Новый год на Земле

Где-то среди гор, вдали от людских глаз и суеты, два небожителя спорили с такой страстью, будто от этого зависела судьба мира. Уже предположили, кто это? — Му Цин, ты вообще понимаешь, что делаешь?! — Воскликнул Фэн Синь, глядя, как тот привязывает очередную ленту к столбу. Да, два вечно ссорящихся генерала. — Понимаю, в отличие от тебя, который, похоже, думает, что Новый год — это повод разбрасывать вещи как попало! — Отозвался Му Цин с ледяным тоном, оглядывая место, где Фэн Синь только что устроил «временный» склад из гирлянд. Они находились в старом, давно заброшенном храме, который каким-то чудом сохранился в этих горах. Праздничные украшения, принесённые Му Цином, выглядели странно на фоне потёртых стен и полуразрушенного потолка. Но, несмотря на всё это, в воздухе витала атмосфера праздника. — Разбрасывать? Это называется готовить, — Огрызнулся в ответ Фэн Синь, взяв одну из гирлянд. — Если хочешь, чтобы всё выглядело идеально, можешь заняться этим сам!— — Отличная идея. Я давно понял, что ждать от тебя помощи — пустая трата времени, — Надув щёки ответил Му Цин, забирая гирлянду из рук Фэн Синя. — Ох, да хватит уже! — Фэн Синь всплеснул руками. — Мы должны готовиться к Новому году, а не продолжать эту вечную перепалку. Или ты только и умеешь, что ворчать? — Му Цин вздохнул, глядя на своего давнего товарища. — А ты, видимо, умеешь только жаловаться, — Произнёс он, но его голос был мягче, чем раньше. Он отвернулся, чтобы прикрепить гирлянду, но Фэн Синь заметил, как на его лице мелькнула едва уловимая улыбка. — Знаешь, мы, наверное, единственные, кто отмечает Новый год в таких условиях, — Пробормотал Фэн Синь, опустив руки. — Но, думаю, в этом есть что-то… правильное. — Му Цин не ответил сразу. Он закончил с гирляндой и обернулся к Фэн Синю. — Может быть, — Произнёс он резко. — Главное, чтобы хотя бы в этот раз всё прошло спокойно. — Фэн Синь усмехнулся, качая головой. — Ну, с тобой-то спокойно не бывает, — Сказал он, но в его словах уже не было ни злости, ни упрёков. Они оба знали, что несмотря на бесконечные споры, они не захотели бы встречать Новый год поодиночке. Хотя и ссоры будто стали символом их товарищеских отношений. Фэн Синь посмотрел на Му Цина и вздохнул, убирая руки в бока. — Скажи честно, Му Цин, ты вообще умеешь отдыхать? Или для тебя даже Новый год — это повод всё контролировать?— — Для кого-то же всё же должен, раз ты предпочитаешь всё пускать на самотёк, — Парировал Му Цин, поправляя очередную ленту. — И вообще, если бы не я, этот храм давно бы превратился в руины. — — Ага, ну спасибо, что хоть на этот раз не стал меня обвинять во всех бедах мира, — Саркастично буркнул Фэн Синь, скрестив руки на груди. Му Цин бросил на него взгляд, полный усталого терпения, и вздохнул. — Ты и так прекрасно знаешь, что я не про это. Просто… Иногда у меня создаётся впечатление, что ты пытаешься забыть о том, что действительно важно. — Фэн Синь нахмурился, переводя взгляд на тусклый свет фонариков. — Что ты имеешь в виду? — Му Цин замолчал, глядя куда-то вдаль, словно его мысли унеслись далеко отсюда. — О том, почему мы вообще здесь, — Наконец тихо произнёс он. — Этот храм… Эти украшения… Всё это напоминает мне о тех временах, когда всё было иначе. Когда у нас был другой Новый год. — Фэн Синь внимательно посмотрел на Му Цина, его выражение лица смягчилось. — Ты скучаешь по тем временам? — — Мы оба скучаем, — Ответил Му Цин, не глядя на него. — Просто ты этого не признаёшь. — Наступила тишина, заполненная воспоминаниями, которых оба старались избегать. — Не могу поверить, что говорю это, но, может, ты и