Таблетка

Билл встал у стены и начал осматривать проходящих людей. Он до сих пор чувствовал себя униженным и не знал куда деться, но старался делать вид, что все в порядке и он отлично себя чувствует. Жеребьевка должна была вот-вот начаться, менеджеры подготавливали лототрон, кругом бегали организаторы. Были новые лица. Вот прошла Дмитриева Алена, находящаяся в десятке лучших фигуристок страны. Видимо, тоже захотела перейти. Интересно, что случилось? Конфликт с тренером? — Странно, что ее не взяли без отбора, да? — внезапно послышалось сбоку. Билл повернул голову. Это оказалась Яна. На ней был черный топ, открывающий живот с различимыми кубиками пресса, и широкие штаны. Сверху на плечи был накинут синий свитер. Длинные темные волосы завязаны в высокий хвост. — Да, удивительно,— проговорил Билл, складывая руки на груди,— Пятое место на чемпионате России это довольно сильно, я думал, таких фигуристов не станут унижать отбором. — Ее в любом случае возьмут. Только вот ей уже шестнадцать. Не поздно ли переходить? — задала риторический вопрос девушка. Яне тоже шестнадцать лет, и это наилучший возраст для побед. В пятнадцать-шестнадцать лет наступает тот период, когда тело спортсмена ещё не сформировано полностью, а значит прыжки даются значительно легче, но при этом возраст уже подходит для взрослой категории. В этом возрасте ставятся все рекорды, и его никак нельзя пропускать или тратить на что-то иное, кроме достижения целей. — Боишься, что тренируясь у нас, она тебя обгонит? — Билл усмехнулся, теперь повернув голову в ее сторону. Яна тоже чуть улыбнулась. — У нас в группе и так есть девочки, которые составляют мне конкуренцию. Одной больше — одной меньше, не играет роли. Билл кивнул, взглядом следя за Алёной. Невесть откуда взявшийся рядом Юлиан мгновенно завел с ней диалог, и Билл отвёл глаза. — Как все решилось? — спросила Яна, — ну, с Яриком и Тимуром. — Что? — рассеянно переспросил Билл,— Ты откуда знаешь? — Об этом вся группа знает, — Яна нахмурились, наблюдая, как один из менеджеров судорожно протирает ряды столов,— Будешь подавать в полицию? Билл пожал плечами: — По идее надо. — Тимур опасен,— Яна вздохнула,— Но никто не обратит на это внимания, пока их не трогают. Вероника вообще,— Яна постучала кулаком по виску,— отказывается верить. Все ещё уверена, что Тимур исправится и вообще хороший. Но пока он наказания за свои действия не получит, не изменится никогда. — Вам Юлиан все докладывает? — помолчав, спросил Билл. — Ну почему "докладывает"? — шутливо возмутилась девушка, — Просто делится. — Сплетники,— беззлобно вздохнул Билл. — Он переживает за тебя,— Яна перевела взгляд на Билла. "Только о тебе и говорит в последнее время",— мысленно добавила она. — Да чего переживать-то? — Билл пожал плечами,— Со мной все хорошо. Я отлично себя чувствую. — Ну да. По тебе видно, знаешь. — Знаю,— Билл улыбнулся откидывая голову назад, закрывая тему,— Как думаешь, кто завтра выиграет? — Надеюсь я, — ответила Яна — Надеюсь не ты. Фигуристы обменялись саркастичными улыбками. К Яне подошли подруги, а Билл, оторвавшись от стены и заметив отца в дверном проёме, подошел к первому ряду и занял место. — Порядок? — мельком спросил Юлиан, садясь рядом с Биллом. Билл кивнул, поджав губы. После разговора с Яной действительно полегчало. — Точно? — Обеспокоенно спросил Юлиан,— У тебя глаза и нос покраснели. — Очень видно? — Билл достал телефон и включил фронтальную камеру. Если журналисты сняли, как он сначала заходит с отцом в туалет, а потом выходит в таком виде, они могут надумать себе многое. Пусть самая глупая догадка и была правдой. Краем глаза заметив направленную на них камеру, Юлиан приобнял Билла одной рукой. — Ты что себе позволяешь? — возмущённо прошептал Билл, но руку его не скинул. — Давай погуляем вечером. — Чего? — Билл ошеломленно на него глянул, совсем не ожидая такого приглашения. — Давай погуляем, говорю. Билл моргнул, смотря на него. Погуляем? Погуляем? — С каких пор.... А хотя знаешь,— Билл перевел взгляд на отца, говорящего с тренером,— Давай. Юлиан никак не показал удивления, хотя был в шоке от его согласия. Это было очень, очень смелым и самонадеянным решением с его стороны, и Билл внезапно соглашается? Удивительно. — Только все может накрыться. В любой момент. И если нас заметят вместе, я скажу, что ты меня пытал и насильно заставил находиться с тобой на расстоянии меньше десяти метров, понял? — Понял,— Юлиан сильно кивнул и шутливо отдал честь. — Неправильно делаешь,— Билл на него покосился, но не смог сдерживать улыбку дальше.

***

— Добрый день. Аделаида отвлеклась от разговора с менеджером и повернулась к Мейсону. — Добрый. — Мне ребенок передал, что в ситуации виновны Конница и Савранский. — Да, мне уже тоже передали,— Аделаида вздохнула, — Простите, что допустила это. — Мне хотелось бы поговорить с их родителями. Они здесь? — У Ярослава родители живут в Канске. Это Красноярский край. Я сомневаюсь, что они приедут, максимум чтобы его забрать. Но могу дать номер телефона. А Тимур,— она вновь вздохнула,— У мальчика в семье проблемы. Всегда были, а сейчас вообще обострились. Я могу их позвать, но не уверена, что кто-то откликнется. Им сейчас не до сына. — Тем не менее, хотелось бы увидеть вживую.

