляя бейдж на фирменный фартук. Откашлявшись, она натянула дежурную улыбку. — Всё, я готова принять ваш заказ. Что будете брать?       — Венти американо, но в два раза больше эспрессо, вместе с «английским завтраком» на три пакетика, — без доли раздумий ответил он. — На имя Коул. К-О-У-Л.       — Ого, — Кейт вскинула брови, выбирая на экране состав. — Чай в каком стакане?       Клиент чуть нахмурился, поджимая красиво очерченные губы. Кейт невольно поймала себя на мысли, что любуется ими, и подняла голову. Судя по тому, как спешно этот Коул отвел взгляд, он застал себя за чем-то похожим.       — Венти, — запоздало ответил он. — Я же сказал — американо вместе с «английским завтраком».       Кейт ошалело моргнула, после чего оперлась о прилавок, подалась к нему и тихо спросила:       — Простите, я, возможно, и правда сегодня плохо соображаю. Мне приготовить для вас кофе и чай… в одном стакане?       — Да, — он сглотнул и несколько раз кивнул, будто параллельно осмыслял что-то поважнее заказа в кофейне. — Только в таком виде это меня взбодрит.       — Х-хорошо… — она неуверенно напечатала чек и, наклеив его на стаканчик, отправилась к кофейным аппаратам.       Когда она закрывала крышкой получившееся чернейшее варево, на нее будто бы дыхнуло запахом промоченных сигарет. Нечто всколыхнулось в ее памяти от этой ассоциации, но Кейт не успела сообразить, что конкретно.       Для себя она решила, что, если клиенту эта бурда не понравится, она попробует ее сама, прежде чем вылить. Чисто из любопытства. Если уж на вид это напоминает микс из мглы, апатии и хреновых жизненных решений, то каким же это будет на вкус?       — Попробуйте, — сказала она, поставив стаканчик на прилавок. — Всё так, как вы хотели?       Коул снял крышку и сделал жадный глоток. Взгляд Кейт метнулся к его горлу. Воображение вновь подбросило ей образ мужчины в приподнятой маске, целующего ее в шею. Чувствуя, что опять краснеет, она спешно отвернулась, кусая себя за щеку.       — Обычно мне делают немного по-другому, — вернул ее в реальность голос Коула, — но и этот вариант тоже неплох. Спасибо!       Улыбнувшись и пожелав ему хорошего дня, Кейт вся погрузилась в напряженные размышления. Мысли ее тянулись ровно в две стороны: что именно не давало ей покоя весь их недолгий разговор (голос? имя? мимика?) и не нарушил ли профессиональную этику ее не то чтобы флирт и достаточно двусмысленные взгляды.       Darkness, пожалуй, мог бы рассказать ей кое-что про риски. Но Кейт больше хотелось узнать его мнение кое о чем другом.       Nymos: (2 фото)       Nymos: какой вариант нравится больше?       Darkness: Красный.       Darkness: Хотя я сражен обоими.       Darkness: Что это?       Nymos: моя пижама еще не высохла с прошлой ночи, поэтому я достала две другие       Nymos: красная кстати такая же короткая       Nymos: (1 фото)       Darkness: Что бы я отдал, лишь бы быть сейчас с тобой.       Nymos: фото с маленьким кусочком своего тела? (*¯ ³¯*)♡       Darkness: (1 фото)       Darkness: Это всё, что я могу сделать в рабочем лифте.       Nymos: Σ>―(〃°ω°〃)♡→       Nymos: у вас такие утонченные пальцы, агент Darkness       Nymos: они бы очень хорошо смотрелись внутри меня       Darkness: *оценщик       Darkness: Что ты сейчас       Darkness: Боже, Nymos, ты сводишь меня с ума       Darkness: Я хочу твои губы с ярко-красной помадой. Хочу, чтобы они оставили следы по всему моему лицу. Хочу видеть, как они шепчут мое имя.       