Наследник поместья Принц/The Heir to Prince Manor

Драко стоял в нескольких футах от двери, пытаясь подслушать, о чем идет речь, но это было безнадежно. Его крестный, должно быть, наложил на дверь какое-то заглушающее заклинание, потому что Драко ничего не слышал, и даже его заклинание Острого Слуха не действовало. Он подавил вздох и понадеялся, что Северус все ему объяснит, как только закончит разговор с директором. Драко знал, что Мастер Зелий был человеком со многими секретами, но это! Как он мог так долго хранить эту тайну? Это ошеломило молодого слизеринца. В этот момент открылась дверь, и появился его крестный отец. — Драко, подслушивать тебе не к лицу, — проговорил он. Подросток изо всех сил старался выглядеть невинным, хотя и чувствовал, что Северуса не проведешь. Было редкостью, чтобы он мог обмануть своего крестного. Северус замечал всё, а иногда казалось, что он может даже читать мысли. — Дядя Сев, я не… — начал Драко. — Не лги мне, молодой человек! — огрызнулся его опекун, — я могу терпеть от тебя многое, но только не это. Я надеюсь, ты помнишь, что было в прошлый раз, когда ты пытался солгать мне? — Помню, — покраснел Драко. В последний раз он солгал крёстному, когда ему было семь: Снейп поймал его за игрой с ингредиентами для зелий, и мальчик придумал историю, которая, как он надеялся, вытащит его из неприятностей. Вместо этого Драко получил двойное наказание, которое включало в себя выполнение дополнительной работы по дому Северуса, плюс сеанс с куском мыла и три резких удара. — Хорошо. Тогда обрати на это внимание. Пойдём со мной, нам нужно кое-что обсудить, прежде чем я приведу тебя домой, — приказал Северус, беря своего крестника за руку и уводя его из кабинета. Затем они аппарировали на какую-то пустошь, где были только туман и несколько чахлых деревьев. — Где мы? — Драко беспокойно оглядывался по сторонам. — Не важно. Это промежуточное, а не конечное место нашего пути. Я привел тебя сюда, чтобы мы могли обсудить правила, касающиеся тебя и Гарри. У меня был такой же разговор с ним, и теперь я поговорю с тобой. Прежде всего, ты должен вести себя достойно и сдержанно, Драко, как подобает человеку твоего происхождения. Это означает, что ты не будешь ссориться или нападать на моего сына и определенно не будешь драться с ним на дуэли. Я не позволю, чтобы мой дом превратился в боксерскую арену, так что с сегодняшнего дня забудь вражду, которую ты испытываешь к Гарри. Иначе!.. Твоя комната будет рядом с его, и у вас обоих будет список дел по дому. У меня нет любимчиков, Драко. Хорошо это или плохо, но ты мой приемный сын, и я хочу, чтобы оба моих ребенка, по крайней мере, терпели друг друга. Северус продолжал читать наставления своему крестнику так же, как и Гарри, пока не убедился, что Драко понимает правила поместья и не начнет серьезную драку, как только перешагнёт порог. Снейп ненавидел раздоры между членами семьи, он слишком много пережил в детстве, чтобы терпеть что-то подобное теперь, когда он вырос и стал хозяином своего собственного дома. — Ты обнаружишь, что в поместье много секретов, и я еще раз попрошу тебя не совать нос не в свое дело. Оно защищает себя, и прямо сейчас оно намерено принять тебя в качестве гостя. — Ты говоришь о нём так, как будто оно живое. — В некотором смысле, так и есть. У него есть своя собственная магия, магия фейри, и оно выбирает следующего Наследника, который должен быть потомком рода Принцев, — затем Северус продолжил объяснять о медальоне Наследника и связи с фейри. Драко жадно слушал, его нос подергивался, как у хорька, почуявшего спрятавшуюся мышь. Секреты внутри секретов. Ему нравилось находить разгадки, и, возможно, он даже станет следующим Наследником. Однако, он пообещал поладить с Поттером, нет, теперь это был Гарри, и он был Снейпом… Мерлин, это было так странно! — Я ответил на все твои вопросы, Драко? — Да, сэр. — Очень хорошо. Пойдём. Затем Северус повторил жест, который раньше видел Гарри, и призвал Эвермист, чтобы они с Драко могли войти в поместье. * * * * * * Гарри летал, когда заметил своего отца и Драко, пересекавших лужайку и идущих к главному входу в особняк. Он глубоко вздохнул и строго напомнил себе о своем обещании вести себя хорошо перед тем, как приземлиться и войти в дом через черный ход. Гарри осторожно поставил свою метлу рядом с метлой Северуса, прежде чем подняться по короткой каменной лестнице на главный этаж. Северус и Драко обнаружили его, небрежно сидящего в гостиной и потягивающего тыквенный сок. Гарри настороженно посмотрел на своего соперника, а затем сказал, немного наклонив голову, как если бы перед ним находился слуга: — Малфой. Добро пожаловать в поместье Принц. Драко слегка напрягся, осознавая прозвучавшую снисходительность. — Поттер. Приятно встретиться с тобой здесь. — Я живу здесь, — парировал Гарри, — и теперь я Снейп, на случай, если ты забыл. — Поздравляю. Должно быть, приятно наконец-то иметь