Полностью свободным

В пустой наполовину рюкзак полетело последнее, что было нужно — футболка, подаренная мамой на Рождество — после чего Назар закрыл его, чуть не прищемив палец, и закинул на плечо, сразу же направившись в коридор. Он даже краем уха не слушал, что ему там базарят вслед, потому что не было уже сил на то, чтобы пропускать через себя поток бреда и грязи, потому он успешно игнорировал непрекращающийся бубнеж. И пока надевал куртку, и пока натягивал кроссовки, и пока пихал в карман мобилу, решив вызвать такси с улицы. Все мимо — ни единого слова не долетало до сознания, потому что смысла они были лишены, как и правды, а вот задеть за живое ещё почему-то были способны. Андрей это, кажется, понимал прекрасно, потому и пользовался ситуацией по максимуму. — Ну и кому ты, блять, нужен будешь такой? — едко спросил он, отчаявшись добиться хоть какой-то ответной реакции на свой словесный понос, — Да на тебя больше ни один нормальный альфа не позарится, ты ж сам это понимаешь. Зуб даю, сука, сам потом вернёшься, а я ещё подумаю, принимать тебя или нет. — Себе, — коротко отозвался Назар, все же проявив напоследок каплю внимания собеседнику, — Я буду нужен себе, и это главное. И обратно я не приду, много чести. Бывай. Андрей фыркнул, от него поперло ощутимым недовольством, послышались нотки лимона, что возникали каждый раз, когда он был раздражен. Судя по всему, альфа внутри него бесновался от одного того факта, что его ни во что не ставили и что ему говорили «нет», ставя на место и раня очень хрупкое эго. Назар едва заметно ухмыльнулся — о, ему было непередаваемо хорошо от того, что сейчас он мог стоять на своем и слать нахуй без зазрения совести, не испытывая внушаемой вины и сомнений. Это был чистый кайф, пусть и шел он в комплекте с уязвленной гордостью и комом в груди. На грани удовольствия и боли. Аж жить хотелось. Впрочем, так же сильно, как вскрыть вены. — Ну посмотрим, как запоешь, когда накроет, — издевательски протянул Андрей, — С меткой на тебя хуй кто позарится, это я тебе могу гарантировать. Вот тогда ты и вспомнишь о своих словах. — Если в твоей жизни все сводится к ебле, то это уже не мои проблемы, — отмахнулся Назар, запустив руку в карман, — Мне и так нормально. А метка… Да похуй вообще, все равно через полгода сойдёт. Даже такого напоминания о тебе не останется. — Ты все равно от меня не отделаешься. — Я уже, если ты не заметил. И обратно я не вернусь. Назар вынул, наконец, ключи, которые ему вручили ещё год назад, помахал ими в воздухе и со стуком поставил на тумбу. Это был последний шаг, чтобы отвязаться от квартиры, от этих хуевых отношений, от Андрея и вообще от всего, что имело место быть. Словно подпись в документе о расторжении всех договоренностей — теперь точно каждый сам по себе. Никаких повторных попыток. Гори оно синим пламенем. — И чё, типа реально уходишь? — вопросительно выгнул бровь Андрей, — Хочешь сказать, не приползешь бухой ко мне под двери, как раньше? — Не приползу, — покачал головой Назар, схватившись за дверную ручку, — Даже не подумаю, блять. Вещи пришлешь курьером. Счастливо оставаться. Он не стал ждать ответа и выпорхнул на лестничную клетку под летящее в спину «ну и проваливай», поскакал вниз по лестнице до первого этажа и выбежал на улицу. Там Назар сделал глубокий вдох (хоть в своем решении он не сомневался ни секунды, херово было все равно, ему в душу все же плюнули, свербило как-то), достал мобилу из кармана, набрав нужный номер, приложил телефон к уху и вскинул голову. Небо было затянуто тучами, как и всегда в Питере, и обещало разразиться дождем. Смыть все к черту собачьему по водостоку. Трубку, наконец, подняли, Назар не стал дожидаться приветствия и сразу перешел к делу. — Бро, привет. Можно у тебя недельку пожить? — Можно, конечно, — мгновенно отозвался Федя, — Только у меня Андрей каждый день тусит тут, имей ввиду. Если тебе норм, то пригоняй. — Ну компанию твоего Андрея я точно переживу, — усмехнулся Назар, — Главное, что моего там не будет. Ты дома ща? — Да, приехал вот только. А че случилось у вас? Посрались опять? — Не, расстались. С концами типа, нахуй это все. — Пиздец, — четко и ясно подытожил Федя, — Ладно, давай приезжай, расскажешь все. Водку доставать? — Доставай, — кивнул Назар, — Хоть отметим мое освобождение. Федя понимающе хмыкнул на том конце провода, ещё раз отметил, что ждёт, после чего положил трубку. Назар же полез в приложение, вбил нужный ему адрес и, дождавшись назначения машины, спрятал телефон в карман, вновь устремив голову вверх. На небе, будто Бог действительно был и видел происходящее, сверкнула молния, после чего послышался гром, и с тяжёлых туч на землю полетели дождевые капли. Ебучее небо рыдало, пока Назар улыбался, как идиот. Он снова был свободным. Полностью свободным.

***

Натянутые как стальные канаты нервы трещали по швам, грозясь в любой момент лопнуть и не только вывести из строя, но ещё и лишить остатков благоразумия, на которых в данную секунду и приходилось функционировать, слушая назойливое капанье воды из крана, звучащее в такт пляшущему пульсу. Кап-кап-кап. Назар тяжело сглотнул. Он подтянул колени к груди и опустил на них подбородок, шумно шмыгнув носом, после чего набрал воздуха в грудь и медленно выдохнул, пытаясь таким образом успокоить сердцебиение. Течка настигла внезапно — просто взяла и ебнула посреди белого дня (на деле ночи, но это было не столь важно) в студии, где тусовались аж три альфы, из-за чего Назару, вовремя почуявшему неладное, пришлось прятаться в туалете. За это он себя, разумеется, ненавидел. Не за то, что принял стратегическое и вполне логичное решение съебаться, а за то, что из-под флёра осознанности, самоконтроля и критического мышления (и что там ещё говорили психологи и прочие) так легко и бездумно пробивались банальные животные инстинкты. Узел в животе затянулся сильнее. Назар поморщился, подумав о том, что джинсам из ограниченной коллекции хана, потому что жопа была мокрой, как глаза любой девчонки на выпускном, опёрся рукой о бак унитаза и все же встал. На негнущихся ногах он добрался до раковины, открыл вентиль и, зачерпнув в ладони ледяной воды, умыл лицо. Трясло его все ещё, потому что гребаная сущность омеги внутри успокаиваться не хотела никак, а колеса Назар, к своему великому сожалению, впервые забыл дома, не ожидая, что цикл собьется так внезапно, потому он был вынужден ждать помощи, о которой ему, благо, было кого попросить. В дверь, наконец, постучались, Назар, закрыв вентиль и вытерев лицо рукавом худи, поплелся к ней, провернул замок и без всякого страха открыл полностью, заведомо зная, что опасаться ему нечего. На пороге стоял Федя, прижавший в носу платок. — Держи, — он протянул коробку с колесами и бутылку воды, не подходя ближе, уточнил, — Нормально себя чувствуешь? — Все в порядке, — успокоил его Назар, взяв в руки спасительный в данной да и во многих других ситуациях набор, — Спасибо, бро. Пацаны ниче не сказали? — Не, я им напиздел, что ты позвонить вышел, — отозвался Федя, сделав шаг назад, — Как закончишь, дверь оставь открытой. И окно тоже, пусть проветрится. Он не дождался ответа и свалил дальше по коридору, Назар, проводив его взглядом, закрыл дверь, уселся прямо на пол, потому что похуй, джинсам и так хана, и достал из упаковки блистер. Вся его ебаная жизнь была спрятана в вот такие коробки с безликими белыми кругляшами, ведь быть здоровой омегой, способной к деторождению, и не иметь при этом своего альфы или хотя бы постоянного полового партнёра, было довольно заебисто. Потому и приходилось глотать колеса, подавлять инстинкты, заглушать различные явления и скрываться. Не в глобальном масштабе — Назар никогда не пиздел о своем втором поле, напротив, он открыто о нем заявлял, понимая, что все равно однажды случайно спалится, но каждую течку все же старался проводить дома или проживать не без помощи подавителей. На этот раз она настигла внезапно, и с этим срочно нужно было что-то делать. Потому Назар быстро пробежался глазами по инструкции, выдавил на ладонь сразу три таблетки, и, открутив крышку бутылки, выпил их с водой. На то, чтобы они подействовали, нужно было время, но на психологическом уровне ему стало легче в ту же секунду, поскольку теперь он был уверен, что аквадискотека в штанах скоро закончится, и можно будет вернуться к прерванной работе. Назара все происходящее страшно бесило. Он давно смирился с тем фактом, что родился омегой, у которой по определению выбор стоял между тем, чтобы варить борщи и рожать детей, и тем, чтобы доказывать свою самоценность и прогрызать путь к признанию, но приколы собственного организма все ещё выбивали из колеи, особенно когда происходили внезапно. И, конечно, в них не было ничего страшного, хоть многие и считали, что мозги в такие моменты отключались сами по себе, но даже то, что Федя был вынужден зажать нос платком, чтобы не чувствовать запаха, немного дестабилизировало. Конечно, он сделал это из лучших побуждений и далеко не из-за неуверенности в собственном самоконтроле, но Назара все равно несколько удручало, что даже его лучший друг был подвластен законам природы. Ну вот почему именно омега? За что, блять? Впрочем, этими вопросами Назар задавался недолго. Спустя четверть часа он почувствовал, что вентиль в жопе, наконец-то, перекрыт, поднялся с пола, встал напротив зеркала, внимательно осмотрев задницу и убедившись, что джинсы снаружи все же были сухими, спрятал в карман таблетки и вышел из туалета, оставив дверь и окно по совету Феди открытыми. Когда он вернулся на студию, Миша поднял глаза от экрана телефона и бодро отреагировал на его появление. — Ты в одном худаке на улице не околел? — участливо спросил он, — Там же пиздец дубак. — Нормально, — лениво отозвался Назар, упав от греха подальше в кресло возле Феди, а не на диван рядом с Мишей, — Для марта самое то в худаке гонять. Мы там на чем остановились? — Ты писаться хотел, — напомнил Макс, не отрывая взгляда от монитора, — Я через час свалю, поэтому либо иди сейчас, либо уже завтра. Спать хочется. — И жрать, — мечтательно подхватил Миша, — А то с вами, блять, я скоро язву заработаю. По тому, как парни базарили между собой о какой-то хуйне, Назар сделал вывод, что никто реально ничего не заметил, и выдохнул. Он не боялся, что они спалят, что у него началась течка, хоть они и были альфами, они к тому же были его корешами и давно уже знали, что он омега, но ему все равно не хотелось палиться вот так. Одно дело Федя, с ним они дружили ещё с Иркутска, так что его просить о помощи и ставить в известность касательно таких вот деликатных вопросов было не стрёмно, а другое — Миша и Макс, которых все же лучше было оставить в неведении. Вряд ли бы, конечно, они спизданули что-то не то, но и ставить их в неловкое положение тоже не казалось уместным, поэтому Назар был рад, что они ничего не поняли. Он, в конце концов, все же собрался и поперся в будку, с трёх тейков, на которые у него было время, записал припев на новый трек, после чего Макс собрался и, как и обещал, свалил домой. Вслед за ним засуетился и Миша, он довольно быстро со всеми попрощался, посоветовал не сидеть всю ночь и съебался восвояси, оставив Назара и Федю одних тупить у монитора. Последний, осушив половину бутылки воды, осторожно уточнил. — Все нормально? — Ага, — кивнул Назар, смахивая экран блокировки на мобиле, — А чё? — Ну мало ли, — пожал плечами Федя, — Андрей в течку обычно с ума сходит, а по тебе вообще хуй скажешь, что что-то не так. Ты как про колеса то забыл? — Да у меня цикл сбился, — признался Назар, не почувствовав ни капли стеснения из-за того, что ему приходилось говорить о таких вещах вслух. Потому что, во-первых, Федю он в первую очередь считал другом, а не альфой, а во-вторых, с ним пиздеть о подобном давно уже было не стрёмно, — Сам не понял, какого хуя. И как назло, блять, забыл колеса в другом рюкзаке. Карма, походу. — Пиздец, — коротко и ясно подытожил Федя, — Ну лан, бывает уж. Ща нормально уже? — Да, порядок. К великому облегчению Назара, Федя больше не лез с вопросами и советами, как это бывало обычно. Он так-то очень часто из лучших побуждений любил поебывать мозги на тему того, что жрать постоянно колеса и игнорировать потребности организма — тема хуевая, и что пора бы уже подумать о том, чтобы подыскать альфу хотя бы в качестве партнёра для секса, но сегодня не делал этого, чем вызывал у Назара немую благодарность. Ему лично в хуй не уперлось снова слушать о том, что надо вновь примерить на себя амплуа чехла для чужого члена, потому что, видите ли, это вполне естественно, из-за чего он был рад, что возвращаться к этому обсуждению никто из них не собирался. Сам Назар во всяком случае точно. Он уже однажды поиграл в отношения (что было хуже, чем капитализм), из которых по итогу свалил сам, и этого опыта ему было достаточно, чтобы понять, что никакой альфа ему не был нужен. Из двух путей, где один вел к пеленкам-распашонкам, а другой к признанию и славе, он вполне логично выбрал второй и совершенно ни о чем не жалел. На так называемые потребности организма ему было вообще насрать — передернуть он мог и сам, чтобы полегчало, и этого ему вполне хватало, чтобы не лезть на стену из-за бушующих гормонов, которым почему-то было похуй на цели и стремления Назара. Потому Назару было похуй на них, он их вполне успешно игнорировал даже сейчас и вместо того, чтобы лезть в Тиндер и раздавать лайки, зашёл в Инсту, где его поджидало сообщение в директе. markulmusic салют. послушал ещё раз твой последний дроп, звучит охуенно. не хочешь че-нибудь совместное намутить? Назар перечитал сообщение несколько раз, силясь уставшими мозгами вычленить суть, и нахмурился. Не то, чтобы он был сильно против записать фит, его и самого прикалывала идея сотрудничества с разными исполнителями, но именно это предложение загнало его в тупик по многим причинам. Во-первых, Марк, с которым они случайно познакомились в сети пару недель назад, жил в Лондоне, а мутить что-то совместное на дистанте казалось слишком сложным и запарным. Во-вторых, стили у них довольно сильно отличались, если Назар делал что-то похожее на грайм, то музыка Марка была слиянием трэпа и подъездного хопа, потому на одном бите они наверняка звучали бы странно. Ну и в-третьих, они, блять, просто общались в Инсте, не были корешами и ни разу не виделись в жизни, потому идея мутить фит рисовалась какой-то несерьёзной и не совсем объяснимой. Но Марк, судя по всему, был почему-то очень серьезно настроен, потому скинул ещё одно сообщение. markulmusic я понимаю, что у тебя намного шире аудитория и вообще другое музло, но я тут немного поэкспериментировал для нового альбома и понял, что мы реально можем выпустить что-то годное. И в догонку. markulmusic сбрось почту, я тебе скину пару демок. если понравится, то, может, реально намутим коллаб. Назар, немного подумав и решив, что все равно ничего не теряет, скинул почту, а когда на нее пришло аж три файла, пихнул Федю в бок, привлекая его внимание. — Чё? — Я тебе ща перешлю кое-че, вруби на колонке, — попросил Назар, — Тут предложение прилетело фиток намутить, хочу оценить, стоит ли. Федя молча и без лишних вопросов зашёл на свою почту, открыл пересланное сообщение и, тапнув по первому файлу, прибавил звук на колонке. Они, все так же ничего не говоря, прослушали все три демки, сильно отличающиеся от всей той музыки, которую делал Марк, а когда стихли последние биты, бегло переглянулись, подумав, вероятно, об одном и том же. — Это Маркул? — удивился Федя, вырубив звук, — Который «Сухим из воды»? Пиздец у него стиль поменялся. — Я тоже охуел, — кивнул Назар, — Чё думаешь? Стоит соглашаться? — Не, ну звучит пиздато, — сказал Федя, откинувшись на спинке кресла, — Прям реально сочно. Конечно, сведос у него хуевый, но если вы что-то запишете, я вам все подправлю. По старой дружбе, так сказать. Назар задумался, уставившись в монитор, почесал щеку. Новый стиль Марка, в котором он, похоже, собирался писать альбом, звучал и правда намного лучше, чем все его предыдущие релизы вместе взятые. Годные биты, интересные аранжировки, ещё и вокал появился вместо упрямого и квадратного флоу, потому в перспективе могло получиться что-то вполне прикольное, если Назар в самом деле даст согласие. Он, опять же, ничего не терял от этого фита, напротив, ему тоже было любопытно попробовать замутить что-то совместное, а с учётом того, что Федя предварительно дал согласие помочь, плюсов становилось больше, чем минусов. Ещё немного посидев в размышлениях, Назар все же полез снова в Инсту и напечатал короткий, но ёмкий ответ. obladaet послушал, годно. давай попробуем. Он не ждал ответа сразу, потому машинально открыл профиль и тыкнул на последнюю публикацию, которую до этого не видел. На фотке Марк, держа в руке стакан, смотрел в камеру и улыбался во весь рот, обнажив ряд ровных зубов. Окрашенная в блонд челка, упавшая на лоб, красные щеки, пухлые губы — все было довольно привлекательным с точки зрения стандартов красоты, но, как назло, ни о чем не говорящим, из-за чего Назар испытывал некоторое раздражение, ведь быть в неведении ему не нравилось. Это началось ещё в Иркутске. Он, как уже было упомянуто не раз, волею судьбы родился омегой, и ещё в раннем детстве это стало для него своего рода проблемой, ведь он был вынужден всегда и всем доказывать, что он чего-то стоит и что его половая принадлежность не играет никакой роли. В спортивной школе, где на него вообще никто не ставил, Назар упахивался вусмерть, лишь бы утереть всем нос и показать, что результат зависит только от стараний, а не от природных данных; на уличных разборках, которые в далёкие нулевые были нормой, он всегда первый бросался в драку, чтобы никто и думать не смел, будто он не в силах постоять за себя; на музыкальном поприще, где большинство современных рэперов были альфами и читали о том, скольких они трахнули, трахают или трахнут, Назар выделывался тем, что говорил вообще о других вещах, и пробивал себе путь к славе иными методами. Он никогда не скрывал того, что он омега, потому что, во-первых, понимал, что это все равно всплывёт, а во-вторых, специально заявлял об этом вслух, чтобы все видели, что его вообще не ебет общественное мнение, но о том, кто именно его окружает, он предпочитал все же знать. Назар не боялся альф, схуев он вообще должен был их бояться? Он отлично дружил и сотрудничал с ними, но тем не менее с некоторым подозрением относился к новым лицам, потому что на прошлом опыте прохавал одну неприятную штуку — кому-то из рэп-тусовки было в прикол коннектить с ним, только потому что он был омегой. Кто-то сказал бы, что за бред, какая вообще разница, но реальность была такова, что отдельно взятые личности завязывали общение с Назаром лишь из-за того, что он был неоднозначным персонажем. Ещё бы, блять, выходец из провинции, бывший профессиональный спортсмен, современный исполнитель с вызывающей подачей и омега. В одном флаконе из-за последнего факта все не умещалось, потому его образ на сцене был противоречив, чем и вызывал интерес общественности. Смазливая девочка-бета с томным взглядом, поющая о разбитом сердце? Было, проходили. Брутальный мужик-альфа с техничным флоу, вещающий о том, что он рэп-гигант? Классика. Дерзкий парень-омега, читающий про шмотки, спорт, успех и свой тернистый путь к славе? Нонсенс. Назар, если уж честно, к этому давно привык. Его это не злило, напротив, ему было иррационально приятно, что его персона привлекала внимание и что он мог утереть носы всем идиотам, считавшим, что раз омега, то нихуя не может, кроме как раздвигать ноги, но Назар все равно старался быть осторожен. Ему не хотелось, чтобы единственным, из-за чего с ним шли на коннект, была его половая принадлежность, потому он всегда старался быть в курсе, с кем имеет дело, и пресекать любые мутные темы на корню. С Марком так не получилось. Он точно не был альфой, потому что рожа у него была слишком смазливой, но вот являлся ли он омегой, было неясно. Спрашивать прямо Назар не рисковал, как-то невежливо было, да и на своей шкуре успел почувствовать, как это порой неприятно, потому ему оставалось только гадать, кем же был Марк. В интернете, разумеется, никакой информации об этом найти не вышло, немногочисленные общие знакомые тоже в душе не ебали, а кто он такой, потому Назар просто строил теории и тешил себя мыслью, что раз уж точно не альфа, то тогда вообще похуй. Мысленно он все же склонялся к варианту с омегой, уж больно слащавая была внешность, и немного даже был рад этому. Ну, что они технически были в одном положении, поскольку не относились к сильным мира сего и все равно лезли в рэп, показывая, что талант не зависит от набора органов. — Чё залип? — Федя резко выдернул его из размышлений своим голосом и кинул беглый взгляд на экран его телефона, — Ебать он смазливый тут. — Есть такое, — согласился Назар, поспешив заблокировать телефон, и, не сдержавшись, все же спросил, — Как думаешь, он омега или бета? — Хуй знает, — пожал плечами Федя, — Похож на омегу. Но ща вообще определить нереально без запаха. Ты же помнишь Леху? Ну с которым мы в универе на одном потоке учились, его ещё чуть не числанули за то, что он отпиздил одногруппника в столовке. — Ну. — Омега, прикинь. — Реально? — удивился Назар, вспомнив почти двухметрового Леху с плечами в косую сажень, который всегда пах банальным ничем из-за того, что, судя по всему, юзал колеса, — А ты откуда знаешь? — Кореш один из Иркутска сказал, что Леха недавно родил, — отозвался Федя, — Я б тоже никогда не подумал, он же пиздец шкаф. Если нас рядом поставить, то хуй скажешь, что альфа я, а не он. — Прикол, конечно. — Я о том же. Назар покачал головой, с трудом укладывая в голове услышанное. Нет, конечно, все были разные и в этом была вся прелесть, но все же большинство альф отличалось нихуевой такой мышечной массой, высоким ростом и низким голосом, в то время как омеги выделялись более астеническим телосложением, худобой и ста семидесятью сантиметрами, если измерять с кепкой, не снимая обуви. И Леха по такой логике был, получается, исключением из правил, ровно как и сам Назар, потому что последний каким-то образом вытянулся аж до ста восьмидесяти пяти, подкачался благодаря теннису и после пубертата не стал писклей, из-за чего его иногда путали с бетой. Выдавало всего две вещи — это публичные заявления о том, что он омега, и запах. Второе, как ни крути, раскрывало все карты сразу, и прикидываться уже не получалось, потому что смесь из цитруса, сладкого яблока и герани говорила сама за себя. Впрочем, Назар и не собирался притворяться, он был омегой, был собой и не занимался тем, чтобы примерять тупые маски. Может, в какой-то степени ему и было бы проще, если бы никто ничего не знал, но он не бегал от правды и не считал себя каким-то не таким. Окей, у него иногда пробивало днище и текло из жопы, только вот это вообще не мешало ему писать рэп, выступать на сцене и приобретать все большую популярность. Это не мешало ему нагибать всех и доказывать — борщи и пеленки далеко не все, на что он способен. Экран телефона засветился, оповещая о том, что Назару кто-то написал, он машинально ввел пароль, вышел из профиля Марка и увидел сообщение от него же. markulmusic заебись, я рад. тогда дашь свой скайп? если у тебя будет время, завтра можем созвониться. у меня завалялось пару битов, вдруг что-то понравится. Назар перечитал несколько раз, прикинул, насколько завтра загруженный день, взял в учёт разницу в часовых поясах и напечатал. obladaet ок, завтра скину. можно будет после шести по мск созвониться, у меня вроде свободно. тебе нормально? Ответ не заставил себя долго ждать. markulmusic да, вообще отлично. тогда до завтра. obladaet договорились Выйдя из Инсты, Назар заблокировал телефон, сунул его в карман и откинулся на спинке кресла. Тогда он ещё не знал, на что именно согласился, потому не испытывал никаких эмоций вовсе и даже не догадывался, как далеко его заведет невинное предложение записать совместный трек.

