Полностью свободным

Встав у зеркала, чтобы надеть обратно серёжку в нос, которую он снял перед душем для обработки прокола, Назар вздрогнул всем телом из-за того, что мобила, оставленная на комоде, внезапно зазвонила. Он чертыхнулся себе под нос, мысленно задавшись вопросом, кто вообще решил набрать его, а не написать, как нормальный человек, и, взяв телефон в руки, завис. На экране отображалось короткое «Марк». Немного постояв в нерешительности, Назар все же поднял трубку и, зажав смарт между плечом и ухом, сказал. — Привет. — Привет, — поздоровался Марк, — Не отвлекаю? Я просто пару раз набирал, ты трубку не брал, хотя в сети до этого был. Все в порядке? — Я из душа только вылез, не слышал, — ответил Назар, вновь встав у зеркала, — Все ок. Ты как? — Уже нормально. Не хочешь встретиться сегодня? — Ты ж говорил, что будешь занят три дня. — Я думал, что буду занят три дня, — поправил его Марк, — Но, так сказать, освободился чуть раньше. У тебя есть планы на сегодня? — Только если дома че-то пописать, по факту свободен, — принявшись вновь закручивать застежку-шарик на серёжку, отозвался Назар, — А чё такое? — Говорю же, хочу встретиться. Через полтора часа удобно будет? — Вполне. Где словимся? — Я заеду за тобой, — решил Марк, — Ты же у себя? — У себя, — подтвердил Назар, перехватив телефон рукой, как только сережка, наконец, была надета, — Если неудобно ехать, могу к центру подгрести, чтобы ты не мотался. — Да не нужно, я сам подгоню. Планов на вечер точно нет? — Нет. А чё такое? — Да так, — неопределенно протянул Марк, — Время подсчитываю. Я тогда наберу, как подъеду. Постараюсь не опоздать. — Ну давай, — вздохнул Назар, — Я пока пойду собираться. Если раньше подгонишь, дай знать, чтоб я успел. — Договорились. До встречи тогда. — До встречи. Положив трубку, Назар сел на кровать, поджав колени к груди, стал вертеть в руках телефон. С того момента, как любимый диван пацанов на студии чуть не был осквернен, прошло два дня, и все эти два дня общения как такового толком не было. Нет, Марк, конечно, писал время от времени, кидал какие-то мемы и спрашивал, как дела, Назар тоже не пропадал с радаров, но в основном они оба молчали из-за повисшей в воздухе неопределенности, избавиться от которой без личной встречи было трудновато. Конечно, телефонный разговор наверняка тоже канал, пересекаться в реале скорее всего было даже необязательно, однако такой мув казался странным и тупым. Ну не обсуждать же было в телеге случившееся, в самом-то деле, им было не по пятнадцать лет, чтобы выяснять отношения в сети, а потому Назар терпеливо ждал, когда они смогут пересечься, и старался не делать преждевременных выводов. Дождался вот. А теперь сидел в собственной спальне в одном полотенце и думал, что ему делать дальше. Вообще плана у него не было. Не было у него какой-то стратегии, которой он собирался придерживаться, даже идей, как начать этот дохуя неловкий разговор, у него не было, вообще ничего. Было только понимание — раз уж все уже произошло, нужно было просто достать язык из жопы, признаться в наличии симпатии (что, впрочем, уже было очевидно) и, наверное, объяснить пару моментов. Как минимум рассказать, почему он сбежал в толчок в тот день, когда они очнулись вместе после пьянки, и чем была обоснована такая реакция. Если честно, изначально Назар даже как-то не думал, что тот инцидент стоило обговорить. Он даже мысли почему-то не допускал, что его поведение могло показаться странным, и лишь потом, когда уже его оставили сидеть одного, догадался вдруг — а ведь в чужих глазах он сам тоже поступил ну не слишком то логично. Вернее, для себя он был очень даже логичен, ведь действовал на автомате, однако Марку подобный ход мог показаться странным, а потому он заслуживал хоть каких-то комментариев, чтобы недомолвки не копились, наращивая слой за слоем, будто снежный ком. Это Назар понял запоздало, уже после того, как сбежали от него, но все же понял, из-за чего решил, что, наверное, осветить ещё и этот вопрос лишним не будет. Он подозревал, что Марк уже сам выкупил, в чем заключалась проблема, и тем не менее намеревался внести ещё немного ясности. Поступить как взрослый человек, прошедший терапию. Именно поэтому он не был сейчас раздражен, расстроен или недоволен тем фактом, что его вот так внезапно опрокинули, сам же был не лучше, именно поэтому он не требовал разговора раньше, чем Марк позвонил ему. Назар, выбрав для себя путь терпеливого ожидания, проанализировал ситуацию несколько раз за эти два дня, совсем немного пообсирал себя за недогадливость, приказал себе не быть идиотом, а теперь вот сидел и подбирал слова. Слов у него почему-то не было, несмотря на то, что на них он строил всю свою карьеру музыканта, но ему не казалось это странным. Их ему порой и правда не хватало в силу каких-то обстоятельств, но воображение у него было живым, а потому он решил, что будет просто действовать по ситуации, бросил телефон на кровать и поднялся, чтобы начать собираться. С одеждой Назар определился быстро — на улице уже было чуток прохладно, потому он залез в узкие джинсы, натянул футболку с ручной вышивкой в виде надписи «привереда», подаренную мамой на Рождество, застегнул на шее цепь и застыл напротив зеркала в ванной, придирчиво рассматривая свое отражение. Волосы легли нормально сами по себе, потому ещё и над ними издеваться Назар не стал, зато в поле его зрения попали кольца возле раковины, которые он зачем-то нацепил на пальцы. Получился какой-то перегруз, он снял одно, затем — второе, вернул их обратно, стащил все, психанул и оставил в итоге три на разных руках. Так смотрелось вроде неплохо. Вернувшись в спальню, он ещё полчаса бродил, закидывая в рюкзак повербанк, зарядник, воду в бутылке, паспорт, кошелек, влажные салфетки и всякую необходимую мелочь. Обнаружив все на том же комоде таблетки, прописанные Сергеем Владимировичем, Назар взял в руки упаковку и застыл, не понимая, нужно ли было ему брать колеса с собой. С одной стороны, он вроде собирался вернуться домой, но с другой… Марк ведь мог предположить поехать к нему? Или не мог? Не было ведь рано, верно? Они вроде были взрослыми людьми, и там, на студии, все шло вполне к очевидному, если бы один из них не решил свалить, и все же… Назар замер в нерешительности, сминая в ладони пачку, а затем, послав все нахуй, бросил и ее в сумку тоже. Немного подумав, он на всякий случай, ну просто для перестраховки, закинул на дно ещё и запасную одежду, после чего закрыл рюкзак, вышел в проходную комнату и упал на диван с мобилой в руках. До предполагаемого приезда Марка оставалось ещё полчаса. Не зная, куда себя деть, Назар позалипал в Инсте, поставил лайк на сообщение от Миши с фоткой Тани, полистал ещё немного ленту и, устав от своего бесполезного занятия, поперся на кухню. Там он сделал себе кофе, который Андрей обязательно назвал бы мазутом, сел прямо на высокую столешницу, свесив ноги вниз, и отпил из чашки. Какого-то хуя было волнительно. Обычно с мандражом такого толка Назар справлялся одним из трёх способов: шел на корт или в зал, чтобы выпустить пар, звонил кому-то из своих и делился тревогами, или же запирался на студии и сидел там до тошноты, пока его не начинало рубить, а дороги перед глазами не плыли, превращаясь в сплошное и бесцветное полотно. Поскольку ехать на тренировку уже было поздно, ровно как и браться снова за альбом, Назар снова взялся за телефон и хотел уже было набрать того же Федю, но передумал, увидев новое сообщение телеге. Марк: Нормально будет, если минут через десять подгребу? 19:22 Сделав ещё один глоток, Назар одной рукой настучал ответ. Назар: Да, гуд. 19:26 Заблокировав телефон, он слез на пол, опустошил свою чашку, быстро вымыл ее и, прихватив рюкзак с дивана, снова пошел в ванную, чтобы финально чекнуть свой внешний вид. Там он на автомате нанес парфюм, очень похожий на его феромон, поправил цепь на шее, причесал волосы и, хлопнув себя по щекам, вылез в коридор, где, схватив джинсовку, нырнул в очередные дизайнерские кроссовки, после чего выключил свет, снял ключи с вешалки и покинул свою квартиру. Возле подъезда его уже поджидал Марк, курящий рядом со своей машиной. Заметив Назара, он вскинул голову, бросил окурок на землю, потушил его носком кроссовка и подошёл ближе, тут же обдав помимо сигаретного дыма ярким запахом имбиря. — Ещё раз привет, — сказал он, протянув руку, чтобы обнять, — Крутая футболка. — Спасибо, — кивнул Назар, — Это мама подарила, она сама вышивку делала. Растерявшись всего на мгновение, он все же обнял Марка за спину двумя руками, ткнулся носом ему в плечо и сглотнул. Пахло так, что колени на секунду подогнулись, а сердце пропустило удар, во рту скопилась слюна, в мозгу что-то щелкнуло, и Назар, будь он проклят, тут же поверил в теорию Феди и Андрея, потому что иначе объяснить, какого хрена аромат был настолько яркий, было невозможно. Гон определенно едва прошел, если вообще прошел до конца, и ещё одним доказательством тому стало то, что Марк, осторожно отстранившись, машинально шевельнул ноздрями и тут же потёр нос. Кажется, его всё ещё немного штырило. — Очень… Мило, — с явным трудом подобрав слово, объявил он, — А почему привереда? — Характер, — просто ответил Назар, — Мама знает, что я иногда тот ещё перфекционист, поэтому решила меня подколоть. В шутку типа, так она никогда ниче не говорит и даже не обзывает трудоголиком. — В целом справедливо, — подметил Марк и, спрятав руки в карманы джинс, предложил, — Как насчёт прогуляться по Ваське и бахнуть кофе? Мирон сказал, что на мысе прикольно, я подумал, было бы круто сгонять. Чё скажешь? — Да, давай, — принял предложение Назар, хоть и на грёбаной Стрелке был уже раз десять по меньшей мере, — Только за кофе… — В «Буше», я помню. Там по пути будет как раз один. Ничего не ответив, Назар молча кивнул, пошел за Марком к тачке и сел на переднее. Там он бросил рюкзак и джинсовку назад, пристегнулся, вытянув ноги, и уставился в окно. Слова на ум так и не шли, но благо, лишь у него одного. — Как ты? — спросил Марк, когда они уже выехали со двора, — Чем занимался в последние дни? Альбом? — Он самый, — вздохнул Назар, — Демку одну допилил, наконец-то, и парт на твой бит накатал. Осталось ещё довести до ума четыре трека, и можно будет сбросить все Феде на сведос. Надеюсь, к середине августа уже точно закончу. — Продуктивно. Дашь заценить свой парт? Или ты пока не записывал? — Пока нет. Как запишу, скину, скажешь, как тебе. — Без проблем, это не к спеху. — А ты чем занимался? — полюбопытствовал Назар, — Писал че-то? — Обои грыз и на стенку лез, — усмехнулся Марк и тут же добавил, — Шучу. Но ничем полезным я точно не занимался. Хотя, думаю, ты и сам это уже понял. Назар потупил взгляд, на автомате поправил серёжку в носу. Конечно, он, блять, понял, не без помощи Феди с Андреем, и все же. Даже если бы они ему не сказали все сразу, он бы сам допер спустя небольшое количество времени, в чем заключался пойнт, вероятно, поставил бы что-то под сомнение и наверняка избавился бы от всех вопросов при первой же личной встрече. Во всяком случае сейчас у него их уже не было — факты совпадали, да и запах нехило выдавал Марка, из-за чего думать, а почему вообще все вышло так, казалось бессмысленным. На бессмысленные вещи Назар себя растрачивать не любил, а потому он кивнул и вновь подал голос. — Примерно догадался. Ща как? Попустило? — Вроде того, — уклончиво ответил Марк, — Извини, что сразу ниче не объяснил, но я правда как-то… Не ожидал короче, что все получится вот так. Пасанул немного в моменте. — Пасанул? — нахмурился Назар, — Из-за чего? — Масса причин, — объявил Марк и, предупреждая все вопросы, предложил, — Давай на Ваське высадимся и нормально все обсудим. Мне есть, чё сказать, тебе, думаю, тоже, но без кофе этот разговор я точно не вывезу. — Надеюсь, это будет не пятая кружка за день? — И даже не четвертая. Хмыкнув, Назар все же не стал ничего больше спрашивать и отвернулся к окну. Когда они тормознули в центре, он, взяв в руки рюкзак, вылез на улицу первый, захлопнул дверь и зашёл в «Буше», в котором в это время суток народу было действительно много. Марк тенью последовал за ним — возле стойки он задрал голову, изучая меню, прикусил губу, явно раздумывая над тем, что заказать, и нахмурился. Назар решил ему помочь. — Американо с лаймом — зачет, — поделился он, — Но если хочется че-то не холодное и на молоке, латте с солёной карамелью или раф с апельсином у них тоже вкусные. — А раф с яблоком и корицей? — уточнил Марк, — Не пробовал? — Вроде бы неплохо, — предположил Назар, — Я не фанат кофе с молоком, но тут реально хорошо делают. Думаю, раф с яблоком и корицей у них тоже пиздатый. — Значит, сегодня будет он. Ты выбрал? — Ага. На этот раз будет фильтр с малиной. — Фильтр? — переспросил Марк, — Тебе не крепко? — Если бы кто-то варил кофе с нефтью, я бы его пил постоянно, — фыркнул Назар, — Фильтр для меня уже как водичка. Покачав головой, Марк не стал подобно Андрею обвинять его в том, что он долбаный извращенец, и, когда подошла их очередь, сам озвучил заказ за них обоих. Назар снова не успел — он было достал кошелек, чтобы оплатить, ну сколько можно было то, однако чужая рука уже приложила карту к терминалу, не дав ничего сделать. Повисло секундное молчание. — Позвал тебя я, поэтому я угощаю, — сказал в свое оправдание Марк. — Эта отговорка уже нерабочая, — покачал головой Назар, убрав кошелек обратно в рюкзак, — Но хуй с тобой. В следующий раз точно плачу я. После его слов Марк едва слышно запах имбирём, вызвав своей реакцией недоумение, однако Назар не стал ничего говорить и вместо этого оглянулся по сторонам. В «Буше» была полная посадка — ни одного свободного столика на наблюдалось вовсе, три бариста крутились за стойкой, борясь с огромным потоком заказов, люди же продолжали прибывать, чтобы отхватить хороший кофе хотя бы на вынос. Впрочем, для теплого летнего вечера в Питере это было неудивительно, большое количество народу в нормальных заведениях являлось базой, и Назар на данную секунду был искренне рад, что его никто не узнавал. Не то, чтобы в него очень часто тыкали пальцем на улице, популярность его все же была локальной, но именно сейчас общаться с фанатами желания у него особо не было. Вселенная, будто слыша его мысли и впервые не пихая палок в колес, не прислала никого, кто попросил бы намутить фотку или автограф. Потому они с Марком, забрав свой заказ, спокойно вернулись в машину и поехали в сторону Васьки. Назар снова бросив рюкзак назад, снял крышку, подул на кофе и сделал первый глоток, тут же расплывшись в довольной улыбке. — Хочешь попробовать? — спросил он, повернув голову к Марку, — Это реально вкусно, зуб даю. — Ну давай, — взяв стаканчик из чужих рук, кивнул тот, — Надеюсь, у меня не будет гастрита. Он отпил немного, нахмурился, перестроился в соседний ряд, отпил ещё и, причмокнув губами, отдал стакан обратно. — Вкусно, — заключил он, — Я думал, будет пиздец горько, но малина хорошо балансирует. Хочешь попробовать раф с яблоком и корицей? — Если честно, то не очень, — признался Назар, нацепив крышку обратно, — Без обид, но я реально не переношу кофе с молоком. Чисто на пробу могу взять, а так он для меня весь какой-то приторный, даже если нет сахара. — Не нравятся сливки? — Именно в кофе и чае. Типа условный молочный коктейль я могу выпить, но в кофе мне нравится горечь или кислость. По настроению короче. — Это чисто из-за вкусовых предпочтений, или че-то другое влияет? — поинтересовался Марк, — Просто Маша, например, когда на диете сидела, пила только американо, потому что в нем калорий меньше. Пока Дима ее не убедил, что она и так красотка, она давилась кофе без молока, лишь бы не набрать какие-то там выдуманные лишние килограммы. — Не, я над весом не трясусь, — покачал головой Назар, — У меня даже спортивных диет никогда не было, я ж по природе худой. Калории считал, конечно, но только чтобы следить, что я жру достаточно, а не чтобы сбросить или набрать. А сливки в кофе просто по вкусу не заходят. Чистоганом приятнее что ли. — Я думал, все спортсмены сидят на диете. — Только те, у которых вес играет значительную роль. Единоборства всякие, гимнастика, атлетика там, фигурка. Теннисисты обычно попроще к этому относятся. — Ну хоть кого-то диетами не ломают, — вздохнул Марк, отпив из своего стакана, — А то я че-то наслушался историй, как спортсмены сидят на воде с гречкой и курицей, аж не по себе стало. Ладно взрослые люди, у них это хотя бы осознанный выбор, но когда на такую хуйню детей подсаживают… Мрак какой-то. — Результаты требуют жертв, — пожал плечами Назар, — Мне тоже не нравится специальное удерживание пубертата и постоянная сгонка веса, но в профессиональном спорте это по-другому обычно не работает. Либо так, либо будешь вечно мимо пьедестала. — Так, за сгонку веса я примерно шарю, а чё значит специальное удерживание пубертата? — То и значит. Ребенку тупо удерживают пубертат искусственными способами, чтобы гормоны ебашили, и в таком состоянии тренируют и возят по стартам, пока он не выйдет в тираж. Повезет — лет до двадцати будет выступать, нет — спишут к семнадцати. После его слов Марк принял очень сложное выражение лица, отпил ещё кофе, убрал стакан в подставку и, остановившись на светофоре, повернулся к Назару с немым вопросом в глазах. — Это разве не опасно для здоровья? — А сам как думаешь? — вопросом на вопрос ответил Назар, — Ребенка сажают на диету, скорее всего кормят разрешенными БАДами, чтобы он мог откуда-то брать силы, и тренируют по десять часов в день. Конечно, такое не проходит бесследно, проблем со здоровьем потом хуева туча. В лучшем случае спортсмен успевает построить нормальную карьеру и поднять бабла, чтобы было, на че лечиться, в худшем — уходит из спорта весь поломанный без каких-либо достижений. Так, конечно, не везде, но лично у меня есть две знакомые гимнастки, у которых течки возобновились только в двадцать с лишним лет после гормональной терапии. Это при условии, что в норме они начинаются где-то с двенадцати до четырнадцати. Выводы напрашиваются сами. — Пиздец, — покачал головой Марк и, посмотрев пару секунд в одну точку, повторил, — Полный пиздец. Если у меня будут дети, я никогда не отдам их в профессиональный спорт. Лучше пусть в музыкалку ходят, чем вот так ломать их. — На плавание можно, — пожал плечами Назар, — Там такой хуйни нет, и травмы минимальные. Самое страшное, чё может быть, это гипертрофия левого желудочка сердца, но такое фиксится обычно. Во всяком случае я не знаю ни одного пловца, который ушел бы из спорта именно из-за этого. — Что такое гипертрофия левого желудочка сердца? — Утолщение сердечной стенки из-за постоянных нагрузок. Типа мышца перекачивается и становится больше, чем должна быть. Некоторые врачи ещё называют это «спортивным сердцем», такое часто именно у спортсменов встречается в сочетании с брадикардией. — А что такое брадикардия? Полученные за годы тренировок знания Назар пытался озвучивать как можно проще. Он сам лично добывал их путем обработки трудной терминологии и углубления в детали, а потому передать их старался языком более понятным, чем сложные формулировки. Потому он стал рассказывать, что брадикардия — это когда пульс ниже положенного, и она часто встречается у спортсменов, которые увлекаются кардио, и вообще это не самое страшное, что может быть, но следить всё-таки нужно от греха подальше. Что гипертрофия левого желудочка сердца — это не так уж и плохо, и хоть данное заболевание, конечно же, может возыметь последствия, все лучше, чем протезированные суставы, порванные связки и винты в позвоночнике. Назар говорил об этом почти безразлично, уж у кого, а у него все эти сухие истины давно уже не вызывали ни ужаса, ни сожаления, в то время как Марк то и дело морщился, слушая очередную чернуху о жестокости и кровожадности спортивного мира. — И вот это цена железяк? — спросил он невесть у кого, когда Назар замолк, — То есть кто-то на полном серьёзе готов разменять здоровье на кусок металла на шее? — Пойнт не в куске металла, — возразил Назар, — А в том, что ты становишься лучшим из лучших и делаешь то, что другие не могут. Уникальность типа, сечешь? Похуй, что в колене титановая пластина, зато твое имя останется в истории спорта навечно. — Возможно, ты прав, но я все равно не смогу понять, — вздохнул Марк, — Просто потому что сам никогда бы не согласился ради рекорда разорвать связки или сломать себе позвоночник. — Цель оправдывает средства. — Не в обиду тебе, но профессиональные спортсмены реально ебанутые. — Ты совершенно прав, — кивнул Назар, — Все профессиональные спортсмены ебанутые на головы психи. Иначе я сам не могу объяснить, как человек соглашается сломать себе все, чё можно, и считает это нормой. — Себя тоже считаешь психом? — беззлобно поддел его Марк. — Конечно. Я на корте почти жил, о чем речь вообще? Марк на его слова только рассмеялся, все продолжая причитать на тему того, что спорт не лечит, а калечит, Назар же не стал возражать. Да и смысла не было, он, опять же, за столько лет насмотрелся ужасов и знал не понаслышке, чего стоила золотая медаль на шее, а потому не брал на себя риск утверждать, что среди его бывших коллег по цеху были адекватные люди. Не было там адекватных и близко, все только то и делали, что гнались за результатом, посвящая свою жизнь борьбе за призрачные идеалы. Или, может, не такие уж и призрачные, однако зачастую недостижимые, из-за чего к нормальным Назар приписать никого не мог. Себя, кстати, в том числе. Когда они доехали до Васьки и остановились на парковке, он накинул на себя джинсовку, первый вышел из машины с рюкзаком наперевес и со стаканом уже почти остывшего кофе и оглянулся. Тут людей, как ни странно, было уже поменьше, чем в центре, и это не могло не радовать по той простой причине, что риск быть пойманным фанатами снижался в несколько раз. Марк, судя по всему, разделял его мнение. — Я думал, народу будет больше, — бросил он вслух, закрыв тачку свободной от стакана рукой, — Пойдем к Стрелке? — Пошли, — отозвался Назар и, оценив его внешний вид взглядом, уточнил, — Ты в футболке не замёрзнешь? У воды прохладно так-то. — Не, мне нормально, — отмахнулся Марк, — Да и вряд ли мы будем шататься тут до утра. Не став ничего говорить, Назар, поскольку он ориентировался тут получше, повел его к мысу. Пока они переходили дорогу, чтобы посмотреть с берега на Неву, он думал, с чего вообще начать разговор. Голову, как назло, не посещала ни одна путная мысль, а потому он, собравшись духом, решил не тянуть кота за яйца и сказать, как есть, стартанув с того, что стоило озвучить раньше. — Я хотел извиниться, — объявил он, отведя взгляд себе под ноги, — Ну за тот случай, когда я сбежал в толчок на студии. Недавно только понял, что моя реакция могла показаться не очень нормальной. Прости, если задел. Ты так-то ваще повода не давал думать, что мне стоит опасаться чего-то, но я все равно пасанул в моменте и по привычке свалил. Не успел короче мозги на место вставить, вот и дал деру. Машинально типа. — Я уже понял, что это было не из-за меня, — кивнул Марк, — Ну на тот момент только догадывался, что у тебя свой какой-то не очень простой бэк, а когда ты про Андрея рассказал, допер, в чем было дело. — В любом случае не очень красиво вышло. — Да ну брось, все нормально. Я понимаю, почему ты так отреагировал. Меня это если чё никак не задело. Ну в том плане, что я и не собирался обижаться, поэтому не надо просить прощения. С таким бэком я бы не то, что в туалет, я бы ваще домой свалил. Так что ты повел себя максимально адекватно. — А я вот че не понял, — вспомнив об одном моменте, сказал Назар, — Почему ты на студосе решил остаться? Тоже в говно уже был? — Если честно, то не совсем, — немного помявшись, все же признался Марк, — Я бухой был, это точно, но до дома бы я доехал. Просто я так прикинул, что тебя одного оставлять как-то не очень, и решил задержаться. Ты ниче такого не подумай, я там никакие злые умыслы не преследовал, всего лишь хотел убедиться, что с тобой все точно в порядке. На какое-то время они оба замолкли, каждый пребывая в своих мыслях, дошли до берега и, добравшись до края пристани, остановились. Назар задумался — ему раньше как-то в голову не приходило, что Марк определенно учуял приближение течки ещё ночью, а потому его решение остаться на студии теперь казалось даже немного благородным. Он же правда не пытался подкатывать или кидать намеки, он просто побыл рядом, чтобы буквально присмотреть, а утром сделал вид, будто ничего не произошло. Будто Назар в панике не сбежал от него, роняя тапки, хотя на первый взгляд причин для подобного поведения не было вовсе. Но они были, и Марк, узнав о них позже, на тот момент все равно не обиделся и не оскорбился тому факту, что его невольно подозревали в чем-то не слишком хорошем. Это удивляло — Назару бы лично на его месте было как минимум неприятно, что он даже мысли не допускал, а его восприняли, как гипотетического мудака, из-за чего он пребывал немного в шоке. В приятном, разумеется — подобная степень невозмутимости казалась апогеем личностного роста, до которого ему ещё было идти и идти. — Спасибо, — сказал он, наконец, решив, что молчание как-то затянулось, — И за понимание — тоже. Я реально не хотел тебя никак задеть, просто в моменте очканул. — Ты не задел меня, — отпив кофе, успокоил его Марк, — Все нормально, правда. И благодарить меня не за что, на моем месте любой адекватный человек поступил бы так же. — Ну тут как посмотреть. — Тут не может быть разных точек зрения. Замолкнув, Марк внезапно сел на ступеньку, явно не опасаясь испачкать свои светлые джинсы, поставил стаканчик рядом с собой, достал из кармана джинс пачку и выбил себе сигарету. Пока он прикуривал, Назар бесшумно опустился рядом, теперь уже точно не зная, чё делать дальше, и уставился на воду. Долго гипнотизировать Неву ему не пришлось, Марк, затянувшись и выдохнув дым в сторону, внимательно посмотрел на него и вновь подал голос. — Ты мне нравишься, — сказал он вдруг без всяких реверансов, стряхнув пепел, — Без шуток, очень нравишься. И я свалил со студоса, не потому что резко решил дать заднюю, а потому что сам пересрался. У меня утром начался гон, накрыло дико, я даже хотел предложить тебе встретиться в другой раз, а в итоге решил, что закинусь колесами и приеду, типа ниче страшного не будет. Но я подавители раньше юзал пару раз от силы, из-за этого неправильно рассчитал дозу, и, когда уже сидел с тобой, понял, что меня шарашит. У меня там башку вело так, что я вены был готов грызть, лишь бы не сорваться. Ты ещё спрашивал постоянно, чё не так, а я смотреть на тебя спокойно не мог. Думал, что ещё чуть-чуть, и точно зажму тебя. Как видишь, не сдержался. Извини, если напугал, я правда старался контрить это как-то, но уже тупо без вариантов было. В голову типа дало, и колеса мне нихуя не помогли. — Так я же не был против, — подметил Назар, потерев горящую шею ладонью, — Если бы был, я бы сказал или остановил тебя, поэтому сбегать было необязательно. Ты не подумай, я не гоню на тебя, просто говорю, что ниче такого страшного ты не сделал. — Я понимаю, что не сделал, — выдохнув дым, кивнул Марк, — Но мог сделать. У меня гон всегда протекает очень… Активно. Я не становлюсь совсем безбашенным, но срывает легко, контроль пиздец хлипкий. И я вот в моменте понял, что ещё немного, и уже точно не остановлюсь, и поэтому свалил, пока не поздно. Ты то, может, и не был против, а я загнался, что хуево тебе сделаю, и кое-как заставил себя голову врубить. Вспомнил, что ты рассказал до этого, накрутил себя и сбежал, лишь бы тебя никак не задеть. Не хотел короче, чтобы ты думал, что мне от тебя нужен тупо секс. Потому что это не так. — Получается, ты свалил, потому что подумал, что как-то меня триггернешь? — Ну да. Ты буквально за день до этого рассказал, что Андрей тебя чуть не изнасиловал. После такого трудно было не загнаться. Я решил, что пусть лучше ты подумаешь, что я мудак, чем я реально буду им и сделаю тебе хуево. — Я скорее удивился, чем решил, что ты мудак, — сделав глоток кофе, ответил Назар, — Ну типа нормально же все было, я хотел, ты вроде тоже, а потом хуяк, и я уже один сижу. До меня потом дошло, конечно, что ты из-за ситуации с Андреем свалил, но в моменте я, если честно, охуел с таких мувов. Так от меня ещё ни один альфа не сбегал. — Значит, я стал первооткрывателем, — усмехнулся Марк, потушив сигарету о плитку, — Но если честно, я не жалею, что свалил. Без базару, мне на тот момент самому хотелось остаться, гормоны дико въебали, но потом я понял, что мы бы оба словили нихуевый откат, и обрадовался, что смог тормознуть. Пусть это выглядело нелепо, зато я точно знал, что не сделал тебе и в последствии себе хуево. Назар на автомате кивнул, смял пустой стакан в руках. Он сам думал о том, что было бы, если бы Марк не уехал, и пришел к выводу, что ничего хорошего явно. Если бы они потрахались прямо там, на студии, они бы, во-первых, испачкали диван, за что Федя с Андреем им бы головы поотрывали, а во-вторых, реально словили бы оба эмоциональный откат. За Марка Назар ничего говорить не мог, но вот со своей колокольни прекрасно видел итог всей этой истории, гласящий, что он бы обязательно загнался и решил, что его снова воспринимали тупо за тело. Даже если это было не так, он бы банально не сумел взять под контроль тревогу, накрутил бы себя и дал деру уже после, не удосужившись хоть как-то объясниться. А так получилось ровненько — да, в моменте слегка поднакрыло разочарованием, но оно испарилось быстро, в то время как гадкое послевкусие могло бы ебать мозги в разы дольше. В этом Назар не сомневался вовсе, а потому обвинять Марка в чем-то или обижаться на него не собирался в принципе. — По факту ты прав, я реально потом мог накрутить себя, — озвучил он вслух свою мысль, — Поэтому ты все сделал правильно. Спасибо, что дал по тормозам. У меня эта функция на тот момент уже нихуя не работала. — Я заметил, — едва заметно улыбнулся Марк, подсев ближе, — И если бы не гон, я бы ещё тогда предложил поговорить, но башка уже не варила. Извини ещё раз, что вышло вот так. Я правда хотел по-нормальному, но у организма были свои планы. — Да ладно тебе, бывает. Ты ж не виноват, что у тебя гон начался. Я от тебя ваще без объяснений свалил, так что ты поступил, как адекватный человек. Хотя б предложил поговорить позже, в отличии от меня. — Ну ты в итоге объяснил же, почему так, поэтому не надо делать из себя мудака. На твоём месте любой бы так поступил. — Наверное, — пожал плечами Назар и, собравшись духом, неуверенно уточнил, — Чё теперь? Марк ответил не сразу. Он вдруг придвинулся ещё ближе, опустил подбородок на плечо Назара, заставив того вздрогнуть, и, заглянув ему в лицо, схватил его за руку. Кожа на его ладонях была невероятно мягкая. — Лучше ты скажи, — вздохнул он, — Я то определился, чего хочу, а вот от конкретики с твоей стороны я бы не отказался. — Я думал, что все очевидно, — неуверенно протянул Назар, метнувшись взглядом к чужим губам, и, послав все нахуй, добавил, — Ты мне тоже нравишься. Ну типа не как хуй на ножках для течки, а как человек. Конечно, это надо было сказать до того, как я полез к тебе сосаться, но тут уже ниче не изменишь. По-нормальному я не особо умею, как ты успел заметить. — Норма — понятие растяжимое, — хмыкнул Марк, обдав запахом имбиря и вздернув уголки губ вверх, — Так что загонять все в рамки бессмысленно. Очко мое, вот что будет растяжимым, если ты ещё раз так улыбнёшься, подумалось Назару, но не не стал ничего говорить и молча пожал плечами. Перед глазами зарябило — что делать дальше, он все ещё не знал, но лицо Марка в опасной близости подталкивало на глупые поступки, которые допускать при свидетелях вот так было нельзя. Назар держался на остатках силы воли, вовремя вспомнив, что вокруг ходили люди, он отвёл взгляд в сторону и хотел было спросить хоть что-то, но Марк его определил. — Будешь встречаться со мной? — просто и без всяких подводок спросил он, сцепив их пальцы в замок, — Я, конечно, не предел мечтаний, но если все взаимно, давай попробуем. Ну если ты тоже хочешь че-то со мной. От внезапности Назар аж застыл, снова повернулся лицом к Марку и растерянно посмотрел на него. Подобное предложение хоть и было вполне ожидаемым, все равно застало врасплох, из-за чего ответить сразу не удалось. Пришлось для начала угомонить скачущие во все стороны мысли, сделать полноценный вдох, немного заземлиться и оценить ситуацию. Анализ давал четко понять — отказываться было бессмысленно. Как бы Назар не убеждал себя, что ему нахуй ничего не нужно, он не мог отрицать симпатию и определенного рода тягу, из-за которой и сидел сейчас здесь, а не убивался на студии. Из всего этого вырисовывался закономерный вывод — он хотел и, что важнее, кажется, уже был готов попробовать ещё раз, хотя бы потому что, глядя на Марка, не испытывал желания бежать и лезть под свой нарощенный за много лет хитиновый покров. Напротив, его створки медленно раскрывались, а раз уж этот процесс уже был запущен, останавливать его было неправильно и в какой-то степени жестоко. От ошибок Назар, говоря откровенно, уже устал. Теперь он был настроен исключительно на верные решения. — Хочу, — еще немного подумав, ответил он, — Давай попробуем. Марк улыбнулся так, что грёбаное солнце, и так редко появляющееся в Питере, стало не нужно, подался ближе и нахмурился, когда Назар свободной ладонью уткнулся ему в грудь. Тот глазами указал на людей, снующих мимо, мол, ну вот тут точно не вариант, поджал губы в знак немой досады и вздохнул. Марк, благо, словил все на лету. — Поехали в центр? — предложил он, — Поужинаем где-нибудь, прогуляемся. Ты ж никуда сегодня не собираешься больше? — Давай, — бодро согласился Назар, — Планов нет, так что сегодня я весь твой. Марк снова улыбнулся, взял в руки свой стакан, закинул в него бычок, поднялся на ноги и помог Назару встать. Тот отряхнул джинсы, мысленно обрадовавшись тому, что надел все же темные, спрятал свободную ладонь в карман джинсовки. Что удивительно, неловко или стрёмно он себя не чувствовал, даже не мандражило ни капли, хотя, казалось бы, он только что согласился на отношения, тогда когда прошлые для него закончились крайне неприятно. Наверное, дело было в самом Марке — он держался совершенно спокойно и невозмутимо, а ещё был открыт и искренен, как и всегда, потому необходимости искать подвох не было вовсе. Все ведь было максимально прозрачно, да и Назар честно хотел попробовать впервые за долгое время, из-за чего никаких сомнений хотя бы пока не существовало. И они не возникли, даже когда уже в машине Марк, повернувшись к нему, наклонился ближе и почти целомудренно поцеловал в губы. Назар замер всего на мгновение, быстро въехал в происходящее и, не дав ему отстраниться так быстро, потянул его ближе к себе, опустив одну руку ему на лицо. Это было приятно. Ну именно целоваться, бездумно и легко, будто бы им снова было по шестнадцать, а в голове гулял ветер. Без языка, просто касаясь губами, не подводя к чему-то большему, кайфа ради, и ничего более. Назар когда-то это все упустил в вечной гонке за местом на пьедестале и очередной медалью, и пусть сейчас не пытался, как казалось ему, что-то восполнить, тем не менее испытывал трепетное нечто, колышущееся в груди. И оно возгорелось с новой силой, когда Марк, чмокнув его в кончик носа, отстранился и ещё ярче запах имбирём. — В центр? — уточнил он, — Или ты знаешь какие-то крутые места? — Давай в «Тройку», — предложил Назар, сев прямо, — Там обычно всегда есть свободные столики вечером, может, пройдем без брони. Без лишних споров Марк вбил в картах адрес, повесил телефон