Наследник поместья Принц/The Heir to Prince Manor

Неделю спустя: — Знаешь, что самое худшее в ручной стирке? — простонал Драко, поворачивая ручку стиральной машины, — что эта дурацкая ручка оставляет волдыри на руке, — он энергично потряс свою ладонь, свирепо глядя на стиральную машину. — Оберни ручку тканью или используй амортизирующие чары, — посоветовал Гарри, складывая одежду и простыни в корзину для белья, чтобы вынести на улицу и повесить на веревку. — Дядя Сев сказал, что нам вообще не разрешается использовать магию для домашних дел, — проворчал слизеринец. — Тогда воспользуйся тряпкой, — повторил Гарри, слегка кряхтя, поднимая нагруженную корзину. «Это все равно что таскать валуны» Драко вытащил какую-то тряпку из прачечной и несколько раз обернул ею потертую деревянную ручку. — По крайней мере, теперь я смогу пользоваться вилкой за ужином. Клянусь, это пытка. Кто теперь так стирает белье? — Мы, — ответил Гарри. Драко снова начал крутить ручку, бормоча сердитые слова в адрес Северуса за то, что он заставляет их стирать одежду таким образом. — …чертова машина… если я застряну еще раз… соответствующее наказание… следует сообщить в Службу WCSF за действия, неподобающие опекуну… Гарри вполуха слушал жалобы своего брата. Как он узнал после первой недели их наказания, Драко любил ругаться и жаловаться, чтобы выпустить пар. Северус сказал просто игнорировать его. — Я пойду развешивать на улицу, — крикнул Гарри, выходя через небольшую дверь, которая вела на задний двор, где гриффиндорец натянул веревку между двумя дубами. С помощью магии он прикрепил веревку к деревьям, чтобы она не упала, но чтобы повесить белье, мальчик использовал обычные прищепки. Странно, но выполнение этой домашней работы, даже несмотря на то, что это было наказанием, его совсем не беспокоило. Гарри стирал каждую неделю, когда жил у Дурслей. Хотя у них была электрическая стиральная машина и сушилка, он ненавидел эту работу — Петуния была очень разборчива в своих рубашках, юбках и платьях. Поэтому их нужно было гладить и вешать определенным образом. Вернон был таким же со своими рубашками и брюками. Гарри не раз били, когда ему было лет восемь, за то, что он забыл погладить воротнички или недостаточно накрахмалил рабочие рубашки дяди. Единственным, кого не заботило состояние его одежды, был Дадли. «И я изо всех сил старался, чтобы те тряпки, которые Дурсли мне давали, оставались чистыми, даже если мне приходилось стирать свои вещи поздно ночью, когда все спали, — Гарри вспомнил, как крался в подвал, чтобы постирать свои жалкие футболки, джинсы и нижнее белье, хотя последнее, по крайней мере, было новым, — помню тот хороший день, когда тетя Петуния пошла в магазин и вернулась с упаковкой новых шорт для меня. И носками. Было здорово носить бельё, которое не было дырявым и действительно мне подходило». Теперь, конечно, об одежде можно было не волноваться: Северус купил ему целый гардероб, когда они отправились за покупками в ближайшую деревню. И отец пообещал купить ему новую школьную форму, мантии и все остальное, когда придет время возвращаться в Хогвартс. Гарри прикинул, что у них еще есть около шести недель каникул по времени поместья, которое, как сказал Северус, шло медленнее реального времени. Как это было возможно, мальчик не мог понять. Но он уже не так стремился вернуться в школу, как обычно. Этот год будет другим, он сам стал другим и теперь был сыном Снейпа, а не просто его учеником. Гарри подозревал, что его новый статус станет большим шоком для всех, и ему было интересно, как воспримут это гриффиндорцы в частности. «Они могут относиться