Nel ritmo di Roma.

      — Мы пришли! — радостно воскликнул омега, раскинув руки в стороны, как будто обнимая весь окружающий мир. Его глаза блестели, а улыбка была такой широкой, что Чонгук невольно засмеялся.       Он наблюдал за Чимином, словно за солнечным лучом, который только что прорвался сквозь облака. Ему нравилось, как этот человек умел радоваться таким мелочам, и, поймав себя на этом, он почувствовал, как уголки его губ сами тянутся вверх.       Ещё издалека рынок казался кипящим муравейником: гул голосов, звон смеха и приглушённые крики торговцев смешивались в хаотичную, но завораживающую мелодию.       Чонгук замер на мгновение, пытаясь охватить взглядом бесконечный лабиринт прилавков, где на каждом шагу лежало что-то необычное. Стопка пожелтевших открыток, старинные подсвечники, книги с потрёпанными обложками, яркие ткани, напоминающие пёстрые крылья бабочек. Люди перебирали вещи, смеялись, торопливо что-то обсуждали, словно боялись упустить что-то ценное.       — Добро пожаловать в царство хаоса, — с улыбкой сказал Чимин, подмигнув Чонгуку, тут же беря его за руку. Он уверенно двинулся вперёд, пробираясь сквозь толпу с такой лёгкостью, будто это было его второе жилище. — Здесь можно найти настоящие сокровища!       Чонгук кивнул, крепко сжимая ладонь, продолжая с любопытством оглядываться вокруг. Мимо пронёсся мальчишка с пучком шариков, чей звонкий смех смешался с криком продавца, предлагающего антикварные часы.       — Это невероятно, — выдохнул Чонгук, следуя за Чимином. — Я даже не знаю, куда смотреть.       — Тогда смотри на меня, — пошутил Чимин, оборачиваясь через плечо. Его улыбка была широкой и заразительной, заставляя Чонгука неосознанно улыбнуться в ответ.       Запахи стали гораздо насыщеннее — пряный аромат жареных каштанов, смешанный с нотками старой древесины и металла, казалось, пропитал воздух.       Чимин остановился у прилавка с древними камерами. Он осторожно взял одну в руки, поворачивая её так, чтобы солнечные лучи играли на потускневшем металле.       — Смотри, какая прелесть, — сказал он, показывая находку Чонгуку. — Представь, сколько историй эта камера могла запечатлеть.       Чонгук наклонился ближе, рассматривая её. Его пальцы случайно коснулись руки Чимина, когда тот переворачивал камеру, чтобы показать логотип. Ощущение было почти незаметным, но почему-то оставило след.       — Ты увлекаешься фотографией? — спросил Чонгук, пытаясь отвлечь себя от странного тепла, вспыхнувшего от этого прикосновения.       — Немного, — ответил Чимин, улыбнувшись. — Но больше люблю смотреть на снимки других. В каждом из них есть что-то настоящее, даже если это просто случайный кадр.       Чонгук кивнул, глядя на выражение его лица. В этот момент он понял, что Чимин действительно видит мир иначе — в мелочах, которые другие могут не замечать.       Они продолжили двигаться дальше, пока Чимин с лёгким возбуждением не заметил прилавок с массивными шляпами и винтажными аксессуарами.       — О, это идеально для тебя! — сказал он, накинув на голову Чонгука широкополую шляпу с чересчур пышным декором.       — Ты издеваешься? — рассмеялся Чонгук, глядя на своё отражение в потрескавшемся зеркале. Шляпа выглядела так нелепо, что он не смог сдержать смех.       — Это же блошиный рынок, Гук! — рассмеялся Чимин. — Здесь нужно быть безумным.       В их смехе не осталось ничего сдержанного. Казалось, весь мир вокруг замер, чтобы дать им этот момент беззаботной радости.       Чонгук остановился у прилавка с украшениями, его взгляд случайно зацепился за небольшой серебристый кулон с тёмно-синим камнем, переливающимся на солнце.       — Вы говорите по-английски? Сколько стоит? — альфа слегка волновался, разговаривая без Чимина, поскольку не хотел портить собственную задумку.       Продавец, пожилой мужчина с мягкой улыбкой, заметил его интерес и сразу же начал рассказывать, иногда делая небольшие ошибки в произношении:       — Не дорого, — он назвал сумму, беря кулон в руки, желая ещё сильнее подогреть интерес туриста, — Это не просто украшение. По легенде, этот камень приносит удачу тому, кто его носит, и помогает найти своё место в мире. Говорят, его дарили влюблённым, чтобы их связь никогда не разорвалась.       