***

Опоздание. Это было первым, что Назар заметил за новым знакомым и коллегой по цеху, когда они впервые созвонились в Скайпе не в оговоренные шесть часов, а почти что в семь. И, разумеется, он испытал страшное недовольство по этому поводу, потому что не любил, когда к его времени относились с пренебрежением, однако в гневной тираде не разразился, потому что Марк, появившись на экране ноута, тут же принялся извиняться. — Sorry, мэн, у меня вообще из башки вылетело, что у нас разные часовые пояса, — протараторил он, — Затупил короче. Прости. — Бывает, — равнодушно пожал плечами Назар, растерявшись от подобного обращения в свой адрес, потому что мало кто из тех, с кем он не был знаком достаточно хорошо, называли его «мэном», — У тебя есть че-нибудь по битам, или будем искать? — Пару вариантов есть, — кивнул Марк, удобнее усевшись в кресле, — Ща, погоди пару минут, я найду, куда закинул дороги. Пока он искал нужные файлы, Назар, подперев висок кулаком, исподтишка рассматривал изображение на экране, на котором было почти все то же, что и на последней фотографии — осветленные волосы с челкой набок, щеки, залитые лёгким румянцем, закушенная верхняя губа, над которой красовалась маленькая родинка, и карие глаза. Ничего необычного или из ряда вон выходящего, но вопрос вдруг стал терроризировать с новой силой, из-за чего Назару даже пришлось прикусить язык, чтобы не спросить «хей, чувак, а ты не омега случаем?». Ему, конечно, было пиздец как интересно узнать, но он был достаточно воспитанным, чтобы не кидать в лоб такую хуйню и не ставить собеседника в неловкое положение своей прямолинейностью, потому он сдержался и постарался направить свое внимание в другое русло. Отвлекался он тем, что рассматривал обстановку вокруг Марка. Темно-синюю подсветку, создававшую атмосферу непринужденности, спинку кожаного кресла, на котором он сидел, его широкую белую футболку, под рукавами которой проглядывались мышцы. Это наблюдение невольно заставило Назара подумать, что, кажется, Марк все же был бетой, на что намекало телосложение, но он тут же возразил самому себе, вспомнив, что сам тоже так-то был не совсем дрищем благодаря спорту, а затем и вовсе откинул эти мысли, когда в наушниках вновь зазвучал чужой голос. — Нашел, — объявил Марк, щелкая мышкой, — Вообще я изначально хотел напрячь Порчи, он давно обещал подкинуть что-нибудь, но у них с Мироном только заканчивается тур, поэтому мне пришлось искать все самому. И прикинь, на Лупермэне случайно отрыл охуеть какие сочные биты. Я обычно только разочаровываюсь, когда захожу туда, а на этот раз повезло найти пару нормальных дорог. Пацан реально золото, делает пиздато. — Это на его саунд ты писал? — уточнил Назар, вмиг приободрившись, — Ну те демки, которые ты вчера кидал. — Ага. Как тебе, кстати? Ты уже сказал, что годно, но я был бы не против услышать более развернутый комментарий. Ну если тебе есть, что сказать. — Пиздато, — не кривя душой, ответил Назар, — Новый стиль вообще зачёт. Не ебу, почему ты раньше не добавлял вокал, если честно, он намного лучше, чем твой квадратный флоу. Ну и саунд тоже прикольный. Мне особенно зашло, где «в этот момент я как Кларк Кент, парень, я борюсь со злом». Там второй голос прям хорошо залетел, намного объемнее звучит. — Ого, — удивлённо вздохнул Марк, и взгляд его сверкнул, будто ему были приятны услышанные слова, — Неожиданно. Но спасибо за фидбек. Мне тоже показалось, что пора прекращать юзать этот тупой флоу. Петь я, конечно, нихуя не умею, но все лучше, чем квадратная читка. — А с чего ты вообще решил стиль менять? — Да я переслушал последний микстейп и сам себе сказал «парень, либо найди нормальную работу, либо начни что-то менять». Позор сплошной. — Самокритично, — хмыкнул Назар, мимолётно поймав себя на мысли, что они какого-то хуя не работали, а пиздели просто так, — Альбом новый готовишь? — Пока только планирую, — отозвался Марк, оторвав взгляд от экрана и посмотрев прямо в камеру, сложил руки на столе, — Хочу что-нибудь нормальное дропнуть, а не как обычно. Если залетит, может, даже вернусь в Россию. Вдруг с музлом у меня все же выгорит, тогда и в Лондоне сидеть смысла не будет. Назар на секунду залип. У него всё ещё была течка, и пусть он выпил с утра колеса, гормоны все равно давали о себе знать, потому глаза метнулись к рукам собеседника, появившимся в поле зрения во всей красе, да так к ним и приковались. Руки, кстати, были реально пиздатые: с худыми запястьями, длинными, мозолистыми пальцами и аккуратными ногтями, они тупо притягивали внимание, и ничего с собой Назар поделать не мог. Ему хотелось их разглядывать. Но он все же пересилил себя, сглотнул вязкую слюну и, вспомнив о том, что Марк был ни то омегой, ни то бетой, вернул мозги в физическую оболочку, вновь подключаясь к теме разговора. — Хочешь ворваться на сцену одним из фрешменов? — почти безобидно подколол он собеседника, — Имей ввиду, эта роль занята Фейсом. Чтобы конкурировать с ним, придется писать сплошные бэнгеры. — Да куда мне до Фейса, — рассмеялся Марк, ничуть не обидевшись, — Я пока просто хочу попробовать написать что-то новое. Типа убедиться, что мне с музлом точно по пути. Если не выгорит, лучше реально займусь чем-то другим. Нельзя же вечно биться в одну и ту же дверь в надежде ее снести. Так и башку разбить можно. — Для таких целей существует дрель, — усмехнулся Назар, отчасти услышав в прозвучавших словах самого себя. Он ведь тоже начинал так же, не зная наверняка, выгорит у него или нет, тоже где-то сомневался, но по заветам Мирона брал свою слабость и ебал ее в рот, потому понимал Марка если не всецело, то на определенное количество процентов точно. Это узнавание заставило его немного смягчиться, потому Назар куда миролюбивее продолжил, — Но я думаю, что с новым звуком у тебя должно че-то выгореть. Ща мало кто юзает именно вокал, поэтому ты будешь звучать свежо на фоне всех этих типа техничных и агрессивных имбецилов, читающих под прямую бочку. Главное, не ссы и делай, а там уже будет видно. — Кого ты имеешь ввиду под техничными и агрессивными имбецилами? — Если я начну перечислять всех, то мы просидим тут до утра. — Понял, — улыбнулся Марк, — Тогда я включаю? — Валяй. Марк снова схватился за мышку, щёлкнул ею пару раз, и в наушниках Назара, наконец, заиграл бит. Нормальный, ничем не примечательный, типично трэпповский, он с первых секунд вызвал желание поскорее закончить прослушивание, и не потому что был слишком плох, а потому что был до тошноты заезжен. Подобный звук на данный момент в индустрии юзали все, кому не лень, но Назар не говорил об этом вслух, терпеливо дожидаясь завершения. Однако страдать долго не пришлось — Марк, будто считав его немое недовольство, молча врубил следующую дорогу, которая уже не казалась столь банальной и немного даже приободрила. Все пять битов они слушали молча. Марк, наверное, из-за того, что был слишком сконцентрирован, Назар из-за того, что залипал. Ебаная течка все ещё давала по шарам, колеса, конечно, помогали, но гормоны все равно слегка штырили, потому настраиваться на сугубо рабочий лад было сложно. Ещё и симпатичные руки то и дело мелькали на экране, щёлкая по мышке, и хоть Назар не был таким уже эстетом, из-за бунта организма он все равно облизывал их взглядом, упорно при этом напоминая себе не растекаться. Получалось не особо хорошо. Наверное, соглашаться на фит надо было немного позже, хотя бы через два дня. Когда закончилось воспроизведение последней дороги, Марк снова подключил наушники, поерзал в кресле и вскинул ожидающий взгляд. — Ну как тебе? — Половину в мусорку сразу, — отбрил Назар, даже не думая подбирать осторожных слов, — А вот третий вариант и шестой можно заюзать. Это все один битмарь? — Те, которые ты назвал, да, — подтвердил Марк с мягкой улыбкой, — Как раз тот пацан, которого я случайно нашел. — А остальное чье? — Ещё два от него, а другие я для количества закинул. — Так надо было сразу с него и начинать, — фыркнул Назар, — А другим я бы реально посоветовал искать работу. — Я подумал, что для контраста будет норм, — пожал плечами Марк, — Тогда будем писаться на один из двух? — Скорее да, чем нет. — Тогда надо переслушать оба. На то, чтобы банально выбрать бит, они убили аж целый час, но, в конце концов, сошлись во мнении, что третий вариант будет лучше, чем шестой, и остановились на нем. Для Назара подобное было в новинку — он никогда долго не сидел над музыкальной составляющей, потому что саунд для него всегда делали Федя с Максом, которые давно зарекомендовали себя, как мастеров на все руки, и из-за этого убивать время на то, чтобы просто подобрать звук, казалось немного странным. Во всяком случае Назару, потому что Марк удивлёнными не выглядел вовсе, чем вызывал некоторые вопросы, которые не были заданы вслух и на которые он сам, будто что-то почувствовав, ответил. — Sorry, что так затягиваем, — сказал он, параллельно выгружая бит, чтобы скинуть его Назару, — Я просто очень хочу нормально подойти к релизу, поэтому вылизываю все до мелочей. От него типа зависит моя дальнейшая судьба, как исполнителя, и мне важно, чтобы все было идеально. Насколько это вообще возможно, конечно. — Да все норм, не парься, — успокоил его Назар, — Но мой тебе совет: чем меньше будешь заморачиваться, тем мощнее получишь фидбек. Слышал что-нибудь про закон Парето? — Это где двадцать процентов усилий дают восемьдесят процентов результата? — уточнил Марк. Получив кивок, он снова улыбнулся, — Да, слышал. Но теория, как мне кажется, не самая жизнеспособная. Иногда нужно рвать жопу, чтобы что-нибудь выгорело. — И чтобы потом разочароваться в том, что ожидания не оправдались. — Наши ожидания — наши проблемы. — В этом и дело, — подметил Назар, — Ты буквально ждёшь, что новый альбом решит твою судьбу, а если он не залетит, собираешься бросить музло, хотя тебе вроде нравится писать. На мой взгляд это тупо. — Вообще это было фигурально, но допустим, — протянул Марк, вновь оторвав глаза от экрана. Он сложил локти на столе, придвинулся ближе и спросил, — Как тогда по-твоему будет логичнее? Продолжать писать в надежде, что однажды выгорит, и потратить на это половину своей жизни? — Делать вещи. — Так я пытаюсь. — Только начинаешь, — фыркнул Назар, откинувшись на спинке кресла, — И в этом весь прикол. Раз ты решил, что хочешь ворваться на сцену, то тебе нужно дропать как можно больше музла, а не делать ставки на один альбом. Вылизывать до идеала, может, и круто, но так ты потеряешь дохуя времени и перегоришь, а вот если будешь постоянно экспериментировать, рано или поздно поймёшь, что именно залетает аудитории, и сможешь развиваться в этом направлении. — Предлагаешь стать ремесленником? — На старте все ремесленники. Вот когда ты докажешь, что делаешь реально крутые вещи, можно уже не ебашить, а мутить для души. Чем крепче под твоими ногами опора, тем больше у тебя пространства для маневра. Сечешь? Марк, немного помолчав, медленно кивнул, потер подбородок пальцами, что можно было счесть за очередную провокацию, а затем, нахмурившись, спросил. — То есть ты предлагаешь просто писать как можно больше музла, не опираясь на качество, чтобы таким образом понять, что именно заходит аудитории. Я правильно тебя понял? — Отчасти, — согласился Назар, — Я не говорю тебе положить болт на качество, но тебе в любом случае логичнее ща не вылизывать альбом до идеала. Сделай его таким, каким ты его видишь, и дропни как можно скорее. Получишь фидбек, поработаешь над ошибками, и следующий релиз будет ещё круче. Принцип постепенности типа. — Хочешь сказать, ты сам делал так же? — полюбопытствовал Марк, — Типа просто писал, как нравилось, дропал и следил за реакцией? — Неа. — Тогда почему ты советуешь мне сделать так? — Потому что тебе очевидно важен фидбек, — ухмыльнулся Назар, — Ты хочешь поменять стиль и понять, правильное ли это решение, ориентируясь на отклик аудитории. А я всегда писал так, как нравится мне, и похуй, кто и что скажет. — Но я тоже пишу так, как нравится мне. В чем вообще пойнт что-то делать, если тебе самому не заходит? — Ты сам сказал, что если альбом не стрельнет, ты закончишь с музлом. Разве это не значит, что фидбек для тебя важен? Марк задумчиво склонил голову в бок, будто прокручивая в ней услышанные слова, свёл брови на переносице и, подперев подбородок одной рукой, пальцами второй принялся постукивать по столу. Наверное, это незамысловатое действие как-то помогало его процессу осознания, но Назара оно только все больше дестабилизировало, потому что он не мог оторвать взгляда и сконцентрироваться на чем-то кроме. Ну ебаный в рот, что ж такое то. — Ты прав, мне важен фидбек, — наконец, согласился Марк, — Потому что писать в пустоту мне уже надоело. Но я все равно не хочу спешить только ради того, чтобы поскорее получить отклик аудитории. Меня прёт от самого процесса, поэтому я вылижу альбом до выдуманного мной идеала и только тогда дропну его. Чтобы точно знать, что я сделал все, что мог. — Как знаешь, — пожал плечами Назар, — Альбом твой, делай с ним, чё хочешь. — Твой совет я тоже учту. У тебя все же побольше релизов и понимания, как это работает в России. Назар поджал губы, не найдя, чем ответить. Отчасти ему было похуй, что его советом собирались пользоваться, но, с другой стороны, было все же приятно, что к нему прислушались. Его долгое время не воспринимали всерьез, и не потому что он был хуевым исполнителем, а потому что был омегой, как бы глупо это не звучало, и тот факт, что Марку почему-то было не похуй на его мнение, немного удивлял. Конечно, за два года в индустрии Назар успел сделать себе имя и сколотить нихуевую репутацию, потому с ним теперь уже считались, но далеко не все и чаще всего лишь после личного знакомства. То, что его слова услышал на каком-то, блять, созвоне по случайному фиту чувак, знающий о нем почти ничего, отзывалось теплом в груди. Лишь бы не пневмония, подумал Назар, и поспешил перевести тему. — Мы писать то будем? — Да, конечно, — спохватился Марк, — Вообще у меня почти нет фитов, а те, которые мы писали с пацанами, это тупо бухой фристайл, поэтому я не знаю точно, как это должно работать. Думаю, в текста друг друга лезть не стоит, но можем обсудить тематику и разделение партов. Что скажешь? — Биток лиричный, — невпопад бросил вслух Назар, а затем тут же объяснил, вспомнив, что говорил не с Федей, понимающим его с полуслова, — Ну типа на него нет смысла накидывать чисто флекс, лучше че-то вдумчивое написать. Если ты хочешь фит как промо к альбому дропнуть, можем попробовать попасть в твою тему. Про че ты там говоришь? — Да про все, — пожал плечами Марк, — Про свою жизнь, наверное. Каково это быть русским эмигрантом в Лондоне, не имея связей, бабла и крыши, и параллельно вариться в мутных мувах. Ну про свои реалии. — Тяжела и неказиста жизнь народного артиста, — хмыкнул Назар. Тема была избита, но с учётом факта эмиграции нарисовать что-то нормальное были шансы, а если брать во внимание ещё и подачу с вокалом, то что-то свежее выйти могло. Обо всем этом Назар решил пока промолчать, чтобы не начинать спор, и вместо этого сказал, — Тогда предлагаю просто лирику. — Может, лучше траву? — А чё, отходосов боишься? — Я в завязке почти три года, — отмахнулся Марк, — Я уже ничего не боюсь. Так что по поводу лирики? — Пока не знаю, — ответил Назар, с трудом справившись с замешательством. То, как Марк абсолютно спокойно вкидывал рандомные факты о себе, которые были ещё и дохуя личными, сбивало с толку, — Но можно сделать фит как подводку к твоему альбому. Типа промо, но без рекламы казино и брендов. Отсылка что ли. — Интро, — подсказал Марк, — Слушай, а это тема. Я тогда накидаю что-нибудь по тексту, гляну, как ложится на бит. В припеве можно чутка вокала добавить, там ритм как раз позволяет. — Тогда припев будет на тебе, — решил Назар, — Я петь не умею, лучше зачитаю че-нибудь. — Да тебе и не надо. У тебя флоу сам по себе пиздатый, так что ты и без вокала органично звучишь. Назар поморгал, пялясь на экран, принял отстранённый вид. Он не понимал, какого хуя Марк половину созвона отвешивал ему совершенно не противные, вполне уместные, но все же комплименты, и потому не знал, что говорить. Для него было не совсем привычно, что рандомный чувак вкидывал такие вещи, потому он перебирал в голове варианты ответа и в душе не ебал, какой правильный. Спасибо? Какого хрена ты тут развел? Иди нахуй? Какую цель, блять, ты преследуешь, и что тебе надо от меня на самом деле? Последнее Назару казалось теперь самым логичным, потому что у него возникла мысль, что Марк не просто так позвал его на фит, и он было хотел ее озвучить, но в более корректной форме, однако его опередили. — Бля, ты только не подумай ниче такого, — вдруг сказал Марк, вскинув взгляд, — Я просто год уже где-то слежу за твоим музлом, Порчи с Мироном как-то дали заценить твой тречок один, и мне реально зашло, что ты делаешь. Без шуток, у тебя очень техничный флоу. И я ща не подмазываюсь типа, мне это нахуй не надо. Просто ты круто двигаешься. Назар кивнул невпопад, в его голове все встало на свои места, и он выдохнул. Говоря откровенно, ему было похуй на респекты от людей из индустрии, но все равно становилось приятно каждый раз, когда большие чуваки отзывались о нем в позитивном ключе. Так было с Серёгой ATL, который первый написал в Инсте и даже предложил потом коллаб, так было со Скриптом, который, даже не зная его лично, внезапно бустанул треку и залил сторис в поддержку. Так же было с Мироном, который заметил его, а после написал в Твиттере короткое, но ёмкое «помяните мое слово, этот парень скоро взорвет своим стилем». Всего одна строка в ответ на какой-то комментарий от фаната с вопросом «что думаешь про Облу?», а Назар все равно улыбнулся, когда увидел. Не потому что ему было так важно заслужить какую-то там благосклонность, на хую он такое вертел, а потому что артисты реально крупного калибра кидали ему респекты, несмотря на то, что заявил он о себе относительно недавно. Это значило, что он делал реально годные вещи, что подтверждалось не только цифрами на стриминге и концертами, но и словами людей, покорившими сцену раньше него. Назар не ставил перед собой цели добиться признания коллег по цеху, его больше интересовало добиться успеха, однако тот факт, что и то, и другое у него получалось, нехило так мотивировало. Хвалебные слова Мирона, кстати, воспринимались особенно позитивно, потому что он славился своим не самым простым характером и перфекционизмом, из-за чего бытовало мнение, будто никого из фрешменов он не признает вообще. Так оно и было отчасти, фактически о всех новых лицах он высказывался довольно резко, не смотря на то, омеги они, альфы или беты, и критиковал за банальность, отсутствие таланта и узость мышления. И не то, чтобы его взгляд был истиной в последней инстанции, вообще нихуя подобного, но Мирон все же был гигантом русского хопа, потому его суждения имели некоторый вес, который мог и придавить любую восходящую звёздочку рэпа. Но с Назаром вышло иначе. Он лично вообще не парился, что о нем говорили другие исполнители, оскорбления не хавал, свою позицию отстаивал до последнего, при этом на все подряд внимания не обращал, потому что похуй, собаки лают, караван идёт, однако респекту от Мирона обрадовался. Чисто по-человечески, ему было просто приятно, что о нем отозвались, как о пиздатом артисте, он это запомнил на будущее, взял на заметку и пошел дальше делать годные вещи. Он и сейчас старался их делать, а ещё он понимал теперь, почему у Марка было подобное мнение о нем. Мирон, будучи его другом, судя по всему, показывал ему музло Назара и своими словами сложил позитивное представление, а дальше уже по накатанной. Вообще это норма, чему уж удивляться, суждения близких так или иначе имели вес, и то, что Марк воспринимал его, как крутого артиста, отчасти из-за слов Мирона не было странным. Было даже прикольным, типа мир тесен и все знакомы через семь рукопожатий, и проецирование взглядов тоже играет, потому Назар не испытывал досады. Напротив, ему было забавно осознавать, что его творчество доходило до людей и таким образом тоже, поэтому он позволил себе непрочную улыбку и кивнул ещё раз. — Сочту за комплимент, — беззлобно усмехнулся он, — Но я удивлен, что Мирон давал заценить мои треки. Типа мы даже лично не знакомы с ним, а он все равно респекты кидает. Забавная хуйня. — Он же оценивает музло, а не личные качества, — пожал плечами Марк, — А для этого не нужно знакомиться. Но, да, он давал заценить твои треки. Я какое-то время думал, что от него про тебя и узнал, а потом вспомнил, что слышал тебя чуть раньше в ВК. Это был фит с Томасом, вроде «Готэм Сити». Вот недавно его переслушал и решил написать тебе. Торкнуло короче. — В плане? — нахмурился Назар, от перескока с темы на тему он уже не врубался, о чем вообще шла речь, — Типа увидел, что я фитую с другими, и тоже захотел? — Ага, заранее решил взять талончик, чтобы в очереди не стоять, — рассмеялся Марк, вызвав у Назара тихий смешок, — А если серьезно, то я просто понял, что хочу с тобой фит. Мне понравилась структура «Готэм Сити», потому что Томас использовал вокал, а ты — быструю читку. Типа стилистически вроде разное, но в сочетании — полный разъеб. И меня поперло, я подумал, что было бы круто тоже намутить че-то такое, и написал тебе. Я как раз к тому моменту закончил пару демок, переслушал и понял, что мне теперь есть, чё предложить тебе. Тогда и написал. — Удивил, — признался Назар, — Если честно, с твоим старым флоу я бы не согласился на совместку. Без обид, но вообще не мое. — Да какие обиды, забей вообще. Мне уже все сказали, что это хуйня, так что я сам все прекрасно понимаю. Но я рад, что ты согласился. Думаю, фиток будет разъебный. — Считаешь, что у нас получится бэнгер? — Не, просто мы сделаем стиль. Назар дёрнул углом рта на такую самоуверенность, но подтрунивать или подъёбывать не стал. Его, чего душой кривить, подкупали эта непосредственность и не везде уместная искренность, поэтому он старался не острить в привычной манере и держаться хотя бы нейтрально. Впрочем, он явно справлялся, потому что получалось вести себя не просто спокойно, а даже немного дружелюбно, что ему не было свойственно с незнакомыми людьми. Сам себе Назар почти не удивлялся. Не удивлялся, потому что Марк каким-то неведомым образом располагал к себе бросающейся в глаза простотой, почти, потому что он все ещё не был корешем или хотя бы полноценным коллегой по цеху, потому собственная лояльность вызывала некоторые вопросы. Но их Назар не задавал. Задавал другие. — Дедлайн какой? — По сути его нет, — просто ответил Марк, — Но вообще было бы круто закончить через недели две. Альбом в конце апреля сдаю. — Понял, — кивнул Назар, — Тогда я постараюсь за неделю записать. Сведосом если чё Федя может заняться, он не против. Ну и мастеринг бонусом. — Это который Стед? — уточнил Марк, а получив молчаливый кивок, улыбнулся, — Круто. Он прям хорошо со сведением работает, все треки чисто звучат. — Человек-оркестр, — усмехнулся Назар, — У него вообще руки растут, откуда надо, я поэтому только ему на сведос все отдаю. Всегда все четенько получается. — Это я успел заметить, да. А вы кореша, получается? — Ага. Ещё в Иркутске познакомились и вместе свалили в Питер, вместе музло писать начинали. Ну Федя сначала в онлайн-баттлах участвовал, я больше треками занимался. — Если я не путаю ниче, ты вроде тоже на баттл как-то выходил, — подметил Марк, снова кинув внимательный взгляд, — С Редо, кажется. Да же? — Был момент, — кивнул Назар, не сумев подавить довольную улыбку, — Я так-то никогда особо в этой движухе не варился, но тогда че-то позвали, и я решил залететь разок. Тема вообще не моя, но как опыт пиздато. Не жалею вообще, что пошел. — И как ощущения? — Охуенно, — не кривя душой, ответил Назар, — Площадка была крутая, толпа тоже прям живая собралась. Атмосферка, конечно, маленько напряжённая была, но мне вкатило. В прикол было панчами покидаться без всякой хуйни. Там в кадре выглядело так, как будто мы пиздиться пошли после баттла, но на самом деле нихуя. Мы с Никитой чисто по рукам дали, он респект кинул, и все. Я кайфанул. Воспоминание о том баттле само ворвалось в голову, отбросив в прошлую весну, когда и произошел баттл. Организаторы написали Назару и позвали поучаствовать, он сначала хотел отказаться, но потом узнал, что его оппонент, тот самый Редо, альфа, и пойти стало уже делом принципа. Да, формат пассивной агрессии, проявляемой на камеру перед большой толпой, и удачных или не очень панчей был не совсем привычен, однако в этом же и был пойнт. Назару, во-первых, было интересно попробовать выйти за рамки, а во-вторых, публично нагнуть соперника, в очередной раз показав, что вся фишка в таланте, а не в чем-то ещё. Именно поэтому он досконально изучил всю биографию Редо, накидал текст, добавил побольше острот и уместных подъёбов, подготовился морально и поехал, специально не став перед этим юзать подавители, чтобы все видели, что ему нечего скрывать и стрематься. И, как бы это не было иронично, баттл он выиграл всухую, как раз потому что был омегой. Нет, ему не делали поблажек из-за этого, как раз наоборот, судьи и толпа изначально вообще скептически отнеслись к его участию, но когда он начал зачитывать свой первый раунд, мнение изменилось сразу. Казалось бы, слабый пол, уязвимый и подавляемый, но не тут то было. Назар детерминировал личность оппонента, не упоминая физиологию, бил по самым слабым местам, шел на открытую конфронтацию и не ссал ни капли. Во всяком случае так выглядело со стороны, ему на деле было чутка некомфортно, потому что альф на площадке было дохуя, но он забил на это хуй и выдал свой максимум. А вот Редо просчитался: все его панчи были связаны лишь с тем, что его соперник — омега, потому судьи и сказали, что это было очень банально, и отдали свои голоса Назару. Не потому что он был омегой, а потому что он, будучи ею, разъебал оппонента по всем фронтам и нагнул так, что у того чудом не прихватило спину. Сам Редко проигрышу не возмутился и не стал кривить рожу, что к кому-то проявили благосклонность по очевидным причинам. Наоборот, он принял поражение достойно, признал, что хуево подготовился и вообще был не особо прав, выразил респект и напоследок крепко пожал руку с фразой «ну ты вообще монстр, блять, покруче любой альфы». Назар от незамысловатой похвалы как-то даже приободрился и уехал домой крайне воодушевленный. Его цель показать, что он делает стиль, была достигнута, а слова соперника стали просто приятным бонусом. — Ну круто, слушай, — подал голос Марк, вырвав его из размышлений, — Я когда смотрел, на самом деле реально думал, что вы потом меситься начали за камерами. Агрессией прям через экран перло. — Ну мы реально были готовы глотки друг другу перегрызть, просто в мерах разумного, — пожал плечами Назар, — Без драк, только в формате баттла. Так что агрессия там была тоже. — Это было трудно не заметить, — кивнул Марк, а затем вдруг добавил, — Мне, если честно, такой формат не особо вкатывает. Я был пару раз на баттлах Мирона ещё в Лондоне, в целом неплохо, но атмосфера была очень напряжённая. Я бы сам в таком не участвовал, как-то вообще не мое. Едва он замолк, Назар невольно прокрутил его слова в голове ещё раз и задумался снова о том, кем же, блять, был Марк. Опять же, внешне его ничего не выдавало, все ещё можно было склониться к любому из трёх вариантов, но вот некоторые его высказывания намекали все же на то, что он был омегой. Они, как правило, на агрессию со стороны кучи альф всегда реагировали остро, чувствуя некоторую угрозу, и это было абсолютно нормальным поведением, особенно если дело касалось баттлов, где воздух всегда был пронизан не самыми позитивными эмоциями. И раз Марку не вкатила атмосфера, то вывода напрашивалось два: либо это работал защитный механизм, либо он сам по себе был склонен к пацифизму. Второе немного ставилось под сомнение из-за слов о наркотиках и мутных мувах, однако никаких подтверждений не было всё ещё. Назара это сильно сбивало с толку. Но он снова удержался и не стал задавать слишком личных вопросов, принял нейтральное выражение лица и ещё раз пожал плечами. — Каждому свое. Я тоже не фанат баттлов, но для опыта разок залететь было круто. — Тут не спорю, даже в качестве зрителя было неплохо, — согласился Марк, — Но тоже в качестве исключения. В следующий раз пойду, только если Мирон поклянется, что это точно последний и надо поддержать его на закате карьеры. Ну и если он проставится хорошо. — Настолько не вкатывает? — Толпа потных, бухих, агрессивных мужиков? Ну да, как-то не фанатею по подобному. Мне таких хмырей на блоке хватало, но там они хотя бы по делу наезжали. Назар усмехнулся, покачав головой, снова ощутил диссонанс. Марк, судя по всему, в прошлом был причастен к чему-то не совсем законному и иногда варился в мутных темах, раз совершенно спокойно и без выебонов упоминал о них в разговоре, не пытаясь казаться круче и всего лишь раскрываясь, как личность. Из-за этого и возникало сомнение, был ли он омегой, потому что если да, то у него либо была мощная крыша (что было исключено из-за его же слов), ведь иначе бы его давно пустили по кругу, либо он все же относился к тиму бет, которые намного проще интегрировались в подобные мувы из-за отсутствия риска быть прижатыми к стенке из-за своей физиологии. Назар также невольно вспомнил, что и Порчи, и Мирон были альфами, и это снова подтолкнуло к мысли о том, что Марк далеко не омега. Конечно, дружба между представителями разных полов существовала, но, наверное, не в условиях гетто, где зачастую каждый сам за себя и выживает лишь сильнейший. Во всяком случае такую позицию транслировал сам Мирон в своих треках, а Марк ее частично поддерживал своими словами. Бета, решил про себя Назар. Все же бета, что тоже было неплохо. — Понял, ты за мир во всем мире, — как можно безобиднее попытался подколоть собеседника он, — Ну тоже вариант нормы. Не всем же бычить и раздувать эго. — Мир во всем мире в моих условиях не слишком реален, — усмехнулся Марк, — Но, да, в лишний раз лучше избегать агрессии, если есть такая возможность. Я уже успел тут начудить, пора выруливать к чему-то нормальному. — Ты из-за этого в Россию хочешь? — полюбопытствовал Назар, — Ну типа, потому что надоело вариться в мутных темах? — И да, и нет, — уклончиво ответил Марк, — Мне правда осточертело уже тут, так можно всю жизнь проебать на хуйню и жалеть потом, а раз есть шанс че-то изменить, почему бы и нет. Ну и с музлом все же хочется попробовать, если попрет, то в России дорог явно откроется больше. У меня в Питере кореша к тому же, так что в первое время даже будет, где кантоваться. Короче все располагает к переезду. — Понял. А планируешь когда? — После альбома, наверное. А чё? — Да так, — отмахнулся Назар, сам не поняв, нахуя спросил об этом, — Просто уточнил. Ты, кстати, не думал никогда с Мироном коллаб намутить? Он бы тебе пиздец какой буст дал, сразу бы дела в гору пошли. — Нет, — отрезал Марк, — В плане про коллаб я думал, но не в таком виде. Вот когда мне будет, что предложить Мирону годного, тогда можно будет попробовать. А так выезжать чисто на его имени я не хочу, это бред полнейший. Пока сам себя не сделаю, нахуй мне красивые цифры на стриминге только за счёт чужой аудитории. Это очень скользкая дорожка — зарабатывать славу через кого-то. Лучше уж подольше, но самому. Внутри Назара что-то ярко отозвалось на услышанные слова, он весь аж подобрался, потому что медом для ушей была озвученная позиция селфмейда, которой он придерживался всю свою жизнь, и он улыбнулся впервые за вечер во весь рот, испытав резкий прилив обыкновенной человеческой приязни к Марку. У того вообще-то был нихуевый шанс выстрелить за счёт фита с Мироном, ведь последний был ведущим игроком на рэп-сцене, но он не пользовался фактом дружбы и хотел все сам. Сам написать, сам продумать концепт, сам добиться признания и популярности, не выезжая за чужой счет и не пытаясь прыгнуть в вагон хайпа громкого имени. Такой взгляд Назару был близок, он его одобрял на все проценты, как и решение Марка стартануть, может, и не слишком громко, зато самостоятельно. Коннект очевидно был найден. — Круто, что ты так смотришь на это, — подметил Назар, постаравшись не лыбиться, как придурок, — Ну что не хочешь тупо перетягивать аудиторию, пока ещё не нашел себя. Не каждый бы согласился ебашить самому, когда есть возможность тупо фитануть с самим Оксимироном. — Для меня он в первую очередь кореш, а не бочка хайпа, — улыбнулся Марк, — Даже если он сам не против бустануть, мне так не надо. Вот если я реально начну чего-то добиваться, то можно будет попробовать, а пока обойдусь его советами. Не всегда полезными, конечно, но тут выбирать не приходится. — Любит читать лекции? — О, ты бы знал, насколько. Не зря он преподом работал, сразу видно профдеформацию. Назар рассмеялся, протерев лицо, снова посмотрел на изображение на экране и залип, когда увидел улыбку Марка. Расслабленную, приятную, вызванную позитивными эмоциями, совершенно простую и в то же время довольно необычную. Последняя мысль заставила на секунду напрячься, какого вообще хуя Назар обращал внимание на подобные вещи, но он заставил себя расслабиться и кинул взгляд на часы. Время было почти девять вечера. Марк не оставил это незамеченным. — Бля, че-то мы засиделись, походу, — виновато сказал он, — Sorry, я как-то много впустую пиздел. Надеюсь, ни от каких дел не отвлекаю? — Да не, все норм, — успокоил его Назар. На самом деле он не привык так много трепаться не по делу и откладывать работу, но с Марком ему было прикольно пиздеть, невзирая на то, что они вообще ничем полезным по сути не занимались. Это тоже немного диссонансило, обычно Назар подходил к процессу более серьезно, но он сделал скидку на то, что это всего лишь первая сессия и у них дохуя времени, потому он не сказал, что пора бы сворачиваться, а вопреки установке трудоголизма спросил, — А как вы с Мироном познакомились ваще? — Это очень смешная история, — протянул Марк, сложив губы в широкую улыбку, — И очень долгая. Если не торопишься, то я ща за сигами сгоняю и расскажу. — Давай, — кивнул Назар, подперев висок кулаком, — У меня сегодня все равно свободный вечер. Марк, пообещав вскоре вернуться, встал с кресла и вышел из кадра, Назар же остался на своем месте, вздохнул и ещё раз посмотрел на часы. Вообще ему завтра утром на съёмку мерча, но похуй, отоспится после, а вечер, наверное, освободит под ещё один созвон. В конце концов, фит нужно будет все же написать, а для этого явно придется какое-то время коммуницировать на постоянной основе. Всего лишь в рамках работы, сказал себе Назар и, решив не кривить душой перед самим собой, все же признал, что и для банального общения тоже. И скажи ему кто в ту минуту, во что все выльется, он бы наверняка расхохотался и покрутил пальцем у виска, на подозревая, что у его безумия уже были зачатки и даже имя.