на подставку и, заведя тачку, стал выезжать с парковки. Пока он кружил по Ваське, вливаясь в поток машин, Назар шарился в своей мобиле, отвечая на успевшие набежать сообщения. Важных было не так много, буквально два или три чата, все остальное же он решил оставить на потом и, предупредив Федю, что завтра приедет на студию ближе к вечеру, заблокировал экран, откинувшись на спинке кресла. Марк кинул на него беглый взгляд. — Порядок? — Да, заебался просто немного, — отозвался Назар, — Ща надо концерты отыграть, потом альбом допилить, в сентябре дропнуть, тур запланировать ещё. Плюс Миша вряд ли поедет со мной, так что придется искать менеджера, а времени на это нихуя нет. Я уже реально думаю обратиться к Илье, чтобы он кого-нибудь подогнал, но без подписания на Букинг, если так можно. Либо воровать чужих агентов, других вариантов я не вижу. — Букинг может подогнать тебе турового менеджера, — сообщил Марк, — Без шуток. Я не так давно разговаривал с Иданом, он же ща в офисе постоянно зависает. И он мне сказал, что у Букинга есть туровые менеджеры в штате, которые могут кататься со сторонними артистами по договоренности. — Это, конечно, пиздато, но мне нужен постоянный менеджер, — вздохнул Назар, — У меня с каждым годом проектов становится все больше и больше, сам я точно не вывезу за всем следить, а Миша из-за паблика не может как раньше на полставки хуярить моим агентом. Поэтому надо уже реально кого-то нанимать по серьезке. — Может, попробуешь поговорить с Женей? У нее всяко есть кто-то, кто сможет стать твоим менеджером на постоянку. — Об этом я тоже думал. Ща альбом допишу и буду че-то решать. Не то, чтобы я очень хочу кого-то левого подтягивать, но других вариантов нет. — Могу долгануть в тур Диму, если прям очень надо. — Звучит так, как будто ты мне тачку в аренду сдаешь, — рассмеялся Назар. — Ну Дима так-то та ещё машина, — весело подметил Марк, — Поэтому считай, что реально тачку в аренду предлагаю. Заржав ещё сильнее, Назар потёр переносицу, покачал головой и уткнулся взглядом в одну точку. Искать менеджера он все ещё не хотел, это ж надо было проводить собеседования, проверять компетенции, настраивать коннект, но понимание, что самостоятельно вывезти все не получится, заставляло идти на уступки и мысленно готовиться к не самому простому поиску. Назар, как и было написано на футболке, был тем ещё привередой, и пусть на первый взгляд угодить ему было не так уж и сложно, в отношении работы он проявлял максимум щепетильности и придирчивости. Конечно, с лояльностью и компромиссами проблем как таковых не было, однако профессионализм играл для него большую роль, потому что хоронить свою карьеру из-за отсутствия у кого-то достаточного количества навыков и ответственности он не собирался точно. Отсюда вытекал вопрос, где ж было брать годного специалиста, а поскольку ответа у Назара всё ещё не было, он пока ещё оттягивал какое-либо решение, немного фаталистично надеясь, что рассосётся само. — Разберусь, — бросил он вслух, вновь отложив эти размышления в долгий ящик, — Время пока ещё есть, так что не пропаду точно. — Знаешь, не в обиду тебе, но я реально рад, что Дима мой менеджер, — сказал Марк, — А то я представляю, что кому-то пришлось бы терпеть все мои выкидоны, и понимаю, что мне на самом деле крупно повезло с корешами. Может, им где-то и не хватает опыта, но зато я точно знаю, что любую проблему мы решим вместе. — Да какие уж обиды, — махнул рукой Назар, — Это реально круто, что твои кореша стали твоими менеджерами. Если бы Федя не писал музло, я бы его уговорил, а так у меня просто нет вариантов. Приходится теперь выдумывать, чё делать. — Ну слушай, Мирон же тоже Женю нашел не сразу. Он изначально ваще нанимать ее не хотел, типа опыта по нулям, а ща пылинки с нее готов сдувать, лишь бы она от него не сбежала. — Ну Женя реально профи, с такой и я бы пылинки сдувал. То, что она по линейке их всех строит, вообще разъеб. Сразу видно, что она свое дело знает. — Ты бы знал, как пацаны ее боятся на самом деле, — усмехнулся Марк, — Вроде маленькая и безобидная, но если вывести ее из себя — всем пиздец. Даже Илье, хотя он по факту ее директор. — Говорю же — профи, — хмыкнул Назар, — Мне, конечно, командир в юбке не нужен, я и сам понимаю, что бухать перед концертами не стоит, но ответственный человек точно лишним не будет. У Жени случайно нет сестры-близнеца? Ну мало ли, вдруг. — Несколько знаю, она в семье единственный ребенок. — И тут не фартануло. Марк на его слова только улыбнулся с толикой сочувствия, мол, я бы помог тебе обязательно, если бы знал, как, и вернул внимание к дороге. Пока он вез их в центр, Назар перебирал в голове варианты решения вопроса и все больше убеждался, что тех у него уже не осталось. Конечно, это было ожидаемо, в конце концов, он ведь не мог вечно запрягать Мишу, но тот факт, что теперь ему нужно было реально искать кого-то со стороны, самую малость удручал. Впрочем, долго грузиться по этому поводу Назар не стал, вспомнив вдруг, чем закончилась последняя встреча на студии, он посмотрел на Марка и со скотской ухмылкой и спросил. — Как Лил Хесус? Родил? — Ну не издевайся, а, — попросил Марк, тем не менее улыбнувшись, — У меня башка ваще не варила, я ляпнул первое, что придумал. Да, про кота. Но чё мне делать то было? — Не знаю, — пожал плечами Назар, — Но когда ты спизданул про то, что у тебя дома беременный кот, я реально не секунду выпал. Если бы ты сказал, что тебе надо в роддом отвезти Диму, я бы и то меньше охуел, мне кажется. — То есть беременный кот тебя смутил, а беременный мужик-бета — норма? — Нет, но такая отговорка звучала бы оригинальнее. — Надо было все же сказать, что у меня трубу дома прорвало, — проворчал Марк, — Сбайтил бы Порчи, зато правдоподобно. — Ты же понимаешь, что я бы тебе в любом случае не поверил? — выгнул бровь в вопросе Назар, — Не после того, как понял, что у тебя вообще нет запаха. — Я удивлён, как ты раньше не догнал, что я был на подавителях. Или ты понял, и поэтому задавал вопросы? — Не, я не сразу допер. Но когда ты уже свалил, до меня дошло, в чем дело. — И про гон? — удивился Марк, посмотрев на него, — Хотя, бля, логично, что я бы не стал с нихуя колеса юзать. — Вот именно, — подметил Назар, не став уточнять, что сделать выводы ему помогли Федя с Андреем, — Раз уж ты закинулся подавителями, значит, не просто так. А раз уж ты сидел с шилом в жопе, все стало понятно почти сразу. — Ты не представляешь, чего мне стоило держать ебало перед тобой. — Тебя прям сильно штырит обычно? Уже задав вопрос, Назар понял, что тот мог прозвучать неоднозначно, но не стал ничего добавлять. Знать это ему нужно было по двум причинам: во-первых, то был банальный интерес, у всех же по-разному все протекало, а во-вторых, ему необходимо было иметь хоть какое-то представление, а как Марк вел себя во время гона. Не то, чтобы были причины напрягаться или опасаться чего-то, однако, опираясь на прошлый опыт, Назар нынче предпочитал выяснять все на берегу, чтобы не было потом никаких сюрпризов. Марк, немного помолчав, пожал плечами. — Да не то, чтобы прям сильно, — неуверенно протянул он и, помявшись, все же признался, — Я просто не могу сказать точно, насколько меня кроет. Гон обычно бывает раз в пару месяцев, и раньше я никогда один его не отсиживал. Всегда были варианты, с кем зависнуть, поэтому я не особо замечал, как именно меня колбасит. Как выяснилось, довольно… Ощутимо. В моменте даже возникла идея отрезать себе член, лишь бы отпустило. — Пиздец, — усмехнулся Назар, — Настолько накрыло, что ты уже на кастрацию был согласен? — Типа того, — улыбнувшись, подтвердил Марк, — Понятно, что это утрированно, но на гормонах я реально немного дурею. В принципе, ты сам видел, чё было, так что… Не договорив, он закусил нижнюю губу, Назар же молча кивнул. Он вдруг подумал о том, что было бы, если бы Марк в тот день на студии был не на подавителях, и пришел к выводу, что в таком случае все определенно закончилось бы испачканным диваном. Не то, чтобы в тот момент кто-то был против такого исхода, но вот потом откат наверняка бы ебнул со страшной силой, как это уже было разок, когда из бара Назар уехал в полутьму квартиры на Прометее. Он и тогда был согласен, отдавал же отчёт своим действиям, и все же… Впрочем, оценивать прошлые события сейчас уже было бессмысленно, потому он тряхнул головой, выгоняя из нее все мысли, и снова посмотрел на Марка. — Ща как? Попустило? — Да, порядок, — заверил его Марк, — Потусил в обнимку с Лил Хесусом пару дней, полегче стало. — Звучит очень неоднозначно, знаешь. — Побойся Бога, я не трахал кота Порчи. — Стало ещё хуже, — заржал Назар, а когда Марк попытался ткнуть его пальцем под ребра, добавил, — Все, молчу. Лил Хесус все ещё у тебя? — Не, его утром забрал Ваня, — качнул головой Марк, — Лия как-то раз сказала ему, что ей очень нравятся пушистые коты, типа тискать их прикольно, а Лил Хесус как раз по породе сибирская кошка. Ну Ваня и увез его к себе, пока Порчи ремонт не закончит. Придумал короче лишний повод затащить Лию в гости. — Нехило его кроет. — И слава Богу. Хватит с него пьянок в честь годовщины развода, пора че-то менять в жизни. До «Тройки» они смогли доехать, чудом обойдя все пробки, возле рестика Марк немного покружился в поисках парковки, смог все же найти свободное место и оставить тачку даже не под знаком. На улице они немного постояли, дыша свежим воздухом, Назар размял затёкшие за два дня на студии мышцы плеч и, крутанув головой, кивнул на дверь. — Пойдем? — Пойдем, — отозвался Марк, поправив рюкзак на плече. Как Назар и предполагал, свободные столики здесь ещё были, потому их усадили даже не в центре, а у окна, вручив им по меню и барной карте. Как только официант скрылся из виду, пообещав подойти позже, Марк огляделся по сторонам и хмыкнул чему-то своему. — Выглядит понтово. Часто тут бываешь? — Если по пути, то забегаю иногда, — ответил Назар, — Мне больше нравится в «Кройца» или в «Чердаке художника», но тут тоже неплохо. Раньше ещё в «Ферме» зависал, но в том районе я теперь появляюсь не слишком часто. Вообще стараюсь сам готовить, правда времени не хватает, приходится в центре че-то перехватывать. Ну либо к Феде забегать, у него всегда можно перекусить. — Федя готовит сам? — удивился Марк, — Мне казалось, что у него вообще нет свободного времени. Он когда успевает то? — Раньше он мог и дошиками питаться, ему нормально было, но потом появился Андрей, и Федя внезапно открыл в себе повара. Не ебу, как он все успевает, но каждый раз, когда я приезжаю, у них всегда есть че-то из домашней еды. — Андрей, я так понимаю, к плите не подходит вообще? — Он неплохо жарит яичницу, — подметил Назар, — Но если честно, то к плите его лучше в лишний раз не подпускать. Он талантлив во многих вещах, но точно не в готовке. — Могу его понять, — улыбнулся Марк, опустив меню, — Из меня повар тоже довольно посредственный. — Не всем дано. Я тоже не фанат крутиться возле плиты целыми днями, но в случае чего голодным сидеть точно не буду. — Полезный навык. Ну в том плане, что круто, если ты умеешь че-то сварганить на быструю руку. — Взрослая жизнь, хули. — А я так и остался большим пиздюком, походу. Назар усмехнулся, покачав головой. Большие пиздюки не влетали в наркотрафик, чтобы прокормить семью, не ебашили без сна и отдыха, чтобы помочь родным, не переезжали в другую страну из-за работы в надежде, что обязательно что-то выгорит. Отсутствие навыков готовки или уборки не являлось показателем взрослости, взрослость вообще оценивалась другими вещами и была довольно субъективным понятием. К своим неполным двадцати шести годам Назар пришел к выводу, что значительную роль играли сепарация, готовность брать на себя ответственность и самостоятельность, а все остальное было по большей части побочно. — Во всяком случае у тебя всегда есть под боком вторая мама, — сказал он, отложив меню в сторону, — Как там у них с Димой дела, кстати? — Заебись все, — отозвался Марк, — Работы пока не слишком много, поэтому они отдыхают и осваиваются в Питере. Недавно вон на Финку гоняли, советовали тоже съездить, как время будет. Полный just relax, так сказать. — Завидую им, — хмыкнул Назар, — Я б тоже куда-нибудь сгонял, но пока времени особо нет. Альбом все ещё не сдан, так что до сентября чисто в рабочем режиме. — Если поедешь в тур в ноябре, получается, октябрь будет плюс, минус свободен? — Всяко че-то ещё нарисуется, но по большей части да. А чё? — Да не, ничего, — качнул головой Марк, — Я просто подумал, что можно было бы вместе куда-нибудь сгонять осенью. Хотя бы в Калининград, как вариант. Оценив его внимательным взглядом, Назар отвернулся в сторону и машинально прикусил губу. Судя по всему, Марк реально был настроен на что-то долгоиграющее, раз уж даже строил пусть туманные, но планы на осень, и это было довольно… Воодушевляюще, да. Во всяком случае так казалось со стороны, потому что сам Назар пока ещё не рисковал ничего предполагать, в дурной манере ожидая если не подвоха, то очередного сюжетного твиста, которых в его жизнь всегда было много. Стабильность, конечно, присутствовала тоже, однако и внезапным поворотам место было, из-за чего он не смотрел так далеко, предпочитая разбираться со всем по ходу дела. Впрочем, сейчас от него требовалось тоже самое, а потому он невозмутимо пожал плечами и бросил вслух поистине мужской ответ. — Посмотрим. Вернувшийся официант принял у них заказ, вскоре даже вынес его (судя по всему, кухня трудилась на славу) и исчез, пообещав подойти, если понадобится что-то ещё. Назар, зачерпнув ложкой чечевичный суп, прикрыл глаза от удовольствия и довольно вздохнул. Снова откинуло в детство — мама часто готовила его, когда отдыхала, и пусть её стряпня не могла сравниться с ресторанной едой, поскольку у нее всегда было вкуснее, здесь делали тоже неплохо. — Да ебаный в рот, — выругался вдруг Марк, бросив вилку и приложив салфетку ко рту, — Ну просил же… — Чё такое? — уточнил Назар, на всякий случай изучив его тарелку с отбивной, — Только не говори, что волос. — Кинза, — поморщился Марк, бросив салфетку на стол, — Я просил не добавлять, они все равно от души насыпали. Щедро, конечно, но нихуя неприятно. — Попросишь поменять? — Да не, в пизду. Отковыряю как-нибудь. Назар усмехнулся, покачав головой. Если бы тому же Андрею в блюдо добавили что-то, что ему не нравилось, он бы тут же вызвал официанта и попросил все заменить, не прекращая ворчать, как так можно было. Марк же совершенно невозмутимо отодвинул вилкой в сторону кинзу, убедился, что избавился от нее полностью, и совершенно спокойно продолжил есть, явно даже не задумываясь о том, чтобы закатить скандал. Вообще без понтов, в который раз подметил про себя Назар, и не стал никак комментировать подобное решение не качать права. Поужинали они быстро, все же сидеть пусть в симпатичном, но многолюдном рестике им обоим явно не хотелось, потому они, впервые, блять, даже не тяпнув по стакану чего-нибудь, снова вызвали официанта. На этот раз Назар подготовился, он даже кошелек достал заранее, положил его на край стола и, когда им принесли счёт, собрался было расплатиться, но Марк внезапно нахмурился и посмотрел ему за спину. — Это не Миша с Таней? Удивившись, Назар обернулся, посмотрел на столик позади себя и увидел двух девушек, которые определенно не были Мишей и Таней. Когда он резко сел прямо, догадавшись, что к чему, официант уже пожелал им хорошего вечера и исчез. Марк улыбнулся. — Бля, перепутал, походу. — Ты в край охуел так меня наебывать, — недовольно объявил Назар, — И я, блять, не лучше. Повелся, как лох. — Да ладно тебе, — успокоил его Марк, — Дай мне оплатить ужин, на который я сам же тебя и позвал. — Это типа намек, что я сам тебя никуда не зову? — Это типа намек, что необязательно кривить рожу каждый раз, когда я просто хочу побыть немного джентльменом. Кинув в него грязную салфетку, от которой он, к сожалению, увернулся, Назар показал ему средний палец, закинул кошелек в рюкзак и, поднявшись на ноги, накинул на себя джинсовку. Марк встал следом, подхватил свою сумку и, оглянувшись, головой указал в сторону выхода. Фыркнув себе под нос, Назар прошел мимо него и не дал открыть дверь, самостоятельно толкнув ее плечом. Делать из себя беспомощную барышню он не собирался позволять ни за что на свете. На улице они немного постояли, проветриваясь после духоты в «Тройке», поперлись к скамейке в сквере напротив. Там Марк присел, чтобы покурить, выдохнул дым, задрав голову, и обратился к опустившемуся рядом Назару. — Не заебался ещё? — Да вроде нет, — пожал плечами тот, вытянув ноги вперёд, — А чё? — Хотел предложить ещё пошататься где-нибудь, — объяснил Марк, стряхнув пепел в урну, — Ну бросить тачку поближе к дому и прогуляться пешком, пока время есть. Чё скажешь? — Ты ж где-то на Адмиралтейке живёшь? — спросил Назар, а получив кивок, предложил, — Там набережная прикольная, можно пройтись. И народу всяко будет поменьше, чем в центре. — А это мысль. Тебе же завтра с утра никуда не надо? — Не планировал. — Тогда погнали. Перемещаться по вечернему Питеру было немного проблематично в силу пробок, но, поскольку час-пик уже прошел, они смогли всё-таки оставить тачку недалеко от Адмиралтейства, откуда уже поперлись пешком по набережной. Там Марк, внезапно тормознув, встал у ограды, посмотрел опять на Назара и спросил. — Не хочешь выпить? — Выпить? — переспросил Назар, оглянувшись по сторонам, — В бар предлагаешь? — Необязательно, — покачал головой Марк, — У меня есть чё покруче. Договорив, он стащил с плеча рюкзак и, порывшись внутри, достал из него бутылку портвейна. Назар скептически выгнул бровь. — Ты все это время таскал с собой бухло? — Это Порчи подогнал, — отозвался Марк, вновь натянув одну лямку рюкзака на плечо, — Я днём к нему заезжал, помогал с ремонтом. Он в качестве благодарности подарил мне хороший портвейн прямиком из Лиссабона и пообещал спродюсировать весь мой следующий альбом. — Щедро, — хмыкнул Назар, — Хочешь выпить сейчас? — Если ты будешь. Один я пить не стану, это уже реально алкоголизм какой-то. Назар пожал плечами, задумался. Он только сегодня поймал себя на мысли, что они впервые че-то делали и не бухали при этом, однако дебюту трезвого досуга случиться явно было не суждено, потому что бутылка в чужих руках яро намекала, как закончится этот вечер. Отказать не стоило ничего, Назар умел отдыхать без алкоголя, в конце концов, он же как-то веселился раньше, когда ещё убивался на корте сутки напролет, однако сейчас он не был против немного выпить. Даже не потому что ему так хотелось накидаться, чего уж там, этот метод перестал был рабочим уже давно, а потому что при содействии портвейна разговор как будто бы мог сложиться несколько иначе. Лёгкая неопределенность пока ещё словно висела в воздухе, ощущаясь остаточным шлейфом двухдневного молчания, и от нее Назар предпочитал избавиться любым доступным способом. — Там чуть дальше есть кофешоп, — сообщил он, кивнув по направлению к Сенатской площади, — Можем попросить у них стаканы, чтобы за распитие в общественных не приняли. — А у тебя, я смотрю, есть опыт, — беззлобно усмехнулся Марк, — Часто ловили с бутылкой? — В Иркутске — ни разу, — отозвался Назар, начав движение в указанном им самим направлении, — Там, конечно, тоже следят, но не так строго. А в Питере бывало, да. Один раз нас с Федей и Андреем тормознули возле Рубинштейна, мы из бара вышли с ромом, че-то внимания не обратили, из горла начали хуярить, и как черт из табакерки вылез мент. Сразу начал про штраф заливать, документы требовать, типа ща протокол составим, туда-сюда. Андрею это пиздец не понравилось, он же капризный до пизды. Ну он ебнулся в край и начал разыгрывать сцену, что ему плохо, типа он беременный, у него живот прихватило, какой штраф, нужно срочно к врачу. Мент сначала не поверил, мы ж бухие были, какая беременность, если мы пьем, а потом пересрался, хотел даже на патрульной машине нас до больницы подкинуть, но Федя быстро вызвал такси и увез нас оттуда. Мы когда возле их дома высадились, начали ржать над Андреем, как идиоты. Это ж надо было додуматься так напиздеть, чтобы не платить штраф в пятьсот рублей. Актер погорелого театра, бля. — А у него отличная фантазия, — рассмеялся Марк, — Отговорка, конечно, пиздецовая, но сама ситуация смешная. Я так понимаю, вы активно подыгрывали Андрею? — Конечно, — невозмутимо подтвердил Назар, не испытав по этому поводу ни капли стыда, — Он как за живот схватился, я сразу понял, что надо прикидываться до последнего, и начал стелить, как нехуй делать. Типа «Андрюх, ты чего, че-то с Гришей? Где болит? Давай водички, ща попустит, дыши по-братски», и все в таком духе. — Пиздец вы, конечно. А почему Гриша? — Федя говорил, что сына хочет назвать Гришей. Я в моменте вспомнил об этом и решил пиздануть, чтобы правдоподобно было. — Вы ебанутые, — подытожил Марк. — Так говоришь, как будто это не ты заставил меня бежать от мента в том сквере, — фыркнул Назар. — Так я же не в обиду. Мне все нравится, я с такими людьми отлично схожусь. Все лучше, чем вечно серьезные и кислые рожи. Назар на этот тейк только согласно кивнул. В его близком окружении тоже не было слишком важных, хуев бумажных, Миша вон по бабам шлялся до появления на горизонте Тани и иногда чесал яйцами лучше, чем мозгами, Андрей сам по себе был ебанутый, тут и комментарии были излишни. Федя хоть и старался порой во взрослость и серьезность, тоже вляпывался в зашкварные истории, Макс от него не отставал, Саша нередко им содействовал в этом. И Назара, говоря откровенно, все устраивало, потому что он знал простую истину — насколько бы глупо временами не вели себя его кореша, в нужные моменты они запросто могли собраться и сделать, как нужно, а потому ждать и уж тем более требовать от них постоянной рассудительности казалось глупым. Молодость была дана всего раз, и тратить ее исключительно на осознанную чопорность было странно, потому всякие смешные мувы не просто допускались, а считались даже обязательными, чтобы было потом, как говорится, что вспомнить. — Вечно серьезные и кислые рожи точно мимо кассы, — бросил вслух Назар и, заприметив кофешоп, о котором он упоминал ранее, кивнул в его сторону, — Вон стоит. Милая девушка-бариста, стоящая за кассой и пахнущая приятным миксом из хлопка, фиалки и гвоздики, на просьбу продать стаканы по цене кофе лишь хихикнула, улыбнулась так, что на ее щеках расцвели ямочки, и вручила их совершенно бесплатно. Назар, уточнив, какой из десертов на ее взгляд самый вкусный, купил круассан с малиной и отдал его в качестве чаевых. Девушка удивлённно похлопала глазами. — Да не стоило, — смущённо пробормотала она, — У нас ведь все равно стаканы не считаются. — Стоило, — настоял Назар, закинув кошелек в рюкзак, — Поэтому отказы не принимаются. Спасибо за помощь и хорошего вечера. — И вам, — кивнула девушка, все же перестав отпираться, — Приходите к нам ещё. Подарив ей напоследок ещё одну непрочную улыбку, Назар развернулся к Марку лицом и помахал в воздухе двумя стаканами. Тот показал большой палец вверх, кивнул головой в сторону свободной скамейки и уже возле нее, когда они уселись, вскрыв бутылку, разлил портвейн, пахнущий довольно неплохо по сравнению с тем, что раньше пил Назар. Он попробовал буквально на язык, чтобы оценить вкус, и удивлённо вскинул брови. — Неплохо. — Это лучший портвейн, какой только можно найти, — объявил Марк, закрыв бутылку и спрятав ее в рюкзак, — Порчи в этом шарит, так что ему точно можно доверять. — Знаешь, судя по тому, как он в последний раз в семнахе глушил текилу, я бы не был в этом так уверен, — усмехнулся Назар, выбросив крышку от стакана в мусорку, — Такое впечатление сложилось, что ему вообще похуй, что пить, лишь бы в составе был спирт. — Не путай его с Ваней, — покачал головой Марк, — Вот ему реально похуй, что пить, лишь бы горело, а Порчи хоть немного избирателен в этом плане. Тем более если дело касается портвейна из Лиссабона. — Поверю тебе на слово. Они чокнулись, не придумав тост, выпили молча. Назар сделал сразу несколько крупных глотков — вкус алкоголя редко был приятен в чистом виде, потому он обычно сначала поднакидывался, чтобы потом уже не обращать внимание на горечь и глушить, не морщась, и сейчас придерживался этой же тактики, не видя смысла менять ее. Во рту стало терпко, немного сладко и пряно, Назар потёр нос, чтобы избавиться от лишних запахов, и посмотрел на Неву. Марк бесшумно подсел ближе. — Но силой ветров от залива перегражденная Нева обратно шла, гневна, бурлива, — внезапно продекламировал он и, сделав глоток, закончил, — И затопляла острова. — Нихуя себе, — хмыкнул Назар, — У нас типа вечер поэзии? — Это все, что я помню из программы по русской литературе, — признался Марк, — Ну конкретно из Пушкина. «Медного всадника», «Евгения Онегина» и «Капитанскую дочку». Больше ничего. — По факту это самые популярные произведения. «Дубровского» не читал? — Возможно, читал, но я уже нихуя не помню. Давно было. — В принципе, я тоже, — отозвался Назар, отпив ещё портвейна, — Хотя Пушкин в школе нравился. И Гоголь с Тургеневым. Их хотя б читать было не так уныло, как Достоевского и Толстого. — Город, в котором невозможно быть, — задумчиво протянул Марк, — У меня отношения с русской литературой тоже не очень, я только дефолтные произволения знаю. И то не супер хорошо. Ну так, по краткому содержанию. А ты прям читал, получается? — Ага. Для экзаменов было нужно, поэтому школьную программу я плюс, минус освоил. А из зарубежки О. Генри заходил очень. Я даже на ЕГЭ по русскому «Дары Волхвов» для аргумента взял. — Это рассказ, где жена продала волосы, а муж — часы? — Да, он, — подтвердил Назар, — Коротенький, но прикольный. Как и все у О. Генри, в принципе. — Не знал, что ты такой ценитель литературы. — Да какой там. Я книгу в последний раз в прошлом туре читал, когда нам рейс задержали, и надо было чем-то себя занять. Скачал на мобилу «Врага» Ремарка, проглотил часа за три, оухел от жизни опять и сказал себе, что пока хватит. Духовное просвещение — это, конечно, заебись, но во всем должна быть мера. — Из Ремарка я читал только «Триумфальную арку» и «Три товарища», — поделился Марк, — Тоже в ахуе остался, но не прям сильно. Я не особо впечатлительный. А «Враг» про что? Тоже про войну? — Ага. Там короче… Назар пустился рассказывать о сюжете небольшой по объему, но огромной по передаче эмоций книги, вспоминая детали некогда прочитанного в аэропорту Красноярска произведения. Слова шли легко — образы в голове все ещё были свежи, хоть и прошло довольно много времени, потому впечатление после было довольно ярким, и даже спустя почти год оно не замылилось особо, несмотря на то, что в жизни произошло много всего нового. Назар говорил и говорил, пил портвейн, задавался вопросом, почему оружие навязало войну обычным, похожим друг на друга людей, а когда он замолк, Марк посмотрел на него с толикой восхищения и покачал головой. — Вас с Мироном надо за один стол сажать, — заявил он вдруг, — Вам точно будет, о чем попиздеть. — Да ладно тебе, — махнул рукой Назар, — Я уж так, на уровне обывателя. Из нас двоих Мирон один закончил Оксфорд. — Образование тут не причем, — возразил Марк, вновь достав из рюкзака бутылку, — Можно ходить с вышкой и не иметь даже зачатков интеллекта, а можно закончить только школу и быть поумнее многих. Назар только пожал плечами, мол, возможно, и так, позволил пополнить свой стаканчик. Ему пока ещё было нормально, в этот раз пил он не на голодный желудок, из-за чего в голову так быстро не давало, как это случалось обычно. Расслабление, конечно, присутствовало, но оно не было похоже на состояние полного невменоза и идентифицировалось скорее как приятное, что не могло не радовать. Все же бухать каждый раз до отказа почек было не самой лучшей стратегией, и вот её Назар теперь уже не собирался придерживаться точно. — У тебя какие планы на остаток лета? — полюбопытствовал он, поняв вдруг, что даже не был в курсе, чем Марк думал заниматься в ближайший период времени, — Будешь писать? — Буду писать, — вздохнул тот, — «Фата Моргану» выпущу, дропну клип на «Мулен Руж». Если фест какой объявят, залечу, возможно. Осенью постараюсь какой-нибудь макси-сингл намутить, а весной — в тур сгонять. Короче план есть, но пока пиздец какой туманный. — Приходи ко мне на концерты, — предложил Назар, — Ну в смысле выступить, типа как секретный гость. Если дел не будет, конечно. Отпив из стаканчика, Марк повернулся к нему лицом, посмотрел ему в глаза и, смахнув с его лба упавшую туда из-за ветра челку, кивнул. — Если ты хочешь, приду. — Хочу, — почти беззвучно отозвался Назар, взглядом зацепившись за его губы, — Именную проходку я тебе сделаю. — Даже именную, — усмехнулся Марк, выделив тоном последнее слово, и подался чуть ближе, — Я польщён. Он наклонился вплотную, почти невесомо поцеловал, будто проверяя реакцию. В первую секунду Назару захотелось отстраниться, все же люди ещё ходили по набережной, но некоторое количество алкоголя в желудке ослабило контроль, он осторожно придвинулся еще ближе и опустил свободную ладонь на шею Марка, не дав ему отпрянуть. Тот, считав намек, не стал отодвигаться, напротив, он вжал Назара в себя ещё сильнее, сложив руку у него на спине, и снова поймал его хмельные губы своими. Целоваться на ветру было не очень удобно, но по-прежнему приятно. От Марка вкусно пахло мятной жвачкой, портвейном, имбирём и совсем немного шалфеем, ладони у него были теплые, крупные, мягкие, он сам был весь какой-то мягкий и неуловимо ласковый. И когда обнимал одной рукой, поглаживая через ткань джинсовки позвонки, и когда щекотал языком твердое небо, и когда дышал прямо в рот, пряно, терпко, почти сладко. Назар отвечал и умирал ежесекундно, блять, мимолётно думая о том, что тактильной коммуникации ему, наверное, все же действительно не хватало. Дело было не в сексе, пусть гормоны порой и шалили, хуй с ними, а в касаниях где-то на грани, воспринимаемых исключительно положительно. Марк трогал, но без всякой пошлости, несмотря на то, что размеренным и плавным происходящее постепенно переставало быть. Это не смущало (трудно было смущаться после того, как они чуть не осквернили диван), лишь немного заводило, заставляя Назара не совсем осознанно увеличивать обороты, из-за чего он, переборщив в моменте с активностью, совершенно случайно опрокинул свой стаканчик на светлую футболку Марка и тут же отпрянул. С распитием в общественных местах ему как-то не везло. — Бля, — растерянно сказал он, посмотрев на располагающееся коричневое пятно прямо на чужой груди, — Прости, я не специально. — Да хуйня, забей ваще, — отмахнулся Марк, отодвинувшись назад и подняв теперь уже пустой стакан со своих колен, — Постираю, и дело с концом. Не последняя уж тишка. — Мне все равно стоило быть аккуратнее, — вздохнул Назар, — Руки-крюки, бля. Хочешь, подгоню новую? — Да не нужно, ты чего? Это ж просто футболка. Не отстирается — выкину. — Все точно ок? — Конечно, — заверил его Марк и, немного помолчав, добавил, — Портвейн больше жалко. Назар рассмеялся, оценив расстановку приоритетов, забрал свой пустой стаканчик и, сжав его в руках, вздохнул. Момент был не то, чтобы испорчен, но определенно точно упущен, потому он в душе не ебал, что делать дальше. Зато Марк, кажется, знал отлично. — Не хочешь ко мне? — осторожно спросил он, — Я так понял, планов у тебя на завтра нет, поэтому… Не договорив, он взмахнул рукой в воздухе, будто обрисовывая варианты развития событий, Назар посмотрел на него пару секунд и, подумав о том, что он ведь даже ожидал чего-то подобного, медленно кивнул. — Давай. Ты далеко отсюда живёшь? — Буквально минут десять ходьбы, — объявил Марк, поднявшись на ноги, — Правда дома не супер чисто, я не успел нормально прибраться. Заранее извини, гостей не ждал. — Да похуй вообще, — встав следом, отмахнулся Назар, — Я ж не мама, с лупой пыль искать не буду. — Твоя мама искала пыль с лупой? — Это утрированно. Но убираться она иногда напоминала, да. Выкинув пустой и злополучный стаканчик в урну, а заодно опустошив второй и избавившись и от него тоже, они ушли с набережной и поперлись вглубь Адмиралтейского района, бодро пересекая темные улицы. Назар, пока они шли, невольно ежился, все же прохладно было немного, в то время как Марк, дажу будучи в частично мокрой футболке, чувствовал себя, кажется, отлично. С чем это было связано, было не совсем ясно, да и задаваться вопросами такого толка стало бессмысленно, когда они все же добрались до квартиры на пятом этаже в одной из высоток и оказались в длинном коридоре. — Добро пожаловать в мою конуру, — объявил Марк, стянув с себя кроссовки, — Чувствуй себя, как дома. Прямо и налево — спальня и лоджия, прямо и направо — кухня-гостиная, просто прямо — ванная. Если че-то будет нужно, обращайся. — Уютно тут у тебя, — бросил вслух Назар, повесив джинсовку на вешалку, — Это евродвушка? — По документам однушка, но на деле да, почти двушка. Кухня довольно большая, там ещё диван стоит, так что места много. — А лоджия утеплённая? — Ага, — почему-то с долей веселья подтвердил Марк, — Я там себе намутил мини-студию и курилку, вышло пиздец удобно. Покажу потом, только в душ смотнусь, если ты не против. Стирку надо запустить, пока пятно не въелось. — Да, конечно, — кивнул Назар, — Я тогда пока воды попью, че-то в горле пересохло. Марк, объяснив, где стояли чистые стаканы, скрылся в ванной, Назар же поперся на кухню. На пороге он застыл, чтобы осмотреться, заприметил диван, разделявший комнату на две части и, налив себе воды из фильтра, уселся на него с телефоном в руках, бросив рядом свой рюкзак. Сообщений снова было навалом — и от Никиты по поводу мерча к новому альбому, и от Саши касательно предложения встретиться на днях, и от Феди насчёт допиленной недавно демки. Ответить прямо сейчас пришлось только последнему, потому что этот вопрос показался Назару самым важным, он быстро написал, в какой папке валялись все нужные дороги, и ничуть не удивился, когда на телефон поступил звонок. — Я тебе тыщу раз сказал, сохраняй все в «трэп, трэпчина, жёсткий рэп», — без приветствия проворчал Федя, — Нет, ты все равно пихаешь куда попало, а я потом ниче найти не могу. У вас с Андреем за такую самодеятельность надо отобрать ключи и доступ к студосу без моего присутствия, бля. Доведете скоро. — Я уже сказал, что не буду ниче сохранять в эту тупую папку, — лениво отбрыкнулся Назар, сделав глоток воды, — Пока не переименуешь, буду закидывать дороги, куда захочу. — Пока ты не придумаешь название для альбома, я не буду менять название папки. — Пока не перестанешь издеваться, я не буду делать, как ты просишь. — Ты гребная заноза в жопе, — подвёл неутешительный итог Федя и сдался, — Ладно, хуй с тобой, пусть будет «альбом Назара». Доволен? — Более чем. — Даже пошутить уже нельзя. — Ну почему нельзя? Можно. Просто шутки должны быть смешными для всех, а не только для тебя, — отозвался Назар и, решив не заводить очередной бесполезный спор, уточнил, — Ты за сведос что ли сел? — Да, решил глянуть, чё там как, — ответил Федя, — Андрей как раз аутро дописывает, я пока более менее свободен, хоть твоими треками займусь. А то потом опять миллион заказов свалится, все дедлайны просру. — Бля, от души ваще. Я тогда по тихой буду дописывать и притаскивать тебе дороги, чтобы не все разом. До сентября успеешь же? — Куда я денусь, успею. — Тогда заебись. — Ты там чем занят? — неожиданно полюбопытствовал Федя, — Пригнать не хочешь? Я кастрюлю ухи наварил, мы с Андреем не справляемся сами. Приезжай, если свободен, хоть накормим тебя. Назар, сделав ещё глоток, метнулся взглядом к потолку, на котором висела очень понтовая и тяжёлая на