Чонгук мельком посмотрел на омегу, который как раз что-то увлечённо рассматривал на соседнем прилавке. Ему вдруг захотелось, чтобы этот кулон был у него — не как простой сувенир, а как что-то большее, что будет связывать их.       Альфа быстро достал деньги, оплатил, и спрятал кулон в карман, пока Чимин не успел ничего заметить.       — Нашёл что-нибудь интересное? — спросил Чимин, подходя к нему.       — Пока не совсем, — ответил Чонгук, стараясь не выдать себя.       Чимин лишь пожал плечами и потянул его дальше, но Гук уже знал, что сделает. Он подарит кулон позже, в подходящий момент, чтобы сделать его действительно особенным.       Чонгук не мог оторвать взгляд от окружающего. Всё вокруг казалось живым и ярким: мерцающие огоньки гирлянд, оживлённые голоса торговцев, запахи жареных каштанов и свежевыпеченного хлеба. Он пытался охватить всё сразу, но детали постоянно ускользали, словно этот вечер был слишком насыщенным, чтобы его можно было уложить в памяти.       Вдруг, прислушиваясь к разговорам вокруг, он заметил, как язык, ещё недавно казавшийся ему чуждым, теперь звучал более мягко и привлекательно. Итальянская речь обволакивала его, будто приглашая узнать больше. В голове неожиданно возникла мысль — смелая, но такая правильная.       — Ты сможешь научить меня итальянскому языку? — выпалил он, резко оборачиваясь к Чимину.       Омега замер, удивлённо подняв брови. Его губы дрогнули, будто он собирался что-то сказать, но вместо этого он вдруг рассмеялся, искренне и тепло.       — Итальянскому? — Чимин слегка прищурился, оценивая серьёзность намерений Чонгука.       — Почему бы и нет? — Чонгук пожал плечами, стараясь выглядеть невозмутимым, хотя в глубине души уже готовился к поддразниванию. — Ты же всё равно знаешь его.       — Ну, я не учитель, но... — Чимин наклонил голову, задумчиво глядя на Чонгука. — Если ты готов учиться, то почему бы и нет?       Чонгук улыбнулся, чувствуя, как в этом ответе звучало нечто большее, чем простое согласие.       — Начнём прямо сейчас, — Чимин хитро улыбнулся, повернувшись к ближайшему прилавку, где продавец предлагал старинные украшения. — Повтори за мной: *Quanto costa questo?* Это значит "Сколько это стоит?"       Чонгук нахмурился, но всё же послушно повторил, немного спотыкаясь на словах. Чимин фыркнул, не удержавшись от смеха.       — У тебя неплохо получается, — подбодрил он, хотя глаза выдавали явное развлечение. — Только старайся говорить чуть мягче, как будто ты уговариваешь кого-то поделиться последним кусочком пиццы.       — Это твой профессиональный совет? — хмыкнул Чонгук, но попытался произнести фразу снова, уже с большей уверенностью.       Продавец, услышав их разговор, подмигнул Чимину и что-то быстро ответил на итальянском, чем ещё больше смутил альфу.       — Что он сказал? — насторожился Чонгук, вглядываясь в смеющееся лицо Чимина.       — О, ничего особенного, — отмахнулся тот, ухмыльнувшись. — Просто спросил, собираюсь ли я взять тебя в ученики или... в ученики с особенными условиями.       — С какими условиями? — Чонгук почувствовал, как его уши начинают гореть, но старался держать лицо.       Чимин рассмеялся ещё громче, а затем мягко коснулся его плеча, словно извиняясь.       — Расслабься, он просто шутит. Но ты, правда, молодец для первого раза. Может, даже сделаешь успехи, если будешь достаточно усердным.       — Я всегда усерден, — тихо пробормотал Чонгук, глядя на омегу.       Чимин на мгновение задержал взгляд на нём, но быстро вернул лёгкость в тон:       — Тогда готовься к урокам, профессор, — подмигнул он и пошёл дальше вдоль прилавков.       Чонгук вздохнул, но в уголках его губ появилась едва заметная улыбка. Он знал, что эти уроки станут не только про язык, но и про что-то гораздо большее, на что ему хотелось уповать.       Они остановились у прилавка с винтажными книгами и открытками. Чимин с интересом рассматривал пожелтевшие от времени страницы, а Чонгук стоял рядом, не отрывая от него взгляда.       — Вот, попробуй сказать это, — внезапно сказал Чимин, указывая на открытку с надписью "Аmo Roma".       — Что? — Чонгук нахмурился, прищурившись на слова.       — Аmo Roma, — повторил Чимин, оборачиваясь к нему. — Это значит "Я люблю Рим".       