17

      — Ну а я ему и говорю: гравитация! И как пнул его, что он аж улетел и на жопу приземлился.       — Жесть… Как я вообще мог такое шоу пропустить?       — А ты поменьше со своим Кириллом милуйся, может, будешь в курсе последних школьник новостей.       — Не завидуй, Енисейский. И не вертись, блять! А не то я тебе щас краской хуй на лбу нарисую!       — Ладно-ладно. Только крась нормально.       — Не учи учёного. Дрыгаться перестанешь — всё по красоте будет.       Белоярский легонько шлёпает Руслана кистью по макушке, и тот, закатив глаза, послушно выпрямляется. Они сидят в ванной комнате в квартире у Кару. Давненько Енисейский не ходил к нему поиграть в салон красоты — не до того было. Хотя пора бы уже, а то корни начали отрастать.       — Чё-т Татищев в последнюю неделю прям как с цепи сорвался, — подмечает Кару, разделяя и прокрашивая пряди. — Цепляется к тебе в два раза больше обычного.       — Ну, может, недотрах — зад некому подставить, вот и бесится, — Руслан безразлично пожимает плечами и самодовольно ухмыляется. — Правда, он его теперь ещё долго никому подставить не сможет. На жопу он прям смачно ёбнулся.       — Туда его, — фыркает Белоярский, принимаясь за затылок. Краска приятно холодит и немножко пованивает, но это ничего. — Ты решил цвет обновить по такому случаю? Чтоб бесить его ещё сильнее?       — Да нужен он мне, — Енисейский закатывает глаза. — Ещё для Юрца я не прихорашивался.       — А для кого прихорашиваешься? — Кару хмыкает. Руслан даже затылком видит его дурацкое выражение лица, когда он это говорит.       — Для самого дорогого и любимого человека в моей жизни, конечно же, — ухмыляется в ответ Енисейский. — Для себя.       — Ну-ну, — тянет Белоярский. — Кстати, а что у вас с Дугаром-то в итоге стряслось?       — А что стряслось? — Руслан отстранённо смотрит вперёд.       — Енисейский.       — А.       — Хуй на! Ты думаешь, я тупой или слепой? Ты его как в понедельник отшил, так я вас вообще вместе видеть перестал: на переменах ты только со мной пиздишь, в столовке больше вместе не зависаете, домой отдельно ходите… Да даже на матане сидите, как два сыча. Даже не повернётесь друг к другу!       Руслан поджимает губы. Было глупо рассчитывать, что Кару не заметит. Как тут не заметишь, когда за всю учебную неделю они с Ангарским и словом не перекинулись. Похоже, Дугар воспринял его слова более, чем серьёзно, и действительно решил оставить его в покое. Насовсем. Даже сниться, сучара, отказался наотрез. И, как бы Енисейский ни уверял себя в том, что плевать он хотел на всё это, понимание, что во всей этой ситуации виноват только он сам, ощущалось горечью на языке.       Руслан успел позабыть, каково это: постоянно быть одному в пустой квартире. Когда никто не храпит на диване. Не талдычит про свои нули и единицы. Не хлюпает извращенским чаем с молоком. В комнате будто образовался вакуум. И пустоту эту заполнить было абсолютно нечем. Отчасти потому, что находиться там стало просто невозможно, Енисейский и припёрся к Кару.       — Руслан, — на плечо ложится рука. Перемазанная в краске перчатка пачкает накинутый на плечи целлофановый пакет. — Чё случилось-то у вас? Поссорились, что ли?       Енисейский упрямо молчит и смотрит вперёд.       — Ладно. Дело твоё. Не лезу, — Белоярский, очевидно, сделав выводы с их предыдущего разговора, решает отступить. Он успевает укутать докрашенную красную башку в ещё один пакет прежде, чем Руслан подаёт голос.       — Мы не поссорились. Я его послал.       — Ты что?.. — Кару так глаза выпучивает, что становится похож на сраную рыбу-каплю.       — Что слышал.       — За что?       — За то, что лез не в своё дело! — Руслан складывает руки на груди и сердито хмурится. — Ну вот почему люди не могут понять, когда им по-хорошему говорят «я не хочу об этом разговаривать»?! Нет же, надо доебаться! Он меня после того, как я с этим Колей перетёр, в подъезде подкараулил. Ну я и послал его куда подальше такого любопытного!       — Да, треш… — Белоярский сразу принимается отмывать раковину, кисть и ванночку от краски. После их игр в парикмахера выглядит вся эта роскошь так, будто здесь кого-то жестоко убили. За все те годы, что Кару является личным колористом Руслана, он придрочился не только нормально красить, но и ликвидировать последствия их окрашиваний. Даже жаль немного, что Кару решил избрать для себя путь адвоката. Его бы в команду по уборке мест преступлений без экзаменов приняли — столько мокрухи Белоярский убрал за это время.       — А когда ты ему по-хорошему сказал-то? — интересуется друг как бы между делом.       — Да вот… — и тут Руслан подвисает. А ведь и правда: когда? — Тогда, когда в коридоре стояли, и сказал!       — Да ну?       — Ну да!       Воцаряется тишина. Кару спокойно смотрит на Енисейского. Тот смотрит в ответ. Искра, буря…       — Да блять, ну не смотри ты так! — Руслан закрывает лицо руками. — Что ты хочешь, чтобы я сказал?! Да, я объебался! Пиздец как объебался! Да, я его послал! Но я же не думал, что он реально вот возьмёт и прям пойдёт! Я не этого хотел! А теперь этот мудак со мной не разговаривает, даже не смотрит в мою сторону! Ещё и на переменах куда-то съёбывает постоянно, а после уроков сразу сваливает! Даже если бы я и хотел, то не смог бы с ним поговорить!       Устал Руслан. Извёлся весь за эту сраную неделю, накрутил себя так, что хоть на стену лезь. И просто выдал всё это одной мощной лавиной. А Кару и бровью не ведёт. Только спрашивает вкрадчиво:       — А ты не хочешь с ним поговорить?       — Я не знаю!       Снова тишина.       — Ладно. Да. Хочу, — Енисейский роняет свою крашеную дурную голову и сокрушённо закрывает глаза. — Я не думал, что всё так получится. Я вообще, нахуй, ни о чём не думал!       Закончив отмывать все покрасочные принадлежности и отправив перчатки в урну под раковиной, Белоярский присаживается на бортик ванной напротив Руслана.       — Ты скучаешь, — Кару не спрашивает — утверждает.       — А что это теперь меняет? — Енисейский поджимает губы. — Сам всё испортил, еблан.       — Ещё какой, — не злобно ухмыляется Белоярский. — Ты и правда еблан, Енисейский. Но ты мой еблан. Скажи прямо — хочешь с Ангарским помириться?       — И что ты сделаешь? — Руслан бросает недоверчивый взгляд на Кару. — Силой его ко мне притащишь и заставишь торжественно принести клятву на мизинчиках? «Мирись-мирись и больше не дерись»?       — Ну, как минимум, я уже давно думал затащить вас двоих в одно местечко… Ты вот знал, что у нас на районе есть неплохая кальянка?       — Какая кальянка, Белоярский? В них же паспорт просят первым делом, — возражает Енисейский.       — Друг мой наивный, паспорт просят у простых смертных! — Кару загадочно блестит тёмными глазами. — Связи решают.       — Когда это ты успел обзавестись друзьями-кальянщиками, скажи на милость? — интересуется Руслан с ехидной ухмылкой. — Я понимаю, конечно, что сосать — это талант. Но я думал, на кальяны это не распространяется.       — Сосать — это и правда талант, мой хороший, — Белоярский без тени смущения ухмыляется в ответ. — Самое главное в этом деле — знать, у кого сосать. И тогда его друзья очень быстренько становятся и твоими друзьями тоже.       — Глубоко, проникновенно… — Енисейский задумчиво качает головой. — Значит, Кирилл с нами?       — А ты против?       — Ничуть, — Руслан пожимает плечами. — Он нормальный чел, прикольный. Хоть и мрачноватый.       — Ну, что ж, на том и порешили, — друг хлопает ладонями о колени и поднимается с бортика ванной.       — Чё мы порешили-то? — Енисейский же, однако, во всю эту затею верит крайне слабо и особым энтузиазмом заряжаться не спешит. — С чего ты взял, что Дугар согласится на всё это?       — А это уже не твоя забота, милый, — Белоярский ухмыляется и слегка наклоняется, заглядывая Руслану в глаза. — Так что, давай, Золушка, досиживай покрас и дуй домой прихорашиваться. А добрая фея-крёстная всё замутит в лучшем виде. Но, если снова проебёшься — клянусь, я тебе лично волшебную палочку в задницу засуну, понял?       — Погоди, что? — Руслан часто моргает, пытаясь переварить услышанное.       — Говорю, я тебе эту палочку засуну прям по самые…       — Да не про это! Сегодня?! Вот прям так сразу?       — А чё тянуть? — Кару вскидывает бровь.       — Как же у тебя всё просто, Белоярский…       — Это у тебя всё сложно, Енисейский, — парирует друг и тащит его на перекур, пока краска на волосах схватывается.

***

      Пиздец.       На что он подписался. Чем только думал? Очевидно, тем же, чем и всегда — жопой. И жопа эта, походу, соскучилась по приключениям. Может, ещё не поздно слиться?..       Стоя у входа в кальянку и буравя взглядом неоновую вывеску, Руслан смолит вторую сигарету подряд, кутается в тонкую куртку без капюшона и понимает: сливаться поздно.       Ладно. Как там говорил рыжий бомж с пропеллером из старого мультика? Спокойствие, только спокойствие.       — Добрый вечер, — девушка-хостес на входе приветливо улыбается ему. — Вы бронировали?       — Да, столик на имя Кирилла Кузбассова, — Енисейский вешает куртку на вешалку, пока девушка что-то смотрит в планшете. А затем кивает и манит его куда-то вглубь зала.       Сосать, очевидно, не было талантом Руслана, поэтому в таком заведении он оказался впервые. Он с интересом глазеет по сторонам, изучая выдержанный в чёрно-фиолетовых тонах интерьер. Приглушённое освещение, лёгкая дымка и разнообразие различных, хоть и довольно приятных, ароматов табака, заставляют щуриться и морщить нос с непривычки. В полутьме на мягких диванчиках расположились компашки и парочки, потягивающие кальян. Кто-то негромко (а кто-то — громко) беседует, кто-то рубится в приставку, а кто-то сидит у барной стойки и потягивает коктейли, переговариваясь с барменом. На фоне играет ненавязчивая музыка. Не то, чтобы Енисейскому было, с чем сравнивать, конечно… Но, вроде бы, Кару не соврал — кальянка и правда неплохая.       — О, явился не запылился! — Белоярский замечает его первым и машет рукой. Руслан обнимается с ним, хоть они и виделись буквально пару часов назад, жмёт руку сидящему рядом Кириллу, а затем усаживается на противоположный от этой сладкой парочки диван.       — Ваша барная карта, — девушка кладёт перед Русланом меню с напитками. — Кальянщика сразу позвать или Вы пока определяетесь?       Енисейский кидает взгляд на Кару в поисках поддержки. Он не понимает, а нахуя им вообще кальянщик, если у них на столе уже стоит кальян? Но спрашивать он об этом, конечно же, не будет. Вдруг это что-то настолько очевидное, что Руслан будет выглядеть, как полный дебил?       — Пока определяемся, спасибо, — Белоярский быстро приходит на помощь и кивает девушке.       И всё же, какая бы приятная атмосфера здесь ни царила, Руслан чувствует себя немного неуютно. Не в своей тарелке будто. А вот Кару, похоже, не испытывает никакого дискомфорта — он, полулёжа облокотившись на Кузбассова, медленно потягивает кальян из трубки, расслабленно улыбаясь.       — Ты на гусеницу из «Алисы в стране чудес» похож, — хмыкает Енисейский.       — А чё не на бабочку? — Белоярский усмехается, выпуская густой дым изо рта.       — Разве что на ночную, — фыркает Руслан и принимается изучать барное меню.       Он вообще не уверен, что хочет курить кальян. Как-то раз пробовал на вписке — как раз в девятом классе. Но хозяин хаты (тогда организацией подобных мероприятий ещё занимался не Томин) такую срань намутил, что Енисейский одну секунду вдыхал, потом пять минут кашлял и ещё минут десять блевал. Хотя, может, это потому что он тогда даже не курил ещё? Как раз после этого «замечательного» мероприятия-то и начал.       Но, когда Кару протягивает ему шланг и взглядом показывает на небольшие пакетики в подставочке, то чисто любопытства ради решает попробовать. Он открывает упаковку, в которой оказывается пластиковая конусообразная штука. Такую же Белоярский держит в своей ладони. Спустя мгновение доходит — одноразовый мундштук. Типа изо рта в рот получается микроб. Ага, понятно.       Руслан делает вдох. Колба бурлит. А рот наполняет сладковатый прохладный дым. Что ж. Видимо, дело всё же было не в кальяне. Значит, либо в криворуком хозяине хаты, либо в некогда девственно чистом туловище Руслана. Но думать сейчас об этом ему не хочется совершенно. Как и о том, почему место на диване рядом с ним пустует.       — Ангарский отписался, что чуть позже подвалит, — Белоярский, сука проницательная, будто бы сканирует Енисейского и мысли читает. — У него там репет или чё-т такое.       Странно. Вроде, информатика у Дугара по средам, матан по четвергам, а русский вообще в воскресенье… Впрочем, он Руслану об изменениях в своём расписании не докладывался.       Но проходит десять, пятнадцать, двадцать пять минут, а Ангарского всё нет. Руслан злится. Но не на него — на себя. Дугар вообще не обязан приходить. И Енисейский был на процентов восемьдесят уверен, что и не придёт. Но, если Руслан это и так знал, откуда тогда это поганое чувство?.. Какого чёрта он ощущает себя, будто девчонка, которой не перезвонили?!       Ни опустошённая банка пива, ни немного выдохшийся, но всё ещё вкусный кальян, ни даже болтовня Кару — ничего не помогает отвлечься и расслабиться. Вот же чёртов придурок! Умудряется портить Руслану настроение, даже когда его нет рядом!       — Пойду подышу, — спустя ещё десять минут, Енисейский поднимается с дивана и направляется на выход. Зал как-то враз перестаёт быть таким уж привлекательным. Ну, подсветка неоновая, ну, диваны, ну, обкуренные люди. Дурацкая была затея. Нахер он вообще сюда попёрся.       