***

— Я придумал название для фита, — сходу объявил Марк, едва изображение с его камеры погрузилось и связь была установлена, — Блять, это будет полный разъеб, зуб даю. — Три часа ночи, — подметил Назар, не сумев открыть вслед за левым глазом ещё и правый, — Ты спал вообще, блять? — Бля, — Марк на экране подвис, поджал губы и сказал, — Sorry, мэн, я че-то опять забыл про разницу во времени. У меня то ещё двенадцать, вот я и выпал. Извини ещё раз, что разбудил. Я тогда завтра лучше наберу. — Да похуй уже, — зевнул Назар, усаживаясь на кровати. Он протянул руку к выключателю, врубил тусклый свет ночника и, подтащив колени к груди, спросил, — Ну че там по названию? Это стало нормой — созваниваться по ночам. С момента, как они начали писать фит с Марком, прошло уже полторы недели, и каждый день они выходили на связь чаще всего после десяти вечера по Питеру. И если изначально Назар подумывал сменить как-то график их сессий, потому что ему надо было решать свои дела и иногда хотя бы спать, то уже на третий день он смирился с тем фактом, что Марк — ебучая сова, и оставил все, как есть, молчаливо закрыв глаза даже на очень поздние фейстаймы. Почему, Назар не знал сам, да и не особо задавался этим вопросом. Просто так, сказал он себе, чтобы не копаться ещё и в причинах, будто делать, блять, ему было больше нечего. — Короче, — воодушевленно начал Марк, сразу дав этим понять, что короче не получится явно, — Я тебе уже говорил, что если с альбомом не выгорит, я попробую че-нибудь другое. И по факту получается, что это как бы последний шанс реально залететь в индустрию. Я понимаю, что трагизм нахуй никому не упёрся, но символичность никто не отменял, поэтому у меня появилась одна идея. — Какая? — уточнил Назар, все же открыв второй глаз тоже, чтобы лучше видеть лицо собеседника, — Хочешь назвать фит «Последний шанс»? Мы типа как в Форсаже будем, что это точно последний заезд, зуб даю, бля буду? — Бля, Форсаж, — рассмеялся Марк, протерев пальцами переносицу, — Сука, я даже не подумал об этом. Реально косплей на Доминика Торетто какой-то. — Тебе тогда обязательно надо будет ещё дропнуть трек «Семья — это важно», чтобы в антураж вписаться. — Это как-нибудь потом, — отмахнулся Марк, — Пока все же тематика вообще не про это. А вот по поводу фита я решил, что мы можем назвать его «Последний билет». Он же как раз выйдет до альбома, будет типа такой намек, что это мой последний шанс запрыгнуть в этот вагон. Чё думаешь? — Бля, — глубокомысленно изрёк Назар, подавив очередной широкий зевок, — Вообще звучит неплохо. У тебя же альбик «Транзит» в итоге называется? — Ага. Выкупаешь, да? — Типа последний билет, и он в одну сторону? — Бинго. Назар обдумал услышанное, посмотрел на сияющего Марка, на лице которого читался восторг, невольно улыбнулся и кивнул. — Ладно, это реально годная отсылка, — сдался он, — Но тогда надо где-то в тексте это ещё отразить. Ты насчёт припева чё решил? Сам в итоге будешь, или вместе напишем? — Наверное, все же сам, — немного помолчав, ответил Марк, — Там просто биток в таком темпе, что вокал лучше ляжет, да и ты уже свой парт идеально зачитал. Поэтому пусть припев будет на мне, если ты не против. Я постараюсь быстро его написать, чтобы уже кинуть трек на сведение и сдать его. — Без проблем, — пожал плечами Назар, — Это ж на твой альбом фит, так что тебе решать. Только надо побыстрее заканчивать, а то Федя потом все мозги выебет, что опять ему дали всего два дня на сведос. — У вас это частая практика, да? — Ну не прям. Обычно я то вовремя ему все демки кидаю, а вот Андрей любит затягивать, Федя его пиздить готов за это. — Андрей? — переспросил Марк, — Это который Пирокинезис? Я вроде слышал что-то у него из последнего альбома, но могу путать. Они ж с Федей тоже пишутся? — Они не просто пишутся, — усмехнулся Назар, — Они живут вместе и встречаются уже второй год. Ну и туры, соответственно, тоже вместе катают, и больше как дуэт функционируют уже. Ну типа как Джимбо и Твет, только в отношениях. — Стоп, а Федя разве альфа? — А он чё, на омегу похож, по-твоему? — Я не привык оценивать по внешности, — отозвался Марк, — Да и в целом как-то не особо обращаю внимание на пол. Просто про Андрея я знаю, потому что у него что-то было в треке одном, а вот насчёт Феди в душе не ебал. Но на омегу он реально не похож. Назар коротко кивнул в знак согласия, ощутив прилив непонятного волнения. Это был первый раз, когда они говорили на эту тему, и вот сейчас как будто можно было осторожно выяснить, кем являлся Марк. С одной стороны, это всё ещё было не очень красиво, но с другой, какие, нахуй, меры приличия, если всего за полторы недели для них стало нормой звонить друг другу по ночам? Назар вот искренне считал, что ему такой вопрос задать уже можно, и открыл было рот, но Марк его опередил. — Ну, главное, чтобы им было комфортно, — сказал он, — Так-то у них прикольный дуэт, есть своя химия какая-то. Теперь понятно, почему такое впечатление. — А типа если бы они не ебались, у них не было бы химии в треках? — спросил Назар, — Или как это работает, по-твоему? — Да нет, почему сразу не было бы, — ничуть не смутился выпаду Марк, — Просто это же максимально рабочая схема. Когда между исполнителями в реальной жизни есть хороший коннект, это чувствуется и в треках тоже. Не знаю, как это вообще устроено, но факт остаётся фактом. — Ну хуй знает, никогда особо не замечал этого. — Возможно, ты просто привык. Ты же дружишь с Федей, поэтому тебе в глаза не так бросается. — Наверное, — не стал спорить Назар, мыслями вернувшись к своему вопросу. Вроде ещё было можно задать его, а вроде момент уже был утерян, поэтому он решил применить иную тактику, — Ты, кстати, сказал, что обычно не обращаешь внимания на пол. Это типа в профессиональном плане или вообще в целом? — Ну вообще в целом я не могу забить на это, — спокойно ответил Марк, едва заметно улыбнувшись, — Я ж тоже живу в социуме, тем более на блоке всегда надо было знать, с кем имеешь дело. Но если брать более масштабно, то я проще отношусь к этому. Меня не волнуют, какие у человека гениталии, если мне с ним приятно коннектить, вот и все. — Типа тебе похуй на пол, и личность важнее? — Ну да. А тебе разве нет? — Так-то да, — кивнул Назар. Поняв вдруг, что сейчас он ходил по пиздец какому тонкому льду и рисковал скатить этот разговор в обсуждение уже его физиологических особенностей, он решил технично перевести тему и временно забить на свой вопрос, — Мне просто стало интересно, что ты имел ввиду. Мир ваще с ума сходит, по-моему, из-за всех этих законов природы, поэтому всегда чутка странно, если кто-то думает башкой, а не чем-то другим. — Я обычно жопой думаю, — усмехнулся Марк, — Особенно когда звоню людям в три часа ночи с очередной бредовой идеей. — Самокритично, — улыбнулся Назар, выдохнув от осознания, что со скользкой дорожки они сошли, — Но я уже сказал, не парься так. Мне все равно часа через два вставать надо было. Это, разумеется, было немного пиздежом, потому что будильник был лишь на семь утра, но ложь была все же во благо. За эти полторы недели, на протяжении которых они общались каждый, сука, день, Назар успел подметить пару вещей, и одна из них заключалась в том, что Марк иногда был поразительно… Неловкий. Он, конечно, не заикался ежесекундно и не терялся от любого вопроса, но порой тушевался и впадал в ступор, а ещё как будто бы прислушивался ко всему, что ему говорили, и не проформы ради, а на серьезных щщах. Так, например, было, когда Назар начал затирать про концерты и про то, что в идеале лучше иметь свою аппаратуру, потому что та, которую выдавали в аренду, могла и подвести, на что Марк сначала похлопал своими глазищами, а потом принялся расспрашивать подробнее. Ему как будто было важно узнать про чужой опыт из-за неимения своего, и он относился к словам Назара как к полезному совету, а не как к просто истории о том да ни о чем. Это создавало некоторое ощущение авторитетности, но не снисходительного и высокомерного, а вылившегося в желание как-то помочь что ли. Хотя бы поделиться мнением, чтобы Марку, если он реально приедет в Россию, было легче влиться в индустрию и понять, как тут все работает. Назар не чувствовал себя ответственным за его успех или каким-то там ментором, ему просто по-человечески хотелось немного засаппортить чуваку, вызывающему долю приязни своей непосредственностью. А ещё он старался не уходить сильно в оборону, как это бывало обычно с незнакомыми людьми, поэтому в лишний раз тоже не тыкал носом в какие-то мелкие проебы, чтобы не возникло ненужного им обоим напряжения. Получалось у него, на удивление, даже неплохо. — Ты встаёшь в пять утра? — удивился Марк, — Нихуя себе. А зачем так рано? — На корт хочу сгонять, — объяснил Назар, — Просто пока соберусь, пока доеду через пробки, время уже будет как раз семь. Часа два потреню, потом дальше по делам. — Ты все ещё тренируешься? — Чисто чтобы форму поддерживать. Из профессиональной лиги я давно ушел, уже как года два точно. — А почему, если не секрет? — спросил Марк, поставив телефон, который до этого держал в руках, судя по всему, на стол, ведь в кадре появилась знакомое кресло, в которое он и сел, — Типа сделал ставку на музло и решил завязать со спортом? — Ага, — лениво подтвердил Назар, — Да и прыгать выше было некуда. Мастера спорта я взял, на международку выходить уже не особо хотел, плюс музло поперло. Я б в любом случае не вывез и в лиге играть, и с концертами ездить постоянно, поэтому пришлось выбирать. Не, в первое время, конечно, я совмещал, и сам на матчи гонял, и тренировки вел, но потом уже времени не хватало на все. Тогда уже и завязал с теннисом. — Бля, как тебе сил ваще хватало? Я кое-как работу с музлом совмещаю, хотя у меня никаких концертов нет в принципе, а тут ещё и тренировки. — Дисциплина, хули. — Базаришь, — согласился Марк, — Мне б тоже не помешало так, но я слишком раздолбай. — Это все отговорки, — поддел его Назар, — Если человек хочет, он берет свою жизнь под контроль, а не жалуется на обстоятельства и прочую хуйню. Исключения бывают, конечно, всякое в жизни случается, но чаще всего люди страдают от собственной лени. — Ну в моем случае весь пойнт был в среде, — сказал Марк, покрутившись в кресле, — Когда ты живёшь в гетто, как-то трудно говорить о выборе и дисциплине. Тут только игра на выживание. — Все настолько хуево было? — Меня в пятнадцать чуть не прирезали на блоке за то, что я сигу не стрельнул, а у меня просто не было с собой. — Пиздец, — вздохнул Назар, в очередной раз удивившись такой открытости, — Извини, конечно, за бестактность, но ты как ваще вылез оттуда живой? Ты ж переехал с того района? — Года три назад, — кивнул Марк, — А выжил, потому что влился. Было два варианта: либо я плыву против течения и вечно огребаю за нихуя, либо я нахожу братьев по разуму и учусь выживать в такой вот обстановке. Я ща не жалуюсь, так у многих бывает, у кого-то даже хуже, но по факту если бы я не жил в гетто, я бы и торчать скорее всего не начал. А так окружение было соответствующим, не сорваться трудно, да и бежать было особо некуда. Вот и получилось, что получилось. Ни о чем не жалею, но никому такого не желаю. Тем более в подростковом возрасте. — А завязал как? — Чуть не передознулся, пересрался и сказал себе, что больше никогда. Три года чистый. — То есть как переехал, так и завязал, — подметил Назар, — Смена обстановки тоже помогла, я так понимаю? — Конечно, — мгновенно подтвердил Марк, — Это вообще первое правило: чтобы завязать, нужно обрубить все контакты с теми, с кем юзал. Чтобы не было лишнего соблазна. А то так какой-нибудь старый знакомый предложит угоститься, и все по кругу опять. — А друзья твои типа не юзали никогда? Ну из более близкого окружения. — Максимум травку. Я один долбанутый был, в семье ж не без урода. Они мне, кстати, и помогли завязать. Ну вот пацаны из Грин Парка и Дима с Машей. Я тебе говорил про них вроде. — Твой лучший друг и его жена? — уточнил Назар. Получив кивок, добавил, — Да, говорил. Повезло, получается, что у тебя нормальные люди были рядом. А то так пришлось бы вообще со всеми контакты обрывать. — Я всегда говорил, что моя самая большая гордость — это мое окружение, — объявил Марк, — Столько лет прошло, а нихуя не меняется. Люди рядом — мое главное достижение. Назар тяжело вздохнул, спрятав взгляд. Конечно, у него тоже были друзья, причем охуенные и вообще самые лучшие на свете, но их было не так уж и много в силу того, что они со временем стремительно отваливались из-за его популярности. Из иркутских корешей осталось без шуток человек пять максимум, в Питере это были по большей части коллеги по цеху и приятели, из мира спорта пацаны и девчонки тоже были скорее хорошими знакомыми, чем кентами. Назар вообще не жаловался на одиночество, ему и так было нормально, тем более у него был Федя, и он один чего только стоил, но все же. Заводить новые знакомства даже если и хотелось, всегда было чутка сложновато из-за того, что приходилось ждать говна и частенько получать его в итоге, потому ограничивался Назар теми, с кем шел нога в ногу давно. Или во всяком случае ещё до того, как влетел в хуевые отношения, после которых часть тех людей, которых он считал друзьями, свалили в закат. Конечно, его это парило не сильно, в конце концов, количество ведь никогда не означало качество, но все же впускать кого-то нового в свой круг как будто было и прикольно, и опасно. Сплошные, сука, подвохи, которые ещё и не всегда были видны сразу. Это так или иначе дестабилизировало. Но не сейчас. Сейчас вообще какого-то хуя напрягов не было, хоть и чувака, с которым он созванивался чаще, чем с мамой, Назар вживую то ни разу и не видел. — От окружения много зависит, конечно, — сказал он, чтобы не затягивать паузу, — Особенно когда у тебя начинает стрелять что-то. Мирон вон тоже не даст соврать, когда у тебя появляется какая-никакая популярность, вылезает прямо дохуя людей, которые хотят с тобой дружить. И смех, и грех, блять. — Это я знаю, да, — вздохнул Марк, — Мирон рассказывал, у него это вообще больная тема. Мне, конечно, до такого пиздец как далеко, но я почему-то уверен, что у меня окружение не изменится в любом случае. Типа как бы высоко ты не летал, помни, с кем ты ползал. — Тебя, блять, на цитаты можно разбирать, — беззлобно усмехнулся Назар, — Может, нахуй музло? Будешь вести паблик в ВК, лайки собирать. Там и реклама пойдет, бабки начнёшь рубить. — Я пока ещё не настолько отчаялся, — рассмеялся Марк, — Но спасибо за идею, в крайнем случае я ею воспользуюсь. — Не забудь мне роялти отсыпать как вдохновителю. — Это обязательно, — важно кивнул Марк, а затем, придвинувшись ближе, добавил, — Кстати, про вдохновителя. Помнишь, я тебе дня три назад палил демку? Она пиздец сырая была, ты ещё сказал, что Федя бы за такое мне двойной ценник въебал. — Да, помню, — подтвердил Назар, — Это ещё где «нам снова что-то подкинет пьяный ди-джей»? — Она самая. Я сегодня днём перед сменой гонял к Лимиту, и мы там немного подкрутили звук, я кое-где правки внес. Хочешь заценить? — Давай. Пока Марк возился с компом, Назар посмотрел на время и невесело присвистнул. Спать оставалось без малого часа три, впереди ждали долгий день и куча дел, и логичнее было бы послать Марка по ягодки, а самому лечь обратно, но, во-первых, желание уже было отбито, во-вторых, услышать демку хотелось сильнее, чем дрыхнуть, а в-третьих, Назар снова решил, что ничего страшного не случится, если он чутка похерит свой режим. От одного (очередного, блять) раза ведь ничего не произойдёт, подумал он, а потому удобнее подбил подушку за спиной, сложил ноги по-турецки и вперся глазами в экран, даже не думая жалеть о том, что он снова пожертвовал и так минимальным временем на отдых. И он жертвовал им на протяжении ещё двух дней, пока они с Марком экстренно дописывали и частично переписывали трек, у которого теперь даже было название. За этот период Назар на студии у Феди не появился ни разу, предпочтя делать все из дома, потому напомнить об обещании свести все он додумался лишь в ночь, когда Марк прямо во время очередного созвона по Скайпу закончил с припевом и предложил послушать имеющийся результат. — Я пока ещё никому не палил, — сообщил он, настраивая звук на колонках, — Так что, считай, мы с тобой получили все до официального релиза. Эксклюзив, прикинь. — Мы, блять, сами и писали этот фит, — рассмеялся Назар, — Какой нахуй эксклюзив, если мы там каждый сэмпл на составляющие уже разбить можем? — Не порть интригу, а, — попросил Марк с широкой улыбкой, — Я вообще-то не каждый день такие совместки пишу. — Ну с дебютом, хули. А «такие» — это какие вообще? Дистанционные? — Ща услышишь. Марк защелкал мышью, прибавил звука и врубил, наконец-то, выстраданную за две недели демку, которая должна была стать «открывашкой» его альбома. Из колонок заиграл бит, Назар по привычке закивал в такт и невольно улыбнулся, когда начался парт Марка. Текст, конечно, был не на уровне того же Мирона, не отличался глубиной и серьезностью, но все равно был хорош как минимум тем, что отлично отражал реальные события и эмоции. Причем у обоих — если в своей части Марк больше говорил про жизнь в веренице тусовок и попытки не проебать все в них, то Назар в привычной манере вещал о том, что свой путь он выбрал себе сам, наплевав на мнение остальных, включая родителей. То было правдой: мама так-то поначалу не сильно обрадовалась, когда он променял успешную карьеру профессионального спортсмена на сомнительный успех рэпера, но позже из-за беззаветной любви приняла его выбор и даже поддержала, за что Назар был ей, как ни крути, бесконечно благодарен. И, что странно, он даже рассказал об этом Марку, когда тот спросил, к чему была строчка «но я хотел так жить, мама», в ответ поделившись тем, что фраза «кроме шуток, проглоти, а то ты заспана» тоже не взялась из ниоткуда и он слышал, как ее говорили какой-то девушке на вписке, предлагая ей ширнуться. Она, к счастью, отказалась. Из размышлений Назара вырвала смена бита, он обратил слух к играющему из динамика звуку и снова улыбнулся, когда начался припев. Тут уже был конкретный такой вокал от Марка, и на контрасте он реально отлично вписывался в структуру трека, где затем шел парт Назара с автотюновой читкой. Игра на разной технике делала трек действительно интересным, и хоть бэнгера особо не предполагалось, фит обещал быть разъебным. Именно это Назар и сказал, когда они закончили с прослушиванием. — Пиздато, — заключил он, — Конечно, надо свести нормально и отмастерить, но даже так звучит хорошо. Тебе как? — Подожди, я пока в ахуе, — покачал головой Марк, уткнувшись взглядом в монитор, — Не верю, что вот это реально написали мы. — Слишком хорошо или слишком плохо? — Шутишь, блять? Да это лучший мой трек на данный момент. Назар усмехнулся, закатив глаза, но комментировать прозвучавшие слова не стал. Вместо этого он полез в телегу, где от Феди висело сообщение с требованием поторопиться и скинуть дороги, пока он не передумал сводить бесплатно, на что пришлось дать обещание отправить все до утра, а заодно сказать об этом вслух, чтобы Марк из-за ахуя не забыл выслать свои парты. — Напоминаю, что Федя ждёт от нас дороги на сведос. — А, да, — оживился Марк, — Ща я все кину на почту. По бабкам как? Ему сразу всю сумму или только предоплату? — Не надо ниче, — отмахнулся Назар, настукивая сообщение Феде, — Считай, по акции бесплатно. — Да как-то не очень, он же время свое потратит. Давай я хотя бы половину вкину. — Забей я сказал. С меня Федя никогда бабки не возьмет, максимум бутылку. — Выгодно, однако, — усмехнулся Марк, — Но спасибо большое. И за то, что согласился на фит. Я вообще не ожидал, что ты захочешь влететь, поэтому от души прямо. Если альбом выстрелит, я тебе реально роялти будут отчислять. — Да ладно тебе, — растерялся Назар, мигом забыв, что он хотел написать Феде, отложил телефон и посмотрел в экран, — Ты ж без дураков позвал, сам все биты нашел. Мне просто один парт надо было накидать, делов то. Так что не преувеличивай, я по программе минимум все провел. — Ну не, ты так-то две недели мои ночные идеи-фикс терпел, поэтому правда спасибо, — упрямо возразил Марк, — Ещё и сведос бесплатный намутил, и советы по альбому давал, это тоже дорогого стоит. Я прям очень благодарен, без шуток. Назар неловко пожал плечами, мол, ну не за что, хули, потёр шею, не зная, куда деть руки, и, удивившись самому себе, предложил. — Если хочешь, можем и дальше созваниваться. Ну если тебе по альбику надо будет помочь или мнение услышать. Скидку на сведос тоже оформим. — Серьезно? — уточнил Марк, округлив глаза, — Бля, если тебе не западло, то давай. Скидку необязательно делать, но твое мнение я бы правда послушал. Мне как раз буквально трека два или три осталось, так что даже не слишком долго буду на нервы действовать. — Ну трека три я ещё выдержу, — усмехнулся Назар, вновь взяв в руки телефон, — Только давай не до утра сидеть, я режим восстанавливаю. Режим, кстати, нихуя не восстановился, потому что Назар, вопреки своим же словам, сам частенько задерживался в окошке Скайпа почти до рассвета, обсуждая всякую хуйню, рассказывая о событиях за день и смеясь над тупыми шутками. В ночь, когда фит был релизнут на всех площадках, они даже умудрились напиться на расстоянии, чокаясь в камеру стаканами, и уснуть каждый за своим столом, не дойдя до кроватей то ли из-за бухла, то ли из-за усталости. Какой бы не была причина, Назар, очнувшись утром, сам от себя охуел даже, ведь раньше с ним такого почти не случалось, и первым делом полез проверять, что там по комментариям к треку. Когда он увидел кучу положительных отзывов и с десяток отметок в сторис от коллег по цеху, начиная Мироном и заканчивая Андреем, настроение тут же поползло вверх, и руки сами потянулись открыть диалог, который перекочевал из Инсты в телегу. Назар: Ты видел? Уже 18 тыщ в вк, а это только первый день. 10:14 Мне кажется, фит разъебет, он пиздец как залетел. 10:15 Ответ, как ни странно, долго ждать себя не заставил. Марк: Вообще ниче не говори, я все ещё в ахуе, блять. 10:17 Если так будет и с альбомом, я, походу, реально прилечу в Россию. В мае скорее всего, у меня там как раз трудовой договор заканчивается. 10:18 Назар перечитал последнее сообщение насколько раз, закусил нижнюю губу, раздумывая над ответом, нахмурился и, вздохнув, быстро напечатал. Назар: Будешь в Питере, пиши. Если будет время, встретимся хоть раз в реале. 10:20 Спустя буквально секунд двадцать напротив сообщения загорелись две зелёные галочки, ниже имени собеседника появились три точки, а вскоре новое уведомление отразилось на экране, своим содержимым заставив Назара вновь улыбнуться. Марк: Даже не обсуждается, мы точно идем бухать. Я угощаю. 10:21