вид люстра, вздохнул. Если бы он сказал, что он был дома, Федя бы всяко стал его уговаривать приехать, чтобы расспросить лично, чё да как. Если бы он ответил, что он сидел в гостях, его бы всяко стали раскручивать на подробности, а где это он шлялся ночью и не нужно ли было его забрать. Короче выбор был какой-то без выбора, однако при любых раскладах ложь казалась ненужным аспектом в их общении, потому Назар, ещё немного помолчав, все же вновь подал голос, стараясь говорить тише. — Я не дома, — сообщил он, — И я не один. Так что sorry, сегодня как-нибудь без твоей ухи. — А с кем ты? — оживился Федя, — Опять пошел бухать без нас? Хотя бы с Саней, надеюсь? — Нет, не с Саней, — качнул головой Назар, — Я с Марком. Вернее, я у Марка. — Бля, а чё ты сразу то не сказал? Я б не стал звонить тогда. — Не ебу, ты ж не спрашивал. — Так я и не думал, что ты у него, — парировал Федя, — Все тогда, я пошел. Напишешь потом, чё как. Ну или встретимся, когда освободишься, расскажешь, как прошло. Все нормально же ща? — Порядок, — заверил его Назар, — Я наберу, как дома буду. — Базар. Марку привет. — Передам. Едва звонок прервался, на кухню зашёл Марк в широких шортах и свободной футболке с полотенцем на плече. Он, заметив Назара, тут же подошёл ближе, шлепая мокрыми ногами по паркету, упал рядом и кивнул на мобилу в чужих руках. — Кто звонил? — Федя, — коротко ответил Назар, не видя смысла врать, — Спросил, куда я опять закинул дороги, нагнал за то, что я сохранил их не в ту папку, позвал на тарелку ухи и передал тебе привет. — Вот как, — вздохнул Марк, принявшись вытирать мокрые волосы полотенцем, — Ему тоже привет тогда. Получается, ты сказал ему, что ты у меня? — Ну да. А чё, не надо было? — Да нет, просто уточняю. Будешь ещё портвейн? Там осталось немного, если хочешь, можем допить. — Ну давай. Марк, бросив полотенце на спинку дивана, ушел в коридор за своим рюкзаком, Назар проводил его взглядом, невольно заметил на стене над круглым столом какую-то фотографию в рамке и, не забыв прихватить с собой стакан и мобилу, подошёл ближе. На снимке был Марк, немного младше, чем сейчас, на его шее сидел темноволосый мальчишка лет десяти, а рядом с ними стояла невысокая женщина с очень светлой и приятной улыбкой. Кто именно это был, догадаться было нетрудно, да и внешнее сходство говорило само за себя. Марк, бесшумно подкравшись сзади, подтвердил теорию. — Это мама с Даней, — сказал он, поставив пустую наполовину бутылку на стол, — Я когда первую зарплату в аэропорту получил, потащил их и Диму с Машей отмечать, типа я проставляюсь, все дела. Мы потом домой приехали, и Димон сфоткал нас на память. Так сказать, сделал семейный портрет. — У тебя очень красивая мама, — подметил Назар, ещё раз рассмотрев светловолосую, будто бы лучезарную женщину на фотографии, — Глаза у вас одинаковые. И Даня прям твоя копия. Он тоже альфа? — Да, — подтвердил Марк, — Весь в меня. Только он потемнее, это у него от отца, а в остальном мы буквально «копировать — вставить». Мама часто шутит, что она неплохо так поработала ксероксом. — Характера тоже касается? — Больше да, чем нет. Даня в силу возраста немного импульсивный, но по большей части мы все же похожи. Мама считает, что это хорошо, типа со мной она уже весь этот подростковый пиздец прошла, а раз Даня почти такой же, как и я, с ним должно быть проще. — Не могу утверждать, что она не права, но мне кажется, что с ним ей будет попроще немного по другой причине, — протянул Назар, — Все же у него есть старший брат, который всегда ему поможет, а тебе приходилось вывозить самому. Это на самом деле очень сильно влияет, кто бы чё не говорил. — Да, наверное, — не стал спорить Марк, — Для меня главное, чтобы у них все было хорошо, а какие там причины и связи, мне вообще поебать. Если надо быть для Дани другом, братом, наставником, отцом, чтобы он не ввязался ни в какую хуйню, я буду. Мама мне постоянно говорила ещё в Лондоне, чтобы я не брал на себя слишком много ролей, но мне, если честно, все равно, кем надо стать, чтобы у Дани все было заебись. Раз уж его биологический отец не смог подать нормальный пример, это сделаю я. Хотя бы на уровне какого-то авторитета и человека, которому он всегда сможет доверять. — Потому что ты сам не мог доверять отцу? — Потому что отец у меня всегда был чисто номинально. Договорив, Марк едва слышно запах кедром, открыл бутылку и сделал пару глотков прямо из горла. Оценив его внимательным взглядом, Назар вздохнул, в который раз подумав о том, что никакой романтики во всех этих криминальных историях из девяностых не было вовсе, и, ещё раз бегло посмотрев на фотографию, вздохнул. — Мне правда все ещё пиздецово жаль, что все вышло вот так. Твой отец не заслуживает собственную семью. — Да хуй с ним вообще, — махнул рукой Марк, вручив ему бутылку, — Главное, что я смог оградить от него Даню с мамой, а дальше мы уже точно вывезем. — С таким братом и сыном другого исхода и быть не может, — непрочно улыбнулся Назар, убрав на стол стакан и туда же бросив телефон. Будто в подтверждение своих слов, он сделал пару глотков, вытер рот тыльной стороной ладони и поставил бутылку обратно на стол. Что говорить, он в душе не ебал, слова как-то не шли на ум, да и тем для обсуждения в воздухе не витало, как это происходило обычно. Присутствовала доля неловкости — в чужой квартире Назар не то, чтобы чувствовал себя некомфортно, скорее непривычно, из-за чего он и не знал, что ему делать. Зато у Марка, кажется, были какие-то заготовки для разговоров. — Я хотел спросить, — осторожно начал он, оперевшись поясницей о край стола, — Давно ещё на самом деле, но как-то не в тему было. Помнишь, как мы с тобой в первый раз бухали в Москве? Ну я тогда ещё только прилетел и позвал тебя выпить, чтобы отметить это. — Да, конечно. — Если я ниче не путаю, я тогда отошёл на бар, а когда вернулся, ты почему-то пах гербером, — продолжил Марк, — Не прям сильно, но я все равно почуял. Тогда ещё не понял, чё к чему, мы ж в первый раз вживую пересеклись, а потом уже у меня в голове щелкнуло, и я допер, как раскрывается твой феромон. Не расскажешь, чё это было? Назару, честное слово, даже пришлось поднапрячь мозги, чтобы вспомнить, о чем вообще шла речь. Он расчехлил в дальней папке сознания события того вечера, стал листать их, будто фотографии в галерее. Вот они столкнулись у бара, вот обнялись, сели за стол, о чем-то начали пиздеть, над чем-то поржали. Поймав в голове момент, когда Марк поперся за коктейлями, Назар воскресил сцену с отправкой геолокации Феде и невольно поджал губы, осознав, в чем заключался пойнт. Чтобы не переходить к не самому приятному ответу так быстро, он ушел от него путем прикладывания к бутылке, а когда портвейн вновь перекочевал в чужие руки, машинально поправил цепь на шее и пожал плечами. — Я случайно провел в башке аналогию и в моменте загнался, — признался он, отведя взгляд себе под ноги, — Просто когда мы начали общаться с Андреем, мы тоже часто зависали в барах, и в один такой раз нажрались и уехали к нему. Чё было потом, думаю, и так ясно. Когда мы с тобой бухали, я увидел для себя какие-то совпадения и скинул гео Феде на всякий случай. Очканул типа, что ситуации похожи, и решил перестраховаться. Не из-за тебя, а из-за того, что такое уже однажды было. — Я правильно понимаю, что вы начали встречаться после того, как нахуярились в баре? — уточнил Марк, — Ну в том плане, что с похожей ситуации у вас завязались отношения. — Да. — Понял. А почему… В смысле как… Бля. Тяжело вздохнув, Марк пожевал нижнюю губу, будто не понимая, как задать вопрос, посмотрел на Назара с толикой растерянности. Тот приободряюще улыбнулся ему, хотя с минуты на минуты успокаивать нужно было бы уже его, блять, и хлопнул его по плечу. — Можешь спросить прямо, меня это не триггерит. — Из-за чего сорвало? — все же выдавил из себя Марк, — Ты испугался, что мы нажремся и переспим, или напряг был в общем плане? — Скорее в общем, — вслух предположил Назар, — Я же говорю, я просто невольно провел аналогию, понял, насколько все похоже, и пасанул. Что подобное уже было, а закончилось все хуево, и больше мне так не нужно. Ты не сделал ничего такого, просто я в моменте загнался и присел на очко. Но потом меня отпустило если чё. Ну когда ты держал меня за руку, пока я вылавливал свою мобилу, я уже не накручивал себя, а думал, как бы мне не ебнуться в воду. Марк на последних словах усмехнулся, отпил из бутылки, тряхнув почти высохшими волосами. Назар залип — под влиянием алкоголя зов плоти становился громче, а с учётом того, что запах кедра, имбиря и шалфея после душа был ещё ярче, ведь все сторонние ароматы смылись, стоп-краны в податливом сейчас сознании рисковали быть сорванными. Это не пугало, гормоны и инстинкты делали свое дело, к тому же внутренняя омега прекрасно чуяла недавно прошедший и, возможно, даже не закончившийся полностью гон, а потому Назар встал немного ближе и, будто заворожённый, провел пальцем по родинке Марка на его щеке. Тот внезапно застыл. — Я тебе напиздел, — заявил он вдруг, не сводя глаз с лица Назара, — Гон прошел не до конца. Мне просто надоело сидеть и ждать, пока мы сможем встретиться, поэтому я днём закинулся колесами, а вечером поехал за тобой. Меня если чё все ещё немного шарашит. — Я уже понял, — убрав руку, отозвался Назар, — Я ж омега, меня ты можешь наебать, но вот мой нос — вряд ли. — Я снова проебался, — усмехнулся Марк, убрав бутылку на стол, — Извини, что соврал. Но я если чё никакие стремные мотивы не преследовал. Мне правда очень хотелось просто встретиться с тобой и обсудить все. Ни на че разводить тебя я не собираюсь. — А я собираюсь. — Че? Вместо ответа Назар сделал ещё один шаг вперёд, сложил обе руки на чужих плечах, подался ближе и поцеловал Марка сам. Тот ответил мгновенно — колеса, которые он принял с утра, судя по всему, уже не действовали, потому предельной осторожности в его движениях не присутствовало. Он в наглую проник языком в рот, запустил одну ладонь в волосы на затылке, вторую уложил на пояснице и подтолкнул к себе. Назар поддался без всяких раздумий, пальцами пробежался по немного горячей шее, шумно вздохнул, уловил запах шалфея и пропал. Находить себя сейчас он не собирался. Ни пока сминал чужие губы своими, ни пока позволял гладить себя по рёбрам, ни пока дышал, наверное, через раз, потому что душно было до жути. Назар не был намерен останавливаться, он, сука, столько раз сдерживал себя, что теперь планировал получить все, что мог, и даже чуточку больше. Он был, без шуток, ужасно голодный, несмотря на то, что они неплохо поужинали в «Тройке», и эта нехватка чего-то вырывалась из него импульсами. Одним из таких внезапных всплеском стало то, что он, будто не принадлежал самому себе, опустил одну ладонь Марку на пах и чуть не вскрикнул, когда в губу, где заканчивалась более плотная кожа и начиналась слизистая, вонзилось что-то острое, а на языке возник металлический привкус. Назар тут же отпрянул, приложив палец туда, где было больно, и увидел на подушечке каплю крови. Марк обдал его тяжелым запахом кедра. — Блять, извини, пожалуйста, — протараторил он, сделав полшага назад, — Я не специально, они сами вылезли. Сильно больно? — Не, порядок, — успокоил его Назар и, не дав опять всему закончиться, толком не начавшись, снова встал вплотную и буквально потребовал, — Покажи. Марк глянул на него с толикой непонимания, все же открыл рот и обнажил зубы. Назар, движимый любопытством, возникшим на месте сошедшего на нет секундного удивления, присмотрелся и, в край обнаглев, пальцем потрогал небольшие клыки. Он раньше их видел вживую буквально пару раз, не больше, Федя, Саша и Миша их обычно никогда не показывали, да и поводов не было, а на демонстрации Андрея внимания после первой метки особо не уделялось. Тем интереснее было изучать их сейчас, Назар, совершенно позабыв о мерах приличия, прикасался к ним без всякого стеснения и, улыбнувшись, спросил. — И как давно тебе семнадцать? — Довольно давно, — придав тону необходимой загадочности, присущей Эдварду Каллену, ответил Марк, — Уже как семь лет. Он в довесок осторожно цапнул Назара за палец, тот, кинув на него удивленный взгляд, оскорбленно одернул руку и фыркнул. Правда долго выебываться не получилось, Марк, снова сделав сложное лицо, хотел было взяться на бутылку, из-за чего его пришлось остановить, лишь бы во второй раз катка не была слита столь несправедливо. — Если обещаешь не метить, то можем продолжить, — сказал Назар, вновь сложив руки на чужих плечах, — Твой гон меня не напрягает, так что расслабься. Ну если ты тоже че-то хочешь. — Все точно в порядке? — зачем-то спросил Марк, все же обняв его за спину, — Мне если чё не горит, я ж не животное. Если ты не уверен или не хочешь, я отвалю. Гон тут вообще никакой роли не играет, а поспать я могу и на диване. Не впервой уж. После его слов Назар на пару секунд задумался, оценив свое состояние, прислушался к внутренним ощущениям. Никакого отторжения он не чувствовал вовсе, только лёгкий мандраж и капельку волнения, но это не было страшно или критично. Критично было то, что жопа, блять, уже взмокла, и с этим определенно нужно было что-то делать, пока очередные дизайнерские джинсы не были испорчены и отправлены в утиль. Потому Назар, не став ничего объяснять вслух, снова увлек Марка в поцелуй, как бы невербально выражая свое согласие на все последующие события, и выдохнул с облегчением, когда чужие руки опять опустились ему на поясницу. Это было очень вкусно. Вернее, Марк пах очень вкусно, терпко-терпко, ярко, сладко, до одури приятно и успокаивающе. Вот без всяких шуток, Назар реально чувствовал себя одновременно заведенным до края и очень умиротворённым, будто это не он собирался поебаться с альфой после годового целибата, объявленного после того инцидента с Андреем. Но сейчас о событиях, канувших в лету, не возникало и мысли, Назар не думал о них и даже не вспоминал мимолётно, потому что занят был тем, что подставлял шею под торопливые поцелуи. Когда чужие губы коснулись места за ухом, в животе резко потеплело, он напрягся всем телом, но вовсе не из-за страха, и шумно втянул воздуха в лёгкие. Марк тут же остановился. — В душ? — вполголоса уточнил он, пригладив одной ладонью волосы на затылке Назара. — Надо бы, — кивнул тот, усилием воли сделав шаг назад, — Дашь полотенце? Полотенце ему выдали вместе с инструкцией, как настроить температуру воды. Оставшись в ванной в полном одиночестве вместе со своим рюкзаком, Назар посмотрел на свое отражение в зеркале и криво ухмыльнулся, увидев свои опухшие губы и гнездо на голове. Ещё даже ниче не было, а выглядел он так, будто его уже нихуево оттрахали. Какая, однако, малость нужна была, пронеслось у него в голове, которой он тут же тряхнул, чтобы не думать лишнего, и стянул с себя футболку, осторожно сложив ее на стиральной машинке. Джинсы, может, и не было жалко, а вот подарок мамы хотелось все же сохранить в целом состоянии подольше, из-за чего Назар в итоге даже убрал тишку в рюкзак, после чего разделся полностью и нырнул в кабинку. В немного горячей воде мысли пришли в равновесие, наваждение схлынуло, стало чуточку легче. Уже не трясло так, как на кухне, и это вроде упрощало ситуацию, а вроде усложняло ее. Это Назар понял, когда, помывшись, вытерся полотенцем, обмотал его вокруг бедер и застыл возле раковины, не зная, куда себя деть. Спонтанность момента была утеряна, ну так, чтобы последовательно оказаться в койке, заводить шарманку по новой запала было меньше, чем до, и это сбивало с толку. Вот вроде сам, блять, хотел, вроде даже настаивал, а теперь переступал с ноги на ногу и мялся, как малолетка. И мялся бы дальше, если бы, не выйдя все же за дверь, не упал почти сразу же в руки поджидавашего его без футболки Марка. Тот сомнениями себя, похоже, не терзал в принципе, он поцеловал в который раз, потянул за собой и увлек в спальню, где бесцеремонно повалил на уже расправленную кровать и навис сверху, ткнувшись носом в висок. — Если чё, право на «нет» действует всегда, — предупредил он, — Безлимитка, u know? — Иди уже сюда, — вздохнул Назар. Говоря откровенно, многого он не ожидал. Ну типа да, после долгого воздержания с учётом остаточного от гона профит должен был быть поярче, чем обычно, однако в целом Назар не особо рассчитывал на какой-то вау эффект. Тем удивительнее было то, что ему реально нравилось происходящее и что он действительно хотел ещё, даже несмотря на тот факт, что течка давно уже прошла и гормоны особо не бушевали. На деле же они крыли настолько, что Назар даже мысленно поблагодарил природу за раздачу таких вот карт, по которым он родился омегой. Потому что Марк, блять, Господи, откуда только вылез такой, был крайне внимательным партнёром и не спешил перейти к удовлетворению сугубо личных потребностей. Он целовал до нехватки воздуха в лёгких, гладил по плечам, по рёбрам, по животу, окутывал запахом шалфея, пальцами бегал по коже и постоянно наблюдал. И когда, опустившись ниже, касался губами напряжённого пресса, и когда стягивал полотенце, выкидывая его в сторону, и когда руками обхватывал бедра, разводя их в стороны. Он ничего не говорил толком, только глазами спрашивал «норм, не норм, стоп, продолжаем?» и, считывая ответы на чужом лице, не останавливался. В момент, когда он сомкнул пальцы на уже затвердевшем члене, Назар внезапно для самого себя простонал сквозь зубы, накрыл глаза сгибом локтя и сжал второй ладонью простынь. Марк притормозил. — Все нормально? — несколько обеспокоенно спросил он, вновь нависнув сверху. — Порядок, — успокоил его Назар, — Я скажу, если че-то будет не так. Марк медленно кивнул, поцеловал его ещё раз и, поерзав, улёгся рядом, притянув ближе к себе. Ласковый и уверенный в том, что он делал, он развел коленом ноги Назара, скользнул рукой вниз и коснулся пальцами уже мокрого входа, пройдясь круговым движением снаружи несколько раз. Назар вздрогнул всем телом — именно так его не трогали очень и очень давно, из-за чего он и всхлипнул, когда Марк все же толкнулся внутрь, слизав с губ напротив судорожный вздох. Назар охуел, успел подумать, мол, вот как это должно было быть, не выхуел обратно и подался навстречу ласкающей снизу руке, позволив увлечь себя в очередной поцелуй. Его в жизни готовили вот так от силы пару раз, где-то в самом начале отношений, потом уже секс стал стабильным обязательством, к которому он относился чуть ли не равнодушно, если в игру не вступала течка. Сейчас ею не пахло и близко, но по-настоящему хорошо было все равно, потому что, нихуя себе, Марку не было поебать на все, кроме собственного удовольствия, о котором он по ощущениям вообще задумывался в последнюю очередь. Он растягивал медленно, не спеша, постепенно добавлял пальцы, вылизывал шею, че-то бормотал себе под нос, успокаивая своим тихим и хриплым от возбуждения голосом, и никуда не торопился. Напротив, он будто специально медлил, не переходя к чему-то большему, и Назар не подгонял его, желая распробовать все от и до. Желая отдаться без дальнейших сожалений и лишних сомнений. Выпитый портвейн, как ни странно, играл на руку, снимал даже толком не успевшее возникнуть напряжение, помогал избавиться от ненужных барьеров, из-за чего Назар не испытывал особо смущения. Он, напротив, в моменте почувствовал себя пиздец каким раскрепощенным и, вынырнув из сладкого морока, опустил ладонь на член Марка, сжав его через ткань так и не снятых шорт. Тот простонал ему прямо в рот, толкнувшись по самые костяшки, отодвинулся вдруг назад, вытащил пальцы, а затем и вовсе сел на кровати, сложив руки на согнутых коленях Назара. В полумраке спальни его глаза лихорадочно блестели, а от запаха шалфея, тянущегося от него, можно было задохнуться. — Я ща, — прохрипел он, погладив Назара по бедрам, — Погоди секунду. Чуть не упав на пол, Марк все же встал, вышел из спальни, не закрыв за собой дверь, и вскоре вернулся, прямо у кровати стянув с себя шорты с трусами, после чего снова улёгся к Назару. Тот, облизнув пересохшие губы, нахмурился. — Все ок? — Да, — кивнул Марк, притянув его к себе за затылок, — Иди ко мне. Угрозы, команды, наставления, приказы — ничего с Назаром не работало так, как этот призывный шепот, обещающий сделать исключительно приятно. Он подчинялся ему, потому что не подчиниться сейчас просто-напросто не мог, позволил уложить себя снова на спину, приподнялся на локтях, когда Марк устроился между его ног, и вопросительно выгнул бровь, заметив в чужих руках блестящую упаковку. — Нахуя? — В смысле? — не понял Марк, вскрыв фольгу. — Ты типа думаешь, что я с букетом, но не цветов? — усмехнулся Назар. Марк, замерев, посмотрел на него с толикой негодования, все же раскатал резинку по члену, выкинул упаковку на пол и, нависнув сверху, снова перешел на вкрадчивый шепот. — Я, конечно, в перспективе очень хочу детей, но не прямо сейчас, — он сделал паузу, поймал зубами мочку уха, прикусил ее, отпустил и добавил, — Букет будет, по цветам уточню. Назар даже возмутиться не успел, Марк, скотина такая, приставил крупную головку ко входу, помедлил секунду и протиснулся внутрь, войдя сразу больше, чем наполовину. В дрожь их бросило одновременно. Почему колбасило Марка, Назар не знал точно, но за себя он мог сказать, что растяжение было довольно… Ощутимым. Боль не присутствовала, только непривычная заполненность, ее хотелось распробовать, а потому он стиснул чужие бока коленями, медленно шевельнулся навстречу и чуть не подавился воздухом, когда Марк взял его целиком. Буквально одним движением — он плавно двинул бедрами, толкнулся до упора, шлёпнул яйцами по заднице и замер, оперевшись на вытянутые руки. Назар сказал себе — «я так точно скончаюсь, блять», и почти сдержал свое обещание, данное самому себе. Он умирал, когда Марк методично двигался внутри, выискивая нужный угол, умирал, когда он все же нашел его, заставив расщедриться на высокий стон, умирал, когда его рука стала гладить напряжённый член, а губы — считать пульс под кадыком. Это все было очень и очень приятно, мягко, эфемерно, как будто понарошку, потому что Назар без шуток не мог вот так навскидку вспомнить хоть один свой секс вне течки, во время которого ему было настолько охуенно. А сейчас ему было, и он не возражал, напротив, жадно требовал, подавался навстречу, скрещивал лодыжки на пояснице и принимал целиком, стискивая внутри себя так, что Марк то и дело стонал сквозь зубы и дышал через приоткрытый рот, чтобы, вероятно, ещё сильнее подпитаться ярким запахом цитруса. — Ты пиздецово вкусно пахнешь, — сипло прошептал он прямо на ухо, обдав жарким дыханием мочку и шею, — Бля-я-ять. В этом протяжном и хриплом «блять» было все, что Назар тоже не мог сказать. Не мог сказать, насколько ему было комфортно даже при довольно быстром темпе, не мог сказать, как ему нравилось то, что его гладили всюду и ласкали сильные, крепкие руки, не мог сказать, почему дрожали собственные ноги и голос срывался на глухие стоны. Не мог, и даже не потому не хотел, а потому что язык сейчас был дан на то, чтобы хозяйничать в чужом рту, но никак не выполнять свою прямую функцию. Впрочем, даже если бы слова и связывались во что-то членораздельное, Марк бы вряд ли сумел обработать их, ведь мозгами он был где-то очень далеко, судя по его замыленному, полному обожания и похоти взгляду. От подобного микса сердце зачастило, перед глазами все поплыло, Назар ткнулся лбом в крепкое плечо, заскреб короткими ногтями по спине, а когда член внутри прицельно вбился до конца под самым правильным углом, задохнулся и спустил себе на живот, трясясь всем телом. Его продолжало трясти, когда Марк кончил следом и вытащил, когда он снял резинку и выбросил ее на пол, когда он лег рядом и сгреб в охапку, нежно и мягко поцеловав в губы. Назара все ещё штырило, как бы он не пытался угомонить собственный организм, и никакие команды, данные самому себе, не работали, в отличии от тихих и совершенно спокойных слов Марка, сказанных вполголоса. — Тише, тише, — пробормотал он, заставив Назара целиком прижаться к нему, — Now, honey. Последние слова прозвучали особенно ласково, Назар аж нахмурился, не вдуплив, в каком это месте он был медом намазан то, и, невзирая на внешнее недовольство, разумеется, поплыл. Да и Марк сделал все, чтобы никаких претензий по поводу подобного обращения не последовало, уложил его голову на своем плече, погладил по спине и, не прекращая двигать ладонями, поцеловал в прикрытый рот. Лишил всякой возможности начать качать права. Впрочем, Назар был не слишком сильно против отложить ненадолго еблю мозгов. Он растекся на Марке, как подтаявшее мороженое на горячем асфальте, доверчиво подставил шею под его губы, прикрыл глаза и расслабился, ощутив, что его, наконец, отпустило. Расслабление накатило теплой волной, оно накрыло целиком, смыв остатки возбуждения, и стало медленно убаюкивать, отключая все анализаторы и ограждая от внешних раздражителей. Внутренняя омега, слава тебе Господи, успокоилась, добившись желаемого, затихла и отняла своей активностью все силы, из-за чего Назар уже не смог разлепить свинцовые веки и смотнуться хотя бы до душа. Его тупо вырубило — да, банально, но гормональный всплеск насколько вымотал его, что он уснул почти сразу, как только Марк переложил его голову на подушку и исчез из зоны доступа, напоследок поцеловав между лопаток. Снилось Назару какого-то хрена лавандовое поле возле Массандровского дворца, куда он ездил на экскурсию во время соревнований, кажется, в одиннадцатом году. Он очнулся от того, что в глаза ему через щель в шторах ударил яркий солнечный свет, недовольно поморщился, разлепил веки и уткнулся взглядом в незнакомый потолок. Удивившись, Назар привстал на локтях, чтобы понять, а где он вообще находился, почуял запах шалфея и сразу же вспомнил обо всех событиях прошлой ночи. Страха он не почувствовал, напротив, он мигом успокоился, поняв, что лежал сейчас в постели Марка, а когда он заметил на тумбочке возле кровати стакан воды, блистер таблеток и свой телефон, так и вовсе обрадовался, потому что во рту после выпитого вчера портвейна было сухо. Жажду он утолил сполна, в телегу лезть не стал, чтобы не отвечать на сообщения от неугомонных Феди и Андрея, аспирином же пренебрег, поскольку голова у него не особо болела. Болели почему-то ноги, но это было остаточное приятное напряжение, с которым вполне можно было жить, в отличии от грязного живота. Во всяком случае Назар думал, что тот был грязный, он примерно помнил, что испачкал самого себя, как помнил о том, что вязки в итоге не было, а потому искренне удивился, когда, заглянув под одеяло, обнаружил совершенно чистую кожу без всяких следов, не считая розового засоса на груди. Вопрос, а какого хуя, возник и тут же испарился, как только в спальню почти бесшумно вошёл Марк в одних шортах. — О, ты проснулся уже, — сказал он, подойдя ближе, — Надеюсь, это не я тебя разбудил? Я вроде старался не сильно шуметь на кухне. Как спалось? — Как спалось? — переспросил Назар, подумав о том, что после того, как его впервые, блять, за всю его жизнь нормально выебали, он не мог не спать, словно младенец, и все же бросил вслух более нейтральный ответ, — Хорошо. У тебя очень мягкие подушки. — Подгон от Маши, — улыбнулся Марк, сев на край кровати, — Но я рад, если ты отдохнул. Нормально себя чувствуешь? Назар прислушался к себе, чтобы понять, а как он себя чувствовал то, и пришел к выводу, что отлично. Без всяких преувеличений, ему правда за долгое время было очень хорошо, и дело было то ли в том, что он вчера добился ясности и конкретики, то ли в том, что впервые вне течки омега была удовлетворена, как нужно, хрен разберёшь. Одно он понимал точно — в совокупности эти два фактора несли исключительно позитивный эффект, который очень хотелось продлить, из-за чего Назар, не успев толком подумать, схватил Марка за запястье, потянул и повалил на себя, обняв за шею. Марк, не став сопротивляться, отодвинул в сторону одеяло, навалился сверху и поцеловал. Вчерашняя внимательность с его стороны никуда не делась, напротив. Она будто стала гипертрофированной, потому что действовал он даже осторожнее, чем прошлой ночью, и ни словом, ни жестом не намекал, что они могли бы перейти к чему-то большему. Он совершенно ненавязчиво гладил по рёбрам, широко проводя тёплыми ладонями по коже, почти невесомо касался губами шеи, заглядывал в лицо и едва слышно пах шалфеем. Наблюдая за его действиями, Назар, что было ему ну вот совсем несвойственно, ластился, прижимался ближе и просил, просил, просил о чем-то без слов. Будто с резьбы, блять, сорвало, ему страшно хотелось получить ещё, столько, сколько могли дать в принципе, чтобы хоть как-то восполнить хроническую нехватку, внезапно перешедшую в острую форму после всех неожиданных открытий. Марк, кажется, уловил это, либо тоже по-прежнему дурел на гормонах, из-за чего, вероятно, он вдруг отстранился, губами прошёлся от солнечного сплетения до живота и без предупреждения взял в рот. Он просто. Взял. В рот. Назар поперхнулся воздухом, машинально вскинув бедра, закусил костяшку указательного пальца, лишь бы не взвыть, и запустил дрожащую ладонь в светлые волосы на макушке. Перед глазами зарябило — ахуй накрыл так, что зрение на мгновение утеряло свою остроту, а когда Марк выпустил член, провел по всей длине языком и снова насадился на него до упора, и вовсе исчезло. Он не просто сосал, он бесстыдно ласкал, фиксируя бедра руками на одном месте, и наблюдал исподлобья за Назаром, будто силясь считать реакцию на свои действия. Тот не мог смотреть ему в глаза, не вывозил, блять, зрительного контакта, а потому жмурился, гнулся дугой, часто сглатывал и дышал сквозь плотно стиснутые челюсти. Если бы кто-то спросил его, а что он вообще чувствовал, он бы ни за что не нашел слов для ответа, потому что и это тоже было для него впервые. Нового в принципе в последнее время открывалось как-то слишком много, Назар даже немного опасался, как бы от перегруза психика не лопнула, однако он перестал думать об этом, когда ощутил, как чужой язык коснулся его прямо там. Мозги засбоили на пару секунд, снова заработали, как надо, он потянул Марка за волосы, потому что вот это уже для него было слишком, и тот, к счастью, подчинился, снова насадившись ртом на член. Правда энтузиазма у него из-за этого не поубавилось, напротив, он вдруг активизировался, погладил пальцами снаружи и двумя толкнулся внутрь по самые костяшки, выбив всё-таки из Назара высокий стон. Не успевшие восстановиться с прошлой ночи ноги задрожали, он инстинктивно попытался свести их и провалил свою задачу из-за крепкой ладони на бедре. Больше сопротивляться он и не старался. Зато старался Марк — он ласкал языком и пальцами, брал целиком без намека на рвотный рефлекс, гладил изнутри, второй ладонью вел от колена до таза и не сводил глаз с чужого лица, будто бы ему было жизненно необходимо видеть абсолютно все. Он взглядом залезал под кожу, обжигал им, окатывал крутым кипятком, и у Назара складывалось впечатление, что он лежал под микроскопом, вытащенный из своей привычной чашки Петри и размещенный теперь так, что скрыться ему было негде. От Марка скрыться было негде — он был всюду, буквально в каждом касании, вздохе и стоне, заполнял собой все пространство и вытеснял все, кроме ощущений. Ими Назар и захлебнулся в моменте, его затрясло вдруг, он накрыл лицо руками, сжался на пальцах, прогнувшись в пояснице, и кончил, сорвавшись на шумный стон. Когда он пришел в себя, Марк снова лежал рядом, снова водил теплыми ладонями по спине и бормотал что-то прямо в губы. — Тебе нравится с проникновением? — абсолютно невозмутимо уточнил он, поцеловав Назара в краешек рта, — Или без пальцев больше вкатывает? От ответа, которого у него и не было, Назар ушел, поцеловав его в губы. Отзывчивый и заведённый, Марк не отстранился, он обнял крепче, укутав в себя ещё плотнее, толкнулся языком в рот и вздохнул, обдав ещё более ярким запахом шалфея. Он не был настойчивым или напористым, напротив, в его поведении читалось, что он легко мог отступить, если бы такая просьба последовала, и это подкупало. Назар, чего уж греха таить, велся на это, а ещё никак не мог угомониться, с некоторым удивлением понимая, что ему всё ещё не было достаточно. Ведомый ебаными инстинктами, он ерзал, целовал, прижимался ближе, а затем, догадавшись, что легче такими темпами ему не станет точно, ловко заполз одной рукой под пояс чужих шорт и сжал член. Марк тут же отстранился. — Ba-a-abe, — протянул он, прикрыв глаза, — Притормози, пожалуйста. Все резинки в ванной. — Я хочу без, — едва ли отдавая отчёт своим действиям и словам, настоял Назар, проведя ладонью по всей длине, — Тем более я на колесах, так что ниче страшного не будет. — На колесах? — удивился Марк, — На каких? — Противозачаточные, — коротко объяснился Назар и, решив, что этого, наверное, все же было недостаточно, добавил, — Врач прописал для нормального цикла. Я ничем не болею, поэтому… Не договорив, он оттянул резинку шорт вниз вместе с трусами, обхватил пальцами уже крепкий стояк, призывно распахнул рот. В любой другой ситуации он бы ни за что не свете не согласился трахаться без резинок, но сейчас ему почему-то очень хотелось этого, да и факт того, что он сидел на колесах, которые должны были уберечь от незапланированной беременности, ослаблял контроль. Марк же всё ещё колебался, будто на то были причины, тяжело дышал, смотрел с сомнением и почти наверняка бы дал заднюю, если бы Назар не добрался губами до его уха, коснувшись горячей мочки, и не попросил. — Пожалуйста, Марк. Мне надо. Марк, сглотнув, кивнул, будто заворожённый, помог избавить себя от одежды, навис сверху и проехался стояком по бедру. От этого жеста в животе у Назара скрутился узел, он с готовностью расставил ноги шире, посмотрел вниз и чуть ли не всхлипнул, когда член буквально скользнул внутрь, протиснувшись сразу до упора. Никогда, блять, просто никогда он не был настолько доволен тем, что его трахали да ещё и без защиты. Но сейчас он был доволен, он хотел, он горел, он просил сам и позволял Марку все, что было можно и нельзя. Брать себя целиком, кусать в плечи, накрывать тяжёлым и теплым теплом, вжимать в кровать. Инстинкты выли, внутренняя омега, одновременно ликуя, ещё и бесновалась, как дурная, клокотала под ребрами и рвалась наружу. Назар едва ли мог ее сдерживать, а потому подставлялся под касания губ, целовал сам, раскрывался полностью и никак не понимал, почему то, что было раньше, казалось ему нормой. Происходящее совсем не шло в сравнение с тем, что было в прошлых отношениях, и пусть тогда обошлось без какой-либо чернухи, то, что творилось сейчас, вкатывало ему в разы больше, хотя бы потому что он что-то ощущал. Даже не что-то — крыло его, будь здоров, даже недавний оргазм не сбавил напряжение, а, напротив, будто бы усилил его, превратив рецепторы в туго натянутую тетиву. Стальными канатами, которые были присущи Назару, и не пахло. Пахло шалфеем, терпко и пряно, пахло цитрусом, сладко и ярко. Ему было жарко, душно и до одури, до дрожащих пальцев хорошо, когда Марк вгонял до конца, вытаскивал и, не особо церемонясь, толкался снова, вынуждая чуть ли не скулить на каждом движении и слизывая каждый шумный вздох с чужих обкусанных губ. — Сейчас… Потерпи немного, — негромко сказал он, пошевелив дыханием волосы на виске, — Блять. Он, замолкнув, отвёл одну ногу Назара себе за спину, примерился и немного сменил угол проникновения, сделав ещё приятнее, чем до, после чего снова прижался почти вплотную и, чмокнув в нос, спросил. — Так лучше? Вместо ответа Назар кивнул, язык сейчас ему был дан зря, обнял за шею до асфиксии, прикрыл глаза и рвано выдохнул, почувствовав судорогу. Не свою даже — это