Сквозь лето

Прошло несколько дней, и жизнь в лагере продолжала идти своим чередом. Унхак всё больше привыкал к тому, что вокруг него было меньше отчуждения. Несмотря на свои страхи, он старался не избегать общения. Хотя он по-прежнему чувствовал себя не в своей тарелке среди толпы, с каждым днём становилось легче доверять тем, кто не осуждал, не давил и не пытался изменить его. Он понимал, что есть люди, которые готовы быть рядом без условий. Однажды, после ужина, когда лагерь погрузился в спокойствие, Джэхен подошёл к Унхаку и предложил сходить на вечернюю прогулку. На улице было тихо, небо покрывалось звёздами, и ночной воздух был прохладным и освежающим. — Ты знаешь, — сказал Джэхен, когда они уже отошли от лагеря, — я заметил, что ты начал по-другому смотреть на вещи. Раньше ты часто скрывался в себе, а сейчас… как будто ты начинаешь видеть мир немного иначе. Унхак остановился и взглянул на него. Он чувствовал, как слова, которые давно не решался произнести, начали подниматься на поверхность. — Мне… тяжело быть другим, — признался он, и это было почти болезненно. — Я привык скрывать всё, что внутри. Страх, что меня не поймут… что я буду один. Это страшно. Джэхен тихо выдохнул и посмотрел на него. Он мог бы сказать много слов, много советов, но вместо этого просто молча встал рядом. Они продолжили идти, и когда они подошли к одному из больших деревьев, Джэхен сказал: — Ты не один. Даже когда тебе кажется, что ты один, ты не один. Я рядом. И мне не нужно, чтобы ты был другим. Я хочу, чтобы ты был собой. Я верю в тебя. Унхак замер на месте. Эти слова, простые и искренние, были тем, что он давно искал, но не мог найти. Страх, который терзал его, словно стал меньше. Он почувствовал, как лёгкость проникает в его грудь, и на какое-то мгновение его душа освободилась от тяжести. — Спасибо, — сказал он, и его голос был немного сильнее, чем прежде. — Я думаю, что всё ещё учусь быть собой. — Это нормально, — ответил Джэхен, слегка улыбнувшись. — У нас всех есть чему учиться. И в этот момент Унхак впервые за долгое время ощутил, что, возможно, его путь только начинается.