Morality (Мораль)

      Зейн смотрел на бескрайний океан, не в силах сосредоточиться ни на чём, вместо этого перебирая в памяти десятилетия, проведённые им в качестве императора. Он понимал, что находится не в своем уме, но всё равно было больно. Он даже не мог назвать все лица — так много незнакомцев кричали и умоляли. Столько забытых историй и столько жизней, оборванных без причины.       Он даже не осознавал, что плачет, пока слеза не капнула ему на руку и не застыла на сцепленных пальцах.       — Ты не заслуживаешь жалости к себе, — сказал Зейн вслух самому себе.       — Тебе действительно не стоит так себя мучить, — Зейн вздрогнул от голоса Кая, вытирая глаза и одаривая собеседника тонкой улыбкой.       — Привет, Кай, почему ты не спишь?       — Не отмахивайся. — Ответил Кай, с ворчанием садясь. Колено коснулось колена Зейна и приятно грело прохладный металл.       — Это... — начал Зейн, сверкнув глазами. — Ты не поймешь.       — Попробуй.       — Кай.       — Зейн.       На мгновение они уставились друг на друга с упрямым напряжением.       — Кай, — повторил Зейн, сжав губы в тонкую линию, пытаясь удержаться от того, чтобы не наброситься на собеседника. — Я не хочу говорить об этом прямо сейчас.       — Тогда когда же ты захочешь? — Кай огрызнулся в ответ, складывая руки и сверкая глазами. — Тебе лучше знать, что у нас может не быть... у нас может не быть потом.       «У нас может не быть потом».       Слова, казалось, эхом отдавались в ушах Зейна, а его упрямое выражение лица стало еще более разбитым, и он просто зарылся лицом в свои руки. Голос стал слабым, он что-то бессвязно бормотал.       — Что...       В воздухе повисло напряженное молчание, но Зейн продолжал, несмотря на отсутствие ответа Кая. Он мог бы рассказать всю правду, прежде чем Кай расскажет команде, и его выгонят за то, что он злой человек. Да и был ли он вообще человеком?       — Я бы хотел... Я бы хотел обвинить Векса. Но в глубине души я всё ещё был там, Кай. Я не могу... не могу отрицать, что какая-то часть меня была просто... просто соучастницей, потому что я... я не знаю...       — Наслаждался ощущением силы? — Кай закончил за него, нехарактерно тусклые глаза больше не смотрели на ниндроида, а сосредоточились на линии, сливавшей океан и небо. — Ты чувствовал себя могущественным. Ты мог взять всё, что хотел, и это было приятно. Потому что никто не мог тебя остановить.       Это был не вопрос, а утверждение.       — Да...       — А другие... рассказывали тебе о том, что случилось на острове Чена?       — С Посохом стихий? Разве не ты сломал его и вернул элементы? — Зейн был удивлён тем, как горько рассмеялся Кай.       — Не сразу.       Наконец Кай повернулся к нему лицом и положил свою руку на руку Зейна.       — Посох... Сначала я обратил его против Ллойда. — Удивление Зейна было слышно: Кай больше всех из них защищал Ллойда. — Остальные пытались сказать, что меня заставляет это делать посох, что это заставляет меня думать о плохом. — Он медленно вздохнул, оглядывая ночное небо. — Но это просто вытащило что-то наружу, что-то, что я похоронил. Но что-то, что уже было там. Я хотел власти, хотел быть зелёным ниндзя. Я хотел причинять людям боль, как причиняли её мне. — Кай отдёрнул руки, и Зейну захотелось погнаться за теплом, когда Кай заставил себя встать.       — У каждого есть что-то плохое внутри. Большинство людей игнорируют это, но мы были вынуждены с этим столкнуться, — Кай начал пятиться, но остановился в дверном проёме. — Если бы посох не выбили у меня из рук, я бы всех вас убил.       Холодный тон Кая заставил Зейна вздрогнуть.       — Но это не делает меня плохим человеком. Хорошие и плохие, правильные и неправильные. У каждого в сердце что-то испорчено, Зейн. Что-то, что можно использовать.       Зейн наконец встретил взгляд Кая, и его решимость заставила его вздрогнуть.       — То, что ты выбираешь, определяет, кто ты есть. Мораль — это выбор.       — … Спасибо, Кай.       — В любое время.       С этими словами Кай снова вошёл в каюту, а Зейн снова обратился к морю под своими болтающимися ногами.       — Мораль — это выбор... да?