Любовь — от пропасти к высотам

В тот памятный вечер Сафиресмера сидела у постели Ариэль, локти опущены на колени, лоб поддерживаемый руками. Ее глаза были полны скорби. — Они так и не поцеловались, —произнесла она с тяжелым вздохом. Себастьян, расхаживая по прикроватной тумбочке, заметил: — Они были так близко. Еще один дюйм между ними, и поцелуй бы свершился. Джимини, примостившийся на краю комода, задумчиво вздохнул: — Принц Эрик определенно собирался это сделать. С моей помощью, добавив немного романтической музыки в их лодке, Эрик, наконец, узнал имя Ариэль и по-настоящему влюбился в нее. Но затем... они оба упали за борт. Думаю, Эрик слишком сильно наклонился. Сафиресмера тихо произнесла: — Но если бы Эрик хотел ее поцеловать, значит, он действительно полюбил Ариэль. — Нет никаких сомнений в этом, —подтвердил Джимини. — Я видел это в его глазах, когда он смотрел на нее. Сафиресмера глубоко вздохнула, а потом медленно выдохнула: — Думаю, нам больше не о чем беспокоиться относительно завтрашнего дня... ее последнего дня. Сафиресмера посмотрела на Ариэль, стоящую у окна и расчесывающую волосы вилкой. Как бы ей ни хотелось усмехнуться при виде этой забавной картины, ее глаза наполнились влагой. Она крепко зажмурилась, и слезы обожгли ее веки. Сафиресмера начала болезненно массировать глаза, сдерживая стоны. — Ты в порядке? — встревоженно спросил Джимини. Сафиресмера кивнула, все еще закрывая лицо руками. Она снова застонала, когда боль в глазах начала медленно утихать. В этот момент она почувствовала прикосновение чьей-то руки к плечу. Подняв глаза, она увидела обеспокоенное лицо Ариэль. Русалочка нежно коснулась лица волшебницы, погладила ее веки, а затем приложила руки к своим собственным, пытаясь что-то сказать. Сафиресмера улыбнулась и кивнула: — Темные круги? Ариэль ответила кивком. Она сложила руки вместе, положила на щеку спящим жестом, а затем указала на Сафиресмеру. Волшебница поняла. Она встала и ответила: — Нет. Я мало сплю. Я знаю, что выгляжу ужасно. Просто... мне очень тяжело спать, когда я так сильно волнуюсь за тебя. Ариэль улыбнулась влажными глазами, прежде чем обнять Сафиресмеру за талию. Сафиресмера старалась не задохнуться от сухости, подступившей к горлу. Ощущение объятий Ариэль вернуло внезапные воспоминания о тех временах, когда она была моложе и обняла собственную мать. Она сглотнула и обняла Ариэль в ответ. Она провела пальцами по рыжим волосам Ариэль и сказала: — У тебя все отлично с Эриком. Если бы ты была так близка к тому, чтобы заставить его поцеловать тебя, то, думаю, мне не о чем беспокоиться так сильно, как раньше. Я очень горжусь тобой, Ариэль, я думаю, ты действительно справишься. Как ребенок на руках матери, Ариэль улыбнулась и начала наслаждаться теплом объятий Сафиресмеры. Она медленно вдохнула, невольно вдыхая запах Сафиресмеры, прежде чем они расстались. Сафиресмера гордо похлопала ее по плечу: — Теперь иди спать, моя дорогая. Это последний день и, возможно, твой важный день. Мы не можем тратить его зря. Ариэль кивнула и протянула Сафиресмере вилку. Сафиресмера тихо хихикнула, наблюдая, как Ариэль забирается в постель. Она положила вилку на прикроватный столик и уложила ее. Как только одеяло накинулось ей на плечи, Ариэль удобно устроилась на подушке и закрыла глаза, начиная погружаться в сон. Сафиресмера осторожно села на край кровати и мягко провела тыльной стороной пальцев по щеке Ариэль, убирая с ее лица густую челку. Она прошептала: — Еще один день, моя дорогая. Всего лишь еще один. Мы все верим, что завтра будет лучше. Себастьян неловко переполз от рабочего стола к подушке. Протянув свои крабьи