***

— Ярослав Конница! — Объявили. Когда тот прошел к сцене, послышалось негромкие щелчки камер. Предыдущей выходила Аня, и при ее появлении камеры буквально взорвались звуками. — Номер семнадцать,— громко было объявлено, когда Ярик вытянул капсулу с номером. — Юлиан Ковальчук! — Оп, мне пора, — Юлиан встал и прошел к сцене. Камеры защелкали просто оглушительно, по сравнению с предыдущей тишиной. — Номер один! Билл нахмурился. Что это означало? Юлиан будет открывать соревнование? С одной стороны хорошо, потому что Билл точно сможет точно сказать, как хорошо тот откатается. С другой стороны, скорее всего Юлиан, как один из главных претендентов на золото турнира, и один из стабильных фигуристов, должен откатать хорошо, и это значит, что максимально стараться после его проката будет не только Билл. Яна выступала двенадцатой, Аня — девятой, и оставалось лишь молиться, что он сам будет катать в числе последних. По крайней мере после Яны, чтобы можно было оценить и ее контент тоже. Катание в конце всегда давало преимущества. Дождавшись своей очереди, Билл вышел за номером. Звуки щелчков камер оглушали. Обернувшись на отца, Билл не глядя вытянул капсулу с номером. — Номер восемнадцать! Как от сердца отлегло. Всего был заявлен двадцать один участник, и восемнадцатый номер означал последнюю разминку и почти максимальное преимущество. Главные соперники были перед ним. Прекрасно. Билл сошел со сцены и его тут же завербовали журналисты, сунув микрофон под нос. Билл с улыбкой кивнул им, сразу взяв себя в руки. — В связи с последними событиями болельщики обеспокоены вашим состоянием. Как вы себя чувствуете? Билл замолчал на пару секунд с застывшей улыбкой на лице, в панике формулируя ответ так, чтобы и звучало правдиво, и от отца потом не получить за излишнюю честность. — Многое свалилось, но я прихожу в норму и верю в лучшее,— Билл мысленно выдохнул. Интервью он давал не в первый раз и умел уклоняться от прямых вопросов, в том числе и нетактичных, один из которых поступил следующим: — Появилась новость о том, что ваш брат подставил вас с допингом. Можете это прокомментировать? — Нет,— Билл грустно пожал плечами, — Не могу. Мне запрещено говорить об этом до решения суда. — Я вас понял. В сеть недавно попало видео, как вы падаете в обморок. Вы переволновались, или у вас есть проблемы со здоровьем? — Я переволновался, но сейчас уже все хорошо. "Когда закончатся эти вопросы?" — пронеслось в голове у Билла. В ответах на такие всегда стоило быть предельно аккуратным и немногословным, чтобы не дай бог не сказать лишнего. — Какой контент нам ждать от вас завтра? Билл мысленно выдохнул. Все. С провокацией закончено. — Я буду стараться пойти на свой нынешний максимум. Я немного потерял форму после чемпионата Мира, но считаю, что все ещё могу пойти на самый сложный контент. — Нам не стоит ждать вашего брата на завтрашнем турнире? Появилась информация, что он выступать не будет. — Не будет,— коротко ответил он. — Спасибо. Билл вежливо кивнул. — Дарья Силаева! Номер три! — Прозвучало за спиной. Силаева... Эту фамилию Билл ещё не слышал. Обернувшись, он увидел сходящую со сцены невысокую девочку с распущенными каштановыми волосами. Одета она была в обычные джинсы и черную футболку. Билл сразу понял, что она из регионов — точно не была на открытых жеребьевках раньше. Девочка выглядела лет на тринадцать и была чуть полноватой для фигуристки. Биллу заранее стало ее жаль: если тренер ее возьмёт — замучает тренировками и диетами. Билл сел назад к Юлиану, который уже шептался с Женей, сидящим сзади. — Сильно замучили вопросами? — спросил Ковальчук, мгновенно отвлекаясь от диалога. Женя не сильно расстроился и включил музыку в наушниках. — Да нет, — Билл пожал плечами,— я знал, что будет провокация. — Лёша Касаткин пришел, — громким шепотом сообщил Юлиан, показав глазами на верхний ряд. Билл обернулся слишком уж явно. — Из юниорской сборной? Чего ему с Барсуковым не сиделось? — Билл нахмурился. Юлиан пожал плечами: — Решил идти на повышение, возможно. Интересно, выйдет из юниоров в следующем году или будет до восемнадцати сидеть, как нормальные люди? — Да больно ему нужно с вами тягаться,— внезапно ответил Женя, вынимая один наушник,— Ему только пятнадцать, все нормальное люди в этом возрасте только юниорскую карьеру начинают. Это у вас двоих шило в одном месте. Среди юниоров у него ещё будет возможность что-нибудь выиграть. Сейчас Влад выйдет во взрослые — и место перспективного новичка освободится. Хотя на месте Влада я бы ещё посидел и выиграл хотя бы чемпионат Мира среди юниоров. А то ведь так и останется без титулов. Когда жеребьевка подошла к концу, Билл вышел вместе со всеми и наткнулся на отца. — В третий лекционный, прямо сейчас, — Мейсон развернул его от себя и подтолкнул в спину. Билл непонимающе оглянулся, но послушался.

