Однажды в декабре

Он уселся на кровати. Она расположилась в кресле. Кресло развернули к кровати, чтобы сидеть лицом друг к другу. Столиком между ними служила та самая тумба из чёрного дерева. Буклет Чимин убрал: он мозолил глаза. Чеён тайком озиралась на тесные стены. Она насчитала шесть предметов мебели: кровать, тумба, кресло, шкаф, торшер и небольшая ёлочка в углу, если она вообще считалась. Седьмым, наверное, можно было назвать самого Чимина, застывшего статуей на кровати и воззрившегося буквально в никуда. — Зловещая долина… — тихо произнесла Чеён. Парень перевёл на неё взгляд, возвращаясь откуда-то из чёрных недр своих размышлений. — Чего? — спросил он. — Это такое явление, — отозвалась девушка. — Мой учитель по театральному искусству рассказывал об этом. Это когда неживое существо, похожее на человека — например: кукла или робот — вызывает у живого человека страх, потому что двигается, говорит и выглядит в точности, как человек, но его глаза и мимика при этом совершенно мёртвые, а голос не выражает никаких эмоций. Вот я сейчас — человек. А ты — какая-то жуткая кукла Бунраку. Чимин хмуро переваривал информацию и в конце концов бесшумно усмехнулся. Чеён подогнула колени. — Вот, — сказала она. — Уже лучше. Больше похоже на человеческие эмоции. Парень с интересом на неё посмотрел. — Слушай, — заговорил он. — Почему ты пришла? — Я подумала, тебе может быть страшно из-за метели. Чеён шевелила пальцами ног и, уткнувшись в колени подбородком, смотрела на свои стопы. — Ты не выносила меня с той самой секунды, как увидела, — хмыкнул Чимин. — А теперь вдруг забеспокоилась о том, будет ли мне страшно? Девушка пожала плечами. — Впрочем, ты была права. Лучше сидеть с тобой, чем одному, — подтвердил он. — Только вот… — парень окинул взглядом номер. — У меня очень уныло. Можем подняться в твой номер. И Сеульская, и Пусанская группы только и делают, что болтают о вашем люксе. Ты, наверное, в лёгком шоке от моей коробки… — он поднялся на ноги. — Нет, — резко возразила Чеён. — Я не хочу в свой номер. — Почему? — не понял Чимин. Но подумав, нахохлился: — Ты что, боишься, что я что-то украду? — Да нет! — фыркнула девушка. — Что ты несёшь? Просто не хочу туда — и всё. Там огромное окно, которое может вот-вот лопнуть из-за метели… — Чего? — хохотнул Чимин. — Окна не лопаются от… Он запнулся. Девушка пуще уткнулась в свои колени и стала увереннее рассматривать стопы. Чимин подошёл, отодвинул тумбу и присел на корточки прямо напротив. — Это ты боишься метели, а не я! — весело провозгласил он, заглядывая ей в лицо. Чеён отвернула голову. Парня это развеселило ещё больше. — Брось, — сказал он. — Это просто снежок, вот и всё. Ты что, ребёнок, чтобы бояться такого? Девушка моментально закипела: больше всего она ненавидела, когда её оскорбляли этим словом. — Некоторые люди всю жизнь боятся грозы, собак, высоты! Это не значит, что они дети и нужно смеяться над их страхами, ясно?! — Так я не смеюсь! — хохотнул, однако, парень. — Я умиляюсь. Посмотрев на него, Чеён сощурила глаза до тонких щёлок. — Увы… — покачал головой Чимин. — Этот номер только для тех, кто носит убогие пуховики… Девочкам, носящим персиковые шубки, вход воспрещен, так что… — с деланной грустью качая головой, он указал двумя руками на выход. — А, вот как, — охнула Чеён, мгновенно вышедшая из себя. — Ладно! Сиди здесь один! Чтобы я ещё когда-нибудь захотела пожалеть какого-то никому ненужного… Она вскочила с кресла и направилась в сторону выхода. — Да подожди ты! — усмехнулся Чимин, он обогнал Чеён и загородил собой дверь. — Ты и в самом деле чихуахуа: заводишься с пол-оборота! Я же пошутил, — парень радушно улыбался своей гостье. — Можешь остаться, если тебе страшно одной в своём люксе. Только предупреждаю: здесь у меня нечем заняться. Так что