Повесть временных лет эдишн.

Костя сидел на полу, стараясь ровно упаковать подарки. В дверном проёме появилась мужская фигура. — Что делаешь? — Подарки упаковываю, Миш… Не мешай… — Костя раздражённо сопел, пытаясь заклеить отверстие скотчем. — Да что вы, что вы! Я и не думал! Помочь? — Московский смеялся. — Нет, ну до чего милый! Сидит, пытается заклеить всё аккуратно, ну каков милашка! — Давай… — Костя проклинал все эти подарки и упаковочную плёнку! — Мерзость, шуршат громко, скотч не клеится, к пальцам прилипает, фу. Московский ловко перехватил кусочек обертки и коробку с подарком. Раз — уложить на плёнку, два — закрепить два верхних угла, три — завернуть ещё два угла, четыре — перевернуть и отдать ровно упакованный подарок младшему. Костя держал коробочку в ладонях, не понимая, почему мучился с ней десять минут и всё равно не смог, а этот Московский хмырь за пару секунд завернул подарок. — Да что за хрень?! Московский! Как ты это делаешь?! — Ну тише, всё просто, — мужчина улыбнулся. — Завернуть первые два угла, повернуть, закрепить ещё два угла, закрепить кусочком скотча и готово. — Ну вот и всё! Сиди, заворачивай! Я пойду с едой закончу. — Костя нахмурил брови и уже собирался встать, как его за плечо дернули, чмокнули в щеку и аккуратно зарылись в волосы. — Не бухти, я тоже долго учился. Меня только недавно Камалия научила нормально их заворачивать. — Костя насупился, но немного успокоился. Мягко потянулся губами к щеке Москвы. — Но готовить всё равно пойду, надо закончить. — Жду, люблю тебя. *** До Нового года оставалось 15 минут. Костя переключал каналы, Миша возился где-то на фоне, стараясь открыть шампанское. — Миш, сядь, сейчас я всё открою. Найди только на своём телевизоре президента, я потерялся. Миша передал бутылку и открывалку Косте и взял пульт. С поставленными задачами оба справились быстро. — Этот год был непростым… — президент начал новогоднюю речь, а Московский любовался нахмуренными бровями и заинтересованными глазами Кости, смотрящими на экран. Речь подходила к концу. Начался бой курантов. Раз… Два… Московский протянул руку к чужому подбородку, развернул Костю к себе и прижался губами к его губам. Костя улыбнулся в поцелуй и прикрыл глаза. — С Новым годом, родной. Люблю тебя… — куранты стихли. Московский отстранился, сжимая холодную руку Кости в своей. — С Новым годом, Миш… Люблю…