Наследник поместья Принц/The Heir to Prince Manor

      Северус Снейп знал о рисках, когда согласился стать шпионом Ордена Феникса. Он знал, что может наступить время, когда его легенда верного Пожирателя Смерти и слуги Волдеморта может быть разрушена, и ему придется бежать, спасая свою жизнь.       Он просто не ожидал, что это время наступит так скоро, и что его преследователи будут так решительно настроены покончить с его существованием. Но Люциус и Макнейр были полны решимости навсегда закопать его в землю за «предательские действия и вероломство против самых верных последователей Великого Лорда Волан-де-Морта». Снейпу хотелось посмеяться над этой пафосностью, настолько это было типично для менталитета Пожирателей Смерти. Только провозгласив своего безумного хозяина дальновидным перфекционистом, который принесет им славу и честь и сделает их правителями мира, только сказав, что они лучше остального мира и тех, кто в нем живет, они решили, могут совершать ужасные зверства — убийства, кражи, изнасилования, непростительные проклятия, — и быть полностью оправданными. Мириады грехов можно было покрыть словами: «Делай это, потому что так велит Темный Лорд, он есть Путь и Истина».       Так они спали по ночам, без ужасных кошмаров, в отличие от тех, у кого была совесть и душа, таких как шпион Северус.       Что ж, теперь с этим было покончено. Он больше не мог быть глазами и ушами Дамблдора, больше не мог искупить грехи своей юности, когда он по глупости последовал за харизматичным Люциусом Малфоем по левой тропинке во тьму. Теперь они знали, что он был сторонником Света, так как отказался пытать и насиловать маленькую семилетнюю магловскую девочку. Вместо этого он отпустил ее, отправив обратно домой, который он видел в ее мыслях с помощью легилименции.       Ни один истинный последователь Темного Лорда не отказался бы от шанса поиграть с маглом. Это было сродни пищи для Пожирателя Смерти, их вечернее развлечение после собрания. Северус был застигнут врасплох. Он не ожидал, что после того, как Люциус отдаст ему бедного ребенка, ему не хватит времени ни чтобы придумать достаточно хорошую ложь, ни притворить её настолько, чтобы заставить их думать, что он наслаждается ее «услугами».       Северус отреагировал на эту мерзость своими истинными чувствами — отвращением, ужасом и злостью на зверей, которые могли так поступить с невинным ребенком. Это была мгновенная ошибка, но одного промаха хватило.       Теперь он бежал, спасая свою жизнь, через горную местность Шотландии, в болота Йоркшира, аппарируя на шаг впереди Люциуса и Макнейра. Он тоже был ранен: Люциус рассек ему плечо Режущим проклятием. В каком-то смысле ему повезло, что он был таким быстрым, иначе проклятие могло бы перерезать ему горло.       Как бы то ни было, Северус неуклонно слабел от потери крови. Он обвязал руку как мог куском своей мантии, но проклятие ранило его глубоко, и он не мог остановиться, чтобы залечить повреждения, иначе Люциус и Макнейр догонят его и закончат начатое.       Первым порывом Снейпа было отправиться в Хогвартс, но теперь школа не была для него убежищем, и единственный человек, который мог бы ему помочь, отсутствовал, так как были летние каникулы. Он не рискнул отправиться и в Паучий тупик, это была его резиденция, и они сначала заглянут туда.       Был только один вариант: он должен был спрятаться в том месте, где никто и не подумал бы его искать.       Дом маглов. Тисовая улица, четыре, Суррей.       Дом Петунии Дурслей, сестры Лили Эванс, которую он когда-то любил с неугасающей страстью, наполнявшей ночи радостью. Петуния, ее муж Вернон, их сын и племянник, Гарри Поттер.       Дамблдор расставил вокруг их дома обереги, которые не пустили бы самого Волдеморта, если бы он попытался туда попасть. Северус знал, что они будут защищать и его, так как он был членом Ордена и одним из стражей Поттера.       Поэтому Снейп сосредоточился, не обращая внимания на ужасный стук в голове и головокружение, тошнотворное чувство в животе, и, используя всю свою дисциплину, которой он обладал, отправился на Тисовую улицу.       Он появился в гостиной зажиточного дома, перед камином, который выглядел так, будто сошел с страницы одного из тех модных журналов по украшению дома, с фотографиями семьи на каминной полке. Снейп взглянул на них, заметив, что среди них нет фотографий сына Джеймса.       У него кружилась голова, и он едва успел зацепиться за край дивана, который был сделан из коричневой замши с множеством плюшевых подушек. Северус пошатнулся на внезапно подогнутых под ним ногах, опустился на подушки, вытащил палочку и произнес заклинание «Остановка крови», прежде чем провалиться в забытье на диване Петунии.

* * * * *

      Обычно Гарри просыпался первым на Тисовой улице, чтобы успеть принять тёплый душ, а не замерзать под ледяной водой, и украдкой достать еду из холодильника, прежде чем приступать к своему обычному кругу бесконечных дел на весь день. Начиная с приготовления завтрака для своей тети, дяди и Дадли, каждый из которых ел как десять Хагридов и ни разу не подумал, что другие люди голодают в Африке. Или прямо перед их носом, потому что Гарри обычно получал объедки только тогда, когда что-нибудь оставалось, хотя иногда Петуния подсовывала ему лишний кусок тоста или бекона или оставляла часть своего завтрака нетронутой. Это случалось редко, но порой его тетя совершала добрые поступки, и только Мерлин знал почему. Гарри никогда не задавал вопросов, он просто брал то, что давали.       Он на собственном горьком опыте убедился, что неправильные вопросы вызывают только шлепки и ругань, а иногда и хуже, если дядя Вернон был не в настроении. Хотя Петуния обычно узнавала об этом раньше него и отправляла Гарри в его чулан или на улицу, чтобы прополоть клумбы, прежде чем Вернон увидит племянника. Но если она раздражалась на него, то предоставляла Гарри терпеть тяжелую руку дяди или пару раз его ремень. Хотя этого не случалось с лета после первого года в Хогвартсе, когда Хагрид подарил их драгоценному Дадли свиной хвост. Тогда это было ужасно смешно, но Вернон подробно «обсудил» этот инцидент со своим племянником, когда тот вернулся домой… На спине Гарри, вероятно, остался шрам или два, похожие на шрам Дадли от удаления свиного хвоста.       Но все это было в прошлом, ему сейчас тринадцать, почти четырнадцать, и сегодня утром он встал прежде всех этих ленивых разгильдяев. Он быстро принял душ и оделся, а затем спустился вниз, чтобы посмотреть, что можно достать из холодильника, когда заметил странный черный сверток на новом замшевом диване Петунии.       «А? Что это, черт возьми? Выглядит как куча тряпок»       Подойдя ближе, он смог разглядеть, что это был человек, лежащий на диване. Человек, которого он узнал, человек, который всегда был одет в черное с головы до ног, человек, который, как он знал, его не любил, но мальчик не понимал почему, — его страшный профессор зельеварения, Северус Снейп.       Гарри в полном недоумении посмотрел на Северуса. Что здесь делал Снейп? Спал на диване?       Мгновение спустя Снейп застонал и зашевелился, и Гарри увидел безошибочно узнаваемые пятна крови на одежде старшего волшебника.       «О, Мерлин! Я должен вытащить его отсюда. Если тетя Петуния или дядя Вернон увидят это… Петуния сойдет с ума, увидев кровь на своем новом диване», — быстро подумал Гарри. Но осмелился ли он разбудить профессора?       Нервно закусив нижнюю губу, Северус открыл глаза.       И в ту же секунду с лестницы раздался звук шагов.