приличное имя и все такое, — протянул Драко. — То же самое относится и к тебе, Малфой. Должно быть, приятно наконец-то иметь достойного опекуна, а не подонка-Пожирателя Смерти, — парировал Гарри. — Мальчики! Достаточно! — рявкнул Северус, — что вы мне обещали? — Что мы поладим, сэр, — сдержанно ответил Гарри. — Или попытаемся, дядя Сев, — проворчал Драко, опустив голову. — Пожмите друг другу руки и помните, что с этого момента вы родственники, а это означает, что вы должны называть друг друга по имени и перестать ссориться, как двухлетние дети. В противном случае вы оба будете мыть пол на кухне и выгребать пепел из камина в течение недели. Я ясно выразился? — Да, сэр. — Да, дядя Северус. — Гарри, покажи Драко его комнату. Потом возвращайся сюда и помоги мне с ужином. Драко, у тебя целый день, чтобы распаковать вещи, но твоей обязанностью будет вымыть посуду после ужина, — проинструктировал Северус, — я буду каждую неделю составлять таблицу со списком обязанностей для каждого из вас. Перечень будет меняться, и я надеюсь, что вы хорошо справитесь с этой работой. В противном случае вы переделаете её, и у вас отнимутся такие привилегии, как полеты. Если вы будете хорошо выполнять все порученные вам обязанности по дому, то я выделю вам небольшое пособие, которое могу уменьшить или увеличить в зависимости от вашего поведения. — А как насчёт моих уроков зелий? — спросил Гарри, — Малф… Я имею ввиду Драко, он тоже будет присутствовать на них? — Опять проблемы, Потт… Гарри? — усмехнулся его кузен. — Единственная проблема, которая у меня есть — это ты, — воскликнул Гарри, его гнев вспыхнул от тона другого мальчика. — Гарри! Это высказывание было неуместным. Извинись, — приказал Северус. — Но он… Я хочу, чтобы он сначала извинился! — Он сделает это, но поскольку ты был более агрессивен, то сделаешь это первым, — Северус скрестил руки на груди, — Я жду, мистер Снейп. Гарри облизнул губы, густо покраснев. Это чертовски отстойно! Последним человеком на земле, перед которым он хотел извиниться, был Малфой. Подросток поднял глаза, и встретив неодобрительный взгляд отца, поморщился. — Я прошу прощения, Драко, — протянул он руку. Драко пожал её на самое короткое мгновение, отпустив руку Гарри как можно скорее. — Извинения приняты. И мне тоже очень жаль. — Хорошо. Теперь я хочу, чтобы вы оба подошли сюда и встали спиной к спине. Вы останетесь в таком положении в течение пяти минут. Возможно, это научит вас контролировать свою речь. Оба мальчика остались стоять с открытыми ртами, пока Северус, исчерпав свое терпение, не схватил каждого за ухо и не вывел их в центр комнаты, поставив спиной к спине, лицом к противоположным углам. — Пять минут, джентльмены. Не разговаривать и не ерзать. Иначе я добавляю время, — он взмахнул палочкой, и в воздухе с хлопком появились песочные часы, — вы можете уйти, когда закончится песок. Затем Северус повернулся и зашагал в сторону кухни, его мантия сердито шуршала у лодыжек. Гарри стоял неподвижно, вполголоса проклиная Малфоя. Не прошло и пяти минут, а Драко уже успел втянуть его в неприятности. Гарри задавался вопросом, как он собирается выносить Малфоя, живущего под одной крышей с ним, не имея возможности драться с ним. «Досчитай до десяти, Гарри. Досчитай до десяти и начни снова. О Боже, я рифмуюсь*… Благодаря чертову Драко теперь я становлюсь поэтом!» Он чувствовал, как спина Драко прикасается к его спине, и ему хотелось отпрянуть, но подросток заставил себя оставаться неподвижным. Он ни за что не хотел заработать лишние пять минут. Гарри закрыл глаза и медленно выдохнул, возвращаясь к старой тактике медитации, думая о воде, текущей по камням, и следуя за ней по ее пути. Рядом с ним Драко тоже кипел и дулся. Его гордость была уязвлена тем, что с ним обращались как с пятилетним ребенком, особенно после того, как Гарри начал это. Это было нечестно! Он фыркнул, потому что знал, что лучше не говорить этого вслух. Его крестный ненавидел плаксивых детей и сделал все возможное, чтобы избавить Драко от этой привычки, когда тот был младше. По большей части Северусу это удалось — Драко жаловался теперь гораздо меньше, чем раньше. Блондин уставился в точку на потолке, полный решимости стоически вынести наказание. Эти пять минут казались бесконечными, но, наконец, песок закончился. Гарри отошел от Драко, как только упала последняя песчинка. Блондин потянулся, бросив на кузена раздраженный взгляд, и спросил: — Какая комната моя, Снейп? — Сюда, — Гарри провел его в то крыло, где располагались спальни. Комната, которую Северус выбрал для Драко, была голубой, символизирующей Стихию Воды. — Знаешь, ты выглядишь по-другому… Гарри, — заметил Драко, — более достойно. Не как фермер, выращивающий сено. Гарри напрягся. — То, как я выглядел раньше, было чарами Гламура. Это моя истинная внешность, — младший Снейп не был уверен, стоит ли обижаться на комментарий Драко, так как вынужден был согласиться, что