к этому, как им заблагорассудится, но до тех пор, пока не станут причинять мне вред», — подумал он, начиная вешать брюки на веревку. Гарри довольно хорошо научился пользоваться прищепками благодаря тому, что его часто наказывали Дурсли. Хотя погода в поместье обычно была хорошей, время от времени случалась гроза или ветреный день, поэтому Гарри заботился о том, чтобы развесить одежду должным образом. Гриффиндорец должен был признать, что одежда пахла свежестью и чистотой после того, как весь день сушилась на солнце. Магия могла бы очистить одежду, но почему-то не было замены обычной сушке. «И помоги мне Мерлин, если бы Драко когда-нибудь услышал, о чем я только что подумал. Он бы сказал, что мне нужно быть служанкой. Он не знает, что именно ей я и был первые двенадцать лет своей жизни, так как я могу не считать время, проведенное с мамой, Джеймсом и папой». Пребывание на свежем воздухе творило чудеса с его характером — Гарри действительно ненавидел торчать дома целыми днями напролет. Это сводило его с ума, и он становился раздражительным. Подросток предполагал, что его отец знал об этом, и именно поэтому каждые несколько дней поручал Гарри некоторые дела на улице, так как у младшего Снейпа был опыт работы в саду и ему нравилось сажать и собирать травы. В первый раз, когда Драко велели прополоть огород с травами, он в конечном итоге выдернул весь розмарин, базилик и мяту Северуса. Как, черт возьми, можно было перепутать мяту с сорняком? Это было выше понимания Гарри. С другой стороны, это был Драко, который никогда ничего не делал в саду, кроме как любовался цветами или, может быть, целовал Пэнси Паркинсон. Гарри спрятал ухмылку. «Хорошо, что Драко не может читать мои мысли, я был бы трупом за это последнее замечание. И Мерлин, он был в ярости, когда папа заставил его пересадить все те травы, которые он выдрал, а затем снова прополоть сад. Тем не менее, папа был прав, заставляя его делать это, потому что это единственный способ научиться делать правильно». Однако Драко был зол и часто срывался на своем приемном отце, зарабатывая дополнительное наказание куском мыла за ругань. Гарри продолжал развешивать белье, используя прищепки. Корзина была почти пуста, и мальчик подумал, что Малфой уже закончил с последней партией рубашек и мантий. Он оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть Драко, выходящего из маленькой двери с корзиной на плече. Светловолосый волшебник подошел к нему и со стуком поставил корзину на пол. — Дядю Сева следует номинировать на премию «Рабовладелец года». Это, черт возьми, отстой! Я не чувствую спину и руки. Гарри посмотрел на ладони Драко, которые были красными и покрыты волдырями, так как слизеринец не привык заниматься физическим трудом. — Тебе следует попросить у папы мазь, и надеть перчатки в следующий раз, когда будешь пользоваться стиральной машиной. — Мне бы не пришлось этого делать, если бы дядя Сев не был такой чертовски строгой занозой в заднице! — Драко уставился на свои руки, его серые глаза вспыхнули. Гарри только покачал головой. — Знаешь, он на самом деле не так плох, как ты его изображаешь. Его кузен уставился на него в изумлении. — Что? Как ты можешь так говорить? Он превратил нас в пару домашних эльфов! Как ты можешь думать, что это не так уж плохо! Гарри бросил прищепку, которую держал в руке, в теперь пустую корзину и сказал с легким раздражением: — Потому что со мной обращались как с настоящим домашним эльфом, Драко. И то, что мы делаем сейчас ничто, абсолютно ничто, по сравнению с тем, что я делал у Дурслей. — Что ты имеешь в виду? Тебя поработили твои маггловские