Что значит инвалид?

***

      Веки были слишком тяжёлые, но будильник оказался гораздо громче мыслей: «спать! Спать! Спать!». И спустя минуту я всё высунулся из-под одеяла и выключил его. Что мне снилось? Я не могу вспомнить. Ещё пару мгновений я находился в безмятежном непонимание, а потом резко привстал на локтях. Если бы мог, то вскочил с кровати.       Сегодня 1 сентября, как я забыл?! Только эта информация крутилась у меня в голове и я не понимал, улыбаться мне или начинать паниковать. Для начала нужно отметить балы в сторону «радоваться»: мы всё же решили, что я отправлюсь в обычную школу. Второй: Тири перевелась со мной в один класс! А ещё все экзамены я сдал на четыре. Ещё один пункт не связный со школой: ноги стали чуть более чувствительными.       Минусы не заставил себя ждать: мне нужно было идти в школу, как и многие, особым желанием я не горел. Я чувствовал, что меня вытащили из «нормальной» жизнь, которая продлилась примерно три месяца и закинули на неизвестную тропу.       Ещё один минус появившиеся в этом месяце: Резкие скачки настроения случались, и то я почти бился в конвульсиях от паники и страха, чужих взглядов и этого огромного мира. То вместе с Тири смеялся над собой и отправлялся на прогулку с мамой и Люлей.       Медленно сев я скинул ноги с кровати. Коляска стояла. Поднявшись на руках, пересел в коляску и без помех направился в ванну. При передвижение пол под коляской издавал равномерное поскрипывание.       Ванная комната поменяла свой облик, ручки, специальный стул, коврики — всё это выбивалось из образа обычной ванной. Умывшись я попытался найти зубную щётку, но она пропала. Черт побери, как у человека, который не имеет возможности выйти, когда чистит зубы, может пропасть щётка?!       Вдох-выдох. Не нужно раздражатся по мелочам. Ещё раз проверю. Шкаф, тумбочка, даже полочка Тири. Да, такая у нас имелась, Тири очень много времени проводила у нас и обзавелась собственной полочкой. Несколько кремов, которыми она часто мазала и меня, со словами: тебе будет полезно; зубная щётка, ращеска и всё по мелочи.       Нет, подождите. Две щетки! Я закатил глаза и забрал свою. Каким образом она туда попала? После чистки зубов я почувствовал себя чуть менее помятым. Набрав в ладони воду, Я плеснул её себе в лицо. Потом окуратно провёл пальцами по розовому шраму на щеке. Раньше волосы были есле доставали до бровей, а теперь почти падали на глаза. Я включил теплую воду.        — Так, — парой минут спустя протянул Я, — а чем пахнет? — Сразу несколько образов: блинчики с мясом, жаренные пельмени, и где далеко в мечтах, макароны по-флотский из детства.        В кухне меня встретила мама. Она с улыбкой потрепала меня по голове со словами: — Подстричь бы тебя. Хах, ты на отца в молодости похоже. — В груди появилось отвращение, что-ли. Как он может называться моим отцом, если я его видел пару раз за жизнь? — Мама, не начинай. Я не хочу это слышать. — Настроение сразу же испортилось. Она только задумчиво кивнула и поставила тарелку с гренками.       Завтрак был наполнен смехом, даже несмотря на упоминание «отца». Гренки у мамы получился отличный, но полноценный разговор на тему предстоящие недели всё никак не клеился. Школа вообще была больной темой, поэтому мама решила зайти из далека. — Саш, Тири всё тебе объяснила? Мы с мамой Тири договорилась, что она будет тебя довозить. Я так волнуюсь за тебя. Сметану дать? — Ага, объяснила. — хотелось побыстрее закончить с этим, — Нет, спасибо. А что за шедевры у нас на холодильники и в коридоре висят? — Я кивнул на несколько детских рисунков, конечно их нарисовала Люля, просто с чего мы стали развешивать их повсюду? Мама пожала плечами допивая из любимой кружки чай. — У неё прогресс в рисование, в этот раз кошка уже сидит. — она улыбнулась. Я глянул на рисунок и тоже улыбнулся. Рыжая кошка на рисунке сидела в чём-то похожем на лежанку, — Правда прикольно? — Да, но мне всё страшнее и страшнее, что она превзойдёт мой рисунок на выпуске из детсада! — Мама улыбнулась, — Мне пора собираться, Тири скоро прейдёт. — Саш, Я тебя люблю. Не волнуйся, все пройдет отлично. Теперь ты девятиклассник! Я так тобой горжусь. — мама встала из-за стола и помогла отъехать. — Я в магазин сейчас схожу, что-то надо?       Свою тарелку отнёс в раковину, по пути положив в холодильник масло и сметану. Мама наградила меня почти гордым взглядом, убрала остальные продукты со стола и ушла. Вся лёгкость мгновенно исчезла. На смену ей, пришло тягучее чувство страха в груди.       Поэтому под не очень приятные мысли о том, что Тири не пришла на завтрак в такой важный день, я поехал в комнату.       Комната казалась нормальной и голова закружилась. На секунду перед глазами встал образ, первого сентября первого, пятого и восьмого класса. Сердце пропустило удар и потом забилось с удвоенной силой. Обычное дежавю, но слишком заметна разница между тем и этим моментом. В те моменты я входил в комнату с левой ноги (моё маленькое суеверия), а сейчас въезжал.      