придётся как-то коротать время: и коротать мы его будем по-моему. Я вижу, ты девочка с характером, любишь командовать, но, как говорится: мой дом — мои правила! Чеён скрестила руки на груди. — Во-первых, это не совсем твой дом, — начала она. — Во-вторых… Как же ты собрался коротать время? — Разговорами! — задорно ответил парень. Чеён недоверчиво дёрнула бровью. — Предлагаю начать с правды или действия, — предложил Чимин. — Только без действия… — он пригласил девушку обратно присесть, и они вернулись на свои места. — Это ещё что за игра? — спросила Чеён. — Всё просто: мы задаём друг другу вопросы и отвечаем на них со всей честностью. Девушка задумалась. У неё было, о чём расспросить Чимина: отчасти поэтому она и пришла — так что на предложение парня согласилась, но с условием: — Чур я первая задаю вопрос. — Развлекайся! — согласился он. — Почему ты приехал в Норвегию один? Чимин расплылся в широкой улыбке. — Мне не с кем, — простодушно ответил он. — Дома ждёт кот. Жрёт сейчас, наверное, лосося… — А как же друзья? — смутилась Чеён. — Нету, — покачал головой парень. — А родители?.. Чимин снова отрицательно покачал головой. — Их вообще нет, или ты просто живёшь отдельно? — Нет, где-то они, конечно, есть… — мягко посмеялся он. — Но я не знаю, где они. Как раз сейчас занимаюсь их поиском. Хочу хотя бы узнать, что это за люди. На лице девушки пролегла тень печального сочувствия. Она тут же пожалела о «никому ненужном парне», которым назвала Чимина пару минут назад. «Дура, будешь ты хоть когда-нибудь думать о том, что городишь?» — ругала Чеён саму себя. Только вот Пак, казалось, совсем не обижался. — Моя очередь задавать вопрос! — тем временем весело объявил он. — Сколько тебе лет? Чеён моментально сконфузилась. — Почему именно этот вопрос? — строго процедила она. — Спросишь, как будет твоя очередь, — игриво увильнул Чимин. — Отвечай. — Семнадцать… — неохотно ответила девушка, предчувствуя, что общается со старшим человеком. — Ох! — парень на секунду прикрыл ладонью рот. — Малышка, — хихикнув, провозгласил он. — Хватит! — огрызнулась девушка. — А тебе сколько? — Девятнадцать, — улыбнулся Чимин. — Идём дальше. Чеён, почему ты здесь? Имею в виду, в Норвегии. — Всего на два года старше, а выпендривается, как старик… — пробубнила девушка и добавила уже громче: — Я здесь, потому что родители захотели посмотреть на финалиста. Так почему ты спросил о возрасте? — Хотел проверить, совпадёт ли с моим предположением, — Чимин блеснул зубастой ухмылкой. — И как? Прочистив горло кашлем, он провозгласил: — Ты оказалась старше. Чеён возмутилась и хотела было возразить, но Чимин перебил: — Я объясню, почему думал, что тебе лет пятнадцать. Во-первых, ты бесишься оттого, что тебя называют маленькой — так бывает в основном у ранних подростков. Во-вторых, ты капризничаешь, как избалованный ребёнок. С возрастом это обычно становится страшно противной чертой, но у тебя… — его глаза блеснули. — Пока что у тебя это мило и невинно. Девушка поджала губы, готовая возразить… Но ей вспомнились все последние ссоры с родителями, и как по наитию в голове возникли сцены криков и объявления бойкота… — Ты не возражаешь, — подметил Чимин после долгого молчания. — А значит, признаёшь за собой. — В последнее время — да, я много капризничала, — гордо призналась девушка. — Но только потому, что ненавижу, когда рушатся планы. — Хорошо, — задумчиво хмыкнул парень. — Моя очередь. Почему ты сейчас не с родителями, а в отеле? Надавил на самое больное. Чеён едва не нацепила кислую гримасу, но вовремя сдержалась и сохранила самообладание. — Мы поссорились, — коротко ответила девушка. — Почему? — Моя очередь задавать вопрос. Почему ты подошёл именно ко мне в телетрапе? Чимин всерьёз задумался. — Мне очень хотелось поговорить, а ты была единственной