прости, я думал, можно просто начать читать рэп

ночные клубы предназначены для веселья, но почему-то мало кто говорит о том, что веселятся там далеко не все. да и не все время. залетевшие на пару часиков пьянчуги, само собой, кайфанут, пока не настанет пора давать либо ходу в новый бар, либо по ноздрям в туалете, либо просто — давать. бармену намгю ничего из перечисленного не светит, а потому он досиживает последние рабочие часы за стойкой и протирает и без того сухой и чистый стол. и нихуя это не весело. наоборот удручает — голова болит, музыка откровенно заебывает, пьяные тела на танцполе давным-давно не забавляют своими нелепыми движениями. очень хочется простого человеческого блять поехать домой. — подлей еще, bro. прямо под нос суют липкую стопку. намгю уверен — пьяный придурок был здесь еще до того, как его нога перешагнула порог. ни имени, ни уж тем более личности этого посетителя намгю не знал, а потому запомнил по самым приметным чертам внешности, типа, фиолетовые волосы, вырвиглазно-зеленого цвета свитшот, краснющие глаза. почти пять утра. конечно они у него, блять, краснющие. — держи. намгю не по себе от любого проявления панибратства, но и обращаться уважительно он больше не в силах. тем более, что к нему красноречиво поворачиваются затылком. полная стопка возвращается на стойку. намгю сразу же хватается за тряпку, предчувствуя какую-то хуйню, и ни разу не прогадывает — уже в следующее мгновение незнакомец задевает стекло локтем. некогда блестящая от своей чистоты стойка залита алкоголем, с краев капает точно на пол, а низ футболки намгю мокнет. — fuck… криворукий пьяница перегибается через стойку, удивительно легко минуя локтями лужу спиртяги вокруг. оценивает масштаб трагедии, кривляясь. добавляет поспешно. — ну пиздец. теперь тебе заново наливать придется. sorry, bro. лучшим извинением, конечно, был бы поспешный уход из их заведения. намгю бы тогда расцеловал первого, кто на глаза попадется, и поблагодарил всевышнего за спокойное окончание работы. но нет. фиолетовый мудила рассиживается поудобнее, словно планируя провести тут еще целые сутки, постоянно просит добавки и представляется таносом. — танос? — впервые за весь их короткий диалог намгю говорит что-то без недовольной рожи. почему-то странное имя кажется отдаленно знакомым. танос кивает, усмехается самодовольно. — он самый. узнал меня, ха? еще в штаны себе не спустил от того, что с legend thanos перетираешь right now? смутно знакомая намгю легенда снова наклоняется вперед, но на этот раз все-таки попадает локтями ровно в прозрачную лужу. пока танос ругается себе под нос, намгю прикладывает все силы, чтобы сохранить невозмутимое лицо, поспешно протирая стойку. — holy shit, — танос машет руками, стряхивая капли на пол и на свои колени. от былой гримасы хвастуна — ни следа. — алкоголь — отстой, толчки — отстой, и музыка эта… disgusting. кстати, где музыка? походу, танос перепил настолько, что только сейчас заметил отсутствие музыкального сопровождения. а это серьезный промах — диджейская стойка накрылась пиздой еще минут двадцать назад. наверное, как раз в тот момент, что танос решил дойти до бара. еще одна задержавшаяся работница, семи, расслабленной походкой ковыляет к ним. аппаратура выглядывает из сумки на плече, мешки под глазами намекают — кое-кто набрал себе слишком много смен, но жаловаться девушка не собирается. впрочем, намгю бы ее скулеж нахуй не слушал. вместо жалоб семи — брошенный на стойку ключ. стерва прекрасно знает, как сильно намгю не нравится ее наплевательское отношение ко всем его правилам. и первое блядское правило: «не портить порядок на любимом рабочем месте намгю» она нарушает каждый сраный день. — я так понимаю, ты остаешься, — семи красноречиво зыркает в сторону таноса. — закроешься сам. я пошла. еще больше, чем беспорядок, устроенный чужими руками, намгю ненавидит ее самоуправство. — без тебя вселенной мало, останься с нами, beautiful flower, — танос нисколько не стесняется, рассматривает девушку с ног до головы, даже бровями играет. — прошу, не избегай, подари нам green light. отсутствие музыки все сильнее бьет по нарастающему ощущению кринжа, а семи даже не старается спрятать снисходительные смешки. намгю приходится всплеснуть руками, чтобы хоть кто-то из этой самой раздражающей на свете двоицы на него взглянул. — никто здесь не остается, все проваливают. пора домой. слово «дом» намгю намеренно произносит с нажимом, агрессивно намекая съебаться. танос хмурится чересчур серьезно. — никакого home. разве здесь не работают до последнего гостя? так вот он я, your special guest. наглости этому таносу не занимать. опустошая очередную стопку и не удосужившись закусить даже долькой лайма, он добавляет: — ээ, намсу? — щурится, читает с бейджика. — давай-ка, обслужи меня, намсу. — намгю. — i don't give a fuck. спасти намгю от этого спешл гест сейчас может только семи, если, например, подыграет и предложит таносу пойти подышать воздухом и перекурить, пока намгю быстро приберется на баре и свалит. ему даже кажется, что его вечно подозрительные глаза принимают форму сердечек, смотрят на нее с мольбой, с обожанием, упрашивают помочь, забыть все старые обиды. ну да, в первую встречу намгю неудачно пошутил. всего-то увидел диджейскую стойку и девчонку рядом, сложил руки рупором и прокричал «под диджейскую стойку срочно требуется минетчица». и конечно за пультом позже стояла эта самая девчонка, эта злопамятная сука семи. но это ведь в прошлом, верно? а о том, что иногда, в зависимости от настроения, намгю советует тупым и упрямым гостям выпросить у нее свою песню, она и не в курсе. и об остальных проебах тоже не знает. вроде не знает. во всяком случае, никто не сдох от таких приколов, и семи взаимно гадит ему на сменах, а значит, можно и махнуть рукой, выручить старого приятеля по шуткам… семи поддевает ключи коротким ногтем и подталкивает поближе к намгю. — обслуживай этого рэперка сам. пока. вот же… сука.