родственники? Гарри поморщился. — Ну, в некотором смысле, да, — он устроился на траве, скрестив ноги, — видишь ли, мой дядя никогда не хотел воспитывать меня, он ненавидел всё, что связано с магией, и моей тете пришлось убедить его взять меня к себе, хотя Дамблдор платил ему за мое содержание. Но он с первого дня ясно дал понять, что я бедный родственник, живущий у них с его позволения, и если я хочу продолжать там жить, я должен… зарабатывать себе на пропитание, — сердито сказал темноволосый волшебник, — это означало, что мне не разрешали иметь комнату в течение многих лет. Поэтому пока мне не исполнилось двенадцать, я жил в чулане под лестницей. Она была размером примерно с кладовку, в которой мы держим ведра, швабры и чистящие средства. В ней как раз помещалось всё, что принадлежало мне: детское одеяльце, несколько книг и старых игрушек Дадли, тех, которые ему не нравились или которые он сломал. У меня не было ничего нового, я носил старую одежду и обувь Дадли. Знакомо звучит? — спросил Гарри, имея в виду тот факт, что домашним эльфам не разрешалось носить одежду, когда они служили семье, — затем тетя Петуния научила меня готовить завтрак для семьи. Кажется, мне было пять. И когда я говорю «завтрак», Драко, я имею в виду не пару яиц, тостов и немного бекона. Я имею в виду два фунта бекона, дюжину яиц, полбуханки хлеба и упаковку апельсинового сока. Драко моргнул. — Милый Мерлин, Снейп, кого ты кормил, Хагрида и его родственников? — Мог бы, потому что это то, что ели только мои дядя и двоюродный брат. Тетя редко ела что-то кроме тостов и йогурта на завтрак. А я не получал ничего, если только Петунья не оставляла мне кусочек тоста или я не собирал объедки, пока убирался. Только я не мог делать так слишком часто: Дадли однажды увидел это и сказал Вернону, и дядя хорошенько отхлестал меня по заднице. Поэтому я должен был быть осторожным. Мне не разрешали сидеть с ними — они заставляли стоять меня в углу, чтобы я обслуживал их. Так же, как вы, волшебники, поступаете со своими домашними эльфами. — И тебе приходилось заниматься домашними делами, верно? Гарри тихо и горько рассмеялся. — Да, у меня были дела по дому. Я делал для них всё. Я был посудомойкой, прачкой и садовником. Каждый день, семь дней в неделю, без оплаты. Я готовил, убирал и пропалывал. С тех пор, как мне исполнилось пять, и пока мой отец не приехал на Тисовую улицу. Если мне везло, меня кормили раз в день. Иногда, если Дадли лгал и доставлял мне неприятности, или мой дядя был в плохом настроении, я ничего не получал и целыми днями был заперт в чулане. Это случалось довольно часто. И если я не заканчивал все свои дела по дому — у меня был список длиной с твою руку, или делал их неправильно, дядя Вернон ждал со своим ремнем, чтобы хорошенько надрать мне задницу. Как твой отец со своей тростью. Драко поморщился. — Черт, это, должно быть, действительно больно. — Так и было. И он бил меня по голому телу, так что это было еще больнее, — тихо сказал Гарри и вздрогнул. — Мерлин, Снейп! И поэтому ты такой маленький, не так ли? Поэтому дядя Сев заставлял тебя пить Питательное Зелье? Потому что они морили тебя голодом? Гарри напряженно кивнул. — Но это было не самое худшее. Всё это было плохо, но хуже всего было то, что… Они обращались с Дадли как с принцем. Он получал что хотел, и всё, что ему нужно было сделать — это попросить. Он был испорченным ребенком, но они любили его. В отличие от меня. Дадли заскулил — у него новый телевизор. Я попросил игрушку за шесть пенсов — меня отшлепали и сказали, что я непослушный. Когда я был маленьким… Я не понимал. Я думал, что они были