***

— Все здесь или кого-то журналисты не отпустили? — задала вопрос тренер, а потом сама пересчитала всех,— Четырнадцать, всё. Есть подозрения, зачем я вас собрала? Спустя пятнадцать минут после окончания жеребьёвки почти все лишние люди покинули здание, и можно было спокойно проводить собрание. — Что-то по поводу завтра?— после всеобщего неловкого молчания спросила Диана. — Нет. К сожалению,— она вздохнула,— нет. Я думаю, информацию никто утаивать не собирался, а потому все знают о недавней неприятной ситуации, произошедшей в нашей группе. Билл не скрываясь обернулся на Ярика, и заметил, что так сделали большинство. Тот, сидя на третьем ряду, постарался слиться с верхним, но это было бессмысленной затеей. Аделаида оглядела фигуристов и качнула головой: — Ну я вижу знаете, да. При этом, зачинщик, как я понимаю — Савранский. Мне на него за последнее время пожаловалось достаточное количество человек, и у меня возник вопрос, чего я ещё не знаю. Если вам есть, что сказать и на что пожаловаться, то прошу вас подойти сейчас, потому что потом будет уже поздно. Женя поднял руку: — А вы что-то с этим сделаете? — Да. Разговор с родителями обоих будет проведен, оба будут исключены с соответствующими рекомендациями. Мне лишь хочется знать масштабы того, что успел натворить Савранский, пока я об этом не знала. Конница,— она взглянула на Ярика, — задержись. Остальные свободны. Фигуристы начали выходить, активно обсуждая эту новость. Савранского наконец отчисляют, знаменательный день. Пожаловаться остались около пяти человек. На входе Билла поймал отец. — О чем с Юлианом говорили? — невзначай спросил он, когда в аудитории остались только они и Аделаида с кучкой фигуристов, занятые явно своим делом. — Когда? — спросил Билл. — Когда на вас все камеры направлены были. — Эээ...— Билл замялся, — Он спросил, как я себя чувствую, потому что у меня глаза покрасневшие были. — И что ты ответил? — Что все в порядке. Отец кивнул. Дождавшись, когда из помещения уйдут все лишние люди, Мейсон, держа Билла за руку, как ребенка, подошёл к тренеру. — Конница, иди сюда,— позвала она Ярика, который будто приклеился к своему месту. Подросток замешкался, не решаясь подходить. Когда уже Мейсон перевел на его взгляд, полный нежелания терять время, тот наконец спустился вниз. — Простите пожалуйста,— проговорил он, не поднимая глаз. Страшно было до дрожи. Отец отпустил его, и Билл сложил руки на груди. — Расскажи как всё было,— Не отреагировав на извинения, произнес Мейсон. — Я... Мы...в общем.. — Ярик сделал глубокий вдох, смотря куда угодно, только не на кого-то из Реймонов, стоящих перед ним. Взгляда Аделаиды тоже нужно было избегать,— Я не виноват! Фраза никого из присутствующих не впечатлила. — Правда что-ли? — спросил Билл, подняв брови. Мейсон положил руку ему на плечо и Билл тут же замолчал, отведя в окно равнодушный взгляд. — А что мне оставалось делать?! Ты обвиняешь в травле Тимура, а сам занимаешься чем?! — выпалил Ярик. Билл округлил глаза. Что? — Это ты. Ты и Ковальчук. — Юлиан причем? — Билл нервно усмехнулся, оборачиваясь на отца. — Подожди,— Аделаида набрала номер Юлиана, и уже через 5 минут он появился на пороге. — Зачем меня звали? — с нервной улыбкой Юлиан прошел к ним. Он чувствовал, что что-то идёт не так по взглядам, которые были направлены на него. — Это они виноваты! — снова начал Ярик. — Что происходит? — тихо спросил Юлиан у Билла. Тот только пожал плечами, почувствовав, как отец надавливает на плечо. Пришлось опустить взгляд в пол. — Из-за него,— Ярик тыкнул пальцем в грудь Юлиану, — со мной никто не общается. Все меня сторонятся, никто со мной не разговаривает, меня даже в общих чатах нет, а все из-за его неприязни! — Что ты...— Юлиан не смог сдержать нервный смешок. — А ты! — Ярик переключился на Билла и тут же обжёгся ненавидящим взглядом, но ему было уже до лампочки. Он знал, что его в любом случае исключат — намерения Реймонов не оставляли сомнений, а значит бояться уже нечего,— Не нужно строить из себя оскорбленную невинность. Ты смотрел на меня свысока все это время, ты специально поднимал свой авторитет за счёт меня, и вообще не считал за человека. Когда я пытался сказать тебе хоть что-то, ты смотрел вот так же, как смотришь сейчас. Ты делаешь вид, что против травли и обвиняешь во всем Тимура, хотя сам намного хуже него. — Ты закончил? — спросил Мейсон, устав это слушать. — Это неправда! — Воскликнул Билл и беспомощно оглянулся на отца. — Так... — Аделаида хлопнула рукой по столу. Билл вздрогнул, Ярик и Юлиан обернулись. — Юлиан,— она постучала пальцами по столу и подняла на него строгий взгляд. — Нет,— Юлиан не понял, в какой момент начал нервно смеяться, — Это не... Юлиан закрыл лицо руками. Он понимал, что выглядит это, мягко говоря, странно, но ничего не мог сделать с рвущимся наружу истерическим смехом. Психика решила выдать именно такую реакцию на неоправданные обвинения. — Пойдем,— Аделаида встала и, приобняв его за плечи, вывела в коридор, — Мы сейчас вернёмся, — сказала она, закрывая дверь. Коридоры уже были пусты. Журналисты ушли, и новенькие тоже отправились по отелям. — Все, хватит. Успокойся,— Аделаида погладила его по спине, и Юлиан прильнул к ней, утыкаясь в плечо. Он пытался сдержать подкатывающий к горлу ком истерики, и в конце концов смог с этим справиться. В груди росло ужасное чувство — чувство, что он делает что то не так. Что у него не вышло быть хорошим. Что он стал причиной для становления другого человека изгоем. Билл проводил взглядом закрывающуюся дверь. Он не мог отделаться от беспокойства. Что случилось? Почему Юлиан так отреагировал? Билл видел, что это нервное, и будь Юлиан...другим, он бы заплакал. Но только вот...