клешни, он аккуратно коснулся челки Ариэль и сказал: — Сегодня я сделал для тебя все, что только мог... и ты тоже. Благослови тебя, дитя. Завтра... ты справишься еще лучше. Если бы только я мог бы помочь тебе даже больше. Если бы это зависело от меня, все сложилось бы правильно, я бы просто махнул своими клешнями и воплотил бы твои мечты в реальность. Я бы отдал свою жизнь, чтобы это произошло. Сердце Сафиресмеры подскочило, когда ее глаза снова начали наполняться слезами от трогательных слов Себастьяна. Она отвела взгляд, пытаясь сдержать эмоции. Пока она вытирала набежавшие слезы, Себастьян сказал ей: — Сохраняйте стойкость, Леди Сафиресмера. Верьте в это, верьте в Ариэль. Сафиресмера всхлипнула и кивнула, прежде чем протянуть руку и нежно коснуться когтя Себастьяна. Он бережно взял ее палец в свои клещи и улыбнулся: — Ты хороший человек с добрым сердцем. Если бы все остальные были такими, как ты. Она улыбнулась в ответ: — Мне очень нравится, когда ты такой мягкий и заботливый, старый краб. Себастьян отпустил ее палец и подполз к другой подушке. Прижимаясь к ней, он сказал: — Еще один день, чтобы этот поцелуй между Ариэль и Эриком состоялся. Мы все искренне хотим, чтобы это произошло. После того, как Джимини задул свечу, Сафиресмера медленно встала и подошла к окну. Она взялась за край занавески и посмотрела на сад с видом на море. Она наблюдала, как Эрик стоял на краю сада и нежно играл на флейте. Сафиресмера осторожно приоткрыла окно на несколько дюймов, чтобы лучше слышать. Ей не потребовалось даже секунды, чтобы узнать в этой мелодии песню, которую Ариэль пела Эрику на пляже в тот день, когда она спасла его. Сафиресмера вздохнула с грустью: — Он все еще так сильно думает о том голосе, который его очаровал. Джимини запрыгнул на подоконник и уселся на плечо Сафиресмеры. Он сказал ей с сочувствием: — Я уверен, что Эрик немного думал об этом чарующем голосе, прежде чем у него возникло желание поцеловать Ариэль. Я видел в его глазах, что он действительно хотел, чтобы та таинственная девушка, которую он искал, оказалась именно той, кто сидела перед ним в лодке. Сафиресмера прислонилась к оконной раме, скрестив руки на груди. Она прошептала с грустью: — Он явно влюбляется в Ариэль, но у него все еще сохраняется стремление найти ту девушку, которая его спасла. Он просто не понимает, что они одно и то же - и в его взгляде, и в его сердце. — И в его сердце, — серьезно согласился Джимини. — Если бы он только мог увидеть, как Ариэль страдает и тоскует по его улыбке. Сафиресмера глубоко вздохнула, но затем, медленно выдохнув, закрыла глаза, чувствуя, что ее начинает клонить в сон. Внезапно она почувствовала, как ее равновесие покинуло ее, и она чуть не потеряла равновесие, едва не выпав из окна. Она в панике вцепилась в оконную раму, чтобы не упасть. Джимини быстро поправил свою шляпу, едва не соскользнув с плеча Сафиресмеры. Он с облегчением выдохнул: — Ух ты. Будь осторожнее, Сафиресмера. Сафиресмера успокоила сбившееся сердцебиение и выпрямилась. — Прости, Джимини. Я просто очень устала. Спасибо, что присматриваешь за мной. Джимини посмотрел на нее: — И все же, неужели ты ничего не чувствовала к Сильверу когда он о тебе заботится? Когда он называл тебя «Жемчужинкой», ты вроде как улыбалась... — с тоской сказал он. — Нет, он пират и звать его никак, Джимини. Его волнуют сокровища, как и всех пиратов! — огрызнулась Сафиресмера. Джимини внимательно посмотрел на Сафиресмеру и ответил: — Сафиресмера, я вижу, как ты смотришь на Сильвера. Ты можешь отрицать это, но твои глаза выдают тебя. Неужели ты правда веришь, что он такой же, как все остальные пираты? Разве ты