220 вольт страсти

      Чанбин спокойно стоял, никого не трогал. Ну, да, немножко съязвил в адрес электрика, но только ради флирта, и того, что произошло дальше, явно не заслужил.       Тощая тушка Сынмина прилетела прямо ему на грудь, а локоть аккурат в переносицу. Чанбину пришлось упасть на асфальт вот как был, в брендовом пальто. Хорошо, что он оказался предусмотрительным и заранее накачал себе мышц, смягчивших удар, иначе бы точно что-то себе сломал.       Но падение всё равно оказалось болезненным, к тому же, весьма неожиданным. Его обдало райскими ароматами перегара Сынмина, но Чанбин не мог открыть глаза от неожиданности и боли между ними. Сынмин молчал и пытался с него слезть. На фоне где-то икал Чонин, благодаря которому прямо на асфальте сейчас зарождалась любовь.       Долго лежать не пришлось, быстро прибежала охрана, технические сотрудники, кто-то вызвал скорую. Сопротивляющихся депутата и главного электрика быстро всей толпой затолкали в дежурный автомобиль и посадили на кушетку, но даже так им побыть наедине не удалось. Естественно, даже врачам хотелось знакомств и блата, поэтому никто долго не церемонился, и их сразу же доставили в лучшее отделение травматологии в городе.       Медики не стали разбираться, кем Сынмин приходится Чанбину, и отправили их без очереди к разным врачам. Медсёстры помогли им переодеться в больничное и через полчаса отправили в одну элитную двухместную палату Сынмина с гипсом на руке, а Чанбина с сотрясением мозга.       Не успели они улечься, как к ним в палату зашёл представитель министерства здравоохранения, начал стыдить за перегар и количество выпитого накануне, а в конце речи предложил прокапаться.       — Господин Бан, заткнитесь, пожалуйста! И так башка трещит, — сказал Чанбин, — Вы министр здравоохранения или мозгоё…       Ему не дали договорить, так как дверь открылась и явила миру Чонина, издавшего только один звук «ик».       Господин Бан сразу же переключился на новую жертву.       — Так, пойдём-ка, вот тебя точно прокапают, — сказал он, хватая его практически за шкирку, — пойдём-пойдём, молодой такой, а уже такой бессовестный.       — Наконец-то! — произнёс Чанбин, как только дверь закрылась, и начал тереть болезненно ноющую голову.       — Господин Со, простите, я нечаянно, — извинился Сынмин.       — Ничего, господин Ким, я просто решил вывести вас из себя с этими инструментами. Кто ж знал, что Ваш коллега ринется помогать и уронит стремянку, — Чанбин усмехнулся, — хотя, знаете, мне даже понравилось.       — Что? — удивился Сынмин.       — Когда я сказал, что отодрал бы такого чёрта, как Вы, я не шутил. Вы весь такой… Такой… В общем, ну… — Чанбин тщательно подбирал слова, стараясь показать свою альфью натуру, но электрик вызвал уж очень нежные чувства, особенно, когда упал на него, — Короче, моё предложение — отодрать Вас, когда нам станет полегче.       — Господин Со, я согласен! — произнёс Сынмин, чувствуя свою вину за нанесённую травму.       Хотя, ладно, он хоть и стеснялся сам подкатить к депутату, на самом деле тот вызвал симпатию с первого взгляда.       — Вы мне нравитесь, господин Ким, — улыбнулся Чанбин, — а я Вам? Ну, хоть капельку?       И тут до Сынмина дошло: всё взаимно, и теперь ясно, почему весь день шёл именно так:       — Ох, в этом дело? Господин Со, я… Это оху… — Сынмин запнулся, можно было уже и материться, так как депутат уже по уши, но внутренний павлин только распустивший хвост, хотел пройтись с ним напоказ, — это замечательно! Вы мне тоже нравитесь!       — Отлично! — подытожил Чанбин, — собственный наглый чёрт, который на всё согласен, — прекрасный подарок на Рождество.       Сынмин повернулся к нему, увидел протянутую через проход между кроватями руку и вложил в неё свою.