почему? Ярик все это время стоял, замерев, и не знал, что делать дальше. Смелость, которую он внезапно обрёл, исчезла без следа. Стало доходить, что он сделал. Подверг опасности и причинил боль Биллу, довел до истерики Юлиана. Совесть не мучила, но нужно было бежать. Срочно, как только отпустят. Уже сегодня стоит съехать, купить билет на ближайший поезд до Красноярска, не дожидаясь, пока за ним приедут родители. Потому что у Юлиана был Женя. Который — Ярик ни на секунду не сомневался — мокрого места от него не оставит, узнав, что случилось. Мейсон дёрнул Билла за плечо, заставляя посмотреть на себя. Билл испуганно вдохнул и расширил глаза. Захотелось закатить слезную истерику как в детстве, прямо на этом месте. Потому что обвинения были ложью. — Нет! Это неправда! — Билл стряхнул руку отца с плеча и шагнул в сторону Ярика. Тот сделал шаг назад. — Ты врешь! Врешь только чтобы обелить себя. Ты готов обвинять кого угодно, лишь бы спасти свою задницу! — Билл замахнулся, чувствуя ненависть, растекающуюся по всему телу. — Билл,— послышался спокойный голос отца сзади, подействовавший как ведро ледяной воды, вылитое на голову. Билл отступил назад, и резко отвернулся, отходя к отцу. — Я тебе верю,— спокойно сказал Мейсон, — Не надо устраивать представление. Аделаида с Юлианом зашли внутрь. Билл посмотрел на него обеспокоенно, но Юлиан неловко отвёл глаза. — Я не виноват. Меня довели до этого, — уже более спокойно сказал Ярик, решив гнуть свою линию до конца, — А Тимур... Его вся группа ненавидит. — Интересно почему,— фыркнул Билл. — Да все из-за тебя! — Ярик шагнул к нему, — Ты сломал ему жизнь, а теперь стоишь из себя жертву травли! А ты,— Ярик перевел взгляд на Юлиана,— Может Тимур в чем-то и не прав, но ты ничем от него не отличаешься, только действуешь более подло. Он в отличие от тебя не строит из себя дружелюбную невинность. Он хотя бы честный! — Вы закончили? — со вздохом спросил Мейсон, чуть сжимая плечо Билла, который собирался ответить,— А теперь послушай меня,— он прошел вперёд и чуть наклонился к Ярику,— Веришь или нет, на это мне абсолютно плевать. Мой сын никаких физических увечий тебе или твоим вещам не наносил, а значит ты тоже не имел на это права. Если тебя травят, у тебя было примерно миллион шансов пожаловаться. Но не делать то, что сделали вы. Поэтому я звоню твоим родителям и мы договариваемся на денежную компенсацию, вместе с твоим исключением и занесением в черный список. Если денежной компенсации не будет, я доведу это дело до суда. Ты меня понял? — Да, — испуганно икнул Ярик, делая шаг назад.

***

Билл молча сел в машину и пристегнулся, отворачиваясь к окну. За произошедшее отец его по головке точно не погладит. — Может объяснишь? — Он все врёт! — воскликнул Билл, резко обернувшись,— Это неправда. — Да ты что? — произнес Мейсон, включая кондиционер. Температура на улице приближалась к двадцати пяти градусам. — Я просто с ним не общался! Да, он мне не нравится, но я ведь имею право на то, чтобы мне кто-то не нравился! Я ничего ему не говорил, я его не травил, я вообще его не трогал,— Билл возмущённо взмахнул руками и резко откинулся на спинку сиденья, раздражённо складывая руки на груди и прикрывая глаза. — Давай без истерик,— Мейсон перевел на него предупреждающий взгляд. — Я не истерю. — Истеришь. — Не истерю! — Билл повысил голос. — А теперь ещё и пререкаешься. Мгновенно захотелось накричать, выйти из машины и что-нибудь разбить. Но пришлось замолчать, обиженно отвернувшись. Спустя пять минут поездки они остановились на светофоре. Билл уже полностью остыл и чувствовал себя крайне неприятно. — Ладно... Прости. Я просто разозлился. — С каких пор людей на колени ставишь?— спросил отец, не прокомментировав извинения. Билл вздохнул, опуская голову. Он надеялся избежать этого разговора. Вообще, Билл умел быть послушным. За такое время, прожитое в таком воспитании, не научиться было невозможно. И сейчас был очень нужен этот навык: говорить негромко, соглашаться, просить прощения, отвечать на вопросы. Иногда наказания серьёзней можно было избежать, не нарываясь, и сейчас был именно тот случай. — Да я... извини. Я вообще не хотел, чтобы так вышло. Я это в шутку сказал, а он видимо слишком не хотел, чтобы мы обращались в полицию. — То есть ты ему угрожал? — Нет,— Билл вздохнул и обнял себя руками, — Нет конечно. Я ничего такого не имел ввиду, я не подумал... Страшно не было, его ведь уже за это наказали. Было стыдно. Наверное, Ярик даже с учётом сделанного не заслуживал публичного унижения? Хотя и честь Билла была не то что бы сохранена в полном размере в тот момент. — Оно и видно,— отец на секунду перевел на него взгляд, тут же возвращаясь к дороге, — Скажу ещё раз: твоя репутация и так шаткая. И не надо лезть на рожон такими выходками. И нападать на людей тоже не стоит, даже если ты слышишь клевету в свой адрес. Так ты только подтверждаешь ее. —Ладно... Прости. Я буду думать, обещаю,— Билл поджал губы. — Надеюсь. Сегодня к шести обратно туда поедем, с родителями Тимура встретиться. — Зачем? — С ними тоже решить вопрос. — Слушай,— произнес Билл. Он долго сомневался, стоит ли это говорить, но решил, что все же нужно. — Что? — Мейсон не отвлекался от дороги. — Юлиан ко мне подошёл и попросил сделать что-то с этим. В общем, двойняшки обижают дочку Аделаиды Эдуардовны в школе. — Почему он к тебе подошёл? — Потому что я их брат, подозреваю, — Билл пожал плечами. Отец этот ответ принял. — Ясно. А почему сама Аделаида Эдуардовна мне об этом не сказала? Учителя, ещё кто-то? — Она только Юлиану сказала. — Что-то часто в твоей жизни начал мелькать Юлиан, не находишь? — Мы не общаемся, — Билл мотнул головой.