***

От лица Тири:       Зайдя в квартиру меня встретил громкий крик: «каким, чёрт побери, образом?!» Я влетела в спальню, всё также оставаясь в одном кроссовки. Сердце сразу ускорило ритм и я стала продумать все возможные варианты событий. — Что случилось? — почти так же громко спросила я. Всё вроде на месте, он ровно сидит в коляске, на нём из формы только не застегнутая рубашка — но это факт на другую тему. А кричал он из-за чего? — 2 сентября! — Саша сказал это с таким лицом, будто это что-то объясняло. У него шок, а глаза большие, будто третью кружку кофе допил. — Да, сегодня второе. Чего кричать? Саша, что случилось? — сняв кроссовок, Я кинула его в коридор, и он стукнувшись об дверь, упал на коврик. Вполне сойдет. — Тири! Я… Я не помню первое сентября! Мы были в школе? Что вчера было?! — он все не собирался говорить тише, поэтому я села на кровать, подтянула коляску и поставила напротив. — Ты вообще нечего не помнишь? Тише. И где мама твоя или хотя бы Люля, они должны были сбежаться на твои крики. — Я попыталась немного увезти тему, чтобы успеть самой вспомнить вчерашний день. Вот такого сюрприза я не ожидала сегодня. — Она вышла прогуляться и в магазин, Люля в саду. — Он махнул рукой в сторону окна, мои слова явно вернули ему часть мозга, — вернётся минут через десять. Я совершенно нечего не помню! Всё 31 августа я могу пересказывать по часам, но вот я ложусь спать и на этом всё. А ещё мне что-то снилось, но всё так размыто и кадрами. — Ладно, проходили ни раз. Не паникуй, сейчас всё вспомнишь. — Слова преисполненные надежды. Если он не вспомнит, то у нас будет ещё одно 1 сентября. То ещё переключение. Я встала и стала искать форму в шкафу, в одной рубашке он не отправиться в школу. — Кстати, где у тебя брюки? — Саша пожал плечами и в ступоре уставился на календарь стоящий на полке. — Так, вчера, — Я махнула указательным пальцам посередине живота, намёка на не застёгнутую рубашка. Он понял намёк и начал просовывать пуговицы в петли. — Мы встретились в десять и позавтракали манной кашей с кусочками сыра, ну, точнее я. — Он скривился по-видимому предоставив мой завтрак. — Тогда у тебя была такая же реакция, а я ответила, что зерен граната в каше, должно быть меньше, чем каши, а не на оборот. — Не согласен! — с полу улыбкой воскликнул Саша. Затем его лицо сменилось на задумчивое и он произнёс: — Ты была в рубашке и слишком больших брюках, ещё ты перепутала последние пуговицы, а из милого пучка выбивалась прядь. Верно? У тебя ещё на вансах новый шнурки были. — Ага, — он считает этот дурдом на голове милым? Вот вроде обычный полукомплемент, а не верится. — Ты завтракал уже? — Да, поел. Ты? Надеюсь ответ положительный, иначе я звоню твоему врачу. — Нахмурившись он смотрел на меня с ожиданием.       Он опять говорил про специальную диету, выписанную врачом. О которой, я узнала позже всех! Меня наругали за то, что её не соблюдаю, а только потом рассказали. Раздражение просто от этой мысли.       Согласна, что идея есть целый месяц на 800 калорий в день не самая лучшая идея, но я просто «готовилась» к лету. Но после аварии и осложнений это заметили. Удивительно, обычно им нужно что-то под нос сувать, чтобы заметили. Да и я немного вправила себе мозги.       Теперь нельзя было пить спасительный кофе и горький шоколад, а по поводу остального я даже не переживала. Какие грибы и жареное мясо? Что-то жирнее сосиски и сливочного масла, у меня на тарелке уже полгода никто не видел. — Боги, поела я, не парься. Отчим лично проследил. — Не врала. Просто не стала уточнять, что на завтрак был только яблоко. Найдя в кучи вещей темные штаны, вернулась к ниму и оценивающие взглянула. — Может не будет пересаживаться на кровать? Коляска тоже подойдёт. — Сил, чтобы помочь ему пересеть на кровать, потом обратно, не было. — Окей, Тир. — Саша сначала снимает домашнее шорты, — Поможешь? — Улыбаюсь, подходя