Керосин

      Миссия по убеждению матери в том, что перспектива отпустить Надю вечером в Рыбачью бухту знакомиться с будущими одноклассниками не так уж и плоха, началась с самого утра. Подходить к такой теме нужно было осторожно, начинать издалека. В конце концов, Наде уже почти семнадцать, за распитием алкоголя она поймана никогда не была, десятый класс без троек закончила, по случаю переезда особых истерик не устраивала.       Одним словом, у Любови Владиславовны не должно было быть ни одного весомого аргумента против. Во всяком случае, Минина была в этом уверена почти на сто процентов.       — Нет. Даже не думай, — мать даже не оторвалась от приготовления завтрака.       — Что? Ну почему?! — Надя скрестила руки на груди. — В Питере ты всегда меня отпускала!       — Мы в Питере?       — Нет.       — Ну тогда и закончим этот разговор, — женщина перевернула блин на сковородке и поправила пучок из длинных кудрявых волос.       С мамой спорить было бесполезно. Ее «нет» — самое железное «нет» в мире. Но попытаться всегда можно. Как говорится, русские не сдаются.       — А знакомство с одноклассниками? Мам, я и так тут без знакомых. Ритка, про которую я тебе рассказывала, очень хорошая. Я ее в «ВК» нашла, посмотрела, кто в друзьях. На «пропитых наркоманов», как ты говоришь, они не похожи. На зэков тоже.       Любовь Владиславовна нахмурилась, расставляя тарелки на небольшой обеденный стол. Кухня в новой квартире в целом была маленькой, четверо человек там помещались уже с усилием. Вся кухонная гарнитура старая, одна дверца на шкафчике вообще держалась на добром слове. А еще на белом (свежевыкрашенном, кстати) потолке висела абсолютно дурацкая хрустальная люстра родом прямиком из СССР. Обои на удивление резко контрастировали с остальными стенами в квартире, явно новые, серого цвета и с приятным черным геометрическим узором.       — Даже не знаю, — конец сказала мать после минутного молчания.       Надя про себя порадовалась. Первый шаг уже сделан. А сейчас козырная карта.       — Там еще сто процентов сын твоей Маринки будет. Боря, или как там его. Ты говорила, что мы ровесники, а одиннадцатый класс во всей школе один.       — Хенкин у него фамилия?       — Ага. Точно он, ма. Не думаю что в этом городишке много Борисов Хенкиных, — по взгляду матери было видно, что это обстоятельство заставило ее задуматься. Они с Маринкой этой достаточно долго переписывались и пару раз созванивались. Судя по всему, новая знакомая рассказала про сына много хорошего.       «Тот самый сын маминой подруги», — хмыкнула про себя Минина.       — И откуда такая уверенность, что он туда пойдет? Эта твоя Рита упоминала?       — Она сказала, там почти все мои будущие одноклассники будут.       Любовь Владиславовна задумчиво потрепала по голове Гришу, все это время молча играющего в планшет и сидящего за обеденным столом в ожидании завтрака. Хотя трепать там было особо нечего. Кудрявость матери младшему не передалась, да и сами волосы были достаточно коротко острижены.       — Давай-ка я тете Марине позвоню и сама спрошу, что и как, — в конце концов сказала женщина, — а ты ешь пока.       Надя сглотнула.       — Ма, не думаю, что это вечеринка, о которой знают родители…       Еще не хватало сорвать всем тусу во второй день после переезда. Но совсем не отпроситься у мамы Надя тоже не могла — семейное приложение с геопозицией на телефонах родителей все еще активно используется, да и глаза и уши у мамы есть. В новом городе также просто как в Питере ускользнуть из дома будет невозможно. Там у них с Юлькой и Германом была своя отлаженная система. Юлина мама любила отжигать сама и почти не ограничивала свою дочь, поэтому Юлька подговаривала ее, чтобы та позвонила Любови Владиславовне и заверила, что девочки только на приличные мероприятия ходят. Требовалась такая помощь редко, просто потому что сама Минина всегда предпочитала поход в кино очередному бухычу, но иногда, ради подруги и просто, чтобы развеяться, могла и на вписку сходить.       Но в приморском городишке Юлькиной мамы не было. Знакомых не было вообще, зато были ужасающие новости и пропажа людей. Так что повышенную тревожность матери Надя понимала. Но это понимание не мешало ей злиться.       — Как это, не знают? — Любовь Владиславовна отвлеклась от Гриши, которого уже пару минут пыталась заставить отвлечься от планшета и обратить внимание на блинчики с вареньем. — Там же все наверняка несовершеннолетние.              — Я не думаю, что в семнадцать лет кто-то продолжает отпрашиваться на посиделки с друзьями, — почти проскрежетала Надя, начиная раздражаться.              — И эти «кто-то» потом заканчивают очень плохо. К тому же, семнадцать тебе только через месяц.              «Знала бы ты, куда ходила я и сколько возможностей попробовать таблы или меф у меня было. Да что уж там, я даже не набухивалась никогда», — соблазн рассказать все матери был, но Наде будущая свобода дороже. Отношение к ней все равно оставалось одинаковым всегда, как бы она не старалась показать, что ей можно доверять. На любые мероприятия при описании которых упоминались слова «квартира», «вечером» и « без взрослых» родители всегда давали ответ в виде четкого «нет».              — Ладно, нет так нет, мам. Я напишу Ритке, что не смогу, — Минина попыталась как можно быстрее перевести тему.              — Нет уж, подожди. Сейчас я Марине позвоню. Мало ли, чем там молодежь планирует заниматься. У нее муж главный в полиции, если что, быстро разберется.              «Твою мать, только этого не хватало», — почти в праведном ужасе побледнела Надя. Ей Богу, как стукачка какая-то.              Любовь Владиславовна обтерла руки кухонным полотенцем и взяла в руки телефон, попутно продолжая войну с Гришей и планшетом.              — Ты есть будешь или в комнату на весь день тебя отправить? — спокойно поинтересовалась она у сына. Голос нейтральный, но от этого не менее угрожающий.              — Буду, — мгновенно сдал позиции Гриша. Он выключил свою очередную игру про паровозики и мигом взялся за вилку. Да, в невероятно интеллигентой семье Мининых, состоящей из экскурсоводки и повара-кондитера, есть руками строго-настрого запрещалось.              Женщина приложила телефон к уху и вышла на балкон.              — Уши не греть, — отрезала женщина, прикрыв стеклянную дверь. На защелку она не захлопнулась, поэтом Надя проигнорировала предупреждение и ненавязчиво встала рядом, у шторы.              Через пару мгновений раздался голос матери.              — Але, Марин! Привет. Как дела у тебя?.. Да у меня тоже потихоньку. Чемоданы разбираю… Я почему, собственно, звоню. Мне Надька моя говорит у них какое-то мероприятие с ребятами местными намечается… Да вот с одноклассниками будущими сказала… Борька твой, говорит, тоже будет. Только время подозрительное, девять вечера. Я ей говорю, в девять вечера уже ко сну готовиться надо… Думаешь, нормально?.. Ну не знаю, ребята в их классе какие?.. Ладно… Тогда Боря твой Надю мою встретит и туда-обратно проводит, договорились. Спасибо, Марин. Пока!              Минина оперативно отскочила от балкона, садясь за стол и с самым спокойным видом делая вид, что все это время занималась поглощением завтрака. Сердце ликовало. Конечно, Борю Хенкина навязали в компаньоны, но это не страшно. Может хороший он. Главное, отпустили.              Как только Любовь Владиславовна вышла с балкона, Гриша повернулся к ней и выпалил:              — А Надюха подслушивала!              — Ябеда.              — Я не… — тут же начал хныкать брат.              — Помолчите. Гриша, на сестру жаловаться нехорошо. А самой сестре не помешало бы по ушам дать за такое, — мать поджала губы, но через секунду ее лицо снова расслабилось, — я тебя отпускаю, но только с Марининым сыном. У них семья приличная, а про других знать не могу. Дома чтобы была не позже одиннадцати.              — Утра? — усмехнулась Минина, в душе уже празднуя свою маленькую победу.              — Мечтать не вредно. Вечера, Надежда. И ни минутой позже. Это ясно?              Надя кивнула. Оставалось только весь день быть послушной девочкой, не вступать с матерью в полемику и до конца разобрать вещи, чтобы поводов придраться у Любови Владиславовны не было.              За оставшееся до встречи время, то есть за десять часов, Минина успела сделать в комнате уборку, отодрать отвратительный ковер от стены, поклеить свои постеры на стену, прогуляться с Гришей и ответить на миллион сообщений Риты, которая просто спрашивала все подряд и слала кружочки со своей кошкой. Животное в целом милое и морда не такая недовольная, как у бабушкиных питомцев.              