Nymos: тогда приезжай сегодня домой пораньше ❤ (ɔˆз (ˆ⌣ˆc)       Когда экран потемнел от звонка с незнакомого номера, Кейт улыбнулась и без раздумий ответила на него. Может, сегодня они займутся этим перед зеркалом? Пожалуй, она даже готова сделать еще пару фотографий…       Услышав голос в трубке, она вся похолодела. Игривый огонь, бушевавший у нее под кожей, сменился робкими всполохами давным-давно улетевшего сна. Не находя себе места от паники, она написала сначала Джейку, а потом в дасквудский чат. На тот случай, если они каким-то неведомым образом смогут подсказать, что ответить обезумевшему мстителю, требующему ее жизнь взамен двух других.       Ужас, который начал было отступать под заверениями друзей, укусил ее с силой бешеного пса, когда в переписку заглянул Томас.       Томас: Ты можешь спасти Ханну и Ричи!       Неужели он и правда думал, что она этого не понимает?       Томас: Я прошу тебя согласиться на его требование.       Как легко, оказывается, жертвовать жизнью, когда она не твоя!       Томас: Умоляю тебя, Кейт!       Уже не видя, что пишут остальные, она всхлипнула и забилась в угол. Телефон жужжал, не переставая — возможно, остальные принялись разубеждать Томаса или же встали на его сторону, ей было уже плевать. У нее закоченели стопы. Руки не могли сомкнуться от сильной дрожи, которая их сводила. Она хотела было прикусить губу, чтобы прийти в себя, но зуб на зуб не попадал.       Телефон зазвонил, и первой ее реакцией было послать всех к черту. Если они решили, что сообщений не достаточно, пусть подумают еще раз. Их истинное мнение она уже поняла. Но телефон продолжал звонить, и Кейт, съежившись, поднесла его к уху.       — Знаешь, отпрашиваться в вечер пятницы…       Darkness. Не помня себя от радости, она шумно выдохнула — и в тот же момент расплакалась. Она открывала и закрывала рот, но никакие внятные звуки из него не лились — только истеричные рыдания.       — Nymos? — обеспокоенно спросил его тихий голос. Даже вчерашней ночью он не казался ей настолько притягательным и прекрасным, как сейчас. — Что-то стряслось? Я не должен был звонить?              Кейт судорожно сглотнула, но дышать от этого стало еще тяжелее.       — Н-нет, — выдавила она сквозь комок в горле. — М-мне… позвонил убийца… Он т-требовал… сказал, чтобы я…       — Nymos, — прервал он ее. — Всё хорошо. Ты уже не говоришь с ним. Повторяй за мной: один, два, три, шесть, девять, одиннадцать.       — Ч-что? — выдохнула она, не в силах отдышаться.       — Один, два, три, — повторил его необычайно спокойный голос. — Семь, десять, четыре.       Помотав головой, она устало прикрыла ладонью глаза.       — Один, два, три… — как было дальше? Сдавленное горло мешало вспомнить. — Семь… Девять? А как дальше?       — Четыре, три, два, один, — подсказал он.       — Четыре, три… — она протяжно выдохнула. Что-то внутри нее потихоньку распрямлялось, как сжатая до предела пружина. Сглотнув, Кейт закончила: — Два, один.       — Молодец. У тебя была паническая атака. Ты с ней справилась, — неожиданно ласково похвалил он, и Кейт всхлипнула, понимая, как, должно быть, глупо себя вела.       — Спасибо, — прошептала она. Darkness тихо хмыкнул.       — Ты одна? — когда Кейт согласилась, он цыкнул. — Тебе сейчас не стоит оставаться одной. Ты можешь к кому-нибудь пойти? К кому-нибудь, кто тебя поймет?       Она нервно улыбнулась, стирая слезы.       — А к тебе можно?       Повисло молчание. Когда оно затянулось чуть дольше минуты, Кейт помотала головой, забыв, что он ее не видит, и сбивчиво добавила:       — П-прости, не нужно было…       — Постой, — он быстро продиктовал ей адрес. — Это в Нью-Йорке. Я… Ты ведь в Нью-Йорке, верно? Твой номер…       — Да, — прошептала она. — Да, ты прав. Хоть я и довольно далеко от тебя.       — Вызови Uber, — тут же сказал он. — Я возмещу. Только, прошу тебя, не садись сейчас за руль и не иди пешком.       Кейт напряженно хихикнула и икнула от стресса.       — Волнуешься, как бы я себе ничего не сломала, да?       — Я не прощу себе, если с тобой что-то произойдет, Nymos, — Darkness вздохнул, и она явственно представила, как он потирает переносицу, полную морщин из-за ее вечных проблем. Ей стало жарко от стыда. — Я скоро буду. Остаться с тобой на связи?       — Не стоит, — виновато ответила она. — Ты и так слишком… Слишком добр ко мне.       Но, несмотря на всё, ей было приятно, что он продолжал ее поддерживать — пусть и только сообщениями в чате. Такая забота окрыляла; оказавшись в такси, Кейт даже набралась смелости, чтобы ответить ему строчками песни:       Nymos: it's been a long time coming i'm coming back for you, my friend       Darkness: Теперь мы добрались до песни с недвусмысленными угрозами?       Darkness: Или твой Майкл Майерс вновь вышел на связь?       Nymos: нет, что ты       Nymos: всё ведь зависит от контекста       Nymos: и угроза порой может звучать нежно       Всё зависит от контекста. Кейт печально хмыкнула, постукивая телефоном по губам. Скажи она, что едет на встречу к человеку, чьего имени не знает и может определить лишь по голосу, ее бы, пожалуй, окрестили сумасшедшей. Возможно, это было бы даже справедливым обвинением. Но вот в контексте это выглядело логичным продолжением их общения. Контекст, их переписка, переворачивал ситуацию с ног на голову: она едет к тому, кто готов ее защитить. К тому, кто пока ни разу не обманул ее доверия.       Поднимаясь по лестнице на нужный этаж, она едва сдерживала рвущееся наружу волнение. Каким он окажется? Чем обернется их встреча? Готова ли она к ней?       Дверь его квартиры ожидаемо оказалась черной, как кромешная тьма. Нажимая на дверной звонок, Кейт практически готовилась услышать уханье совы или звон старинного колокола, но этого так и не случилось. Искусав в предвкушении все губы, она вся обратилась в слух. Она рассчитывала уловить звук его шагов — условный сигнал, чтобы собраться с силами и предстать перед ним лучшей версией себя.       С потекшей подводкой и красноватым следом от размазанной прежде помады? То еще зрелище       Дверь совершенно неожиданно распахнулась, и мир вокруг Кейт остановился. Молодой мужчина, держащий в одной руке телефон, был одет в знакомый иссиня-черный костюм в тонкую полоску. И его, и эти длинные пальцы она видела каких-то пару часов назад.       Она подняла взгляд — к его бледной шее, виднеющейся над расстегнутым белым воротничком, зачаровывающе угрюмым губам, зачесанным назад темным волосам… и поразительно знакомым глазам. В них тоже вспыхнуло узнавание, когда они одновременно воскликнули:       — Бурная ночь?       — Эспрессо с чаем?       На холодном, не очень приветливом лице Коула проступил яркий розовый румянец. Кейт, не в силах сдержать изумленную улыбку, прижала ладони к лицу и помотала головой.       — И давно ты знал? — воскликнула она. Коул тяжело вздохнул и пожал плечами, убирая телефон в карман.       — Только подозревал, — ответил он. — Я не планировал заходить за кофе, но я почти не спал, а тут ты, с твоими красными губами и твоими… — он напряженно втянул воздух через зубы. — Вздохами… — он провел ладонью по лицу и покачал головой. — Я подумал, что сошел с ума. Что уже вижу тебя в случайных людях.       Видя его робкую, неуверенную улыбку, то, как из его прически выбилась острая прядь, упавшая прямо поперек почти неразличимой брови, Кейт прыснула в кулак и шагнула к нему. То, как он почти испуганно отшатнулся, лишь сильнее развеселило ее.       — Может, я поступила неправильно, — прошептала Кейт, наматывая на пальцы его ослабленный галстук. Когда Коул непонимающе нахмурился, она подошла еще ближе, прижимая его к открытой двери. — Может, вместо того, чтобы извиняться… — она подалась вперед и своим дыханием откинула упавшую прядь. Коул блаженно зажмурился и приоткрыл рот, из которого вырвался едва слышный стон. Кейт ухмыльнулась и наклонилась к его уху. — Мне стоило рассказать, о чем я мечтала? Мечтала о том, как ты целуешь меня, кусаешь… вжимаешь в свою кровать…       Коул с такой жадностью, отчаянием и тоской прильнул к ее губам, будто и не надеялся, что когда-нибудь сможет поцеловать Кейт по-настоящему. Будто она была его ожившим сном. Зарывшись ладонью в ее волосы, он притянул ее ближе, и она обхватила его руками за шею, наслаждаясь теплом его тела. Хмурый рот, очерченный так четко, словно был высечен из мрамора, на деле был таким мягким и пьянящим, что Кейт окончательно потеряла голову.       — О! — вырвался у нее не то вздох, не то стон, когда он провел языком по краю ее зубов. Коул на миг отстранился, чтобы взглянуть ей в лицо, а затем склонился, чтобы легонько прикусить ее шею.       Кейт закрыла глаза от наслаждения. У нее кружилась голова от одной только мысли, что это только начало.       — Дыши со мной, — глухо прошептал Коул ей в ключицу, и Кейт со вздохом поежилась от приятной хрипоты в его голосе. — Дыши для меня. Если бы только знала, сколько раз я переслушал ту твою запись…       Она рассмеялась на выдохе и вцепилась в лацканы его пиджака. Ноги почти не держали ее, и Коул, почувствовав это, подхватил ее, оттаскивая от двери. Покрывая поцелуями его веки, его до сих пор красные скулы, его измученную переносицу, Кейт не могла перестать им любоваться. Утром она изнывала от фантазий о человеке в маске. Теперь же она не могла представить себе ничего лучше его лица.       — Коул… — прошептала она ему в губы. Жадно поцеловав ее, он ненадолго оторвался, чтобы спросить:       — Да?       Кейт усмехнулась, проводя ладонью по его груди. Добравшись до вусмерть смятого галстука, она притянула Коула к себе и лизнула в кончик носа.       — Закрой уже эту сраную дверь.       Он ухмыльнулся, даже не скрывая своего удовольствия.       Выныривая из темноты в кольцо его объятий, Кейт сонно моргнула и, шумно зевнув, попыталась разглядеть что-нибудь, не разлепляя ресниц. Светло-синяя полоса неба, видневшаяся из окна, не была похожа на те, что она обычно видела перед работой. Ей овладело смущение и легкий испуг.       — Сколько времени? — тихо спросила она, приподнимаясь на локтях и с блаженством ощущая под ними тело Коула. Он что-то недовольно пробурчал, не открывая глаз, обхватил руками ее за талию и уронил на себя. Когда она возмущенно фыркнула, он легонько поцеловал ее в лоб и уложил к себе на плечо.       — Не важно, — в тон ей ответил он. — Спи. Твой анонимный надсмотрщик пообещал, что сегодня у тебя будет выходной. Без разницы, предусмотрен он в графике или нет.       Кейт распахнула глаза и уставилась на Коула.       — Ты говорил с ним? — взволнованно спросила она. Коул потер пальцами веки и кивнул, насколько это позволяла его поза.       — Скорее, это он написывал мне сообщение за сообщением, не давая и слова вставить, — он хмыкнул. — Помимо всего прочего он отметил, что я повел себя «довольно профессионально» и «не подвел твоего доверия», — добавил Коул, показывая в воздухе кавычки. Вздохнув, он провел ладонью по волосам Кейт. — Он сказал, что тебе ничего не грозит. Ему можно верить?       — Думаю, да, — ответила она, рисуя пальцами круги на его груди. — Похоже, он и правда за меня переживает, — Кейт лениво хихикнула и погладила его по щеке. — Знаешь, он ведь, по сути, свел меня с тобой.       Бережно перехватив ее запястье, Коул повернул голову и прижался губами к ее ладони.       — Придется написать ему за это спасибо, — проворчал он, но безо всякой злобы.       Кейт, счастливо рассмеявшись, поцеловала его в уголок губ и упала на подушку, вскоре наконец-то забывшись спокойным сном.