Наследник поместья Принц/The Heir to Prince Manor

Гарри был близок к тому, чтобы грызть ногти, когда он вошел в библиотеку два дня спустя для своего следующего сеанса. Крошка сказал ему, что на этот раз он столкнется с одним из своих самых больших страхов — своим дядей, Верноном Дурслем. Обычно Гарри пытался преуменьшить разрушительное влияние Вернона на его жизнь, но были времена, как сейчас, когда он должен был признать, что, даже мертвый, этот человек все еще пугал его. В детстве и ранней юности тень Вернона нависала над ним, являясь более конкретной и осязаемой, чем тень самого Волдеморта. Волдеморт пугал, но он не был монстром, с которым Гарри должен был сталкиваться изо дня в день. Это особое место было зарезервировано только для Вернона, который наслаждался тем, что превращал жизнь своего племянника в бесконечное страдание. Гарри хотел бы отложить противостояние своему ужасу перед Верноном Дурслем, но мерцание сказала, что это нужно сделать сейчас раз и навсегда. «Чем дольше ты прячешься и дрожишь, как лист, в тени своего дяди, дитя, тем дольше тебе будут сниться кошмары. Я знаю, что это трудно - столкнуться со своими страхами, но эти страхи отравляют твой дух, Гарри, как железо отравляет кровь фейри. Ты болен, как была больна и я, когда лурк напал на меня, и, чтобы выздороветь, ты должен встретиться лицом к лицу со своим страхом» У подростка перехватило дыхание, когда он вошел в библиотеку. На этот раз комната казалась тесной и тусклой, и он не был счастлив быть здесь. Крошка ждала его на подлокотнике дивана, она сидела настороженно, похожая на статую древних египетских храмовых кошек. «Ты сегодня напряжен, — спокойно заметила она, когда гриффиндорец сел на диван, — этот сеанс беспокоит тебя?» Гарри поднял бровь. — Беспокоит меня? Это преуменьшение года, ткач снов. Я бы хотел, чтобы мой отец стёр мои воспоминания о дяде Верноне, тогда нам не пришлось бы этого делать. Крошка укоризненно покачала головой. «Такое запрещено среди фейри. Вторжение в воспоминания и частную жизнь равносильно изнасилованию разума. Это злая практика, и она не поможет тебе, молодой Снейп» — А я думаю, что это мне очень поможет, — проворчал подросток. «Поверьте мне, это не так. Стирание памяти оставляет рану, которую даже время не может исцелить. Это не является решением проблемы» — Но, Крошка, авроры все время используют чары памяти, чтобы заставить магглов забыть, что они видели, как мы колдуем или что-то еще. Ты хочешь сказать, что они злые? «Гарри, иногда величайшее зло совершается непреднамеренно теми, кто стремится творить добро. Я видела это много раз в Потустороннем мире и в моем королевстве. Например, разве ты не говорил мне, что ваш великий белый волшебник, Альбус Дамблдор, подвергал тебя большой опасности, говоря, что это было для твоего же блага?» — Он говорил, что важно, чтобы я оставался с Дурслями, хотя он знал, каков мой дядя. Я все еще не понимаю этого. Я всегда думал, что он мой друг, по крайней мере, так казалось в школе. Он всегда… ну… заступался за меня, — Гарри вспомнил инцидент с летающей машиной в начале второго курса, когда Северус был в такой ярости, что хотел, чтобы Гарри исключили за то, что он чуть не открыл их мир магглам и чуть не погиб, врезавшись в Гремучую Иву. Крошка склонила голову набок, без усилий просматривая его воспоминание. «Ваш директор, ответственный взрослый, поддержал ваше опрометчивое решение, которое чуть не убило тебя и твоего друга, и переиграл твоего отца, который хотел преподать вам урок? Тебе это