Чонгук неуверенно проговорил фразу, на что Чимин одобрительно кивнул.       — Отлично. Теперь попробуй это, — он взял другую открытку, где крупными буквами было написано "Sei bellissimo".       — Что это значит? — Чонгук подозрительно посмотрел на него, чувствуя подвох.       — Это... мм... "Ты прекрасен". Очень полезная фраза, если вдруг захочешь сделать кому-то комплимент, — Чимин ухмыльнулся, а в его глазах блеснула лукавая искорка.       Чонгук почувствовал, как к щекам подступает лёгкий румянец, но всё же послушно повторил:       — Sei bellissimo.       Чимин тихо засмеялся, прикусив губу, и покачал головой:       — Не так. Смотри на меня. Говори это уверенно, с чувством.       Чонгук сглотнул и снова повторил, на этот раз стараясь добавить больше эмоций. Эмоций, которые не были ему чужды. Которые он так хотел показать объекту своих мыслей.       — Уже лучше, — признал Чимин, но взгляд его стал чуть мягче. — Может, из тебя и правда выйдет что-то стоящее.       Чонгук не ответил, лишь усмехнулся и задумчиво посмотрел на открытку.       — Тогда научи меня ещё чему-нибудь, что может пригодиться, — предложил он, на этот раз с большей уверенностью.       Чимин улыбнулся.       — Ещё будет время. Пока ты не уехал, мы плотно займёмся обучением, но сейчас тебе нужно переварить всё, что ты увидел, услышал и запомнил. Поедем в парк?       Чонгук кивнул, и его взгляд ненадолго задержался на Чимине. Он не мог не заметить, как мягко тот улыбается, как будто всё происходящее для него имеет гораздо большее значение. Чонгук даже подумал, что в этом взгляде было что-то почти личное, но он быстро отогнал эту мысль. Это просто прогулка, ничего особенного.       Протянув руку, он хотел снова ощутить мягкость кожи и теплоту ладоней Чимина. Тот не замедлил, и их пальцы переплелись, как будто они знали, что это — естественно. И вот теперь, когда их руки были связаны, весь мир вокруг казался менее важным.       — Пойдём, — сказал Чимин, лёгким движением ведя его за собой.       Их прогулка продолжилась. Они почти всю дорогу молчали. Чимин изредка рассказывал что-то интересное, как всегда наполненное личным взглядом на мир. Он делился какими-то подробностями о Риме, своей жизни и своих впечатлениях, позволяя Чонгуку подумать. Время шло, и всё, что они проходили, было не просто частью маршрута, но частью их общения, их совместного восприятия.       Чонгук даже не знал, сколько времени они шли. Всё вокруг было как размытые очертания — парки, здания, люди. Его мысли блуждали, и он всё пытался понять, что именно происходит между ними. Он чувствовал, как что-то меняется, но не мог уловить, что именно. Почему с Чимином ему хочется быть другим? Почему каждый его взгляд, каждое слово, каждый шаг в его сторону вызывает в Чонгуке странное, почти неведомое ощущение?       А Чимин шёл рядом, молчаливо наблюдая за ним, как будто что-то предсказывая, но не спешил открывать свои мысли. Он чувствовал, что между ними происходит нечто важное, но пока не знал, как это назвать.       — Давай перед парком зайдём в одно место, — решил Чимин, потянув его за собой.       Они оказались в небольшой кафе с тёплой, почти домашней атмосферой. Белые скатерти, деревянные столы, ароматы базилика и свежей пасты наполняли пространство. Чонгук невольно задержал дыхание, вдыхая этот запах.       — Здесь готовят лучшую пасту в этом районе, — Чими уселся за стол у окна и жестом предложил альфе присоединиться.       Они заказали две тарелки карбонары, и когда блюда принесли, Чонгук чуть не потерял дар речи. Паста была идеальной: золотистая, слегка блестящая от соуса, с тонкими кусочками бекона и тёртым сыром, который медленно таял на горячей поверхности.       — Это... невероятно, — пробормотал Чонгук, зачерпнув содержимое вилкой и тут же съедая.       Чимин хмыкнул, наблюдая за его реакцией.       — Уж я-то знаю, куда тебя вести. Ещё немного, и ты начнёшь считать итальянскую кухню лучшей в мире.       — Ты так в себе уверен, — ответил Чонгук, вытирая губы салфеткой. Его глаза загорелись от удовольствия, и Чимину вдруг стало невероятно приятно видеть, как этот человек наслаждается моментом.       