молодой девушкой… И ещё, наверное… Ты выглядела опечаленной. — Забавно… — пробормотала Чеён еле слышно, заново вспоминая сцену в рукаве. Девушка почему-то ощутила стыд, вспомнив, как тогда ответила. Несмотря на то, что своего мнения всё ещё придерживалась и относилась к болельщикам с пренебрежением. — Что именно? — спросил тем временем Чимин. — Наверное, я пришла к тебе сейчас по этой же причине, — девушка вернула внимание собеседнику. — Для начала, мне самой было страшно в одиночестве. Дальше, ты остался единственным корейским туристом. Но больше всего почему-то волновало то, что ты как-то уж совсем расклеился из-за этой невозможности поехать… Чимин просиял. — Да, — сказал он. — Для меня это очень важные соревнования. — Почему? — Чеён задала, наконец, самый волнующий её вопрос. Парень уселся в позе лотоса, она сама обхватила ноги руками. Метель стучалась в глухое окошко и разбавляла тем самым тишину. Чеён внимательно наблюдала за Чимином, мычавшим над её вопросом, и всё яснее осознавала: было в этой поездке нечто особенное. Это был не просто финал соревнований. Это было что-то личное. Когда Чимин наконец открыл рот для ответа, он медленно и с длительными паузами протянул: — Вообще-то… Сейчас моя очередь задавать вопрос… Чеён холодно опустила брови. — Можно было сказать об этом как-нибудь побыстрее? — недовольно спросила она. Парень улыбнулся и ответил: — Вопрос такой: почему тогда всё-таки ты была так груба? Не просто же так, правильно? Девушка хотела было легко ответить, но осеклась. Почему-то ей стало стыдно говорить правду о Гавайях. — Пропускаю вопрос, — сказала она. — Так нельзя! — с улыбкой воскликнул парень. — Отвечу как-нибудь потом, — пообещала девушка. — Пожалуйста. Чимин вздохнул. — Ладно! Но только потому, что я очень добрый. — А ты… — заикнулась Чеён. — Ответишь? Почему ты так сильно хотел попасть на соревнования с Пак Сэхёном? — Раз уж я, в отличие от тебя, честный игрок… Я тебе расскажу, — согласился парень. — Только это вроде как секрет. Идёт? Девушка покивала головой. Личное… — эхом повторилась мысль. — Это всё начинается ещё с детства. С самого рождения я жил в приюте, в провинции Чолла-Пукто, в небольшом доме при церкви прямо под горой. Там вместе со своими друзьями мы часто катались на лыжах. Часто… — хмыкнул он. — Постоянно, если быть точным. Мы были без ума от лыж: смотрели все соревнования, тренировались трюкам и разворотам… Но больше всего нас привлекали прыжки, их мы больше всего ждали по телевизору. Передача на спортивном канале начиналась глубокой ночью, и мы с другом на общей площадке в коридоре — там, где стоял телевизор — смотрели её без звука, пока все спали в комнатах. Корея — не самая лыжная страна мира, а трамплинов у нас и вовсе почти не найти. Что уж говорить о провинции. Но мы с моим приятелем всё равно обещали друг другу, что не оставим мечту и станем прыгунами на лыжах с трамплина. Этот мой друг… Мы с ним тогда побратались. Нам было по восемь. Каждый проколол себе мизинец иглой из игольницы воспитательницы Минхан, и мы соединили пальцы капельками крови. Это было так называемое кровное объединение… Кажется, этого мы начитались в книжках про Чингисхана… Но не суть. История заключается в другом. Я прожил в этом детдоме до самых семнадцати, пока меня не отпустили в самостоятельную жизнь. А моего друга забрали ещё в том году, когда нам было по восемь. Мы ни разу не виделись с тех пор. Он со мной не связывался, а я не знал, где он. Конечно, у меня были и другие друзья в том доме, но я никак не мог забыть обиду, что он просто исчез и так ни разу и не написал мне. Этого парня я искал не меньше, чем родителей… До тех пор, — парень развернулся к подушке на своей кровати и достал из-под неё голубой буклет с изображением Пак Сэхёна. — Пока не увидел его вот здесь.