Марка потряхивало, он, похоже, едва держался, из-за чего и ускорил темп, вбился-таки до жалобного скулежа и, пока ещё соображая, задал довольно важный вопрос. — Ты хочешь… Хочешь на узел? В этот момент в мозгу Назара вспыхнуло затертое, почти бесцветное воспоминание о том, как он заработал метку впервые, он запротестовал, помотал головой, не желая разрушать все то приятное, до чего он едва дорвался, и сказал. — Давай… В другой раз. Он честно не ожидал, что его заставят, но когда Марк коротко кивнул, все равно удивился. Правда недоумевать ему долго не пришлось, наваждение накрыло снова, член внутри упёрся ровно туда, куда нужно, Назар сжался на нем силками и разочарованно застонал, когда он исчез из него. Стало внезапно пусто, на животе же стало мокро, когда Марк кончил туда, уткнувшись лбом в чужое плечо, и замер. Правда долго ждать он не заставил, он вообще не заставил ждать, а сменил себя тремя пальцами, точно и настойчиво приласкал изнутри и довел до второго оргазма парой быстрых движений. Назар затрепыхался в его руках, забился на постели в судороге, машинально свёл ноги и обмяк, даже не уловил, в какой момент пальцы исчезли из него, а Марк снова оказался под боком, теплый и бережный, стискивающий в своих руках до бледных следов на коже. — Ты как? — тихо спросил он, поглаживая Назар по лицу, провел пальцами по щеке, — Все хорошо? — Да, — с трудом шевеля языком, подтвердил тот, — Вообще заебись. А ты как? — Порядок, — чмокнув его в висок, заверил Марк, — Иди сюда. Недавний гон явно все ещё влиял на него и на его поведение, потому что он то и дело пытался укрыть, накрыть собой, вжать крепче в свою грудь, потрогать всюду, погладить, поцеловать. Назар не отбрыкивался, инстинкты не позволяли увернуться, да и ему не хотелось отказываться от оказываемого внимания, потому что и это тоже было приятно. Потому что и это тоже было почти что в новинку, из-за чего он дышал часто-часто, тянулся ближе и откровенно кайфовал, пока Марк пытался утолить свой тактильный голод и убедиться в том, что с точки зрения зова природы все сделал правильно. — Не так, конечно, я планировал тебя будить, — усмехнулся он, когда Назар уже бесцеремонно закинул на него одну ногу, опустив голову ему на грудь, — Надо было хотя бы дать тебе проснуться. — Мне нормально, — отозвался тот, прикрыв глаза, — Я нихуево взбодрился уже. — Это я заметил, — улыбнулся Марк и, проведя ладонью по его спине, спросил, — Хочешь есть? — Да, хочу, — оживился Назар, аж привстав на локте, стушевался из-за своей реакции и добавил, — Закажем че-нибудь? — Зачем? Я уже намутил завтрак. Пойдем, пока не остыло? Смерив его пристальным взглядом, Назар нахмурился, помня об отсутствии навыков готовки, завис на пару секунд и все же кивнул. — Пойдем. Только я в душ сначала смотнусь. Оставленный в ванной рюкзак пришелся как никогда кстати, ровно как и выданная Марком новая зубная щётка. Назар с кайфом сполоснулся, смыв с себя остатки недавней близости, почистил зубы и, не спеша одеться, рассмотрел свое отражение в зеркале. Выглядел он, говоря откровенно, немного помятым и потрёпанным, а ещё страшно довольным. На плечах красовались едва заметные следы от чужих клыков, на груди — бледные засосы, что обещали сойти буквально за пару дней. Назар провел пальцами по следам на коже, принюхался к самому себе, поняв вдруг, что запах шалфея успел прицепиться к нему, и едва заметно улыбнулся. Удовлетворённый по полной программе, сейчас он не парился по поводу того, что к его феромону примешался чужой, а потому загоняться и не стал. Вместо этого он быстро натянул не зря прихваченную с собой одежду, похлопал себя по щекам и, подавив широкий зевок, вылез на кухню, где Марк стоял с туркой у плиты, оперевшись бедром о столешницу. — Надеюсь, ты ешь сырники, — бросил он вслух, заметив пришедшего Назара, — Если нет, в холодосе есть яйца, могу намутить омлет или яичницу. — Да не нужно, я всеядный, — отмахнулся тот, опустившись за стол, — Помочь чем-нибудь? — Не, сиди, — качнул головой Марк, убавив огонь на плите, чтобы кофе не сбежал из турки, снова бегло посмотрел на Назара и уточнил, — Ты с собой запасную одежду таскаешь? Запоздало поняв, что его внешний вид мог намекать на какую-то подготовку, Назар беззвучно чертыхнулся себе под нос, по привычке прижал колени к груди и, спрятав взгляд, безразлично пожал плечами. — Взял с собой на всякий случай. — Продуманно, — беззлобно усмехнулся Марк, — Ты ешь, пока не остыло. Если захочешь че-то ещё — скажи. Назар кивнул, решив не продолжать этот разговор, схватился за вилку. Стол, конечно, не ломился от еды, как это было у мамы, однако все равно был набит всякой всячиной. Даже мысль закралась, а не сгонял ли Марк случаем в магазин с утра пораньше, но развивать ее Назар не стал и без лишних споров пододвинул к себе тарелку с сырниками, принявшись жевать. Аппетит, обычно всегда отсутствующий по утрам, проснулся внезапно. Впрочем, такой итог не казался странным, после резкого гормонального выброса потребность в пище вполне логично возрасла, и утолить ее нужно было срочно, пока перед глазами не начало темнеть. Это Назар не столько понимал, сколько чувствовал, а потому не игнорировал сигналы организма и не отказывался поесть. Марк, поставив перед ним чашку с кофе, сел напротив, смахнул со лба челку и улыбнулся чему-то своему. — Съедобно хоть? — Вполне, — кивнул Назар, отпив кофе, и прикрыл глаза. Крепкий, горячий, без сливок и сахара. Все, как он любил, — Спасибо, было вкусно. — Да не за что, — отозвался Марк, — Точно наелся? Я могу ещё бутеров нарезать, если хочешь. Назар мотнул головой в знак того, что больше ничего не хотел, внезапно завис. Схуев его пытались так настойчиво накормить, хотя раньше такие мувы производились больше по стечению обстоятельств, он не понимал, пока не почуял тянущийся от Марка слабый запах шалфея. Это выли инстинкты — он, даже не умея толком готовить, явно неосознанно хотел удовлетворить все биологические потребности выбравшей его омеги и не сильно старался это скрыть, глядя с толикой щекочущей что-то под ребрами угловатой нежности. Назар, растерявшись, сказал об этом вслух в своей манере. — Чё, гон не отпускает? — Если бы меня не отпустило, я бы тебя прямо на этом столе разложил, — фыркнул Марк и, сделав глоток кофе, поспешно добавил, — Шучу. Уже не кроет, так что приставать больше не буду. А схуяли не будешь, пронеслось в голове у Назара, но вслух он свое возмущение высказывать не стал, лишь поджал губы в немой досаде, не понимая, ну вот что было не так. Ему казалось, что и вчера, и сегодня им обоим все вполне вкатило, и к чему тогда были все эти игры в джентльмена, он никак не вкуривал. Возникла мысль, а не заключалась ли проблема в его неопытности, но Марк, благо, решил вытащить язык из жопы и внести немного ясности. — Мне нравится с тобой, — объявил он, придвинув свой стул ближе, будто силясь уничтожить любую дистанцию, включая физическую, — Но, если честно, я немного парюсь. Я не знаю, насколько тебя все ещё грузит вся эта ситуация с Андреем, и ссу сделать че-то не так. Не хочу, чтобы ты думал, что мне от тебя нужно только одно. — Я и не думал так, — качнул головой Назар, — Да и ты не давал повода, поэтому расслабься. Че-то, может, меня до сих пор слегка парит, но по большей части меня уже отпустило. Ты совсем не похож на Андрея, так что вряд ли с тобой будет так же, как с ним. — Можно я попрошу тебя говорить, если вдруг че-то будет не так? Хотя бы в первое время, пока я сам не научусь это улавливать. — В смысле? — Говори мне, если тебе че-то не нравится или если тебя че-то триггерит, — объяснил Марк, — Я обещаю реагировать без хуйни и слушать, потому что мне это тоже важно. — Э-э-э, — растерянно протянул Назар, — Окей, я тебя понял. Постараюсь не молчать. Но ты если чё можешь сам спрашивать, я вроде тоже умею реагировать спокойно. Ну иногда точно. — Не помню, чтобы ты хоть раз вышел из себя. — Просто поводов не было. Марк едва слышно усмехнулся, будто поставив под сомнение тот факт, что импульсивность и порывистость имели место быть, отпил кофе, повертел чашку в руках и, поставив ее на стол, снова внимательно посмотрел на Назара. От его взгляда под кожей аж зазудело. — У тебя же никого после Андрея не было? — полюбопытствовал он вдруг, — В любом плане. Я понимаю, что в отношения ты после такой хуйни вряд ли влетал, но, может, было че-то ещё. — Не, — коротко ответил Назар, — Я всю весну бухал, ближе к лету начал на терапию гонять, осенью в тур уехал, а зимой работы навалилось. Да и не хотелось ниче ни с кем, поэтому я забил. — Я так и подумал, — вздохнул Марк и, немного помолчав, осторожно уточнил, — У тебя есть какие-то табу? Мне показалось, что ты… Напрягся, когда я про узел спросил. Я подумал, что лучше на будущее узнать, чё к чему. Уши вспыхнули мгновенно, Назар аж почувствовал, как они покраснели. Благо, он был не такой уж и бледный, чтобы его было так легко спалить, потому он не стал даже трогать их, чтобы не привлекать к своей реакции лишнего внимания, и ушел от ответа, отпив из чашки. Что и говорить, он не знал, некоторые табу действительно были, но они были довольно очевидными, из-за чего и отсутствовала необходимость озвучивать их вслух. Однако Марк упрямо ждал хоть каких-то слов, смотря спокойно и открыто, и Назар, решив, что хуй с ним, чё стрематься то теперь, вновь подал голос. — Узел вне течки не вкатывает, — признался он, — Андрей вязал пару раз, мне не нравилось особо. Профита минимум, ещё и жопа потом болит. В течку можно, там мне в принципе поебать, как, лишь бы отпустило. — Чё значит минимум профита? — нахмурился Марк, — Он тебя насухо вязал что ли? — Ну не прям насухо, — уклончиво ответил Назар, — Просто мне не особо заходило, поэтому я обычно просил без. На втором заходе ещё можно было потерпеть, но на первом — точно нет. — Потерпеть? Уже задав вопрос, Марк запах кедром, принял сложное выражение лица и с толикой тревоги заглянул Назару в глаза. Тот замер, не догоняя, с чего последовала подобная реакция, машинально принюхался и вжался в спинку стула, попытавшись дистанцироваться. Марк, заметив это, осторожно поймал его пальцы своими. — Извини, — виновато пробормотал он, — Я просто… Удивился. На моем опыте омеги во время узла никогда не… Терпели. У всего этого немного другая функция все же. — Я не совсем правильно выразился, наверное, — сказал Назар, тут же выдохнув, — Просто лично мне не очень вкатывало. Ну как-то не слишком много кайфа было от всего этого, поэтому я предпочитал без. Андрей иногда уговаривал попробовать, я соглашался, а потом думал, что лучше бы отказался. Что так ни о чем, что так. — Вот как, — вздохнул Марк и, будто набравшись смелости, спросил, — То есть тебе в принципе не вкатывало с Андреем? Назар сжал губы в тонкую линию, отвернувшись в сторону. Его раньше посещали мысли, что, может, это он был каким-то не таким, раз в койке зачастую ему было буквально никак, хотя функционал там был довольно прост и понятен, и, о ужас, он в это какое-то время даже верил. Да и все толки о том, что задача омег заключалась в деторождении, борщах и уборке, тоже действовали как лишнее подтверждение, что всегда заебись ему и не должно было быть, но ровно до момента, пока Назар не оказался в кабинете у психолога, где ему попытались объяснить, что отношения — это далеко не игра в одни ворота, какой из аспектов не затрагивай. Он эту информацию воспринял, как казалось ему, вполне адекватно, уделив больше внимания тому, что психология поведения Андрея в общем и некоторые его поступки оставляли желать лучшего, не став размышлять ещё и на тему секса, поскольку едва ли хотел рассуждать об этом после того, как чудом успел отбиться и сбежать. Потом прошло время, утекло немало воды, слезла метка, события нарастились в снежный ком, и он забил. Никто ему не был нужен, в первые полгода омега внутри так и вовсе затихла, пересравшись на пару жизней вперёд, а когда она явилась вновь, Назар даже ухом не повел, потому что ему уже было откровенно похуй на какие-то там биологические потребности. Однако равнодушие по итогу не стало вечным спутником, хотя бы потому что его снова штырило от гормонов в присутствии одного конкретного человека, и отрицать это было невозможно, ровно как и тот факт, что раньше для него все было иначе. — По большей части скорее нет, чем да, — все же ответил Назар, почувствовав себя страшно неловко от всего этого разговора, — Я просто в целом мало понимал, а как должно было быть, и поэтому все принимал по дефолту. Типа Андрею виднее, у него ж есть опыт. — Получается, он был у тебя первым? — Да. — И он знал об этом? — спросил Марк, — Ну ты же говорил ему, что до него у тебя никого не было? — Да, конечно, — вздохнул Назар, — Смысла пиздеть не было, поэтому я ему на берегу сказал, что он первый. Так что он все прекрасно знал и понимал. Марк после его слов скривился, будто лимона зажевал, помолчал немного. Что творилось в его светлой голове, Назар не знал, а, может, и не хотел знать, потому что сам лично оценивал ситуацию как настоящий пиздец. Проходил, блять, до двадцати трёх целкой, чтобы нарваться на мудака. И проблема ведь была не в том, что дал не тому, ну дал и дал, хуй с ним, а в том, что он на вот этом опыте и заложил фундамент для всего последующего. За пример не брал, Назар вообще старался не создавать себе эталонов, он все же предпочитал выходить за рамки и рвать шаблоны, но невольно так или иначе опирался, потому что не на что было больше. Это как в теннисе — вот побывал он на своем первом старте, прохавал, как все устроено, и выбрал для себя определенную модель поведения, когда дело касалось соревнований. Матчи и организация на них могли отличаться друг от друга, система же оставалась плюс, минус одинаковой. Отношения чудились чем-то подобным — люди, возможно, были разными, но суть от этого не менялась. Марк, похоже, считал иначе. — Я боюсь даже представлять, чё ещё Андрей натворил, — объявил он вдруг, сильнее сжав пальцы Назара, — Но могу пообещать, что с моей стороны такой хуйни не будет. И если тебе че-то не понравится, ты можешь сказать мне об этом прямо. Договорились? — Окей, — медленно кивнул тот, — Я постараюсь э-э-э… Говорить, да. — И если ты че-то захочешь, мы тоже можем обсудить, — продолжил Марк, подсев ещё ближе, — Только не молчи, если что-то не так. — Да с чего ты взял, что я буду молчать? — не понял Назар. Уже сказав, он догадался — с того. С того, что в их первую встречу кинул гео Феде, с того, что в тот день на студии сбежал в толчок на панике, с того, что до последнего бы не рассказал про Андрея, если бы не новость, скинутая мамой, и пару стаканов рома до, с того, что тащить самому было привычной для него стратегией с малых лет, которой он до сих пор неотступно придерживался, считая, что так проще. Было ли так на самом деле проще, Назар не знал, но он был научен опытом вывозить в соло и не видел в этом ничего сверхъестественного. Марк не видел в этом ничего нормального. — Потому что ты сам сказал, что привык все вывозить сам, — напомнил он, — Я не собираюсь притеснять твою свободу, самостоятельность и все такое, но мне бы хотелось, чтобы в случае чего мы могли нормально все обсудить, а не молчать в тряпочку. Идёт? — Идёт, — согласился Назар, не видя в поступившем предложении ничего, из-за чего стоило бы начать спорить. — И это касается не только того, что тебе не нравится, — напомнил Марк, — Если вдруг ты чего-то захочешь, тоже можешь сказать прямо. Прикусив губу, Назар внимательно посмотрел на него, метнулся взглядом к пальцам, держащим его за руку, вспомнив, где они недавно, блять, были, восстановил зрительный контакт и медленно кивнул. В данную секунду чего-то конкретного ему не хотелось, хватило пока, но в перспективе… Додумать он не успел, Марк подался ближе, обняв его одной рукой, и поцеловал. Существовала, оказывается, ощутимая разница между тем, чтобы на бухую голову сосаться с рандомным чуваком в баре, и тем, чтобы целоваться с человеком, вызывающим симпатию по-настоящему, а не после десяти шотов текилы. Действия были одинаковыми, эффект — совершенно разным. Это Назар осознавал примерно сейчас, сидя на просторной кухне белого цвета с полным дисконнектом в голове, пока ему вылизывали рот, поглаживая по спине. Было немного горько от привкуса кофе на языке, пряно — от имбиря, собственный феромон скакал от яблока к цитрусу, разрушая чашу равновесия. Марк держал его пальцами второй руки за подбородок, отстранился вдруг, коснулся губами щеки, носа, между бровей, лба, провел костяшками по скуле, коротко чмокнул ещё раз и улыбнулся. — Ты точно наелся? Назар, не сдержавшись, прыснул со смеху, закивал и подался ближе, чтобы своровать ещё один поцелуй. Впрочем, липнуть в открытую он не стал и, когда Марк убрал все со стола, попросил показать самодельную студию. Тот оживился мигом, будто только то и делал, что ждал этой просьбы, запустил посудомойку и повел за собой на лоджию. Там Назар с интересом осмотрелся — возле стены стояли кресло и стол с монитором, колонками и неплохим микро, ближе к окну на полу валялось два пуфика, на подоконнике лежала полупустая пепельница. Если бы в углу обнаружился мини-бар, можно было бы предположить, что Марк буквально жил здесь, что он сам и озвучил вслух. — Тут я бываю чаще всего, — будто хвастаясь, заявил он, — Думаю ещё прикупить какой-нибудь низкий столик и поставить его возле пуфиков. И мини-бар притащить, тогда можно будет ваще не выходит отсюда. — И горшок в угол, чтобы уж наверняка, — усмехнулся Назар, за что был награждён закатанными глазами, — Но вообще выглядит уютно. Ты прям тут пишешься? — Нечасто, здесь звукоизоляция не очень, запись потом чистить приходится, — ответил Марк, — Я пытался пару, дал послушать Порчи, и он сказал мне, чтобы я не тратил время впустую и писался у него. Типа дохлый номер пыжиться тут. — А чё ты тогда здесь делаешь? — Да ниче, курю и текста пишу. Ну и биты тоже, если накатывает. — Ты все ещё пишешь биты? — удивился Назар, — Покажешь? Марк, усадив его в кресло, врубил комп, ввел пароль и, открыв программу, стал рыться по папкам в поисках написанных лично им битов. С фразой «о, бля, нихуя, чё нашел» он включил какую-то дорогу, прибавил звук на колонке и, закусив губу, замер. Назар же прислушался к биту, заценив неплохой акцент в самом начале, и на автомате прикрыл глаза, которые распахнул от внезапности почти сразу же, когда услышал голос Марка на записи. — Это демка что ли? — спросил он, — Я думал, ты мне свои биты запалишь. — Это два в одном, — отозвался Марк, — Бит я тоже писал сам. Вскинув брови в удивлении, Назар тем не менее молча дослушал небольшой парт и повторяющийся куплет, а когда звук стих, посмотрел на Марка с толикой восхищения. — Годно. Будешь дропать? — Если доведу до ума, то да, — кивнул Марк, свернув дорогу на экране, — Вообще этот трек должен был выйти на альбоме, но я в последний момент передумал и решил, что дропну отдельно. По тематике как-то не попал, да и времени, чтобы дописать его, уже не осталось. Неизданное короче. — А мне кажется, что в «Транзит» он бы круто вписался, — возразил Назар, — Тематика, может, немного другая, но по атмосфере прям попадает. Этот трек мог стать хитом. — Возможно, ещё поэтому я не стал дропать его на альбоме. — В плане? — Чтобы не было перегруза, — объяснил Марк, — На «Транзите» вышло три прям реально сильных трека, которые каким-то чудесным образом попали в чарты, и их, мне кажется, достаточно, чтобы альбом был на слуху какое-то время. А вот эту демку можно дропнуть отдельно, чтобы немного поднять охваты, пока я буду готовить новый релиз. — Чтобы он не потерялся на альбоме, а выстрелил в соло, — догадался Назар, — Так-то логично. Тогда его точно надо дописать и выпустить. — Примерно такой план и был. — Чё ещё покажешь? Марк, улыбнувшись, полез дальше искать по папкам нереализованные пока ещё биты, поставил что-то из своего, затем дал заценить саунд от других чуваков. Назар слушал, комментировал, подмечал что-то для себя, даже думал, не стащить ли что-то для своих будущих релизов, и абсолютно не следил за временем, как случалось всякий раз, когда он оказывался перед компом, полным разного материала. Это было нормой — он всегда легко увлекался, если занятие вызывало у него интерес, потому и сейчас не смотрел на часы и трещал без умолку, рассуждая вслух, так ли хороша читка под прямую бочку, или иногда все же стоит отдавать предпочтение экспериментам. Беседу Марк поддерживал активно, ему, кажется, вообще никогда не надоедало трепаться о музле, потому он и не замолкал ни на секунду, включаясь в любое обсуждение с половины толчка. — О, вот ещё прикольная тема, — в какой-то момент объявил он, встав позади кресла и наклонившись к монитору, водя мышкой по экрану, — Это ваще изначально был бит Жени Лимита, потом он попал к Лехе Дамани, а у него его уже подрезал я и немного поменял. Зацени. Он наклонился немного вперёд, нашел какую-то дорогу и включил ее. От опалившего висок теплого дыхания Назар замер, почувствовав, как вниз по шее пробежали мурашки, сглотнул и попытался сконцентрироваться на прослушивании, но провалил свою задачу с оглушительным треском. Звук из колонок шел мимо ушей, все рецепторы нацелились на стоящего очень близко Марка, который в свою очередь кивал в такт биту и что-то бормотал себе под нос, будто накидывая фристайл перед майком. Его губы шевелились как в слоумо, Назар смотрел исключительно на них, не в силах отвести взгляд, и невольно принюхивался, словно пытаясь пустить себе по венам яркий запах имбиря. Он постарался все же отвернуться, в конце концов, не стоило же так пялиться, однако не успел. Марк, внезапно установив с ним зрительный контакт, обвел внимательными глазами его лицо, застыл на мгновение и подался навстречу, утянув в поцелуй. Назар вдруг понял, что мозги у него умели отлично отключаться не только под воздействием алкоголя и гормонов, но и из-за присутствия одного конкретного человека. Иначе объяснить, почему он спустя неопределенное количество времени обнаружил себя вдруг развёрнутым в кресле спиной к столу, с рукой в чужих волосах и теплой ладонью на собственной шее, он не мог. Ну не стыковалось это вот никак, не выискивалось в этом логической связи и понятного перехода, ровно как и в ударах сердца под кадыком и тонком запахе цитруса. Тупо не наблюдалось наличия синапса в таком вот неожиданном скачке событийной колеи. Марк отстранился первый, он в последний раз мазнул губами по щеке, прижался ими к виску, будто проверяя, не стучало ли ещё и там, шумно набрал воздуха в грудь и отодвинулся назад, руку тем не менее не убрав, а лишь перенеся на плечо. Взгляд у него был слегка поплывший. — Кофе не хочешь? — полюбопытствовал он, — У меня там ещё эклеры из пекарни где-то лежат, можем заточить. — Кофе? — переспросил Назар, не сразу поняв суть вопроса, усилием воли вернул мозги в физическую оболочку и запоздало кивнул, — Ну давай. Они вернулись на кухню, не удосужившись выключить комп, там Марк стал возиться у плиты с туркой. Назар, прекрасно понимая, что телега у него наверняка уже была близка к тому, чтобы взорваться от сообщений, с опаской взял в руки телефон, невесело присвистнул, увидев приличное количество уведомлений, и по соображениям совести открыл чат с Федей, чтобы не сажать его на очко, как происходило всякий раз, когда молчание без каких-либо признаков жизни затягивалось по неизвестным причинам. Федя: Чё как оно? Все норм? 11:24 Напиши, как освободишься. 11:25 Ты у Марка ещё? 12:11 Проснулся, не? 12:46 Вот так и меняют братанов на сиськи… 13:08 Последним сообщением был стикер в виде роняющей листья розы, Назар, усмехнвшись, поставил реакцию в виде разбитого сердца и все же напечатал ответ. Назар: Я жив, все ок. Ещё у Марка. 13:28 Наберу, как буду дома. 13:29 Не став больше ничего писать, Назар быстро проверил другие чаты, ответил Саше, что встретиться можно будет предположительно послезавтра, оповестил Никиту, что по мерчу к новому альбому они встретятся через недели две, чекнул другие важные диалоги, после чего заблокировал телефон, отложил его в сторону и вскинул голову, когда Марк поставил перед ним кружку с кофе и пачку эклеров. — Ваш мазут, сударь, — сказал он деловым тоном, сев на соседний стул, — Без сливок, сахара и намека на здоровое сердце. — Моя брадикардия сейчас над тобой нихуево так поугарала, — хмыкнул Назар, схватившись за чашку, — Спасибо. С чем эклеры? — Крем-брюле, малиновый крем и шоколад, — прочитал на упаковке Марк, открыв ее, и нахмурился, — У тебя брадикардия? — Не сильно выраженная, но есть. Отклонение от нижней нормы в ударов десять, не больше. — Это сколько? — Где-то пятьдесят в минуту, — прикинул вслух Назар, хлебнув кофе, — При нагрузке выше, ясное дело. Но это ещё нормально, у меня нет гипертрофии левого желудочка, так что жить я буду. Во всяком случае кардиолог не забил тревогу, когда увидел расшифровку ЭКГ. — Звучит, конечно, все равно пиздецово, — вздохнул Марк, — Много у тебя таких подарочков от спорта? Назар свёл брови на переносице, попытавшись вспомнить все записи в своей медицинской карте, и пожал плечами. — Явно меньше, чем у других, — равнодушно ответил он, — Из серьезного замена мениска, импиджмент синдром левого плеча, брадикардия, стрессовые переломы ступней и разрыв связок голени. Базовый набор короче. — Зря я говорил, что теннис безопасный вид спорта, — поморщился Марк, — Это все как-то лечится? Или все, с этим только жить? — Смотря о чем речь, — отозвался Назар, — Мениск мне уже заменили, так что с ним уже ниче не сделаешь, связки зашили, переломы все срослись. Брадикардию я чекаю, но у меня функциональный характер заболевания, поэтому это не надо лечить. Вот плечо да, все ещё иногда вылетает, поэтому я раз в сезон гоняю в реабку на Фурштатской и делаю там всякие процедуры. Обычно хватает на пару месяцев, потом опять надо, чтобы осенью и зимой от боли не сдохнуть. Ну и колено подкалываю там же, когда скрипеть начинает. — Подкалываешь в каком плане? — Внутрисуставной укол протеза синовиальной жидкости. Ну препарат такой, чтобы хрящи в колене не изнашивались и я ходить хотя бы мог. — Пиздец, — невесело подытожил Марк, сделав глоток кофе, — А почему ваще так? Я типа понимаю, что любой спорт влечет за собой травмы, но не всегда же столько всего и сразу. Ты был на слишком высоких нагрузках? — Вообще да, но корень зла был ещё в том, что я омега. — То есть? Уроки биологии ты в школе успешно проебывал, походу, подумалось Назару, но вслух он острить не стал, поскольку понимал, что не все углублялись в физиологию дальше процесса размножения и воспроизведения потомства, и вместо этого пустился в объяснения. — Кости и связки альф намного крепче, чем кости и связки омег, — сказал он, — Это научно доказанный факт. Поэтому при одинаковой нагрузке вероятность переломов и разрывов у омег выше, чем у альф или тех же бет. Как бы хуярим мы одинаково, выкладываемся одинаково, но кто-то отделается забитыми мышцами, а кому-то придется носить гипс и ложиться под нож. Ещё бытует мнение, что омеги легче переносят физическую боль, чтобы рожать было проще. Нормальных исследований по этому вопросу я не нашел, поэтому утверждать ниче не буду, но за себя могу сказать, что я после травм восстанавливался быстрее, чем альфы, которые были со мной в одной сборной. Это, кстати, тоже можно посчитать за причину. Ну что я быстро приходил в себя, быстро забывал, насколько мне было хуево, и из-за этого по новой влетал в кабинет спортивного врача. Парни-беты и альфы себя чуть побольше берегли как будто бы, хотя я могу и ошибаться. — Но в теннисе при этом нет разделения на категории по второму полу, — подметил Марк, — Если я ниче не путаю, то есть только группа мужчин и группа женщин, а не омег и альф. Правильно? — Ага. И беты, кстати, туда же, у них тоже нет своей категории. — Разве это справедливо при условии, что у вас уже на старте разная физиология и, соответственно, разные возможности? — Вот мы и подобрались к теме неравенства в спорте, — отпив ещё кофе, невесело усмехнулся Назар, — Я смотрел вьюху одного легкоатлета, он омега и бегает короткие дистанции. Выигрывает довольно часто, но как-то раз он проебал альфе половину секунды и финишировал вторым, после чего сказал, что ебаная политика спорта вообще несправедлива. Типа да, он часто побеждал этого альфу и других, но они при этом никогда не были и не будут на равных. Даже если некоторые его соперники проигрывали ему, у них изначально все равно есть преимущество из-за их физиологии. Этого чувака в сети потом назвали нытиком, мол он и так всегда на пьедестале и че-то ещё пиздит, но лично мне его логика понятна. Если ты прибегаешь первым, это не отменяет того факта, что альфы автоматически имеют больше шансов на медали. Если ты забираешь сет, это не значит, что у альф было столько же шансов разнести всухую. — То есть альфы имеют очевидное преимущество во многих видах спорта из-за своей физиологии, меньше подвержены травматизму и давлению общества, но при этом все равно соревнуются в одной категории с омегами и называют их нытиками за то, что они недовольны нынешним раскладом? — обобщил Марк, а получив кивок, скривился, — Это даже звучит хуево. Почему нельзя сделать так, чтобы все виды спорта делили альф и омег на разные группы? — Потому что, как сказал министр спорта России, за что боролись, на то и напоролись. Типа омеги много лет доказывали свою независимость, поэтому теперь будут на равных с альфами даже в спорте, раз так хотели этого. Это при условии, что женщины, которые так-то тоже отстаивали свои права, выступают в отдельных категориях. Чудно, правда? — Потрясающе, блять. Просто слов нет. От того, каким недовольным тоном Марк сказал это, Назар невольно рассмеялся, покачав головой, и вздохнул. Ему самому казалось дико странным, что попытки искоренить социальное неравенство привели к тому, что спорт решил включиться в это с самым нелогичным подходом из возможных, но ныть или ворчать по этому поводу он уже не мог и, если уж честно, не хотел. Да, ему раньше было до пиздеца досадно, что альфы, у которых выносливость по определению была выше, выступали с ним в одной категории и закономерно выносили омег на стартах, только вот сейчас этот факт для него не имел такого уж большого значения. Назар, во-первых, в итоге всем все доказал и отправил на скамейку для лузеров достаточное количество соперников, а во-вторых, уже не имел никакого отношения к теннису, чтобы ворчать и протестовать. Его время в системе спорта уже вышло, из-за чего он по большей части рассуждал на тему неравенства, нежели пытался что-то изменить, заведомо зная, насколько это была провальная идея. Где-то правила, увы, все ещё диктовались сильными мира сего, и хоть все были равны, кто-то был ровнее. Смириться с этим было проще, чем рвать жопу и брызгать слюной, доказывая неразумность подобного расклада. — В любом случае мы ниче не изменим, поэтому нам остаётся просто принять все это и забить, — вновь подал голос Назар, — Ну либо ждать, пока вопрос не встанет слишком остро и все Федерации не додумаются пересмотреть свои стандарты и правила. — Если так подумать, омеги, получается, реально дают всем за щеку, — объявил вдруг Марк, — Ну в том плане, что они в таких условиях составляют нехилую конкуренцию альфам и бетам и выигрывают их. Это прям хороший показатель, что, насколько бы физиология не была важна, упорный труд и талант все равно дают свои плоды. — Ага. Именно это я и доказывал семнадцать лет подряд. — Что ты можешь быть круче альф и бет на корте? — Что мой пол не списывает меня со счетов и не делает меня неконкурентоспособным. Марк на его слова только кивнул, будто не видя смысла что-либо добавлять или оспаривать, и пододвинул к Назару упаковку с эклерами. Тот, качнув головой, едва заметно поморщился. — Не, спасибо. Я не особо люблю сладкое. — Вообще не ешь, или именно эклеры не вкатывают? — уточнил Марк. — К десертами в целом равнодушен, — ответил Назар, — В течку иногда кроет, хочется че-то сладкое, но в обычные дни особо не тянет. Максимум батончик какой-нибудь могу заточить, а так быстрыми углеводами не увлекаюсь. — Дай угадаю: остаточное после тенниса? — Да нет, я ж на диетах никогда не сидел. Просто не особо люблю. Назар даже не врал, диет за всю его спортивную карьеру у него и правда никогда не было, потому что нагрузки соответствующего уровня не позволяли ему набрать, из-за чего он и не парился по поводу питания. Парился после, летом прошлого года, когда вдруг заметил, что джинсы стали спадать с его без того тощей задницы, и встал на весы, обнаружив, что потерял неведомым образом несколько килограммов. Ну ещё бы, он ведь всю весну только тем и занимался, что бухал и зависал на студии, а потому было неудивительно, что он заметно схуднул и осунулся. Это не сильно испугало, в конце концов, не анорексия же у него была, но Назар все равно слегка напрягся, поскольку к тому моменту у него ещё и течки пропали, пересрался и решил не гневить Бога, начав считать калории, чтобы добирать за день нужное количество. Строгая дисциплина сработала, как надо — к августу ситуация стала лучше, он вернулся в прежнюю форму и уехал в тур осенью даже не в состоянии трупа, чем лично сам был доволен, даже несмотря на то, что Миша и Федя продолжали называть его тростинкой, за что часто получали пизды. — Ну раз не хочешь эклеры, хоть бутеров тебе нарежу, — вслух решил Марк, вырвав его из размышлений своим голосом, — Ещё кофе сварить? — Да не надо ниче, я сытый, — отмахнулся Назар, — На обед че-нибудь перехвачу, и норм. Не парься так. — Точно ниче больше не хочешь? Можно было бы выйти из себя и спросить, что с первого раза во фразе «я ничего больше не хочу» было непонятно, можно было бы состроить недовольную рожу и закатить глаза, да много чего можно было бы сделать, но Назар уже был научен опытом и примерно осознавал, как это все работало. Сам же сотню раз наблюдал за попытками Феди накормить Андрея или стараниями Саши всучить Лиане что-нибудь съедобное, даже когда те были сытыми, да и мама была неплохим примером проявления заботы через еду, а потому необходимости выдавать слишком резкую реакцию не было. Вместо этого Назар посмотрел Марку в глаза, потрепал его по волосам и улыбнулся, силясь ещё и внешним видом намекнуть, что ему ничего больше не было нужно. — Точно. Но если захочу, скажу. — Окей, — вздохнул Марк, перестав, наконец, гнуть свою линию, — Чем займёмся? — Предложения? — У меня плойка есть, Ванек на день рождения подогнал. Если хочешь, можем зарубиться во что-нибудь. — А давай, — кивнул Назар, поставив пустую чашку на стол, — Я давно не играл, хоть вспомню, чё к чему. Тебе сегодня никуда не надо же? — Не, я свободен, как ветер, — качнул головой Марк, — А у тебя чё по планам? — Вообще их нет, но по-хорошему на студос надо залететь. — Сегодня? Или завтра поедешь? — Наверное, завтра, — немного подумав, вслух предположил Назар, — У меня есть один готовый текст, там чутка припев надо изменить, и можно будет писаться. А чё? — Останешься на ночь? — предложил вдруг Марк, — Ну если тебе домой не нужно. Вечером могли бы прогуляться, а завтра я тебя до дома и на студос подкинул бы. Чё скажешь? Что-то в неугомонном мозгу вспыхнуло, зажглось и вонзилось между извилин, Назар ощутил, как на шею накинулась невидимая петля, пока ещё не затянутая, и сглотнул. Что-то на мгновение выбило его из строя, что-то знакомое пошевелило внутренние струны сознания, но он отмахнулся от этого непонятного предчувствия, напомнив себе, что то, что было до, не должно было влиять на то, что было сейчас, и медленно кивнул. — Останусь. Марк улыбнулся ему, в который раз спародировав солнце, и наклонился ближе за очередным поцелуем.