прав, — Наконец пробормотал Фэн Синь. — Но сейчас у нас есть только это место. И только этот Новый год. — Му Цин кивнул, позволив себе короткую улыбку. — Тогда давай сделаем его таким, чтобы было, что вспомнить. Даже если снова переругаемся. — Фэн Синь усмехнулся, пожимая плечами. — А разве бывает иначе? — Они переглянулись, и в их взглядах мелькнуло что-то большее, чем просто привычная усталость или раздражение. В этот момент оба понимали: несмотря на вечные споры, Новый год — это то, что связывало их тогда и сейчас. В воздухе повисло предчувствие праздника, хоть и непростого, но такого, как и всё в их жизни. Му Цин отвернулся, продолжая аккуратно распутывать гирлянду. Его движения были чёткими, почти механическими, но в каждом жесте чувствовалась сосредоточенность. Фэн Синь наблюдал за ним несколько секунд, затем подошёл и начал помогать. — Ты слишком всё усложняешь, — Пробормотал он, протягивая Му Цину один конец гирлянды. — Новый год — это просто праздник. Немного света, еды, и всё. — Му Цин покосился на него с явным неодобрением: — Ты всегда так думал? Или это твоё новое правило — ничего не значить, чтобы не разочароваться? — Фэн Синь напрягся, но взял себя в руки. — Ты снова за старое? — Он отступил на шаг. — Почему ты всегда возвращаешься к этому? Мы не можем просто… Забыть? — — Нет, Фэн Синь, не можем, — Му Цин поднял взгляд, и его глаза сверкнули, словно две острые иглы. — Мы здесь не просто так. Всё, что мы потеряли… Всё, что было раньше… — Он замолчал, проглотив слова. Фэн Синь посмотрел в окно храма на заснеженные горы. Ветер завывал, качая деревья, напоминая о былых временах. Он вдруг ощутил, как в груди разливается знакомая тяжесть. — Думаешь, Се Лянь сейчас тоже так чувствует? — Спросил он, нарушив тишину. Му Цин вздрогнул, его руки на мгновение замерли. — Он бы не хотел, чтобы мы думали о прошлом. Он всегда… Старался смотреть вперёд, — Его голос стал тише. — Но разве это так просто? — Фэн Синь кивнул. — Нет, не просто. Но ведь мы справлялись раньше. И сейчас тоже справимся, — Он взглянул на Му Цина. — Может, для этого и нужен Новый год — чтобы напомнить себе, что мы всё ещё здесь. И пока мы вместе, это значит больше, чем кажется. — Му Цин отвернулся, чтобы скрыть эмоции. Он никогда не любил показывать слабость, особенно перед Фэн Синем. — Тебе бы сказки рассказывать, — Тихо пробормотал он. Фэн Синь усмехнулся: — Может, расскажу как-нибудь. Когда ты перестанешь ворчать. — Они оба засмеялись, и напряжение немного спало. Тишина в храме больше не казалась угрюмой или тяжёлой. Она была спокойной, умиротворяющей, наполненной лёгким предчувствием чего-то важного. Му Цин оглядел украшения и задумчиво сказал: — А ты помнишь тот Новый год, когда Се Лянь приготовил рисовые лепёшки? И всё сгорело? — Фэн Синь засмеялся так громко, что звук эхом разнёсся по залу: — Как же не помнить! Мы тогда ели угли и делали вид, что это вкусно. Ты ещё сказал, что это «ароматное блюдо»! — — Просто не хотел расстраивать его, — Улыбнулся Му Цин, слегка закатив глаза. Фэн Синь взглянул на него мягче, чем обычно: — Мы все не хотели. Потому что, несмотря ни на что, он старался ради нас. И сейчас… — Он замолчал, глядя на муляж фонаря. — Сейчас мы должны сделать то же самое. Хоть раз перестать спорить и просто… Быть рядом? — Му Цин опустил взгляд и кивнул. Его голос стал почти шёпотом: — Просто быть рядом… Да, пожалуй, можно и так. — Они продолжили украшать храм молча, но их молчание больше не казалось напряжённым. Каждый фонарик, каждая лента словно возвращала им частички давно потерянного тепла. И где-то в этом заброшенном храме среди гор, под светом