***

Чимин ходил по просторной комнате и разглядывал её с нескрываемым восторгом, а Чеён уселась у плоского телевизора и била его «по затылку», требуя заработать. Слёзы накрапывали из её глаз. — Слушай, — позвал парень. — А ты не против, если я завалюсь на этот диван с подушками? — Валяй, — пробубнила Чеён, не переставая всхлипывать, а сама продолжала возиться с антенной и телевизором. Довольный Чимин подбежал к дивану с разбегу и завалился на подушки спиной вперёд. Его тело буквально утонуло в мягкости. — О боже, — блаженно пропел Чимин. — Я не хочу вставать отсюда никогда. Его взгляд упал на столик со сладостями. Развернувшись к Чеён и убедившись, что она сидит спиной, парень потянулся, взял в ладошку горсточку попкорна и тут же отправил её в рот. — Нет тела — нет дела… — жуя, тихо сказал он и провалился обратно на подушки. — Работай! — тем временем орала Чеён на несчастное жидкокристаллическое творение техники. Чимин приподнялся на локти, чтобы посмотреть на хозяйку номера, в который наведался в гости. Девушка возилась с проводами. — Послушай, дело же в буре, — сказал ей Чимин. — Здешние антенны вряд ли словят сигнал… Девушка не реагировала, она продолжала разбираться с телевизором. Вздохнув, Чимин всё-таки поднялся с дивана и подошёл к Чеён. Он опустился рядом на корточки и, только заглянув в её лицо, воскликнул: — Ты чего ревёшь! — Я х-хочу, — всхлипывая, заикалась Чеён, — чтобы ты п-посмотрел на этот п-прыжок… — Хорошо, спасибо — но плакать-то зачем? Девушка уставилась на Чимина во все глаза: он, преисполненный невинного изумления, внимательно рассматривал её лицо. Нижняя губа Чеён задрожала, и она заново разрыдалась, закрыв лицо ладонями. — Эй… — позвал Чимин и протянул к ней руку, но немного помедлил, прежде чем коснуться её ладони и убрать от лица. — Ну, хватит. Я ненавижу, когда меня жалеют. — Извини… — пролепетала девушка и тут же попыталась вытереть слёзы, хоть получалось у неё и с трудом. — Ну и чего ты разрыдалась, а? — Потому что это очень грустная история, — выдохнула Чеён. — У всех бывают грустные истории, не плакать же теперь из-за каждой? Ты так помрёшь от обезвоживания. — Нет. Не у всех бывают. У меня не бывает. Вот у моих родителей есть грустная история — это я! — и её губа снова опасно задрожала. — Из-за меня и они не пошли на эти соревнования, ради которых сюда и приехали! — А я рад, что они на них не пошли, — улыбнулся Чимин. — Потому что не х-хотел, чтобы они видели Пак С-Сэхёна? — прерывисто дышала Чеён. — Чего? — хохотнул парень. — Нет, какое мне дело: увидят они его или нет! Просто, если бы они пошли — это бы значило, что ты успела на автобус и отправилась с ними. Представляешь, что было бы здесь со мной? Тухнул бы один всю ночь вместо того, чтобы… — он перешёл на шёпот: — Своровать попкорн с твоего стола… Чеён оглянулась в сторону дивана. — Да можешь весь съесть… — тихо бросила она. — Тем более! Слушай… — Чимин кашлянул. — Спасибо за твою чувствительность, но я не разделяю драму. Стоит мне только рассказать людям: кто я, откуда я и чем занимаюсь — как они выпячивают губу и принимаются меня жалеть. Но у меня была классная жизнь, хорошо? Меня никто не бил, не обижал, я никогда не чувствовал себя особо обделённым. Так что не надо смотреть на меня со снисхождением. — Да… — отозвалась Чеён. — Прости… — Ничего, — Чимин поднялся и протянул ей руку. Девушка схватилась за неё и тоже встала. — Предлагаю лучше придумать, как ещё можно скоротать время до утра. Осталось-то совсем немного. Только для начала ответь на те отложенные вопросы. А то ты очень внезапно прервала игру… Чеён неуверенно кивнула. — Тебе же не