такими, потому что это я был плохим… Что я заслужил не получать подарки на свой день рождения или чего-то кроме порки на Рождество. — Ты, должно быть, шутишь, Гарри! Мой отец, каким бы противным он ни был, хоть и угрожал мне, но не сделал этого. Никто не настолько жесток, чтобы так поступить с ребенком на Рождество! — Дядя Вернон был, — прошептал Гарри, глядя на свои сжатые кулаки, — я помню это. Мне было шесть. Наступило Рождество, и Дадли получил пятьдесят пять подарков, а что получил Гарри? Ничего. Когда я подошел посмотреть игрушечный поезд Дадли, у него случился припадок, и он сказал, что я собираюсь его разбить. И он сломал игрушку, обвинив в этом меня. Затем дядя Вернон использовал мой «подарок». Славное Рождество, а? Такое, о котором мечтает каждый ребенок, верно? Драко выглядел сердитым, а затем сказал: — И ты удивляешься, почему я думаю, что магглы — мусор? — Мой дядя был отбросом, этого нельзя отрицать. Но не все магглы похожи на него, Драко. Ты не должен судить всех по его примеру, это неправильно. Есть как хорошие, так и плохие, хотя Вернон был одним из худших. Теперь ты понимаешь, почему я не думаю, что работа по дому, которую поручает нам отец, плохая? По крайней мере, меня кормят и не бьют. Здесь со мной обращаются как с членом семьи, а не как с домашним эльфом или глупым слугой. По сравнению с Тисовой улицей это просто рай. Они замолчали на несколько мгновений, пока Драко не спросил: — Дядя Сев знает, что они с тобой сделали? Гарри кивнул. — Да. И он отплатил им за это, — он описал возмездие Северуса Дурслям. Драко ухмылялся, когда Гарри сказал ему, что Северус ударил Вернона за безделье, а затем за попытку забрать его палочку и сломать ее. — Мне бы очень хотелось это увидеть! — Дадли тоже заставляли заниматься домашними делами. Тётя боялась моего дяди, он тоже бил ее, и папа сделал ей амулет, чтобы Вернон больше не причинял ей вреда. После этого тетя Петуния смогла постоять за себя и начала наказывать моего избалованного кузена, как хотела все эти годы. Большой Дэ был потрясен, потому что ему никогда в жизни не говорили «нет», а Петуния не только сказала ему «нет», но и наказала его, когда он повел себя плохо. — Как? — Она в основном использовала папины методы, включая деревянную ложку, — ответил Гарри. Затем он поднялся на ноги, — давай, Малфой, закончим с этим, а потом пойдем поедим. Я умираю с голоду. — Я могу понять тебя, Гарри, — тихо сказал Драко, — для меня это тоже рай, — добавил он после минутного колебания. Они развесили остальную одежду в тишине, нарушаемой только жужжанием пчел и пением птиц. Когда все белье было развешено, мальчики отошли в сторону, потянулись и вздохнули с облегчением. — О, как я рад, что это закончилось! — простонал Драко, — клянусь, Гарри, если я вернусь в поместье Малфоев, я никогда больше не свяжу домового эльфа. Я… У меня будет один, но я буду платить ему. — Я рад это слышать, Драко, — послышался голос позади них, — это показывает, что ты наконец-то осознаешь тяжесть работы и ценишь то, что домашний эльф делает для тебя, — оба мальчика повернулись и увидели Северуса, стоящего позади них, с довольным блеском угольно-черных глазах, — именно это я и надеялся, что ты вынесешь из этого наказания. — Хм? Я думал, ты хотел, чтобы мы научились ладить, дядя Сев. — И это тоже, Дракон. Но я также хотел научить вас некоторым практическим навыкам и привить ответственность. Похоже, вы хорошо усвоили свои уроки, мальчики. — Мы сделали это, сэр, — сказал Гарри. Затем он с надеждой посмотрел на отца, — означает ли это, что мы освобождены от наших обязанностей? — Пытаешься обойти