к нему. — Есть выбор? — с насмешкой говорю. Саша натянул брюки чуть выше колен, но одеть их до конца не мог. — Давай. — опираясь на подлокотники он поднялся на руках, Я одела их до конца и он опустился в коляску. В этой ситуации положено смущаться, а мы как-то привыкли. Вроде того, как чувствуешь себя в общественной раздевалке. Да и я не раз видела его в палавках, хотя это немного другое. — Ужасно странно. — Он помолчал. — Ладно, Тири, давай собираться, школа через час, а я помню меньше положенного. — Проверяю содержимое наших рюкзаков ещё раз, мне всё равно, что подумают учителя обо мне, если забуду что-то первый день.       Но вот Саша к этому относится ответственно, и ему не хочется привлекать лишнее внимание, в его положение это вообще трудновато, и поблажек, тоже не хочет. Я достаю из рюкзака косметичку и карманное зеркало. — Тебя тоже? — он смущённо кивает. — Вот, вроде незаживший шрам, это то, что должно тебя беспокоить гораздо меньше. Врач же советовал не делать этого, хотя… уже четыре месяца прошло, — быстро раздумываю. — Хочу думать, что коляска, это фон, просто так. А самое важное это шрам и ужасная прическа, которую нужно ликвидировать. Давай будем так считать. — Немного трудно воспринимать все так, как он сказал. Ещё 5 месяцев назад он был на ногах.               Пол-лета мы пытались привыкнуть к изменениям и выходить на улицу, по крайней мере не оглядываясь каждые пять минут. И по кирпичикам выстраивали мир внутри близкого круга общения. Вторую половину мы выходили в этот мир, но так и не привыкли. Два, если не меньше месяца мало, чтобы принять или до конца осознать всё.       Поудобнее устраиваюсь на стуле и замазываю шрам на щеке тональником и пудрой. Затем наношу себе повседневный макияж. Закидываю оставшиеся вещи в сумку и встаю. — Ну что, поехали!       Мы оделись, спустились на лифте и на этот раз без прошествии вышли на крыльцо. Рядом стояла белая лада. Пересадить Сашу в машину из коляски не составило труда. Мы молча ехали на заднем сиденье и иногда проглядывали друг на друга. Тётя так же молча смотрела на нас, возможно, потому что чувствовала гнетущую атмосферу. Или из-за наушника в ухе, в котором скорее всего играло что-то из группы Кино или КИШа. — Он даже не вспомнил об мне… — спустя несколько минут тихо сказал Саша. — Что? — я поворачиваюсь к нему. — Я говорю про отца. Он даже не написал мне после аварии. Ты и мама рядом, но он просто бросил меня. Хотя я давно вычеркнул его из своей жизни. — Становиться неприятно тесно в груди. Саша признал, что это задело его. — Раньше он хотя бы раз в несколько месяцев писал, а тут вообще бросил. Конечно, теперь его «сын», уже не хороший спортсмен и обычный парень, а инвалид.       Он опять начинает винить себя. Нам такого не надо, мы только добились того, что пытаемся игнорировать отсутствие возможности у Саши ходить. Если он Сейчас начнётся загоняться по этому поводу, то все «шаги» сделанные до этого, будут бессмысленными. — Саша, он тебя не бросил и не игнорирует. Твоя мама минимум раз в неделю говорит с ним, слышала пару раз. Он скидывает деньги поверх алиментов, чтобы помочь собрать деньги на лечение. И Если бы он не захотел с тобой иметь что-то общее, то всё бы осталось как раньше. Я не знаю почему он не пишет лично тебе, но он не забыл про тебя. — Саша с удивлением посмотрел на меня и в его глазах блеснуло облегчения, вроде. — Меня удивляется два факта: то что они с мамой разговаривают так часто, и то, откуда ты это всё знаешь. Но наверное второе даже больше. — ой… Лёгкий стыд и смущения, выступило румянцем на лице. — Ты знаешь, я просто умею слушать. Пару раз слышала пока на кухне сидела ждала тебя, иногда твоя мама мне рассказывала, там много всего совпало… — Мама говорила это тебе, а не мне? — он говорил с разочарованием. — Мы иногда болтаем. Знаешь, она уже с трудом всё вывозит. Ей не легко. — Знаю. — он отвернулся к окну. Я тоже посмотрела туда и увидела, что деревья уже начали приобретать жёлтый оттенок.       