Сердце смерти

Три недели пролетели для Феликса в мгновение ока. Три недели, наполненные Хëнджином, если быть точным. Три недели, когда Хëнджин медленно разрушал каждую тщательно возведённую стену, которой Феликс себя окружил. Три недели, наполненные до краёв самыми нежными прикосновениями и самыми страстными поцелуями. Руки, которые толкали и тянули. Губы, которые всегда спрашивали, прежде чем сделать. Пальцы, которые скользили по коже, запоминая каждую деталь. глаза, которые впитывали в себя все и ничего не оставляли незамеченным. Поначалу постоянное присутствие Хëнджина в жизни Феликса казалось неуместным. В первую неделю Феликс был уверен, что у Хëнджина есть какая-то цель, которую он пытается достичь, какой-то мотив, из-за которого он постоянно появляется в тайном уголке Феликса в библиотеке. Он приносил солёные закуски, сладкие, газированные напитки и много улыбался. Это было тревожно. Феликса не мог понять, почему ему так некомфортно. Может быть, это было как-то связано с бабочками, которые порхали у него в животе. Может быть, дело было в том, что его пальцы чесались от желания прикоснуться к чему-то, чего он не мог получить. Но к восьмому или девятому разу Феликс начал ожидать этого и почти находил утешение в том, что видел прядь красных волос, выглядывающую из-за угла (не то чтобы Феликс специально искал её). И если бы Хëнджин опоздал хоть на минуту, Феликс почувствовал бы, как на него наваливается тяжесть. Он бы покачал головой и напомнил себе, кто он такой и какую отвратительную тень он всегда отбрасывает на окружающих. Потому что, конечно, Хëнджин больше не захотел бы с ним общаться, ведь он чуть не убил их обоих. Накручивал себя Феликс , пока он не видел знакомую копну рубиновых волос. Всё исчезало, когда Хëнджин был рядом. Сначала Хëнджин избавлял его только от стресса, связанного с домашними заданиями. Но потом, чем больше они проводили времени вместе, тем сильнее Хëнджин проникнулся им , и Феликс позволял себе находить утешение в волшебнике огня. Он чувствовал, как эти же сильные руки обнимают его за талию, и это было похоже на убежище. первый (второй) поцелуй — первый не в счёт, потому что Феликс был в невменяемом состоянии. Теперь был воспоминанием, под которое Феликс засыпал, и этот момент ярко проносился у него перед глазами. Они усердно работали над разными заданиями, задавая друг другу вопросы. Это был примерно пятнадцатый день подряд, когда они вместе делали домашнее задание, и с каждым днём Феликс всё больше чувствовал что-то, чему не мог дать определение. Всё, что он знал, — это то, что с каждым часом стул Хëнджина каким-то образом оказывался всё ближе к стулу Феликса. Вскоре бедро Хëнджина оказалось вплотную к бедру Феликса, их плечи соприкасались, пальцы задевали друг друга. Каждый раз, когда Феликс бросал взгляд на Хëнджина , он ловил его взгляд, направленный вниз, и парень продолжал вести себя так, будто Феликс не заметил, что он смотрит на него. Феликс хотел сказать, что это неловко, но как только Хëнджин поднял глаза и встретился взглядом с Феликсом, тот быстро отвёл взгляд, а на его щеках появился румянец. За этот день такое случалось по меньшей мере двадцать раз. Дошло до того, что Феликс предпочёл бы мучительную смерть от тостера или фена в ванной, лишь бы не продолжать это. Потому что каждый раз, когда это происходило, в Феликсе что-то закипало. Он не был уверен, что это был запах книг, который начал действовать на него, или янтарные искорки в глазах Феликса. Он так сильно хотел. Он хотел и тосковал, но по чему именно? Он не был уверен. но что бы это ни было, оно напугало его сильнее, чем когда-либо пугала смерть. Хëнджин наклонился, чтобы помочь Феликсу с уравнением для зелья, и Феликс поднял голову настолько, что они оказались на одном уровне. Феликс почувствовал, как его сердце заколотилось в груди, а в ушах зашумело. Феликс увидел, как Хëнджин опустил взгляд на его губы, и желание, которое Феликс не мог объяснить, мгновенно усилилось. Он так сильно этого хотел.