его истинные черты лица были более эстетичны, как и его волосы. Они дошли до комнаты, в которой должен был жить Драко, и Гарри открыл дверь. — Дом, милый дом, мистер Малфой. К сожалению, он не предоставляется с личным слугой. Вы заметите, что у нас здесь нет домашних эльфов, к которым Вы привыкли. Драко вошел и огляделся. Он левитировал свой сундук в комнату и произнес заклинание, которое заставило содержимое распаковаться. — Неплохо. Конечно, она меньше, чем моя комната в Малфой-мэноре, но все равно приличная. — Рад, что это встретило Ваше одобрение, милорд, — передразнил Гарри. — Простите, если я привык к лучшему, чем Вы, который, вероятно, жил в комнате размером с шкаф, как и ваш друг Уизел. Поскольку это замечание было слишком близко к истине, Гарри нахмурился и сказал: — Отвали, Драко. Оставь Рона в покое. Знаешь, ты уже не такой могущественный, учитывая, что твои родители сейчас преступники, и если бы не мой отец, ты бы жил в приемной семье. Драко повернулся к нему, его серые глаза горели гневом. — Да, брось мне это в лицо! Ты когда-нибудь узнаешь, что значит жить в одном доме с кем-то, кто использует тебя только для того, чтобы превратить в свою тень. Держу пари, ты даже не представляешь, что значит для тебя жить здесь, с Северусом, с тех пор как ты стал знаменитостью, и все волшебное сообщество целовало тебя в задницу каждый день! — Я никогда не просил быть проклятой знаменитостью! Это не моя вина, что старая Змеиная Морда отрубил себе голову, пытаясь убить меня своим собственным заклинанием. Я ненавижу, как люди смотрят на меня и думают, что я какой-то герой. Я никогда не просил, чтобы мое имя появлялось в газете каждый раз, когда я оборачиваюсь. И если ты думаешь, что со мной обращались как со знаменитостью, когда я жил с Дурслями!.. Я был чертовым домашним эльфом. Так что я ценю Северуса больше, чем ты когда-либо сможешь, Драко. Он мой отец, а не твой! — Он мой крестный отец, и я знаю его дольше, чем ты, — заявил Драко. — Ха, Малфой! Кровь гуще воды, — прорычал Гарри, его гнев закипел от намека Драко на то, что Северус может быть благосклонен к другому мальчику, потому что у них было больше общего в прошлом. — К твоему сведению, Снейп, я — твоя кровь. Мы родственники по линии Принц, — надменно сказал Драко. — Может быть и так, но ты все еще бедный родственник, — парировал Гарри. Это был удар ниже пояса, но он ничего не мог с собой поделать, Малфою всегда удавалось пробудить в нем худшее. Палочка Драко мгновенно оказалась у него в руке. — Скажи это еще раз, Поттер, и я заколдую твой язык! Волшебная палочка Гарри тоже была обнажена. — Ты можешь попробовать, если думаешь, что сможешь, скользкий червяк. Они столкнулись лицом к лицу, кипя от ярости, ожидая первого хода друг друга, когда услышали голос Северуса. — Гарри! Иди и накрой на стол. Драко, заканчивай распаковывать вещи, а потом спускайся на ужин. Оба мальчика виновато дернулись и огляделись, прежде чем опустить палочки. Они знали, что им пришлось бы чертовски дорого заплатить, если бы Снейп застал их в таком положении. Гарри быстро пришел в себя, его гнев угас. Засунув палочку в рукав и сказал: — Послушай, Малфой. Мне нравится, что ты остаешься здесь, не больше, чем тебе нравится то, что я здесь. Но мы не можем этого изменить. Так что нам придётся принять это. Что ты скажешь о том, чтобы видеться только в случае крайней необходимости? Драко задумался. — Меня это устраивает. То, что я не увижу твоего лица, сделает мой день намного лучше. Иди, Снейп. Мы же не хотим, чтобы твой папа пришел сюда и вытащил тебя за ухо, не так ли? Гарри повернулся, чтобы уйти, пробормотав через плечо: — По крайней мере, я никогда не оказывался у него на коленях, как ты, — затем он исчез, прежде чем Малфой успел ответить. Драко стоял посреди своей новой комнаты, кипя от злости и желая превратить Гарри в тритона или жука и наступить на него. «Как он узнал об этом наказании?» — удивился мальчик, чувствуя, как кончики его ушей становятся ярко-красными. Это было много лет назад, и это был единственный раз, когда он разозлил Северуса настолько, чтобы тот отшлепал его, но Драко живо помнил это. Сама по себе порка не была ужасной, скорее унизительной, чем болезненной, хотя Драко помнил, что плакал из-за нее точно так же, как когда Люциус ударил его палкой, но его слезы были от раскаяния и стыда, а не от боли и страха. Другой вещью, которую он помнил, было то, как Северус обнимал и утешал его, что было редкостью в семье Малфоев, потому что Люциус настаивал, что слишком большое количество объятий делало мальчика слабым и хнычущим молокососом. Его мать тоже никогда не была слишком привязана к сыну. «Возможно, она боялась испортить свою дорогую одежду», — злобно подумал Драко. Только Северус когда-либо обнимал его, заверяя, что он прощен и любим. Драко всегда хвастался перед сверстниками своим богатством и статусом, потому что это было единственное, что у него