Енисейский выходит на улицу и вдыхает свежий прохладный воздух, прикрывая глаза. После банки пива немного ведёт, но не так ощутимо, как от той пали из ларька. На душе мерзко. На что он вообще рассчитывал? Идиота кусок. Хоть Руслан и курил всё это время кальян, это совершенно не мешает догнаться сигаретой. Пожалуй, пора валить с этой тусовки. Нечего нормальным людям вечер портить своим кислым ебалом.       Что ж, видимо, Ангарский не так уж нуждается в его обществе. Наверняка был даже рад наконец-то отвязаться от него. Возможно, не так уж сильно Руслан и виноват. Дугар бы так и так его кинул. А тут просто повод удачный подвернулся, вот и всё.       А хотя, с чего это вдруг Енисейский должен куда-то уходить? Собственно, схуяли из-за какого-то придурка он должен тут загоняться и лишать себя возможности классно провести вечер в хорошей компании? Ну уж нет. Да, хрена с два Енисейский теперь куда-то свалит! Вот сейчас докурит, вернётся к ребятам и будет наконец-то спокойно отдыхать и расслабляться без всяких тупых мыслей. Вот назло этому мудаку возьмёт и оторвётся, как следует!       — Вечер добрый.       Руслан чуть ли не подпрыгивает на месте от неожиданности, когда слышит голос за спиной. Он резко оборачивается и видит блядского, мать его за ногу да через три пизды, Дугара Ангарского! Охуеть, явление Христа народу!       — О, — тянет Енисейский, растягивая губы в ироничной ухмылке. — Решил всё же почтить нас своим присутствием? Чем обязаны?       — Я тоже рад тебя видеть, — хмыкает Дугар в ответ.       — Я не говорил, что рад тебя видеть, — едко выплёвывает Руслан, задирая подбородок.       — Рад ты или нет, но я здесь. Я помню о нашем уговоре, но Кару заверил, что ты не будешь против. Однако, если тебе моё присутствие настолько неприятно — можешь и дальше делать вид, что меня нет, — Ангарский только жмёт плечами и затягивается подом. Ну ебать новости, какие мы благородные! И что Руслану делать с этой информацией? Прямо тут Дугару отсос оформить?! И вообще, что значит «и дальше делать вид, что меня нет»?! Это Дугар тут его игнорил, вообще-то!       — Ты белое пальто по дороге потерял, что ли? — Руслан закатывает глаза. — Не нужно тут из себя благородного рыцаря строить. Не хотел приходить — не надо. Можешь идти, никто не держит.       — Не ты меня приглашал, — спокойно отвечает Ангарский, не глядя на него. — Не тебе и прогонять.       Аж скулы сводит, как Дугар бесит. Ну и пожалуйста. Ну и пускай остаётся. И Руслан останется. Хуй он куда побежит! У него свои планы на этот вечер. И от того, что Ангарский соизволил объявиться, эти планы он менять не намерен.       Руслан фыркает, выбрасывает окурок в урну и топает обратно, не дожидаясь Дугара.       — О, а мы уж думали, ты сдох! — радостно возвещает Кару. Причём, не совсем ясно, кому именно адресовано это послание, ведь Ангарский тоже подходит к их столику.       — Прошу прощения, задержался, — он жмёт руки Кару и Кириллу и усаживается на диван напротив — больше некуда. Но Енисейский всё равно поджимает губы. Последнее, чего он сейчас хочет — сидеть с этим заносчивым придурком жопа к жопе.       Однако шальную идею устроить рокировочку и пересадить Кирилла на своё место, чтобы самому сесть вместе с Кару, он отметает сразу же. Пускай Ангарский видит — Руслану плевать, с кем сидеть.       Он усаживается на единственное свободное место за столиком и закидывает ногу на ногу. Дугар его настолько взбесил, что Руслан враз позабыл и про ощущение неловкости от этого незнакомого места, и про скованность, и вообще про всё.       — Ну, что ж, теперь, когда все наконец-то в сборе… — Енисейский намерено посильнее выделяет слово «наконец-то», затягивается и выпускает вверх облако дыма. — Может, уже закажем что-нибудь?       Кару пристально зыркает на него, вскидывает бровь, но ничего не говорит. Хотя во взгляде чётко читается «ты чё, ебу дал?».       — Для начала не помешало бы перезабив взять. Я так понимаю, за время, пока вы меня ждали, кальян уже подстух, — тут же вставляет свои пять копеек Ангарский. — Так что перезабив и второй кальян за мой счёт. У нас же все будут курить, я правильно понимаю?       Каких же усилий Руслану стоит не закатить глаза. Нашёлся умник. Ну, конечно, Дугар-то по-любому в таких местах бывал. И, судя по всему, не раз.       — О, халява, я в деле! — тут же живо отзывается Кару.       — Я тоже, — Кирилл кивает.       Руслану хочется отпустить едкий комментарий насчёт того, что Ангарский решил так самоотверженно посорить деньгами в счёт своего опоздания, но вслух говорит только:       — Да, все будут курить. Мы тут для этого, вроде, и собрались.       — По вкусам и крепости пожелания будут? — спокойно уточняет Дугар, нажимая на кнопку вызова кальянщика на подставке. А Руслан эту кнопку даже не заметил… Ангарский что, тоже уже в этой кальянке побывал, Руслан один тут такой лысый?! И когда только успел…       — Давай один на пять из десяти и на… восьмёрку? — Кару поворачивается к Кириллу. Тот коротко кивает. — И на восьмёрку. По вкусам… Ну, слушай, ты шаришь за кальяны, походу?       — Походу, шарю, — Дугар слегка улыбается уголками губ.       — Это видно, — Белоярский обаятельно лыбится в ответ, и это почему-то ужасно бесит Руслана. — Тогда на твой выбор. Мы тут уже всё, кажется, перепробовали, так что просто замути чё-нить прикольное. Но в средний пускай холодок кинут.       — Понял, — Ангарский поворачивается к подошедшему кальянщику. Тот сразу считывает, кто будет делать заказ, и присаживается на корточки возле Дугара, чтобы обсудить детали. Они о чём-то недолго переговариваются — Руслану диалог ни о чём не говорит, так как кое-кто дохуя выпендривается и спрашивает про какие-то там конкретные сорта и фирмы табака. Потом Ангарский кивает, и тот уходит.       — Слушай, а ты откуда столько знаешь об этом всём? — интересуется Кару.       — Подрабатывал до переезда в одном месте, — отвечает этот выпендрёжник, пожимая плечами.       — Ты чё, мутил калики в этом своём Иркутске?! — Белоярский так удивляется этой новости, будто Ангарский сказал, что он не кальянщиком был, а, по меньшей мере, ебучим Иисусом Христом.       — Ну да, — как обычно, чертовски разговорчив. Но даже по кирпичной физиономии видно, что такое внимание Дугару льстит. Самодовольный придурок.       — Ничего себе! А как так вышло? А ты долго работал? А почему ушёл? А сколько тебе лет было? А как тебя взяли, ты ж несовершеннолетний? А родители знали? — Кару тут же принимается засыпать Ангарского вопросами.       — Вышло обычно. Работал три месяца летом. Уволился, потому что мы сюда переехали. Начал в шестнадцать, но у меня в июле др, так что, пока работал, семнадцать исполнилось. Меня друг отца устроил, так что, да, отец был в курсе.       — А Ирина что на это сказала: соси, сынок, кальяны на здоровье? — Руслан вскидывает бровь.       — А матери обо всём знать не обязательно, — хмыкает Дугар в ответ.       