***

и именно там Феликс оказался в четверг вечером: прижатый к ближайшей стене волшебником огня, который поселился в сердце Феликса. Губы Хëнджина обжигали его, а руки Феликса зарылись в волосы Хëнджина. они так хорошо подходили друг другу, и Феликс жаждал большего, а Хëнджин без колебаний углублял поцелуй или притягивал его ближе, пока не почувствовал, как бешено колотится сердце младшего, такое тёплое и живое. Как раз в тот момент, когда грудь Феликса начала гореть от недостатка воздуха, он почувствовал, как Хëнджин сильнее прижал его к стене, прежде чем он слегка отстранился, прижав их лбы друг к другу так, что их носы соприкоснулись. Они оба тяжело дышали. Феликс посмотрел на Хëнджина, окинув взглядом его покрасневшие от поцелуев губы и раскрасневшиеся щёки, прежде чем Феликс притянул за красные волосы к себе для ещё одного поцелуя. Феликс наслаждался ощущением, как руки Хëнджина сжимают его талию. Хëнджину нравилось, как Феликс притягивает его к себе, если он отходит слишком далеко. Феликс почувствовал, как Хëнджин снова отстраняется, но прежде чем он успел пожаловаться, почувствовал, как пальцы отводят его подбородок в сторону, а губы касаются шеи. У него вырвался вздох, когда Хëнджин нежно поцеловал его в шею, опускаясь всё ниже и ниже. Феликс мог только закрыть глаза, когда Хëнджин стянул с него свободный свитер через плечо и крепко поцеловал в ключицу. Феликс вцепился в ткань рубашки Хëнджина, отчаянно пытаясь использовать её как опору, чтобы не улететь к облакам от того, какими сладкими были губы Хëнджина. Феликс хотел снова почувствовать губы Хëнджина на своих. Он хотел снова ощутить, как его окутывает сладостное чувство безопасности. Он хотел прикусить губу Хëнджина и посмотреть, какой звук он издаст. Он хотел сильнее потянуть за эти красные пряди, чтобы увидеть, не пробудит ли это в волшебнике огня что-то более глубокое. Феликс хотел увидеть, так ли Хëнджин жаждет его, как Феликс жаждет Хëнджина . Поцелуй стал глубже. Хенджин мягко покусывал его нижнюю губу, плавно проникая языком в рот. Слившись с ним, он ощутил вкус карамели во рту, низкие стоны, от которых трепетал живот и покалывало все тело. Хотелось больше. Голод и похоть взяли верх. Руки стали стягивать джинсы и бельё Феликса. Они блуждали по просторам плеч, по напряженным линиям торса. Хенджин терялся в нем. В ощущениях, вкусах, стонов Феликса, таких нежных, необузданных и любимых. В глазах горела похоть. Огонь пылал в венах. В комнате становилось жарче. Хван припал губами к горячему телу и приступил к ласкам. Медленно спускаясь все ниже, оставляя дорожку пламенных поцелуев, к талии, к мышцам бедер. И наконец дойдя до гладкого, твердого члена, аккуратно поцеловал. Ликс выгнулся и подавил тихий стон. — Не сдерживай себя . Попросил Хенджин, играясь с ним. — Хорошо . Хрипло ответил Ли. Хван улыбнулся и облизнул головку. На этот раз Феликс не сдерживал стоны. Хенджин довольно ухмыльнулся и приступил. Осыпая член поцелуями от кончика до основания, вырисовывая языком круги и наслаждаясь вкусом, он поймал ритм. Феликс вцепился руками в волосы Хвана и бесконечно повторял его имя, моля быть помедленнее. Спустя несколько минут наступило долгожданный оргазм. Хенджин нежно поцеловал парня в губы. — И это все? Переводя дыхание, спросил Ликс. В этот момент его руки блуждали рядом с животом Хвана, спускаясь ниже, — а как же твой оргазм? Хенджин рвано выдохнул, когда обнаженный Феликс резко сел на него сверху и сказал. — Раздевайся. Парень снял оставшуюся одежду, высвобождая жаждущий член наружу. Он уперся прямо в промежность Феликса и тот зашевелил бедрами. — Тебя надо растянуть. Застонал Хван, сгорая от желание. Беря смазку и выдавливая на руку, Хенджин вошел пальцами в Ли и начал растягивать. Найдя ту самую точку, он аккуратно надавил и заставил Феликса вытянуться струной. — Ты себя растягивал? Игриво улыбнулся Хëнджин — Да. Войди в меня. Хенджин довольно улыбнулся. Сердце бешено колотилось в груди. Услышанная просьба пробудила ураган бабочек в животе. Он одел презерватив и медленно вошел в него. Ликс застонал. Его сердце пустилось в галоп. Он ахнул, ощутив, как Хван проникает еще глубже, сантиметр за пламенным сантиметром. Ли чувствовал его всего и был наполнен им до краев. Хенджин схватил его за бедра и начал двигаться в мучительном медленном ритме, набирая темп. Дрожащие руки оперлись на его грудь, а изо рта вырывались стоны. Феликс изливаясь на живот и быстро дыша. А Хëнджин в презерватив. — Спасибо тебе, — медленно сказал Хенджин и прильнул к губам Ликса. Тот без возражений принял его. Оба целовались страстно. Так, будто бы это был их последний раз. Но в голове у каждого уверенно появлялись мысли, что таких жарких ночей будет еще очень много.