было. Остальная часть его жизни была притворством, и единственной реальной вещью в ней был Северус Снейп, который любил его, несмотря на всю его испорченность. Мальчик поставил метлу в углу комнаты и подумал: «Ты хоть понимаешь, Гарри, как тебе повезло? У тебя есть все: слава, богатство и отец, которого я всегда хотел. Даже несмотря на то, что дядя Сев мой опекун, я все еще ношу фамилию Малфоев и все, что с ней связано». Но он полагал, что сможет жить с этим, пока Северус стоит за ним и поддерживает его. Без этой поддержки Драко был бы ужасно уязвим, и он был искренне благодарен своему крестному отцу за то, что тот пришел за ним и сделал его своим законным воспитанником. «Все было бы прекрасно, если бы только не было Гарри», — обиженно подумал он. На кухне Гарри накрывал на стол, стараясь при этом не опрокинуть тарелки. Жить с Драко в одном поместье было почти так же плохо, как жить с Дадли, за исключением того факта, что Северус пообещал не отдавать предпочтение слизеринцу перед своим сыном. Мальчик искренне надеялся, что Северус сдержит это обещание, хотя не знал случая, чтобы этот человек не сдержал своего слова. Гарри взглянул на отца, который доставал из духовки что-то похожее на жареную курицу с рисом. — Э-э, вам нужна помощь в чем-нибудь еще, сэр? — спросил он, внутренне проклиная себя за то, что не мог обратиться к мужчине как к отцу. Это было всего лишь слово, но по какой-то причине, оно все еще застревало у него в горле. Подросток вспомнил, как настойчиво указывал, что Снейп был его отцом, а не Драко. Так почему он не мог заставить себя назвать Северуса «папой»? — Нет, спасибо, Гарри, я почти закончил. Только достань какие-нибудь напитки. — Конечно, — гриффиндорец достал из холодильника несколько бутылок сливочного пива и поставил на стол. Северус снял запрет на волшебство несовершеннолетних, пока Гарри был в поместье, и поощрял его практиковать те заклинания, которые он знал, чтобы улучшить скорость и точность: «Когда-нибудь тебе, возможно, понадобится умение совершить заклинание в любой момент, не задумываясь, и поэтому я хочу, чтобы ты практиковался». — Сэр, Малфой… я имею в виду Драко, присоединится ли он к нам на наших уроках зелий и защиты? — Да, если он захочет. Было бы несправедливо отвергнуть его сейчас, не так ли? — Нет, сэр. Я думаю, что нет, — мрачно сказал подросток. — В чем дело, Гарри? Вы что, снова поссорились? Младший волшебник прикусил губу и медленно покачал головой. — Да… Кажется, я ничего не могу с этим поделать. Он просто… чертовски меня раздражает. Он ждал хмурого взгляда Северуса и неизбежной лекции, но на этот раз Мастер Зелий удивил его — он выглядел… задумчивым. — Хммм… Я помню, как мы с Джеймсом Поттером точно так же реагировали друг на друга. Мы были как масло и вода. Однако моя мать дала мне хороший совет. Следовать ему было нелегко, но это работало, и мне удавалось взять себя в руки. — Что это было? — Сосчитай до двадцати, а затем уходи, — ответил Северус, — легко сказать, трудно сделать. Но это несколько раз спасало меня от неприятностей, из которых я не смог бы выбраться. — Ты попадал в неприятности? Хочешь сказать, что ты не был идеальным учеником, как Перси Уизли или Гермиона? — В учебе я был лучшим в классе. В социальном плане… Я никогда легко не заводил друзей, Лили была одной из немногих, с кем я общался. Поттер и его друзья не делали это проще. Совет моей матери несколько раз спасал мне жизнь. Могу я предложить тебе попробовать его? — Хорошо. Я попробую это сделать. Спасибо. — Не за что, сынок. И еще кое-что. Я знаю, временами Драко может показаться высокомерным щенком, но помни: мы все носим маски. Через некоторые легче проникнуть, чем за другие. Гарри просто кивнул. Если кто и знал о масках, так это Мастер Зелий. Тем не менее, он не мог отделаться от чувства легкой обиды, что теперь ему придётся делить своего отца с Драко. Если бы это был кто-то другой… Что-то из его чувств, должно быть, отразилось на его лице, потому что Северус подошел к нему и обнял за плечи. Этот жест на мгновение застал Гарри врасплох, но он позволил себя обнять, прислонившись к плечу отца. Это казалось таким правильным. «Так и должно быть», — подумал Гарри, и все его беспокойство исчезло. Такими их и нашел Драко, когда наконец отыскал кухню. У юного слизеринца отвисла челюсть, и на мгновение ему захотелось броситься, оторвать Гарри от Северуса и закричать: «Нет! Это МОЙ Северус, а не твой! Я был с ним первым!», — как будто он снова был трехлетним ребенком. Негодование подступило к горлу, горячее и тяжелое, когда он увидел, как Северус — его Северус, обнимает Гарри, как раньше обнимал Драко. Молодой волшебник отвернулся, прежде чем опозориться. Не хватало только топнуть ногой и заплакать. Когда Северус сказал, что Гарри его сын, Драко подумал, что, возможно, он имел в виду это только на словах, но видеть их вместе такими означало, что Гарри был гораздо большим для Северуса. И