***

— Давай быстрее. Они вернутся, сам будешь объяснять что ты тут делаешь,— с недовольным видом поторопил Тимур. Ярик недовольно на него взглянул, возясь с отвёрткой: — У него тут эти...гвозди неудобные. — Гвозди,— фыркнул Тимур. — Ну крепления. Отстань,— отмахнулся он. Тимур пришел заранее. Естественно, тренер уже успела позвонить и сообщить ему, что его ждут на разговор с родителями, а Ярик — пожаловаться обо всем. — Слишком сильно оставшиеся винты не развинчивай,— Сказал Тимур,— наблюдая за его руками,— Надо просто немного ослабить. Потом подрежешь шнурки, но в начале фиксации и снизу, чтобы это было не заметно сразу. Можно было бы ещё иголки и битое стекло, но это точно не будет выглядеть как его собственная неосторожность. — Ты уже так делал? — спросил Ярик, доставая складной нож из кармана. — Да. Помнишь, Леша три года назад в гипсе две недели проходил, и ещё три месяца не катался? Это у него шнурки "порвались". — Круто,— выдохнул Ярик. — Ага. Щас ещё Реймон, ему тоже не помешает пару неделек в гипсе походить, а то слишком наглый. На колени, говоришь, поставил? Ярик кивнул, поджав губы. — Может научится как минимум тому, что не стоит хранить запасные коньки в раздевалке. Отмычки все ещё существуют. — А что с Юлианом делать? — спросил Ярик, вздыхая. — То же самое. Винты и шнурки. Должны успеть, если не будешь возиться.

***

Билл вынул наушники из уха, когда в раздевалку зашёл Тимур. Не поздоровавшись, он с той скоростью, которую позволяли костыли, прошел к скамейке и сел на неё. — Здороваться не учили? — спросил Мейсон, складывая руки на груди. — Здрасьте,— буркнул Тимур, и вставил наушники в уши. Через несколько минут зашёл мужчина лет пятидесяти на вид. Черные волосы, уже почти седые, смуглая кожа, и пошатывающаяся походка. Глядя на него, Билл мог сказать, что они с сыном были похожи, но Тимур был намного красивее. Наверное, в мать? — Добрый вечер,— произнес тот, с грохотом присаживаясь на ту же лавочку, что и Мейсон. Тимур поморщился, взглянув в глаза отцу. — Вы пьяны? — с плохо скрываемой неприязнью спросил Мейсон, не здороваясь. — Не-т, — протянул он,— Совсем нет. Зачем вызывали? — У тебя никого поадекватнее не было? — спросил Мейсон у Тимура, и Билл тихо фыркнул от смеха. — Ну как видите,— буркнул Тимур,— К сожалению только этот. — Да ладно те, мужик,— отец Тимура подсел ближе и хлопнул Мейсона по плечу,— Аслан,— он протянул руку для рукопожатия. Мейсон смерил его взглядом и все же пожал руку. — Мейсон. Знакомы уже. — Американец что ли? — мужчина рассмеялся и хлопнул себя по коленке. Мейсон кашлянул и встал, не желая находиться с ним на близком расстоянии. — Иди проспись,— Тимур закатил глаза,— От тебя перегаром несёт на три километра. Че припёрся-то, сказал бы, как мать, что занята. Она трахается, ты бухаешь. Не позорь меня. Билл испуганно вдохнул и распахнул глаза. Он знал, что у Тимура с отцом отношения так себе, но чтобы тот мог позволить себе так разговаривать с родителем, ещё и в присутствии чужих людей? — Ты как с отцом разговариваешь? — настроение Аслана внезапно изменилось. Только что добродушно улыбаясь, он внезапно разозлился. Билл предусмотрительно отошёл в сторону и встал чуть позади Мейсона. Одним из плюсов было то, что отец мог его защитить, и — Билл точно это знал — сделает это при необходимости. Билл мог быть уверен, что пока отец здесь, его никто и пальцем не тронет, и это...успокаивало. — А как мне ещё с тобой разговаривать? Нахуй пошел отсюда,— выкрикнул Тимур. — Сукин ты сын! — Он выхватил ремень из штанов и, до того, как Тимур успел перехватить его, хлестнул частью с пряжкой по пояснице. Тимур вскрикнул. Он выронил один из костылей и схватился рукой за стену в попытке удержать равновесие, и ему прилетел ещё один хлесткий удар ремня — теперь по животу. Пресс спас от повреждений, но Тимур все равно согнулся пополам от резкой боли. Если раньше он и мог дать отпор отцу и они дрались практически на равных, то теперь из-за сломанной ноги он был полностью беспомощен и сомневался, что кто-либо из присутствующих встанет на его защиту. Следующие два удара пришлись на грудь. Пряжкой. Железной. Билл схватил отца за руку, не на шутку испугавшись. Хоть способ наказания и был ему знаком, но ни его самого, ни кого-либо из его братьев и сестёр отец никогда не бил так. Никогда при посторонних, никогда не по опасным местам. Ягодицы и бёдра — больше ничего. Лиза пару раз получала пощёчины, но это не было и вполовину так опасно как удар по пояснице и животу с размаха. Тимура было действительно жаль, как бы Билл к нему не относился. Никто не заслуживал быть избитым, причём так опасно, ещё и перед главным врагом, коим Тимур наверняка считал Билла. Он ведь даже не мог дать отпор, будучи в гипсе с невозможностью опираться на одну ногу. Билл был уверен, что если бы он что-то себе сломал — как бы он не провинился, отец не стал бы его наказывать таким способом. Билл вспомнил Майка: в тот период, когда он в детстве ходил со сломанной рукой, отец не шлепал его, хотя были пару моментов, где если бы не гипс — он бы наверняка оказался у отца поперёк колен. То же самое было, когда у Райли была сломана стопа. Его тоже не трогали до снятия гипса. Тимур попытался перехватить его руку и ударить вслепую, ведь пелена слез перед глазами не давала оценить обстановку. Ударить