не кажется немного странным?» — Э-э, тогда я не знал, что Северус — мой отец, Крошка. Никто этого не знал. Так что у него не было полномочий наказывать меня. «Нет? Он был твоим учителем. Благополучие студентов — это его ответственность. Долг всех учителей — не причинять вреда тем, кто находится на их попечении, и сделать выговор студенту, если он подвергает себя опасности. Какое наказание вы с другом получили за своё безрассудство?» Гарри задумался. — Э-э… Рон и я получили задержание от МакГонагалл, и мама Рона послала ему кричалку. Это всё. «Всё? Ай, юноша, если бы ты поступил так, будучи членом Благого двора, королева сняла бы с тебя шкуру. Ибо ты подвергаешь опасности не только себя, но и свой народ. Вы должны были бы возместить ущерб и служить тем, кого вы обидели, пока королева не объявила, что ваш долг оплачен. Разве вы с другом не понимали серьезности своих действий?» — Ну… да… Я имею в виду, что нас чуть не исключили, но у нас не было выбора, мы должны были попасть в школу, Крошка! — защищался Гарри. «Действительно, но разве у вас не было альтернативы? Вы могли бы рассказать родителям своего друга или попросить другого волшебника о помощи, верно? Но вы решили совершить опасный поступок и чуть не поплатились за это жизнью. Волшебник Северус был прав, что был так взбешен, а ваш директор — дурак, что был так снисходителен. Или, может быть, не дурак… но со скрытой целью. Обычно никто не подвергает опасности жизни учеников, если на то нет причин» — Какой целью? Гарри попытался отвлечь мерцание от обсуждения истории с Фордом мистера Уизли. Это было в прошлом, и хотя Гарри знал, что он был чрезвычайно глуп, он ненавидел признавать это. Гриффиндорец был рад, что тогда он не знал, что Северус его отец. В противном случае ничто не помешало бы ему встретиться лицом к лицу с гневом сурового волшебника. Гарри держал пари, что он был бы переброшен через колено своего отца в мгновение ока, вероятно, получив удар деревянной ложкой. Хотя он знал, что это было бы заслуженно, одна мысль о том, что он получит такое наказание от Снейпа, заставила его вздрогнуть от смущения. «Я не знаю. Вы, волшебники, любите секреты, как и один из лордов фейри, — ответила мерцание. — Теперь, когда ты успокоился, мы можем начать?» Только тогда Гарри понял, что мерцание намеренно отложила сеанс, чтобы дать ему время расслабиться, прежде чем войти в транс и встретиться лицом к лицу с одним из худших его внутренних демонов. Подросток сделал глубокий успокаивающий вдох, пытаясь сосредоточиться, как он делал для медитации. Затем Гарри медленно сосчитал до двадцати, посмотрел в фиолетовые глаза Крошки и вошел в Царство Снов, чтобы встретиться лицом к лицу с призраком, который преследовал его в течение тринадцати лет. * * * * * * Снова туман и тени окружили его. Сверхъестественный холод закружил и схватил его за горло, лишая голоса. Связанный знакомым ледяным ужасом, Гарри ничего не мог сделать, кроме как смотреть, как два призрачных существа приближаются к нему, излучая ауру страха, настолько сильную, что было чудом, что его сердце не остановилось от чистого ужаса. Гриффиндорец пытался дышать, пытался позвать на помощь, но его язык был словно заморожен. Призраки подплыли ближе, а затем протянули скелетообразные пальцы и откинули капюшоны, открывая два знакомых ненавистных лица. Волдеморт, убийца Лили и Джеймса. Вернон Дурсль, заклятый враг детства. Вернон зашипел, его мясистые губы растянулись, обнажив ряды изогнутых клыков, а его язык высунулся, жадно облизывая