Они обменивались короткими репликами между укусами, обсуждая вкус блюда, ресторан и немного то, что видели за день. Чонгук всё больше ощущал, что Чимин был не просто гидом, а чем-то большим — человеком, который делал этот город живым и настоящим.       Когда они закончили есть, Чимин вдруг поднял бокал с водой и слегка наклонил его в сторону Чонгука.       — За Рим. И за новые впечатления, — с улыбкой произнёс он.       Чонгук чуть замялся, но затем поднял свой бокал и ответил:       — За тебя.       Чимин застыл на мгновение, но улыбка не исчезла. Он чуть покраснел, но быстро отвёл взгляд, что не мог не заметить Чонгук. Они оба так и не решались обсудить робкую интимность, которая обволакивала их.       Альфа наблюдал за Чимином, отмечая, как тот прячет смущение за лёгкой улыбкой. Этот момент длился всего несколько секунд, но для альфы он показался вечностью. В воздухе повисло нечто невысказанное, едва ощутимое, но от этого ещё более значимое.       — Пора? — мягко спросил Чонгук, стараясь вернуть лёгкость в их разговор.       Мин кивнул, быстро вставая из-за стола, будто пытаясь скрыть свои мысли.       Они вышли на улицу, и вечерний воздух мгновенно охватил их свежестью. Чонгук шагал рядом, чувствуя, как что-то внутри него нарастает. Слова вертелись на языке, но он не решался их произнести. Вместо этого он молчал, изредка бросая взгляды на Чимина.       Тот шёл чуть впереди, кажется, нарочно избегая прямого контакта глазами. Его плечи были расслаблены, но в движениях всё же ощущалась лёгкая напряжённость.       — Чимин, — вдруг тихо позвал Чонгук, остановившись.       Омега обернулся, слегка удивлённый его тоном.       — Да?       Чонгук хотел сказать что-то важное, что-то, что объяснило бы всё, что он чувствовал за эти дни. Но вместо этого он просто улыбнулся и указал на вывеску небольшого киоска с мороженым.       — Может, мороженого перед парком?       Чимин рассмеялся, смущение в его глазах исчезло, уступив место теплоте.       — С удовольствием, — покачал он головой и направился к киоску.       Их смех вновь разрядил атмосферу, но во взаимодействии всё равно осталось что-то неуловимое, что-то, что требовало времени, чтобы раскрываться.       Когда они подошли к киоску, Чимин первым начал изучать меню, склонив голову в сторону, а его пальцы слегка постукивали по стойке.       — Я возьму фисташковое. А ты? — спросил он, взглянув на Чонгука.       — Тоже фисташковое, — без раздумий ответил альфа, даже не взглянув на меню.       — Оригинально, — усмехнулся Чимин, но в его голосе не было и намёка на насмешку. Скорее, лёгкое одобрение, будто ему нравилось, что Чонгук выбирает то же самое.       Когда им подали мороженое, они медленно зашагали в сторону парка. Тишина, возникшая между ними, ощущалась комфортной. Лёгкий ветерок тёплым прикосновением пробегал по их лицам, а вечерний Рим, освещённый золотыми огнями, казался живым, как никогда.       — Ты так и не сказал, чем занимался сегодня днём, — мягко спросил Чонгук, стараясь отвлечь себя и омегу от размышлений. Он заметил, как взгляд Чимина становился сосредоточенным, будто тот думал о чём-то своём.       — Всего лишь возился с группой туристов, — ответил тот с лёгкой улыбкой, уже поедая рожок. — Я могу заменить коллег, если не занят, но больше предпочитаю частные прогулки.       Чонгук кивнул, но слова Чимина зацепили его больше, чем он ожидал. Частные прогулки. Это отвлекло его на мгновение, заставляя задуматься: со всеми ли Чимин так легко общается? Так ли он внимателен к другим, как к нему? Эти мысли всплыли внезапно и вызвали странное, неприятное беспокойство.       Он невольно задался вопросом, насколько уместна симпатия, которую он так старательно скрывал. Её невозможно было отрицать, но он всё ещё не мог позволить себе поверить, что между ними есть нечто большее, чем просто дружба.       Чимин, кажется, заметил его задумчивость и чуть повернул голову, глядя на него с интересом.       — Всё в порядке? — спросил он, облизав губы после очередного укуса мороженого.       — Да, просто задумался, — тихо ответил Чонгук, пытаясь выдавить улыбку. Но она вышла неуверенной, и он поспешил сделать вид, что увлечён изучением дорожки перед ними.       Внутри него бушевал ураган мыслей. Как можно было держать всё это внутри, если рядом был Чимин — человек, который заставлял его сердце биться быстрее?