получилось, но слабее, чем хотелось бы, и его руку тут же вывернули и заломили назад. Второй костыль с грохотом упал на пол, и Тимур схватился свободной рукой за стену, чувствуя ещё три хлестких удара по пояснице. Тимур не знал, он целился в опасное место специально, или не попадал из-за алкоголя, но адская боль заставила его резко вырваться и оттолкнуть от себя мужчину, чуть не упав из-за потери точек опоры. — Мудак ссаный, — всхлипнул Тимур и тут же получил кулаком в челюсть. — Ты у меня ещё попляшешь, сученок. Ботинки мне вылизывать заставлю, блять, — Аслан прижал его к стене и сильно ударил в нос, заставляя удариться затылком о стену. — Хватит! — выкрикнул Билл и шагнул вперед. Каким бы Тимур не был, он не мог на это смотреть. — Не лезь не в свое дело, мелочь,— Аслан резко замахнулся на Билла, но Мейсон оказался быстрее. Он перехватил ремень в воздухе, мгновенно загораживая собой ребенка. Пряжка хлестнула по предплечью, но он совершенно на это не отреагировал. — Назад, — шикнул он на замешкавшегося Билла, и тот, как испуганный котенок, метнулся к стене. Мейсон одним движением повалил мужчину на колени и скрутил руки так, что тот оказался лицом в пол. С пьяным человеком сделать это было не так уж и сложно, особенно с таким, который явно ничего в самообороне не понимал, и даже спортом знаком никогда не был. — Успокоился? — спросил Мейсон, коленом придавливая его голень к полу, причиняя заодно довольно сильную и неприятную боль,— Успокоился, я спрашиваю? — Отпусти, мужик,— прокряхтел он, — сломаешь же. — Ну-ка пошли поговорим,— Мейсон силком поднял его на ноги и пинком задал направление движения за дверь, не забывая держать руки. — Пап... — Билл беспомощно оглянулся на Тимура и прижал руки к груди, не зная, что делать. Тимур сполз на пол, зажимая руками нос, из которого неконтролируемыми струйками текла кровь. — Дверь закрой,— бросил Мейсон выходя. Выдохнул, Билл послушался и после взглянул на Тимура. — Эй-эй... — Билл поднял и подал ему костыль и помог сесть на лавочку. Тимур, на удивление, принял помощь, и, оказавшись на скамейке, согнулся так, чтобы кровь текла на пол, а не на одежду. Билл открыл шкафчик и не заметив того, что ключ не понадобился, вытащил из мягкой игрушки несколько салфеток. — Держи. Тимур схватил салфетки и зажал ими нос. Белый материал мгновенно намок и окрасился в алый. Билл замялся, не зная, что делать в такой ситуации. Тимура он откровенно побаивался, и не рискнул бы начать успокаивать. Приходилось лишь с ужасом наблюдать. — Воды надо? — после неловкой паузы длиной в минуту спросил Билл. Тимур отчаянно помотал головой, закрываясь руками. Он был бы и рад собрать свое достоинство в кучу и успокоиться, но поступающая истерика не давала это сделать. От шума в голове и адской боли после избиения было не избавиться. Тем не менее Билл встал и достал воду в бутылке и ещё несколько салфеток. Сейчас Тимур не был похож на того человека, с которым одна половина группы опасалась общаться, а вторая откровенно боялась. Пока Савранский возился с салфетками, просто скинув использованные на пол, Билл пробежался глазами по нему, держась на небольшом расстоянии. — Ты голову разбил, — неуверенно произнес Билл, смотря, как темные волосы на затылке соперника слиплись от крови,— Лёд нужен. — Да отьебись со своим льдом,— Тимур махнул свободной рукой. Она была почти полностью испачкана в крови, как и темно-синяя футболка, — Льда мне в жизни было достаточно. Билл огляделся. До туалета с раковинами Тимур бы не дошел, значит нужно было искать другой выход. Билл медленно перевел взгляд на дверь в душевые. Там был кран возле маленькой "собачьей" ванны, где можно было умыться, не намочив одежду, и, что самое главное, гипс. — Тебе нужно умыться. Кровь засохнет скоро, а это неприятно, — Билл присел на одно колено и взглянул на Тимура, и, убедившись, что его услышали, поднял второй костыль и протянул ему. Тимур был крайне удивлен, что Билл не начал издеваться или смеяться над ним из-за этой сцены. Это было странно потому что он сам так бы и поступил, и поступал уже до того, причем недавно — с самим Биллом. Савранский кивнул, не встречаясь с ним взглядами. Билл помог ему дойти до душевой и принес салфетки вместо полотенца. — Почему ты так с ним разговариваешь? — спросил Билл, смотря как Тимур смывает уже подсохшую кровь по краям. — Что? С кем? — глухо спросил Тимур, прикладывая к переносице салфетку, смоченную ледяной водой. Кровь свободно стекала в ванночку и смывалась потоком воды. — С отцом. — А как мне ещё с ним общаться? — Тимур поморщился. Текущая кровь была ужасно неприятной. — Ну... — Билл пожал плечами, — По крайней мере не так. Он же твой отец. — Я общаюсь с ним так же, как и он со мной. Тебя вот часто родители оскорбляют и покрывают матом? — Спросил Тимур спустя недолгое время, когда понял, что кровь остановилась самостоятельно. — Нет... Они вообще этого не делают. — Кто бы сомневался,— Тимур пожал плечами, — Ты залюбленный ребенок, тебе этого не понять... Тебя когда нибудь били ремнем? — внезапно спросил он. — Да,— не задумываясь ответил Билл, — но не так как тебя... — "Не так" это как? — Тимур взглянул на него. Билл поморщился. — Ну... По определенным местам, не в гневе и явно не пьяным. Ну, и обычно это не похоже на драку. — Скакалкой? — немного помолчав, спросил