***

— open the door! — так дай мне достать ключи, мудила! вообще-то, когда танос случайно отрубился в такси, намгю облегченно вздохнул — пьяную спящую тушу нести тяжелее, зато спокойнее. но нет, ему приспичило проснуться уже в процессе, повиснув на плече намгю. ни раньше — чтобы назвать свой адрес и благополучно съебаться, ни позже — сладкого пробуждения на мягком диване не произошло. хотя, никакого ему мягкого дивана. намгю никогда не простит ему заблеванную барную стойку. щелкает замок, дверь отворяется. танос тянет манерное «finally» и уж больно смело отпихивает от себя намгю, проходя внутрь первым. не соображает, кажется, что его в любой момент могут за шкирку вышвырнуть. а может наоборот — соображает хорошо, трезвеет и понимает, что намгю духу не хватит оставить его на улице. раз не сделал этого у клуба, то какой смысл делать это сейчас? — спишь на полу. — после всего, что между нами было? seriously? если под «всем» считается полтора часа, бездарно потраченных на распитие текилы в уже, сука, закрытом ночном клубе, то да, определенно. намгю безжалостно пихает его вытянутые на полу ноги, ступая к своей кровати. так лень даже мыться. — камон, мэн, я зачитал тебе самые сокровенные строки. рэп — это не просто какая-то шутка, do u get it? непонятно, то ли танос всерьез затирает ему эту дичь, то ли придуривается. по правде говоря, намгю вообще ни одной его эмоции не верит. слишком уж часто он дергается, шмыгает носом и гогочет. но в искреннюю любовь к рэпу, когда тебе зачитывают целые четверостишия, не поверить сложно. — cap, твои слова — cap, хотят facts, да, я дам им facts, — танос качает головой, обыгрывает каждое второе слово и крутит пальцы в странной манере. — они fans, они мои fans… эти суки так хотят со мною секс, йоу. возвращаться домой с работы настолько поздно, что уже рано, намгю привык. зашторивает шторы еще с вечера, дабы утром не слепило солнце, ужинает-завтракает первым, что попадется на глаза… всякие такие мелочи отработаны от и до, и никогда прежде намгю не проводил домашние ритуалы в чьей-то компании. особенно в компании малознакомого парня, бывшего рэп-монстра таноса. — они хотят со мной секс, но я не могу, у меня уже тут болит сувалка, е… или просто монстра, а уже потом исполнителя рэпа. намгю честно держался до последнего. старался, бился затылком о стену, но не вывез — сначала тихо хохотнул, ловя удивленный взгляд, а потом наконец разорвался громким смехом. истерическим, похоже. — oh my god, — танос неуклюже забирается на кровать следом, ерзает уличными штанами по простыни. — ты умеешь смеяться, охуеть. я уже думал, что rbf — это пожизненно. загаженная постель — проблема, но в списке она стоит месте третье-четвертом. сразу после типичных ароматов с работы — перегаром в комнате пасет будь здоров. первенство завоевывает неясное «rbf», и намгю, заправляя волосы за уши, все же интересуется. — ты о чем вообще? танос демонстративно цокает языком. его пальцы поглаживают что-то под свитшотом, и намгю кажется, что там прячется крупный… крест? — rbf, ну. resting bitch face. в переводе нуждаешься? okay, переведу. это синдром сучьего… — я догнал, заткнись уже. — опять rbf. i'm starting to get tired. ненадолго они погружаются в тишину. намгю слабо клонит в сон, в чем он признаваться не собирается. такая себе идея — засыпать в хате с рандомом с улицы, пускай и когда-то известным и обожаемым. с таносом. бля, с таносом. в его спальне сейчас сидит танос. все крутит свой крест, мечтательно прикрыв глаза. благо хоть самолеты не ловит, пережрал-то мощно. да даже если он зарыгает тут все… это, конечно, пиздец мерзко, но это, типа, танос?.. вот случается же поебень в жизни. намгю, странно покосившись на таноса, не удерживается и тычет его ногой бедро. длинные ресницы подрагивают, и танос с заметной задержкой открывает глаза. — какого? — проверяю, — «что живой», вероятно, подошло бы куда лучше «что ты настоящий». шорох простыней повторяется. танос, возвращая на свое тухлое лицо ухмылку, насмехается. — только щас дошло? пфф… я ж еще в клубе сказал, что ты в штаны