***

Разница в часовых поясах ощущалась не самым большим препятствием к общению все то время, что созвоны по Скайпу происходили с завидной стабильностью, но именно сегодня Назар то и дело поглядывал на часы, ерзая на своем месте, пока Марк невозмутимо рассказывал о том, как ему пришла идея снять клип на пока ещё невыпущенный трек, если он приедет в Россию. Его голос ровной дорожкой звучал в наушниках, повествуя о концепте, локациях, актёрах, и Назар слушал, едва ли осознавая суть, поскольку волнительное ожидание уже нехило било по шарам, вынуждая выпадать из диалога. Оставалось всего полчаса, и это почему-то отзывалось щекоткой под ребрами, будто какая-то шалость вот-вот должна была претвориться в реальность. — Ну и на втором парте, где «одиночка с лого DreamWorks», крупным планом снять меня на крыше, — продолжил Марк, а заметив, что отклика не последовало, уточнил, — Все в порядке? У тебя вид загруженный, случилось что-то? — Что? — Назар похлопал глазами, вновь посмотрев на изображение на экране, мотнул головой и заверил, — А, да, все нормально. Задумался просто. Идея прикольная, но нужно будет найти годного оператора. Если приедешь в Питер, познакомлю с Серёгой, он пиздато делает. — Спасибо, конечно, — кивнул Марк, — Но я же вижу, что че-то не так. Все точно в норме? Назар упрямо поджал губы. Все было в порядке и даже лучше, день выдался продуктивным, много чего получилось разгрести, и вообще все пролетело на каком-то странном душевном подъёме из-за ожидания сегодняшнего созвона по одной простой причине — у Марка завтра (а вернее, уже сегодня, если ориентироваться на московское время, и через полчаса, если опираться на лондонское) был день рождения. Сам он об этом, разумеется, нихуя не сказал почему-то, Назар вообще случайно узнал неделю назад, когда листал от скуки профиль Порчи и увидел у него публикацию годичной давности с поздравлениями. Для верности он ещё полазил в отметках Марка и обнаружил там посты от других его друзей с предыдущих лет, из чего сделал соответствующие выводы, после чего решил подготовить подарок. Подарок, кстати, был самый дефолтный из возможных — сертификат в онлайн-магазин аппаратуры, чтобы Марк мог обновить что-то из имеющегося и начать полноценно собирать свою студию. Передать его Назар планировал уже сегодня, невзирая на гипотетический переезд в Россию. — Все нормально, — повторил он, кинув ещё один беглый взгляд на часы. Оставалось двадцать пять минут, которые нужно было чем-то срочно забить, потому он задал первый пришедший на ум вопрос, — Кстати, а есть какая-то связь трека с реалом? Ну у «Мулен Ружа». — Я не думаю, что Реал Мадрид готов спонсировать мне клип, — отшутился Марк, а затем, наткнувшись на иронично выгнутую бровь, вздохнул, — Да, есть. Я вообще стараюсь в треках не пиздеть, это тупо как-то. Но все уже в прошлом, мы расстались давно. У нас отношений то не было, скорее так. Затянувшаяся интрижка. — Разбиваешь сердца юным фанаткам? — как можно более непринужденно усмехнулся Назар, тем не менее почувствовав, что пульс у него участился. Они снова подходили к интересующей его теме, и на этот раз слить катку так просто было нельзя. — Мы были сверстниками, так что никакого растления малолетних, — покачал головой Марк, — Да и я уже сказал, это была просто интрижка. Не планировал как-то отношений тогда, только старый, добрый секс без обязательств. Об этом и в треке. — Живёшь по принципам Казановы? — Ну не надо уж, я не бабник. И ничего никому не обещал, поэтому ко мне никаких претензий нет. Назар равнодушно пожал плечами в знак того, что ему нечего было сказать, хотя покер-фейс сохранил с очевидным трудом. Его озарило внезапно — раз уж Марк говорил об интрижках с девушками, значит, он не мог быть омегой и являлся с большой долей вероятности бетой, поскольку альфы несколько брезгливее относились к сексу без обязательств. Во всяком случае те, что были знакомы Назару, и он почему-то считал, что многие из них были похожи в этом вопросе, потому пришел к выводу, что и Марк придерживался такой позиции. Эти умозаключения почему-то успокоили и немного расстроили одновременно, в причинах копаться не хотелось, задавать вопросы — тоже, но тема все равно не отошла на второй план уже даже не по инициативе Назара. — Ты не подумай, я реально не тащу в койку всех подряд, — сказал Марк, слегка сморщившись, — Просто период был сложный, нужно было как-то разгрузиться, а отношения заводить не хотелось. Ну как-то не время было, да и не перло ни от кого. Хотя и сейчас не время, если я скоро улечу в Россию. Не до личного как-то. — Да мне похуй, мэн, это только твое дело, — как можно спокойнее отозвался Назар, подметив тем не менее про себя тот факт, что у Марка, кажется, на данный момент не было никаких отношений, — Передо мной оправдываться не нужно, я ж не святой отец. Было и было, чё уж там. — Я понимаю, да, — кивнул Марк, — Просто не хочу создавать разницы между медийным образом и реальностью. Ну как-то странно, когда тебя считают ебырем-террористом из-за треков, а ты максимум на бухую голову с кем-нибудь перепихнешься. Диссонанс какой-то получается. — Люди всегда будут делать удобные им выводы. Просто не бери в голову и пиши о том, что хочется рассказать. — Да я так и делаю. Просто не люблю, когда обо мне говорят всякую хуйню. — Понимаю, — хмыкнул Назар, — Но будь готов, что о тебе всегда будут нести хуйню, если ты стрельнешь. Потому что чужая жизнь интереснее, чем собственная, особенно когда дело касается медийных людей. — Мирон советовал просто не давать поводов, — отозвался Марк, — Ну типа пусть за меня говорят треки, а не слухи. Но проблема в том, что о чем бы я не сказал, наверняка же это раздуют и поймут по-своему. И вот как быть? Пиздеть не вариант, писать по правде — тоже. Где золотая середина то? — Мэн, ты че-то совсем загнался, — покачал головой Назар, — Не надо так париться, я же говорю, люди всегда будут что-то пиздеть, даже если ты им скажешь правду. Пиши, как тебе нравится, в любом случае кто-то будет хейтить, а кому-то просто зайдет, что ты делаешь. Нет какой-то там идеальной формулы, тебе даже Мирон скажет, что все только методом проб и ошибок. Не попробуешь, не узнаешь, как лучше для тебя, а если ещё и накручивать себя будешь, только нервы истреплешь. У тебя пиздатый альбом получается, флоу — вообще мясо, поэтому не волнуйся так. Кому надо, выкупят, в чем фишка. Главное, что ты пишешь, как нравится тебе. Марк после прозвучавших слов посмотрел на него с долей растерянности, затем потупил взгляд, как-то неловко потёр руки друг о друга и, лишь проделав весь комплекс этих действий, кивнул. — Спасибо, — неожиданно сказал, вскинув голову, — Ты вообще не должен мне тут сопли подтирать так-то, а все равно возишься, как с пиздюком. Я просто привык больше к другой форме поддержки. Ну когда тебя мотивируют больше на агрессии, чем пресловутым «у тебя все получится». Неловко как-то даже, что я у тебя столько времени на это отнимаю. — Ты не отнимаешь у меня время, — возразил Назар, — Если бы я не хотел, я бы тут с тобой не сидел. И хорош загоняться, все правда нормально с треком. Ну подумает кто-нибудь, что ты бабник, это вообще хуйня же. Зато проще будет фанаток очаровывать, «Мулен Руж» прям пиздец в женскую аудиторию попадет, мне кажется. — Да нахуй это, — махнул рукой Марк, едва заметно улыбнувшись, — Я все равно отношений не ищу, пока не до этого. Работы много, хочу все успеть, если реально уеду из Лондона, а в Питере уже всяко другие заебы будут. — Ты все же в Питере останешься, если приедешь? Не в Москве? — Ага. У меня в Питере хотя бы кореша есть, проще будет адаптироваться. А дальше посмотрим. — Логично, — отозвался Назар, кинув ещё один взгляд на часы. Времени у него было около десяти минут, потому можно было спросить о чем-нибудь ещё, — Ты один планируешь приехать? Или друзей с собой подтянешь? — Ну вообще никого заставлять я не собираюсь, — ответил Марк, — А так мы с Димоном и Машкой разговаривали, они вроде тоже не против рвануть на родину. Им по сути в Лондоне без меня делать будет нехуй, они ж мои менеджеры. А если я реально начну стрелять, то они будут нужны мне здесь. — Маша тоже твой менеджер? — Поскольку постольку. Они с Димой все вместе делают, нам так всем комфортно. — Даже так, — вздохнул Назар и замолк. Вообще он не должен был раздавать советы, тем более незнакомой девушке через другого человека, но желание немного облегчить жизнь неплохим на его взгляд людям оказалось сильнее чувства такта, поэтому он осторожно сказал, — Не сочти за наглость, но ты бы поговорил с Машей. Не знаю, как у вас в Лондоне, но в России к омегам без метки, особенно к девушкам, лезут по поводу и без. Не средневековье, конечно, но даже Женя Муродшоева рассказывала у себя в Инсте, что у нее много было неприятных случаев, когда она стала менеджером Мирона. Вряд ли ты хочешь, чтобы у Маши было так же. — Чего? — удивился Марк. Он посмотрел в камеру с долей растерянности, а затем вдруг улыбнулся и сказал, — А, блять, я же не говорил. Дима с Машей беты. — Серьезно? — Ага. Поэтому спасибо за заботу, но все в порядке. Уж к бете явно никто не полезет, да и мы с Димой кому угодно ноги оторвем за Машку. Она всегда при охране, u know. — Повезло ей, — усмехнулся Назар, — Но да, че-то я ложную тревогу дал. Как-то не подумал, что она бета. — Все в порядке, я ж не говорил об этом, — пожал плечами Марк, а затем аккуратно уточнил, — А чё, реально всё так тяжко? Просто в Лондоне с этой темой поспокойнее, всем давно уже похуй, кто есть кто. Дебилов хватает, конечно, они везде есть, но если брать в целом, то никто особо ни к кому не лезет из-за пола. Ну вот где я ща живу. На блоке все по-другому было, в гетто свои законы. В Питере тоже? Назар скривил губы в невеселой ухмылке, отвернулся в сторону. В Питере то, может, все ещё было более менее, но вот в Иркутске и других регионах обстановка до сих пор оставляла желать лучшего. Он помнил по сей день все приставания альф, вынужденные драки, мерзкие подкаты, словесные баталии и то, как носил в кармане перцовку на всякий случай, зажимая ее в руке, пока шел домой поздно вечером. Да, Россия не была такой уж дикой, нормы приличия и законы существовали, однако в бешеные времена нулевых хуй клали что на первое, что на второе, из-за чего омегам порой приходилось несладко. Самого треша Назар избежать как-то смог — до него не особо домогались, он все же внешне был похож на бету, да и подавители иногда юзал, а вот некоторые его знакомые закончили жизнь если не в петле после изнасилования, то в кабинете психолога точно. Об этом, разумеется, говорили вслух, проблему обсуждали, пытались решать, но разве можно было искоренить так просто то, что цвело и росло на благодатной почве стереотипов много лет? Назару все ещё иногда приходилось защищаться и использовать физическую силу, как способ отстоять свою неприкосновенность, несмотря на то, что он жил в Питере, был публичным человеком и не создавал впечатления готового на все раздолбая. Благо, у него часто поблизости были Федя или Миша с Максом, да и сам Назар на рожон не лез. Дистанция, хладнокровие, сдержанность. Три столпа, оберегающие его от неприятностей вот уже сколько лет. С некоторой погрешностью, конечно, но чего уж там, ошибки тоже порой случались. Назар всего лишь был человеком, который мог оступиться и жалеть потом об этом. Все приходило с опытом. — Я бы не сказал, но тоже иногда происходят неприятные ситуации, — уклончиво ответил он, чтобы не пускаться в излишние откровения, — В принципе, до дикостей обычно не доходит. Ну или я не сталкивался, тут уж надо не только меня спрашивать. — Ладно, с этим можно работать, — кивнул Марк, и было совсем неясно, что он имел ввиду, однако и спрашивать казалось лишним, — Во всяком случае старый добрый метод кулаком в ебало должен иметь эффект и в Питере. — Он работает, поверь. Иногда даже лучше, чем слова. — Печально слышать на самом деле. — Все же пацифизм? — Да какой там, — вздохнул Марк, — Я знаешь сколько пизды получал за одно свое существование на блоке? Просто когда из такого вылезаешь, обратно уже как-то не хочется. Это как вернуться в тюрягу, в которой торчал незаслуженно. Проще повеситься, чем снова пережить. — У тебя были проблемы на районе, потому что ты употреблял? — осторожно уточнил Назар, — Если не хочешь говорить, я пойму. Ты просто сам сказал, я подумал, что отболело уже типа. — Да все нормально, я давно уже не ссу говорить об этом, — успокоил его Марк. Он откинулся на спинке кресла, сложив руки на подлокотниках, посмотрел куда-то в сторону и, вновь установив зрительный контакт, продолжил, — Я ж завязал, да и стрематься тупо. А насчёт твоего вопроса, я скорее начал употреблять, потому что были проблемы, а не наоборот. Ну ты прикинь, закинули в лондонское гетто русскоговорящего пиздюка и сказали, типа живи, как хочешь. А тут контингент не самый дружелюбный, хуй знает, какие у них правила вообще. Я адаптироваться толком не успел, а уже по всем фронтам виноват, меня не гасили, дай Боже, только за то, что я человек, за все остальное пиздили постоянно. Белый, русский, неразговорчивый, лезу на чужую территорию, эмигрант, шмотки не те надел, сигу кому-то не стрельнул. Короче причины из воздуха, а отвечать все равно надо. Пока не выучил язык и не нашел корешей, все время домой в синяках приползал. Потом полегче стало, но компании все равно сомнительные были, начал дуть. Предки развелись, отец свалил, жить ещё тяжелее стало, ну я и пошел дурь продавать. Мне предложили бабла поднять, я согласился, маму с братом надо было как-то тянуть, а нормальную работу без образования найти было нереально. Пока толкал, сам подсел, как это обычно бывает, потом чуть не передознулся и слез. К тому моменту мне и с хатой подсобили, и с работой тоже, я уехал с блока, и как-то причин срываться уже не было. Семье до сих пор помогаю, чем могу, но уже без нелегальщины. Если на музле что-то подниму, увезу их нахуй оттуда. Не хочу, чтобы малой по моим стопам пошел. Ему и так не повезло с братом, пусть хоть жизненный опыт будет нормальный. Или хотя бы лучше, чем у меня. Когда Марк замолчал, Назар поймал себя на том, что его нижняя губа почему-то дрожала, он закусил ее до боли и тяжело сглотнул. Он не мог понять всецело услышанное и пропустить через себя на сотню процентов, но он знал, что это такое — любыми путями пытаться помочь близким. Он знал, что это такое, когда нет отца (своего собственного он не видел ни разу в жизни, тот свалил за хлебом ещё до его рождения и ни разу не объявлялся), когда коммуникацию с миром приходится строить через доказательства собственной значимости, когда жопу рвешь, чтобы обеспечить семье достойную жизнь, когда в нули убиваешься и уже на что угодно идёшь, лишь бы выгорело хоть что-то. Назару не приходилось толкать дурь, адаптироваться к новым условиям в чужой стране, учить язык и жить в гетто, у него был совсем другой опыт с одной схожей деталью — он был не к месту и вынужден был из кожи вон лезть, чтобы показать, чего он стоит. Чтобы дать всем понять: пусть на него никто не ставил, он взъебет всех так, как никто не ожидал. И ему на этом пути не было нихуя просто при наличии ещё сотни переменных и собственной физиологии, он не обесценивал свой труд, однако опыт Марка он теперь считал в разы тяжелее. Пиздюком упасть в самый эпицентр преступности и нищеты и не сторчаться при этом, не спиться, не растерять моральные принципы, не уехать по этапу, не проебать вдохновение и желание создавать было сильно. Во всяком случае так казалось Назару, ему было в данную секунду вообще насрать, кто и что в итоге скажет про альбом и смысловую часть треков, потому что он теперь знал, что именно стояло за всем этим рэперским флексом. А стоял там подросток, переживший, наверное, такое количество дерьма, что все гиганты сцены, вещающие о том, какие они гангстеры, хуй бы вывезли. Назар даже сам засомневался, а осилил бы он нечто подобное, но представлять не стал. У него был свой не самый радужный бэк с постоянной демонстрацией воли, чужой проецировать на себя было странно, да и обесценивать не хотелось вот никак, что в теории могло произойти из-за порой глупой самоуверенности, приобретенной за последние пару лет. В общем не нужно было сравнивать, нужно было что-то сказать. Но сказать Назар ничего не мог. Зато мог Марк. — Грузанул, да? — с некоторым сожалением спросил он, — Sorry, не хотел. Ты не думай, я не жалуюсь, это все хуйня и давно в прошлом. Просто так вышло, что бежали мы в Лондон из-за отца, а он в итоге сам от нас сбежал, сволочь. Но ща все в порядке уже, я это даже больше как урок воспринимаю. Типа теперь точно знаю, как не надо. — Я просто растерялся чуток, все нормально, — наконец, выдавил из себя Назар, — И охуел немного, если честно. Догадывался уж, что у тебя там не бабочки, цветочки были, но че-то такой жести не ожидал. А почему вы из-за отца сбежали? — Потому что он долбоеб, — безапелляционно заявил Марк, — Ввязался в хуйню в девяностые, делов натворил, а нас всех потом мурыжили несколько лет. Мы так сначала из Риги уехали, когда мне года не было, потом из Хабары сбежали в Лондон. Он думал, что заживём, типа новая глава, а не тут то было. Бизнес прогорел, на работу не брали особо, друзей и знакомых почти не было. Ну он и не придумал ниче лучше, чем бросить семью и уйти в закат. В принципе, мне уже давно похуй, но если он когда-то придет просить прощения, я его прямым текстом нахуй пошлю. На себя поебать, а вот что он маму заставил эмигрировать два раза, а потом одну с двумя детьми кинул — за это ему только колени прострелить. Мудак конченый, блять. — Реально мудак, — согласился Назар, почувствовав резкое отвращение. Разводы, расхождения путей, разрывы отношений он ещё мог понять, но вот оставление детей — едва ли, хоть у него своих и не было, ровно как и отца. На личном, сука, опыте все, как говорится, — Никогда таких людей не понимал. Вы ща не общаетесь же? — Он стабильно пару раз в год на праздники пишет, но я ему не отвечаю. И мелкому запретил с ним общаться, нехуй. Отец нужен был, когда нас чуть из дома не выселили, а не когда все нормально стало. Так что пусть идёт в пизду. — Справедливо. А мама чё? Она не говорила, что типа отец же, надо общаться? — Говорила, конечно, — фыркнул Марк, — Очень часто причем. Но я ясно дал ей понять, что зачать — ещё не значит стать отцом. Я отцом для Дани был, а не он, так что нахуй его. Пусть только попробует опять начать общение, с лестницы его спущу. — Может, это и правильно, — неопределенно протянул Назар. Он не знал, была ли такая категоричность верным решением, потому что, опять же, не имел ни своих детей, ни отца, но спорить не стал. Вместо этого сказал, — Но ты в любом случае красава, real talk. Не каждый бы в твоём возрасте семью стал тянуть, тем более в такой обстановке. — Да не, я пиздец раздолбай на самом деле. Если бы не музло, точно бы по кривой дорожке пошел дальше. А так было, на что отвлечься. — Не недооценивай себя. Я сам маме с бабушкой помогаю с пятнадцати, уж знаю, че это такое. Конечно, через другую призму, но все равно. Поэтому ты красавчик без базара вообще. — Тоже без отца рос, да? — Ага. Даже не видел его ни разу. — Ну и пошел он тоже. — Согласен. Замолкнув, они переглянулись и синхронно усмехнулись. Очень, конечно, по-взрослому было слать нахуй отцов, не принимавших участие в их жизнях и воспитании, но иного и не было дано. Как вообще надо было относиться к человеку, который бросил, не соизволив выполнить свои базовые обязанности, как родителя? Назар вот считал, что только с презрением, потому не испытывал мук совести за свою позицию и не осуждал позицию Марка. Имели, сука, право, ведь сами в конечном итоге себе все насуетили, не рассчитывая на саппорт со стороны тех, кто его должен был дать по дефолту. Дети девяностых, блять, клеймо навечно. Взгляд внезапно метнулся к часам, Назар заметил, что время в Лондоне уже пятнадцать минут назад перевалило за полночь, снова посмотрел на экран, прочистил горло и улыбнулся. — Я уже тебе сказал, что ты красавчик, — неумело начал он свое поздравление, такие вещи ему всегда давались тяжеловато, но он все же продолжил, — Ну и что вообще молоток, раз из дерьма этого выбрался. Поэтому желаю тебе побольше терпения, надёжных людей рядом и охуенного взлета. Пусть с музлом все обязательно выгорит, ты прям обязан выстрелить. Я в тебя верю. — Бля, узнал все же, — внезапно покраснев, пробормотал Марк, — Спасибо большое. Не только за поздравление, а вообще за все. С меня реально причитается. — Да забей вообще, — отмахнулся Назар, испытав страшную неловкость за такое количество благодарностей, — Ну и с днём рождения что ли. Ты телегу чекни, там на таймере сообщение было, пришло уже, наверное. Марк, выгнув бровь в вопросе, все же взялся за свой телефон, уткнулся у него, а затем, резко поменявшись в лице, вскинул голову и удивлённо распахнул рот. Вид его стал ещё более растерянным. — Серьезно? — Ну да, — пожал плечами Назар, — Я не знал, что лучше подогнать, решил, что пусть будет с пользой. У них международная доставка есть, так что даже если ты не вернёшься в Питер, все равно сможешь что-нибудь для студоса купить. С днём рождения ещё раз. — Чувствую себя девочкой, которой подогнали айфон за красивые глаза, а не за минет, — рассмеялся Марк, бросив мобилу на край стола и вызвав ответный смех своими словами, — Не знаю, что говорить. Я в ахуе. — Спасибо будет вполне достаточно. — Тут уже в другом эквиваленте благодарить надо. Такое ощущение, что сосать тебе я буду долго и упорно. — Без обид, не люблю блондинок, — отшутился Назар, не без удовольствия наблюдая за тем, как всегда пребывавший в состоянии спокойствия Марк заливался краской и сиял, словно новенький рубль на солнце, — Но угостить в баре можешь, если предложение в силе. — Даже так не получилось войти в русский рэп, — притворно проворчал Марк, тяжело вздохнув, а затем мигом повеселел и добавил, — Но предложение всегда в силе. Как приеду, сразу в бар, гуляем на все деньги. Я давно не был в Питере, так что гудеть будем неделю минимум. — Неделю много. Но дня два потусить можем, пока ты не скиснешь. — Мне двадцать четыре стукнуло, а не сорок. На неделю меня точно хватит. — Скажешь мне это, когда прилетишь. Марк снова улыбнулся ярче солнца, склонив голову в бок, и вокруг его глаз образовалась сеть из морщинок, которую Назар невольно облюбовал взглядом. Он залип на пару секунд, не в силах отвернуться, почувствовал странное шевеление в груди и все же заставил себя не пялиться так, однако со следующими словами Марка вновь посмотрел на экран. — Я прилечу. Закончу с делами и прилечу хотя бы на пару дней. — Забились, — кивнул Назар, поджав губы, чтобы они не расползлись в дурацкой улыбке, — Буду ждать. Если бы его так не ослепили собственные эмоции, он бы обязательно заметил одну оговорку, озвученную ранее, но вид улыбающегося во все свои ровные зубы Марка почему-то отрубил мозги и заставил поверить — из всего это действительно должно получиться что-то хорошее.