если бы это было так, то что оставалось для Драко? Мгновение спустя Северус и Гарри разделились, и Малфой вошел в кухню, все еще кипя от негодования и уязвленной гордости. Но он придал своему лицу спокойное выражение, прежде чем сказать: — Что у нас на ужин, дядя Сев? — Садись, Драко, и увидишь, — пригласил Снейп, указывая, что Драко должен сидеть слева от него, а Гарри справа. Драко повиновался, обнаружив, что сегодняшний ужин состоял из курицы с пловом из дикого риса с соусом из белого вина, тостов и зеленой фасоли с миндалем. Все трое ели без особых посторонних разговоров, за исключением просьб передать блюдо или соль, лишь однажды Северус посмотрел на тарелку Гарри и приказал ему взять вторую порцию овощей. — Тебе нужны витамины, Гарри. В противном случае мне придется сварить еще одну порцию Питательного зелья. Гриффиндорец немедленно наполнил тарелку зелеными бобами. Он скорее съест их, чем выпьет отвратительное варево. Драко задумчиво посмотрел на своего кузена. Из уроков зельеварения с Северусом он знал, что нужно регулярно употреблять Питательное зелье только в том случае, если в течение длительного периода времени человек был лишен основных витаминов и минералов. Может быть, именно по этой причине Гарри всегда выглядел худым и низкорослым для своего возраста? Драко был того же возраста, но уже был на полголовы выше, а также полнее его. Однако образ голодающего Гарри не слишком хорошо сочетался с его образом мальчика-который-выжил, пока он не вспомнил недавний комментарий Гарри о том, что тот был домашним эльфом, когда жил с этими магглами. Могли ли они морить голодом своего собственного родственника? Даже Люциус, каким бы плохим он ни был, никогда этого не сделал бы. Гарри оторвал взгляд от тарелки и увидел, что Драко изучает его со странным выражением на лице. Ему было интересно, что замышляет другой мальчик. Такие, как он, всегда что-то замышляли, и, учитывая репутацию Малфоя, в этом, вероятно, не было ничего хорошего. Как только все они поели, Северус встал и сказал: — Сегодня твоя очередь мыть посуду, Драко. Когда закончишь, можешь присоединиться к нам в гостиной. — Я? Мыть посуду? — запротестовал тут же слизеринец. Часть его никогда не сможет избавиться от чувства, что тяжелая работа ниже его достоинства, независимо от того, сколько раз Северус заставлял его чистить вещи. — Да, Вы, мистер Малфой. Правила здесь те же, что и в Паучьем Тупике. Посуда, Драко, — Северус неумолимо указал на раковину. — Мне разрешено использовать магию? — спросил подросток. — Нет. Если запачкаешь руки, это тебя не убьет, мальчик. А теперь хватит бездельничать. Я вернусь через тридцать минут, чтобы проверить, и если ты к тому времени не закончишь, я попрошу тебя почистить и несколько моих котлов. Драко тяжело вздохнул, но взял тарелки и подошел к раковине. Мерлин, но почему у Снейпа никогда не было домашнего эльфа? Гарри и Северус оставили Драко наедине с его задачей, удалившись в гостиную, где Северус начал читать журнал, а Гарри взял дневник Севы Полукровки и вернулся к тому, на чем остановился — к той части, где его предок был окружен ночными фейри, желающими использовать его для жертвоприношения. Драко вошел в кабинет через пятнадцать минут. — Я закончил, дядя Сев, что теперь? — Сейчас свободное время, Драко, когда мы все можем расслабиться перед сном, — ответил его крестный, — обычно я использую это время для чтения или написания статьи для журналов по зельеварению и так далее. Ты выполнил все свои летние задания? Гарри навострил ухо, надеясь, что это не так, но Драко спокойно ответил: — Да, давным-давно, дядя Сев. Не желаешь взглянуть на них? — Если ты так хочешь. Драко вызвал задания быстрым заклинанием, и Северус начал просматривать их. Блондин сел и начал читать довольно большой том по истории поместья, написанный другим предком Принц. Поскольку Малфой-мэнор был передан Министерству, Драко надеялся стать следующим наследником Принц-мэнора, и поэтому решил, что ему лучше узнать об этом месте как можно больше. Все трое читали в течение двух с половиной часов, прежде чем Северус взглянул на часы на каминной полке и сказал: — Еще двадцать пять минут, мальчики. Драко, который был погружен в свою книгу, поднял голову и сказал: — А? Еще двадцать пять минут до чего? — Пора готовиться ко сну. — Но сейчас только девять тридцать пять! Я никогда не ложусь спать так рано. Мне уже не десять, дядя Сев. — Я знаю, сколько тебе лет, Драко. Четырнадцатилетним тоже нужно приличное количество сна. Особенно двоим молодым волшебникам. Десять часов, Драко. Будешь спорить, и я изменю… на девять, — добавил Северус со злорадной ухмылкой. Драко раздосадованно закрыл рот, осознавая, что лучше не протестовать. Он ни за что не собирался ложиться спать раньше, чем Гарри. Блондин вернулся к своей книге, слегка надувшись. Гарри спрятал усмешку за дневником Принца Полукровки. «Правильно, сэр! Покажи ему, этому избалованному отродью». В