Тимур, просто приняв к сведению предыдущий ответ. — Нет. — Шнуром? — Да, — Билл вздохнул, — Один раз, но не родители. — Крапивой? — Да. — Стулом? — Нет. — Кулаками? — Нет. — Утюгом? — Нет. — Головой об стену? — Нет. — Об пол? — Нет,— Билл поморщился в очередной раз,— Мой отец более... цивилизованный. — В планку на четыре часа ставили? — Нет. — Коленями на соль на ночь? — Нет. — Головой в ледяную воду окунали? — Нет. — Дверь в комнату выламывали? — Нет. — Сигареты об кожу тушили? — Слушай, может полицию вызовем? — совершенно искренне поинтересовался Билл,— Они ведь тебя убьют. — Не убьют. Отец съехал, мать с новым ухажёром, а я не планирую больше там жить. — И куда теперь? — Билл отвёл глаза. В моменте стало стыдно за то, что Тимура исключают из-за него, а соответственно, и жить ему негде. Тимур пожал плечами, не глядя на него. — Найду академию с общежитием. Я довольно известный человек, меня должны взять даже с этим,— Тимур с отвращением кивнул на сломанную ногу. — Я думаю, у тебя будут не лучшие рекомендации. Уверен, что хочешь продолжать кататься? — А я больше ничего не умею,— безразлично произнес он, отворачиваясь. Билл понимающе вздохнул. Он тоже с трёх лет стоял на коньках и стал лучшим в мире в этом деле, но обычные дела были ему неподвластны. У него не было хобби, дела по дому всегда делали за него, готовить он тоже не умел. Пойти работать после окончания карьеры? Отец видел его в политике, но сам Билл был не уверен, что способен выучиться в университете. Хочет он или нет — вопрос не стоял. Когда они вернулись в раздевалку, Тимур осторожно сел на лавочку. Он опасался новых кровотечений, а потому резких движений не совершал. — Тебе повезло с родителями,— безэмоционально произнес Тимур спустя пару минут молчания. — Да...повезло,— Билл вздохнул, — Ты поэтому так себя ведёшь? Потому что тебе не повезло? — Как я себя веду? — Портишь себе жизнь. У тебя были все шансы не жить с родителями, быть лучшим в группе, поехать на Олимпиаду и закрепить звание самого талантливого фигуриста века, сместив Юлиана. Но ты сам разрушаешь все. — Это тебя продюссируют,— разозлился Тимур,— Это ты знаешь, как жить эту жизнь и как здесь выживать. У тебя есть семья, у тебя есть родственники из Форбс, твой отец — твой продюссер. Ты такой правильный, аж тошно. Тебе рассказывают, как себя вести и как придти к успеху в итоге. Тебя за ручку довели до Чемпионата Мира, и, не сомневайся, доведут до Олимпиады. А у меня вон,— Тимур кивнул на дверь,— вон то недоразумение и мать, которой я перестал быть нужен, как только перестал выигрывать. — То есть самому дойти до того, что меня лучше не калечить, с таким то "багажом", оказалось сложно? Тебе должны были об этом рассказать? Тимур фыркнул, но промолчал. Дверь открылась, и подростки обернулись, вздрогнув от внезапного звука. Мейсон зашёл первым и сел на свободную лавочку. Он как обычно вел себя совершенно невозмутимо, и лишь по его поведению невозможно было угадать, что произошло за закрытыми дверями. Тимур втайне надеялся, что произошла драка. Что отцу наконец-то надавали по лицу, чего Тимур сейчас сделать не мог, в связи со своим состоянием. Аслан зашёл вторым. Он пошатывался и взгляд был затуманен алкоголем, но избитым не выглядел. "А жаль" — подумал Тимур. — Жив? — скептично спросил Мейсон у Тимура. Тот хмуро кивнул. Билл обнял себя руками. Ему было жутко некомфортно и, говоря честно, страшно находиться в одном помещении с человеком который только что так жёстко избил Тимура, и был готов переключиться на совершенно чужого ему ребенка. — Все в состоянии разговаривать? — Мейсон переместил взгляд с Тимура на Аслана. — Билл, сюда,— Мейсон показал глазами на место рядом с собой. Тимур не удержался и фыркнул. Обращение как к собачке позабавило. Билл выдохнул и поджал губы, но послушался. Так действительно было безопаснее, да и спорить бессмысленно. — А я вижу, кому-то смешно,— Мейсон упёрся локтями в колени и выжидающе посмотрел на подростка. Быстро одумавшись, Тимур помотал головой: — Нет, что вы. Совсем нет. — Зачем это сделал? — Ниче я не делал! — Тимур возмущённо взмахнул руками, — Меня подставили. — Опять, блять, шарманка,— проговорил Аслан, медленно моргая,— Каждый месяц тебя подставляют нахуй. Каждый ебаный месяц. — Завали ебало,— прошипел Тимур. — Ты че попутал, слыш. Мало было? — Аслан начал вставать, но Мейсон остановил его резким взмахом руки. Билл рядом сжался как от удара. — Я тебе что сказал? Ещё раз тронешь хоть кого-то из них, я тебя в узел завяжу и полицию вызову. Было такое? — Да ты знаешь кто я?! — воскликнул Аслан, поднимаясь на ноги. — Блять,— тихо произнес Тимур и закатил глаза. — Кто? — спросил Мейсон, иронично улыбнувшись. — Хуй в пальто,— цокнув языком, буркнул себе под нос Тимур. — Прекрасно,— не дождавшись ответа, Мейсон перевел спокойный взгляд на Тимура, и так же спокойно спросил, — По губам дать? Тимур возмущённо фыркнул. — Рот с мылом помыть, может быть? — Не надо меня воспитывать, вы мне не отец! — выпалил Тимур. — Он,— Мейсон кивнул на Аслана,— тебе тоже не отец? Тимур недовольно вздохнул и сложил руки на груди, отводя глаза. — Значит так,— Мейсон вздохнул, понимая, что ответа не дождется, — Воду мне в уши лить не надо. Я прекрасно знаю, какие отношения у вас складываются с Биллом, к тому же твой подельник сдал с потрохами обоих. Я сейчас не спрашиваю ты это был или не ты, я спрашиваю зачем. — Незачем, потому что я вообще в этом не участвовал! Я просто не стал сдавать его, и все,— Тимур раздражённо выдохнул. Это начинало надоедать. — Я тебя понял. Значит смотри, варианта два. Либо пишем расписку о моральной компенсации, либо то, что ты просто не стал никого сдавать, ты будешь рассказывать следователю. Тимур задумался. Он тоже был публичным человеком, и если Реймоны подадут в суд на него, то помимо этой ситуации вскроются и другие, и тогда он свое имя уже никогда не отмоет. А деньги... — У меня нет денег,— Тимур покачал головой, смотря в пол. Все трое повернулись на Аслана, который привалился к стенке и уже успел забыться безмятежным сном. — Этот...