Сквозь лето

Летний лагерь всегда был для Джэхена местом, где можно было уйти от городской суеты, от своих проблем и искать покой среди шумных голосов детей. В этом месте он чувствовал себя как дома — с его чувством ответственности, с вожатской формой, с ежедневными заданиями, которые не давали ему время на беспокойные размышления о личных делах. Он привык быть примером для подопечных, всегда готовым помочь и наставить на путь истинный. В этом году он снова был вожатым старшего отряда. Несколько лет работы в лагере научили его многому. Он знал, как обращаться с детьми разных возрастов, как устранять конфликты и как держать дисциплину, но никогда не сталкивался с кем-то вроде Унхака. Унхак — новый подросток в его отряде. Он приехал в лагерь не с лучшими настроениями и, судя по всему, не особенно был рад туда попасть. Вчера, когда Джэхен раздавал анкеты на вступление, Унхак сидел в углу, опираясь локтем на стол, с полуопущенными глазами, избегая всякого контакта. «Вот и ты, — подумал Джэхен, наблюдая за ним. — Черт возьми, этот парень точно будет проблемой.» Унхак был одним из тех, кто с первого взгляда не казался «легким» ребенком. Он был старше остальных, лет на пять, и, похоже, чувствовал себя лишним среди младших ребят. Его сарказм, скрытая ирония и постоянное сопротивление правилам сразу вызывали у Джэхена ощущение, что с ним будет трудно работать. — Ты все понял, Унхак? — спросил Джэхен, обращаясь к нему на утренней линейке. Унхак поднял взгляд, не торопясь с ответом. Он медленно оглядел всех вожатых, потом его взгляд снова вернулся к Джэхену. — Конечно, понял, — ответил он, делая акцент на слове «понял», как будто оно было чем-то насмешливым. — Я тут не первый раз. Это был типичный ответ от подростка, который не любит власть, не доверяет взрослым и чувствует себя сильным только тогда, когда может перехитрить их. Джэхен, несмотря на раздражение, сохранял спокойствие. Он понимал, что такие дети — вызов. Но он привык к вызовам. Позже, в течение дня, Джэхен заметил, как Унхак отклоняется от большинства мероприятий, стараясь оставаться в стороне, пряча недовольство за маской равнодушия. Он не участвовал в командных играх, избегал общения с другими детьми и, казалось, всё время что-то скрывал. Его глаза были закрыты для окружающего мира, он не позволял никому приблизиться. Тем не менее, Джэхен не мог не заметить, что за этим видом равнодушия скрывается что-то другое — неуверенность, страх быть отвергнутым, желание быть принятым, но при этом не готовность раскрыться. Вечером, когда вся группа собралась у костра, Джэхен встал перед детьми, чтобы провести небольшое собрание. Он говорил о правилах лагеря, напоминая им, что главное — это безопасность и уважение к друг другу. Это была обычная речь, которую он произносил каждый год. Однако сегодня он заметил, как Унхак сидит в тени, без всякого интереса глядя на огонь. В какой-то момент, поддавшись импульсу, Джэхен подошел к нему. — Ты ведь слышал, что я сказал, Унхак? — спросил он, присаживаясь рядом. Унхак не отреагировал сразу, продолжая смотреть в огонь. Джэхен почувствовал, как под ногтями сжимается напряжение, и решил продолжить. — Я понимаю, что тебе не нравится эта атмосфера, — сказал он мягко. — Но если хочешь, мы можем поговорить. Я здесь не для того, чтобы командовать, а чтобы помочь. Унхак наконец повернулся к нему, но его взгляд был холодным и почти бесчувственным. — Не думаю, что ты мне можешь чем-то помочь, — сказал он, чуть приподнимая уголок рта в нервной усмешке. — Я просто не люблю, когда меня заставляют делать то, что я не хочу. Джэхен долго молчал, оценивая его реакцию. Он знал, что с такими подростками нужно быть осторожным. Чувствовать их боль, а не лишь наблюдать со стороны. — Я понимаю, — сказал он, немного склоняясь вперед. — Но я хочу, чтобы ты знал: если что-то пойдет не так, если будет трудно, я всегда рядом. Унхак поднял брови, как будто удивляясь, что кто-то вообще может предложить ему помощь. Он молчал еще несколько секунд, потом, не глядя в глаза Джэхену, просто произнес: — Мне это не нужно, но спасибо. Просто не лезь ко мне. Джэхен кивнул. Он знал, что сегодня они не найдут общего языка. Но, возможно, завтра будет иначе. Весь вечер они больше не разговаривали, но Джэхен все равно не мог избавиться от ощущения, что за этой стеной молчания скрывается нечто большее, чем просто подростковая упрямство. Может быть, если повезет, он сможет пробудить что-то, что давно затмило в нем уверенность и желание двигаться вперед.