***

Первое, что услышал Назар, едва переступив за порог квартиры, в которую его, между прочим, позвали в гости, это звук разбившейся на кухне посуды и следующий за ним недовольный возглас Андрея. — Нахуй иди отсюда! — Это моя квартира, придурок! — огрызнулся Федя, — И хватит бить чашки, совсем уже охренел! — Это мои чашки! — парировал Андрей, — Сколько хочу, столько и буду бить! — Псих, блять! — Мудак! На мгновение все стихло, а затем, судя по всему, Андрей вышел с кухни, хорошо так хлопнув дверью, и громко двинулся в домашнюю студию, нарочито шумно топая ногами. Ещё через минуту в коридор выглянул уставший Федя, от которого неистово перло можжевельником, как случалась всякий раз, когда он был зол или недоволен. Назар невольно поежился, все же с инстинктами было тяжело бороться, но пересилил себя и протянул руку вперёд. — Привет, — сказал он, хлопнув вставшего рядом Федю по плечу, — Чё у вас случилось? — Да ниче, — отмахнулся тот, включая свет в коридоре, — Андрей хочет вечером в бар свалить, типа мы с тобой все равно будем заняты, хули ему дома делать. Ну и посрались как обычно. — Ты чё, в бар ему запретил идти? — не скрывая скепсиса в голосе, спросил Назар, — Федь, все норм у тебя? Пусть идет, если хочет, не маленький же. Да и вообще, с какого перепугу он у тебя отпрашиваться должен то? — Да ты не так понял, — скривился Федя, будто прозвучавшее предположение ему самому пришлось не по душе, — Я слова против не сказал, пусть идёт, если хочет. Но его, блять, в Ливерпуль позвали, а ты сам знаешь, какой там контингент. Если приебется какой-нибудь мудак, хуй отделается он, а меня даже рядом не будет. Я просто не хочу, чтобы его там в толчке кто-нибудь изнасиловал. — А с кем он собрался то? — С Юрой и Глебом. Сечешь? Назар невесело хмыкнул и кивнул. Юра и Глеб, друзья Андрея и начинающие лирики, тоже были омегами, а ещё немного алкоголиками и не самыми адекватными людьми на планете, потому что, во-первых, по синьке любили творить хуйню, а во-вторых, зачем-то решили пойти в бар, где по пятницам собирались кучки альф, в здравый смысл которых верить после подноса текилы можно было едва ли. И недовольство Феди теперь было вполне оправдано, поскольку он всего лишь не хотел, чтобы к Андрею кто-то пристал в баре, что исключить было нельзя даже при наличии метки и хоть каких-то мозгов хоть у кого-нибудь. Дилемма. — Может, он выпьет подавители? — предложил Назар, снимая с себя куртку, — Ну или пусть поедут в другой бар, мало их что ли в Питере. Зачем им в Ливерпуль то? — Там сегодня, видите ли, выступает какой-то рокер, которого им всем жизненно необходимо послушать, — усмехнулся Федя, — Хуйня короче, а не отмаз, они просто приключений на жопу ищут. И подавители Андрей пить не хочет, типа один хуй бухать будут, смешивать боится. Придурок, блять. — Реально придурок, — согласился Назар, вынырнув из кроссовок и бросив одежду на вешалку, — Его ж бухого в этом Ливерпуле по кругу пустят, а Юра с Глебом нихуя сделать не смогут. Они ваще башкой не думают что ли? — Они свято убеждены, что в современном обществе такого риска давно уже не существует, — издевательски протянул Федя, — А то, что мы буквально позавчера читали новость, как тринадцатилетнюю девчонку из Иркутска изнасиловали в школьной раздевалке, это все хуйня и дикость. Идиоты, сука. — Пиздец, конечно. Ну давай я с ним поговорю, может, хоть меня услышит. — Тебя? Да он себя то не слышит, о чем ты вообще. — Ну давай хоть попробую, — настоял Назар, — Раньше же канало, вдруг ща тоже мозги врубит. — Ну давай, — сдался Федя, — Я тогда пока на кухне подмету, а то порежется же. Маякни, как можно будет заходить, я подгребу к вам. Назар понимающе кивнул, снова хлопнул Федю по плечу и поплелся в домашнюю студию. В дверь он стучать не стал, схуяли вообще должен был, молча вошёл и, не успев даже шага сделать вперёд, тут же почувствовал запах миндаля, что свидетельствовало о том, что и Андрей тоже был страшно недоволен, чего он сам даже не думал скрывать. — Не надо тут как чекист обстановку проверять, — раздражённо буркнул он, не поворачивая головы и продолжая залипать в экран монитора, на котором отображалась заставка с рыжим котом, — Я все равно поеду, так что идите оба нахуй. — Нос не дорос нахуй меня посылать, — фыркнул Назар, опустившись в соседнее кресло, — Я не Федя, я и въебать тебе могу, так что за базаром следи. — Свой гопник стайл врубать не надо тут, — поморщился Андрей, — Я понимаю, конечно, что очень сложно хотя бы казаться воспитанным, но ты постарайся. Здесь тебе не твой Иркутск, а культурная столица и разумное общество. Это, кстати, в противовес вашим страшилкам про изнасилования и всякую хуйню. Нихуя не аргумент, если хочешь знать мое мнение. Вместо устного ответа Назар, как и делал всегда, сразу же перешёл к активным действиям, а потому резко встал с кресла, шагнул за спину Андрея и, не дав тому ничего понять, вжал его носом в стол и заломал ему руку таким образом, чтобы он и не поранился, и лишился некоторой мобильности. Андрей от удивления вскрикнул, попытался выпростаться и скинуть чужую ладонь с затылка, но потерпел неудачу и чуть не свалился на пол, на что Назар только усмехнулся. — Так понятнее? — флегматично поинтересовался он, не спеша убрать руки, — Смотри, ты ща трезвый, я — тоже, мы оба омеги, но мне нихуя не стоило просто взять и вмазать тебя ебалом в стол. А теперь представим, что ты бухой, воняешь на всю округу, к тебе подошёл альфа и начал катить шары. Да ты, блять, без штанов быстрее окажешься, чем на помощь позовешь. Этого добиваешься? — Руки убери, — прошипел Андрей, ещё раз дернувшись на своем месте, — Быстро, блять, пока я тебя не ебнул. Вняв все же просьбе, Назар отпустил его, сделал два шага назад и, предупредив не самую успешную попытку повалить себя на пол, усадили разъяренного Андрея обратно в кресло, не дав ему ничего сказать. — А вот чужой альфа, вмазанный текилой, хуй бы тебя отпустил так просто. Неужели это, блять, непонятно? — С чего ты вообще взял, что ко мне кто-то будет катить шары? — не сдавался Андрей, — Я, конечно, не самый страшный из омег, но и не модель, блять. И у меня, если ты забыл, есть метка, а Федя ее вроде как ставил с клятвами о том, что она будет моим оберегом. Это чё за двойные стандарты, я понять не могу? Типа помогает от ненужного внимания выборочно и только тогда, когда удобно? Господа, вы меня наебать хотите? — Мы пытаемся спасти тебя от изнасилования, идиот, — тяжело вздохнул Назар, — И дружков твоих придурошных заодно. Хотите вы в бар, ну езжайте, блять, в семнашку, там вас хуй кто пальцем тронет. Зачем соваться в логово бухих имбецилов? Приключений на жопу ищете что ли? — Мы просто хотим послушать музыку и выпить, чё вы пристали вообще? — Да никто к вам не приставал, угомонись уже. Просто вруби мозги и подумай, что будет, если в ебаном Ливерпуле к тебе реально кто-то приебется. Ты же понимаешь, что Федя вряд ли успеет приехать? А если с тобой что-то сделают, он тупо завалит этого альфу и уедет по этапу потом. И хуй ты его остановишь, сам знаешь, что он за тебя жопу порвет. Все ещё хочешь музыку послушать? Взгляд Андрея из недовольного внезапно трансформировался в растерянный, он будто на автомате потёр пальцами метку на шее, словно это действие реально могло заставить его начать думать головой, поджал губы, посмотрел в сторону и тяжело вздохнул. Кажется, дошло. — Ладно, ты прав, — наконец-то, сдался он, — Просто я как-то не подумал, что Федя потом полезет кулаками махать и обязательно что-нибудь натворит. Забыл, что живу с бомбой замедленного действия. — Ага, — фыркнул Назар, сев обратно в кресло, — Не выебывайся уж, Федя никогда себя не вел, как идиот. Он вообще-то как лучше хочет и о тебе заботится, а ты только нос воротишь. Спасибо бы сказал, что он не ебанулся в край и уважает твои границы. У альф так не принято особо, если ты забыл. — По личному опыту знаешь? — съехидничал Андрей, а затем, поняв, что сказал лишнего, и поймав на себе тяжёлый взгляд, тут же стушевался, — Бля, извини. Правда не хотел задеть, само вырвалось. — Проехали, — вздохнул Назар, решив не начинать ругань по новой, — Короче голову врубай и прекращай истерить. Если хотите с пацанами зависнуть где-нибудь с хорошим музлом, езжайте в семнашку, попросите включить «Последний билет». Будет вам пиздатый саундтрек к вашей тусовке. — Пиздец ты скромный, — закатил глаза Андрей, — Но надо признать, что трек хорош. Ещё бы, конечно, ты не увлекался автотюном, но так тоже неплохо. — Поменьше зависти, пожалуйста. — Да иди ты. Чё по статке, кстати? — По статке все отлично, — самодовольно хмыкнул Назар, вынув телефон из кармана. Он в первую очередь проверил статистику прослушиваний трека, а после уже написал Феде, что проблема решена, и снова обратился к Андрею, — На шестом месте во ВКонтакте, на тунце пока девятое. Летим короче. — Кто бы мог подумать, — покачал головой Андрей, — А из тебя вышел неплохой продюсер, я просмотрю. — Фигню уж не неси. Марк сам нихуево сделал, вот всем и зашло. — Не спорю, но по сравнению с тобой он пока ещё ноунейм, так что буст в основном пошел с твоей аудитории. — Похуй, — отмахнулся Назар, пролистав диалоги в телеге. Новых сообщений не было, поэтому он заблокировал мобилу и бросил ее на край стола, — С меня не убудет. Андрей посмотрел на него с долей скепсиса, но ничего не сказал. Его подозрение было оправдано — Назар очень редко бустил каким-нибудь начинающим артистам, потому что не собирался быть лифтом для кого попало, а тут вдруг согласился на фит с почти ноунеймом, чего объяснить не мог даже себе, не говоря уже о других. Ну просто вышло так, что Марк его без дураков позвал, смог расположить к себе даже не с помощью лести, а с помощью искренности, и доказать, что дело было лишь в творческом интересе, а не в попытках взлететь на чужом имени. И можно было, конечно, поставить под сомнение честность его мотивов, однако Назар не загонялся, потому что у него был очень четкий аргумент в пользу того, что Марк не пиздел, и заключался он в существовании Мирона. Уж последний бы почти наверняка дал куда более мощный толчок, ведь и аудитория у него была намного больше, потому написать с ним что-то совместное в целях получить шума было бы логичнее, но Марк так не сделал. Марк так не хотел, а Назара позвал на трек, потому что понравилось творчество, оттого и мыслей о том, что все это просто пиар-кампания, не было. Назар, что странно, просто доверял ему в этом отношении и не думал, что его юзали для получения славы. Он был в этом уверен. — Чё вы тут? В дверной проем сначала пролезла голова Феди, затем и он весь целиком с двумя чашками (явно с трудом уцелевшими после скандала) кофе, которые он поставил перед Назаром и Андреем. Последний тут же взялся за свою, прихлебнул немного и, расплывшись в довольной улыбке, кивнул. — Ладно, сегодня живи, — смилостивился он, сделав ещё глоток, — И, так и быть, мы сгоняем в семнашку. Но в следующую пятницу ты поедешь со мной в Ливерпуль, и это не обсуждается. — За что мне все это? — устало спросил Федя ни то у себя, ни то у Андрея, ни то у Бога и все же сдался — Хуй с тобой, сгоняем на твоих рокеров говеных. Только не бей больше чашки, блять, у нас и так посуды мало. — Каблук, — поддел его Назар, за что чуть не получил тут же по голове. — Просто в отличии от тебя он умеет идти на компромисс, — парировал Андрей, кинув на Федю взгляд полный щенячьей нежности, после чего спрятал его за чашкой. Назар тяжело вздохнул, ничего не ответив. Эти двое, сколько бы не орали друг на друга и не били посуду, всегда не просто казались, а были чем-то гармоничным и прочным, и дело было не столько в том, что они сходились в характерах (не сходились вообще, небо и земля, блять, так все говорили), а в том, что в их союзе не было места никаким глупым условностям и стереотипам. Ебанутый на голову Андрей, будучи омегой, не сидел дома, не варил борщи (к плите его вообще нельзя было подпускать), не ходил по струнке, а писал музло, прямо посылал нахуй, если ему что-то не нравилось, и активно заявлял о себе миру, чему Федя ни минуты не препятствовал. Напротив, он поддерживал во всем, сводил ему треки, взаимно слал нахуй, защищал в мерах разумного и когда это было необходимо от нападок всяких долбоебов и не транслировал тупую позицию про хозяйку на кухне и шлюху в постели. Федя обеспечивал их дуэту стабильность и спокойствие, в то время как Андрей вносил в их жизнь веселый и шумный движ, и все это было настолько же непонятным, насколько привлекательным с точки зрения стороннего наблюдателя. Назар смотрел на них и постоянно думал, почему у них вот так, почему каждый прекрасно существует по отдельности, а вместе им ещё лучше, почему все не скатывается в те постулаты общества, что вдалбливались в их головы годами, и почему так не у всех. Потому что такая модель отношений была совершенно здоровой, невзирая на то, что люди порой и смотрели косо, и одновременно будто бы и недосягаемой вовсе, ведь мало кто был готов к равенству без вечного подавления. А Федя с Андреем были готовы, и им было насрать, кто и что пиздит за их спинами, потому что собственное счастье им было дороже чужого мнения, и они его строили наперекор каким-то там выдуманным правилам. У них было одно — вместе должно быть хорошо, а если что-то этому мешает, это что-то легко и быстро выбрасывается за борт. Назар наблюдал за ними уже второй год и понимал — это огромное исключение. Он был безусловно рад за друзей, потому что они заслужили того, что имели сейчас, ведь сами все строили по камушку, да и в целом было бы странно испытывать какие-то другие эмоции по отношению к их дуэту, но в глубине души Назар признавал, что самую малость им завидовал. Без всякого говна, потому что Андрею и Феде он всегда желал только самого лучшего, особенно зная, как они стартанули, просто их опыт казался невозможным для себя, и это немного дизморалило. Самую каплю, на половину процента. Настолько призрачно, что Назар очень редко задумывался об этом, кроме как в такие моменты, когда парни не без жертв приходили к общему знаменателю, демонстрируя максимальную лояльность к друг другу и уважение к чужому мнению. Подобное было распространено повсеместно, но редко в отношениях, где роли автоматически распределялись совсем иначе и в соответствии с законами природы. Тут же законы природы ебали в рот, как и любые стереотипы, мешающие жить свободно. Назар бы, наверное, на что-то подобное даже согласился однажды, но на основании своего опыта уже знал, что шансы малы, потому и не пытался. Туда, где он не был уверен в стопроцентном успехе, он даже не совал носа. Федя называл это максимализмом, Андрей — паршивым характером, в то время как Назар считал, что это любовь к свободе. Кто бы вообще согласился лишиться ее после того, как вернул немалой ценой? Никто. — Я пошел собираться, — объявил Андрей, отложив чашку на стол и встав с кресла, — Приеду скорее всего поздно, так что дверь не запирай. Сам я вряд ли ее смогу открыть. — Уже? — удивился Федя, — Время всего пять, куда так рано? — Я сначала к Юре, мы оттуда поедем. Дома разгонимся, и в бар. — Бля. Ну ладно, пиши если чё. — Ничего не обещаю, — улыбнулся Андрей, встав напротив Феди, — Но жди меня с первым лучом солнца, я приду на пятый день, с востока. Федя было открыл рот, чтобы, вероятно, возмутиться, а какого хуя поход в бар рисковал превратиться в почти недельный запой, но Андрей не дал начаться его словесному поносу, быстро чмокнул в губы и, отстранившись, свалил из студии. Назар усмехнулся, отложив на стол чашку, из которой едва успел сделать глоток. — Цок-цо-о-ок, — издевательски протянул он, — Компромисс, да? — Молча пей, — буркнул на него Федя, упав в освободившееся кресло. Он помолчал и все же добавил, — Спасибо. Заебало уже с ним ругаться из-за херни, ладно хоть, что тебя послушал. — Да хуйня, — махнул рукой Назар, дав понять, что ему ничего это не стоило, — Он бы и сам согласился, просто попозже. — Хоть время не потратили. — Базаришь. И, кстати, раз уж я помог сэкономить тебе, не хочешь ли ты немного помочь мне по старой дружбе? — У нас уже не дружба, а ебаный бартер, — усмехнулся Федя, догадавшись, куда дует ветер, — Кому чё свести надо? — Альбом, — объявил Назар, а поймав на себе неверящий взгляд, уточнил, — Не мне. Марку скоро сдавать, а сведение нормальное он так и не сделал. Выручишь? Или работы дохуя? — Да нет, пока спокойно все, — пожал плечами Федя, — Я займусь, конечно, но ты с каких пор ваще за кого-то так впариваешься? — Да я чисто по-человечески предложил ему помочь, чё бы нет? Тем более альбом реально годный. — А ты уже слышал что ли? — Ну да, — неуверенно кивнул Назар, услышав в чужом голосе нотки удивления и какого-то непонятного интереса, — Марк палил демки, две ты даже сам слышал. А чё? — Ничего. В этом «ничего», разумеется, было все, но Назар совершенно не хотел знать, что это значит, потому и спрашивать не стал, чтобы не выслушивать потом всякие теории и предположения, которые могли прийтись ему не по душе. Поэтому он молча пил свой кофе, пока Федя открывал прогу на компе, листал ленту Инсты и бесцельно тупил в мобиле. От этого занятия его отвлёк Андрей. — Я поехал, — сказал он, оперевшись одной рукой о дверной косяк и поправив на плече рюкзак, — Как буду у Юры, отпишу. — Пошли хоть закрою за тобой, — вздохнул Федя, поднявшись на ноги, — И ради Бога, блять, не пейте больше текилу. У Юры крышу с нее сносит, он вообще в дебила превращается. Под негромкие споры они ушли в коридор, Назар проводил их взглядом, напоследок помахав Андрею на прощание, и вернул свое внимание к телефону. В Инсте неожиданно обнаружилась новая сторис от Марка, выложенная буквально пару минут назад, палец сам невольно открыл ее, представив взору сделанную явно совсем недавно фотку. Поначалу Назар не увидел ничего необычного, как и всегда студия Жени Лимита, где Марк и писался в основном, но потом он заметил две детали. Первая — в будке звукозаписи стоял темноволосый парень, лица которого толком не было видно и который раньше вроде не был особо замечен в круге уже ставших знакомых Назару корешей Марка. Второе — в углу снимка были прикреплены смайл с прижатым указательным пальцем к губам и крохотная надпись «soon», что натолкнуло сразу на мысль об ещё одном фите как раз с героем фотографии, ведь иначе не было вообще смысла его выкладывать. Все как будто было ясно, но Назар все равно не понял, почему вдруг его пронзило вспышкой недовольства. Он сам не вдуплил, какого хуя в нем взыграло странное что-то, и отпустило оно только тогда, когда он обнаружил, что уже набирал сообщение Марку с вопросом, с кем он там собрался фитовать. Чтобы не выкинуть хуйни, Назар сделал глубокий вдох, вышел из диалога и от греха подальше заблокировал телефон. Через пару секунд он успокоился и проанализировал ситуацию полностью. Выходило так, что Марк решил записать совместку с кем-то ещё, с кем-то из Лондона и скорее всего с кем-то из своих друзей, потому что иных объяснений, как этот чувак оказался на студии Лимита, не было и быть не могло. Это же значило, что какой-то трек оформить в соло не получилось, потому выкручиваться пришлось при помощи приглашенного артиста. Этому Назар не удивился даже — Марк ему чуть ли не сразу сказал, что альбом идёт тяжело, поэтому гостевой парт не вызвал такого уж шока, когда мозги, почему-то вскипевшие на пустом месте, встали на место. Да и вообще все встало по местам кроме одного — кто на фите то? Назар, посчитав, что на правах того, кто чуть ли не каждый день проводил ночи в окне Скайпа, имел право на инсайды, все же залез снова в диалог, но уже в телеге, и настучал короткое сообщение. Назар: Ку. Фотку в сторис чекнул, с кем-то фит пишешь? 17:22 Он отложил телефон в сторону, чтобы не было соблазна тут же прочитать ответ, как только тот придет, схватился снова за чашку с остывшим кофе и мелко вздрогнул, когда вернувшийся Федя чуть не споткнулся о порог с тихим «блять». — Ты чего? — спросил Назар, повернув к нему голову. — Че случилось? — выгнул бровь Федя, все же осилив задачу не запутаться в своих же ногах и усесться перед монитором, — От тебя прям дико прёт, я аж с коридора почуял. Сморщившись, Назар залпом допил кофе, поставил чашку на стол и потёр переносицу. В каком-то смысле ему давно было плевать, что по одному только запаху можно было определить, что он омега, но иногда его все же дистабилизировал тот факт, что по нему же его настроение было считываемо куда проще, чем по вечному покер-фейсу. Вот правда, буквально один скачок в сторону негатива, и вперёд выбивался гербер, по которому и делались соответствующие выводы. Об этом нюансе мало кто знал, но Федя вот был в курсе и все понял вообще без слов, ведь природу наебать было чуть труднее, чем даже самых близких друзей. — Все норм? — уточнил он ещё раз, покосившись в сторону Назара, — Или делаем порчу на понос кому-то? — Порядок, — лениво отозвался тот, решив не признаваться, что из строя его выбила какая-то там фотка из сторис чувака, которого он знал всего ничего и в жизни то ни разу не видел, — Мы чё-нибудь делать будем? У меня есть биток от Гены, но текст пока сырой, я не писал толком. — Без текста хуй я тебя пущу в будку, — отбрил Федя, — Без обид, бро, но мы так только время проебем. Лучше че-то готовое допилить. — У меня по нулям пока, ты сам знаешь. — Марк тебе демки кидал же? — Ага, — растерянно подтвердил Назар, сбитый с толку такой быстрой сменой темы, — А чё? — Есть идея, — объявил Федя, повернувшись к нему лицом, — Раз уж я все равно буду сводить ему альбом, можно ща оценить масштаб работы. Ясен хуй, что мне все равно придется с ним потом обсуждать, он же всяко захочет акценты сам расставить, но я б для начала хотя бы глянул, насколько все плохо. Чё думаешь? — Там не все так плохо, вот не надо, — проворчал Назар, вновь беря в руки телефон, — Сведос не самый чистый, но не совсем уж дно. — По моим меркам все дно. — Душнила. — Профи, — поправил его Федя с самодовольной улыбкой, — Ну чё, скинешь, может? Ты же уже слышал, скажешь заодно, где чё выделить надо. Один хуй разница делать нечего, а так хоть с пользой время проведем. — Лови. Федя деловито кивнул и полез в почту, Назар же, заметив, что ему пришло два новых сообщения, решил не читать их в диалоге, а чекнул только в шторке, чтобы не светить онлайн. Марк: Салют. Да, это Идан, мой кореш из универа. У меня как раз два парта не дописаны, решил его и ещё одного чувака позвать на фит. 17:29 В смысле на два разных фита, один вот с Иданом, а второй с другим чуваком. Ты его знаешь даже, он недавно выстреливать начал. 