— Мейсон поморщился, — сколько зарабатывает? — Я что, ебу что ли?! — Тимур фыркнул, — Раньше тыщ двести, сейчас пробухивает все наверное. — Ты всегда так общаешься? Тимур цокнул языком и не ответил, отведя глаза. Нет, не всегда, просто сейчас он крайне нервничал. — У меня тоже ремень есть. Так что ещё один мат, и... — Вы не имеете права. — возмущённо сказал Тимур, нахмурив брови. — Ему пожалуешься? — Мейсон кивнул на его отца. Тот запрокинув голову назад и спал, абсолютно не обращая внимания на происходящее в комнате. — Я закричу. Вы этого не сделаете, — быстро проговорил Тимур, кинув взгляд на Билла. Тот молчал, поджав губы и предпочитая не вмешиваться. Угроза была не всерьез, а чтобы напугать, Билл это знал точно. Отец не стал бы наказывать чужого ребенка, да ещё и находящегося в таком состоянии. — Кричи-кричи,— кивнул Мейсон и поднялся на ноги,— Билл, помоги мне. — Ладно-ладно, всё,— Тимур подался назад и выставил руку вперёд, — Молчу я, молчу. Не надо. Пожалуйста. — Я предупредил,— сказал Мейсон, садясь назад. Тимур взглянул на Билла ненавидящим взглядом, тот ответил равнодушным. Билл не считал это чем-то ужасным, и при надобности действительно помог бы отцу. Тимур откровенно напрашивался, не только сейчас, но и последние несколько лет, и Билл не понимал, почему вдруг должен его защищать. На предыдущую сцену, которую устроил Аслан, Билл не мог смотреть, потому что считал бесчеловечным такие избиения. Но получить ремнем по заднице Савранскому бы точно не помешало. Мейсон за плечо поднял на ноги Аслана и встряхнул. Проснулся тот не сразу, а когда проснулся, его начало тошнить. Устало вздохнув, Мейсон отпустил безвольное тело и отошёл назад, отряхивая руки с выражением полного пренебрежения на лице. — Так, дети, — Мейсон обернулся на Билла и Тимура,— Давайте-ка вон отсюда, и позовите уборщицу или охрану. Не на что тут смотреть. Билл встал и подошёл к двери. Понадобилось несколько минут, чтобы Тимур смог добраться до него и они вместе вышли. Аслан к тому моменту закончил тошнить и привалился к стене, тяжело дыша. Мейсон открыл нараспашку всегда зарытое жалюзи окно, чтобы неприятный запах хоть немного начал выветриваться. Билл сел на диванчик в коридоре, Тимур приземлился рядом с ним. — Голова кружится,— проговорил он, прикрывая глаза. Билл молча принес ему воды из кулера. — У тебя может быть сотрясение, тебе нужно в больницу. Давай вызовем скорую? — Тимур принял стаканчик из его рук и выпил залпом. — Меня что-то тоже...подташнивает,— Тимур прикрыл рот рукой, а Билл заметался взглядом по коридору. Подобные ситуации были у него не впервые. За много лет, прожитых с Майком, он научился экстренно реагировать и помочь справляться со всем, что возможно, включая жар, тошноту, кровотечения, приступы и много всего ещё. Сейчас нужно было найти пакет и все же вызвать скорую. Но пакетов не было. — Пап,— Билл заглянул в раздевалку, и тут же зажал нос от запаха, от которого затошнило уже и его. Мейсон, меланхолично стоя возле открытого окна, вопросительно на него посмотрел. — Тимуру плохо. Нужно скорую вызывать. — Ты сходил за кем-нибудь? — Нет, не успел ещё. — Давай бегом. Билл кивнул и захлопнул дверь. Мейсон перевел взгляд на пьяное тело, успевшее снова уснуть, и лужу рвоты рядом с ним. Было крайне мерзко. Мейсон не хотел ни видеть, ни слышать, ни чувствовать запах происходящего. Ни малейшего сочувствия и желания помочь тоже не было. Билл прошел по коридору до тренерских, потому что только там были звуки. В связи с жеребьёвкой фигуристов у всех остальных спортсменов этой части комплекса отменили тренировки. В маленькой охранной комнате сидел мужчина преклонных лет и смотрел телевизор, по которому шло какое-то реалити-шоу федерального канала. — Извините,— позвал Билл. — Да-да? — мужчина развернулся и поправил очки. — Там человеку плохо...двум. Мейсон вышел из раздевалки, и, скрестив руки на груди, посмотрел на Тимура, будто чего-то от него ожидая. — Давай тоже заблюй тут все и вырубись. У вас это видимо семейный способ решения проблем. — Отстаньте,— Тимур тяжело дышал, прикрыв глаза. Тошнило неимоверно и ему казалось, что от любого звука или движения его может вырвать. Билл привел охранника и молча указал на раздевалку, невинно складывая руки за спиной. Заглянув внутрь, тот посмотрел на Мейсона, потом на Билла, и наткнулся на "я же вам говорил"-взгляд. — Так. Он пьяный? — спросил охранник, закрывая дверь. — Да,— ответил Мейсон,— С позволения сказать, его родитель,— он указал на Тимура. — Так, нужно вызывать скорую мальчику и полицию,— Охранник достал рацию.