Руслан хотел ответить, что он теперь может шантажировать Ангарского. Однако он, во-первых, не крыса, чтобы кого-то закладывать. Во-вторых, не факт, что они с Ириной вообще снова хоть когда-нибудь увидятся. Ну, может, максимум — когда та будет с подросшей Сэсэг во дворе гулять или на лестничной клетке пересекутся… От этой мысли почему-то сделалось горько и досадно. К Енисейскому редко кто-то был так добр, как она.       Дугар с Кару всё не затыкаются про свои кальяны, но Руслан уже не слушает их милые воркования. Он сидит, задумчиво потягивая пиво и смотрит куда-то мимо, стараясь абстрагироваться от чужого пиздежа. Из не самых весёлых мыслей выдёргивает заслонивший обзор кальянщик. Тот ставит на стол два кальяна и даёт Дугару на дегустацию. Ангарский затягивается сначала одним, затем — вторым. Одобрительно кивает и благодарит сотрудника.       — Ну, что ж, пробуем, — он протягивает Кару один из шлагнов. — Этот с холодком, как ты просил.       — Оп, спасибочки, — Белоярский ловко вставляет свой мундштук и делает длинную затяжку. По тому, с каким блаженным видом он выпускает дым, всё ясно и без слов. Но Кару не будет Кару, если не прокомментирует. — Вау, охуеть! Просто пушка! Что ты туда попросил добавить?       — Пускай это будет секретом фирмы, — Дугар загадочно сверкает глазами и делает затяжку из другого кальяна, затем передавая его на пробу Кириллу. Какие мы пафосные, с ума сойти просто!       — А ты, Ангарский, не промах. Теперь придётся всегда тебя с собой таскать, чтоб ты эту шайтан-машину просил сделать, — Белоярский смеётся и передаёт шланг Руслану. — Рус, не кисни, на радуге зависни! На вот, попробуй.       — Мгм, — Енисейский уж думал, что, если он сейчас встанет и уйдёт, никто и не обратит внимания.       Руслан делает затяжку и… Что ж. Не хочется этого признавать, но кальян и правда классный. Енисейский пытается угадать, что туда такого можно было запихнуть, чтобы получить такое сочетание кисло-сладко-мятного. Но потом решает забить и просто сделать ещё одну затяжку. Краем глаза он замечает, что Дугар наблюдает за ним. Видимо, ожидает какой-то невъебической реакции. Может, ему ещё и рецензию на три листа написать про этот кальян несчастный? Руслан сразу берёт себя в руки, делая лицо попроще.       — Ну как тебе? — Белоярский нетерпеливо ёрзает на месте.       — Ну, норм, — Енисейский скучающе пожимает плечами и отдаёт шланг обратно Кару.       — «Ну норм»? И это всё? — Кару выглядит почти шокированным таким отзывом.       — А что ещё? — Руслан вскидывает бровь.       — А то, что это, возможно, лучший калик в твоей жизни, Енисейский! Тебя что, Романов покусал? Ты когда успел стать такой духовкой?! — Белоярский прямо-таки пышет праведным гневом. Руслан на это только глаза закатывает. Дугар ему что, за рекламу заплатил? Чего он так усирается-то?       — Калик как калик, — безразлично отзывается Енисейский и обращается к Кириллу. — Дашь второй попробовать?       Кузбассов молча передаёт ему трубку, и Руслан делает затяжку. Идёт куда труднее, чем первый. Видимо, это и есть та-самая-восьмёрка. Но ему такая крепость приходится даже больше по вкусу. У этого кальяна аромат совсем другой — терпкий, с нотками хвои и каких-то шишек, что ли. В общем, да, и правда прикольно. Вслух говорить он об этом, конечно же, не будет.       — Тут сразу понятно, кто заказ делал, — ухмыляется Енисейский вместо того, чтобы просто признать, что ему понравилось.       — Почему? — Кару склоняет голову набок.       — Ну, скажем так, у кого-то гиперфиксация на ёлках, — Руслан лукаво улыбается. — Хвойный подик, хвойный шампунь, хвойный кондей для одежды, да даже постель — и та ёлкой воняет!       — А ты, я смотрю, неплохо осведомлён… — вдруг подмечает Кирилл.       — Бля, ты всё-таки говорящий! Я так и знал! — Руслан распахивает глаза, делая максимально шокированное лицо. Хорошо, что в помещении полутьма, и не видно, как у него вспыхивают щёки. А, если и видно, то всегда можно списать на духоту и алкоголь. Но никак не на то, что так не вовремя решивший прервать свой обет молчания Кирилл попадает точно в цель — да, Руслан знал, как пахнет постельное бельё у Дугара. И как шампунь пахнет. И кондиционер для одежды. И одеколон… Твою мать. Нахуя Енисейский вообще это ляпнул?!       — Короче, предсказуемо. Я ничего другого и не ожидал, — хмыкает Руслан, делая свой вывод по кальяну и отпивая из банки.              — Руслан, если тебе что-то не нравится — ты можешь сказать мне об этом лично, — Енисейский демонстративно не поворачивается на голос, но, похоже, он-таки задел Дугара. О господи! Он там что, из-за кальяна разобиделся? И это Руслан-то после этого истеричка ненормальная? Ну-ну!       — Ты, кажется, разрешил мне не обращать на тебя внимания, — напоминает он, прищурившись.       — Это не значит, что я не буду обращать внимания на твои попытки меня задеть, — отвечает Ангарский.       — Я ещё даже не пытался, — он едко усмехается в ответ. Руслана несёт. И чем дальше — тем больше. — Да и вообще, на что тут обижаться? Это же не ты делал, в конце концов, чтобы так ущемляться. А о вкусах, кстати, не спорят.       — Ну, видимо, моя «воняющая ёлкой» толстовка тебе очень даже зашла, раз ты её уже которую неделю вернуть не можешь.       Руслан чувствует, будто у него забрало опустилось, аж красная пелена перед глазами заколыхалась. Он только-только немного успокоился, но теперь снова ощущает, как в венах закипает кровь. Этот…       — Знаешь что, Ангарский… — шипит Енисейский, всё же поворачиваясь к Дугару и натыкаясь на безразличный взгляд. Даже осекается на мгновение. От того, как холодно на него смотрят обычно тёплые янтарные глаза, у Руслана у самого внутри что-то будто леденеет и неприятно ноет. Но потом он снова набирает воздух в лёгкие, готовый высказать этому дохуя умному всё, что он о нём думает.       — О нет! — и тут Белоярский резко вскакивает. — Как такое могло случиться?!       — Кару, что произошло? — тут же вскидывается Кирилл.       — Случилось непоправимое! — Белоярский картинно прижимает руку к груди. — У нас у всех закончилось пиво! — а сам уже подхватывает Руслана под руку, чуть ли не силой выволакивая из-за столика, и тащит куда подальше, крича уже с расстояния. — Закажите ещё, будьте умницами. Мы отойдём ненадолго, не скучайте!       — Ты чё творишь, Белоярский?! — Руслан шипит, возмущённо брыкается, но хватка на руке прямо-таки стальная. Кару упрямо тащит его к туалетам и держит так крепко, что точно останется новый синяк. Одним больше — одним меньше. Подумаешь проблема.       Его буквально запинывают в кабинку. И, только захлопнув за ними дверь и закрыв её на задвижку, Кару цедит через сомкнутые зубы прямо Руслану в лицо.       — Это ты что творишь?!       — Да отпусти, блять, мне больно! — Енисейский с силой выдёргивает руку и сердито зыркает на Кару исподлобья.       — Руслан, солнце моё ясное, — а у того аж голос дрожит от злости. — Потрудись-ка объяснить… ты чё за цирк с конями там устроил?!       Видимо, у Белоярского какой-то план капкан по давно не юзанным эмоциям: в начале недели можно было наблюдать редкое природное явление — рыдающего Кару. А сейчас… Ох, блять, да он в бешенстве!       — А что я устроил? — Енисейский опирается на стену плечом и складывает руки на груди. — Это не я припёрся с опозданием в сорок минут и начал строить из себя хуй пойми кого.       — Как раз-таки именно вторым ты и занимаешься! — шикает Кару. И на этот раз его гнев ни разу не наигранный. От Белоярского прямо-таки пахнет стопроцентным кортизолом. И из-за чего? Из-за парочки подколов?       — Да чего ты так завёлся! — Руслан закатывает глаза. — Можно я пойду, а?       — Нет, блять, не можно! — гаркает Кару уже в полный голос. Но потом снова понижает его. — Кто мне, блять, несколько часов назад в жилетку плакался, какой он весь бедный-несчастный, как он по Дугарчику ненаглядному скучает, что ему без него не дышится и не какается?!       — Вот только не надо передёргивать! — возмущается Руслан. — Я такого не говорил!       — Зато говорил, что ты еблан, который всё просирает! Смотрю, решил быть последовательным, да? Я нахуя человека позвал? Чтобы ты в сучку поиграл? Твоё счастье, что Ангарский ебучая скала, я бы на его месте тебе уже въебал сто раз!       — Ну так въеби, — Енисейский иронично ухмыляется и с вызовом смотрит на Белоярского. — Решил попугать меня побоями? Серьёзно?       Кару замолкает на несколько секунд, глядя на Руслана со смесью отчаяния и гнева.       — Руслан, да что с тобой происходит?.. — тихо шепчет он.       А Руслан не знает, что ответить. Он не знает, что с ним происходит! У него внутри будто чёртов ураган из самых отвратительных эмоций на свете! И их настолько много, что выделить какую-то одну конкретную у него не получается!       — Знаешь, почему Дугар не сразу согласился прийти? — всё так же тихо говорит Белоярский. — Он узнал, что ты будешь.       — Настолько сильно не хотел меня видеть? — Енисейский морщится, будто от боли. А, может, и не будто.       — Нет, — Кару качает головой. — Он ответил, что не хочет причинять тебе неудобств своим присутствием. Потому что правда старается держаться от тебя на расстоянии, как ты и хотел.       Руслан чувствует, как у него внутри всё сжимается от этих слов. Ехидная ухмылка медленно стекает с губ.       — Прекрати уже ядом плеваться, — Белоярский устало вздыхает. И на полном серьёзе выдаёт: — Иначе единственным, кому придётся отсюда свалить — будешь ты.       — Ты прикалываешься? — Енисейский ушам своим не верит. — Ты сейчас хочешь друга детства променять на…       — Никого я ни на что не меняю, — тут же отрезает Кару. — Но именно потому что я твой друг, я обязан выписать тебе пропиздон. Мы собрались все вместе, чтобы посидеть, отдохнуть, а не собачиться по хуйне. Ты не только Ангарского душишь, но и всех вокруг. Такой хуйни я не спущу даже тебе. И Дугар, кстати, нормальный парень. Чем он заслужил терпеть твои выебоны? Тем, что переживал за тебя?       Руслан молчит. Ему нечего ответить.       — Так что давай, выключай свою злючку-вонючку, — Кару хлопает его по плечу и примирительно улыбается. — Прибереги её для Татищева.       — Ладно-ладно, — Руслан чувствует, как его потихоньку отпускает, и за гневом накатывает вина и досада. Кару прав. Кару как всегда прав. Енисейский устало прикрывает глаза и прислоняется затылком к стене. — Признаю, перегнул. Я и сам не знаю, что со мной творится.       — Что бы вы ни делали, немедленно прекратите, штраф тыща рублей, — хмыкает Белоярский.       — О нет, гражданин начальник, может, договоримся? — Руслан испугано округляет глаза, еле сдерживая смешок.       — Не со мной тебе договариваться нужно, — Кару мотает головой. А затем снова внезапно становится серьёзным и добавляет. — И, да. Ещё кое-что… Если ты ещё раз наедешь на моего мужика — я тебя самолично башку откручу, фирштейн?       — Справедливо, — Руслан согласно кивает.       — Остыл?       — Остыл.       — Пойдём?       — Пойдём.       Однако, когда они возвращаются, то находят на диване только Кирилла. Тот сидит, залипая в телефон. Один. Ангарского нигде нет.       — А где Дугар? — Кару удивлённо вскидывает брови.       — Не здесь, — коротко отвечает Кузбассов.       У Руслана сердце моментально берёт курс на скоростной экспресс в направлении «пятки» без обратного билета. Он… ушёл? Ну да. Чего и следовало ожидать. Енисейский всё снова испортил.       — Давно он ушёл? — спрашивает Руслан, стараясь звучать спокойно.       — Минуты через две после вас, — бросает Кирилл, не отвлекаясь от телефона.       Блять. Они там пиздели минут пятнадцать. Ушёл. Точно ушёл.       Енисейский медленно опускается на диван. Хватает банку и резко опрокидывает в себя залпом всё оставшееся в ней содержимое. Хочется разогнаться и на полной скорости уебаться головой в стену. Что он, блять, наделал?! Ну почему он постоянно лажает?!       — Может, курит? — Кару присаживается рядом, смотрит на Руслана с плохо скрываемой тревогой. — Не хочешь проверить?       — Нет, — вообще-то, он собирался! Но теперь, когда Белоярский об этом сказал, из принципа не пойдёт. Хотя бы остатки достоинства сохранить нужно. Да и они не в сопливой мелодраме, чтоб выбегать из калитки с криками «да я люблю тебя!!!».       А если всё-таки Дугар не ушёл? Может, ещё не поздно?       — А мы тебя потеряли! — Кару вдруг оборачивается и немного нервно улыбается. А затем быстренько перебирается обратно к Кириллу.       — Извиняюсь. Важный звонок, надо было ответить, — Енисейский в ахуе глядит на вернувшегося Дугара, который, как ни в чём ни бывало, усаживается обратно на место рядом с ним. Он выглядит… никак. Ни злым, ни обиженным. Обычный среднестатистический Дугар Ангарский с кирпичом вместо лица.       Руслан чувствует укол обиды. Походу, он тут единственный, кто переживал из-за произошедшего. Ну, и Кару. Этот вообще за их отношения переживает больше, чем за свои. Потому что с его отношениями всё в порядке.       — Надеюсь, никто не против гозе? — интересуется Ангарский, кивая на новые банки пива на их столе. — Я увидел у них в баре очень классный крафтовый и немного похозяйничал, так как не знаю, кто что предпочитает.       — Ого, а это что вообще такое? — Кару оживляется, принимаясь вертеть баночку в руках.       — Пиво с кислинкой, травяным характером и сильной солоноватостью без хмельной горечи, — поясняет Дугар. — Короче, если не вдаваться — просто солёное пиво.       — Ничего себе, — Белоярский присвистывает. — Так ты у нас, значит, ещё и в алкоголе разбираешься?       — Немного, — Ангарский кивает.       — Круто! Я что-то слышал про такие штуки, но не пробовал. Щас заценим… — Белоярский открывает свою банку. — Ну что, за встречу, что ли?       