Драбблы по Трансформерам.

Эдвард стоит рядом с этой злосчастной могилой. Снова принес дурацкую лаванду. Она любила лаванду. Начинает так глупо, нерационально и горько говорить: — Привет. Вот я снова здесь, огонёк. Возможно, я бы получил от тебя по шлему, Анэт, но я устал. Устал жить. Знаешь, Урса, ты подарила мне надежду. Научила улыбаться, радоваться мелочам и... Научила любить. Ты стала для меня солнышком. А знаешь, как глупо все это происходило? Хотя, зачем спрашиваю, конечно, ты в курсе, — закусил губу и приземлился наземь, начав поглаживать хрупкие лепестки лаванды. — Эти цветы... Они напоминают о тебе. Такие же хрупкие, но сильные. Раньше я считал и их, и тебя абсолютно бесполезными и даже... Раздражающими. Но потом, со временем пришло осознание, что тебе... Тоже больно. Именно тогда пришло понимание, того, насколько слеп я был. А когда ты впервые дала понюхать лаванду, то пришел покой. Метания остановились, Искра перестала ныть от прошлого. В этот момент я начал любить и тебя, и этот цветок. Стал чаще смотреть на лаванду и украдкой замечать насколько ты хрупкая и ранимая, и в тоже время воинственная. Лаванда и правда успокаивает. Знаешь, Урса, когда ты умерла с улыбкой, я долгое время считал тебя дурой, ведь... Даже в самые паршивые моменты ты находила плюсы и каким-то образом умудрялась дерзить и улыбаться. Но теперь понимаю, что это правильно. Что это дарило мне ощущение покоя и равновесия. Раньше я всякий раз хотел врезать тебе, Анэт. Меня бесила твоя тупая и временами неуместная жизнерадостность. Но потом это стало давать мне надежду на лучшее и успокаивать, — снова погладил лепестки цветов, слегка улыбнувшись: — Возможно, раньше, я бы стал рвать и метать, но теперь это не злит, а успокаивает и потупляет боль, — за этими разговорами уже стало поздно, хотя пришел Эдвард еще вечером, когда уже стемнело: — Спокойного оффа на той стороне, Урса. Я люблю тебя. — поцеловал лаванду и фото на могиле жены и оставил цветы.