тусклых фонариков, два вечно спорящих генерала снова находили путь к тому, что они называли домом. Ветер снаружи завывал всё сильнее, но внутри храма становилось теплее. Свет фонариков мягко освещал пространство, придавая ему какой-то мистический, почти забытый уют. Му Цин внимательно поправлял каждую ленту, словно от этого зависело что-то важное, а Фэн Синь подметал пол, делая вид, что ему всё равно. Но оба понимали — это не просто подготовка. Это был их способ справиться с тишиной прошлого, которое не отпускало. — Эй, Фэн Синь, — Му Цин вдруг нарушил молчание. — А ты помнишь, как мы впервые встретили Новый год с Се Лянем после его восхождения? — Фэн Синь поднял голову, улыбнувшись краем губ: — Конечно помню. Тогда он ещё не знал, что мы ему готовим сюрприз. Ты весь день ходил хмурый, а потом вдруг исчез. — — Я искал те фонарики, которые он любил, — Тихо ответил Му Цин. — Мы же хотели, чтобы он улыбнулся. — — И он улыбнулся, — Добавил Фэн Синь, глядя в пустоту. — Даже когда всё пошло не по плану. — Му Цин молча кивнул, вспоминая тот день. Се Лянь тогда был так счастлив, что даже их неуклюжая попытка сделать праздник идеальным не казалась ему смешной. Он был рад тому, что у него есть они. А теперь… Теперь всё изменилось, но что-то всё равно осталось прежним. — Интересно, где он сейчас? — Прошептал Му Цин. Фэн Синь тяжело вздохнул: — Он там, где должен быть. И мы тоже. — Тишина повисла между ними. Оба знали, что значит «Там, где должен быть», но ни один не хотел это произносить вслух. Они просто продолжали свою работу, пока храм не наполнился светом и праздничным духом. Каждая мелочь напоминала им о другом времени, другом месте, другом Се Ляне. Но несмотря на это, они оба чувствовали себя здесь дома. — Эй, Фэн Синь, посмотри на это, — Внезапно сказал Му Цин, указывая на старый фонарь в углу храма. — Кажется, он ещё работает. — Фэн Синь подошёл ближе и, действительно, увидел, как внутри фонаря мерцает слабый огонёк. Он аккуратно поднял его и улыбнулся: — Кажется, у нас всё-таки есть немного удачи. — Му Цин слегка усмехнулся: — Или просто кто-то там наверху решил, что мы заслуживаем небольшой перерыв. — Фэн Синь поставил фонарь на стол, и его свет сразу залил помещение мягким золотистым сиянием. В этот момент храм перестал быть просто заброшенным местом. Он стал тем самым домом, который они так давно искали. — Се Ляню бы понравилось, — Тихо сказал Му Цин. Фэн Синь ничего не ответил, но его взгляд сказал больше, чем любые слова. Они оба знали, что Се Лянь был бы счастлив видеть их вместе. Даже сейчас, несмотря на все разногласия, они были рядом — и это было самым главным. — Эй, Му Цин, — Внезапно сказал Фэн Синь. — Может, в этот раз попробуем приготовить что-то съедобное? — Му Цин вскинул бровь: — Думаешь, у тебя получится? — — Не хуже, чем у тебя, — Усмехнулся Фэн Синь. Му Цин не удержался и рассмеялся: — Ладно, посмотрим, кто из нас первый всё испортит. — Фэн Синь улыбнулся, впервые за долгое время чувствуя себя почти беззаботным. В этот момент они оба знали — Новый год будет не идеальным, но настоящим. И это было единственное, что им действительно нужно. Они направились к небольшому углу храма, где стояла старая, но крепкая печь. Рядом лежали обугленные остатки дров, которые явно давно никто не использовал. Му Цин критически осмотрел их, а затем поднял одну бровь. — Эти дрова, похоже, уже пережили несколько веков. Думаешь, они вообще загорятся? — Фэн Синь пожал плечами, взяв одну из поленьев. — У нас есть выбор? Если что, просто будем сидеть в темноте и грызть ледяные лепёшки. — — А, то есть ты всё-таки согласен, что готовить