хотелось в Норвегию, — начал парень. — Я правильно понял? Поэтому ты была такая недовольная? — Да, — призналась девушка. — У нас были другие планы, но в последний момент всё переменилось в сторону соревнований. Они вместе прошли к дивану и уселись в гору подушек. Ветер всё так же тарабанил по широкому окну с намерением выбить его. Просто Чеён этого почему-то не замечала. — А что за планы? — интересовался Чимин, жуя мандариновый попкорн. — Гавайи… — кисло произнесла девушка. Чимин замер с удивлённой гримасой. Чеён ожидала, что он станет осуждать её за капризы — сама она как раз почувствовала себя как никогда капризной… Только вот парень спросил нечто совсем иное: — Как Гавайи? Но там же вечно жарко… Какое же это зимнее настроение?! Девушка впервые за весь вечер улыбнулась. — Не знаю, мне очень хотелось туда… У меня особо не бывает никакого зимнего настроения. — Это печальный диагноз, — цокнул Чимин. — Нужно исправлять. Он внезапно вскочил и хлопнул в ладоши. — Придумал! — он круто развернулся к девушке. — Тебе хотелось чего-нибудь здесь? — Здесь? — не поняла Чеён. Она тоже поднялась на ноги. — Да, именно в отеле. Не может же быть, чтобы совсем ничего… Когда ты приехала, может, ты хотела себе что-нибудь купить в качестве сувенира… Не знаю! Всё в этом роде. Девушка задумчиво помычала. — Ну да, мне хотелось попасть в кафе-бар на дереве… Чтобы попробовать аквавит. Но он закрылся из-за метели. Лицо Чимина озарила улыбка. — Супер… — провозгласил парень.

***

Они снова неслись вдвоём, только теперь не вверх, а вниз — в полуподвальный номер Чимина. Ночью отель казался совершенно пустым. Даже персонал нигде не было видно. Перепрыгивая через несколько ступенек, Чеён едва поспевала за несущимся спереди Чимином. Он что-то придумал… Господи, кто же так носится! — раздражалась Чеён, но даже сама она заметила, что это было несколько иное, теперь уже совсем не враждебное раздражение. Когда они в спешке бежали по последнему коридору, и Чеён смотрела вперёд, на его светлую макушку… В её мысли стала закрадываться тайная радость. «Мы ещё целую неделю будем здесь… И столько всего можно будет сделать…» Перспектива провести в отеле кучу времени больше не казалась такой уж ужасающей. «Неужели на меня так подействовал его рассказ?» — недоумевала Чеён. Но ей почему-то казалось, что дело было в другом. Наконец они добрались до полуподвального номера и вихрем в него влетели. Чимин поспешил к своему чемодану, из которого извлёк какую-то бутылку, две стопки и что-то ещё — разглядеть было трудно. Вместе со всем этим он побежал к стоявшей в углу ёлочке и скрылся за ней. — Чеён, иди сюда, — позвал его голос. Девушка застыла в полном непонимании. Мысли сводились к междометиям. — Ну же! — подогнал Чимин, голова которого выглянула из-за ёлки. Выбора не оставалось. Она подошла к искусственному новогоднему украшению… Чимин сидел там, на полу, и жестом призывал её присоединиться. Девушка всё ещё была озадачена, однако прошла в уголок за ёлкой и уселась рядом на пол. Парень поспешил и включил гирлянды. Жёлтые светлые блики заиграли на их лицах. Чимин развёл руками и пропел: — Та-да!!! — Я не понимаю… — хмуро ответила Чеён. — Что ты задумал? — Я показываю тебе, что такое зимнее чудо, — улыбался Пак. — Вот, ёлка — можешь представить, что мы сидим на дереве. А вот это, — он указал на бутылку соджу, — алкоголь. Чеён изогнула бровь. — Это — ненастоящее дерево, — девушка указала на ёлку. — А это — не аквавит… — она перевела палец на бутылку с корейским алкоголем. — Желания никогда не исполняются в том виде, в котором их загадываешь! — хихикнул Чимин. — Но самое главное, что