губы. — Теперь, мальчик, ты готов к тому, чтобы это закончилось? Должен ли я показать тебе раз и навсегда, где твоё место, жалкий урод? С того дня, как твоя тетя внесла тебя в мой дом, ты был ни чем иным, как жерновом на моей шее, пустой тратой дыхания, бесполезным ртом, который нужно кормить. Я бы бросил тебя в реку, но твоя тетя умоляла меня пощадить тебя, так как ты был связан с ней кровью. Тьфу! Я никогда не должен был слушать ее. Ты должен был утонуть в мешке, как нежеланный котенок! Дерзкий непослушный смутьян, должен ли я показать тебе, что такое страх? Он подошел ближе, его поросячьи глаза сверкнули и превратились в красноватые шары существа из ада. — О, да, мальчик! Я с удовольствием высосу твою душу… твою трусливую душу, Гарри Поттер! Но сначала… сначала мы немного повеселимся, — Вернон улыбнулся и внезапно в его руке появился знакомый предмет. Это был предмет, с которым Гарри был близко знаком. Коричневый кожаный ремень Вернона с его инициалами, выгравированными на пряжке. Гарри тяжело сглотнул, его рот двигался, но он не мог издать ни звука. Как мальчик ни старался, он не мог ни пошевелиться, ни дернуться, ни вздрогнуть. «Кто-нибудь! Пожалуйста! Помогите мне!» «Ты звал, дитя?» — мерцание стала большого размера и оказалась рядом с Гарри. Дементор Вернон резко рассмеялся: — Этот кот с анютиными глазками не спасет тебя, мальчик. Этого никогда не было раньше и не будет сейчас. Я позабавлюсь, а потом съем твою душу, и ты умрешь, как должен был умереть в ту ночь. Крошка начала кружить вокруг Гарри, повторяя припев снова и снова. «Клянусь землей, воздухом, огнем и водой, я объявляю тебя свободным! Ты освобожден!» — она три раза пролетела над головой Гарри, напевая это. На третьем круге Гарри внезапно смог двигаться, подобрал ноги под себя и отпрыгнул как раз в тот момент, когда ремень Вернона со свистом пронесся по воздуху и ударился о землю. Гарри вздрогнул, но устоял. «Столкнись лицом к лицу с тем, чего боишься, и оно потеряет свою власть над тобой, — напомнил ему Крошка. — Запомни это, Гарри Снейп» — Незаконнорожденное животное! — прорычал Вернон, ударив кота ремнем, но Крошка легко скользнула за пределы его досягаемости. Видя, как Вернон наносит удар мерцанию, невинному существу, Гарри разозлился. — Отстань от нее, ты, кусок сала! — крикнул подросток, и волшебная палочка, которая отсутствовала во всех других столкновениях, оказалась в его руке. — Оставь ее в покое, чертов ублюдок из ада! Вернон повернулся к нему. — Ты СМЕЕШЬ обращаться ко мне с таким неуважением, мальчишка? Я научу тебя! Ты забываешь, с кем разговариваешь, урод! Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда ты сделал что-то подобное? И прежде чем Гарри успел моргнуть, он погрузился в воспоминания. * * * * * * Ему было семь лет, и он должен был готовить завтрак для семьи, но тетя Петуния забыла купить яиц в магазине, поэтому им пришлось есть холодные хлопья и тосты, и Вернон был в ярости. — Почему ты не напомнил своей тете, что ей нужно сходить в супермаркет, мальчишка? — взревел дядя, а затем поднял Гарри и с силой встряхнул его. — Я-я и-извиняюсь! — заикаясь, пробормотал мальчик. К счастью, он вообще мог говорить. — Извиняешься? О, теперь ты сожалеешь, не так ли? — тихо сказал Вернон. — Ну, тебе будет еще хуже, мальчишка! Обычно этот тон заставил бы Гарри съежиться и задрожать, зная, что будет дальше. Но в тот день внезапная несправедливость обвинения вызвала в нем негодование, и он воскликнул: — Почему меня обвиняют в том, в чем я не виноват, сэр? Это