17:30 Прочитав, Назар заблокировал мобилу и задумался. Про Идана он, кажется, что-то слышал мельком в контексте историй про Диму и Порчи, а вот к личности второго гостя на альбоме были вопросы. Если это был человек из индустрии, так ещё и недавно стрельнувший, то круг сужался до восходящих звезд русского хопа, которых было не так уж и много, если не брать во внимание совсем уж ноунеймов. Потому вариантов было несколько, Назар оценил каждый из них на жизнеспособность, и после анализа пришел к выводу, что это был либо Фараон, поскольку чисто стилистически он мог бы вписаться в тематику релиза, либо Ти-фест, ведь он тоже не так давно проявил себя, успев даже замахнуться на звание прорыва года. Музыка ни одного из них Назару не была близка, но он все равно относился к обоим максимально ровно, потому что, во-первых, они делали довольно нестандартно, а во-вторых, тоже были омегами. Последний пункт не вызывал приязни по дефолту, глупо было бы орать о равенстве, а потом проявлять лояльность лишь из-за схожести, но то, что эти двое упрямо лезли туда, где царила своя диктатура, так или иначе воспринималось положительно. Они добивались признания своими усилиями, доказывая, что талант не зависел от природных данных, и Назар занимался тем же, потому и не собирался даже чисто гипотетически пихать палки в колеса или обсирать тех, кто был с ним технически в одной лодке. Потому второй фит его вообще не волновал, хоть Фараон, хоть Ти-фест, у обоих был свой стиль, сочетаемый со стилем Марка, а вот какой-то неизвестный кореш почему-то вызывал вопросы. Назару зачем-то нужны были ответы. Потому он полез в Инсту, открыл профиль Марка и стал листать его фотографии. Когда найти ничего не удалось, пришлось шариться в отметках, и там уже обнаружилась публикация у Порчи, на которой был тегнут тот самый Идан, носивший псевдоним Sifo. Тоже слегка смазливый, подметил про себя Назар, и отвлекся от своего не самого адекватного занятия, когда его позвал Федя. — Пять треков? — спросил он с некоторым сомнением в голосе, — Это епишка что ли? Я думал, он прям альбом готовит, а тут миник. — Там ещё три фита будет, — ответил Назар, — Один со мной, два пока на записи. Восемь треков нормально для альбома, не всем же по двадцать хуярить, как Андрей. — Если восемь, то да, это ещё куда не шло, — согласился Федя, — Но на Андрея не гони, он просто пиздец какой продуктивный в последнее время. Я, бля, стараюсь не дышать в его сторону, лишь бы не спугнуть. Сам знаешь, как он писал раньше, так что ща меня все устраивает. — Все, все, я молчу ваще, — примирительно пробормотал Назар, подняв руки вверх в знак капитуляции, — Я рад, что его прет на трезвую, пусть и дальше так будет. — Дай Бог. Лицо Феди на мгновение исказилось тревогой, которую он быстро отогнал от себя, но Назар успел ее заметить, хоть и говорить ничего не стал. Ему и так все было предельно ясно — Андрей, когда только начинал писать музыку, часто упарывался и напивался, даже увлекался такой хуйней, как селфхарм, поэтому все его творчество было буквально возведено на страданиях от внутренних демонов, что находили выход лишь по синьке. Разумеется, Федя, едва познакомившись с ним, такого подхода не оценил, и стал выводить Андрея на путь истинный, помогая справиться с зависимостями, что и повлекло за собой поначалу подобие дружбы, довольно быстро перетекшую в отношения. И эти самые отношения, как бы не казалось со стороны, не строились на том, что кто-то был жертвой, а кто-то — спасателем, напротив. С их стартом на задний план отошли многие проблемы и заебы, которые могли сделать хуже, потому что причинять боль другому никому из них не хотелось, и из-за этого они общими усилиями вырулили крайне быстро к равновесию и балансу. Шаткому, конечно, нет-нет, да ругались по поводу и без, но без крупных последствий и всегда с примирениями. Назар был свидетелем, он видел все от начала и до нынешнего момента, потому готов был поставить даже жопу на то, что какая бы хуйня не настигла, Федя с Андреем уже не разбегутся. Им вместе было заебись, у них все было отлично, невзирая на ссоры, которые утихали довольно скоро после возникновения, потому и не было сомнений, а выгорит ли у них. Уже выгорело, и не было смысла переживать, что чье-то сердце (или ебало) будет в итоге разбито. То, чем не швырялись со всей дури, сломать было нельзя. Особенно при наличии определенных чувств, саппорта и безусловного принятия всех сторон личности, даже не самых приятных и простых. — Названия, конечно, пиздец, — хмыкнул неожиданно Федя, попутно настраивая звук на колонках, — «Спрут» — это типа вдохновлено Окси? У него там тоже влажные фантазии были, когда он «Тентакли» дропнул. Яблоко от яблоньки? — Напоминаю, что существует трек под названием «Дегенерация», — съязвил в ответ Назар, — Который ты, между прочим, сводил сам. Не напоминает ли тебе это кое-чье «Дегенеративное искусство»? — Все, не пыли, — лениво отбрыкнулся Федя, — Я просто пошутил. Врубаю? — Давай. Федя щёлкнул мышью и включил названный трек, Назар, вспомнив о своем занятии, забил в моменте на прослушивание и снова полез изучать профиль Идана. Интересного там было мало: фотки из колледжа, со студии, из Риги, пару снимков с друзьями, ещё несколько — из баров и Грин Парка. В общем ничего удивительного, только невольно кричащее в каждой публикации признание — омега. Худоба, кудрявые волосы, тонкие запястья, щенячьи глаза. Даже отпущенная темная бородка не спасала ситуацию, Назару все было очевидно и без запаха, потому что, чего уж пиздеть, рыбак рыбака видит издалека, и он вот прекрасно видел кучу подтверждений своему предположению, чему по неведомой причине не был рад. Его что-то раздражало, но он не знал и не понимал, что именно, а поскольку отсутствие ответа приравнивалось либо к последующему поиску, либо к похуизму, нужно было выбирать один из вариантов. Назар, взвесив все в голове, пришел к выводу, что нахуй оно ему не надо, и вышел из Инсты. Ровно в этот момент будто по таймеру оживился Федя. — Ну какой же хуевый сведос, — вздохнул он, а потом, будто испугавшись, что сейчас ему выебут мозги, быстро добавил, — Но бит стильный. И текст ниче такой, много личного. Он употреблял что ли? — Были трудные времена, — уклончиво ответил Назар, — Как тебе панч про молодую смену? Мне пиздец зашло, когда услышал. — Да, ваще прикол, — кивнул Федя, — И про трассы, как жгут, тоже круто. Теперь понятно, почему «Спрут». А я то думал опять какие-то извращения. — Не думай, тебе вредно. — Я тебя выгоню ща. — Да-да, конечно. Дальше врубай давай. Федя, закатив глаза и пробормотав что-то вроде «раскомандовался тут», все же включил следующую демку, которую Назар тоже не удосужился послушать, решив вместо этого все же ответить Марку. Назар: Ти-фест или Фара? 17:46 Две галочки тут же загорелись зелёным, будто Марк только то и делал, что ждал нового сообщения. Спустя всего пару секунд он ответил удивлённым эмоджи и новым мессенджем. Марк: Пиздец ты догадливый. Да, это Ти, сегодня буквально с ним списались. 17:47 И следом. Марк: А как ты понял? 17:47 Назар усмехнулся себе под нос и быстро напечатал. Назар: Метод исключения. Ты его позвал на «На виду»? 17:48 Марк: Ага, ему эта демка больше зашла. 17:49 Конечно, бэнгера, как с тобой не будет, но должно выйти что-то неплохое. 17:50 Последнее сообщение вызвало у Назара какого-то хуя улыбку, он отреактил на него огоньком, как араб в директе красивой девушки в купальнике, а затем написал короткое. Назар: Ну если че кидай, я заценю. 17:52 Развивать полноценно переписку он не стал, они все равно собирались созвониться ночью, вместо этого вскинул голову и сделал это очень вовремя, потому что в колонках как раз затихали последние биты «Пьяного DJ», а Федя уже готов был комментировать прослушенную демку. — Годно, — коротко резюмировал он, — Вообще не мое, но я бы под это разъебался на танцполе. Для лайва прямо самое то. — Заценил игру слов про «не умеешь быть преданной, кто-то вновь будет преданным»? — полюбопытствовал Назар, — Ну круто же, скажи. — Вообще без базара, панчи прикольные, — не стал спорить Федя, а затем вдруг спросил, — Так он альфа что ли? Или это не про него, а про лирического героя? Назар не сразу нашелся с ответом. Все те дни, что Марк показывал процесс создания альбома, вопрос о его половой принадлежности становился тем острее, чем больше возникало для того причин. Уже было ясно, что он не был омегой, поскольку он сам признался, что у него были интрижки с девушками, но и этой информации не было достаточно, чтобы сделать окончательный вывод. Марк, судя по его же словам, был либо альфой, во что Назар всё ещё верил с огромным трудом, либо бетой, что уже было больше похоже на правду и по поведению, и по внешним данным. И к чему Назар склонялся с большей охотой, сам не зная, почему. — Не ебу, — сказал он, спрятав взгляд, — Я как-то не спрашивал, не в тему было. Бета скорее всего, на альфу не особо не тянет. — «Любишь свои булки жареными, как тосты» — процитировал Федя, — Мне кажется, все же альфа. Слишком много напора для беты. — Нет там напора, — возразил Назар, — Максимум немного похабщины, база для русского хопа. Да и беты тоже воздержанием не занимаются, трахаются же с кем-то. Не выдумывай. — Да я просто выводы делаю. Девушка у него есть? — Нет. Это Назар знал точно, и не потому что ему было жизненно необходимо обладать подобной информацией, просто выяснилось в ходе все того же разговора в день рождения Марка. Тот сам сказал, что отношений не искал ни раньше, ни сейчас, а с учётом гипотетического переезда ему вообще было не до успехов на личном фронте, поскольку нужно было решить огромное количество дел перед предполагаемым возвращением в Россию. Такой подход Назар поддерживал — ему вообще всегда казалась странной идея романов на расстоянии, и то, что Марк не был намерен ничего ни с кем мутить, поскольку был намерен покинуть Лондон, воспринималось как нечто разумное и логичное. Карьера важнее, подумалось Назару, и аргументов, чтобы оспорить, у него не нашлось. — Ясно все, — сказал Федя, и вот было нихуя непонятно, что ему там было ясно, — Лан, ща послушаем дальше и выясним. — Чё выясним? — не понял Назар, — Не спиздел ли он мне про девушку? — Что он из себя представляет вообще, — отозвался Федя, — Пока вроде нормальный чувак. Он же в завязке, я надеюсь? — Давно уже. А тебя это хули парит вообще? — Я бы чисто по-дружески не хотел, чтобы ты близко общался с торчками. — Мы не общаемся близко, — покачал головой Назар, — Так, чисто по приколу коннектим. Забавный он тип. — Ты для всех забавных типов просишь сведос оформить? — усмехнулся Федя, — Не заливай, а, и так дожди постоянно. — Я чисто по-человечески захотел ему помочь. — Ну-ну. Не дав начаться словесной баталии, Федя врубил следующий трек и, пока тот играл, что-то накидывал в заметках на телефоне. Вероятно, он писал, что и где нужно будет подправить по звуку, либо отмечал те моменты, которые в итоге попросит перезаписать, чтобы итоговый продукт вышел годным, Назар не знал наверняка. Он снова думал о том, какого хуя помогал Марку при условии, что они были знакомы без недели пару месяцев, но выводы сделать не мог. Ну вот захотелось ему немного засаппортить чуваку, вызывающему долю приязни, не было в этом ничего странного. Баста же когда-то двигал Скриптонита, Федя вон тоже Андрея поднимал, Мирон тянул ЛСП, и далее, далее. В индустрии было так принято, что кто-то кому-то давал буста, и никого это никогда не смущало, даже если внедряемый артист был ниже среднего. А Марк не был ниже среднего, он мутил вполне себе годное музло, если сравнивать с тем, что он выпускал раньше, потому Назару было не зазорно побыть для него кем-то вроде советчика. Без нравоучений, лекций и менторства, просто как независимое лицо и коллега по цеху. Ему же ничего не мешало рассказывать о своем опыте и делиться мнением, да и Марк не был ни капли против, а значит, никакого двойного дна не было вовсе. Познакомились, заобщались, выпустили что-то совместное. Может, даже будут корешиться, предположил про себя Назар и не ее испытал по этому поводу никакого негатива. Вариант нормы для века интернета, чего уж там. — Не бета, — объявил Федя, когда биты стихли, — Просто бабник. — Спасибо за мнение, святой отец, — фыркнул Назар, — Что бы мы делали без постулатов о воздержании и страха наказания за блуд. — Так я не сказал, что ебаться — это грешно. Просто строчки про крики и стоны говорят сами за себя. — Себя вспомни в универе и не пизди. — Не заводись, а, — попросил Федя, — Я просто оцениваю текст. Раз Марк сам рассказывает о таких вещах, значит, готов к тому, что люди будут делать выводы. Я вот с ним фактически не знаком, поэтому говорю первое, че приходит в голову. А в голову больше ниче не приходит кроме того, что чувак нехило так в загулы уходил. — Да не было там загулов особо, — вздохнул Назар, — Он брата с мамой один тянул, вот и ввязывался в хуйню всякую. Ну и встревал иногда, в гетто же жил, а потом вылезал кое-как. Типа выбора особо не было, в эмиграции без бабла и связей несладко живётся. Но выкрутился в итоге, ща вроде спокойно все. С криминалом во всяком случае закончил. Федя помолчал какое-то время после прозвучавших слов, затем внимательно посмотрел на Назара, приняв нечитаемое выражение лица, едва слышно усмехнулся себе под нос и снова перевел взгляд на экран. — Респект ему, — бросил он вслух, — Ну что семью сам тянул. Ты же знаешь, я к наркоте в любом виде хуево отношусь, но осуждать не могу. Тем более если условия такие хуевые были. Если завязал и башку на место поставил, то ваще красавчик, базару ноль. Но люди об этом не будут знать, поэтому выводы вообще другие сделают. Это так, с точки зрения обычного слушателя. — Ну он и не хочет рассказывать все, — пожал плечами Назар, испытав резкое чувство неловкости за то, что, кажется, спизданул лишнего, — Это ж личное слишком, о таком вслух особо не говорят. Не на широкую аудиторию точно. — Говорят, просто не все, — мягко возразил Федя, — Но я и не призываю про все рассказывать, это уж не мое дело точно. Просто картинка без предыстории складывается вообще другая. — Да погоди ещё, это ж только первый альбом. Может, на других релизах другая история будет. — Поглядим. Оставшиеся два трека они слушали молча, лишь перебрасываясь короткими комментариями касаемо звука и панчей. Назар объяснял, что значил тот или иной момент, лишнего больше старался не пиздеть, все же относясь с уважением к тому факту, что ему доверились, и подмечал, какие отрывки были совсем хуево записаны, а какие ещё можно было спасти. Федя на все его слова только кивал, записывал себе что-то, прокручивал дороги снова и снова, а когда те закончились, отключил колонки, повернулся к Назару в кресле и как-то странно посмотрел. Назар напрягся. — Чё такое? — Если бы я был хорошим другом, я бы сейчас начал спрашивать, как у тебя дела, — внезапно заявил Федя, — Но я очень хуевый друг, поэтому спрошу напрямую. Тебе Андрей не пишет? — А нахуя он должен мне писать? — прикинулся дураком Назар, — Он всего час назад уехал, ещё не нажрался, чтобы мне строчить. — Назар. — Что? — Ты знаешь, про какого Андрея я говорю, — с нажимом сказал Федя, — И я очень надеюсь, что ты с ним никак не контактируешь. — Да не пишет он мне, — сдался Назар, — Он в блоке вообще-то, я его не доставал ни разу. Федя оценил его пристальным взглядом, поджал губы и, вздохнув, кивнул. — Ладно, извини. Просто я реально ебну тебя, если узнаю, что ты с ним общаться начал. Он столько говна сделал, даже мой Андрей на него порчу навести хочет. А он так только к совсем ебнутым относится. — Да забейте вообще, — махнул рукой Назар, — Он не стоит того, вот ни разу. Я ща уже даже не понимаю, как повелся на него, он же пиздец какой долбоеб. Гормоны, видать, взъебали. — Это точно, — снова вздохнул Федя. Он немного помолчал и очень осторожно уточнил, — А чё ты скис тогда? Дома че-то? — Да хуйня, — поймав на себе подозрительный взгляд, Назар добавил, — Правда хуйня, просто в моменте накрыло. Ты ж знаешь, было бы че-то важное, я бы тебе сразу сказал. От тебя у меня секретов нет. — Ну смотри мне, — назидательно протянул Федя, — И если чё случится, сразу говори. Не хочу опять щипцами из тебя вытягивать, заебывает. — Да понял уже, не ссы. Больше никакого партизанства. Федя хмыкнул, будто не поверив этому обещанию, встал и объявил, что намутит что-нибудь пожрать. Когда он вышел за дверь, Назар снова взялся за свой телефон и, обнаружив пару новых сообщений в телеге, сразу полез туда. В первую очередь он ответил по рабочему вопросу Никите Ларусу, с которым они планировали вот-вот выпустить мерч, затем отписался Максу, что из присланных недавно битов ему пока ничего не зашло, Мише ещё раз по его же просьбе напомнил про свое расписание на май, чтобы можно было и организовать сольники в столицах, и залететь на какой-нибудь фест, и лишь под конец добрался до диалога с Марком. Марк: Короче я решил, что нахуй фатализм. 18:16 У Порчи в мае презентация альбома в Москве, так что я прилечу, билеты уже взял. 18:16 В один конец типа. 18:17 Предлагаю ближе к тому времени встретиться, если ты сможешь. В Питер я в любом случае приеду, хату уже ищу. 18:19 И предложения про выпить тоже в силе. Будем отмечать мое возвращение. 18:20 Прочитав, Назар на секунду даже замер, испытав странное что-то, задержал дыхание, не справившись сразу с замешательством от собственной реакции, и, кое-как угомонив эмоции, написал. Назар: Заебись, я как раз в мае планировал в Москву на пару дней. Напишешь, как прилетишь. Буду рад встретиться. 18:48 Он сам не заметил, как на лице возникла реально тупая улыбка, как не заметил сразу стоящего у двери Федю, что смотрел на него с толикой подозрения, оперевшись плечом о дверной косяк и сложив руки на груди. — Жрать идёшь? — флегматично уточнил он, — Там есть вчерашняя пицца и салат из баклажанов. — Ну давай, — кивнул Назар, запихав мобилу в карман и поднявшись на ноги. Он, вскинув взгляд, заметил на чужом лице подобие некого снисхождения и не удержался от крайне емкого вопроса, — Чё? — Да ниче, — усмехнулся Федя, повернувшись к нему спиной, и бросил через плечо, — Но ощущение такое, как будто к бабушке на дачу приехал. Яблоками пахнет пиздец. Ничего больше не сказав, он ушел на кухню, Назар же ещё немного постоял на своем месте, осмысляя услышанное, и невольно напрягся. Яблоко раскрывалось ярче, когда он был чему-то крайне рад, а поскольку за последние десять минут из событий был только относительно скорый приезд Марка, возник вопрос, какого хуя, на который, впрочем, Назар быстро нашел ответ. Он уже пару недель общался с ним в сети, помогал писать ему альбом, разгонял тупые шутки, слушал зашкварные истории, коннектил немного ближе, чем со случайным знакомым, потому имел право испытывать позитивные эмоции от новости о том, что запланированная встреча в реале все же состоится. В этом не было ничего такого — они так или иначе контачили и делились чем-то, и то, что в скором времени формат из окошка Скайпа должен был преобразоваться в вечер в баре, мог вызвать радость и, в конечном итоге, вызвал ее. Назара так-то в последний год вообще не слишком много вещей пробивало на эмоции, идентифицируемые не как усталость, раздражение или равнодушие, потому он решил, что он позволял себе ровно столько, сколько ему не доставало. Все в мерах разумного — у него где-то на расстоянии пары километров будет ещё один чувак, с которым прикольно будет проводить время, и зачем вообще нужно было ебать себе голову тупыми теориями? Будто без того не хватало причин, прибавлять новые и безосновательные было крайне глупо, а потому Назар не прибавлял. Умножать он был готов только цифры на стримингах и банковских счетах, всего остального математика в его жизни касаться не должна была и не касалась. Особенно если дело было в том, чтобы плодить внутри себя сомнения, от которых проще и легче ему не станет. Ему и так не было ни просто, ни легко, и вся жизнь была как гонка, из которой он стремился выйти победителем. Победители, как известно, жали на педаль, а не мучили себя предположениями, и Назар действовал по точно такой же схеме. Он, конечно, все ещё был человеком и имел право на рефлексию и колебания, но не там, где их не стоило допускать. Что тут их допускать не стоило, он был уверен, а потом потряс головой, для верности похлопал себя по щекам, выкинул из головы все глупые мысли и поперся на кухню. Его ждал нехитрый ужин, а после — созвон в Скайпе. И если из-за этих двух пунктов от него начинало пахнуть яблоком, то он был не так уж и против почаще претворять их в реальность, чтобы в его жизни были хоть какие-то простые вещи, вызывающие позитив, которого порой в череде событий действительно не хватало.