десять часов оба мальчика пожелали Северусу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам. Драко заснул мгновенно, несмотря на то, что думал, что не будет спать всю ночь из-за того, что лег так рано. Гарри, наоборот, ворочался в течение тридцати минут, прежде чем смог наконец заснуть, а затем провалился в леденящий душу сон о преследующих его дементорах. Он снова скорчился на краю Черного озера с палочкой в руке, отчаянно выкрикивая Заклинание Патронуса, но безрезультатно. Отвратительные призраки спустились с неба. Тьма обрела плоть, духи извращенных и проклятых жаждали поглотить его душу. Могильный холод кружился вокруг них, замораживая кости. Отупляющий мороз, который разъедал разумные мысли, оставлял после себя только металлический привкус страха. Парализованный и опустошенный до состояния ужаса, Гарри мог только сидеть на корточках и смотреть, как приближаются злобные призраки, готовые наброситься и полакомиться выбранной ими добычей. Затем один из них завис перед ним, костлявые руки потянулись вверх, чтобы откинуть капюшон и показать чудовищное лицо, скрытое внутри. «Посмотри на мое лицо… Гарри Поттер! Посмотри на мое лицо… и увидишь… обещанную смерть!» — прошипел ужасный нечеловеческий голос. «Нет… Я не буду смотреть! Я не буду!» — закричал мальчик и отчаянно попытался отвернуться, чтобы защитить себя… Но он застыл, а капюшон дементора был опущен… «НЕТ! Меня зовут не Гарри Поттер! Я не Гарри Поттер!» — Я не Гарри Поттер! — проснулся он с криком, капли пота выступили на лбу, — я Гарри Альбус Снейп! Подросток начал дрожать до ног с головы так сильно, что боялся распасться на части. Это был первый сон, в котором дементор действительно разговаривал с ним, а не просто пришел и начал опускать капюшон. Воспоминание об этом ужасном леденящем душу голосе эхом отозвалось в его голове, отчего перехватило горло, а дыхание стало прерывистым. Цветные пятна заплясали у Гарри перед глазами, и он попытался отдышаться. Казалось, что костлявая рука медленно сжимает его грудь, сдавливая сердце и легкие, словно тиски. «Не могу дышать… нужен воздух… Ах, Мерлин! Мне нужно… Северус… помоги мне, папа! Помоги мне… мое сердце сжимается!..» Мальчик изо всех сил пытался набрать в легкие воздуха, хрипя и задыхаясь, как астматик. Его лицо было бледным, как у призрака, а изумрудные глаза остекленели. Каким-то невероятным усилием воли ему удалось выпрямиться, надвинуть очки на лицо и, пошатываясь, выйти за дверь и пройти по коридору. В голове стучало, и он все еще не мог нормально дышать, его тошнило, но все же каким-то образом он заставил себя переставлять ноги, прислонившись к стене, когда шел в спальню Северуса. «Дыши, Гарри… Это был просто сон… просто глупый сон!» — повторял он это себе снова и снова. Но паника отказывалась утихать, она сдавливала и не отпускала. Гарри привалился к двери отцовской спальни и, нащупав ручку, открыл ее. Затем, шатаясь, вошел и рухнул без сил. Его сердце бешено колотилось, как у испуганной птицы, паника душила его в своих ледяных объятиях. Северус только что вышел из ванной, одетый в мягкие пижамные штаны и черную майку, когда Гарри рухнул на пол практически перед ним. — Гарри! Черт возьми! — он тут же опустился на колени и взял ребенка на руки. Мальчик был бледен, а его кожа имела легкий голубой оттенок. Опасаясь, что ребёнок задыхается, Северус проверил рот, чтобы посмотреть, не мешает ли что-нибудь дыхательным путям сына. Ничего не найдя, он осторожно усадил мальчика, отметив, что тот дрожит и вспотел, а его сердце бешено колотится. Очевидно, ребёнок страдал от приступа панической атаки. — Еще один кошмар, не так ли? — спросил Северус, стараясь, чтобы его голос был мягким и ровным, — хорошо, Гарри. Я хочу, чтобы ты сосредоточился на моем голосе. Ты меня слушаешь, сынок? Посмотри на меня, Гарри. Он осторожно приподнял лицо сына так, чтобы тот смотрел прямо в его глаза, и стеклянный взгляд стал медленно исчезать из глаз подростка, — правильно. Посмотри на меня и сделай глубокий вдох. Давай, дыши для меня, Гарри… Вдох… и выдох. Это не сложно… Расслабься и просто дыши… — уговаривал Северус, потирая спину мальчика. Гарри сделал глубокий вдох. Потом еще один. — Молодец. Снова. Вдох и выдох. Ну вот, сынок. Я здесь, ты в безопасности. Ничто не может причинить тебе вреда. Постепенно дыхание Гарри выровнялось, и невидимая дрожь, сотрясавшая его, начала утихать. — Я… я… это был кошмар… дементоры… — выдавил он, втягивая еще один глоток воздуха. Внезапно он начал кашлять, а затем его желудок взбунтовался. Слишком поздно он попытался зажать рот рукой. Следующее, что он помнил, как его вырвало на ковер и отца. Совершенно подавленный, подросток воскликнул: — Извините… Я не хотел этого… Извините, сэр! «Боже, о Боже, я хотел бы умереть. Он собирается убить меня… О, Мерлин, пожалуйста…», - застонал он, почувствовав, как его желудок снова свело судорогой. — Тише… Все в порядке, ты болен… — Северус