Спустя ещё 5 минут, Мы оказались возле школы. Я видела как Саша был напряжён. Пока он всё не вспомнит это будет наш первый день в школе.       Саша пересел в коляску. Тётя чмокнула меня на прощание и уехала. Я молча катила кресло к трёхэтажному зданию, сделанному из красного кирпича. Этого выглядело солидно и немного пафосно, как и вся обстановка внутри и снаружи.       Мы поднялись по пандусу (хотя бы здесь он был не крутым), и вошли внутрь. — Боги… Я и забыл, как это ощущается. — Тихо произнёс Саша.       Я видела, что он говорит от души, видела по его глазам; как только мы оказались в холле, Саша принялся пожиратель взглядом коредор, стены и пару окон в конце. В мыслях он уже несколько раз подробно изучил вид из окна, узнал насколько скольские полы и бог знает что ещё.       Он выглядел таким удивленым и немного диким. Мы уже были в общественных местах; гуляли в парке, посетили знаменитый в городе ТРЦ.       Уже не сжимается от слова «инвалид», и иногда отпускает незаметные шутки по этому поводу. Но перед уходом, каждый раз вижу, когда он садится на кровать, то специально касается пола ногами, будто пыталась встать. Он хочет ходить, как и любой в его положение. Он старательно игнорирует коляску, делая это как он сказал: «фоном». Это как-то не правильно, что-ли.       До уроков ещё пол часа и могу показать Саше школу повторно. Охранник на входе смотрит на нас слишком пристально.       Я чувствовала себя нервной, и неприятных, липкий страх стал снова проявлять в груди. Всё как в первый день. Нужно показать школу Саше, потом начнутся уроки. Нужно найти силы на эту неделю. Пять дней. Мы сможем.       Я повторяла это в голове, как молитву. Попутно оставляла план поездки по школе. Сначала в кабинет истории, так, потом на лифте на второй, там будут уроки…

***

      Первые четыре мы отсидели. Саша дёргался и оборачивался весь урок, а пока он не видел я спокой показывала средний палец, тем, кто шептался смотря на нас. На 15 минутной перемене мы осматривали третий этаж. Саша искал кабинеты, в которых у нас будут уроки, и мы пытались запомнить их. — Что-нибудь от 305-го до 320-го «В», нам нужно? — спросила я подходя к очередному корпусу. Саша пролистал расписание и сказал: — Угу, в 308, там будет история по вторникам, а в среду и пятницу, урок в 204 А. — Он опять взглянул в расписании, — у них тут все предметы, кроме физкультуры и химии разбросаны! Как они тут вообще не путаются? Подожди, ты вообще помнишь, где у нас урок и где мы оставили рюкзаки? — Реально, а где мы вообще? Я огляделась. — Мы тут не одни такие, — киваю в сторону группы школьников толкающимся возле доски объявлений с расписанием. — Вроде, в 304 «Б». Пора возвращаться, мало времени осталось. — Я развернула коляску, но Саша остановил мои руки. — Я сам попробую. Так легче. — я сразу поняла, что имеет в виду согласно кивает. Все вокруг беспокоиться о совершенно разных вещах, а у на свои заботы. Вдруг он резко остановился, не успев отъехать и на 2 метра от меня. — Тири, ты… Миша? — Саша, ты чего? — Кто такой Миша? Я заметила того, кого не увидела сразу: Парень нашего возраста, стоял перед нами явно не ожидая такой встречи. — Саша, т-ты? Давно не виделись… — он выглядел так растерянно, что стала его чуть-чуть жалко. — Угу, — Саша выглядел не менее растерянным. Я вспомнила, где видела этого Мишу. Когда Саши выручали награду на соревнованиях, этот парень стоял рядом с ним и они дружно общались. — Ты его знаешь, Миха? — сказала кто-то из группы ребят, с которыми Миша вёл разговор. — Ага, это… Мой друг с плаванья. — несколько ребят уставились на Сашу и меня. Всем телом Я чувствовала то, как Саша напряжён, растерян и возможно зол. — Саша, слушай я… — Давно не виделись. Ты как? Не знал, что ты здесь