***

Уже войдя в студию с рюкзаком наперевес и стаканом кофе в руке, Назар понял — весь предстоящий разговор будет подобен прогулке по минному полю, ведь на каждый его тейк обязательно возникнет очередной вопрос, нуждающийся в ответе. Об этом свидетельствовало два внимательных взгляда и два пока ещё закрытых рта, к сожалению, не занятых на этот раз друг другом, а готовых допрашивать с пристрастием. Первый голос подал, разумеется, Андрей. — Чё встал там, как неродной? — немного язвительно спросил он, склонив голову вбок, — Проходи, мы не кусаемся. — Я бы не был в этом так уверен, — тяжело вздохнул Назар, внутрь тем не менее пройдя. У стола он бросил рюкзак на пол, сел в свободное кресло напротив Андрея и, глотнув кофе, спросил у него, — Чё делаете? — Тебя ждём, — фыркнул тот, — Рассказывай давай, чё было? От ответа Назар ушел, сделав ещё глоток из стакана, повертел его в руках, подёргал нитку на джинсах, стараясь игнорировать пристальный взгляд сидящего на пуфике Феди, и, в конце концов, невыразительно пожал плечами. — Да ниче такого, — сказал он, — Встретились с Марком позавчера, перетерли за все. Он объяснил, почему свалил в тот день со студоса. Оказывается, у него реально гон начался, он пересрался, что сорвётся, и сбежал. Извинился, что так вышло, типа не хотел обидеть, но по-другому не мог. Я тоже прощения попросил. Ну за то, что после тусы той спрятался от него в толчке, хотя он ваще повода не давал. Расставили короче все точки над i, даже не посрались. Успех. — Заебись ваще, — объявил со своего места Федя, — Я рад, что вы разрулили все, как взрослые люди. Чё у вас по итогу то? — Да нормально все, — флегматично ответил Назар, — Потусили у него два дня, в плойку порубились, в центр скатнулись. Ничего необычного в общем. — Это, конечно, хорошо, но разговор то чем закончился? — спросил Андрей, — Вы теперь встречаетесь или что? Какой статус у ваших отношений то? — Вроде встречаемся. — Вроде? — нахмурился Федя, — Вы не обсудили что ли? — Да нет, обсудили. — Я тебя сейчас ударю, — недовольно заявил Андрей, обдав запахом миндаля, — Ты можешь нормально объяснить, че у вас происходит ща? Мы ж волнуемся, блять. — Да все, все, угомонись, — примирительно пробормотал Назар, растянув губы в широкой улыбке. Что-что, а выводить Андрея из себя было порою поистине весело, хоть с этим и не стоило перебарщивать, — Встречаемся мы. Марк после того, как мы перетерли, спросил, не хочу ли я попробовать отношения с ним. Ну я и согласился, хули мне отказываться то было? — Заебись, — повторил Федя, явно собираясь сегодня выдавать однотипные реакции, — Поздравляю, бро. Надеюсь, у вас все сложится зачётно. Назар улыбнулся ему, поймав себя на мысли, что немногим людям было настолько не похуй на то, что у него творилось на личном, уже было решил, что допрос окончен, и почти расслабился, но Андрей, будь он неладен, так легко не отступил. — Ты все два дня у него тусил что ли? — полюбопытствовал он. — Ну да, — подтвердил Назар, — А чё такое? — Да не, ниче, — качнул головой Андрей, — То-то я думаю, от тебя ни слуху, ни духу. Чем занимались? — Андрей, — осек его Федя, — Ну вот че ты пристал к человеку? Сказали же уже тебе, все у них нормально, хорошо они провели время. — А что я такого спросил? — Типа ты сам не понимаешь, да? Пока они переругивались между собой, Назар откинулся на спинке кресла и прикрыл глаза, воскрешая в памяти события последних двух дней. Чем они занимались? Да ничем полезным в сущности. Ели, пили, шатались по набережной, рубились в плойку, слушали биты, гуляли по центру и трахались. Пять раз. В последний — буквально три часа назад. На этой мысли Назар распахнул глаза, чтобы ненароком не спалиться, о чем это таком он думал, сел прямо и сделал глоток кофе, чтобы хотя бы так перебить фантомный запах шалфея в носу. Не помогло. — Раз уж о подробностях мне нельзя спрашивать, то просто поздравляю, — не шибко довольным тоном объявил Андрей, — Совет вам да любовь. — Веди себя прилично, а, — попросил его Федя, — И лицо попроще сделай, будь так добр. Андрей наградил его уничтожающим взглядом, тем не менее запахнув вишней, посмотрел на Назара и вздохнул, едва заметно улыбнувшись. В том, что он был рад тому, что вся ситуация разрулилась без потерь, а с приобретениями, сомнений не было вовсе, из-за чего лишать его совершенно всех подробностей казалось немного несправедливым. Да и собственная, внезапно проснувшаяся потребность поговорить хоть с кем-то достаточно откровенно присутствовала, а потому Назар подмигнул ему, намекая на то, что деталям быть. Андрей тут же оживился. — Феденька, прогуляйся-ка до «Пятерочки», — елейным тоном попросил он, — Че-то так мороженого захотелось, аж желудок свело. — Может, лучше нормальной еды закажем? — не выкупив намека, предложил Федя, — У тебя такими темпами, блять, гастрит будет. Давай я че-нибудь существенное возьму? — Я сказал, что очень сильно хочу мороженое, — настоял Андрей, бросив на него предупреждающий взгляд, — Сходи, пожалуйста, будь хорошим человеком. Потом допишем твой парт и домой поедем. Федя, считав в чужом тоне то, что было скрыто между строк, нехотя встал, взял свой рюкзак с дивана и без лишних сопротивлений поперся к выходу. Уже у двери он обернулся на Назара, тот послал ему глазами сигнал о том, что все под контролем, и через пару секунд в студии осталось всего два человека. Андрей, не став терять ни минуты, вновь привлек к себе внимание. — Ну что там? — аж поерзав на своем месте, спросил он, — Я вижу, что тебе есть, что рассказать, мистер я-как-кот-нажравшийся-сметаны. — Не преувеличивай, — фыркнул Назар и, помявшись, все же добавил, — У тебя было такое, чтобы вне течки прям сильно шарашило? Ну чтобы реально крыло, а не просто фоном гормоны жужжали. — Конечно, — подтвердил Андрей, — Я когда Федю в первый раз в реале увидел и почуял, грешным делом подумал, что всю студию залью. Он мне че-то про треки затирал, про фит ещё один, про лайв, а я смотрел на него и представлял, как засосу его прям при Мише. Течки у меня тогда и близко не было. — Серьезно? А чё ты тогда морозился так долго? — Так я цену себе набивал. — Ты изверг, — подвёл неутешительный итог Назар, — Я месяц выслушивал нытье Феди, что ты ему никаких знаков не подаешь, а ты, блять, цену себе набивал, скотина. Как так можно? — Напомню, что кое-кто три месяца игнорировал все намеки, а чуть что, так сразу давал деру, — парировал Андрей, и глазом не моргнув, — И вообще мы сейчас не про меня, а про тебя. Чё, подсел на гормональную иглу? Не сразу ответив, Назар для начала допил свой кофе, крутанувшись в кресле, с первой попытки забросил стаканчик в урну, вновь развернулся к Андрею лицом и, собравшись духом, кивнул. — Это пиздец какой-то, — вздохнул он, протерев лицо, — Меня никогда настолько не крыло, а тут как с цепи сорвало. С Андреем такого ни разу вне течки не было. — С этим и мне бы ниче не хотелось даже в течку, — скривился Андрей, — Все ещё не понимаю, как ты на него клюнул. — Опыта не было просто. — Это я уже понял. А ща почему пиздец то? Марк не вывез тебя после твоей годовой аскезы? — Да иди ты, — отмахнулся от него Назар, — Все он вывез, это скорее я… Растерялся. Никогда такого не было, и вот опять, блять. Как будто снова шестнадцать стукнуло. — Я все ещё не понимаю сути проблемы, — почти деловым тоном сообщил Андрей, — Что тебя так удивляет? Что после долгого воздержания и постоянного приема подавителей тебе захотелось ебаться? — Что мне в принципе захотелось и даже понравилось. После его слов Андрей изменился в лице, посмотрел с толикой беспокойства, запах миндалем и замолчал. Правда в тишине он просидел недолго, придвинув свое кресло ближе, будто думая, что отсутствие физической дистанции создаст более доверительную обстановку, он заглянул Назару в глаза и осторожно уточнил. — Никакой хуйни же не было, я надеюсь? — Не, порядок, — успокоил его Назар, — Марк был очень… Деликатен. Мне даже пришлось его поуговаривать, хотя гон у него прошел не до конца. Ну в первый день так точно. — Ладно, допустим, — вздохнул Андрей, — От него я другого и не ожидал. А тебя то чё так парит? Отвык от того, что тебе с кем-то клёво в койке? — Скорее не привык, что мне в ней с кем-то лучше, чем сойдёт. — Андрей был настолько плох? — Во всяком случае не так хорош, как хотелось бы, — уклончиво ответил Назар и, немного подумав, все же продолжил, — А парит то, что меня реально дико кроет. Я как бы понимаю, что организм охуел от таких вот приколов, но все равно как-то… Не знаю короче. Впечатление такое, что это не совсем ок. Может, это из-за противозачаточных? — Я не хочу тебя шокировать, но противозачаточные как раз нацелены на то, чтобы гормоны не так сильно шарашили, — подметил Андрей, — У них функционал заключается в подавлении способности к деторождению, из-за этого и течки чуть спокойнее приходят. Так что, мой сердечный друг, дело тут точно не в них. А в чем тогда, спросил самого себя Назар, и не нашел ответа. Ну вот правда, в подростковом возрасте, когда его ощутимо плющило, у него получалось сливать все нереализованное в тренировки, благодаря чему он не залетел в шестнадцать от первого попавшегося альфы. Во время отношений с Андреем его торкало только в период течки, в основном же инстинкты молчали, а сейчас они выли, и это было странно. Даже не странно, а непривычно, потому что раньше Назар никогда не замечал за собой такого сильного влечения, что хоть на стенку лезь. Не было, и все тут, а теперь вдруг грянуло, и с чем это было связано, он не знал. Зато знал, кажется, Андрей. — Ты же помнишь, что мы все в какой-то степени животные? — уточнил он, закинув ногу на ногу, — И что инстинкты и гормоны на самом деле играют очень важную роль. — Допустим. И к чему ты это? — К тому, что твоя омега проснулась и захотела сцепки не просто так, — объявил Андрей, — Сам посуди: в прошлых отношениях секс тебе не заходил, потому что кое-кто, похоже, был мудаком во всех планах, год ты вообще ни с кем не ебался, а во время течки юзал колеса, а тут вдруг появился альфа, который тебе нравится и который вызывает у тебя доверие. Ты ведь чувствуешь себя в безопасности рядом с Марком? — В целом да, — не стал врать Назар, — Ну, может, иногда я реагирую на че-то, но это больше на автомате происходит. По большей части мне с ним реально спокойно. — Что и требовалось доказать, — сказал Андрей, — Марк окружил тебя вниманием и заботой, создал чувство безопасности, продемонстрировал ответный интерес, дал понять, что считается с твоим опытом и твоими желаниями, и вуаля. Ты поплыл, включился и захотел его ещё сильнее, чем до, и это, уж поверь моему опыту, абсолютно нормально. Ну что ты, как омега, воспринял его за потенциального отца своих детей и теперь с большим энтузиазмом готов работать над воспроизведением потомства. — Я так-то не хочу детей. — А это неважно. Первоначальная функция секса — это зачатие детей, а потом уже все остальное. Марк создал тебе все условия, в которых ты подсознательно готов рожать хоть завтра, и из-за этого тебя так взъебало. Возьмём во внимание ещё тот факт, что он тебя привлекает, как альфа, и выводы напрашиваются сами. Это не с тобой что-то не так, а с Андреем, раз с ним у тебя было по-другому. Оценив его пристальным взглядом, Назар отвернулся, потёр шею от растерянности и закусил щеку изнутри. Он раньше как-то не задумывался о том, что ему не сильно хотелось трахаться из-за того, что он не мог воспринимать Андрея за потенциального отца своих детей, а теперь вот все медленно вставало по своим местам, открывая глаза на истину. В самом начале отношений в койке все было ещё более менее, не фонтан, конечно, однако и не совсем уж скука, но потом, когда внезапно возникла метка, Назара уже не так тянуло. Вернее, не тянуло вовсе, он скорее из соображений о том, что в отношениях должен быть секс, соглашался дать, при этом не сильно горя желанием и энтузиазмом. В чем заключалась проблема, он тогда не знал, а теперь вот понимал, что в моменте просто потерял доверие из-за того, что его фактически против воли привязали к себе, что повлекло за собой снижение либидо. Сейчас с этим все было в порядке — Марк открыто выражал симпатию и интерес, не вызывал опасений и страха, создавал ощущение безопасности и спокойствия, из-за чего к нему тянуло со страшной силой, даже несмотря на травмирующий опыт, и Назар откровенно плыл, подчиняясь зову плоти. Вот так просто — думая всю жизнь, что он не особо подвластен гормонам, он теперь буквально был их заложником и пытался всеми способами утолить тактильный голод, возникший даже не за последний год, а за много лет, начиная с пубертата и заканчивая сегодняшним днём. Хотя скорее позавчерашним, потому что Марк, говоря словами Андрея, вывез по полной программе, чего Назар не мог да и не собирался отрицать. — Ладно, пусть так, — в конце концов, сдался он, — Надеюсь, ты не ошибаешься, и все это реально можно считать за норму. — Я никогда не ошибаюсь, — фыркнул Андрей и, кинув заинтересованный взгляд, спросил, — Марк готовил? — Чё? — Он готовил тебе че-нибудь пожрать? — Готовил, — с толикой растерянности подтвердил Назар, — А почему ты спрашиваешь? — Проверяю степень его вовлечённости, — уклончиво ответил Андрей и, по привычке не удержав язык за зубами, объяснил, — Если альфа кормит омегу, с которой у него че-то было, значит, игра точно будет в долгую. Проверено на личном опыте. — После гона любой альфа будет обхаживать омегу, так что это нихуя не гарантия. Андрей, снисходительно улыбнувшись, посмотрел на Назара, как на дурака, поправил кольцо на большом пальце и вздохнул. — Ну, во-первых, гон у Марка почти прошел, — начал он, — А, во-вторых, омегу, которую не хотят во всех планах, не будут обхаживать даже в гон. Дело же не только в личном желании, но и в инстинктах. Если они не проснулись сразу, то хуй ты их разбудишь потом. — Ты ведёшь к тому, что Марк включился не только башкой, но и инстинктами? — догадался Назар, — Или я неправильно тебя понял? — Бинго, — щёлкнул пальцами Андрей, — Вы оба подсели на эту иглу, так что дальше будет проще. Думать головой, это, конечно, пиздато, но если физически нет мэтча, получается тухляк, даже если во всех остальных планах все заебись. Покрутив его слова в голове ещё раз, Назар свёл брови на переносице, почесал подбородок и молниеносно забил на все хер. На его непутевую порой башку свалилось и так слишком много за последние дни, потому он не рисковал добавлять новые темы для рефлексии, чтобы мозги случайно не лопнули от перегруза. Они, как ни крути, были ему ещё очень и очень нужны, а потом он принял не самое взрослое решение хотя бы пока не анализировать происходящее и, лишь бы Андрей больше не подкидывал новых причин для размышлений, кивнул. — Глянем, чё из этого выйдет. — Миша, кстати, спрашивал, куда ты пропал, — сказал вдруг Андрей, судя по всему, решив не добивать своими внезапными тейками, — Ты ему ниче не рассказывал пока? — Нет, — вздохнул Назар, — И Сане — тоже. — А собираешься? — В целом можно, чё скрывать то? — Тогда, может, соберёмся завтра? — предложил Андрей, — Миша как раз хотел познакомить нас с Таней, можно было бы сходить куда-нибудь все вместе. В «Хроники», например. У тебя же нет планов? — Вроде нет, — пожал плечами Назар, — Я напишу пацанам, если они свободны, соберёмся завтра. Но только вечером, я хочу пописать немного. — Без проблем. Марка звать будешь? На этом вопросе Назар подвис, неловко потёр шею. С одной стороны, почти все его кореша уже были знакомы с Марком, так что позвать его с собой было можно, но с другой… Как-то не хотелось вот так с разбегу внедрять его в свою компанию, ощущалась потребность сначала самому свыкнуться с новыми реалиями, а потом уже открывать их другим, из-за чего Назар, немного подумав, все же отрицательно качнул головой. — В другой раз. — Как хочешь, — почти равнодушно отозвался Андрей, встав с кресла, — Я тогда напишу Сане с Мишей и заброню столик на вечер. — Базар, — кивнул Назар, — А чё у тебя с альбомом то в итоге? Дописал? — Почти. Осталось закончить парт Феди на фит, и можно будет начинать мастеринг. В августе скорее всего выпущу уже. — Он все же согласился на фит? Я думал, он ваще ниче писать не будет, у него ж времени нет. — Конечно, согласился, — весело подтвердил Андрей, отойдя к холодильнику, — Я ему все уши прожужжал, как он круто будет звучать на своем же бите, поэтому у него не осталось и шанса соскочить. Ловкость рук, и никакого мошенничества. — Бля, я тоже хочу от него парт, — сказал Назар, вспомнив, что для одного из треков ему не хватало куплета, который он сам никак не мог дописать, — Чё за тайная магия уговоров? — В твоём случае она сработает только с Марком. Назар повернул голову в сторону двери, где Федя, стоя на пороге, вешал на крючок свой рюкзак. Закончив с этим, он прошел внутрь, положил увесистый на вид пакет на стол и, обведя студию взглядом, вновь подал голос. — Даже если я очень захочу, я не успею написать ниче, — объявил он со вздохом, — Так что давай как-нибудь без меня. Сведос и мастеринг я тебе сделаю, с остальным разберёшься сам. — Один куплет, — почти взмолился Назар, — Буквально на полторы минуты, не больше. Остальное я допишу сам. — Без обид, бро, но нет, — отбрил Федя, вынув из пакета ведро мороженого и набор одноразовых ложек, — У меня своих недописанных демок до кучи, Андрею альбом надо доделать, ещё и заказов на сведос дохуя. Пока никак, времени свободного нет вообще. — А если я попрошу Глеба и Влада немного снести дедлайны? — подключился к разговору Андрей, подойдя ближе с открытым энергетиком и вручив его Феде, — У тебя будет пару свободных дней, и ты как раз успеешь написать Назару куплет. — А если не успею? — парировал тот, отпив из банки, — И вообще у нас изначально был уговор, что меня не фите не будет. — Там бит такой, что ты сам захочешь, — предпринял ещё одну попытку Назар, — Можно даже текст из какой-нибудь демки взять, главное, чтобы по ритмике и тематике попал. — А если не попадет? — не сдавался Федя, — Тогда чё? С нуля писать при условии, что мне потом ещё весь альбом тебе мастерить? — А если… — начал было Андрей. Он не договорил и наклонился к Феде вплотную, принявшись что-то шептать ему на ухо, тот на автомате опустил руку ему на спину и прислушался. В первую секунду лицо его исказилось неодобрением, затем — скепсисом, и лишь под конец — заинтересованностью. Он почему-то быстро облизнул нижнюю губу, тяжело вздохнул, посмотрел на отстранившегося и сияющего самодовольством Андрея, перевел взгляд на Назара и сдался. — Хуй с вами, попробуем. — Ну и отлично, — заключил Назар, кивнув Андрею в знак того, что потом сочтутся, — Спасибо, бро. Зуб даю, быстро все сделаем. — Ага, как же, — проворчал Федя, — Знаю я ваше быстро. Сто процентов весь август я не буду вылезать со студоса вообще. — Я буду сидеть с тобой и таскать тебе еду, — пообещал Андрей, обняв его сбоку, — И даже убираться, чтобы ты не погряз в мусоре. Честное слово. Он в довесок чмокнул Федю в небритую щеку, тот посмотрел на него с толикой снисхождения, снова опустив одну ладонь ему на поясницу, второй рукой, сжимающей энергетик, поправил волосы на его лбу и вздохнул. — Вот знаю же, что так не будет, а все равно ведусь, — сказал он, сделав ещё глоток, и обратился к Назару, — Показывай давай, чё там у тебя. Постараюсь за два дня написать. Назар, просияв, подкатился к компу, открыл папку, в которой валялись все биты для альбома, и принялся искать нужный. Пока он возился, Андрей, схватив ведро мороженого и пачку ложек, пошел валяться на диване, Федя же, сев за стол, подвинулся ближе, отпил энергетика из банки и достаточно тихо спросил. — Порядок? В этом, наверное, заключался весь он. В этом, наверное, на скромный взгляд Назара и была его суперсила, которой он умело пользовался, никогда не причиняя вреда. Федя не лез нагло в душу даже из лучших побуждений и, отличаясь прямолинейностью, тем не менее всегда умудрялся поймать правильный момент и попасть в нужное настроение, чтобы разведать обстановку. Короткими, но емкими вопросами, намеками между строк, что он не будет настаивать, однако всегда готов выслушать, банальным присутствием. Да, порой он рубил правду-матку, не боясь, что его слова слышать будет неприятно, но скилл подводить к разговору достаточно осторожно все равно был при нем. За это, как и за многие другие вещи, Назар его искренне ценил, а потому и сейчас не стал отбрыкиваться или уходить от ответа. — Все четко, — заверил он Федю, — Во всяком случае пока мне не на что жаловаться. — Ну слава Богу, — вздохнул тот, — Я уже успел пересраться, как бы Андрей тебе все мозги не выебал, пока меня нет. — Да я ж сам хотел с ним попиздеть, так все норм. Не парься, мы даже не заебали друг друга. — Это хорошо, конечно. А с Марком как? Точно все ок? — Более чем, — отозвался Назар, не кривая душой, — Ты ж знаешь, я бы сразу к вам пришел ныть, если бы че-то было не так. — Тоже верно, — согласился Федя, — Тогда я спокоен. Надо будет с кем-то побазарить — звони, я на связи всегда. Ответить что-либо или хотя бы поблагодарить Назар не успел, потому что Андрей, вдруг опомнившись, вынул ложку изо рта и подал голос с дивана. — Ты, кстати, проставляешься, — напомнил он, обратившись к Назару, — Мы с Федей были правы, когда сказали, что у Марка начался гон, так что с тебя коньяк. — Да помню я, — отмахнулся от него тот, — Куплю я все. Либо завтра счёт закрою. — А чё будет завтра? — оживился Федя, — Мы куда-то идём? Пока Андрей объяснял ему, что они хотят собраться завтра с пацанами, а заодно познакомиться с Таней, Назар все же нашел нужный ему бит, открыл заметки с текстом в телефоне, решив потом чекнуть все сообщения, и, когда Федя обратил на него внимание, врубил дорогу. День пошел своим чередом — они послушали саунд к будущему фиту, прикинули, как разделить парты, обсудили, чё сделать с текстом, и все же перестали пинать хуи, а начали работать каждый в своем направлении, не считая Андрея, что, уже отстрелявшись со всеми записями, промо и тизерами, ел мороженое, залипал в мобиле и время от времени выходил покурить. До вечера Назар отключился от внешнего мира полностью — писать дома, конечно, было удобно, но на студии атмосфера больше располагала к тому, чтобы че-то делать, не отвлекаясь на всякую ерунду, потому после внезапного двухдневного перерыва он, полный сил и запала, брался за все и сразу, горя идеей закончить альбом к августу. Когда после шести тейков и пары часов танцев с бубном у микро он вышел из будки, передав эстафету Феде, телефон подал признаки жизни, намекая, что кто-то очень хотел до него достучаться. На экране высветился номер Марка. Подхватив со стола бутылку воды, Назар вышел на улицу, чтобы спокойно поговорить без лишних ушей, встал под карнизом и поднял трубку, устремив взгляд в чистое июльское небо. — Да? — Не отвлекаю? — сходу уточнил Марк, — Ты просто в телеге не отвечал, я подумал, вдруг занят. Могу набрать позже. — Не, все нормально, — успокоил его Назар, зажав телефон плечом. Он открыл бутылку, сделал пару глотков, закрыл ее обратно и, нормально перехватив мобилу, продолжил, — Я на студосе с Федей, только из будки вылез. Че-то случилось? — Да нет, просто решил позвонить тебе, — невозмутимо ответил Марк, — Ты там как? Записал че-нибудь? — Ага. Закончил одну демку и свой парт на ещё один фит. Заебался, конечно, но оно того стоило. — Фит? Ты же вроде говорил, что больше никого не будешь звать. — Я все же решил намутить совместку с Федей, — объяснил Назар, немного растерявшись от осознания, что Марк помнил о том давнем разговоре в салоне у Саши, — Там бит как раз подходящий, я и подумал, чё добру пропадать. — Тоже верно. Значит, на альбоме будет девять треков? — Не, все так же восемь. Просто вместо ещё одного сольного трека будет фит. — Ну круто. — Согласен, — кивнул Назар и, оперевшись спиной о стену, спросил, — Ты там как? Чё делал весь день? — Подрабатывал строителем, — усмехнулся Марк, — Порчи попросил опять помочь с ремонтом, я все равно пинал хуи, поэтому решил поехать к нему. Зашпаклевали стены, завтра будем обои клеить. Как говорится, чё не сделаешь ради свободного доступа к студии. — Я думал, друзьям помогают безвозмездно. — Это само собой. Но личная выгода тоже присутствует. Назар улыбнулся, ни на секунду не поверив в то, что Марк мог гнаться за личной выгодой, помогая Порчи, потёр глаза. Он немного устал и толком ничего не ел, если не считать завтрак, а потому сейчас чувствовал себя слегка помятым. Надо было сворачиваться и тащить пацанов в сторону еды, чтобы потом реально не слечь с гастритом всей командой, но отрывать Федю от работы казалось не совсем уместным, из-за чего Назар не спешил предлагать им сгонять хоть куда-нибудь. Будто прочитав его мысли, Марк снова подал голос. — Если ты уже освободился, не хочешь поужинать где-нибудь вместе? — поинтересовался он, — Я примерно через полчаса буду в центре, могу подцепить тебя. — Так-то можно, — отозвался Назар, — Только я с Федей и Андреем, они оба сегодня тут. Не против, если они с нами пойдут? — Без проблем. Скажешь тогда, ко скольки подгрести? — Ща спрошу у них и напишу. — Добро, буду ждать. Положив трубку, Назар спрятал телефон в карман, ещё немного постоял, попил воды и, в конце концов, вернулся на студию, где Федя, стоя у компа, что-то активно изучал на экране, пока Андрей со скучающим видом лежал на диване, залипая в телефоне. Привлечь их внимание пришлось учтивым покашливанием. — Марк предложил поужинать где-нибудь, — сказал он, — Не хотите с нами? — Я пас, — тут же качнул головой Федя, — До завтра нужно заказ один доделать, домой поеду. Если проебу сроки, мне пизда. — Я тоже не пойду, — отодвинув телефон в сторону, объявил Андрей, — Не хочу быть третьим лишним. — Ясно все с вами, — вздохнул Назар, открывая телегу, — Я тогда поеду, чё мне тут сидеть. Насчёт завтра напишете? — В восемь в «Хрониках», — мгновенно отозвался Андрей, — Я уже забронировал стол, пацанам написал. — Заебись тогда. — Ты прям ща уезжаешь? — выпрямившись, спросил у Назара Федя, — Если нет, то помоги по-братски с записью, а то я сам уже ниче не могу. Помня о своих же словах о том, что друзьям надо помогать, Назар быстро написал Марку, что будет свободен примерно через полчаса, уселся за стол и отправил Федю в будку. Тот, обычно не особо парящийся из-за куплетов для фитов, на этот раз потребовал аж четыре тейка, аргументировав тем, что хочет сделать нормально, и выебал своей внезапной придирчивостью мозги всем, включая себя. Подобному раскладу Назар удивился не сильно — если бы вопрос касался любого другого исполнителя, Федя бы точно так не старался, но дело было в альбоме Андрея, поэтому он и выжимал из себя максимум, едва ли представляя сам, где же тот самый недостижимый идеал. В конце концов, он, в конец заебавшись, сказал, что хватит, снял с себя наушники, вышел из будки, выпил воды и свалился на кресло. Ровно в этот момент телефон Назара снова зазвонил. — Я пошел, — вскочив на ноги и подняв с пола свой рюкзак, сообщил он, — Маякните насчёт завтра, если че-то изменится. Федь, твой парт жду на почту. — Иди уже, — махнул на него рукой тот, — Марку привет. — Предохраняйся, — насмешливо бросил ему в спину Андрей. Назар, показав ему напоследок средний палец, дёрнул дверь на себя и покинул студию. Оглянувшись, он глазами нашел знакомую тачку, припаркованную возле выезда со двора, подошёл ближе и, запрыгнув внутрь, улыбнулся. — Sorry, слегка затянули с записью. — Да все хорошо, я только подъехал, — кинув телефон на подставку, успокоил его Марк, — А где Федя с Андреем? — Они решили не ехать, — пожал плечами Назар, — Работы дохуя типа, до завтра ещё какой-то заказ надо доделать. Но они передавали тебе привет. — Понял. Кивнув, Марк отстегнул ремень, наклонился ближе, положил ладонь Назару на плечо и поцеловал. Что-то в этом все же было, в том, чтобы самозабвенно сосаться, не особо обращая внимание на происходящее вокруг, зарываться пальцами в волосы и хотеть. Не номинально или для галочки, а по-настоящему, искренне и без двойных смыслов, не испытывая даже мимолётного желания отстраниться. Назар раньше с таким сталкивался не слишком часто, а потому считал, что Андрей со своими теориями о гормональных иглах, наверное, все же был прав. Занесло же, блять. — Поедем? — все же отодвинувшись назад, спросил Марк, — Я нашел прикольный рестик на крыше, можем разведать обстановку. Или ты куда-то ещё хотел? — Вези, — решил Назар, откинувшись на спинке кресла, — Мне без разницы, куда, лишь бы там нормально готовили. Улыбнувшись, Марк обдал его ярким запахом имбиря, завел машину и, вернув ремень на место, стал выезжать со двора. Назар, окинув его внимательным взглядом, отвернулся к окну, пристегнулся и прикрыл глаза. Гормональный торчок, значит, гормональной торчок, сказал он про себя, решив, что все лучше, чем не испытывать вообще ничего, как это уже когда-то было.