сказал это спокойно, слегка поморщившись. Большая часть беспорядка оказалась на полу. Он быстро наколдовал таз, затем очистил ковер и себя, прежде чем заметил, что мальчик борется с очередным приступом тошноты. Он ловко придержал голову сына, когда Гарри снова вырвало, — полегче, не сопротивляйся… — слезы смущения текли по щекам его сына. Северус быстро наколдовал влажную ткань и промокнул их. Пять минут спустя тошнота прошла, Северус убрал таз и помог Гарри подняться на ноги. Смущённый ребенок отказывался смотреть на него, поэтому Северус мягко подвел его к кровати и усадил на неё. — Я дам тебе несколько зелий. Одно успокоит твой желудок, другое — Успокаивающий Напиток, а последнее — Зелье Сна без сновидений. Снейп взмахнул палочкой, и на его тумбочке появились три зелья. Одно было темно-розовым, другое — прозрачным с голубым оттенком, а последнее — серебристого цвета. — Сначала выпей средство от тошноты, — проинструктировал Северус, откупоривая шипучее розовое зелье и отмеряя нужную дозу. Гарри взял его и медленно выпил. Оно было неплохим и имело слабый привкус мяты. Зелье сработало немедленно, и мальчик почувствовал благословенное облегчение, когда его желудок успокоился. — Теперь лучше? — Да, — щёки Гарри залились краской. — А теперь выпей это, — Северус протянул ему полный флакон Успокаивающего Напитка. Гриффиндорец проглотил его в два глотка. На вкус тот был как апельсин и манго. Это зелье тоже сработало почти мгновенно, и подросток почувствовал, как исчезают последние остатки ужасного страха и стыда. Он оторвался от созерцания ковра и встретился взглядом с отцом. — Мне жаль… Я просто… я был так напуган… я не мог дышать, а потом… Прости… Папа, — бормотал он, даже не осознавая, что говорит. Северус замер, услышав, как сын наконец признал его своим отцом, но быстро стер удивление с лица и сел рядом с ребёнком, держа в руках флакон Сна Без сновидений. — Не извиняйся, Гарри. У тебя был приступ панической атаки. Похоже, эти кошмары намного хуже, чем ты мне рассказывал, если они вызывают такую реакцию. Ты правильно сделал, что пришел ко мне, сынок. Как ты себя сейчас чувствуешь? — Я… чувствую себя вроде как счастливым… Как будто… я нахожусь в безопасном месте… — Не нервничаешь и не расстроен? — Нет. — Хорошо. Не хочешь рассказать мне о своем кошмаре? Иногда помогает, если ты об этом поговоришь. Гарри заколебался. Гриффиндорец чувствовал себя младенцем, истерически реагирующим на простой сон, но он уже опозорился сегодня вечером. — Меня окружили дементоры. Это было у Черного озера. Я замерз и не мог двигаться… Он как можно подробнее рассказал, как дементоры пришли за ним, и о леденящем кровь голосе, который говорил с ним незадолго до того, как начал снимать капюшон. — … потом я проснулся и крикнул, что я не Гарри Поттер, а затем я просто… расплакался, папа. Каким-то образом это слово просто «выскользнуло», и прошла минута, прежде чем Гарри понял, что он сказал. «Я наконец сказал это. Я назвал его папой». Он бросил взгляд на Северуса из-под ресниц и увидел, что мужчина действительно выглядел довольным. — Это правда. Ты не Гарри Поттер. Думаю твое подсознание пыталось сказать именно эту мысль, не так ли? Что касается дементоров, я могу понять, почему ты видишь кошмары о них: потому что они поистине ужасающие существа. А ты столкнулся с целой стаей. Ты должен гордиться собой, сынок. Немногие взрослые волшебники могли сделать то, что сделал ты. — Тогда почему я так боюсь их сейчас? — Потому, что ты чуть не умер, прежде чем победить их. Иногда страх может вызвать панику, а ты в последнее время испытываешь сильный стресс. Обычно стресс и страх идут вместе. Это одна из причин, почему я хотел, чтобы ты остался здесь, со мной, чтобы у тебя было безопасное место, где ты мог бы расслабиться, и кто-то, кто позаботился бы о тебе должным образом. На тебя возложена слишком большая ответственность для четырнадцатилетнего ребенка, Гарри, — здесь Северус сделал паузу, откашлялся, а затем продолжил, — если это поможет облегчить часть переживаемого тобой стресса, я скажу тебе, что снова разговаривал с профессором Дамблдором и запретил ему снова подвергать тебя опасности со стороны Волан-де-Морта и его союзников. Тебе не обязательно быть героем, сынок. Войны должны вести взрослые, а не подростки. Я буду защищать тебя от любого, кто угрожает твоему благополучию, даже от Альбуса Дамблдора. — Директор никогда не причинит мне вред, — слабо запротестовал подросток. — Нет? Может быть, не намеренно, но он причинил тебе много вреда, позволив рисковать своей жизнью, чего не следовало бы делать ни одному ребенку. Этого фиаско с Квиррелом и Волшебным камнем можно было избежать. Дуэль с василиском чуть не прикончила тебя. Если бы не Фоукс, мы бы скорбели на твоих похоронах. И вся эскапада с Блэком и дементорами никогда не должна была произойти. Тебе никогда не следовало вставать с постели, бродить по территории школы