***

Весна стремительно подходила к концу, на дворе стоял май, и март давно уже был позади, но вот некоторые помойные коты яиц своих все ещё не берегли и пребывали в состоянии обострения до сих пор, несмотря на то, что их сезон вроде как закончился. В этом Назар убедился, когда открыл дверь съемной студии и увидел, как Андрей, усевшись на колени к Феде, самозабвенно сосался с ним, бросив работу над своим очередным очень сложным, концептуальным и интеллектуальным альбомом. Назар учтиво прокашлялся. — Я вам, блять, не мешаю? — почти светски поинтересовался он, так и стоя на пороге, — Вы если нихуя делать не собираетесь, валите домой, а. И диван не пачкайте по-братски, его ж потом чистить. Андрей, отцепившись все же от Феди, повернул голову и по-скотски ухмыльнулся. На улице цвела сирень, на его шее цвели свежие засосы и алела недавно оставленная, обновленная спустя полгода метка. Выглядел он невероятно довольным. — И тебе привет, — сказал Андрей, приличия ради не удосужившись даже слезть с чужих колен, — Признавайся, кто успел выебать мозги? — Никто, — буркнул в ответ Назар, все же войдя внутрь, бросил свой рюкзак на пол и сам уселся на кресло, — Только вы со своими игрищами. Откройте окно, пожалуйста, тут дышать, блять, нечем. Он почти не преувеличивал — в помещении и правда было душно, а с учётом того, что в воздухе смешалось огромное количество запахов, дышать реально было немного трудно. К терпкой вишне, розе и миндалю Андрея прикрепились бергамот, мох и можжевельник Феди, и в совокупности все это нихуево било по рецепторам, создавая у Назара впечатление, будто он пришел в парфюмерный отдел пресловутого Л’Этуаля. Это отвлекало. — Понятно, ты снова не в духе, — заключил Андрей, наконец, встав с Феди и подойдя к окну, — Что случилось на этот раз? — Я же сказал, что ничего, — отмахнулся Назар, вынимая из кармана телефон, — Просто нет настроения. Это тоже было правдой — у него ничего такого не случилось. И настроения в самом деле почти что не было, потому что после течки, закончившейся буквально пару дней назад, в груди сидело раздражение, объясняемое тем, что внутренняя омега была пиздец как недовольна, что ее снова завалили таблетками, а не хуями, которым она была бы рада сильнее, чем колесам. Потому что последние ей не нравились, но Назару, знаете ли, тоже дохуя чего не нравилось, однако он не играл в истеричку, в отличии от собственной природы, в который раз зачем-то напомнившей о своем существовании. Подразделения никакого на самом деле не было, это все был Назар, но мысленно он различал самого себя, умеющего в контроль, осознанность и обдуманность, и вот эту бесноватую хуйню, которая давала о себе знать примерно раз в два месяца. Благо, вернуться одна должна была нескоро, так что снова можно было жить спокойно хоть какое-то время, не глуша гормоны таблетками. — Да ладно тебе, не кипишуй ты так, — миролюбиво протянул Федя, поднявшись следом за Андреем с дивана и подойдя к столу, — Писать че-то будем? — Ага, — подтвердил Назар, открывая телегу, — Ща только чаты чекну, мне Миша должен был ответить. Впрочем, никакого сообщения от Миши в телефоне не было, зато было от Марка, отправленное буквально двадцать минут назад, судя по всему, с компа, поскольку заглавных букв не наблюдалось вовсе. Марк: завтра в часов семь прилечу в мск, скорее всего сразу с Мироном и Порчи тусить пойдем. не хочешь встретиться послезавтра? 17:44 Назар склонил голову в бок, обдумывая поступившее предложение. В принципе, принять его было можно, потому что он сам собирался в Москву уже завтра, ведь планировал залететь на концерт к Яниксу и хорошенько так оттянуться перед плотным летним сезоном, во время которого предстояло отыграть два сольника, принять участие в паре фестов, написать хотя бы три сингла к альбому и дать аж два интервью. Короче говоря, дел рисовалось в ближайшем будущем дохуя, а значит, возможностей отдохнуть предполагалось нихуя, и потому такое привлекательное приглашение нельзя было отвергать, что Назар и взял за главный аргумент для согласия. Назар: Да, давай. Тогда ориентировочно в центре в часов семь, ок? 18:07 Сообщение меньше, чем за минуту, загорелось двумя зелёными галочками, а спустя ещё пару секунд пришел ответ. Марк: окей, до встречи тогда. 18:08 — Марк в Питер приехал? — неожиданно прозвучал голос Андрея над ухом, — Я думал, он в Лондоне своем сидит. Назар вздрогнул от неожиданности, чуть не выронив мобилу, резко развернулся к Андрею лицом и наградил его уничтожающим взглядом. — Читать чужую переписку без спроса пиздец невежливо, если ты не знал. — Да, да, да, — язвительно отозвался Андрей, ничуть не впечатленный прозвучавшими словами, — Я тот ещё невежа. Так чё, Марк в Питере? — Нет, в Лондоне пока, — все же ответил Назар, игнорируя желание дать Андрею по роже, — Он в Москву прилетает завтра, его там Мирон с Порчи ждут. — Встретишься с ним? — подключаясь к разговору, полюбопытствовал Федя, — Ты вроде собирался на концерт там залететь, если не передумал. Вроде и время останется, чтобы пересечься с Марком. — Ну планировали так, да. А чё такое? — Да так, — уклончиво ответил Андрей, силясь скрыть улыбку, — Хорошо вам потусить. Замолкнув, он кинул взгляд на Федю, тот установил с ним зрительный контакт и дёрнул углом рта. Наверное, они думали, что вообще не палились, но Назар, во-первых, не был слепым, чтобы не видеть очевидного, а во-вторых, не был тупым, чтобы не понимать очевидного. Очевидно было то, что его так называемые друзья вели немой диалог, тема которого была уже даже немного избитой. Все началось с дропа альбома Марка. Когда «Транзит» целиком и полностью был дописан, когда Федя свёл и отмастерил его так, что не доебаться, когда все стриминговые площадки подготовились в релизу, а промо-кампания по полной подогрела аудиторию, Назар вдруг обнаружил, что уже почти жил в мобиле, несмотря на огромное количество своих дел и задач. Он почему-то был на связи с резко ставшим взбудораженным Марком чуть ли не круглые сутки, испытывая тоже некоторый мандраж, которым его невольно заразили так, будто это он выпускал альбом и собирался вернуться в Россию. Ночные созвоны уже были стабильностью, и к ним прибавилась постоянная переписка, включающая в себя кучу войсов, кружков и фоток, в которой разговоры велись обо всем да ни о чем и преимущественно о грядущем релизе. Апрель так и пролетел, затерялся в ворохе ожидания, предвкушения и лёгкого волнения, поделенного на двоих по дефолту будто бы, потому что Марк говорил «блять, а вдруг не выгорит», пока Назар убеждал его, что «все четко будет, успокойся». Четко все вышло не без усилий последнего — он никогда и никого не просил о саппорте, а тут и Мишу подключил, чтобы он в паблике обязательно запостил, и Серёгу АТЛ, с которым был на короткой ноге, и Яниса пнул, чтобы тот в качестве благодарности за гостевое участие в концерте в сторис залил что-нибудь, и, разумеется, Федю с Андреем тоже втянул. Назар делал все это без огласки, не поставив в известность Марка, чтобы тот не чувствовал себя должным или что-то типа того, и сам уже отсчитывал дни до дропа, в глубине души все же переживая, что что-то пойдет не так. Но все пошло так, «Транзит» вышел на всех площадках, получил кучу поддержки и респектов от разных чуваков из индустрии, набрал приличное для Марка количество прослушиваний и в принципе был встречен, как полагается, чему Назар нарадоваться не мог никак, хотя по факту отношение ко всей этой движухе он имел только лишь косвенное. Однако это не помешало ему в ночь релиза позвонить, поздравить, снова напиться вместе через хуеву тучу километров и услышать благодарностей больше, чем от бабушки, переведенной через дорогу, которые вызвали желание отмахнуться и, Господи Боже, залиться краской. Краской Назар, благо, не залился, только сказал «ну вот приедешь, лично скажешь все», а после нахуярился и уснул, не сумев снять с себя джинсы. И, разумеется, его поведение, просьбы и реакции не прошли мимо Андрея с Федей, потому они на протяжении вот уже нескольких недель не прекращали прощупывать почву и строить свои какие-то смелые теории, далёкие от реальности и соответствующие ей не в полной мере, поскольку часто умные мысли их догоняли, но они, увы, были быстрее. Короче не самая удачная пародия на Флэша выходила, что Назар им обоим великодушно прощал по старой дружбе и, как говорится, за выслугу лет. — Рожи попроще сделайте, — попросил он устало, кинув мобилу на стол и забыв о сообщении Мише, — И не надо тут тупые намеки кидать, сил уже нет слушать. — Мы вообще молчали, — фыркнул Андрей, — Но если честно… — Я предпочту сладкую ложь, — перебил его Назар, — И продуктивную сессию. Федь, подсобишь? Федя кивнул, но вместо того, чтобы, как и пообещал, подсобить и начать настраивать звук, он вдруг принял задумчивое выражение лица и спросил. — Чё делать будешь, если он окажется альфой? — К чему ты это? — вздохнул Назар, — Что это вообще меняет? — Ничего, но все же, — вместо Феди ответил Андрей, бесцеремонно приземлившись своей тощей задницей на подлокотник кресла, — Он будет фактически первой альфой, с которой ты не просто общаешься, а даже, не побоюсь сказать, дружишь. Если не брать во внимание нескольких других, конечно, но они всегда были скорее исключением. — Хуйню несешь, — отбрыкнулся Назар, — У меня всегда были кореша среди альф. Да и с чего вы вообще взяли, что Марк альфа? У него лучший друг бета, так что он сам может оказаться таким же. — Может, конечно, — не стал спорить Федя, — Но и исключить вариант, что Марк альфа, нельзя. Он же не просто так с Порчи и Мироном корешится. — Да и жил он по твоим словам в гетто, — подхватил Андрей, — А там его бы наверняка прихлопнули, будь он бетой. Я все же ставлю на то, что он альфа. — Хоть трансгендерная омега, мне поебать, — отбрил Назар, — Я это обсуждать не хочу, поэтому давайте делом займёмся уже. Улетать завтра, надо успеть хоть че-то записать. Говорить на эту тему он правда не хотел, как и думать о ней даже мимолётно, потому что чем ближе становился момент встречи, тем сильнее затягивался ком волнения в груди. Назару в самом деле было уже почти что поебать на половую принадлежность и любые стереотипы, но в глубине души он признавал, что понятия не имел, как он будет себя вести, если выяснится, что Марк альфа. С альфами часто было трудновато из-за их жажды демонстрировать свое превосходство, их часто было нужно ставить на место, если они не были друзьями, и с ними было необходимо выстраивать границы чуть жестче, чем с омегами и бетами. Конечно, были исключения, не все думали членом, жопой или иными непредназначенными для мыслительного процесса органами, и все же. На своем опыте Назар уже успел столкнуться с массой неприятных случаев, когда физиология брала верх над голосом разума, и очень не хотел повторения. Тем более с Марком, с которым у них был реально неплохой коннект. Но Назар старался не накручивать себя и вообще не вносить негатива, потому, летя не следущий день в Москву, он не думал лишнего и не строил больше никаких теорий. Он не строил их, когда вышел из Домодедово, не строил, когда гнал на площадку к Янису, не строил, когда проводил саундчек, скакал по сцене, читал свои треки и фиты, бухал в гримёрной и тащился пьяный в отель, решив не ехать на афтепати. Он вообще не допускал никаких мыслей, что рисковали выбить его из строя, а потому спокойно кидал Марку войсы, кружки и фотки как раньше, делясь впечатлениями от концерта и своего первого визита в столицу после долгого перерыва. Марк, что ни странно, отвечал ему тем же, рассказывал, как прошла презентации альбома Порчи, присылал видосы, участники которых едва держались на ногах от количества выпитого, и вообще был максимально привычным, спокойным и расслабленным. Это его состояние неведомым образом передалось и Назару, потому он не загонялся от слова совсем ровно до момента, пока вечером следующего дня не оказался у входа в бар, в котором его уже должен был ждать Марк. Вот уже у дверей слегка поднакрыло, в кончиках пальцев закололо ни то от предвкушения, ни то от волнения, во рту стало сухо, концентрация разных запахов, что выбивались на улицу, ударила по голове. Назар сделал глубокий вдох, глупо пожалев, что все же не выпил подавители на всякий пожарный, и, собравшись духом, вошёл внутрь, не прекращая часто сглатывать. Встретили его шумная музыка, полный аншлаг и знакомая улыбка у стойки, от которой перед глазами все на секунду потемнело. Для верности Назар пару раз моргнул, чтобы убедиться, что это точно не иллюзия (мало ли, чего ему Янис подсыпал вчера в вискарь, он хоть и был кентом, все же был альфой и горазд был на приколы), незаметно ущипнул себя пальцами одной руки за бедро, скрытое плотной тканью джинс, да так и застыл на своем месте. У него башку вело от количества ароматов вокруг, недавняя течка и похмелье после концерта все ещё давали о себе знать, потому перейти от ахуя в действиям было трудновато, даже несмотря на то, что эту встречу он правда ждал. Но Марк, будто для него все происходящее было нормой и он часто вот так виделся с чуваками, с которыми ранее общался лишь в сети, не растерялся, он подошёл сам, встал напротив и, протянув руку, снова улыбнулся. — Здорово, мэн! — силясь перекричать шум, громко сказал он, — Ну чё, готов нажраться в слюни? Назар глупо уставился на его зависшую в воздухе ладонь, посмотрел на нее секунду, вторую, а затем оживился, ответил на рукопожатие, хлопнул Марка по плечу и тут же отстранился. — Пиздец, ты настоящий, — нервно усмехнулся он, сморщив нос. Он не мог толком почувствовать запах из-за скопления людей и алкогольных паров, но очень старался это сделать, чтобы развеять все свои сомнения, — Я не верю, бля. — Ещё какой настоящий, — заржал Марк, — Пошли за стол, я уже заказал нам вискаря с колой на разгон. Стол оказался почти в самом углу, обособленный от остальных и приставленный к окну. В месте, где он стоял, музыка уже орала не так громко, да и людей было поменьше, потому Назар, едва бросив рюкзак на стул, тут же принюхался снова, надеясь, что уж в этот раз точно что-то учует, да так и застыл, когда смог различить запах. Это был микс кедра, имбиря и шалфея, непростое, вкусное, забористое, тяжёлое сочетание, от которого во рту мигом образовывалась вязкая слюна, сглатывать которую приходилось слишком часто. От беты так пасти не могло, это Назар сразу понял, от омеги — тоже, потому вывод напрашивался только один, крайне очевидный и, чего уж кривить душой, вполне ожидаемый. От Марка пахло так, будто он мог выебать любую омегу в радиусе метра, от него пахло энергией, пьяным обаянием, ослепительным очарованием, от него пахло альфой, и вопросов больше не было и быть не могло. Назар чуть не разразился истерическим смехом, потому что у него они как раз были, и самый главный звучал как «че теперь то?». Задать его он не осмелился. — Как презентация? — спросил он, чтобы не молчать, опустился на стул и тут же потянул к себе один из покоящихся на столе стаканов, — Накидались? — Просто в говнище, — весело подтвердил Марк, сев напротив, — Порчи под конец обливался шампанским, он вообще там в разнос ушел, Мирону с Ваней пришлось… Он продолжал рассказывать о событиях прошлого вечера, Назар слушал его в половину уха и кивал невпопад, приказывая самому себе собраться. Мысли в голове скакали — было ведь столько подтверждений, столько причин, чтобы сделать соответствующие выводы, столько крючков и признаний между строк, а правда все равно ударила словно обухом в висок и спутала карты, невзирая на то, что она всегда была на виду. Ее никогда не скрывали, и то, что она не была озвучена, не значило, что ее умалчивали намеренно. Назар не спрашивал сам, опасаясь ни то задеть, ни то полезть туда, куда не нужно, и сейчас он прекрасно понимал, что дело было вовсе не в чувстве такта, а в страхе разочароваться. Он так хотел верить, блять, что Марк такой же, как и он, что они одной крови, что они похожи, что заставил себя отрицать очевидное и закрывать глаза на истину, а теперь вот давился ею и не знал, куда себя деть. Назару не было неприятно, стрёмно или боязно, ему просто было странно от такого исхода, и он совершенно не понимал, как ему быть дальше. Будто от того, что Марк оказался альфой, их общение обязательно должно было стать другим и совсем не таким, как раньше. Будто они больше не были на равных только из-за того, что у них были разные наборы половых органов. Блять. — Ну и в итоге Женя увезла Порчи в отель, а мы с Мироном и Ваней пошли за шаурмой бухие, — закончил свой рассказ Марк, — Короче хуйни натворили, но было весело. Я пиздец как скучал по такому движу, прям чувствую, что не зря вернулся. — Звучит пиздато, — усмехнулся Назар, сморгнув наваждение. Нельзя было растекаться и теряться, сказал он себе, потому он набрал побольше воздуха в грудь, схватил свой стакан и объявил, — За твой приезд, получается. Надеюсь, у тебя реально всё получится с музлом и работой. — За встречу, — добавил Марк, чокнувшись с ним, — И за охуенных людей рядом. Залпом опустошив половину стакана, Назар поставил его на стол, вытер рот тыльной стороной ладони и зябко поежился. Во рту остался привкус сладкой колы и горького виски, в нос били кедр, имбирь и шалфей, со стороны бара несло текилой, сиропом и чем-то карамельно-сахарным. Голову вело — омега внутри бесновалась и пребывала в состоянии ахуя из-за количества запахов, невзирая на то, что сам Назар давно привык к подобным убойным букетам из всего и сразу. Однако к тому, что всего лишь на расстоянии вытянутой руки сидел альфа, источающий убийственную смесь чего-то приятного, нужно было как-то адаптироваться, потому моментально было принято решение этим вечером пить до отключки. Алкоголь всегда нехило притуплял рецепторы, замыливал их и успокаивал, потому Назар сказал себе, что он нахуярится и тем самым заземлится, дабы не выкинуть никакой хуйни. Марк, кажется, его идею поддерживал, но по другой причине. — Мы тут будем сидеть или ещё куда-то поедем? — спросил он, придвинувшись ближе, чтобы его было слышно, — Можем, в принципе, часок потусить и дальше двинуть. У тебя есть какие-то любимые места в Москве? — На Нагатинской ниче так, — отозвался Назар, — Но там бухать негде почти, только если пешком гулять по набережной. — Тогда можно по центру поездить, а потом туда. Чё думаешь? — Да, давай. — Тогда я до бара, — объявил Марк, встав со стула, — Тебе чё взять? — Джин тоник, — коротко ответил Назар, — Три. Марк сложил пальцы в знак «ok», подтянул свои белые джинсы, что успели немного сползти с него, и направился к стойке. Когда он скрылся из виду, Назар полез в карман за телефоном, открыл телегу и, найдя нужный диалог, быстро напечатал. Назар: Марк альфа. 19:32 Если не буду выходить на связь, звони ему, телега у тебя есть. 19:32 Трансляцию гео врублю если что. 19:33 Убедившись, что сообщения дошли до адресата, он поделился геопозицией и заблокировал телефон, тут же оперевшись локтями о стол и накрыв лицо руками. Собственная мнительность его самого бесила, сука, но иначе было нельзя, потому что перестраховка была важнее понтов и игр в бесстрашного ублюдка. Назар не боялся, что Марк с ним что-то сделает, тот вообще держался спокойно, ничего лишнего себе не позволял и вел себя, как обычно, но вот собственное благоразумие ставилось под сомнение не без причины. Течка прошла не так давно, биологические потребности омеги не удовлетворялись уже приличное количество времени, потому сорваться было проще, чем казалось, тем более когда совсем близко ошивался приятно пахнущий альфа с ослепительной улыбкой. Назар умел разделять дружбу и отношения, симпатию и приязнь, умел разграничивать и не переступать за черту, умел контролировать себя, однако он не переоценивал свои возможности, а ещё понимал, что он был просто человеком, который мог допустить ошибку. Он относился к Марку, как к корешу и классному собеседнику, как к коллеге и пиздатому исполнителю, он не испытывал к нему каких-то романтических чувств, вот только истина была такова, что физиологии было насрать, кент перед тобой стоял или предмет обожания. Достаточно было реакции тела, вспышки, мимолётного животного желания, и все, финита ля комедия. Назар этого страшно не хотел, потому приказал себе думать башкой, а не тем, что ниже, сделал глубокий вдох и сел прямо ровно в тот момент, когда к нему вернулся Марк, нагруженный стаканами. — Пиздец тут народа, конечно, — сообщил он, опустившись на стул, — Вроде не пятница, а все равно дохуя людей. Москва не перестает удивлять. — И никогда не спит, — хмыкнул Назар, сделав глоток из своего стакана, чтобы хоть как-то освежиться. Ему уже было душно, и с каждой секундой жар нарастал, будто сидели они где-нибудь в Тае в разгар лета, а не в московском баре в середине мая, — Мне поэтому в Питере больше нравится. Там как-то потише, нет такой суеты дикой. — Мирон так же сказал, — кивнул Марк, — Ну что в Питере куда более спокойный темп жизни. Хотя мне кажется, что это скорее дело привычки. Если бы я пожил в Москве месяц другой, я бы и здесь освоился. — Нравится постоянная суматоха? — Ничего не имею против движа. Как концерт, кстати? Нормально все прошло? Осушив стакан наполовину, Назар отставил его в сторону и принялся рассказывать о вчерашнем сольнике Яниса. О тупых организаторах и проблемах на чеке, о том, что бывает, если ди-джей бухает перед концертом и путает минуса, о том, как пришлось выкручиваться, когда майк чуть не заглох прямо на сцене, и о собственных ощущениях. Те, невзирая на все накладки и сложности, все равно были яркие и запоминающиеся, потому что главный пойнт заключался все же в отдаче слушателей, а остальное — фон и декорация, не идущие ни в какое сравнение с диким рейвом, от которого волосы вставали дыбом. Назар говорил и говорил, перебирая в пальцах цепь на шее, пока Марк слушал его, не отводя взгляд в сторону, и улыбался, словно заведённый. — И чё, он прямо в толпу прыгнул? — Это ж Янис, ему дай повод, он и не такое выкинет, — беззлобно фыркнул Назар, отпив ещё джина, — Хотя я его понимаю. Я тоже так делал несколько раз, в последний вот в прошлом году в Авроре. Приздатый опыт почувствовать себя рок-звездой. Только кроссы в следующий раз лучше снять, а то у меня их в толпе чуть не спиздили. Фанаты иногда бывают неадекватные. — Пиздец, — покачал головой Марк, — Вы ебанутые, честное слово. Я бы ни за что в толпу не сиганул, вдруг не поймают. — В этом и пойнт — пойти на риск. Ну и пока по сцене скачешь, видно, какой контингент собрался. Типа оцениваешь, стоит прыгать или нет. Ни разу пока не прогадал. — Вы все равно ебанутые. Назар рассмеялся, ничуть не обидевшись на такую характеристику, добил остатки джина в стакане, потянулся за вторым. Ему уже было не так стрёмно, да и рецепторы из-за алкоголя, как и предполагалось изначально, по тихой забивались, потому было уже легче находиться в компании Марка, от которого теперь уже преимущественно несло почему-то имбирём. Кедр и шалфей тоже чувствовались, но терялись на фоне немного острого аромата, стали не такими насыщенными, чего Назар не заметить тупо не мог. У него, как у любой омеги, было достаточно чуткое обоняние, потому любые изменения носом он фиксировал быстрее, чем мозгами. Благо, молчать о своих наблюдениях он умел, потому и лишнего не пиздел тоже, чтобы не вносить долю неловкости. Марк же в свою очередь не замолкал. — Слушай, я тут подумал, — осторожно начал он, — У нас вроде по статке с «Последним билетом» все пиздато, аудитории трек неплохо зашёл. Ты не хочешь клип намутить? Ну если нет сейчас других проектов и дел. Думаю, тебе дополнительный буст тоже не помешает, а мне как раз Ютуб надо прокачивать. Что скажешь? — Бля, — глубокомысленно изрёк Назар, обдумывая поступившее предложение, — Слушай, так-то пиздатая тема. Только снимать надо в Питере, нам там Серёга все по красоте сделает. Ты когда из Москвы уезжаешь? — Завтра вечером уже, — отозвался Марк, — Женька мне нашла хату, так что даже не придется кантоваться у Мирона на диване. — Я где-то через неделю вернусь, у меня интервью по плану в Москве. Как приеду, можем встретиться, обсудить ещё раз. — Да, давай. А чё за интервью? — Для одной радиостанции, — объяснил Назар, — Студио 21, может, слышал про них. У них ведущий есть, Сэм. Крутой мужик, с ним прям супер приятно коннектить. Он мне как раз написал недавно, предложил в «in person» залететь. Это рубрика такая, где интервьюера в кадре нет, а вопросы чисто на экране появляются, и гость отвечает на них. Прикольный формат, я выпуск с Янисом смотрел, мне зашло. Вот тоже решил сгонять, раз уж позвали. — Про Сэма слышал, да, — подтвердил Марк, — Мне Порчан как раз рассказывал, его тоже звали на прослушивание альбома. У него че-то по датам из-за тура не совпало, они недавно только вернулся, но он вроде собирается попозже залететь. Тоже тащится от пацанов со Студио, он с ними чуть ли не в десна готов долбиться. На одной волне с ними типа. — Не знал, что Порчи такой любвеобильный. — У него девушка так-то есть, но Эдде лучше не знать того, что я тебе тут сказал. Назар усмехнулся, покачав головой, сделал глоток и вытер губы тыльной стороной ладони. Ему не казалось странным, что он согласился снять клип с нихуя, хотя ему по сути буст с Ютуба так сильно не был нужен, но он все равно не понимал, с чего вдруг все так. С чего он вообще оказался майским вечером в московском баре с чуваком, которого знал от силы пару месяцев и с которым почему-то записал фит, тогда когда большинству коллег по цеху отказывал, не считая нужным тратить на это время. У Назара вообще было много вопросов к себе, задавать которые он начал лишь сейчас, но сливать приятную встречу вот так не хотелось, потому он не говорил ничего, что могло спровоцировать слишком детальный анализ происходящего, и поднимал только нейтральные темы. — А Дима с Машей чё? Приехали уже? — Через неделю будут в Питере, — объявил Марк, — Так что мне надо успеть найти им квартиру, чтобы они смогли обустроиться, а потом уже все вместе будем привыкать к новой жизни. Сам я пока нихуя не верю в то, что вернулся в Россию. — В ахуе пока? — уточнил Назар. Получив уверенный кивок, он улыбнулся и сказал, — Ну ниче, успеешь ещё адаптироваться. С корешами в любом случае полегче будет, быстро привыкнешь. — А ты как? В смысле, как прошел через всю эту тему с переездом. Вы же вроде с Федей приехали? — Ага. Я ему предложил валить из Иркутска, он согласился, так и улетели. В первые месяца два вместе жили, потом у Феди гон должен был начаться, он от меня съехал на другую хату и не вернулся уже. В плане, мы как раньше общались и виделись постоянно, но жили уже отдельно. — Тяжело было? — спросил Марк с долей сочувствия, взболтав содержимое своего стакана, — Все же чужой город, никого из друзей и близких рядом. Так и ебнуться недолго. — А то ты сам не знаешь, — усмехнулся Назар, откинувшись на спинке стула, — Поначалу да, заебов много было. Я и в сборной тренировался, и на матчи гонял, и музло писал. Времени вообще ни на че не хватало, домой тупо забегал помыться и поспать, потом снова на корт гнал, а ночью — на студос. Через пару месяцев привык, влился как-то, кореша стали появляться. Ща уже никуда из Питера уезжать не хочется, город прям нравится. Я Иркутск пиздец люблю, у меня с ним много че хорошего связано, но обратно ни ногой. Перспектив там никаких, а я не просто так столько лет пахал, чтобы из-за какой-то тоски по дому все слить. Не в моих принципах сдавать на полпути. — Резонно. А почему именно Питер? — В сборную позвали. Меня в моей категории года два ваще тупо игнорили, спускали все на то, что в декрет уйду, хули на меня ставить вообще. А я назло Федерации на Кубке России вынес главного фаворита сезона. Зарубка была, что щепки летели, потом запись трансляции смотрел, там комментаторы волосы на жопе рвали. Типа как это омега обыграл в сете альфу почти всухую ещё и с «мертвого» мяча. Тренер мой там тоже от жизни охуел, вообще не ожидал такого, а когда приглашение из Питера пришло, сразу сказал ехать. В этом плане он здравый мужик, не стал отговаривать, чтобы нормального игрока себе закрысить. Наоборот, сам чуть ли не выгнал, типа перспективы ебейшие, шанс упускать нельзя. Все ещё ему благодарен, что мозги на место поставил и пинка под зад дал. — Сам не хотел уезжать? Назар вздохнул, отведя взгляд себе под ноги. Он невольно вспомнил тот день, когда с ним спустя неделю после Кубка России связались представители питерского тренировочного штаба и пригласили к себе. Конечно, эта новость вызвала дикую радость, сразу пришло понимание, что все усилия и старания не прошли даром, однако и некий страх тоже дал о себе знать, когда Назар осознал, что ему придется уехать в другой город. В чужой, холодный, вечно промозглый, незнакомый и пустой, ведь там, где не было никого из близких, невозможно было чувствовать себя наполненным, сколько бы не было дел и событий вокруг. Это даже на секунду заставило засомневаться, а точно ли нужно срываться вот так с места, и хоть перспективы открывались неплохие, родной Иркутск все же был привычен и стабилен. Он был домом, был изученным от края до края, и там Назар чувствовал себя спокойно, ведь давно знал правила игры и как себя показывать обществу, которое уже не скалилось в его сторону и не пыталось вдолбить в голову идеи о деторождении и прочей чепухе. В Питере же все могло сложиться совсем иначе — там нужно было заново доказывать собственную ценность не самыми простыми путями, и пусть Назар никогда не пасовал перед сложностями, он все равно колебался по той простой причине, что меньше всего хотел столкнуться с глухим одиночеством на другом конце страны. Примерно в таких раздумьях его и застал Сан Саныч, его тренер и просто мировой мужик, он выслушал, покивал, по-отечески хлопнул по плечу и сказал одно: «надо ехать». Мол, ну чего ты будешь в провинции затухать, седлай коней, Вотяков, и лети покорять столицу, раз уж зовут и ждут. Назар его совет взял во внимание, а потом поговорил с Федей, и когда тот согласился свалить вместе, окончательно решил — да, нужно. Неважно, что там дальше, раз уж были саппорт и возможности, нельзя было сдавать назад. Не получилось бы, попробовал бы снова, попробовал бы иначе, что-то другое, что-то новое, нашел бы ещё какой-нибудь путь, который и привел бы в конечном итоге к успеху. Тот бы все равно никуда не делся — Назар был серьезно настроен на то, чтобы взъебать весь этот мир, потому, откинув последние сомнения, взял билеты в один конец и уехал из Иркутска. Оглядываясь назад, он понимал, что поступил правильно. И за мимолётную нестабильность он себя не корил, все же новое по определению было страшным. Но он в конечном итоге пересилил все опасения и сделал то, что должен был. Для себя в первую очередь, ведь дорогу к признанию Назар закладывал себе сам с малых лет, зная наверняка — если не он, то кто? — Взвешивал все за и против, — уклончиво ответил он, а затем, поддавшись порыву, признался, — И поначалу зассал немного, если честно. Никогда ж не знаешь, что тебя ждёт дальше, поэтому сомнения тоже были. Но потом я побазарил с тренером и Федей и решил все же поехать. Ща уже ни о чем не жалею. — Неизвестность пугает, — вздохнул Марк, и в голосе его послышалось понимание, — Но ты красавчик, что не пасанул. Из спорта не страшно было уходить потом? Типа ты ж ради этого в Питер переехал, а тут вообще другой вектор. — Скорее нет, чем да, — немного подумав, сказал Назар, — Я к тому моменту уже плюс, минус освоился, понял, чего хочу на самом деле. Теннису все ещё благодарен, что характер сформировал, но за душой нужно было иметь что-то кроме корта и дисциплины. Да и я трезво смотрел на вещи, понимал, что долго в проф спорте не протяну. От травм никуда не денешься, а если постоянно уходить на реабилитацию, все сезоны мимо, никакого буста. Поэтому музло было правильным выбором. Я знал, на что иду. — А про тренерство никогда не думал? — Думал, конечно. Даже какое-то время работал тренером, но потом тоже ушел. Есть такая фраза, что гениальный спортсмен не есть гениальный тренер. Мне не было поинта оставаться в спорте, если я не собирался становиться там лучшим. Есть первое место и больше никаких других. — Серебро и бронза типа не котируются? — Если ты не на первом месте, ты автоматически проиграл. У нас говорили так. Марк вздернул брови будто бы в удивлении, отпил из своего стакана и, повертев его, очертил край большим пальцем. На этом движении Назар залип — руки все ещё были красивые, в живую они казались вообще верхом эстетического удовольствия, потому отвести взгляд было очень сложно. Проклятая течка, что вроде уже и прошла, но все равно напоминала о себе, не давала покоя, благоразумие и осознанность пытались сорваться с внутренних петель, отдав все на откуп инстинктам, но Назар был не пальцем деланный, он умел держать ситуацию под контролем, потому все же сумел отвернуться и набрал побольше воздуха в грудь. Пахло теперь почему-то не только имбирём, но и немного, совсем капельку кедром, один только шалфей затерялся где-то и не был слышен. Назар успел лишь подумать, почему так, однако прийти к какому-то выводу ему не дал Марк, что вновь подал голос. — А в универе ты на кого учился? — полюбопытствовал он, вновь поднеся стакан к губам, — Ты говорил, что вы с Федей были на разных кафедрах, но не сказал, на какой ты был специальности. — Геодезия, — усмехнулся Назар, ему самому было смешно озвучивать это вслух, но чего уж там, — Сам бы не пошел, мама настояла, чтобы в армию не забрали. Я в универе, дай Боже, два раза в год на сессии появлялся, все остальное время работал и на корте зависал. Но закончил все равно с отличием. Вот что значит за студенческую сборную на всех Спартакиадах выступать. — Удобно, — улыбнулся Марк, — А нас ебали страшно, любой пропуск — шаг к исключению. Мы с Порчи с горем пополам закончили и выпустились, мама моя молилась, чтобы меня не числанули. Один Идан у нас учился нормально, тоже с диплом с отличием получил. Хотя ему это и надо было, для него учеба была интересной. Не то, что для нас, мы только то и делали, что в толчке курили и приставали к девчонкам. Пиздюками были, что с нас взять. — Зато ты по специальности работаешь, — подметил Назар, — Музыкант с корочкой музыканта. Все юристы в кофейнях и экономисты в общепите в ахуе. — Главное, что не врачи в магазинах, — рассмеялся Марк, — Иначе было бы совсем грустно. — Суровая реальность, хули. Идан тоже, получается, на звукорежиссуре учился? — Не, он был на кафедре музыкального бизнеса. Типа менеджмента, но с творческим уклоном. — Неплохо, — протянул Назар, приложившись к своему стакану. Он сделал пару глотков, посмаковал вкус джина и уточнил, — А в музло его как занесло вообще? — Попутным ветром, — весело отозвался Марк, — Он же с нами плотно общался, а мы с Порчи постоянно в Грин Парке тусовались. Ну и с собой привели как-то, его и затянуло. Дальше по накатанной, мы там все писали самопальный подъездный рэп и зависали на хип-хоп.ру. Мирон первый стрельнул, за ним и Порчи взлетел. Ща вроде наша с Иданом очередь пришла, но пока как-то незаметно. Хотя Мирон вчера божился и клялся, что у нас точно выгорит. Хочется ему верить. Не найдя сразу, чем ответить, Назар взял паузу на то, чтобы отпить из третьего по счету стакана. Ему казалось не очень уместным спрашивать, что это вообще был за Идан, на которого даже Мирон ставил, но вопрос почему-то терроризировал голову со страшной силой, не давая покоя. Чтобы не выкинуть хуйни, Назар сделал пару глубоких вдохов, как поступал всякий раз, когда эмоции рисковали взять верх, заставил себя расслабиться и натянул на лицо дружелюбную улыбку. — Ну раз даже Мирон сказал, что у вас точно получится, то нет смысла сомневаться, — заявил он, — Зуб даю, что он это не как кореш, а как артист вкинул. Поэтому не ссы и продолжай работать, че-то из этого должно выйти. Едва Назар замолк, в нос ему снова ударил запах имбиря, да так сильно, что ему пришлось на секунду задержать дыхание. Догадавшись, в чем тут была загвоздка, он поднял взгляд на Марка и не сдержал улыбки, когда заметил у него на лице все признаки совершенно искреннего, пьяного, щенячьего восторга, смешанного с плещущейся в глазах благодарностью. Так обычно смотрели, когда сил на то, чтобы выдавить из себя «спасибо» не хватало, либо когда речевой аппарат уже не был способен на что-то членораздельное. В случае Марка, наверное, применимы были оба варианта, потому что едва он открыл рот, чтобы что-то да сказать, он внезапно икнул и застыл. Назар рассмеялся. — Походу, тебе хватит, — успокоившись, сказал он, — Может, пойдем куда-нибудь? Проветришься, полегче станет. — Да, погнали, — согласился Марк, поднявшись на ноги, — Я до толчка сгоняю и выйду, ты пока на улице подожди. — Могу пока счёт оплатить сходить. — Ебнулся? Я угощаю вообще-то. Не став спорить, хоть и очень хотелось, Назар закинул рюкзак на плечо, подхватил свою мобилу и, зажав нос рукой, чтобы его не замутило от количества запахов, вышел на улицу. Там, встав подальше от входа, у которого тусовалась какая-то шумная компания, он залез в телегу, пролистал все диалоги и прочитал единственное важное за сегодня сообщение. Федя: Понял. Если чё звони, я всегда на связи. Обнял. 19:44 Кинув реакцию в виде сердечка, Назар сунул телефон в карман джинс, поправил сползший с плеча рюкзак и задрал голову вверх, втянув полные лёгкие свежего (насколько это было возможно в центре Москвы) воздуха. Духота бара немного отпустила, потому в сознании было уже не так мутно и глупые опасения, возникшие там, среди какофонии запахов и звуков, рассеялись, словно их никогда и не было. Назар даже назвал себя идиотом за то, что врубил паранойю раньше времени, однако тут же взял свои слова обратно, когда на плечо ему опустилась теплая ладонь. — Куда дальше? — спросил Марк, убрав свою руку и тут же взяв в нее невесть откуда появившуюся сигарету, — По кабакам и жральням, или пешком пройдемся? Назар тяжело сглотнул, пронаблюдав за тем, как сигарета перекочевала из пальцев к пухлым губам, резко отвернулся и, дёрнув плечом, которое будто бы жгло все ещё от мимолётного прикосновения, неуверенно предложил. — Пошли пешком пока, потом зайдём куда-нибудь. — Погнали, — глухо отозвался Марк, щёлкнув зажигалкой и сделав затяжку, — Ты не куришь, кстати? Могу стрельнуть, если надо. — Не, спасибо, — покачал головой Назар, — Сам травись. Марк тихо рассмеялся, выдохнув облачко дыма в сторону, Назар вдохнул немного и сжал челюсти. Запах сигарет он не очень любил, но сейчас был даже немного рад ему, потому что он перекрывал все остальное, давая хотя бы призрачную гарантию на то, что ничего не выйдет из-под контроля, грозящегося утечь из-под пальцев подобно песку. И тот факт, что Назар, ещё чуть постояв, открыл карты и потянул все ещё смолящего Марка за собой в сторону Мясницкой, лишь подтвердил, что что-то обязательно должно было пойти далеко не по плану, которого ни у кого из них скорее всего не было вовсе.