не замечаешь, как он заботится о тебе, как волнуется за твое благополучие? Сафиресмера нахмурилась и отвернулась, не желая признавать очевидное. — Не имеет значения, что я чувствую. Он пират, а я - волшебница из другого мира. Между нами слишком большая пропасть. Я не могу позволить себе привязываться к кому-то здесь. Джимини вздохнул и положил лапку на плечо Сафиресмеры: — Но разве сама его забота о тебе не дорогого стоит? Разве ты не видишь, как он смотрит на тебя? Он хочет, чтобы ты чувствовала себя здесь, как дома. Сафиресмера промолчала, внутренне борясь со своими страхами и сомнениями. Она не могла отрицать, что Сильвер действительно проявляет к ней искреннюю заботу. Но принять это было слишком трудно для ее измученного сердца. — Я просто не могу, Джимини, — тихо произнесла она. — Я не хочу снова пережить боль потери... — Ложись спать, Сафи, тебе нужно отдохнуть, — ласково сверчок погладил её по руке. — Я посплю…— Сафиресмера сделала еще один глубокий вдох, надеясь, что это еще немного ее разбудит. Она остановилась, чтобы закрыть глаза на несколько секунд, но это только заставило ее снова почти потерять сознание. После одного кивка она широко открыла глаза и продолжила: —... как только я узнаю, что Ариэль в безопасности. Джимини нахмурился: — Я знаю, что ты очень беспокоишься об Ариэль, но тебе следует немного отдохнуть сегодня вечером. Даже она бы хотела, чтобы ты тоже немного поспал. Если ты хочешь и дальше быть ее защитником, то лучше всего будет тебе нужно пойти спать. Сейчас с ней ничего не случится. Она в безопасности в своей постели, и все ее сны с ней. Сафиресмера медленно кивнула, соглашаясь. Она знала, что Джимини прав. Ей действительно нужен был отдых. Если она продолжит в том же духе, она просто сломается и не сможет помогать Ариэль. С осторожностью она отошла от окна и направилась к кровати, чтобы лечь и наконец-то поспать. Конечно, она будет продолжать беспокоиться об Ариэль, но сейчас она нуждалась в восстановлении сил. Сафиресмера повернулась, чтобы выйти из комнаты, но не успела сделать и пяти шагов, как замерла на месте, словно вкопанная. Она и Джимини снова услышали прекрасную мелодию, которая казалась знакомой. — Неужели это снова песня Ариэль? — переглянувшись, подумали они. Внимательно прислушавшись, они поняли, что на этот раз звучал не флейтовый наигрыш Эрика, а чей-то чудесный голос. Они взглянули на Ариэль, которая мирно спала, и недоуменно переглянулись. — Мне это не кажется? — Сафиресмера посмотрела на Джимини, всматриваясь в его лицо в поисках подтверждения того, что она не одна слышит эту песню. — Нет, я тоже ее слышу! Откуда она доносится? — Джимини подошел ближе к окну, пытаясь разглядеть источник чарующего пения. Сафиресмера последовала за ним и, распахнув окно, перегнулась через перила, всматриваясь в туманную даль. Джимини держал ее за плечо, чтобы она не упала, и они оба сосредоточенно вглядывались вдаль. Вскоре к ним присоединился Эрик, также услышавший эту удивительную мелодию. — Что это за голос? Я никогда раньше его не слышал, — Эрик щурился, пытаясь разглядеть что-нибудь в тумане. Внезапно Сафиресмера вздрогнула: — Джимини, пожалуйста, скажи мне, что я не сплю и не вижу галлюцинации! — Она смотрела на приближающуюся фигуру, из шеи которой исходил едва видимый в тумане светящийся ореол, пульсирующий в такт пению. — Что это за свет? — Джимини нахмурился, пытаясь получше рассмотреть странное явление. — Тот голос... Неужели это... —Сафиресмера почувствовала, как у нее сжалось сердце. Она не успела договорить, как вдруг ее накрыла сильная волна головокружения, и она рухнула на пол, увлекая за собой Джимини.