***

Они оба были так поглощены друг другом и страстными поцелуями в коридоре общежития, что даже не заметили, как кто-то подошёл к ним. Неловкий кашель, раздавшийся в воздухе, наконец заставил их отскочить друг от друга. Феликс инстинктивно поправил рубашку, а Хëнджин быстро попытался привести в порядок волосы. Феликс узнал волшебников Минхо и лицо ,которое Феликс видить не хочет это Чан ,который был особенно высокомерен по отношению к нему . Феликс слышал о восходящей звезде , но никогда бы не подумал, что это будет этот парень Чан. На Бан Чане были тёмные джинсы, белоснежная рубашка и тяжёлая джинсовая куртка. Феликс посмотрел на парня и обнаружил, что тот явно чувствует себя не в своей тарелке. Он опять пришёл, почему он так часто бегает за Хëнджином, всегда вырывает его из объятий Феликса “ Почему нельзя было подойти в эту часть коридора минут через 5. Когда мы уже были бы в комнате Хëнджина” Мысленно возмущался Феликс Хëнджин откашлялся — Чан! Эй, тебе что-нибудь нужно? Феликс наблюдал, как взгляд Чана метался между ними, пока он пытался найти ответ. —Нет, эм…. . Чан взглянул на Хëнджина, а затем быстро опустил взгляд, теребя пальцами нитку на пиджаке. Феликс приподнял бровь, когда голос Чана слегка дрогнул. — Я просто давно тебя не видел в кампусе. Эм, мы с Минхо начали беспокоиться. Глаза Феликса не могли закатиться сильнее. Неужели этот парень не шутит? Взглянув на Хëнджина, он подумал, видит ли тот то же, что и Феликс. Ему было любопытно, заметил ли Хëнджин, как Чан отчаянно пытается уменьшиться в размерах, чтобы Хëнджин его не увидел. Внезапно Феликс осознал, как они, должно быть, выглядят в глазах Чана . Растрёпанные волосы, мятая одежда и опухшие губы. Минхо проводил большую часть времени с Джисоном, так что либо Чан тоже проводил время с Джисоном, что маловероятно, либо Чан лгал. И что-то в этом парне заставляло Феликс покрываться мурашками. Не потому, что он прервал то, что Феликс отчаянно хотел продолжить. Что-то было в этих глазах. В том, как они отказывались даже смотреть в его сторону. Они были прикованы к Хëнджину. это заставило что-то закипеть глубоко внутри Феликса. У него внутри всё зачесалось от дискомфорта. И, глядя на Хëнджина , Феликс понял, что на самом деле не знает, как на него смотрит Чан, как будто Хëнджин держит сердце Чана в своих руках ,как будто Чан вот-вот растает прямо у них на глазах, если Хëнджин продолжит на него смотреть. Феликс больше не мог этого выносить. Повернувшись к Хëнджину, он сказал — Эй, мне, наверное, пора возвращаться в общежитие. Тэхен хотел сегодня вечером позаниматься. Хëнджин прервал зрительный контакт с Чаном, чтобы посмотреть на него. Феликс почувствовал, как Хëнджин взял его за руку. —Не уходи. Пожалуйста, Феликс. Хëнджин почти умолял его остаться, и от этого желание остаться и продолжить усилилось. Было ли это потому, что Хëнджин не хотел оставаться наедине с Чаном, или же Хëнджин на самом деле хотел быть рядом с ним? неужели он придумал эту странную мысль о том, что Хëнджину действительно нравится его компания? ему нужно было уйти прямо сейчас. ему нужно было уйти, пока он не сказал что-нибудь по-настоящему глупое. Потому что слова уже стояли у него в горле, угрожая вырваться наружу. Если бы он остался, Феликс знал, что превратится в отвратительную, слащавую кашу из подавленных чувств и желаний, которые ему не позволено испытывать. Ему нужен был Джисон. Джисон был надёжной опорой и убежищем. Джисон знал, что делать. Феликс начал запихивать вещи в сумку, пытаясь притвориться, что его сердце не выпрыгивает из груди. Он схватил сумку со стола и прошёл мимо Хëнджина, пробормотав пока перед выходом из библиотеки. Горячие слёзы текли по щекам Феликса, пока он бежал обратно в школу. Почему он плачет? Из-за чего ему плакать? На что он надеялся? Очевидно, между Хëнджином и Чаном что-то было, и по какой-то причине Хëнджин ничего не сказал. Он просто наполнил его бабочками, прежде чем позволить Феликсу упасть лицом вниз. Феликс толкнул дверь своей комнаты. Джисон сидел, ссутулившись, и яростно делал заметки, когда поднял взгляд и увидел заплаканное лицо Феликса. Джисон тут же отбросил перо и бросился к нему, чуть не опрокинув свой стул. —Что случилось? Что они сделали? Феликс знал, о чём, должно быть, думает Джисон. Он никогда не показывал, что боится родителей Феликса, всегда изображал непоколебимость ради него. Но страх жил глубоко внутри Джисона. Он был у него в крови, как и у Феликса. Но по какой-то причине эта боль, которую чувствовал Феликс , была ещё сильнее. Ему казалось, что его сердце находится там, где должен быть его желудок. это только заставило слезы потечь быстрее, и Феликс ничего так не хотел, как оказаться мертвым на мраморном полу внутри огненной короны. — Это не мои родители. это… это глупо, Джисон. я глупый. я думал, что он… я думала, что нравлюсь ему.” Взгляд Джисога смягчился от слов Феликса, и он притянул Феликса к себе. — Это был Хëнджин? это имя заставило что-то разорваться в груди Феликса, и он затрясся от рыданий. Джисон крепче обнял его, отчаянно пытаясь разделить с ним бремя разбитого сердца.