учишься. — прозвучало спокойно и холодно. Хотя было прекрасно понятно, что он совершенно не спокоен. — Нормально, Я тут с прошлого года. Слушай, Я честно хотел позвонить, но мне сказали, что у тебя другой номер. Я правда не знал об… — Он смущённо махнул рукой в нашу сторону, явно не знаю, как сказать о Саша более корректно, — о твоём положении. — Наконец закончил он. Врал, даже по первой реакции было заметно, он не хотел с ним пересекаться. Гад. Да, он был прав, что у Саши другой телефон, но номер мы ему оставили тот же. — Можешь не оправдываться. — Это прозвучало четко и смахивало на приказ. Я положила руку ему на плечо, и его спина оказалась ужасно напреженой. Вот, чего я так боялась.       Мы оба переживали из-за прошлых друзей. У них есть право не любить, стесняться, не понимать, забыть. Но могли бы хотя бы сделать вид, что всё не так ужасно. Несколько ребят из его группы будто невзначай отошли. — Вика тоже в этой школе учится? Или вы опять поссорились из-за порядка на построение? — язвительная шутка. — В этом году к нам перевелась. И нет, мы не поссорились, теперь она моя девушка… Я передам ей, что тебя встретил. — другой парень потянул его за край кофты, а потом кивнул в сторону коредора. Для них этот «инвалид», был незнаком, им незачто было краснеть и стыдиться, как Мише. Они просто хотели поскорее избавиться от нашей компании. — Угу. Нам пора. Тири, — он развернулся и не поворачиваясь поехал по коридору. Я шла паралельно.       Всё что было дальше, модно описать несколькими слоями: шепотки, долгие и нудные уроки, лекции на тему того, что мы уже девятиклассники.       После окончания уроков мы стояли на крыльце школы. Я выглядывала тетю, а Саша, прятал голову под капюшоном. Группа наших одноклассниц выходя из школы весело обсуждали нас, по видимому они даже не заметили нас.       Наконец мы сели в машину и поехали домой. Отпросилась у тети на ночёвку и мы поднялись на лифте до квартиры.       К нашему удивлению нас встреча не расспросы сегодняшнем дне, а тетя Юля в коридоре, куда-то топливо собирающиеся. — Привет, Тири. Привет, Саша. — она взяла с полки ключи и направилась к нам. Быстро обняла и сказал: — мне нужно съездить в больницу и ещё по делам. Я через пару часов только приеду. Возможно до ночи. — мы растерянно переглянулись. — Окей, мам. Нам Люлю уложить спать? — не уверена спросил Саши. — Да, надеюсь сами справитесь. В восемь покорми её и выпей таблетки. В девять, включили мультик на ночь и положи спать. Хорошо? — Мы синхроно кивнули, — Вот и отлично. Удачи, ребята. Тири, я достала уже матрас, сами застелите. — От тети Юли остался только запах духов.

***

      Прошло три часа с момента как мама уехала. Мы поиграли с Люлей, после чего разогрели суп и усадили сестру за стол. Не знаю, каким чудом это нам удалось!       Тири заварила чай и села за стол рядом со мной. Как обычно, одну ногу под себя, вторую поднять на табуретку и опереться на неё подбородком или локтем. Потом подвинула кружку ко мне. — Саша, а сегодня в школе, мы на уроке учились писать своё имя пр… проп… Прописными буквами! — Люля говорит это с таким восторгом, что Тири невольно морщится от громкости. Но потом улыбается и смотрит мне в глаза и одними губами говорит: «она такая громкая». — Молодец, Люля. А теперь ещё суп и иди мыться и чистить зубы. А то мама нас обоих потом прибьёт. — Сестра съедает пару ложек и опять начинает: — А Настя уже умеет писать. И она по секрету рассказала мне, что наш учитель по русскому. Она её мама! Представляешь, Саша? — Представлю, только не забудь, что это чужой секрет. — Я делаю глоток чая и киваю.       Через пару секунд сестра хватает из корзинки на столе печенье и выскакивает из-за стола. И смеясь убигает в комнату. — А убрать за собой! — Крикнул я, но просто для галочки. — Она не изменилась. — Усмехается Тири. — Угу. — мы молчим и погруженые в свои мысли, едим.