***

Имея привычку с уважением относиться к чужому времени и к различного рода договорённостям, в «Хроники» Назар там не менее из-за гребаных пробок подъехал чуть позже восьми и с удивлением обнаружил, что явился даже не последним, поскольку за столом в дальнем углу сидели пока ещё только Андрей с Федей и Таня с Мишей. Последний при виде него тут же оживился. — Здорова, бро, — поднявшись на ноги и хлопнув его по плечу, сказал он, — Все нормально? — Да, порядок, — отозвался Назар, отстранившись, — Там просто пробки пиздецовые, кое-как успел. А где Саня? — Едет, — ответил вместо Миши Федя, следом встав со стула, — Он в итоге с Лианой будет, у нее сегодня выходной. Никто ж не против? — С Лианой? Заебись, — довольным тоном подметил Андрей и обратился к притихшей Тане, — Она очень классная, уверен, что вы найдете общий язык. Если подружитесь, считай, у тебя будет бессрочная скидка на маникюр. — Лиана мастер ногтевого сервиса? — уточнила Таня, а получив кивок от Андрея, улыбнулась, запахнув ромашкой, — Здорово. С такими людьми точно надо дружить. Пока они базарили между собой, Назар повесил на спинку стула ветровку и рюкзак, бросил на стол телефон, по очереди поздоровался с Федей и Андреем и подошёл к Тане. Та на пару секунд растерялась, будто не зная, что теперь делать, все же встала и позволила обнять себя. Когда она отодвинулась назад, Назар оценил ее внимательным взглядом и сказал. — Отлично выглядишь. Тебе идет синий цвет. — Спасибо, — смущённо отозвалась Таня, сев обратно, — Я всегда думала, что это платье не идёт мне по цветотипу, но решила все же надеть его. — Как по мне, оно круто подчеркивает твои глаза, — пожал плечами Назар и, опустившись на стул, решил перевести тему, чтобы не вгонять Таню в краску ещё больше, — Вы уже че-то заказали? Или мы будем ждать Саню с Лианой? — Мы взяли башню сидра и всякой фигни на закусон в общаг, — сообщил Федя, — Ну для разгона. А так надо ещё че-нибудь поесть заказать, чтобы мы через полчаса тут все не скисли. — И воды пару бутылок, — подхватил Миша, — Если не запивать, точно до дома не доедем потом. — Ты обещал не сильно напиваться, помнишь? — сказала Таня, заглянув его в лицо, — Нам завтра ехать в Выборг, если ты не забыл. — В Выборг? — удивился Андрей, — А зачем? — Просто развеяться, — ответил вместо Тани Миша и, повернувшись к ней лицом, пообещал, — Много пить не буду, зуб даю. Если начнет заносить — въеби мне сумкой, я сразу все пойму. Таня смерила его осуждающим взглядом, тем не менее хихикнув, позволила чмокнуть себя в щеку и все же кивнула в знак того, что в случае чего остановит Мишу, если тот вдруг начнет ужираться в хлам. Андрей на это только хмыкнул. — А мне тебя можно бить, если ты накидаешься? — спросил он у Феди, — Ну для профилактики. — Для этого нужно не накидаться самому, а у тебя это получается редко, — фыркнул тот, — Так что большой вопрос, кто кого должен пиздить сумкой. — Ты не опустишься до избиения омеги, — парировал Андрей, — Тем более своей. — Именно поэтому никакой драки для профилактики не будет, — хмыкнул Федя, — Но, клянусь, если ты не пожрешь нормально перед тем, как бухать, я надру тебе задницу. — А ты не… Их перепалку прервали подошедшие к столу Саша с Лианой, вслух проклинающие пробки и вечно стоящий центр. Назар тут же поднялся на ноги, чтобы поздороваться с ними, обнял по очереди, заверив, что дела у него заебись, и нахмурился, когда увидел на лице вставшей со стула Тани смесь из удивления и насмешки. Ясность внесла Лиана. — Подеремся, как в комедии, или посмеемся и будем дружить? — полюбопытствовала она, расправив юбку синего платья, очень похожего на то, что было на Тане, — В принципе, можно совместить, но мне жалко ногти. — Думаю, меня устраивает второй вариант, — улыбнулась Таня, — Ты ведь Лиана, верно? — Она самая, — весело подтвердила та, повернувшись к Саше, — Девушка вот этого оболтуса. — Саня, — коротко отрекомендовал себя он, протянув Тане руку, — Приятно познакомиться. — Таня, — представилась она, ответив на рукопожатие, — Я… — Это моя девушка, — встрял в разговор Миша, не дав ей договорить, — Прошу любить, жаловать и не позорить меня без повода. — Ты хотел сказать, не трепать про то, как в прошлом году ты нажрался и ебнулся в фонтан, потому что хотел достать из него какую-то понтовую монету? — ехидно полюбопытствовал Андрей, — Или мы про другое? — Скорее про то, как тебя менты на заброшке приняли и заставили сдавать анализы, — парировал Миша. — Чую, вечер будет интересным, — протянула Лиана, усевшись за стол рядом с Сашей и вызвав своими словами у всех смех. Впрочем, вечер дальше пошел спокойно. Они вызвали официанта и по наставлению Феди заказали нормальной еды, чтобы не нажраться в сопли так быстро, тяпнули по стакану сидра за встречу. Лиана, судя по всему, будучи не очень посвященной в тему, решила как-то разбавить обстановку и задала Тане невинный на первый взгляд вопрос. — А как вы познакомились с Мишей? — Мы учились вместе в универе, — ответила Таня, кинув на него беглый взгляд, — Уже тогда близко общались, а после выпуска продолжили дружить. Додружились вот. — Сколько верёвочке не виться, — насмешливо протянул Миша и, не закончив фразу, добавил, — Вообще это очень долгая и смешная история, но если вкратце, то все так, как сказала Таня. — Что-то тут нечисто, — усмехнулась Лиана, прищурившись, — Но я обязательно спрошу об этом ещё раз и доберусь до правды, когда мы все напьемся. Миша бегло переглянулся с Таней и качнул головой, будто говоря беззвучно, что пить ему точно стоит сегодня поменьше, Назар, заметив это, беззвучно хмыкнул. История знакомства этих двоих ему лично уже не казалась такой уж постыдной, скорее смешной и нелепой, однако трепаться он не собирался, раз уж они сами не хотели озвучивать ее вслух. Этой же позиции придерживался и Андрей — догадавшись, что надо как-то перевести тему, он упёрся локтями в стол, сложил руки в замок и, опустив на них подбородок, спросил. — Чё расскажете? Тыщу лет все вместе не собирались, поведайте хоть, что у вас нового. — Мы кошку завели, — объявил Саша, отправив в рот гренку, — Ну как завели. Лиана возле своего салона нашла котенка со сломанной лапой, позвонила мне вся в слезах. Я сказал ей ехать в ветку, сам чуть позже подскочил туда и понял, что без вариантов, она его не отпустит. Оставили себе в итоге. — Вообще-то ты тоже хотел его оставить, — возмутилась Лиана, — Сам сказал, что раз уж я его нашла, значит, это был знак, и мы должны его забрать себе. — Как назвали то? — не дав начаться очередной перепалке, уточнил Назар. — Тортиллой, — со смешком ответил Саша, — Это девочка оказалась, у нее черепаховый окрас. Ну трехцветная шерсть типа. Ща покажу. Вытерев руки салфеткой, он полез в телефон, открыл галерею и показал фотографию, на которой заплаканная Лиана с растекшейся по щекам тушью держала в руках завернутого в полотенце котенка с черно-коричнево-белой шерстью. Посмотрев на экран, Назар усмехнулся, подумав, что снимок для демонстрации Саша выбрал не самый удачный и наверняка получит за это пизды, и кивнул. — Красивая. — Маленькая такая, — подметила Таня, — Ей сколько? Недели две? — Почти три, — отозвался Саша, заблокировав мобилу и бросив ее на стол, — Ну в ветке так сказали. — Бля, тоже что ли кошечку завести, — мечтательно вздохнул Андрей, отпив из стакана, — Федь, давай из приюта котенка возьмём? — А кормить его кто будет, когда мы в тур уедем? — полюбопытствовал Федя, — С собой брать точно не вариант, это пиздец будет. — Назара попросим, — заявил Андрей, — Или Мишу, он все равно всегда в Питере. — Я себя то иногда покормить забываю, а тут кот, — хмыкнул Назар, — Да и сам часто срываюсь куда-то, так что я точно мимо. — На меня даже не смотрите, — покачал головой Миша, — Мне дел без этого хватает. — Друзья называются, — фыркнул Андрей, — Я это запомнил. Вот надо будет вам че-то от меня, я вам тоже не помогу. — Андрей, — устало вздохнул Федя, — У нас даже нет кота, чё ты выебываешься? Андрей смерил его недовольным взглядом под смех Саши и Миши, Назар же едва заметно улыбнулся. Он по слабому запаху розы уже догадывался, в чем тут была фишка и почему количество острот внезапно увеличилось, но ничего не говорил, поскольку не имел привычки совать нос не в свое дело и уж тем более озвучивать вслух личные вещи других людей. Да и Федя наверняка сам знал, к чему все шло, потому оставалось лишь молиться, чтобы течка Андрея случайно не затянулась, поскольку работы у них всех был ещё непочатый край. — У вас то чё нового? — снова подал голос Саша, — Как обстоят дела с альбомами? — Мой почти готов, — довольным тоном сообщил Андрей, — Осталось свести все и отмастерить, и можно будет сдавать. Я впервые вписался в сроки. — Ещё бы ты не вписался в сроки, — проворчал Федя, — Я б тебя реально на студосе запер, чтобы ты опять откладывал. — Мой тоже почти готов, — сказал Назар, отпив из стакана, — Один трек надо полностью написать, а все остальные почти закончены. Дропну и поеду в тур. — Ты решил че-нибудь по поводу менеджера? — уточнил Миша, — Или в тур опять меня дернешь? — Ниче я не решил, — вздохнул Назар, — Надо будет написать Жене Муродшоевой, может, у нее есть кто-нибудь на примете. — Слушай, так у Букинга всяко есть туровые менеджеры… Обсуждение проблемы насущной заняло неопределенное количество времени и не повлекло за собой каких-то свежих идей и вариантов решения, однако четко дало понять, что вопросом точно уже было нужно заняться, из-за чего Назар, найдя Инсту Жени, даже написал ей с просьбой о помощи. Пока он отвлекся, за столом уже пошел разговор о приближающемся баттле Мирона с Гнойным, к которому он не подключился, поскольку увидел новое сообщение в телеге. Марк: Ты уже с пацанами? 20:35 Назар закусил губу, немного подумал и напечатал ответ. Назар: Да, сидим в баре. А чё такое? 20:57 Поскольку в сети Марк был в последний раз минут пятнадцать назад, Назар вышел из чата с ним, но не стал далеко убирать телефон, чтобы не проебать новое сообщение. Вчера он, само собой, сказал о том, что пойдет бухать с пацанами, на что получил бодрое «хорошо вам потусить», в котором не наблюдалось никакого двойного дна, однако вот такие внезапные вопросы немного дестабилизировали. То были отголоски прошлых отношений — Андрей любил сначала делать вид, что все в порядке, а потом ебать мозги по поводу и без, выражая недовольство на пустом месте, и пусть Назар честно не ждал ничего подобного сейчас, он тем не менее на секунду напрягся. Правда и выдохнул он быстро, когда мобилу реанимировало уведомлением. Марк: Не, ничего, просто спрашиваю. Передавай всем привет. 21:03 Тебя забрать не надо будет? Я все равно до ночи у Порчи буду, могу по пути подкинуть. 21:04 Улыбнувшись, Назар взвесил предложение на реальность и уместность его воплощения и написал. Назар: Так-то можно. 21:05 Напишу, как будем расходиться. 21:05 Едва он успел заблокировать мобилу и вскинуть голову, в лоб ему тут же прилетел вопрос от Миши. — Проходочки на концерт нам намутишь по-братски? — Без проблем, — отозвался Назар, — Вы только в Питере придёте или в Москве тоже? — Мы в Москву точно нет, — качнул головой Саша, обняв Лиану одной рукой за плечи, — Но в Питере залетим обязательно. В начале августа же? — Третьего во Дворе Гостинки, — вместо Назара ответил Миша, — Там спрос на эти числа был ебанистический, если бы не Марина, я не знаю, как бы мы урвали площадку. — Кто такая Марина? — оживилась Таня. Назар прыснул со смеху, когда увидел, как лицо Миши исказилось растерянностью, и порадовался мысленно, что Марина была бетой. Пока Таня проводила допрос, на который ныне имела полное право, Саша налив себе и Лиане ещё сидра, поймал взгляд Назара и вопросительно выгнул бровь. — Ниче рассказать не хочешь? Желанием Назар особо не горел, и не потому что не доверял, а потому что неловко как-то было посвящать в детали Таню и Лиану, которые вообще не были в курсе происходящего. Однако и увиливать казалось неправильным, все же Саша с Мишей заслуживали подробностей после того, как несколько недель кряду выслушивали все нытье, из-за чего Назар, поскрипев упрямством, все же кивнул. — Хочу, но позже. Мне надо догнаться, чтобы было веселее. — А чё мы тогда сидим? — всполошился Миша и, заметив рядом официанта, взмахнул рукой, — Будьте так добры, две бутылки джина и тоника! Ни алкоголь, ни момент, чтобы начать трепать языком, долго ждать не пришлось. Как только официант принес им их заказ, Таня с Лианой ушли в туалет, а Саша тут же воспользовался этим и призывно посмотрел на Назара. Тот улыбнулся. — Мы начали встречаться, — объявил он, решив не ходил вокруг да около, — Ситуация ваще вышла смешная, Федя с Андрюхой не дадут соврать, но мы все разрулили и обсудили. — Во дела! — весело воскликнул Миша, хлопнув его по спине, — Поздравляю, бро! А чё за ситуация была? — Побег Золушки, но без потери туфельки, — усмехнулся Андрей, уложив голову на плечо Феди, — И проспоренная по итогу бутылка коньяка. — Ниче не понял, — сказал Саша, поморщившись, — Причем тут Золушка и коньяк? Это чё за ролевые игры по мотивам сказок? Назар с такой аналогии посмеялся, покачав головой, успокоился и все же объяснил, что произошло. О признаниях днём ранее он умолчал, поскольку Миша все ещё не знал о ситуации с Андреем, но в остальном постарался быть максимально откровенным, так как от корешей у него секретов не было. Побег Марка со студии он объяснил его нежеланием начинать что-то со спонтанной ебли, а свою реакцию на это банальной растерянностью. Когда он замолчал, Саша почему-то заржал и показал большой палец вверх. — В который раз убеждаюсь, никто из нас по-нормальному не умеет, — протянул он, приложившись к стакану, — Но я рад, что вы все утрясли. Пусть и дальше все будет хорошо. — А чё ты Марка не позвал с нами посидеть? — спросил вдруг Миша, — Раз уж вы все прояснили, мог и к нам его привести, мы ж не кусаемся. — В другой раз, — отмахнулся Назар, — Он пока Порчи с ремонтом помогает, пусть не отвлекается. — Сразу видно, кто из вас двоих будет диктатором в отношениях, — усмехнулся Андрей и, получив несильный шлепок по плечу от Феди, пробурчал, — Да все, все, молчу. — Нам реально осталось найти Максу девушку или парня, и все будут пристроены, — улыбнулся Миша, — Он когда возвращается то? — Я надеюсь, что очень скоро, — тяжело вздохнул Федя, — На него хоть какие-то записи можно скидывать, чтобы самому не возиться. Этот его отпуск, если честно, пиздец как не вовремя. — Чё-то я давно с ним не списывался, — вспомнил Назар, — Может, наберём его по фейстайму? Идею поговорить с Максом поддержали все, включая вернувшихся Таню и Лиану, потому Назар полез в телефон, нашел нужный контакт и позвонил. Ответ последовал быстро — на экране почти сразу возникло довольное жизнью и загорелое лицо Макса, что, увидев помимо Назара всех остальных, улыбнулся во все зубы, салютнул стаканом с лимонадом и принялся спрашивать, что вообще к чему. Мобила стала кочевать из рук в руки, все хотели че-то сказать и узнать, потому у хозяина ее отняли почти сразу, чему он не особо то и сопротивлялся. Сделав круг, она, в конце концов, вернулась к Назару, и он первым делом поставил Макса в известность касательно прогресса работы над альбомом. — Я, кстати, все дописал уже почти, прикинь. Один тречок осталось намутить, и можно Феде на сведос отдавать. — Ты монстр, братан, — беззлобно усмехнулся Макс, — Я очень рад, что ты успел, как и планировал. Дропать то когда будешь? — В сентябре скорее всего, — ответил Назар, — Ты ж вернёшься к тому времени? Я презентацию хочу намутить, тебя жду обязательно. — Я в августе уже буду в Питере. — Заебись тогда. А ща ты где? Все так же в Таллине тусишь? — Не, я в Чехию дёрнул, пока виза действует, — отозвался Макс, — Встретился тут с одним чуваком, он тоже из битмейкерской тусовки. Назар, мы с ним такое мясо написали, ты охуеешь. Я тебе первому дам послушать, как приеду, если зайдет, отдам хоть за бесплатно. Под твой флоу это самое то. — Бесплатно не возьму, — качнул головой Назар, — Я твой труд уважаю. Поэтому, если мне зайдет, выкуплю за полную стоимость. — Да похуй на бабки, мир обязан увидеть этот бит. Отвечаю, это лютый разъеб. — Не трави душу и приезжай скорее, мы пиздец по тебе соскучились. — Скоро вернусь, — пообещал Макс, снова улыбнувшись так, что Назар даже через экран почувствовал запах мелиссы, — Готовьте печень, я буду травить байки, пока язык не отсохнет. — Договорились, бро. С тебя чешское пиво. — А с вас русская водка. Назар рассмеялся, поддержав настрой Макса бухать до отказа почек, ещё немного побазарил с ним и тепло попрощался, напоследок снова напомнив, что они все очень его ждали. Когда он отложил мобилу в сторону, он обнаружил, что стол для чего-то расчистили, освободив место в центре и оттеснив все стаканы, тарелки и бутылки к краю. Саша, поймав недоуменный взгляд Назар, объяснил, что происходило. — В «Дурака» хотим раскидать. — И тут ваши игры, — вздохнул Назар, — Ну давайте, куда деваться теперь. В обычного же? В обычного играть было скучно, поэтому они решили, что будут рубиться в переводного и подкидного одновременно. Карты вручила Таня, у нее они каким-то образом затесались в сумке, а потому ей, наплевав на правила, и было передано право первого хода в сторону Лианы. — Сразу извини, — объявила Таня, положив бубнового валета на стол, — Других карт нет. — И хорошо, — улыбнулась Лиана, переведя ее карту вместе с валетом червей на Сашу, — Будет знать, как показывать мои зареванные фотки. — Вот это я влип, — вздохнул тот, — Беру, получается. Игра пошла своим ходом, Назар не сильно следил за ней, потому что по большей части наблюдал за поведением всех собравшихся. Он невольно подмечал, что и Миша, и Саша, и Федя явно не совсем осознанно пытались помогать своим омегам, не подкидывая им херовых карт и атакуя остальных, чтобы облегчить кон, и в этом было что-то… Не странное, нет, вполне логичное, но по какой-то причине немного дестабилизирующее. Назар, наверное, слишком привык к своей самостоятельности, а потому в вот таких вот поблажках видел какую-то усмешку, которой вроде и не пахло. Во всяком случае ни Таня, ни Лиана, ни Андрей, скорее всего прекрасно понимая, что им поддавались, не кривили рожу и не протестовали, а молча понимали это, как данность. Последний так и вовсе пользовался лояльностью Феди на все бабки и сливал ему самые плохие карты, заведомо зная, что ему за это ничего не будет. Назар ещё раз проанализировал ситуацию и вздохнул. Что-то такое он где-то уже видел. — И вот тебе на погоны, — весело гоготнул Саша, положив две шестёрки Мише на плечи, — Чао, персик, дозревай. — Да иди ты нахуй, — заржал тот, смахнув карты на стол, — Персик, блять. А чё не абрикос? — Миш, — осекла его Таня, — Поспокойнее, пожалуйста. — Все, прости, — чмокнув ее в щеку, пробормотал Миша и кинул взгляд на Сашу, — А с тобой мы ещё сочтемся. — Ага, конечно, — усмехнулся тот и, заметив, что Лиана озиралась по сторонам в поисках чего-то, спросил, — Чё такое, зай? Чё потеряла? — Сумку мою не видел? — уточнила та, — Там влажные салфетки должны быть, хочу помаду стереть. Она нагнулась, чтобы проверить, не упала ли сумка на пол, Саша будто на автомате ладонью прикрыл острый угол стола, чтобы она не ударилась, и придержал ее за талию. Когда Лиана села прямо со своей пропажей в руках, он поправил ее слегка задравшееся платье и прижался носом к ее виску. Назар с подозрением покосился на них, затем — на Мишу, что без всякого смущения стискивал Таню в объятиях, и подвис. Что-то в его голове зрело, но что именно, он пока не понимал. — Я хочу десерт, — объявил Андрей, повернув голову к Феде, — Закажем тирамису? — Он здесь говно, не бери, — поморщился Федя, — Лучше медовик, вот он пиздатый. — Но я хочу тирамису. — Он невкусный тут, бля. Ты не доешь. — Значит, доешь ты, — решил Андрей и, подозвав официанта, сказал, — Будьте так добры, один тирамису. — И медовик, — добавил Федя, — А то я тебя знаю, если ты свою норму сладкого не сожрешь, без десерта останусь уже я. Андрей за такие слова огрел его меню по голове, официант, не сдержавшись, прыснул со смеху и, быстро успокоившись, спросил, не желают ли они чего-то ещё. Саша мигом оживился. — Ты хочешь сладкое? — спросил он у Лианы, вытирающей губы влажной салфеткой, — Взять тебе какой-нибудь тортик? — Да, давай, — кивнула Лиана, — У вас есть в наличии какой-нибудь круассан с начинкой? — Малина, фисташка, шоколад, — перечислил официант, — Либо не десертные с ветчиной и сыром или красной рыбой. — Несите все три, — сказал Саша, махнув рукой, — Что тут не съест, домой увезем. — Танюш, ты как? — полюбопытствовал Миша, — Сладкое будешь? — Я доверюсь Феде и возьму медовик, — отозвалась Таня, — А лучше — два. Приняв, наконец, заказ, официант озвучил его вслух ещё раз и пропал из виду. Назар, проводив его взглядом, нахмурился, снова поймав себя на несформировавшейся мысли, и вздохнул. Какой-то назойливый червь сомнения зарывался между его извилин все глубже и глубже, грозясь однажды довести до психушки. — Кто на перекур? — спросил Миша, встав со стула, — Сань, пойдешь? — Пошли, — кивнул Саша, следом поднявшись на ноги, — Андрюх? — Иду, — отозвался тот и обратился к Феде, — И ты тоже. Тебе воздухом надо подышать, иначе до дома я тебя не довезу. Ворча и причитая, Федя все же присоеденился к нему, и они вчетвером пошли на улицу. Таня с Лианой, за вечер поймав коннект, стали развлекать себя тем, что начали фоткаться, Назар же схватился за свою мобилу и открыл телегу. Там, разумеется, поджидало сообщение. Марк: Все в силе? Тебя забрать? 22:29 Не сейчас, в смысле, а в целом. 22:30 Ответ напечатался быстро. Назар: Да, через полчаса где-то можно. 22:48 Не став больше ничего писать, он вышел из чата, проверил диалог с мамой, поставил реакцию в виде сердечка на фотографию из новой квартиры, ответил Никите, что встреча на следующей неделе в силе, и отвлекся, когда Лиана окликнула его. — Можешь нас сфотографировать, пожалуйста? — попросила она, протянув ему телефон, — Саше такое доверять нельзя, у него руки из одного места. — Да, конечно, — отозвался Назар, взяв в руки ее мобилу, — Вас как надо? По пояс? Все, что касалось фотографий и видео, было определенно по его части, потому что социальные сети он вел активно, из-за чего имел представление, как сделать красиво. Потому он и принялся командовать, куда поставить руку и в какую сторону посмотреть, советовал поправить волосы, отодвигал тарелки и бутылки и щёлкал девчонок со всех ракурсов, выбирая наиболее удачные. Лицо Лианы, когда она, вновь получив в руки свой телефон, стала пересматривать снимки, исказилось удивлением. — Офигеть, сорок фоток, и все удачные, — с восхищением протянула она, — Назар, ты просто чудо. Вот почему Саша так не может? — И Миша тоже, — вздохнула Таня, глядя на фотографии, — Ты правда очень круто снимаешь. Спасибо большое. — Да не за что, — улыбнулся Назар, поправив часы на запястье, — У меня просто рука набита, сфера деятельности обязывает. Если где-то че-то смазалось, могу перефоткать. — Не, не, все отлично, — заверила его Лиана, — Я точно что-то выложу из этого. Тань, дашь свою… Договорить она не успела, телефон в ее руках зазвонил, она, спохватившись, извинилась и вышла из-за стола, чтобы ответить. Когда Назар с Таней остались одни, последняя вновь подала голос. — Ты казался мне совсем другим, — призналась она вдруг, подперев щеку ладонью, — Ну, в плане, вот этот твой медийный образ как будто намекал, что ты немного отстранённый. Миша ещё так уверенно говорил, что ты вообще не такой, ты свой в доску, а мне как-то не верилось. Сейчас понимаю, что он имел ввиду. — Такой я только со своими, — подметил Назар, прекрасно понимая, о чем шла речь, — Но вообще да, в сети меня почему-то считают дохуя себе на уме. Не знаю, почему так. Наверное, потому что я открыто и прямо говорю все, че думаю, а не пытаюсь казаться слишком дружелюбным. — Не без этого, — согласилась Таня, — Я просто делала выводы, исходя из того, что видела сама. Ну нам как-то не приходилось много общаться, поэтому я оценивала все немного иначе. Знаешь, даже диссонанс немного в голове. Вроде весь такой серьезный и важный, а на деле супер открытый. — Важный, хуй бумажный, — усмехнулся Назар, — Но я понимаю, о чем ты. Мне просто сначала нужно притереться к человеку, потом уже я веду себя куда дружелюбнее. Ну типа привыкаю и открываюсь, как и все люди. — Образ и реальность сильно отличаются, конечно. — Я бы не сказал. Это скорее разные грани моей личности. Таня улыбнулась, не став спорить, поправила свои длинные темные волосы. Долго сидеть вдвоем им не пришлось, вскоре вернулась Лиана, за ней подтянулись пацаны. Им к тому же принесли заказ, а потому за столом снова поднялся шум. С некоторым удивлением Назар заметил, что на этот раз никто из них не накидался, как скотина, и решил, что так случилось, потому что среди них были девчонки, при которых нажираться в говно было не слишком красиво. Либо они старели, тут уж как посмотреть. — Ты был прав, — вздохнул Андрей, отодвинув от себя тарелку с тирамису, — Это невкусно. — А я говорил, — язвительно сказал Федя и все же смилостивился, — Давай его сюда, я доем. — Ты прям как батя, который доедает за всеми, — рассмеялся Назар, — Все невкусное сразу тебе. — Будешь много выебываться, я у тебя джин отберу и допью, как батя, — отбрыкнулся Федя и уточнил, — А чё ты себе десерт не заказал? Опять аскеза на сладкое? — Я ж не фанат, ты знаешь, — отмахнулся Назар, отпив из своего стакана. — Тем более десерт явно ждёт его в другом виде, — хмыкнул Андрей. Назар наградил его уничтожающим взглядом, отвернулся в сторону. Предположительно это было правдой — ничего же не стоило уболтать Марка остаться на ночь, тем более, что вчера этого не произошло, а следовательно, сегодня можно было попытаться позвать его в гости. Дома к тому же был порядок, Назар ещё с вечера прибрался, а потому причин не продлевать встречу до следующего дня не наблюдалось. Нужно было только убедиться, что у Марка не было своих планов на завтрашнее утро, и дело, как говорится, в шляпе. От этих мыслей отвлёк голос Саши. — Ты на коррекцию когда придёшь то? — спросил он невесть у кого, — У меня со следующей недели аншлаг планируется, окон свободных уже почти нет, так что не тормози. Либо только в августе смогу принять. — Давай в начале августа приеду, — предложил Андрей, которому, судя по всему, и был адресован вопрос, — На следущей неделе я вряд ли смогу, а завтра ты меня с похмелья все равно не примешь. — Ну давай, — согласился Саша, — Напишешь тогда заранее, я тебе скину свободные окошки. — У тебя есть татуировки? — полюбопытствовала Таня, — А где, если не секрет? Вместо ответа Андрей, отложив ложку на блюдце, задрал рукава свободного лонгслива и продемонстрировал руки, забитые татуировками от запястий до локтей. Картинки были, разумеется, абстрактными и символическими, привязанными к его альбомам, но от этого не менее понтовыми и четкими, потому что делал их никто иной, как Саша. Таня, рассмотрев внимательно все эти полосы, розы и мазки, улыбнулась. — Красиво, — заключила она, переводя взгляд на Федю, — У тебя тоже есть тату? — Не, я пока такому не угараю, — качнул головой тот, отломив себе кусок тирамису, — Разукрашивать себя по части Андрея, мне и без этого заебись. — Я, кстати, давно хотела спросить, — подала голос Лиана, хлебнув из своего стакана, и посмотрела на Назара, — Почему тату именно на шее? Тот невольно напрягся от внезапности поступившего вопроса, не сразу нашелся с ответом. Причина была проста — ему всего лишь нужно было перебить шрамы, оставшиеся в награду от метки Андрея, из-за чего он и решил сделать тату под кадыком. Место было, разумеется, не самым удачным, да и забиваться было, мягко говоря, неприятно, потому что нервных окончаний на шее было выше крыши, но Назар о своем поступке не жалел даже спустя год. Ему так было проще, чем каждый раз, глядя в зеркало, видеть реальные ошибки прошлого, а потому появлению не коже чернильных букв он был только рад. Впрочем, вслух говорить об этом, наверное, все же не стоило. — Просто так, — безразлично ответил он, пожав плечами, — Я долго думал, чё хочу набить, а потом решил, что цепи на шее — это понтово, и сделал. — Это до сих пор самая сложная моя работа, кстати, — подметил Саша, — Не по объему и эскизу, а именно по месту нанесения пигмента. Я пока забивал, думал, как бы рука, блять, не дрогнула. Больше никогда не соглашусь на такое. — Значит, я останусь эксклюзивным клиентом, — усмехнулся Назар. К счастью, ни Лиана, ни кто-то ещё не стали допытываться, почему все же тату было на шее, и разговор ушел в другое русло. Назар под шумок, пока народ пихал в себя сладкое, тяпнул ещё стакан джина почти чистоганом, сгонял до туалета, а когда вернулся, увидел, что Миша с Таней уже активно собирались домой. Андрея с Федей за столом не было. — Мы подумали и пришли к мнению, что уже слишком старые для этого дерьма, — объявил Саша, — Так что сейчас на посошок, и по домам. — А раньше минимум до четырёх утра гудели, — хмыкнул Назар, — Но в целом да, я че-то тоже подзаебался. Надо завязывать по тихой, нельзя столько бухать. — Осенью зашьемся, — пообещал ни то себе, ни то им всем Миша, — И заживём, как белые люди. — Ага, — угрюмо отозвался Саша, — Без последних радостей жизни и отдушин. Назар на его слова только рассмеялся, подумав о том, что реально пора уже было учиться снова отдыхать без алкоголя, подозвал официанта и попросил счёт. Вместе с вернувшимися с улицы Андреем и Федей он выпил напоследок немного джина, после чего, когда народ ещё активнее стал собираться по домам, оплатил все сам, вызвав у Саши удивление. — Это чё это ты банкуешь так? — Проспорил, — коротко бросил вслух Назар, кинув на Андрея насмешливый взгляд, — Вот и отдуваюсь теперь. — Мы так-то на бутылке коньяка сошлись вроде, — подметил Федя, — Про закрытый счёт речи не шло. — Считайте, что я отплатил вам всем за психологическую поддержку, — усмехнулся Назар, поднявшись на ноги, — Спасибо за экспириенс, надеюсь, повторять не придется. Пацаны на этих словах заржали, явно вспомнив, как несколько недель кряду играли в психологов, коучей и купидонов по совместительству, Назар только улыбнулся. На улице он, натянув рюкзак на плечи, попрощался с Сашей и Лианой, что первые уехали домой на такси, после проводил Мишу с Таней. Оставшиеся Федя и Андрей, прилипнув к друг другу, стали ждать свою тачку. Последний, хитро прищурившись, уточнил. — Тебя заберут? — Да, — подтвердил Назар, попутно читая сообщение от Марка, что он скоро будет, отправленное пять минут назад, — Так что можете ехать, не пропаду. — Хорошо посидели, — вздохнул Федя, одной рукой крепче обняв Андрея за талию, — Надо почаще вот так культурно отдыхать, а не ужираться в хлам. — Рэп и трезвый образ жизни несовместимы, как выяснилось, — хмыкнул Назар, спрятав мобилу в карман, — Студос на пару дней свободен, я так понимаю? — Все то он знает, — язвительно протянул Андрей, носом ткнувшись в шею Феди, — Да, свободен. Можешь пока занять его, мы вряд ли там появимся в ближайшие дни. Назар деловито кивнул, приняв во внимание эту информацию, заметил подъехавшую к бару тачку. В ней Федя узнал вызванное им такси, хлопнул по плечу на прощание и потащил уже слегка поплывшего из-за приближающейся течки Андрея к машине. Когда они уехали, Назар, резко ощутив слабость в ногах, присел на корточки, откинул голову назад и прикрыл глаза. В себя он пришел, когда ему кто-то посигналил. Разлепив веки, он кинул взгляд на знакомую черную беху, выпрямился и вразвалочку дошел до нее, сразу же нырнув внутрь. Уже в салоне, не дав Марку сказать и слова, он наклонился к нему и поцеловал сам, подумав, что не всегда честь сделать первый мув должна быть отдана другому. Марк ответил мгновенно — одной рукой он отстегнул ремень, вторую уложил на чужой шее, подался ближе и скользнул языком в рот, пощекотав тёплыми дыханием кожу на лице. Назар набрал воздуха в грудь и снова пропал. С потерей