посреди ночи с убийцей на свободе. Если бы я тогда знал, что я твой отец, молодой человек… Я бы позаботился о том, чтобы ты оставался в безопасности в школе, даже если бы мне пришлось запереть тебя в твоей комнате и приклеить к кровати с помощью заклинания-липучки. — Ты бы этого не сделал! — Разве? — возразил Северус, — я сделаю все, чтобы обеспечить твою безопасность, Гарри Снейп. Никогда в этом не сомневайся. Твоя жизнь, дитя — драгоценный дар, и его нельзя тратить зря, даже во имя крестового похода. Дамблдор кажется хорошим, но он использует людей в своих целях, не задумываясь что будет потом. Он может поплакать над твоей могилой после, но все равно отправит тебя к Волан-де-Морту, Грин-де-Вальду или другому темному волшебнику, угрожающему миру и стабильности. Я не позволяю ему использовать тебя таким образом, Гарри. Сейчас твоей главной заботой должно быть окончание Хогвартса, а не столкновение с страдающим манией величия и его последователями. Я желаю, прежде всего, чтобы ты жил нормальной жизнью, как и большинство твоих сверстников. Гарри долго молчал, осмысливая слова отца. Ему было тяжело осознавать, что у него есть взрослый, который будет заботиться о нем, защищать, чего раньше у него не было. Впервые в жизни он не полностью нес ответственность за себя. Теперь, когда Северус был с ним, он наконец-то мог быть нормальным подростком. Мальчик почувствовал, как волна облегчения захлестнула его, такая сильная, что слезы навернулись ему на глаза. — Я… спасибо, папа. Это не… я имею в виду, что я даже не могу сказать тебе, насколько… — он запнулся, не в силах выразить свою глубокую благодарность и чувствуя себя косноязычным дураком. Северус приложил палец к губам и мягко сказал: — Нет нужды в словах, Гарри. Я понимаю. Затем он протянул руку и обнял сына, без слов заверив его, что он всегда будет рядом, когда подросток будет нуждаться в нем. Гарри застыл. Жест был желанным и неожиданным одновременно, и он не знал, как реагировать. Затем мальчик расслабился, прижавшись к мужчине, позволив обнять и утешить себя, найдя спокойствие, которого он всегда жаждал. Они оставались так еще долгое время, пока Гарри не почувствовал, что начинает засыпать. Эмоциональные «американские горки» измотали его как физически, так и морально. И все же он боялся снова засыпать из-за страха возвращения кошмаров. — Устал, сынок? — Мммм… — пробормотал Гарри, не в силах сформулировать какую-либо мысль. — Ты хочешь сегодня спать у себя в комнате или здесь? На мгновение Гарри почти согласился остаться: он очень устал, присутствие Северуса успокаивало, а его кровать была теплой и уютной. Но потом он вспомнил, что Драко был в комнате дальше по коридору, и если он когда-либо узнает, что Гарри спал с отцом, как маленький ребенок, боящийся темноты… Подросток никогда бы не пережил это. Поэтому он мягко отказался: — Нет, я могу вернуться и поспать в своей комнате. Мне четырнадцать, а не четыре, помнишь? — Очень хорошо. Возьми это с собой, — Северус протянул ему пузырек с зельем Сна Без Сновидений. Оно было на исходе, и Снейпу нужно было сварить еще — он чувствовал, что Гарри оно понадобится в ближайшие несколько дней. Зельевар сделал мысленную заметку, чтобы снова повернуть время вспять, потому что знал, что Гарри и Драко потребуется время, чтобы приспособиться друг к другу и оправиться от своих травм. Гарри взял пузырёк, уходя от Мастера Зелий. К его удивлению, Северус проводил его до комнаты и оставался там, пока мальчик не выпил зелье, объясняя, что оно почти сразу погрузит его в сон, и он должен проснуться отдохнувшим. Зелье Сна Без Сновидений имело вкус теплого молока, меда и лаванды, смешанных вместе, и как только последняя капля попала ему на язык, глаза Гарри закрылись. Он свалился как подкошенный, и Северус осторожно уложил сына в постель, убрал волосы со лба и нежно прошептал: — Спокойной ночи, дитя. Он подождал еще мгновение, наблюдая, как его сын спит с таким невинным и детским лицом. «Так должно было быть много лет назад. Я не могу изменить прошлое, но я могу дать тебе то, что у тебя должно было быть давным-давно — дом, семью, мою любовь и защиту». Затем Мастер Зелий погасил свет и ушел, направившись к комнате своего крестника, чтобы проверить его. Он обнаружил, что Драко крепко спит, тихонько похрапывая. Северус осторожно переложил ноги и руки мальчика, так как они наполовину свисали с кровати, и подоткнул одеяло. Драко даже не шевелился. «Два сиротских птенца, оба ищут убежища в твоих объятиях, Северус, — прошептала его совесть, — можешь ли ты предоставить им безопасное убежище, любовь, дисциплину и понимание, в которых они нуждаются?» «Да. Я буду стараться изо всех сил», — ответило его сердце. Слишком много взрослых не смогли дать мальчикам эти базовые вещи, но Мастер Зелий поклялся, что не сделает то же самое. А Северус Снейп всегда был человеком слова. Затем он ушёл в свою комнату и крепко спал, пока не встало солнце.