они сбываются, и этому надо радоваться, поняла? Прихваченной открывалкой он откупорил бутылку и разлил напиток по двум стопкам. — Хочешь, скажу секрет? — сказал он. — О нет… — гробовым голосом ответила Чеён. — Ещё один? Я больше не могу плакать… — Иди ты! — воскликнул Чимин. Девушка засмеялась. — У меня тоже было одно небольшое желание, — разлив соджу, парень обратил к ней тёплый взгляд. — Познакомиться с какой-нибудь местной девушкой… Наверное, впервые в жизни Чеён почувствовала, как кто-то давит на неё улыбкой. Как по щелчку пальца она обнаружила и то, что они с Чимином сидели как-то слишком близко друг к другу… Он слишком радушно улыбался и настоятельно не отводил взгляд, даже когда Чеён в смущении опустила глаза. — Я не местная девушка… — тихо сказала она. — Да, — подтвердил парень и указал на две стопки с соджу. — А это — не аквавит. Желания не всегда исполняются в том виде, в каком мы их загадывали. И радость иногда приносят не те, от кого мы этого ожидаем. Чеён подняла глаза. — Хочешь сказать, я принесла тебе радость? — скомкано произнесла она. — Конечно! — без тени сомнений подтвердил Чимин. — Но я же ничего не сделала… Парень покачал головой. — Всё дело в первом вопросе, который ты задала, — улыбался он. — А что я спросила?.. — нахмурилась девушка. — Почему я приехал один. — И что такого? Чимин пожал плечами. — Я не знаю. Разве это не приятно, что кто-то думает о твоём одиночестве и заявляется к тебе посреди ночи? Девушка заразилась его улыбкой. Они одновременно опустошили стопки. — Как пройдёт метель, и заново откроют кафе… — первая нарушила молчание Чеён. — Пойдёшь со мной в настоящий домик на дереве? Чимин вдруг посерьёзнел. — Пройдёт метель?.. Это ты про сегодняшний день? — Да… — смущённо пролепетала девушка, разглядывая пустую стопку. — Можем и завтра что-нибудь поделать… Ты катаешься на лыжах? — Чеён, — позвал парень. Она подняла голову. — Извини, но я не смогу провести с тобой всё то время, что ты остаёшься в отеле. — Что?.. Почему? — не понимая, спросила она. — Я, вроде как… Уезжаю сегодня утром. Я должен был приехать только на соревнования и отбыть сразу по их окончании. — Ах… — нахмурилась девушка. — Ясно… Алкоголь с первой же секунды подогрел кровь, возможно, потому что Чеён уже давно ничего не ела. Все те весёлые дни в компании её нового знакомого, которые она успела навыдумывать, моментально рассыпались. Только теперь последующее пребывание в отеле казалось ещё более унылым… Чувство разочарования саднило горло. — Эй, — Чимин прервал очередное погружение девушки в омут печали. Она подняла на него взгляд. — Мы можем увидетья в Сеуле, когда ты вернёшься, — аккуратно предложил он. Чеён не знала, но чувствовала, что алкоголь подогревал изнутри и её нового приятеля. Улыбнувшись его предложению, девушка воодушевлённо кивнула. Только теперь она почему-то разволновалась куда сильнее, чем при представлении их дружбы в отеле… Это уже не было бы чем-то столь простым. Их намеренные встречи в Сеуле — это уже из разряда личного. В Сеуле жизнь была другой, не такой, как в путешествиях. Там ждали подруги и занятия по танцам, и театральный кружок… Девушка перевела взгляд на Чимина. Он задумчиво уставился куда-то в сторону. Чеён заметила на его щеке крошечный шрам. На ладони, которой он подпёр лицо, красовалась маленькая татуировка с неизвестным ей символом. Было ещё много историй, о которых она не знала… Неужели теперь помимо танцев, кружков и подруг её ждал бы и он, готовый поделиться всеми этими историями?.. Девушка с ужасом заметила за собой, что этот факт внезапно волновал её куда больше, чем вся остальная сеульская жизнь.