Legends never die / Легенды бессмертны

      — Сработало? — он нервно оглядывается в попытке замаскировать свое состояние и фантомное ощущение шершавого горячего языка на собственной коже.              — Посмотрим, — ему хмыкают в ответ, но не останавливают, когда Ибо делает пробный шаг вглубь.              Он медленно переставляет ноги, держа меч перед собой, но ничего подозрительного не видит, поэтому останавливается и оглядывается через плечо:              — Вроде бы чисто. Идем дальше?              Кощей то ли присматривается, то ли принюхивается, но в итоге все же кивает:              — Идем.              Уже как-то даже привычно, что за твоей спиной есть кто-то, то подстрахует. А что будет дальше, когда они пойдут каждый своей дорогой? Нужно будет вновь опасаться ножа в спину?              Вообще очень трудно даже самому себе логично объяснить, почему так сильно доверяет Сяо Чжаню, ведь знакомы они по сути только второй день — и нет ни одного основания так полагаться на того, кого еще совсем недавно считал злодеем и кого шел убить.              Но сейчас тонкая рука ложится на плечо, останавливая — и у него нет даже мысли дернуться или испугаться из-за этого, уйти в защиту. Вместо этого царевич тут же притормаживает, но не отводит глаз от встречающей их темноты, чтобы быть готовым к нападению:              — Что такое?              — Мы уже близко.              — Это хорошо, что не далеко. А близко к чему? — и шипит-хихикает, когда пальцы чуть сильнее в наказание впиваются в его плечо.              — К сундуку, конечно.              — “Конечно!” — он передразнивает вполне сознательно, как будто нарываясь. — А почему не к игле? В легенде же все с ног на голову перевернули.              — Потому что кто-то тут очень умный, как я посмотрю, — его небольно дергают за волосы на затылке.              Но это имеет совершенно обратный задуманному эффект, потому что неожиданно горячая волна растекается по спине и прокатывается до поджавшихся пальцев на ногах, вынуждая еле слышно застонать.              — Что такое? Больно? — Сяо Чжань тут же оказывается перед ним и озабоченно всматривается в лицо. — Где болит?              Вот именно.       “Озабоченно”.       Это Ван Ибо какой-то озабоченный, потому что достаточно невинное подтрунивание его дурное тело расценило как нечто, таковым не являющимся. И подкинуло в воображение картинки, которые вообще не имеют никакого отношения к реальности: он стоит на коленях перед Кощеем, а тот тянет его за волосы и...              Но нужно что-то ответить, поэтому он вообще неправдоподобно хрипит в надежде, что Кощей не додумается до более детальной проверки:              — Все в порядке — пойдем дальше.              Темные глаза еще несколько мгновений пытливо рассматривают его полыхающее лицо, но потом ему все-таки кивают:              — Ничего смертельного я не чую, но потом осмотрю тебя более детально, когда верну свою силу.              И это звучит как угроза!       С учетом имеющихся нюансов.              Поэтому Ван Ибо кивает, но решает уточнить:              — И что ты сможешь увидеть со своей силой? Ты лекарь?              Его обжигает неожиданная усмешка:              — Очень многое, царевич, хотя это и не моя специализация, но магию сложно обмануть.              И это проблема.       Потому что Ван Ибо не уверен, что его правильно поймут.       Потому что даже сам себя он сейчас не понимает.              А сундук выглядит как… сундук.              Неожиданно настолько, что Ван Ибо даже теряется:              — И что с этим делать? Я могу попробовать разбить крышку мечом.              На него рассерженно шипят:              — Совсем дурак?! Чтобы тебя отдачей убило?!              Он тут же соглашается:              — Дурак, дурак — кто спорит! А что делать тогда?              Тонкая рука зависает над крышкой, но не касается:              — Открывать.              — Спасибо, а то я не понял! А как?              Сяо Чжань отдергивает ладонь, словно обжегся:              — Есть у меня один вариант…              — Но он мне не понравится? — Ван Ибо понятливо подхватывает. — Снова руны?              — Что-то вроде этого, но мне нужна твоя помощь, потому что сундук зачарован от попытки открыть человеком.              Царевич вопреки собственному утверждению соображает быстро:              — А если откроет не человек? Вытащим к Яблочку и попросим применить копыта?              