Руслан берёт свою банку и чокается со всеми. Отпивает немного на пробу, катает на языке солоноватый вкус. Необычно, странно, но довольно приятно.       — Блин, прикольно. Немного не моё, но каким-нибудь извращенцам зайдёт точно, — говорит Кару после того, как делает глоток. — Руслан, тебе как?       — А мне понравилось, — Енисейский пожимает плечами.       — Ну вот, я ж говорю! — Белоярский скалится, на что тут же получает выставленный Енисейский средний палец. Но эта тупая шутка как будто бы и правда немного разряжает атмосферу.       Кару предлагает Кириллу попробовать, но тот остаётся верен своему светлому нефильтрованному и в их гастрономических оргиях участие принимать отказывается наотрез.       — Это всё равно адекватнее, чем пить чай с молоком, — хмыкает Руслан.       — Ну да, или видеть воображаемых котов, — парирует Дугар. Енисейский косится на него и видит, что тот ухмыляется.       — Или всей семьёй пробовать позы.       — Или спать на стуле.       — Да, именно! А ещё в шкафу, за столом мордой в книгу, на уроке матана…       — Так, стоп-машина, что ещё за позы?.. — Кару всегда отличался невиданной способностью выделять главное из разговоров.       — Типа пельмени, но совсем другое и вкуснее, — отвечают они в один голос и тут же поворачиваются друг на друга с шарами по пять копеек.       — Нихуя себе… — Белоярский присвистывает и смеётся. — Вы там чё, репетировали?       — Ага. Каждый день. Только ради этого момента, — фыркает Руслан, пытаясь скрыть улыбку за банкой пива. — Чтобы ты понимал, у бурятов может убить даже еда. На Ринчина такое яркое впечатление произвело то, как я пытался эти самые позы жрать, что он это даже на бумаге запечатлел.       — Кто такой Ринчин? — тут же спрашивает Белоярский.       — Мой младший брат, — отвечает Дугар.       — Хренов ниндзя с лингвистическим мутизмом, — выдаёт свою версию Руслан.       — О, кстати, про ниндзя! — Кару снова оживляется. — Там приставка освободилась. Может это, сыграем пару раундов в какой-нибудь Мортал Комбат?       От этого предложения у Руслана тут же дёргается глаз. Дугар это, похоже, замечает.       — Отличная идея, Кару! — тянет Ангарский и, чёрт возьми, Енисейский готов поклясться чем угодно — он видит, как губы Ангарского растягиваются в коварной ухмылке. Руслан прищуривается, впиваясь взглядом в эту ухмыляющуюся физиономию.       — Супер, погнали! — Белоярский тащит их всех к другому столику. Они усаживаются и запускают игру.       Первыми играют Кирилл и Дугар. Силы практически равны, у каждого выходит по одной победе, но в итоге Ангарский всё же побеждает в финальном раунде. Кто бы сомневался. Эти двое благодарят друг друга за славный бой и уступают контроллеры Руслану и Кару.       — Я хуёво играю, — сразу предупреждает Белоярский.       — Вот и проверим, кто хуже, — хмыкает Енисейский.       — Ха, ты бросаешь мне вызов, кто больше сосёт в МК? Вызов принят!       Они оба сосут.       Спустя некоторое время мучений и мотыляний ногами в другую сторону от противника, Руслан всё же умудряется почти случайно финишировать Кару.       — Ура, я выиграл! — Белоярский радостно поднимает руки вверх.       — Мне жаль тебя огорчать, но твой персонаж — это тот, который валяется в нокауте, — подсказывает ему Кирилл.       — А, да? Реально? — Кару удивлённо округляет глаза. — А я-то думаю, чё он так странно трепыхался… Ну, теперь понятно.       Руслан с подозрением глядит на Белоярского. Он знает этого ушлого гадёныша слишком долго, чтобы понимать, когда тот намеренно косит под дурака, а когда он и вправду дурак.       — Ты это специально, да? — шепчет ему Енисейский на ухо.       — Специально что? — Кару поигрывает бровями и ехидно улыбается.       — Уёбок.       — Не благодари, — Белоярский, уже нормально так под градусом, звонко чмокает его в щёку и быстренько съёбывает подобру-поздорову.       — Сразу сдаться не хочешь? — Ангарский забирает джойстик у Кару и присаживается рядом.       — Может, ещё и пососать завернуть? — Руслан стреляет в Дугара насмешливым взглядом. — Не дождёшься, задрот несчастный. Запускай.       Так. Как там Ангарский его учил?.. Быстрый с руки, быстрый с ноги, блок, ульта… Енисейский снова кончик языка прикусывает от усердия. Дугар разносит его только так в первом раунде, Руслан даже управление вспомнить не успевает. Но вот ко второму бою что-то уже начинает получатся — он больше не дрочит все кнопки подряд и, кажется, понемногу начинает разбираться. Несмотря на это, конечно же, Ангарский всё равно его нагибает.       — Что ж, это уже меньше похоже на избиение младенца, — хмыкает он.       — А ты, смотрю, внял моим советам не поддаваться, когда не просят? — парирует Енисейский. — Умница, хороший мальчик!       Они возвращаются за свой стол отмечать славную победу Ангарского. Когда все уже находятся в достаточной кондиции, в голову Кару приходит очередная охуительная идея.       — Играем в правду или действие!       — Блять, Белоярский, ну чё за детский сад, — тянет Руслан, закатывая глаза.       — Руслан! Первое действие — не душни!       — Иди нахуй! Да ты даже не можешь мне загадать ничего, мы с тобой не рядом сидим!       — Ну тогда… Дугар, пожалуйста, загадай Руслану, чтоб он не душнил, — Белоярский хихикает, облокачиваясь на Кирилла.       — Есть идея получше, — отзывается Ангарский и поворачивается к Руслану. Стоп-стоп-стоп! А почему Дугар ему загадывает, а не наоборот! Белоярский, что за ёбанная подстава?!       — Я на это не подпи…       — Руслан, правда или действие?       — Правда, — Енисейский вздёргивает подбородок.       — Хм, ладно, — Ангарский задумчиво потирает подбородок. — Чё за тёрки с Татищевым? Я видел, как он сегодня еле ковылял со школы и за жопу держался.       — Я его насадил на огромный резиновый член, — Руслан кровожадно скалится. — Давно напрашивался.       — А если серьёзно?       — А если серьёзно, то я его чуть-чуть спустил с лестницы.       — За что?       — Во-первых, за всё хорошее. Во-вторых, это уже какой вопрос по счёту? Кирилл, правда или действие?       Кузбассов отвлекается от кальяна и смотрит на Енисейского.       — Действие.       — О, отлично! — Руслан потирает руки и слегка наклоняется, упирая локти в колени. — Ты же на заводе в ночную работаешь, да?       — Ну да, — Кирилл пожимает плечами. — А что?       — Расскажи какую-нибудь охуительную историю с работы! Чё там у вас весёлого происходит вообще?       Кузбассов немного раздумывает над вопросом, а потом говорит:       — Вообще, мы там работаем, а не в цирке выступаем. Но кое-что недавно случилось. Короче, у нас чувака на токарный станок намотало.       — Чего, бля?.. — Руслан ошарашенно глядит на то, с каким спокойным лицом Кирилл выдаёт эту информацию. — Это как вообще?       Енисейский не особо шарит за все эти технические приблуды, поэтому не может представить в красках, что именно произошло. Но, судя по словосочетанию «намотало на станок» — вряд ли история о том, как они всем цехом в нарды играли.       — Э… Кирилл, сладкий, ты уверен, что это весёлая история? — Кару пытается переключить внимание Кузбассова на себя, но Кирилл сам как токарный станок — хуй остановишь.       — Ну короче, Семёныч чет подошёл к станку, начал деталь вытачивать. У него руки-крюки всегда были, и станок решил, что без них лучше будет. Сначала рукав прокрутил, потом руку, а потом и всего Семёныча. Кровищи было — весь цех ещё неделю от Семёныча оттирали. Но он всё ещё с нами. До сих пор то там, то тут Семёныча находим.       Отрапортовав всё это, ни капли не изменившись в лице, Кирилл замолкает и как ни в чём ни бывало затягивается кальяном. Руслан сидит с еблом ебла. Как и все вокруг, в общем-то. И в этой во всех смыслах гробовой тишине Дугар выдаёт:       — Тяжело найти, легко потерять и невозможно забыть…        Енисейский смотрит на него не просто в ахуе — в трихуе.       — Ну, Лёха, который прибежал станок отключать, точно внутренний мир Семёныча ещё не скоро забудет, — пожимает плечами Кузбассов. — Ну что, Руслан, пойдёт такая история? Я могу ещё рассказать, о том, как…       — Пойдёт-пойдёт, отлично, всё! Едем дальше! — Енисейский мотает головой, руками — вообще всем мотает, чем можно выразить протест.       — Ну что ж, тогда… Кару, правда или действие? — Кирилл глядит вниз на развалившегося на нём и залипшего в телефон Белоярского.       — А? Что? Уже я? — Кару будто выходит из транса и убирает телефон в карман. Он что… не слушал? Видимо, вот секрет здравомыслия кота Бориса — у Руслана бы от таких историй на постоянке чердак бы точно потёк.       — Правда или действие? — повторяет Кирилл.       — Трус не играет в хоккей! Действие!       — Выдуй дым колечком.       — Да ну ты же знаешь, что у меня не получается, — тянет Белоярский, но шланг в руку берёт.       — Но мне нравится смотреть, как ты пытаешься.       — Я думал, тебе больше нравится, когда мой рот занят другим продолговатым предметом…       — Блять, я даже не знаю, что более мерзко: охуительные истории про Семёныча или вы двое, — Руслан брезгливо морщит нос. — Кару, давай ты свои игры с продолговатыми предметами как-нибудь до дома придержишь? Дуй уже!       Белоярский пожимает плечами, затягивается и выдувает дым вверх. На колечки там и намёка нет.       — А дырки сами сделаете, — он хмыкает и отдаёт кальян Дугару. На мундштуки все уже благополучно забили хуй — вроде, никто туберкулёзом не болеет — так что Ангарский выбирает правду и затягивается в ожидании вопроса от Кару.       Белоярский хитро блестит тёмными глазами и склоняет голову набок, с самым невинным видом спрашивая:       — Дугар, скажи-ка… ты когда-нибудь с парнем целовался?       Ангарский задерживает дым в лёгких чуть дольше положенного, глядя на Кару в упор. Руслан тоже таращится на этого массовика-затейника здоровенными глазами. Блять, понятно. Этому столику больше не наливать…       Дугар на выдохе вместе с дымом отвечает:       — Нет.       Как обычно, мастер красноречия…       Ангарский поворачивается к Руслану и, кажется, немного придвигается. Енисейскому под градусом даже чудится, будто он собрался прямо сейчас заполнить этот пробел в своей биографии, но Дугар только интересуется своим спокойным бархатистым голосом:       — Правда или действие?       — Ну, вопросы у тебя ни о чём, — Руслан хмыкает, подливая масла в огонь. — Давай действие!       — Хм, ни о чём, значит?.. — Ангарский хищно блестит глазами. — Ну тогда вот тебе действие.       Он нажимает на кнопку вызова официанта. Просит девушку-официантку наклониться к нему поближе, что-то негромко уточняет. Та несколько раз энергично кивает. Затем улыбается и уходит.       — И чё это было?.. — Енисейский вскидывает бровь.       — Скоро узнаешь, — многообещающе улыбается Дугар.       Спустя несколько минут, официантка возвращается с подносом. На нём стоит красивый стеклянный чайничек, в котором вихрем кружатся чайные листы. Она ставит чайничек на подставку со свечой внизу — видимо, это сделано, чтобы чай дольше оставался горячим.       — Ты решил угостить меня чаем? — Руслан прыскает. — Как мило с твоей стороны.       — Именно. Я решил угостить тебя чаем, — Дугар кивает, загадочно улыбаясь. — Позволь, даже поухаживаю за тобой.       Под подозрительным взглядом Енисейского, заинтересованным Белоярского и похуистичным — Кубзассова, Ангарский наливает в чашечку где-то две трети напитка.       — А чего так скромно? Тебе что, чаю для меня жалко? — Руслан наигранно капризно надувает губы.       — Для тебя — ничего не жаль, — Дугар ухмыляется, беря в руки ещё одну ёмкость. Её Руслан даже сначала и не приметил… — Но, если я налью тебе полную чашку чая, то куда же я налью вот это?..       И тут до Енисейского доходит.       — Ты ёбаный псих, Ангарский! — Руслан шустро отползает на другой край дивана, как можно дальше от Дугара, вжимается в обивку всем телом. — Лечиться не пробовал?!       — Это тебе полечиться надо. А целебные свойства чая с молоком очень трудно переоценить… — Енисейский думал, что хуже того безразличного взгляда, которым Ангарский морозил его в начале вечера, быть ничего не может. Но, видя дьявольское выражение лица, с которым Дугар наливает из небольшой чашечки молоко в его чай, Руслан бы с удовольствием прожал кнопку «Fuck go back»!       — Вот сам и пей это говно, раз оно такое полезное! — он отрицательно мотает головой и в панике смотрит на Кару. А тот даже не думает останавливать происходящее безумие.       — Да ладно тебе, Рус! Это же просто чай с молоком. Ну чё ты разорался, будто тебе кислоту в чашку налили? — Белоярский хихикает в ладошку.       — Да я лучше кислоту выпью! Чёртов предатель, перебежчик, Иуда! — Руслан сыплет проклятиями, когда Ангарский пододвигает к нему чашку.       — Пять часов, сэр, настало время пить чай, — Дугар даже не пытается скрыть своё злорадство. — Сам справишься или помочь?       — Отойди от меня, ненормальный! Иначе я тебя этим чайником щас захуярю! — у Енисейского голос срывается, он пытается отодвинуться подальше, но отступать некуда — позади стенка.       — Ладно-ладно, — Ангарский поднимает руки в капитулирующем жесте, но переставать коварно ухмыляться, сука такая, даже не думает. — Сам так сам.       Енисейский смотрит на чашку. На Дугара. Снова на чашку. На Кару. Последнему коротко шипит «ты труп». И берёт посуду в руки. Принюхивается.       — Воняет гавной, — тут же делится он.       — Зато по вкусу вкусно, — Ангарский складывает руки на груди, устраиваясь поудобнее в ожидании шоу. — Давай, Руслан Андреевич, до дна.       — За твоё здоровье, мудила, — цедит Енисейский, поднося чашку к губам и делая глоток.       — Ну что, уже чувствуешь, как твоё тело начинает распадаться на атомы? — интересуется Дугар с ухмылкой.       — Чувствую, что ты щас на атомы распадёшься, — огрызается Руслан.       — Как на вкус? — спрашивает Кару, стараясь не ржать в голос с физиономии Енисейского.       — Хочешь попробовать? — он вскидывает брови, протягивая чашку в сторону Белоярского. — Я не жадный, с удовольствием поделюсь с лучшим другом. Даже несмотря на то, что он меня предал!       — Нет, спасибо. Пожалуй, откажусь. Всё лучшее — детям, — Белоярский прячется у Кирилла под рукой и ржёт откуда-то из его подмышки. Вот говнюк лицемерный!       — Ты меня на полтора месяца младше, — буркает Руслан, отставляя чашку. — Всё? Достаточно?       — Ну, даже не знаю… — тянет Дугар. — Как вы думаете, коллеги, пациент уже достаточно здоров?       — Думаю, да, — хмыкает Кару. — А то нам ещё домой по тёмным улицам идти. Мало ли, на кого кирпич с крыши упадёт.       — Правильно-правильно, — Енисейский злобно щурится. — Ходи оглядывайся.       — А я что? Я ничего! — Кару смеётся, прижимаясь с Кузбассову. А у Руслана в голове рождается коварный план мести.       — Кирилл, правда или действие?       — Действие.       Прекрасно. Просто прекрасно. Как же Енисейскому повезло, что Кузбассов — человек действия.       — Ну, что ж, раз я протестировал на себе эту целебную вакцину, то всё же считаю крайне необходимым поделиться этой колоссальной пользой со своим дорогим другом… — теперь настала его очередь расплываться в пугающем оскале.       — А нифига, ты не мне загадываешь! — Кару, как дитя малое, показывает язык, снова прячась за Кирилла.       — Именно, — Енисейский мило улыбается, пододвигая Кузбассову чашку с этим зельем. — Кирилл, ты же хочешь, чтобы твоя птичка-мозгоклюйка была всегда здорова?       — Ты… — в расширившихся глазах Белоярского читается понимание. — Ты не посмеешь!       — О, ещё как посмею, — коварно улыбаясь, уверяет Руслан и оглашает приговор. — Сделай так, чтобы Кару выпил содержимое. Пытки, шантаж, любые средства воздействия разрешены.       — Енисейский, ты конченный! — протестует Кару.       — Да неужели? — он лишь шире растягивается в ухмылке, кивая Кириллу. — Начинай.       — Не хочу! Не буду! — Кару тут же отскакивает от Кузбассова, как ошпаренный.       — Да чё ты истеришь? Всерьёз решил, что я буду это выполнять? — Кирилл смотрит на него почти обиженно.       — Не будешь?.. — в глазах Белоярского проблёскивает слабый огонёк надежды.       — Конечно нет, я кто вообще по-твоему? — вместо того, чтобы влить содержимое чашки в Кару, к великому разочарованию Руслана, Кузбассов самостоятельно берёт чашку и делает из неё глоток.       — Это не по правилам, — напоминает Енисейский, недовольно хмурясь.       — Жизнь — это игра без правил, дорогуша! — Кару вновь подлетает к Кириллу и жмётся к нему, злорадно блестя глазами и показывая Руслану средний палец. — Обломись, сучка! Кир, ты мой герой!        Кузбассов молча кивает, продолжая дегустировать чай без какой-либо реакции. А затем резко хватает Кару за подбородок и… целует?!       — Фу, боже, да что с вами не… — но вдруг Руслан замечает, что Белоярский как-то не очень в восторге от происходящего — он барахтается в руках Кирилла, пытается вырваться из хватки, но силы явно не равны. Всё становится ясно, когда Енисейский видит, что по подбородку Кару медленно стекает белёсая капля. — та-а-а-ак!       Руслан в шоке, но на этот раз хотя бы в приятном. То, что Кирилл додумается так влить в Белоярского этого пойло, он точно не рассчитывал.       Кару, наконец-то, вырывается из хватки и мигом отползает подальше, вытирая губы и глядя на Кирилла огромными глазами.       — Чувствуешь этот вкус, а, Белоярский? — мурлычет Руслан, опираясь руками на столик и перегибаясь через него так, чтобы оказаться прямо у лица Кару. — Хорошенько запомни его, дорогуша. Это вкус предательства.       Он садится обратно и ловит на себе пристальный взгляд Ангарского. Тот смотрит на него уже без тени прежнего злорадства. И не так, как смотрел в начале вечера. Но почти так же, как смотрел, когда Руслан на физ-ре зарядил Татищеву мячом промеж глаз в качестве мести. Однако что-то в этом взгляде неуловимо изменилось. Под ним жарко. И, кажется, дело всё же не в том, что в помещении душно…        — Ну держись, блядота крашеная, — сипит Кару и переводит взгляд на Ангарского. — Дуга-а-ар.       — Действие.       — Ангарский, ты чё творишь?! — Руслан тут же пихает его в бок, напрочь позабыв о том, что всю эту хрень с чаем заварил именно Дугар.       — Славненько, — тянет Белоярский. — Ты сказал, что у тебя не было поцелуя с парнем, не так ли?       — Кару, кабину попроще и ебало на ноль! — тут же шикает Руслан. Но тот и глазом не ведёт в его сторону. Как и Дугар. Какого чёрта?!       — Ну и? — хмыкает Ангарский.       — Я не изверг, чтобы требовать от тебя в рамках какой-то игры отдать свой нецелованный ротик кому попало, — говоря это, он, наконец, поворачивается в сторону Енисейского. Но только для того, чтобы метнуть в его сторону убийственный взгляд. — Но я знаю решение! Раз ты шаришь за кальянную движуху, ты ведь наверняка в курсе, что такое «цыганский поцелуй»?..       — В курсе, — Дугар кивает.       — Порадуете нас с уважаемым Русланом Андреевичем этим прекрасным действом? — Белоярский заговорчески подмигивает ему.       — А Руслана Андреевича вы спросить, случайно, не забыли?! — Енисейский возмущённо складывает руки на груди. — Что ещё за нахрен этот ваш цыганский поцелуй?! Это когда после поцелуя золотые зубы изо рта пропадают или что?!       Дугар молчит какое-то время. А затем вдруг уточняет:       — Руслан, какой тебе кальян в итоге больше понравился? Средний или потяжелее?       Енисейский замирает от неожиданного вопроса и как-то машинально брякает:       — Тот, который потяжелее.       Ангарский кивает и протягивает руку за шлангом, который ему любезно передаёт Кирилл. Даже он выглядит каким-то… не настолько похуистичным, как обычно? Что тут творится?!       — Так, что бы вы там ни придумали, план — говно, я в нём участвовать не буду, я брезгую! — протестует Руслан. — Я отказываюсь что-либо делать, пока вы мне всё не объясните!       — Смотри, — Ангарский пододвигается чуть ближе и вкрадчиво поясняет. — Я тебя не буду касаться. Всё, что тебе будет нужно — это открыть рот и сделать вдох, когда я кивну. Окей?       Потемневшие глаза Дугара действуют на Енисейского как-то гипнотически. Не позволяют ни отодвинуться, ни прервать зрительный контакт. Енисейский ощущает себя, будто кролик перед удавом. Всё, что он может — только заторможено кивнуть.       — Хорошо.       Ангарский продувает кальян. Будто в трансе, Руслан наблюдает за тем, как тот глубоко затягивается, не разрывая зрительный контакт ни на секунду. Дугар смотрит на него. Только на него. Затем придвигается ближе. Ещё ближе… Пока их носы не оказываются в каких-то считанных сантиметрах друг от друга.       А потом Дугар кивает.