несправедливо! Тетя Петуния делает покупки, а не я. Этого было достаточно, чтобы Вернон вспыхнул. Он сильно ударил племянника по щеке, и красный отпечаток руки расцвел на щеке ребенка, как клеймо. — Я научу тебя не перечить мне, ты, отвратительный маленький ублюдок! — Нет! Отпусти меня! В первый и последний раз Гарри боролся со своим наказанием, вырываясь и лягаясь в руках большого человека. Это было напрасно, его хрупкое и тощее тело, похожие на палки руки не могли сравниться с мускулистым мужчиной, и Вернон легко одолел его, хотя это и заставило его задыхаться. Через пять минут Гарри оказался вжатым в кухонный стол, одна рука Вернона крепко прижимала его, в то время как другая рука с ужасающей силой орудовала ремнём с монограммой. Гарри старался не выть, но это было бесполезно, и вскоре его крики эхом разнеслись по кухне, горькие и отчаянные. * * * * * * — Помнишь, мальчик? Помнишь, как ты умолял меня остановиться? Пожалуйста, дядя, не нужно больше! Мне очень жаль, дядя! Я больше никогда этого не сделаю! — насмехался Вернон, угрожающе ухмыляясь. — Мне преподать тебе еще один урок, дорогой племянник? Так как, кажется, ты не усвоил всё за один раз. Гарри боролся со старым желанием съежиться перед этим человеком, который оставил ему шрамы как физически, так и психически. Старый инстинкт поднялся в нем, побуждая опустить глаза в пол, подчиниться, потому что в неповиновении не было никакой пользы, только боль и унижение. «Отвернись, Гарри, и он не ударит тебя. Говори тихо, Гарри, и он не заметит тебя» — прошептала трусливая часть его разума. Но потом он вспомнил совет Крошки: встретиться лицом к лицу с тем, чего боишься. Столкнись с тем, чего ты боишься, и это потеряет власть над тобой. И тут он вспомнил кое-что, что говорил ему Северус. Чтобы справиться со своим страхом, ты должен признать это. В знании — величайшая сила. Гарри поднял глаза и посмотрел прямо в лицо тому, кого боялся больше всего. — Я ненавижу тебя, дядя Вернон. Ты всего лишь хулиган, который мучает тех, кто слабее тебя, — подросток сделал шаг вперед. Вернон был ошеломлен. — Чтооооо?! — Ты слышал меня. Я ненавижу тебя, дядя Вернон, — продолжил Гарри, чувствуя, как его уверенность растет, — ты всего лишь глупый боров, который живет, чтобы запугивать маленьких детей, — гриффиндорец сделал еще один шаг вперед и поднял свою палочку. Вернон уставился на него и, казалось, съежился. — Я ненавижу тебя, дядя Вернон! — крикнул Гарри, палочка ткнулась в мясистую шею дементора. Каждая унция храбрости, которой обладал мальчик, хлынула из него потоком. — Ты всего лишь жалкий трус, который боится собственного племянника! Это правда, ты знаешь это, и я знаю это, и у тебя нет власти надо мной! — Неееет! Ты не можешь этого сделать! — завопил Вернон, который внезапно стал размером с семилетнего мальчика. — Я твой худший кошмар, мальчишка! — Больше нет, — холодно заявил Гарри. — Я вырос, дядя. И ты не что иное, как память и пыль. Хватит, Вернон. Возвращайся в ад, где твое место, потому что теперь я хозяин своего страха. Я, Гарри Альбус Снейп, не боюсь ТЕБЯ! И с этим последним заявлением, основанным на истине и принятии, Вернон был изгнан. Гарри повернулся и посмотрел на Крошку, его глаза блестели от триумфа. «Молодец, юный Снейп. Молодец, — мерцание опустила голову в знак уважения, — но остался еще один» Гарри резко обернулся, подняв палочку, когда последний дементор бросился на него, и он столкнулся лицом к лицу с темным волшебником, который переименовал себя в лорда Волдеморта.