ты не умеешь, — Сухо отозвался Му Цин. Фэн Синь хмыкнул, но ничего не ответил. Вместо этого он принялся складывать поленья в печь, а затем вытащил кремень. Несколько минут в храме раздавались тихие удары, пока наконец в углу не замерцал огонёк. Му Цин, скрестив руки, наблюдал за процессом. — Неужели ты всё-таки что-то умеешь, кроме как махать луком? — — Скажи это ещё раз, и я съем всё сам, — Отрезал Фэн Синь, прикрывая пламя ладонями, чтобы оно не погасло. Они оба засмеялись, и звук этого смеха, казалось, наполнил храм новой жизнью. Когда огонь разгорелся, Му Цин извлёк из своих запасов несколько пакетов с ингредиентами, которые, на его взгляд, ещё можно было использовать. — Что у нас есть? — Спросил Фэн Синь, глядя на небольшую кучку: рис, сушёные овощи, немного соли и что-то, напоминающее сушёное мясо. — Не густо, — Подытожил Му Цин, аккуратно раскладывая всё на столе. — Этого хватит, чтобы не умереть с голоду, — Относительно оптимистично заметил Фэн Синь, беря в руки нож. — Не обязательно готовить, как Се Лянь, чтобы испортить всё, — Усмехнулся Му Цин, приступая к нарезке овощей. Вскоре храм наполнился звуками готовки. Му Цин, сосредоточенный, проверял каждую мелочь, как будто готовился к битве. Фэн Синь, напротив, действовал более интуитивно, бросая ингредиенты в котелок так, будто это был очередной тренировочный бой. — Ты когда-нибудь слышал о рецептах? — Поинтересовался Му Цин, бросив взгляд на Фэн Синя, который уже успел добавить почти весь запас соли. — Рецепты? Это для тех, у кого есть время и желание их читать, — Отмахнулся тот. — И для тех, кто хочет есть что-то, кроме пересоленной каши, — Парировал Му Цин, слегка приподняв котелок, чтобы проверить, как идут дела. Прошло некоторое время, и на столе появилась большая миска с горячей, хоть и не совсем аппетитной, похлёбкой. Оба генерала сели за стол, с подозрением разглядывая результат своих усилий. — Ну, кто пробует первым? — С усмешкой спросил Фэн Синь. — Тот, кто добавил столько соли, что это можно использовать как оружие, — Хладнокровно ответил Му Цин. Фэн Синь поднял ложку и сделал первый глоток. Его лицо мгновенно исказилось, но он сдержался, чтобы не подать виду. — Ну? — С интересом спросил Му Цин. — Это… Съедобно, — Выдавил Фэн Синь, глядя куда-то в сторону. Му Цин поднял ложку, попробовал и нахмурился: — Ты называешь это съедобным? Это скорее жидкий соляной камень. — Несмотря на недовольство, оба продолжили есть, обсуждая старые времена. Похлёбка, хоть и далёкая от идеала, всё же согревала, а воспоминания об ушедших днях делали атмосферу теплее. Му Цин, отложив ложку, задумчиво посмотрел на огонь в печи. — А ты помнишь, как Се Лянь однажды решил приготовить ужин для всех своих подданных? — Фэн Синь кивнул, усмехаясь. — Как не помнить. Он тогда так старался, но едва не сжёг половину кухни. — — Ты тогда целый день пытался восстановить всё, что он испортил, а я — Успокаивал людей, чтобы они не посчитали это дурным знаком, — Добавил Му Цин с лёгкой улыбкой. — А он всё равно был счастлив. Для него было важно сделать что-то для других, даже если это выходило… Странно, — Сказал Фэн Синь, его голос стал чуть тише. — Се Лянь всегда был таким, — Тихо произнёс Му Цин. — Даже когда всё шло не так, он находил в этом что-то хорошее. — Они замолчали, погружённые в воспоминания. Когда еда была убрана, а огонь в печи потушен, они вернулись к украшению храма. Фэн Синь развесил последние фонарики, а Му Цин закончил расставлять свечи. — Знаешь, — Сказал Фэн Синь, глядя на результат их работы. — Это, наверное, самый странный Новый год в моей жизни. — Но, возможно, один из самых