***

Наклонившись ещё сильнее вперёд, Назар упёрся ногами в скользкий бетон и крепче вцепился в чужую крепкую ладонь. Такой исход вечера в любом другом случае показался бы ему как минимум странным, но сейчас в нем были алкогольные карты почти всех баров на Мясницкой, потому было совершенно насрать, почему вышло вот так. Не насрать было только на риск свалиться в воду, однако опора в виде теплой, немного шершавой на ощупь руки создавала иллюзию контроля над ситуацией, ведь ничего больше от купания в реке, где можно было обнаружить новые формы жизни, Назара не удерживало. Он нервно усмехнулся. — Если я ебнусь, я тебя с собой потащу, — предупредил он, — Так что ебалом не щелкай. — Может, вылезешь обратно? — в который раз предложил Марк, хватку тем не менее не ослабив, — Хуй с ней, с мобилой, новую купишь. Хочешь, я тебе подгоню? Будет подарок на день рождения. — Не ной, я почти достал. Проявив чудеса сноровки, Назар все же подтащил к себе пальцами телефон, грозящийся уйти под воду, и схватил его, после чего не без чужой помощи забрался обратно за ограду, отряхивая освободившейся рукой джинсы. Марк смотрел на него, как на психа. — Ебнутый, — заключил он, и это прозвучало с таким восхищением, что за оскорбление подобную характеристику принять было нельзя, — Ты нахуя полез? А если бы реально свалился? — Ну не свалился же, — фыркнул Назар, продемонстрировав телефон, — Зато сэкономил пятьдесят кусков. Где твой дух авантюризма? — Иди ты нахуй, а. Марк рассмеялся, увернувшись от тычка под ребра, достал из рюкзака пачку и сунул себе между губ которую по счету за вечер сигарету. Пока он прикуривал, Назар вертел в руках мобилу, дабы посмотреть, сильно ли она пострадала, убедившись, что даже защитное стекло осталось целым, закинул ее в карман и вздохнул. Ему было заебись. Вообще, конечно, ситуация вышла смешная. Они вдвоем, нажравшись так, что ржать не в голос от тупых шуток уже не было возможно, покинули свой последний бар на Мясницкой и погнали на Нагатинскую набережную, чтобы воздухом немного подышать. Только добрались, Назар в ходе какого-то разговора принялся показывать фотки своей старой съемной хаты, где жил раньше, чтобы дать заценить окно из ванной на кухню, но не подумал, что кое-кто был наделён излишним любопытством, а потому потерял на секунду бдительность и свой телефон. Тот оказался в шаловливых руках Марка, что, позабыв о мерах приличия из-за алкоголя, принялся листать дальше и чуть было не спалил довольно… Пикантный снимок в зеркало, сделанный по глупости. Назар, поздно опомнившись, вырвал мобилу, а та взяла и полетела через ограждение, чудом, наверное, не разбившись и не упав в воду. Пришлось доставать. Конечно, риск оказаться в реке вместо телефона был довольно высок, но с таким количеством этила в крови любое море было по колено, потому отвага и слабоумие выиграли, особенно когда Марк, на секунду замешкавшись от вида Назара, перелезающего через ограждение, мигом очутился рядом и протянул руку, чтобы подстраховать. Реакция у него была, что надо (потому и детей, наверное, не имелось). — Бля, Мирон звонит, — Марк, зажав между пальцами сигарету, уставился в экран своей мобилы и сказал, — Я ща, отвечу только. Подняв трубку, он отошёл вперёд, Назар же, решив не подслушивать и не мешать, остался позади, чтобы дать ему нормально поговорить. Опустив взгляд вниз, он заметил, что у него развязался шнурок на кроссовке, и присел на корточки, намереваясь его завязать. С первой попытки ему это не удалось, все же алкоголь давал о себе знать и прилично ухудшал координацию движений, потому пришлось проявить ловкость рук (и никакого мошенничества), чтобы осилить поставленную перед собой задачу. Когда шнурок спустя почти минуту все же поддался, Назар хотел было выпрямиться, но неожиданно на плечо ему опустилась чужая ладонь. В нос ударил запах кардамона и шафрана. — Сигаретки не найдется? — спросил незнакомый голос, заставивший напрячься каждый мускул в теле. Резко встав на ноги, Назар скинул с себя чужую руку, развернулся на пятках и, тактически отступив на шаг назад, посмотрел на нарушителя своего спокойствия. Нарушителем спокойствия был альфа лет двадцати пяти, выше на полголовы, у него были русые волосы, выступающая вперёд нижняя челюсть, тонкие губы и широко посаженные глаза. Выглядел он бухим в очко. — Ну че ты так испугался? — снисходительно усмехнулся он, склонив голову вбок, — Я ж сигаретку попросил, а не что-то ещё. Меня Никита зовут. Ты че тут один? — Мы на ты не переходили, — холодно ответил Назар, сглотнув. Тянущийся от альфы запах был яркий и стойкий, из чего следовал вывод, что у него приближался гон. Ситуация выходила из-под контроля, — И я не курю. Всего доброго. — Куда собрался? — притворно удивился Никита, сделав шаг вперёд, — Невежливо вот так сбегать, когда с тобой альфа говорит. Дома не воспитывали что ли? Назар скривился от отвращения, вызванного стереотипностью фраз, действий и намерений, без какого-либо труда увернулся от нового касания и, не желая больше ни минуты тратить на этот цирк, повернулся спиной и пошел вперёд, высматривая пропавшего куда-то Марка. Правда далеко ему уйти не удалось, Никита, явно недовольный тем, что его персону столь нагло проигнорировали, схватил его за запястье, решив, что таким образом он чего-то добьется, и явно охуел от жизни, когда Назар не только вырвал свою руку из крепкой хватки, но ещё и встал лицом и без лишних раздумий въехал ему по роже. — Ты чё, совсем берега попутал?! — вскрикнул Никита, накрыв ладонью нос, — Да я тебя ща… — Какие-то проблемы, мужик? — раздался за спиной совершенно спокойный голос Марка, — Или тебе добавить? Никита, вскинув голову, скривил губы, зажал переносицу пальцами и, подняв вторую руку вверх в знак капитуляции, стал отходить спиной вперёд. Фыркнув, Назар сплюнул себе под ноги, повернулся к Марку и вопросительно выгнул бровь. Тот нахмурился. — Все нормально? — осторожно уточнил он, — Чё этот хмырь хотел? — Сигарету, — ответил Назар, — Ну для начала. А в перспективе присунуть. У него гон начинается, походу, вот крыша и поехала. Дебил, блять. — Реально мудак, — кивнул Марк, — Не прекращаю удивляться, как некоторые умудряются думать яйцами, а не башкой. Животные. — Да забей, таких, как он, полно. На каждого внимание обращать заебешься. — Если их на место не ставить, они совсем с катушек слетят. Надо было ему ещё раз заехать по роже. — Ему и одного раза хватило, — усмехнулся Назар, — Так что похуй на него, расслабься. Чё Мирон говорит? — Спросил, все ли нормально, — отозвался Марк, не прекращая наблюдать за тем, как дешёвая пародия Рэмбо и Казановы в одном лице уходил все дальше от них, — Он просто привык, что я бухой в какую-то хуйню влетаю, решил проверить, не успел ли я чё-нибудь натворить. Прикинь, я ему сказал, что все заебись, и только тогда заметил, что ты с этим мудлом стоишь. Накаркал, сука. Неуверенно пожав плечами, Назар прошёлся вперед, намекнув, что стоять тут уже не было резона, отвёл взгляд в сторону и причесал волосы назад рукой, второй схватившись за лямку рюкзака. Конечно, и Федя, и Миша с Максом, и другие его друзья наверняка бы начистили рожу этому Никите за его не самые благие намерения, а потом бы ещё хуями его покрывали добрые полчаса, но из уст Марка хорошо отличимое отвращение звучало как-то… Непривычно что ли. Будто он все понимал, будто он знал, сколько раз в своей жизни Назару, особенно в юношеские годы и сразу после переезда в Питер, приходилось отбиваться от бухих, неадекватных и просто ебанутых альф, не знающих слова «нет» и не видящих границ. Будто он шарил за бэк, за разъебанные в иной раз костяшки, ведь без применения силы невозможно было дать нормально отпор, за существовавшую раньше всегда перцовку в кармане, за номер Феди на быстром наборе, за настороженность и вообще за все то, о чем Назар ему не рассказывал и вряд ли расскажет. Создавалось впечатление, что Марк, зная примерно нихуя, все равно на каком-то субатомном уровне чувствовал, насколько бывало непросто обеспечить банальную неприкосновенность, и сопереживал. Не строил из себя дохуя участливого или, упаси Боже, не выражал жалости, а просто осознавал, что порой безопасность ставилась под сомнение из-за вот таких мудаков, и показывал, что тоже не был доволен таким раскладом. Назара это немного сбивало с толку. Он не нуждался в сочувствии или защите, камон, он прекрасно мог постоять за себя сам, потому что опыт, заработанный в Иркутске, играл ему на руку, и все же ему было самую малость приятно, что даже таким образом его воспринимали не как тело, а как человека, имеющего право сказать «нет» и выразить свое мнение. Что на него смотрели и не видели в нем в первую очередь омегу, представляющую из себя микс безропотности и опущенной вниз головы, в то время как он был способен на большее и успешно это доказывал. Назар, говоря откровенно, просто отвык, что ему не всегда нужно было добиваться банального равного отношения, особенно когда дело касалось незнакомых людей, потому и чувствовал себя сейчас немного странно. — Мирон как чуял, когда звонить надо, — немного нервно усмехнулся он, чтобы не начать снова обсуждать эту тупую ситуацию, — Подгадал момент. — И не говори, — согласился Марк, наконец, прекратив наблюдение за нежелательным объектом, потому что тот скрылся из виду, — Жучка подкинул всяко. — Настолько парится за тебя? — Чувствует ответственность, наверное. Типа я давно не был в России, года два уже точно. Чужой город, ниче тут не знаю, вот он и волнуется, как бы я не оказался в какой-нибудь пизде. Базовая ситуация. — Знакомо, — хмыкнул Назар, — Меня так в первое время Миша тоже часто спрашивал, все ли нормально. Мы с ним когда где-то встречались, он даже спецом попозже приходил, потому что знал, что я точно опоздаю. Не потому что мне похуй было типа, я уважаю чужое время, а потому что я терялся, блять. Даже если пораньше выходил, в первое время все равно задерживался, все же ваще чужой город. Потом уже освоился. — Прикол, конечно. А кто такой Миша? — Админ паблика «Рифмы и Панчи». Мы с ним после моего фита с АТЛ познакомились, тогда примерно и начали общаться. — А, вот оно что, — протянул Марк, пнув попавшийся ему под ногу камешек в сторону ограды, — Это ты его попросил в паблике мой альбом зафорсить, получается? — Не совсем, — соврал Назар, — Он просто постил «Последний билет», а потом по дефолту твой альбом послушал и закинул к себе. Ему зашло. — Приятно слышать. Назар кивнул, мол, ну да, ты молодец без базара, спрятал руки в карманы джинс. Ему так-то не было резона пиздеть, можно было и сказать, что это он попросил Мишу прорекламировать альбом в паблике, но почему-то признаваться в этом желания не было совсем. Скорее всего из-за того, что Марк мог неправильно понять такой мув и почувствовать себя должным, а должным его делать Назар не собрался. Он засаппортил, потому что захотел, и не видел в этом ничего такого, как не видел необходимости говорить об этом вслух. Ну дал немного буста, ну помог маленько. Сам же когда-то был на старте, знал, как непросто зарабатывается имя, вот и оказал некоторую поддержку. Все в рамках логичного, без двойных смыслов. Во всяком случае так казалось Назару. Марк, кажется, придерживался такого же мнения. — Получается, вы с Мишей кореша? — спросил он, не став возвращаться к теме рекламы своего альбома. — Типа того, — подтвердил Назар, — Ну он один из немногих, с кем я на постоянном коннекте. Остальные так, чисто знакомые. Реальных корешей у меня по пальцам пересчитать. — Тяжело сходиться с людьми? — Слова на ветер не бросаю. Друзьями становятся не на тусах, поэтому для меня кореш — это реально весомо. И пусть их лучше будет мало, но охуенных, чем много и хуевых. Узкий круг всегда надёжнее все же. — Есть такое, — вздохнул Марк, — У меня тоже все друзья — это чуваки, с которыми я миллион лет двигаюсь. Не люблю собирать вокруг себя толпу. — Волк-одиночка типа? — Избирательный хуй. Назар усмехнулся, покачав головой, мысленно все же согласился с прозвучавшими словами. Он тоже был избирательным хуем, потому что близко к себе особо никого не подпускал, потусить мог с кем угодно из тех, кто не был ему противен, а вот дружбу водил исключительно с проверенными временем и событиями людьми. Правда в его жизни случались осечки, и круг пополнялся теми, кто там не заслуживал себе места, о чем Назар потом жалел, однако не особо сильно. Он был обычным человеком и допускал ошибки, и пока они были исправимы, а уроки — усвоены, он старался не париться и не грузиться. Ну и не набегать на одни и те же грабли, чтобы не думать потом, что ему бы хотелось не очередного опыта, а душевного равновесия. Хотя бы подобия — в мире ширпотреба и сплетен трудно было сохранять вечное хладнокровие, даже несмотря на дисциплину и закалённый характер, потому на многое относительно баланса рассчитывать не приходилось. Ну и хуй с ним, пронеслось в голове у Назара, зато теперь он точно знал, как ему не было нужно. Это тоже имело пользу, так что не стоило вешать нос. Он и не вешал, предпочитая лишь украшать шею цепями. Этот груз все же был приятнее, чем тот, что именовался опытом. — Можно я скажу, пока я бухой? — попросил внезапно Марк, даже немного замедлив движение. Он посмотрел Назару в глаза, будто ожидая увидеть там разрешение, а затем, едва заметно улыбнувшись, сказал, — Если бы ты в открытую не говорил, что ты омега, я бы решил, что ты как минимум бета. Назар опешил, не сразу придумал, чем ответить, открыл было рот, да и закрыл его обратно. Ахуй у него был непередаваемый словами, потому что было очень непривычно слышать нечто подобное в свой адрес в силу того, что такое ему в лицо говорили редко. Люди отмечали, что он пробивной, что он магнитизирует успех, что он делает годные вещи, что его подача вызывает самые разные эмоции, да и вообще много чего отмечали, что для Назара было приятно, однако впечатления Марка, которыми он решил поделиться по синьке, отзывались внутри совсем иначе. Не было обидно, стрёмно или дискомфортно, не было ощущения, что попытки доказать, чего он стоит, привели к тому, что его воспринимали как-то не так, напротив. Назар настолько не соответствовал тупым стереотипам, что его базовое, привычное ему поведение воспринималось как нечто несоответствующее придуманным кем-то правилам. Будто он нагибал и ебал систему, ведь, даже будучи омегой и не скрывая этого, все равно был в сильной позиции. Все равно казался как минимум бетой, потому что не позволял думать, что он ни на что не способен, кроме как варить детей и рожать борщи (или как там было в оригинале со всеми этими зайками, лужайками и цветами жизни). — Ты не подумай, я ниче такого не имею ввиду, — продолжил Марк, шмыгнув носом, — Это не плохо, что ты омега. Просто ты прям на уверенном двигаешься, ещё и типу этому в ебало зарядил, как нехуй делать. Обычно такие ситуации заканчиваются печально, а ты все разрулил четко. Это круто. — Опыт, — пожал плечами Назар, все ещё не зная, что говорить. В нем вспыхнул снова огонек уверенности в своих силах, как это было, когда Сега сказал ему на созвоне во время прослушивания парта на их фит «ебать ты вещи мутишь», он заполнил и обжёг все изнутри (либо это наружу просилась текила, кто знает), а затем выбился одной фразой, — Спасибо. — За что? — удивился Марк, — Я ж это по правде, без хуйни какой-то. Просто впечатление такое сложилось. — Ну да. Назар не стал объяснять, почему эти слова вызвали у него благодарность, ведь не считал нужным скатываться в долгий рассказ о собственном становлении, как личности, а потому постарался успокоиться, чтобы от него не пасло яблоком, набрал больше воздуха в грудь и спросил. — Тут недалеко ещё один бар есть если че. Пойдем, или спать поедешь? — Бар? — оживился Марк, — Пойдем, конечно. Тебе самому то отоспаться не надо? Вроде говорил, что на вьюху сгонять нужно будет. — Это послезавтра только, — отмахнулся Назар, — Так что погнали, покажу, где в Москве делают лучшую «Кровавую Мэри». — Если я нажрусь и начну отключаться, вызови мне такси до отеля, пожалуйста. Можешь прям с моей мобилы. — Да мы не настолько накидываться уж будем. — Все равно, — настоял Марк, — Пароль двенадцать, ноль, три, семнадцать. Оплата по карте, она привязана к приложухе. — А ты всем так пароль от своей мобилы раздаешь? — усмехнулся Назар, — Смотри, как бы я не слил че-нибудь, у меня то руки будут развязаны. Сам разрешил, считай. — Я тебя умоляю. В телеге все равно код, а в галерее ты найдешь максимум фотки бухого Димы и билетов на самолёт. Там сливать то нечего. — Даже из «скрытых»? — Никому мои нюдсы нахуй не нужны, так что насрать вообще, — махнул рукой Марк, — Хотя если использовать слив как подогрев… Назар рассмеялся, пихнув его в плечо за такое предположение, назвал сквозь смех дебилом и, успокоившись, повел за собой в сторону знакомого бара. Несмотря на то, что он прилично так накидался, устал и не выспался, и несмотря на то, что время уже близилось к двум часам ночи, он все равно чувствовал себя просто превосходно и не жалел ни о минуте этого вечера, проведенного в компании Марка. Внутренний голос шептал, что за всем этим шлейфом комфорта скрывалась наебка для уебка, но Назар его упрямо игнорировал, не позволяя себе скатиться в паранойю, и уверенно шел в знакомом направлении. Думал он лишь об одном — съёмки клипа, запланированные на следующую неделю, явно обещали быть крайне интересными.