себе спустишь. меньше всего намгю волнуют его полупьяные фантазии о конче в трусах. глаза не могут перестать смотреть на очертания этого креста, и бля, он серьезно такой большой? верующие такие не носят, только если показушники. учитывая, что речь идет о таносе — вывод сразу в яблочко. — что у тебя там? — где? танос подтупливает, либо же косит под тупого, но сдается после выразительного взгляда. пальцы тянут цепочку, и из-под ворота свитшота выглядывает крест. украшение сомнительное, и настоящий ценитель аксессуаров намгю никогда бы подобное дерьмо на себя не нацепил. это ведь даже не серебро. однако крест удивляет не только своим уродством, но и маленьким замочком сбоку. танос, заметив любопытный блеск в глазах намгю, с преспокойным видом снимает цепочку с шеи и раскрывает маленький тайник. — ну как тебе? сам придумал. переливом разноцветных таблеток танос гордится, как ребенок. или старается так выглядеть, думая, что тоска зеленая в его расширенных зрачках не видна совсем. намгю восторга не разделяет, напрягается только. экстази. нужно быть совсем тупым, чтобы не догнать сразу. — убери эту дрянь. — уверен? — мимо таноса его острая реакция не проходит. танос не закрывает крест, напротив — провоцирует, слабо потряхивая тайник. такие крохи, но вставляют так сильно, что отлетаешь почти сразу — намгю знает не понаслышке. далеко не самое худшее, что он пробовал, и во рту предательски копится слюна. взгляд намгю мрачнеет, а зубы остервенело впиваются в нижнюю губу. — убери нахуй. и сам проваливай. — as you wish. издеваясь совсем, танос подхватывает красную крошку указательным и большим пальцами и ужасно медленно закидывает в рот. держит на языке, громко разжевывает, наблюдает за палитрой эмоций. вновь потряхивает тайник. триггерит пиздец. в тот момент, когда терпение уже заканчивается, а кулаки сжимаются сами собой, танос вдруг качает головой. на лице — усмешка. — это конфеты обычные. наркотой я бы с тобой не поделился, sorry, bro. намгю продолжает смотреть волком, не веря уже, кажется, ничему. верить нарикам, тем более тем, что не в завязке, — дело реально гиблое. танос же громко щелкает замком креста и прячет украшение под свитшот. — я завязал. — сухая констатация факта. повисает пауза. додумать безмолвное оправдание — задачка со звездочкой. намгю справляется с переменным успехом, не переставая изучать таноса. глаза он больше не закрывает, втыкает куда-то в сторону. зрачки его, похоже, по жизни такие широкие, и конфета — будь то настоящая или все же мдмашная — никак на их размер не влияет. намгю неловко почесывает забитое предплечье. сосед поплывшей бабочки — недвусмысленный рубец. — тебя же из-за этой херни загнобили? ответ приходит мгновенно. гордый и самоуверенный, вопреки насупленным бровям. — не неси хуйни. i`m legend thanos, сам кого хочешь загноблю. и по этой причине несколько лет назад все новости пестрили о его наркомании и проебанной жизни, а он великодушно прогнулся и так и не отмыл свою репутацию. намгю прикусывает язык — озвучивать ничего из надуманного он не планирует. в конце концов, это же не какая-то семи, чтоб вот так себя вести. громкое молчание убивает, и намгю, повторно заправляя выбившие прядки за уши, ловко спрыгивает с кровати. совсем некуда деть руки. — на кухню пошли. за кружкой чая пиздострадать будешь. танос послушно следует за ним, хотя гундеть не перестает. — чай? seriously? ничего покрепче не найдется? — покрепче только мой кулак. заткнись и иди. шутливое «ok, boss» — не более чем отголосок выпитого накануне, потому что, намгю уверен, абсолютно трезвый танос скорее наступит себе на яйца, чем даже в прикол признает кого-то сильнее себя. как же славно, что пьяный танос о такой херне не парится, хлебает чай и поддерживает диалог нормально. — а вообще, — локти таноса чуть ли не сшибают тарелки на столешнице, пока он пытается принять удобную позу. — правильно, что ты у незнакомцев никакие конфетки не берешь. правильно матушка воспитала. good boy. почти нормально. иногда все-таки приходится пригрозить разорванным ебалом и крестом в заднице.