самого себя он в последнее время частил. Впрочем, его это не смущало, сейчас его вообще мало что смущало, пока он буквально пытался сожрать Марка, обняв его за плечи. Все сплелось в один большой ком — привкус джина на языке, светлые пряди волос в пальцах, мягкие губы, руки, ползущие ниже, запах шалфея и цитруса. Назар в моменте поймал себя на мысли, что ещё чуть-чуть, и он точно сорвётся, осквернив ни в чем неповинную машину, сведя все к разврату, и отстранился, прижавшись лбом ко лбу Марка. Тот улыбнулся. — Я так понимаю, вы хорошо посидели? — спросил он, пригладив волосы Назара на затылке ладонью. — Вообще заебись, — объявил тот и, пересилив себя, все же сел прямо, — У тебя чё по планам на завтра? — Пока ничего. Есть предложения? — Поехали ко мне? Марк смерил его внимательным взглядом, не заставив долго ждать ответа, бодро кивнул, и снова растянул губы в улыбке. — Не зря я Порчи с ремонтом помогаю, — сказал он вдруг, — Теперь из-за у него у меня всегда с собой запасная одежда. Пригодилась все же. — Хоть какие-то плюсы от этого потопа, — беззлобно усмехнулся Назар, — Как у него продвигается, кстати? Есть прогресс? — Тихим ходом к большой цели, — вздохнул Марк, заводя машину, — Надеюсь, скоро уже закончим, а то он сам на нервах из-за всей этой суеты. Ещё и Мирон, бля, бухать начал, хуй знает, чё его так кроет. Надеюсь, не фаза, иначе все планы коту под хвост. — Может, к врачу его сводить? — Пока рано. Ща пару дней ещё последим и в крайнем случае потащим к психиатру. — Его в депрессию укатывать начало что ли? — нахмурился Назар, — Нормально же все было в июне, с чего сорвало вдруг? — Никогда не угадаешь, — пожал плечами Марк, вернув ремень на место и вырулив на неоживленную улицу, — Иногда и причины не нужны, чтобы крыша отчалила. Но Жек держит ситуацию под контролем, так что должны отделаться малой кровью. Пусть немного ещё посинячит, а потом уже, если не отпустит, будем решать че-нибудь. Назар со вздохом кивнул, отвернувшись к окну, пристегнулся. Тактика «подождем, а потом потащим к спецу» ему была знакома на личном опыте, и для него она оказалась эффективной, несмотря на то, что бытовало мнение, будто бухать в целях успокоения было плохой идеей. Может, алкоголь в самом деле не помогал ни капли, но при помощи него можно было расслабиться хотя бы ненадолго, чтобы было не так херово, из-за чего Назар не видел ничего стремного в непродолжительных запоях. Они, напротив, отчасти даже были полезны, потому что сам он только под градусом мог не сбегать от собственных эмоций и признавать как себе, так и другим, что ему было не очень заебись. — Надеюсь, его скоро отпустит, — сказал он, вынырнув из своих мыслей, — А то планов реально дохуя, ща вообще не время выпадать из обоймы. — Никогда не время, — вздохнул Марк, — Но ниче, выгребем как-нибудь. У тебя как дела? Нормально посидели? — Да, заебись вообще, — кивнул Назар, едва заметно улыбнувшись, — Миша привел Таню знакомиться со всеми, вроде спокойно прошло. Мы ещё Максу набрали, он сказал, что вернётся в августе в Питер. Бит какой-то написал в Чехии, так расхвалил, что я уже на низком старте, бля. Жду его пиздец, успел как-то соскучиться что ли. — Макс, это который Веро? — Он самый. — А чё он в Чехии забыл? — не понял Марк, — Просто отдыхать поехал? — Типа того, — подтвердил Назар, — Он ещё в мае уехал в Таллин, сказал, что хочет покататься по Восточной Европе немного, пока время есть. Перезагрузка что ли, на одном месте тоже надоедает сидеть же. Ща вот до Чехии рванул, обещал пригнать в августе и запалить пару новых битов. Чую, это будет разъеб, Макс во время отпуска всегда че-то годное пишет. — Звучит прям круто. Напомни, вы как познакомились? О знакомстве с Максом Назар рассказывал охотно. Он вообще любил свое ближнее окружение, потому говорить о своих корешках мог без умолку, восхваляя и поддерживая их без ожидания какого-либо фидбека и заведомо зная, что они в похожей ситуации наверняка поступят точно так же. Потому и о Максе он трепал бодро, повторяя, что вот он — реально битмейкер от Бога и вообще очень крутой чувак, и работать с ним одно удовольствие, потому что он всегда и все понимает с полуслова, умея создавать эту невидимую магию создания музла на студии. Марк внимательно слушал весь этот нескончаемый поток восхищений, а когда Назар заткнулся, кивнул чему-то своему. — Ты так о нем говоришь, что я уже сам хочу с ним познакомиться, — беззлобно усмехнулся он, встав на светофоре, — У меня че-то руки не дошли написать ему по поводу того бита, хотя стоило бы. Может, проще будет уже дождаться, пока он приедет в Питер. — Если он успеет к концерту приехать, я вас прям там и познакомлю, — пообещал Назар, — Макс реально очень крутой чувак, с ним никогда скучно не бывает. — Охотно верю, — улыбнулся Марк, — У тебя в принципе все кореша крутые, так что в Максе я тоже не сомневаюсь. Ощутив, как резко потеплело в груди, Назар закусил губу, чтобы не расплыться в дурацкой улыбке, и снова отвернулся к окну. Когда хвалили его, он реагировал всегда спокойно, привык как-то к подобному, но вот когда лестные слова летели в адрес его корешей, всегда радовался за них больше, чем за себя. Потому что в дружбе для него не существовало конкуренции, только саппорт и понимание, и любые другие расклады он не принимал. Грызни по поводу и без хватало в индустрии, допускать ее в отношениях с близкими людьми Назар не собирался. — Что есть, то есть, — бросил он вслух, чтобы прервать молчание, и поинтересовался, — Ты чем весь день занимался? У Порчи зависал? — Фактически да, — подтвердил Марк, — Мы начали пересобирать ему по тихой студос, чтобы хоть как-то можно было писаться. Порчи не хочет полностью все оборудовать, он все же надеется в скором времени переехать в дом, но хоть какой-то ремонт сделать нужно. К нам ещё Лия с Ваней приехали помогать, они стену красили, потом обед на всех сварганили. Я даже не знал, что Ванек готовить умеет. — А он шустрый, — рассмеялся Назар, — Сначала букеты таскал, потом ремонтом запряг. Времени зря не теряет. — На самом деле это Лия заставила его приехать и помочь. Типа друзей в беде не бросают, и все такое. Видел бы ты, как она Ваню строит, оборжался бы. — Ни минуты в ней не сомневался. Как у них с Ваней? Все путем, я так понимаю? — На первый взгляд да, — ответил Марк, включив поворотник, чтобы перестроиться на соседнюю полосу, — Я не стал расспрашивать, не хотел сильно смущать, но вроде как Ваня настроен прям серьезно. Даже обмолвился, что, если все будет нормально, после тура предложит Лие съехаться. Ну если она тоже не будет против. — Быстро он, — подметил Назар, — Сам чё думаешь про это все? Выгорит? — Скорее да, чем нет. Ваня пацан надёжный, даже если хуйню творит, отчёт себе отдает, да и с принципами и воспитанием у него порядок. Я вот так навскидку не смогу вспомнить ни одни его отношения, которые закончились исключительно по его вине. В плане, измен или другой хуйни с его стороны никогда не было, поэтому я не думаю, что он как-то обидит Лию. Если башкой будет думать почаще, все нормально сложится. — Если честно, я до последнего думал, что она его продинамит. — Зря, — хмыкнул Марк, — Ваня тот ещё джентльмен, умеет очаровывать. Во всяком случае, когда не использует тупые подкаты про Бога и номер. — И не ходит с расстёгнутой ширинкой, — подметил Назар, вспомнив о шутке Лии про фильм или тизер. Марк на его слова рассмеялся, не став спорить, свернул в знакомый двор. Назар тут же отстегнул ремень, пренебрегая правилами безопасности, поскольку до дома было уже рукой подать, когда тачка остановилась возле подъезда, вылез на улицу. На свежем воздухе его внезапно покачнуло, микс из выпитого сидра и джина дал в башку, он сделал глубокий вдох, откинув голову назад, и потёр лицо ладонями. Возникший рядом Марк окинул его обеспокоенным взглядом. — Порядок? — Да, размазало немного, — отозвался Назар, размяв плечи, — Ща воды попью, и отпустит. Не став терять время на то, чтобы топтаться на улице, он повел Марка за собой к парадной, открыл дверь, вызвал лифт и нажал на кнопку с цифрой восемь. Под тихое потрескивание лампочки они доехали до нужного этажа, там Назар, не до конца взяв под контроль собственную координацию, принялся возиться с ключом. Марк, тихо усмехнувшись, протянул ладонь. — Помочь, может? — Я сам, — упрямо буркнул Назар, все же сумев справиться с замком, и дёрнул дверь на себя, — Добро пожаловать. Он пропустил Марка вперед, закрыл за ними, включил свет в коридоре. На мгновение тот после приятного полумрака машины ослепил, Назар даже глаза протер, потому что ярко было как-то, и на автомате стянул с себя кроссовки, бросив рюкзак в кресло. Ненадолго повисла тишина. — Прямо по коридору ванная, прямо и налево — гостиная. Там первая дверь справа — кухня, вторая — спальня, третья — студос, — сообщил он, кинув ветровку на вешалку, — Если че-то нужно, спрашивай. — Ты снимаешь трешку? — удивился Марк, стянув с себя косуху, — Не накладно выходит? — Мой заработок почти позволяет купить свою хату после тура, — отозвался Назар, — Но я выбрал взять квартиру маме. Может, после нового года подумаю о своем жилье. — Решил всё-таки пустить корни в Питере? — В Москву я ни за что не перееду, а в Иркутск возвращаться не планирую. Так что да, скорее всего я останусь в Питере до талого. Марк молча кивнул, бросил косуху на вешалку. Чтобы не стоять в коридоре, как придурки, они переместились на кухню, там Назар налил себе воды, осушил стакан почти до дна и, отложив его на столешницу, вопросительно выгнул бровь. — Не голодный? В холодосе, конечно, конь не валялся, но на быструю руку че-нибудь можно сварганить. — Не, я поел у Порчи, — качнул головой Марк, встав рядом, оглянулся, — Уютно тут у тебя. Лоджия тоже есть? — Есть, — подтвердил Назар, кивнув в сторону балконной двери, — Оттуда вид красивый. Хочешь посмотреть? — Давай. Вид с балкона и правда открывался симпатичный — ночной город, как на ладони, огни, Нева, высотки на другом берегу, машины, похожие не муравьев, посаженные вдоль дорог деревья. Назар открыл окно, чтобы впустить свежего воздуха, опёрся локтями о подоконник и вздрогнул, когда Марк неожиданно обнял его со спины, устремив взгляд куда-то вдаль. Пах он почему-то имбирём. — Реально красиво. — Не туманный Альбион, но тоже ничего, — хмыкнул Назар, зафиксировав внимание на теплой ладони на своем животе, — И зимой прям пиздато. Все в снегу, рассветы такие, что хоть вены ими вскрывай. Андрей как-то сказал, что они цвета бычьей крови. Не знаю, откуда он это взял, но в целом я с ним согласен. — Зимой рассветы в принципе красивые, — подметил Марк, опустив подбородок на его плечо, — В Лондоне постоянно туман, там не налюбуешься особо, но в Хабаре, насколько я помню, было очень атмосферно. На новый год окно в комнате открываешь утром, лицо от холода сводит, ветер задувает, а все равно сидишь и смотришь. — Бля, про холод жиза. В Иркутске зимой чё угодно можно отморозить за пять минут. — Русская зима реально беспощадна. Назар снова хмыкнул, беззвучно согласившись с прозвучавшими словами, ещё раз окинул взглядом вид, открывающийся с балкона, посмотрел на Марка. Тот, установив с ним зрительный контакт, дёрнул углом рта и шевельнул ноздрями. Понятливый и к тому же жутко тактильный, он не стал прикидываться, будто не понимал, к чему все шло, и невесомо коснулся губами места за ухом. Назар прикрыл глаза — его слова о том, что его дико шарашило, не были преувеличением, потому что даже сейчас, когда они ещё не перешли к чему-то большему, его бросило в жар, несмотря на тянущийся из окна прохладный ветерок. Он не помогал — стоило Марку спуститься поцелуями к шее, внизу живота вспыхнул несмелый импульс, Назар вздрогнул, запустив ладонь в чужие волосы, и откинул голову назад, предоставив лучший доступ. Кожу под челюстью обожгло горячим дыханием. — В душ бы, — кое-как выдавил он из себя, пока ещё хоть сколько-то контролируя ситуацию и собственный язык. — Успеем, — заверил его Марк, мягко развернув к себе лицом. Наверное, что-то такое и испытывали подростки в пубертате, когда добирались до предмета обожания и срывались с ржавой в силу возраста цепи сомнительного благоразумия. Что-то очень яркое, головокружительное, неконтролируемое, что-то без названия, ведь Назар, даже будучи достаточно взрослым и не таким уж тупым, не мог подобрать подходящего слова, чтобы описать это. Его хватало только на сбивчивый подбор эпитетов — мокро, жарко, сладко, терпко, невыносимо сильно. Именно так по ощущениям Марк и целовал — до дрожащих пальцев и сбитого дыхание, словно душу высосать пытался, крепче вжимая в себя и в подоконник одновременно. Загоняя в невидимую клетку, подумалось Назару, из которой он в данную секунду выбираться не собирался. Отстраниться ему, конечно, пришлось, но только для того, чтобы поймать воздуха ртом и на приливе бушующих эмоций коснуться кончиком языка выступивших клыков, на что Марк шумно сглотнул. — Не доводи меня до греха, — хрипло усмехнулся он, — Я и так башкой думаю через раз. — Голову иногда полезно отключать, — улыбнулся Назар, губами коснувшись его кадыка, — Ну чтобы без последствий, u now? — Где там, говоришь, ванная? Наверное, не будь Назар снова подбуханным, хер бы он согласился на совместное принятие душа, потому что вот это уже было нихуя не безопасно, но алкоголь снова делал свое дело, потому он, стоя в кабинке под струями теплой воды, не выражал ничего, кроме активного согласия, пока Марк вжимал его спиной в плитку и вылизывал ему рот, руками блуждая от плеч до бедер. Он опять не торопился, а обстоятельно изучал тело Назара, будто прошлых разов ему не хватило, и ласкал, ласкал, ласкал, срывая к черту без того не слишком ровное дыхание. Хотелось скулить и просить ещё, в зачастившем пульсе на азбуке Морзе читалось очевидное желание, оно тарабанило по перепонкам и отключало сознание от шума воды и всего остального, совершенно ненужного и ничего незначащего в данный момент. Марк сигналы эти, кажется, улавливал вполне успешно, пока гладил, трогал и целовал, он отодвинулся всего на секунду, будто проверяя, все ли в порядке, и спросил. — Осилишь стоя, или пойдем в кровать? Какая нахуй кровать, подумалось Назару, я до неё уже не доползу, но вслух он этого, разумеется, не сказал, а притянул Марка за затылок к себе и снова поцеловал в невозможно сладкий рот. Тот хмыкнул ему прямо в губы, сходу поняв все неозвученное, опёрся одной рукой о стену, второй нырнув вниз, и огладил кончиками пальцев кожу на промежности, двумя почти сразу же толкнувшись внутрь по самые костяшки. Назар вздрогнул всем телом, готовить его не было нужно вовсе, он уже во всех планах, блять, был готовенький, но остановить или отбрыкнуться он и не пытался, потому что это было по-прежнему приятно. Настолько, что он аж зажмурился, затылком ударился о плитку, сжав ладони на чужих плечах, поскольку сейчас они были единственной точкой опоры, и простонал сквозь зубы. Марк, воспользовавшись моментом, провел языком по тату на его шее, задев к тому же едва заметный шрам и тем самым вызвав секундную панику, что схлынула мигом из-за куда более яркой, чем до, вспышки внизу живота. Назар неосознанно зашипел. — Я был бы пиздец… Как признателен тебе… Если бы ты… Он не договорил, он просто не смог договорить, потому что пальцы внутри согнулись именно под таким углом, под которым было лучше всего, и конкретно это отобрало функцию связной речи, заменив ее на неразборчивые звуки. Собственно, они и вылетели из Назара, когда он уронил голову на чужое плечо, закрыв глаза. Марк снова поцеловал его за ухом. — Точно не хочешь переместиться в кровать? — тихо уточнил он, — Я то тебя удержу, но утром у тебя все будет болеть. Вместо ответа Назар, вернув себе остатки силы воли, провел одной рукой от груди до живота и обхватил ею крепко стоящий член, большим пальцем круговым движением погладив головку. Марк шумно вздохнул, толкнувшись пару раз ему в кулак, что-то сдавленно промычал, а затем резко убрал ладони, развернул спиной к себе и ткнулся носом в загривок. Запах шалфея стал ярче. — Шире, — шепотом скомандовал он, раздвинув ноги Назара коленом, — Не против без резинки? — Нет, — вздохнул тот, лбом оперевшись о собственные руки, прижатые к холодной плитке, — Только давай без узла, окей? — Все, что захочешь, — пообещал Марк, опустив одну ладонь ему на живот. Он прижался со спины крепче, потерся пахом сзади и, помедлив, все же приставил головку ко входу и толкнулся сразу до упора, из-за чего Назар чуть не подавился воздухом. Тот закусил губу до боли, почти до крови, чтобы не шуметь в столь поздний час, рефлекторно сжался, буквально заперев внутри себя, и прогнулся в пояснице. Ему было плевать на то, что счётчики из-за включенной воды мотали космические цифры, плевать на то, что секс в душе было не самой безопасной во всех планах идеей, плевать на то, что они опять ебались без резинки. Сейчас ему хотелось одного — чтобы Марк начал двигаться, и тот, не заставив долго терпеть, вытащил полностью, будто дразня, скользнул сначала мимо, а затем снова вбился до конца. Если бы у Назара было чуть меньше гордости, он бы обязательно, блять, заскулил, но он позволил себе только лишь сорваться на хриплый стон и зажмуриться до белых кругов перед глазами. Все спустилось на самотёк — он не был в силах контролировать хоть что-то, потому что мозги, нахуй только нужны были, спрашивается, отключились сами по себе, перестали выполнять свою функцию и обнулили такой важный подгон от эволюции, как высшую психическую деятельность. Осознанно больше не было, было жарко, вязко, импульсивно, быстро, было остро и совершенно точно животно, потому что Назар отдавал буквально все на откуп ощущениям, от которых башню срывало покруче, чем от подноса текилы в одно рыло, и, что удивительно, не пытался вернуть себе возможность самому задавать тон. Он не любил быть ведомым, ему всегда было нужно держать руку на пульсе, но сейчас отдавать бразды правления и отдаваться казалось в разы предпочтительнее, чем диктовать свои условия. Да и Марк, говоря откровенно, не борщил, из-за чего позволять ему руководить процессом не было страшно. Он брал без грубости, но резко и глубоко, одной ладонью придерживал под грудью, помогая сохранять вертикальное положение, второй опирался о стену и губами прижимался к плечу. Не метил даже в угаре влечения, помнил, судя по всему, о просьбе, только машинально прикусывал клыками кожу, что Назар ему безмолвно разрешал, подаваясь навстречу. Боли и дискомфорта он не испытывал, напротив, заполненность идентифицировалась как приятная и даже, черт возьми, правильная, из-за чего ноги сводило сладкой судорогой каждый раз, когда Марк с мокрым шлепком вгонял член по самые яйца. Когда двигался внутри под самым точным из возможных углов, когда крепче вдавливал руку в живот, выкручивая тем самым рецепторы на максимум, когда целовал в шею и опалял тяжёлым дыханием ушную раковину, умудряясь при этом что-то говорить. — Я ускорюсь немного? — тихо спросил он, своим низким от возбуждения голосом буквально пошевелив волосы на загривке, — Боюсь, что не успею вытащить, если ты… Не будешь первый. — Я могу… Сам немного ускорить, — сбивчиво ответил Назар, повернув голову к нему, — Главное, без узла. Он не сомневался, что его услышали ещё в прошлый раз, а потому не стал дожидаться отклика на свои кое-как связанные во что-то понятное слова и, отцепив одну руку от стены, потянулся ею к собственному члену. Это движение Марк перехватил на половине пути, прижав запястье обратно к плитке над головой, он нагнулся вплотную, толкнувшись снова так, что скулить уже реально было пора, и коснулся губами мочки. — Сам будешь без меня, хорошо? — удивительно ласково для подобного посыла сказал он. Будь Назар чуть трезвее во всех смыслах, он бы отбрыкнулся, мол, хули раскомандовался, но собственное состояние подстёгивало согласиться уже на что угодно, блять, а потому он только сильнее сжал член внутри себя и высоко, почти в голос простонал, когда Марк все же ускорил темп. Как ни странно, к примитивной долбёжке все не свелось — пусть движения и были быстрыми, заданные им направление и амплитуда были прицельно точными, из-за чего выебываться даже в мелочах уже не казалось нужным. Назару доставало всего, чего не хватало раньше, в прошлых отношениях, а потому он отбросил идею кривить рожу и окончательно сдался, не пытаясь анализировать происходящее хоть сколько-то. Необходимости в этом больше не наблюдалось, ровно как и в призрачном хотя бы контроле, он целиком и полностью передал его Марку и, ощутив, как колени резко подогнулись, кончил, на пару секунд потеряв вместе со зрением ещё и слух. Когда рецепторы вернулись в норму, Назар почувствовал аномально горячие губы на плече и никуда не девшийся из него член, отдышался немного и, проморгавшись, осторожно шевельнулся. Марк считал сигнал резво — удобнее перехватив рукой поперёк груди, он снова задвигался в прежнем ритме и вскоре отлетел следом, успев, как и обещал, вытащить, после чего развернул Назара лицом к себе и поцеловал, уложив одну ладонь ему на ребра. Счёт за воду увеличивать они не стали, потому, наверное, и оказались в спальне, где даже свет не включили за ненадобностью. Марк, все такой же тактильный и ласковый, нависал сверху, вылизывая шею, придавливал всем телом к кровати и трогал везде, куда мог добраться. — Все в порядке? — вполголоса спросил он в какой-то момент, погладив Назара по животу теплой и крепкой ладонью и вызвав тем самым желание вжаться в нее до основания, — Тебе хорошо? Я нигде не перегнул? — Порядок, — подтвердил Назар, с трудом выдавив из себя хоть что-то разборчивое, а затем, поддавшись порыву, добавил, — Продолжай, пожалуйста. Марку, кажется, повторять дважды не было нужно в принципе. Услышав просьбу, он тут же оживился, улегся рядом, притянул Назара ближе к себе и обнял за спину, губами коснувшись места, где пульс все ещё колошматил так, что хоть чечётку танцуй. Ладони перекочевали вперёд, широко погладили по бокам и рёбрам, скользнули ниже, вернулись назад и остановились в районе поясницы, слегка надавив на нее. Назар неожиданно даже для самого себя простонал. Через нервные сплетения крестца будто ток пустили, не иначе. — Блять, — прошипел он, лбом ткнувшись в чужое плечо. Ничего не сказав, Марк мягко отстранил его от себя, перевернул на живот и, снова опустив одну руку ему на поясницу, стал осторожно проминать ее, будто проверяя реакцию. Назар гнулся навстречу, ерзал, комкал в ладонях наволочку, закусывал ее же зубами, закрыв глаза, и с удивлением понимал, что и это тоже ему нравилось. То было странно — крестец не был травмирован ни разу и не был никогда слабым местом, однако сейчас тело с готовностью отзывалось на каждое касание, яро намекая на желание получить ещё. Марк, кажется, догадывался об этом, а потому давал щедро, от всей души, точечно массируя мышцы и связки теперь уже пальцами. — У тебя же нет травмы копчика? — будто бы на всякий случай уточнил он. — Нет. Добившись нужного ему ответа, Марк снова заставил Назара переместиться, но теперь уже к нему на грудь, одну руку так и оставил на пояснице, вторую же опустил на лицо и поцеловал. Терпко, тягуче, с языком, будто целью было вылизать весь рот и довести тем самым до исступления, которое по ощущениям уже стремительно приближалось. Даже при отсутствии стимуляции очевидных зон, движения пальцев на копчике нехило заводили и будоражали, вынуждая Назара трястись в тесных объятиях и часто дышать. Микс из шалфея и цитруса душил — воздуха не доставало, потому он хватал его между поцелуями и невольно закатывал глаза каждый раз, когда Марк надавливал на крестец чуть сильнее. — Объясни мне, что ты чувствуешь, — попросил он вдруг в какой-то момент, — Тебе просто приятно, когда я вот так тебя трогаю, или это как-то заводит? — Это приятно, — немного подумав, отозвался Назар. Он взял паузу, чтобы оценить свое состояние, прислушался к себе и продолжил, — И заводит тоже. Не ебу, почему, раньше я такого за собой не замечал. — И тебе не больно? — полюбопытствовал Марк, — Или это одновременно больно и хорошо? — Не, — качнул головой Назар. Он снова замолчал, потому что разговаривать сейчас ему было очень и очень сложно, но он все же заставил себя вспомнить, для чего ему был дан язык, и закончить, — Просто хорошо. Просто хорошо постепенно трансформировалось в желание получить больше, чем до. Назар едва ли понимал это разумной своей частью, но определенно точно ощущал, а потому ерзал, цепенел каждый раз, когда чужие пальцы задевали какую-то особенно чувствительную точку, тяжело дышал через приоткрытый рот и часто сглатывал. Марк, не прекращая своих махинаций, неотрывно наблюдал за ним, будто что-то анализируя для себя, и в какой-то момент, притормозив, снова нашел губами его ухо. — Как ты хочешь? — спросил он, заставив посмотреть на себя. Вопрос вынудил задуматься, раньше Назару его никто не задавал, да и состояние сейчас не особо располагало к мозговому штурму, но он, пересилив себя, все же пустился в размышления. Желания у него, невзирая на не самое большое количество опыта, всегда были, просто он не умел их нормально озвучивать, а потому ему было проще показать, чем рассказать, тем более что теперь у него был тот, кто активно выражал готовность исполнить их. Именно поэтому Назар коротко поцеловал Марка в губы, молча вывернулся из объятий и улёгся на живот, утопив лицо в подушке. Марк все понял, благо, без лишних слов. Он почти сразу оказался сзади, потянул за бедра на себя, заставив отставить задницу, опустил одну руку на живот в районе диафрагмы и прижал спиной к своей груди так, чтобы Назар упёрся коленями в кровать. Позвонки прохрустели от прогиба, бросив в мелку дрожь. — Шире, — прямо как в душе распорядился Марк, раздвинув его ноги в стороны, второй рукой упёрся в изголовье и, ткнувшись носом в висок, уточнил, — Не вязать? Или попробуем? Назар вслед за ним нашел для себя опору в виде изголовья, закусил губу, почувствовав, как затвердевший член упёрся ему в ягодицы, сглотнул. На узел он все ещё не хотел, помнил из прошлого опыта, что мероприятие это вне течки было не из приятных, но сейчас его подмывало попробовать, потому что с Марком ему нравилось и сомнений в том, что он все сделает, как нужно, не возникало. Однако упрямый червь опасения все ещё копошился в голове, не давая покоя, из-за чего Назар и мотнул в головой в знак отрицания, с трудом вновь взяв собственный голос под контроль. — Не вязать. Ему бы стоило напрячься, все же сейчас он был реально уязвим, да и альфа, сильнее его физически раза в два, мог с лёгкостью пренебречь этой просьбой, но никакого страха не возникло и в помине. Потому что Марк, услышав все с первого раза, не начал уговаривать или давить, а принял во внимание его пожелания и, зарывшись носом теперь уже в загривок, без всяких реверансов взял его полностью, выбив из лёгких остатки воздуха. Назар, не сдержавшись, все же едва слышно заскулил, непроизвольно расставил колени ещё шире, открывшись целиком, и, повернув голову назад, упал в поцелуй. Больше ему как будто и не было нужно. Второй заход раньше всегда был исключительно чужой инициативой и преступлением через свои желания, потому что вроде как отказывать было не комильфо, но сейчас Назар хотел сам и удивляться этому уже не мог, помня о словах Андрея про безопасность, гормональный шторм и прочее, прочее. В шок подвергло другое — всегда внимательный и ласковый Марк вдруг принялся примитивно долбить, сипло дыша под ухом, и это, что поразительно, вот ни капли не вызывало отторжения или несогласия. Напротив, Назар с обожанием принимал все, что ему давали, прогибаясь навстречу, и отстранённо думал о том, что не против быстрее. Мысль эта лопнула в голове, когда Марк загнал с размаху и спровоцировал буквально на вскрик, утонувший в какофонии других звуков. Он по-прежнему не держался грубо или дико, но толика приятной агрессии в его поведении читалась, будто контроль медленно утекал от него, отдавая все на откуп к инстинктам. Движения постепенно становились резче, жёстче, рука на груди прижималась вплотную так, что утром наверняка выскочили бы следы, губы кочевали от лица к шее и плечам и складывали хриплые звуки в слова. В какие именно, Назар не знал, он не мог их разобрать, но каждый раз, когда слышал тихий и сиплый голос Марка, думал, что скоро отъедет. Предположение это было близко к реальности по многим причинам: из-за трясущихся ног, из-за невыносимого жара внизу живота, из-за сбитого дыхания, дрожащих рук и пляшущего пульса. Из-за удовольствия, от которого все омежье нутро бесновалось и буйствовало, без каких-либо сложностей взяв верх над разумной частью естества. Назар больше не думал, даже не пытался, блять, только подставлялся, стонал, скреб ногтями по изголовью и беззвучно умолял дать ещё немного. И Марк снова дал. Он загнул ещё сильнее, чуть ли не заставив принять вертикальное положение с упором на колени, второй ладонью коснулся груди, царапнул чувствительные соски и, жарко выдохнув в рот, вбился так, что сорвало последний предохранитель. Назар вытянулся струной, откинув голову назад, всхлипнул и снова кончил первый, затрепыхавшись в чужих руках. Глаза он сумел разлепить, только когда его осторожно уложили на кровать. Он осмотрелся, моргнул пару раз, чтобы вернуть себе остроту зрения, увидел Марка под боком и, метнув взгляд вниз, заметил его так и не опавший стояк. Замедленный мыслительный процесс, судя по всему, не мешал телу действовать самостоятельно, а потому Назар машинально придвинулся ближе и обхватил дрожащей ладонью член, тут же проведя ею по всей длине. Марк зашипел. — Да, так, — глухо прошептал он, накрыв его руку своей, и, откинув голову назад, протянул на выдохе, — Ba-a-abe. Он задал направление, помог подобрать темп и убрал пальцы, позволив Назару закончить самому. Тот, не имея ни малейшего представления, а как было нужно, тем не менее быстро справился с поставленной перед ним задачей и довел Марка до разрядки за пару рваных и торопливых движений, после чего снова поймал его губы своими и слизал с них будто ставший ощутимым запах шалфея. Когда его заключили в крепкие объятия, он расслабился, наконец, и успел подумать, что вот так, ему, пожалуй, действительно нравилось. На этот раз Назара, к счастью, не вырубило сразу, потому спустя неопределенное количество времени он зашевелился, с некоторым сожалением скинув со своей спины поглаживающие его пальцы, наклонился за полотенцем и вытер об него руки. По-хорошему было нужно в душ, после такого кардио помыться не помешало бы, но чужие теплые ладони потянули обратно за живот, не дав подняться с кровати, и уложили обратно на подушку. — Не вставай, — попросил Марк, поцеловав его под челюстью, — Я сам принесу, чё надо. — Помыться бы, — вздохнул Назар, запустив руку ему в наполовину мокрые волосы, — И воды притащить. — Притащу, — вскинув голову, кивнул Марк, — А в душ утром сгоняешь. Че-нибудь ещё хочешь? Назар, зевнув, пожал плечами, мол, не знаю, вроде нет, улёгся на живот, спрятал половину лица в подушке и посмотрел на Марка. Тот, привстав на локте, чмокнул его в щеку, затем — между острых лопаток, шумно втянул воздуха в грудь и, с видимым трудом отстранившись, все же выплыл из постели, пошлепав в сторону кухни. Он вскоре вернулся со стаканом воды, отдал его Назару, чтобы тот утолил жажду, поставил его на комод и снова пристроился сбоку, погладив костяшками пальцев по щеке. Назар прикрыл свинцовые от усталости веки. — Тебе завтра никуда не надо же? — Насколько помню, нет, — отозвался Марк, снова перенеся одну ладонь ему на спину, — А чё? — Не, ничего, — ответил Назар, — Просто уточняю. Я тогда будильник ставить не буду. — И не надо. Иди сюда. Марк потянул его за плечи к себе, обняв обеими руками, Назар послушно опустил голову ему на грудь и затих. Довольный и уставший, он прислушался к тиканью часов на комоде и чужому мерному дыханию, зажмурился и позволил себе, наконец, провалиться в приятную и плотную темноту.