слизеринца, Гарри? — спросил Северус, выглядя слегка удивленным, — нет, молодой человек, у вас все еще есть дела по хозяйству, хотя через три дня я разрешу вам использовать те записки, которые вы выиграли в Диких Драконов. Не смотри на меня так, Драко. Несколько дел по дому еще никого не убили. — Несколько дел по дому! — возмущенно прошипел его крестник, — мы на ногах с девяти утра: вытираем пыль и стираем это проклятое белье. Дядя Сев, я, черт возьми, чуть не испортил свои руки, стирая одежду, — подросток протянул ладони Снейпу. Северус взял сначала одну, потом другую и внимательно осмотрел их. — Вы будете жить, мистер Малфой. Я наложу на них мазь и забинтую, к завтрашнему дню они заживут. Немного тяжелой работы закаляет характер, дитя мое, — он усмехнулся, увидев возмущенное выражение лица Драко. — А что, если я не хочу развивать свой характер? — угрюмо проворчал его сын. — У тебя нет выбора, — прямо сказал Северус, — только не в этом. Ты научился неправильным вещам с Люциусом, Драко, и теперь я должен избавить тебя от них и начать всё сначала. Одной из самых больших ошибок было научить тебя тому, что ты выше обычной работы, и не уважать тех, кто работает на тебя. Я надеюсь, что после этого лета у тебя появится уважение к тем, кто ежедневно занимается подобными вещами. — Какая разница, уважаю ли я магглов и домашних эльфов? — Это важно, молодой человек. Ты же не хочешь закончить как Люциус, не так ли? — Нет, сэр. — Тогда ты усвоишь этот урок, Драко. Тебе уже следовало бы знать, что я ничего не делаю без цели. Возможно, вы не понимаете, почему, а я не могу этого объяснить, но у моих приказов всегда есть причина, — затем он протянул руку и взъерошил головы обоим своим сыновьям, — вы хорошо поработали, мальчики. А теперь идите в дом и умойтесь, обед на столе. О, и вы, возможно, захотите взглянуть на сегодняшний список обязанностей, я внес в него изменения. — Больше никакой работы, папа! — крикнул Гарри. — О, пожалуйста, дядя Сев! — Прекратите ныть, — твёрдо сказал Мастер Зелий, — теперь идите внутрь, — загнал он их в дом. Мальчики шли, гадая что, во имя Мерлина, что их отец-рабовладелец добавил к списку. Северус указал на раковину, и они вымыли руки, после чего мужчина вызвал мазь и обработал ладони Драко. Затем они сели за стол, чтобы съесть большую порцию ветчины, сыра и салями, которые приготовил Северус, а также салат из пасты и соленые огурцы. У них были большие стаканы лимонада и персиковый торт «мелба» на сладкое. Северус научился этому рецепту у Эйлин. Мальчики с жадностью поели и поблагодарили Северуса. Гарри вызвался вымыть посуду, так как руки Драко были забинтованы. После этого они направились к стене, где Снейп вешал для них расписание ежедневных дел. Обязанности Гарри были написаны красными чернилами, а Драко — зелеными. Гарри быстро просмотрел список и увидел, что после слова «обед» жирными черными буквами было написано «ВЗДРЕМНУТЬ 2 ЧАСА». Оба мальчика уставились на пергамент. — Мы можем поспать? — тихо спросил Драко. Северус откашлялся, и они повернулись, чтобы посмотреть на него. — Что? Все еще думаете, что я рабовладелец? — Нет, сэр! — хором ответили подростки, покраснев, — спасибо. — Не за что. Это ваша награда за то, что вы выполняете свою работу по дому без жалоб, — затем он махнул рукой в сторону их комнаты, — ну, так чего же вы ждете? Идите и вздремните. Если только вы не хотите, чтобы я вернул всё обратно? Драко и Гарри покачали головами и бегом бросились в свою спальню. Позади них Мастер Зелий тихо рассмеялся, а на его лице появилась ухмылка. Он любил быть непредсказуемым, как настоящий глава Слизерина.