честных, — Добавил Му Цин. Фэн Синь усмехнулся: — Неужели ты способен признавать, что не всё должно быть идеально? — Му Цин закатил глаза: — Не привыкай. — Они снова засмеялись. Храм, казалось, ожил — не только от света и украшений, но и от их голосов. В этот момент они оба чувствовали, что несмотря на всё — разногласия, ошибки прошлого, одиночество — у них всё ещё есть друг друга. А вместе они могли справиться с чем угодно. Фэн Синь и Му Цин стояли в центре храма, оглядывая проделанную работу. Свет фонариков играл на стенах, отбрасывая причудливые тени, а мягкое сияние свечей делало атмосферу почти магической. Оба молча наслаждались минутой тишины, каждый погружённый в свои мысли. — Думаешь, Се Лянь когда-нибудь вернётся сюда? — Нарушил тишину Му Цин, не отрывая взгляда от огоньков. Фэн Синь пожал плечами, но его взгляд стал задумчивее. — Он никогда не был привязан к месту. Для него дом там, где те, кого он любит. — Он замолчал на мгновение, добавив тише: — Возможно, этот храм для нас важнее, чем для него. — Му Цин кивнул, соглашаясь. Для них это место было чем-то вроде памятника прошлому, их молодости и верности. Но Се Лянь всегда смотрел вперёд. — Ты заметил, как сильно всё изменилось? — Продолжил Му Цин. — Каждый Новый год мы строили планы, мечтали о будущем. Теперь... Кажется, что прошлое — единственное, что нас держит. — Фэн Синь нахмурился. — Прошлое — это часть нас. Но Се Лянь никогда бы не хотел, чтобы мы застряли в нём. Он всегда говорил, что нужно идти дальше. — Они снова замолчали. В каждом слове звучала горькая правда. Прошлое было для них якорем, но Новый год — это не только воспоминания. Это надежда на лучшее будущее. — Как думаешь, что будет дальше? — Спросил Му Цин, разглядывая пламя свечи. — Для нас... Для Се Ляня? — Фэн Синь ответил не сразу, обдумывая слова: — У каждого из нас свой путь. Но в какой-то момент они снова пересекутся. Я в это верю. — Му Цин усмехнулся, но в его взгляде появилась мягкость: — Редко слышу от тебя такие слова. Ты становишься сентиментальным. — — А ты всегда был слишком строг. Может, в этом и есть смысл — балансировать друг друга, — Ответил Фэн Синь с лёгкой улыбкой. Му Цин задумчиво кивнул: — Наверное, поэтому мы всё ещё здесь. Несмотря на всё. — В этот момент храм наполнился не только светом, но и какой-то новой, неуловимой энергией. Оба понимали, что впереди ещё много испытаний. Но сегодняшний вечер был важен. Это была их возможность переосмыслить прошлое и наметить путь в будущее. — А Новый год... Он всегда о новой надежде, — Сказал Фэн Синь, всматриваясь в огонь. — Может, и для нас найдётся что-то новое. — — Или кто-то, — Добавил Му Цин, и их взгляды встретились. Они оба знали, что где-то там, далеко от этого храма, Се Лянь готовится встретить Новый год по-своему. А может быть, вспоминает их — как они вспоминают его. Это чувство связывало их сильнее любых слов. — Думаешь, у Цзюнь У всё ещё остались привычки праздновать? — Вдруг спросил Фэн Синь, отвлекаясь от своих мыслей. Му Цин фыркнул: — Учитывая, какой он зануда, вряд ли. Он, скорее всего, сидит где-то в своём дворце, окружённый отчётами. — — Хотя, возможно, Лин Вень его вытащит, — Добавил Фэн Синь, ухмыляясь. — Они любят всё контролировать. Даже праздники. — Му Цин хмыкнул: — Им бы следовало поучиться у Се Ляня. Иногда нужно просто позволить себе наслаждаться моментом. — Фэн Синь не ответил, но его взгляд был полон согласия. Завершая украшение храма, они оба чувствовали, что сделали всё возможное. Новый год не станет идеальным, но он будет настоящим. А где-то там, в другом месте, кто-то другой тоже делает шаг навстречу переменам.