***

Утро встретило шумом чайника с кухни. Назар с трудом разлепил глаза и уставился в окно, из которого бил солнечный свет, перевернулся на спину и посмотрел в потолок. Ноги после вчерашней ночи гудели, пресс болел, будто он прошлым вечером делал круговую тренировку, во рту было сухо, в голове — немного мутно. Он полежал пару минут, прислушиваясь к себе и к звукам в квартире, протер лицо ладонями и сел, отодвинув в сторону одеяло. Вставать хотелось не особо, но душ и еда манили, из-за чего Назар все же пересилил себя, поднялся с кровати и, взяв из комода чистые вещи, голышом пошлепал сразу в ванную, никого не встретив по пути. Когда он, помывшись, заявился на кухню, Марк упорно воевал с кофемашиной, стоя напротив нее в одних шортах. Вид у него был задумчивый. — Чё делаешь? — Взял на себя смелость намутить кофе, — ответил Марк, выпрямившись, — Но не смог найти инструкцию к этой шайтан-машине в Гугле. Не подскажешь, как ее настроить? — Ща, — отозвался Назар, подойдя ближе, — Тут все проще, чем кажется. Он ловко щёлкнул по нужным кнопкам, после чего машина загудела, кофе полилось в заранее установленную чашку и наполнило своим запахом всю кухню. Марк улыбнулся. — Никогда не дружил с техникой, — признался он, чмокнув Назара в щеку, и спросил, — Хочешь есть? Я заказал блинчики доставкой, уже привезли. — Ты когда успел? — удивился тот, посмотрев с вопросом. — Встал пораньше, — пожал плечами Марк, — На автомате типа, я привык мало спать. Так будешь завтракать? Вместо ответа Назар растерянно кивнул, заменил чашку, поставив на ее место другую, тыкнул по кнопке ещё раз и опустился за стол, подтянув колени к груди. Странное ощущение, на котором он поймал себя вчера в баре, усиливалось с каждой секундой, не давая понять, что оно означало. Оно становилось заметнее, когда Марк раскладывал по тарелкам блины с неизвестной начинкой, когда он подсел ближе, когда он спросил, вкусно ли, и протянул Назару салфетку, чтобы тот мог вытереть рот. Он провел ею по губам, убирая остатки вишни и творога, скомкал в пальцах и бросил на стол. Что-то было не так, но что именно, он пока ещё не понимал. Марк же, кажется, ничего не замечал вовсе. — Я тут подумал, — начал он, сделав глоток из чашки, — Не хочешь сгонять в Кронштадт на днях? Если у тебя не будет дел, можно было бы погулять, глянуть там всякого. Чё скажешь? — В Кронштадт? — переспросил Назар, — Почему туда? — Не знаю, — пожал плечами Марк, — Я погуглил, вроде красиво. Если не хочешь туда, можем ещё куда-нибудь. В Гатчину, например. Идан с Димой ездили недавно, сказали, что там тоже круто. Обдумав поступившее предложение, Назар глотнул кофе, поставил чашку на стол и, постучав пальцами по нему, принялся рисовать в голове график своих задач, как делал всякий раз, когда ему нужно было понять, что там по загруженности. Поскольку Федя и Андрей на пару дней заперлись дома, студия была свободна, этим стоило воспользоваться, чтобы выйти на финишную прямую с альбомом. Перенесенная встреча с Никитой по поводу мерча должна была состояться в конце недели, концерт в Москве — ближе к последним числам июля, перед ним по-хорошему нужно было немного прорепетировать, в остальном же все вроде как было свободно. Придя к выводу, что от одного дня все равно ничего не изменится, Назар кивнул. — Давай сгоняем на следующей неделе, — решил он, — Я пока ещё над альбомом посижу, а потом можем съездить. Ну если ты будешь свободен. — Давай, — согласился Марк, — Я почти всегда свободен, так что можем сорваться в любой удобный для тебя день. Только заранее предупреди, чтобы я с вечера нигде не нахуярился случайно. Утром за руль с похмелья я как-то не готов. — Ну да, лишение прав такое себе удовольствие, — хмыкнул Назар, — Ты в итоге пока ниче не пишешь? — Не особо. — А чё так? — Не прёт, — как-то невесело усмехнулся Марк, — Да и ремонт у Порчи нужно закончить, чтобы студос был. Как-то не складывается пока. — Залетай к Феде, если хочешь, — предложил Назар, — Они с Андреем как раз на пару дней выпали, так что там пока свободно. Я планирую засесть, раз уж такое дело. Будет время — пригоняй, посмотрим, чё там с твоей демкой можно сделать. Ну с той, которую ты мне ещё в тачке ставил. — О, а вот это можно. Я тогда приеду как-нибудь. Ты со своим альбомом то закончил? Вздохнув, Назар принялся рассказывать, что да, альбом почти готов, но куплет на фит с Федей пока ещё не записан, а два трека нуждаются в доработке. Что пора бы уже тизеры выпускать и сниппеты дропать, только ниче толком не сведено, чтобы можно было делать промо, а потому придется подождать. Что названия тоже до сих пор нет, хотя, казалось бы, его как раз стоило придумать в первую очередь, но Назар с этим вопросом затянул, потому решать его будет последним. Он не жаловался ни в коем случае, он вообще никогда не жаловался, только ныл редко изредка, а сейчас всего лишь объяснял, каково положение дел, пока тянул свой кофе и вертел в чашку в руках. Марк его внимательно выслушал, не перебивая, а когда он замолк, вздохнул. — Крупные релизы всегда почему-то в суете пишутся, — подметил он, на что Назар согласно угукнул, зная это на собственном опыте, — Но если уже почти все готово, то это круто. А для названия можно взять какой-нибудь тречок, так многие ща делают. Ну если других идей нет. — Бля, а это тема так-то, — оживился Назар, — Ебану какой-нибудь «Chains», чтобы не париться, и отгружу альбом на площадки. Останется только промо подготовить, чтобы совсем уж без прогрева не дропать, и дело с концом. Спасибо за идею. — Всегда пожалуйста, — улыбнулся Марк, запахнув имбирём, — Презентацию альбома будешь делать? Или без шумихи дропнешь? — По-хорошему надо, но буду смотреть по факту. Если останется время организовать — намучу, если нет — хуй с ним. Главное, альбик выпустить. — Справедливо. А по туру чё в итоге? — Пока ниче, — сказал Назар, мысленно в который раз подметив тот факт, что работы, говоря откровенно, было ещё дохуя, а сделал он пока ещё почти нихуя, — Буду искать площадки на ноябрь. Скорее всего поделю на две части, оставившие концерты откатаю зимой и сяду за следующий альбик. По ситуации короче. — Зимой, значит, — задумчиво протянул Марк, — В целом логично, конечно. Надеюсь, ниче не изменится в последний момент, как обычно бывает. Назар кивнул в знак согласия, уж не ему было рассказывать про накладки и сподвижки, кинул взгляд на балконную дверь и застыл. За полупрозрачной шторкой на подоконнике прятались невесть откуда взявшиеся цветы, стебли которых были обернуты лентой. Марк, проследив в том направлении, куда он смотрел, широко улыбнулся. — Бля, — глубокомысленно изрёк он, — Надо было получше прятать, чтобы сюрприз не обломить. Придурок. — Это цветы? — полюбопытствовал Назар, нахмурившись, — Нахуя? — Ну на свиданки я тебя водил, а букет так ни разу и не подарил, — объяснился Марк, поднявшись на ноги, и подошёл к подоконнику, — Нехорошо как-то вышло, поэтому я решил исправиться. Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Замолкнув, он вытащил букет, вернулся к столу и протянул его Назару. Тот с сомнением взял его в руки, все ещё пребывая в глубоком недоумении, повертел из стороны в сторону. Это были белые цветы герберы, и вопросов касательно того, чем был обоснован подобный выбор, не возникало, в то время как вся ситуация вызывала их по сотне причин. Марку же все как будто бы казалось само собой разумеющимся. — Нравится? — Че-то я не въехал, — растерянно пробормотал Назар, вскинув взгляд, — Нахуя мне цветы? Я тебе телка что ли, чтобы веники мне таскать? — Почему сразу телка? — удивился Марк и, оперевшись рукой о стол, наклонился почти вплотную, — Я ж обещал подогнать цветы, я подогнал. Ты так-то сам сказал про букет, поэтому не понимаю, что тебя так удивляет. Назар нахмурился ещё сильнее, а затем, внезапно вспомнив о своих словах, сказанных в ту ночь, когда они впервые переспали, заржал в голос, поняв, наконец, что вообще происходило. Это был не какой-то стремный намек на то, что он был похож на девчонку, это был далеко зашедший прикол, который Марк решил воплотить в реальность таким вот образом, за что, разумеется, молниеносно получил букетом по лицу. — Да за что? — посмеиваясь, возмутился он и отступил на шаг назад, — Не угадал что ли? — Нахер иди, — отмахнулся Назар, бросив цветы на стол, — Поугарать он надо мной решил. Ща возьму и вместе с твоими вещами этот веник с балкона выкину. И тебя следом, приколист недоделанный. — Так и знал, что надо было брать розы, — притворно проворчал Марк. Назар, не прекращая ржать, показал ему фак, потёр переносицу пальцами. Он уже было успел напрячься такому повороту, но выяснение причинно-следственных связей успокоило тревогу вместе с неизвестным чем-то, что копошилось внутри со вчерашнего дня. Его откатило обратно к спокойствию, а когда Марк снова сел рядом и потерся носом о его плечо в примирительном жесте, стало и вовсе хорошо. — Ты же не обиделся? — осторожно уточнил он, — Я если чё ничего такого не имел ввиду. Just a joke, u know? — Да понял я, понял, — успокоил его Назар, запустив одну руку ему в волосы, — Не парься, меня не задело. Но ещё один такой прикол, и я реально тебя с балкона скину, чтобы неповадно было. Уяснил? — В первый и последний раз, — пообещал Марк, положив ладонь на сердце, и снова посмотрел на букет, — Но цветы понтовые так-то. Тобой пахнут. В не самые хорошие моменты, подумалось Назару, но вслух он ничего говорить не стал. Вместо этого он поднялся на ноги, сгреб всю посуду со стола и, решив не мучиться самому, загрузил ее в машинку, запустив мойку. Марк, бесшумно приблизившись, встал рядом. — Чем хочешь заняться? — Если честно, то ничем, — признался Назар, — Заебался че-то за последние дни, хочу тупо лежать. Может, чекнем фильмец какой-нибудь? — Смотрел «Три билборда на границе Эббинга, Миссури»? — поинтересовался Марк, — Его уже слили в сеть, можем глянуть, если хочешь. Ну или ещё че-нибудь. — Ну давай его. Чё по отзывам? — Пятьдесят на пятьдесят, но на Оскар вроде претендует. — Заебись, берём. Телек в гостиной, который Назар обычно использовал вместо колонки, сейчас сыграл на руку, чтобы не пялиться в маленький экран ноута, а посмотреть фильм в нормальных условиях. Марк взял на себя смелость найти слитую версию сам, пока он копался, Назар притащил из холодильника заброшенную туда колу и, проверив на всякий случай свой телефон, к которому не прикасался со вчерашнего вечера, уселся на расправленный диван, подбив подушку под поясницу. Спустя пару минут Марк, отыскав все же на каком-то пиратском сайте, как гласил Гугл, криминальную драму, опустился рядом. — Ты не читал описание? — спросил он, прибавив немного звук. — Читал, — отозвался Назар, — Но так, мельком. — Понятно, — вздохнул Марк и, немного помявшись, все же добавил, — Я че-то поздно допер, что сюжет довольно… Непростой. Поэтому если вдруг чё, скажи, врубим какую-нибудь комедию. Задавшись вопросом, что может пойти не так, Назар не стал ничего отвечать и упёрся взглядом в экран, на котором появились сначала билборды, окутанные туманом, а затем Фрэнсис Макдорманд за рулём машины с воспалёнными глазами и таким лицом, будто ее героиня пережила страшное горе. Вид ее был настолько измученным, что Назару на секунду стало даже не по себе, он подивился в который раз ее актерскому таланту и по мере того, как развивались события фильма, все больше выпадал в осадок, не в силах что-либо сказать. Он молчал почти все время, что они смотрели недавно вышедшую картину, и не потому что у него не было слов, а потому что связать их у него бы не получилось в любом случае. Марк по боку тоже притих, он не пытался начать разговор, лишь время от времени кидал внимательные взгляды и сидел с очень сложным выражением лица. В момент, когда Диксон стал подслушивать чувака в баре, хвастающегося тем, что он убил и изнасиловал некую девушку, Назар невольно весь аж сжался и шумно втянул воздуха в грудь. Марк мгновенно взял его за руку. — Может, стопанем? — предложил он. — Не, порядок, — качнул головой Назар, — Я хочу досмотреть и убедиться, что этого мудака посадили. Концовка, впрочем, оказалась не совсем такой, как он ожидал. Подозреваемый в убийстве и изнасиловании чувак оказался не при делах, настоящий виновный не был найден, а Диксон и Милдред поехали в Айдахо вершить правосудие самостоятельно, не дождавшись действий властей. Когда по экрану поплыли титры, Назар моргнул несколько раз, пытаясь понять, чё он только что посмотрел, и хотел было обнять себя за колени, как делал всякий раз, когда возникала необходимость справиться с эмоциями, но не успел. Марк, потянув его ближе к себе, оплел руками за плечи и зарылся носом в макушку. — Извини, я че-то не подумал, — как-то виновато пробормотал он, — Просто фильм в топах висел, вот я и предложил. Не знал, что это такая чернуха. — Нормально все, — заверил его Назар, — Но послевкусие, конечно, такое себе. Тебе зашло? — С точки зрения актерской игры круто. А тебе? — Типа того. Я таких сюжетов в жизни насмотрелся, поэтому нового в этом немного. Марк тяжело вздохнул, поцеловав его в лоб, отодвинулся назад. Было заметно, что он хотел что-то сказать или спросить, но то ли не осмеливался, то ли не торопился. Назар, поддавшись эмоциями, сам подал голос. — У меня в Иркутске был один кореш, — вспомнил он, уткнувшись взглядом в дверь студии, — Ну как кореш. Учился в соседней школе, жил через двор. Гошей звали. Мы с ним иногда и другими пацанами по малолетке мяч гоняли, а потом, в девятом классе, он переехал с родителями в Новосибирск. Я через два года узнал, что его изнасиловали, убили, и тело выбросили в лесополосе, а его отец сам нашел виновного, застрелил из ружья и повесился. Тупо одним днём обоих не стало. — Пиздец, — коротко и ясно прокомментировал Марк, — Это реально ебаный мрак. У вас часто такое происходило? — Не прям, — качнул головой Назар, — Ну, в плане, изнасилования да, бывали, но чтобы вот такая жесть — это редко. У меня обычно мама новости мониторила, переживала очень, а я старался как-то абстрагироваться. Не хотел думать о том, что однажды могу оказаться на месте любой из этих жертв. Обстановка и так была не слишком позитивная, глупо было нагнетать ещё больше. — А ты… До тебя не домогались в Иркутске? Я просто помню, ты говорил, что тебя чудом по кругу ни разу не пустили, и я как-то подумал, что… Не договорив, он поджал губы и замолчал, словно испугался затеянной им самим прогулке по минному полю, Назар же отвернулся в сторону, чтобы скрыть лицо, и закусил щеку изнутри до боли. Открытых домогательств в иркутские времена, к счастью, не было — ну могли там в спину посвистеть, руки распустить, за что огребали потом в два раза больше, комплимент мерзкий отвесить, а лезть в наглую никто не осмеливался. Да и риск не был оправдан, Назар все же, пусть и не выглядел устрашающе, был в состоянии постоять за себя, из-за чего совсем уж за грань никто не переходил. Ситуации разные, само собой, происходили, он и сам не всегда следил за базаром, вызывая в свою сторону агрессию, но везло как-то, благодаря чему он не столкнулся с действительно страшными вещами. Настигли они сильно позже, в Питере, и прилетели не от незнакомых людей, а от близкого на тот момент человека, подпускать которого к себе было большой ошибкой. Спасибо, что не роковой, подумалось Назару. В отличии от Лии, его Бог реально отвёл. — Ну прям домогательств не было, — наконец, ответил он, пряча взгляд, — Так уж, могли пристать, я в ебало обычно давал, и все спускалось на тормозах. Малой кровью типа. — Это на постоянной основе происходило? — уточнил Марк. — Стабильно с детства и до переезда в Питер, — невесело усмехнулся Назар, — Я был целью всех долбоебов на районе, просто потому что они прекрасно знали, что отца у меня нет, а матери я ничего не расскажу. Не по-пацански же, женщин в такое не впутывают. Поэтому опиздюливался сам, пока не закончил школу. В универе уже поспокойнее стало, но на Куйбыше все было по-старому. Пока не свалил на съёмную ближе к центру, так и ходил с перцовкой в кармане, когда домой возвращался поздно. Драки драками, но башкой я понимал, что в случае чего сам не отобьюсь, поэтому либо бежать, либо по-другому давать отпор. Перестраховывался короче. Марк кивнул, будто действительно мог понять всецело, о чем шла речь, заглянул Назару в лицо и поцеловал его в краешек рта. Тот ответил с некоторым запозданием, прикрыл глаза и расслабился. Здесь бороться и защищаться не было нужно, а потому он не ощущал себя разбитым в нули, как происходило всякий раз, когда он после очередной стычки заваливался уставший с парой новых синяков домой и на дрожащих ногах сползал по двери. Тошнотворное чувство страха исчезло, будто никогда не существовало. Марк мягко погладил его одной ладонью по спине. — Мне правда очень жаль за всю эту хуйню, — сказал он, едва слышно запахнув кедром, — Если б я мог че-то изменить, я бы сделал это, не думая. И всем этим обоссаным мудакам колени переломал, чтобы уроком было. Долбоебы, блять. — Я не жалею уже ни о чем, — равнодушно заявил Назар, — Че было, то было. Главное, что я научился защищать себя сам, а остальное… Ну мир несправедлив, хули. С этим только жить, раз уж ниче сделать нельзя. — С этим только жить, — эхом повторил за ним Марк, приняв задумчивое выражение лица. Он помолчал немного, снова поцеловал в губы. Пах он по-прежнему преимущественно кедром, что вызывало у Назара ряд вопросов, задавать которые ему казалось не очень уместным, но пересилить любопытство он все же не смог, из-за чего и озвучил их вслух, едва Марк отстранился. — А у тебя на районе… Ну в Лондоне. Было что-то такое? — Лично со мной — нет, — сказал Марк, — Я ж альфа, ко мне не было резона лезть. Один раз только с омегой спутали, я рассказывал тебе, а так в плане домогательств и всего прочего не трогали. С меня взятки гладки, как говорится. — Но че-то другое происходило, да? — не унимался Назар, — Ты можешь не отвечать, если не хочешь, я просто подумал… Ну вдруг тебе тоже нужно поделиться, все дела. Я могу выслушать. Даже говорить ниче не буду, если попросишь. Взгляд Марка внезапно трансформировался, потемнел и стал каким-то незнакомым. Он сам будто бы стал другим, черты его лица обострились, в глазах мелькнуло неизвестное что-то и почти сразу потухло, словно это были пролетевшие в голове тяжёлые и страшные воспоминания. Голос его звучал низко. — Не думаю, что тебе стоит слушать о такой херне, — вздохнул он, — В гетто царили свои… Законы, которых должны были придерживаться все. Я очень рад, что смог оттуда выбраться, и сейчас, оглядываясь назад, готов даже душу продать, лишь бы никогда туда не возвращаться. Даже мысленно. — Понял, — кивнул Назар, решив тут же дать заднюю, ведь теперь уже сам не был уверен в том, что осилит задачу выслушать без эмоций, — Но если вдруг чё, мне ты можешь рассказать все, что посчитаешь нужным, окей? — Окей, — едва заметно улыбнулся Марк, — Спасибо. Я буду иметь ввиду. Назар одарил его ответной улыбкой и, украв ещё один поцелуй, совершенно по-идиотски цапнул его зубами за нос, не пересилив желания сделать это. Отгоняя от себя отголоски теперь уже туманного прошлого, он постарался отвлечься и потащил Марка на домашнюю студию, где стал показывать все свое богатство. Назвать все это дело охуеть каким крутым и профессиональным у него язык не поворачивался, но для быстрых записей, экстренных правок и поиска вдохновения небольшая комната, обставленная аппаратурой, подходила идеально, что Марк и подметил, опустившись в кресло на колесиках. — Для домашки прям хорошо, — заключил он, осмотревшись, — Часто тут пишешься? — Только если нет возможности поехать к Феде, — честно признался Назар, усевшись на стол возле монитора, — А текста обычно пишу тут, когда накатывает. Раньше ещё в вон том углу лежал пуфик, я там валялся с мобилой и накидывал че-нибудь, а потом Лиана с Саней попросили меня взять на передержку пекинеса их хорошей знакомой, пока его хозяйка разберётся с переездом, и собакен разорвал нахуй пуфик, когда меня не было дома. Вся хата была в этих ебучих поролоновых гранулах, я трое суток бегал с пылесосом и пытался их собрать. Если передвинуть всю мебель, стопудово можно ещё найти че-то. Они реально были везде, даже на балконе. — Пиздец, — рассмеялся Марк, качнув головой, — Мелкие собаки — это зло во плоти. Чё потом было с пекинесом? Ты его не убил? — Нет, конечно. Так уж, поорал немного и отдал потом хозяйке. Для себя решил, что никаких животных дома. Максимум кошку, и то, если ее будет кому кормить в мое отсутствие. Марк понимающе хмыкнул, покрутился в кресле, будто пытаясь представить себе студию, заполненную поролоновыми гранулами, снова сел лицом и цокнул языком. Вид его стал заинтересованным. — А неизданное че-нибудь есть? — Я уж думал, что ты не спросишь, — фыркнул Назар, опустившись на пол, — Готовь свои уши, у меня целый жёсткий диск невыпущенных демок. Он включил комп, открыл папку на рабочем столе, именуемую как «демо», стал рыться в ней, выискивая что-то более менее приличное. По большей части сырые дороги, которые так и не вышли в свет в силу каких-то обстоятельств, представляли из себя один записанный по приколу куплет с дефолтным флоу или банальный фристайл, не доведенный до ума. Во всяком случае так казалось Назару раньше, однако по мере того, как он вместе с Марком переслушивал отбракованный некогда материал, мнение его постепенно менялось в сторону того, что что-то можно было и доработать, не отправляя в утиль. Марк, судя по его лицу, считал так же. — Последние две демки прям хороши, — поделился он, когда звук на колонках затих, — Мне особенно зашла та, где «прости меня, Боже, что мы так похожи». Это же отсылка на песню Сплина? — Ага, — подтвердил Назар, перенеся именно этот файл из папки на рабочий стол, — Там дальше идёт «и будь осторожен, случайный прохожий», а у Сплина было «спрятался в арке случайный прохожий». Это если чё не байт, а именно отсылка. Дань уважения типа. — Я так и подумал, — кивнул Марк, — Стилистически то вообще другое, так что байтом этом точно не назовешь. Почему решил не дропать? — Не знаю, че-то отложил в моменте, а потом забил и не стал дописывать второй куплет. Может, зря. — Как по мне круто. Я бы на такой бит, может, залетел. Назар перевел взгляд с монитора на него, задумался. В голове невольно всплыли слова Феди и Мирона о ебанутой творческой химии между ними, вспомнилось к тому же то, что они планировали ещё один фит, и то, что Марку нужно было дропать новый материал после «Фата Морганы», что должна была выйти уже на следующей неделе. Все факторы сложились сами по себе, без чужой помощи, Назар поймал немного безумную идею за хвост и тут же озвучил ее. — Как насчёт совместного макси-сингла на осень? — Макси-сингл? — удивился Марк, — Ты хочешь дропнуть мини-альбом со мной? — Почему нет? — вопросом на вопрос ответил Назар, — У меня есть пару старых демок, которые я сам не допишу, у тебя есть неизданный материал. Буст нам обоим не помешает, так чё бы не помочь друг другу? Ты светанешься после фита с Мироном, я пополню трек-лист к туру. Сплошная выгода для всех. — Тебе свой альбом надо закончить. — Это ваще не проблема. Я к августу планирую его сдать, так что до тура у меня будет время, чтобы написать че-нибудь ещё. Ты, главное, сам подумай, хочешь или нет. Если да, то я запрягу Макса, чтобы он намутил нам биты, и будем работать. — Мы вызовем ебануто много вопросов у фанбазы, — рассмеялся Марк и протянул ладонь, — Но похуй, я в деле. Назар, улыбнувшись, на автомате ответил на рукопожатие, но вырвать руку не смог. Марк потянул его на себя, заставил приземлиться на свои колени и, обняв за спину, поцеловал будто бы с благодарностью за поступившее предложение. Губы у него были по-прежнему мягкими, ладони — тёплыми и крепкими, пах он терпко-терпко, имбирём и совсем немного шалфеем, Назар вдохнул полные лёгкие его феромона и в который раз пропал. Нашел он самого себя, когда почувствовал, как Марк поцеловал его под кадыком, задев языком шрам на шее. Это почему-то напрягло, Назар на мгновение, как и прошлой ночью, испугался и застыл в ожидании неизвестного чего-то. Он до сих пор не рассказал о том, что у него когда-то была метка, и по неведомой причине опасался делать это. Будто признание могло все испортить, отбить у Марка желание быть вместе, заруинить их едва начавшиеся отношения и весь коннект в принципе. Будто эта ошибка ставила на кон вообще все, невзирая на то, что утекло много воды и жизнь изменилась кардинально. Будто постулаты Андрея все ещё имели какую-то власть над сознанием Назара, хотя он, как казалось ему, давно избавился от этого влияния. Или все же нет? — Все в порядке? — посмотрев ему в глаза, уточнил Марк, — Ты как будто напрягся. Ничего не болит? — Жопа затекла, — соврал Назар, — Ты есть не хочешь? Время уже обед так-то. Поскольку в холодильнике обстановке все ещё была унылой, он решил заказать поесть в неплохой сетевом ресторанчике и, получив от Марка на вопрос о предпочтениях туманное «бери, чё хочешь», решил не экспериментировать и закинул в корзину пиццу. Пока они ждали свой примитивный обед, Назар, сидя за столом на кухне, залез в Инсту, с некоторой досадой подметив, что Женя так и не прочитала его сообщения. — Слушай, — оживился он, отодвинув телефон в сторону, — А ты можешь дать мне телегу Жени Муродшоевой? Я хотел у нее поспрашивать насчёт менеджера, но в Инсте она почему-то не читает. — Момент, — Марк оглянулся в поисках своей мобилы, обнаружил ее на микроволновке и, взяв ее в руки, спустя пару секунд сказал, — Лови. Контакты Мамая не нужны? Он так-то тоже может помочь, у него в Букинге много спецов. Ну и вне Букинга — тоже. — Пока нет, — качнул головой Назар, открыв в телеге чат с Марком, куда упали цифры Жени, — Но если вдруг чё — буду иметь ввиду. А то Миша вчера напомнил, что надо бы решать вопрос, и я подумал не откладывать. Сама идея искать кого-то на стороне мне пиздец как не нравится, но по-другому, походу, никак. Пусть тогда хотя бы профи будет, раз уж своих не запрячь. — У Миши все же не получается? — Не, дохлый номер. С учётом того, что у него теперь есть Таня, тащить его в туры как-то не очень, так что придется выкручиваться по-другому. Может, хоть Женя подгонит кого-то адекватного. Ответить Марку не дал внезапно зазвонивший в его руках телефон. Он бегло глянул на экран, поднял трубку и, приложив мобилу к уху, улыбнулся. — Здорова, бро, — поприветствовал он кого-то и, помолчав, несмело уточнил, — Напомни, о чем ты? А, бля. Стоп, сегодня? Жек же говорила, что… Я понял, понял. Нет, не дома. Угадай. Ага, конечно. Где и во сколько в итоге? Ммм, нет, нихуя. Ты успеешь до меня? Бля. Лан, ща придумаю че-нибудь. Да не, не нужно, я на своей. Постараюсь. Давай, на связи. Сбросив вызов, он залип в мобиле на пару минут, жуя нижнюю губу, а затем вскинул растерянный взгляд и сказал. — Мне, оказывается, надо сегодня на съёмку. — На съёмку? — переспросил Назар, — На какую? — Для промо «Фата Морганы» с Мироном, — объяснил Марк, глянув на часы на запястье, — И если я не начну собираться сейчас, то стопудово встряну в пробке. — А, бля. Тогда езжай, конечно. Тебе в центр? — В центр. Я могу долгануть у тебя какую-нибудь однотонную футболку? Просто Дима до меня вряд ли успеет, а с собой у меня почти нихуя. Чисто черная тишка, разумеется, нашлась, вместе с ней Назар вручил заодно белую, если вдруг темная в кадр впишется плохо, и отдал давно ещё взятый на студии повербанк. Марк переоделся, залез в свои узкие джинсы, в которых его ноги казались буквально километровыми, натянул футболку, закинул все свои вещи в рюкзак и, уже стоя в коридоре, повернулся к Назару с виноватой рожей. — Извини, что вот так сваливаю, — сказал он, сняв с вешалки косуху, — Забыл ваще про съёмку, хоть напоминалки ставь. Встретимся завтра? Ты же на студосе будешь? — Буду, — подтвердил Назар, — Залетай, как освободишься. И не волнуйся так, я б без Миши тоже все рабочие встречи проебал. Бывает уж. — Спасибо за понимание, — кивнул Марк, нырнув в кроссовки. Он закинул на плечо рюкзак, встал вплотную и, обняв свободной рукой за плечи, добавил, — Я тогда напишу, договоримся по времени. Назар не стал ничего не отвечать, коротко поцеловал его в губы и, открыв дверь, выпустил из квартиры. Марк, уже оказавшись на лестничной площадке, вызвал лифт, резко развернулся на пятках и, щёлкнув пальцами, улыбнулся. — Не забудь поставить цветы в вазу. — Катись уже отсюда, — фыркнул Назар. — Я буду ждать фотку, — добавил Марк, а затем исчез в лифте, увидев напоследок показанный ему средний палец. Как только он ушел, Назар закрыл дверь, вернулся на кухню и уселся за стол, вперившись взглядом в чертов букет. Шутку он вроде выкупил, в конце концов, он сам ее вкинул ещё тогда, но неведомое нечто так и не давало ему покоя, копошась в груди и лишая опоры. Странное чувство сидело под ребрами, дестабилизировало и никак не давало понять, чем оно являлось, и с уходом Марка оно только усилилось, в конец закатив шарики за ролики. Прислушавшись к самому себе, Назар так и не смог идентифицировать причину или триггер, а потому принял гениальное решение пока что забить на это, взял телефон и поперся в лежать без дела на диване в надежде, что необоснованная тревога рассосётся сама. К тому, что к утру она внезапно сформируется в тейк, Назар, разумеется, не был готов, как и к последствиям этого внезапного и, чего уже греха таить, в конечном итоге, максимально ложного озарения.