Любовь — от пропасти к высотам

Спускаясь вниз по стене башни, Флин все время поднимал голову, чтобы увидеть, спускаются ли девушки или нет. — Ну ты идёшь красотка? — спросил он, продолжая спускаться. Сафиресмера посмотрела на Рапунцель, которая не решалась спуститься вниз, потом взгляд волшебницы перешёл на друзей. — Ну, ребята, — вздохнула она. — Это та самая секунда... Теперь, Рапунцель, пришёл твой час решать. Рапунцель улыбнулась и посмотрела на Паскаля, который привязал себя прядью волос, показывая, что он готов. Первой спустилась Сафиресмера в обличие птицы, а на ней сидел Джимини. Вслед за ними Джинни, а потом уже и Рапунцель. Девушка была так взволнованно, что не заметила, как уже оказалась над самой землёй. — Всё в порядке, — сказала Сафиресмера, помогая девушке опустить свои ножки на мягкую траву. — Вот видишь, ничего страшного. Рапунцель радостно всхлипнула и побежала в глубь леса, крича: — Вот жизнь моя пришла! — Сафиресмера успела за ней и крепко обнять. Рапунцель радостно взяла руки подруги. — Я не верю, что я это сделала! Через мгновение Рапунцель сидела у дерева и плакала. Флин подошёл и привлёк внимание всех окружающих. — Мне не хотелось говорить, но мне кажется, что ты не в ладу с собой. Сафиресмера вдруг скинула бровь, пытаясь понять, что он там сказал в то время, когда волшебница пыталась успокоить Рапунцель. — Что? — спросила Рапунцель, вытерая слезы. — Я просто пытаюсь собрать картину из-за переживай и силы духа. — пояснил вор. — Разногласия с мамой. Это нормально в этом возрасте, немного бурнтарства. Это нормально, даже полезно. — Уверен? — подозрительно взглянула Сафиресмера на него. — Еще как, Сапфира! — сказал он. — По вашему мама заслужила это? Нет. Это разобьёт ей сердце и расколит душу, конечно! — он обратился к Рапунцель. — Но ты должна это делать! Сафиресмера нахмурилась, эти люди не могут даже нормально произнести её имя, что придумывают другие имена, или вставляют неизвестно откуда-то взятую лишнюю букву. Ладно Сильвер! — он-то пытается в последнее время наладить с ней дружеский контакт. И ей этого хотелось. Пусть он не мог произнести её имя с нормальной интонацией, но он почти правильно произнёс её имя, пусть даже с натяжкой. — Разобьёт ей сердце? — спросил в ужасе Джимини, сидя на плече у Сафиресмеры. — На части, — ответил Флин, взяв в два пальца ягоду и принялся слегка надавливать. — Расколит душу? — Рапунцель сжимала волосы в руках. — Как орех, — Флин сильнее надавил на ягоду, что из неё брызнули соки. — Она будет страдать... — Флин помог Рапунцель подняться с земли. — Ты прав. — Ну да, что же делать, — в сочувственном тоне произнёс Флин. — Всё это грустно. Ладно. Не хотел говорить, но я освобождаю тебя от сделки! — Что?! — воскликнула первой Рапунцель. Потом эти слова донесли Ь и до сознания друзей. — Что?! — вторила Сафиресмера. — Что?! — Джинн превратился тут же в комара. — Ты же не собираешься сказать, что?.. — Джимини спрыгнул с плеча волшебницы на ветку. — Ну да, — ответил Флин, подняв с земли сковородку и Паскаля. — Мы просто развернётся и пойдём домой. И ты вернёшь мне сумку. Восстановишь свои отношения с мамой, основанные на доверии. И мы разойдемся, как море и корабли! Рапунцель оттолкнула его от себя: — Нет! Хочу увидеть фонарики! — хмуро сказала она. — Опять фонарики! — фыркнул Флин. — Да что мне сделать, чтобы ты вернула сумку?! Сафиресмера подошла к нему со спины, и приставила меч к горлу. — Соскучился? — Нет, прекрасная миледи, не соскучился! — с ужасом произнёс он. Потом Сафиресмера подняла свой хитрый взгляд и убрала меч, сказав: — А теперь дитя, веди нас к фонарям! — Ладно, только не называйте меня ребёнком! — возмутился Флин, поправив одежду. Все засмеялись и отправились в путь, и тут Флин сказал: — Вы есть хотите? Я знаю отличное заведение. Рапунцель хихикнула: — Где? — спросила она. — Тут недалеко! — подмигнул он, взяв её руку. — Можно пойти по запаху. Сафиресмера потерла свои ноющие от боли веки, когда Джинн сказал: — Я бы не отказался от вкуснятины! Джимини, который прятался под волосами Сафиресмеры от солнца, сказал: — Нужно быть осторожными. Вдруг попадутся разбойники! — Или кое-что похуже... — вздохнула Сафиресмера, когда закончила заплетать свои волосы в простую косу.