Кощей еще больше задумывается:              — Да, это может получиться. Но я думал о другом варианте, когда нам нужно будет предварительно объединиться.              — Я согласен!              На него незлобно фыркают:              — Ты еще не знаешь, что я хочу предложить.              — Ты точно не сделаешь мне что-то плохое, — он пожимает плечами, — а на остальное я согласен.              Сяо Чжань пристально смотрит, чуть качая головой, мол, совсем дурак, раз так веришь, но все-таки кивает:              — Давай попробуем, если не получится — будем уговаривать Яблочко подсобить.              — Нужна моя кровь?              — Да, и моя тоже.              А вот это уже что-то новенькое!              Кинжал блестит в свете кристалла, и Кощей даже не морщится, когда полосует себя по ладони. И Ван Ибо тоже не лыком шит, поэтому старательно сдерживает шипение, когда ему наносят еще одну рану.              Их ладони соединяются, пальцы переплетаются, а кровь смешивается, и все это вынуждает краснеть и отвести взгляд:              — И что теперь?              — Если ты слышал о кровном братстве, то это оно. И в момент проведения ритуала мы как будто сливаемся в одного человека, но нас все равно двое, поэтому сундук можно обмануть.              И правда: крышка легко поддается под рукой, являя светящуюся даже в полутьме пещеры сферу.              Ван Ибо восторженно охает:              — Получилось! — а потом осознание его догоняет, и он пугается. — Так мы что — теперь братья?!              Сяо Чжань как-то странно кривится, подхватывая сферу:              — Что-то вроде этого. Ты против?              — Против!              И отвечает быстрее, чем успевает подумать, а Кощей уже знакомо болезненно поджимает губы:              — Не переживай, в течение часа это обратимо. Я не оставлю тебя привязанным к себе навсегда.              А Ван Ибо только и может, что открывать рот, потому что не знает, как сказать, что его смущает не факт их связи, а то, что она неожиданно родственная.       Понятно, что инцест — дело семейное, но…              Но Сяо Чжань уже обиделся и что-то бормочет над их все еще соединенными руками, чтобы потом почти брезгливо откинуть чужую ладонь в сторону:              — Вот и все, можешь не переживать — братом ты мне больше не будешь. Давай выбираться отсюда.              У него нет способностей к лечебной магии, поэтому облизать эту тонкую и обиженно поджатую руку — не вариант, но зато он может оторвать кусок от своей рубахи, чтобы схватить дрожащую ладонь и плотно ее перевязать:              — Единственное, за что я переживаю — чтобы ты снова не заболел. Вернемся в город — покажешься лекарю.              Кощей смотрит на него с горечью:              — Боишься, что я не смогу отдать свой долг? Я не нарушаю свое слово.              — Боюсь, что тебе снова будет плохо. А ты этого не заслужил.              Он забывает про порез на собственной руке и решительно разворачивается, чтобы начать выбираться из этой пугающей пещеры, и вздрагивает, когда его ладони касается чужая, и в этот раз теплая магия касается кожи, залечивая.              Сяо Чжань, конечно, делает вид, что ничего не случилось, но царевич не собирается это вот так оставлять, перехватывая узкое до болезненности запястье и останавливая:              — Твоя магия вернулась?              Тот знакомо насупливается, но все-таки признается:              — Еще нет, но она просачивается через сферу — совсем немного.              — И ты решил потратить ее на меня, а не на то, чтобы хоть немного восстановиться?!              Потому что бледность этого лица обусловлена не только слабым светом в пещере, а еще и тем, что совсем недавно этот человек почти умирал.              — Ты имеешь что-то против? Мне вернуть все, как было? — тот тут же огрызается и уходит моментально в нападение.              — Верни! Тебе это нужнее!              Сяо Чжань фыркает, но руку из захвата все же вырывает:              — Я как-то сам привык решать, как мне распоряжаться своей силой. Пойдем — Яблочко нас уже заждался!              Ван Ибо смотрит на царственно выпрямленную спину и всячески удерживает себя от того, чтобы наорать на этого гордеца. Но в итоге все же решает сначала закончить текущую миссию, чтобы потом приступить к следующей: дать понять Кощею, что о нем заботится не потому, что ждет от него выполнения пятилетнего контракта.              И лента из его одежды как-то очень гармонично смотрится на этой узкой ладони, словно ей там самое место.