Вопросы у новой знакомой были самые разные. Начиная с «а как там в Питере?» и заканчивая «а какой твой любимый цвет?». По всей видимости, девушка она дружелюбная и активная. Потом Рита покидала несколько фоток одноклассников, рассказала о некоторых из них вкратце и отдельно удивилась тому, что Хэнк (именно так она называла Борю, видимо, кличка такая) согласился ее до Рыбачьей бухты проводить, потому что обычно «к девчонкам не клеится и вообще не подходит».              Когда Надя уже закончила подбор одежды, остановив выбор на классическом белом топике и черной джинсовой юбке чуть выше колена, ей пришло сообщение от некого пользователя «Телеги» с юзернеймом Henkkk007 и кратким текстом:              «Привет. Скинь адрес»              И следом за этим еще два уведомления.              «Это Хэнк»              «Боря Хенкин»              Надя быстро отправила номер дома и название улицы. Сообщение было прочитано мгновенно, но минут пять точно висело без ответа. Потом прилетело короткое «ок», и Хэнк вышел из сети. Забавная у них тут, конечно, фишка с именами и прозвищами. Локон, Мел, Кудин. Про этого самого Илью Кудинова Рита обещала рассказать «реальную трэш-стори». Что же могло произойти в семье у местного кондитерского магната? Вопрос на миллион.              Мел и Локон получили исключительно положительные характеристики. Но их на тусе не будет, потому что оба пока что лежали в больнице. Если верить словам Ритки, с огнестрельными в живот и в колено соответственно из-за случая с подменой оружия во время пейнтбола или что-то типа того. Представить себе такую ситуацию Надя могла слабо, звучало бредово. Но в любом случае, жизнь иногда была похлеще самого долбанутого сериала, которые крутили по «Русскому роману» или «Русскому детективу».              Делать было нечего, одеваться и краситься пока рано, так что Минина открыла профиль Хенкина и решила посмотреть аватарки. Фотка без лица на фоне море, обработанная в черно-белом стиле, мотоцикл, опять мотоцикл, какой-то персонаж из, кажется, « Бойцовского клуба», снова фотка без лица, только на этот раз у скал.              — Забавный, — хмыкнула Надя. В «ВК» у него хоть нормальные фоточки стояли. С лицом. Только с такой постной рожей, будто он по меньшей мере человека убил, прежде чем снимок сделать.              Снова уведомление от Хэнка.              «В 20:40 подойду к подъезду. У тебя первый или второй?»              «Второй»              Снова минут пять без ответа, со статусом «в сети», а потом реакция лайка на последнее сообщение.              — Тормоз, что ли? — пробормотала Минина, откладывая телефон в сторону.              Как только Надя собралась начать готовиться к выходу, в комнату тут же влетела мама.              — В чем пойдешь?              — Ма, а если бы я была голая? — девушка недовольно поморщилась. К совершенно идиотской привычке врываться без стука привыкнуть было просто невозможно. Хотя это еще вершина айсберга. Самое приятное — обнаружить, что все твои вещи убрали со своих мест и рассортировали по полкам. Во имя структуры и порядка, естественно. Или вообще выкинули одежду из шкафа, просто потому что она неопрятно сложена. Как говорится, как тебе такое, Илон Маск?              — Вон в топике и в юбке новой.              — Белом? — Любовь Владиславовна взяла его в руки и покрутила. — Не холодно? Вечер все-таки.              — На улице июнь, ма.              Женщина скептически посмотрела на дочь, потом подошла к шкафу и открыла его. Она окинула полки быстрым взглядом и цокнула.              — Вещи когда научимся аккуратно складывать?              — Нормальные они, — Надя закатила глаза, — что ты там ищешь?              — Нет, ну я не понимаю, зачем так безобразно пихать их на полки? Ты лучше сразу в кучу скидывай, все равно переглаживать, — мать начала бесцеремонно поправлять одежду, — слава Богу, хотя бы с вешалками справилась.              Минина ссору начинать не решилась. Разрешение пойти в Рыбачью бухту в сто раз дороже, чем заведомо провальная попытка отстоять свои личные границы.              — Нашла, — Любовь Владиславовна продемонстрировала дочери синюю объемную джинсовку, — накинешь сверху.              — Там тепло, ма.              — С моря будет дуть ветер, а солнце после заката не греет. Надевай.              Надя с неохотой взяла вещь. Ладно, не такая уж и большая жертва.              — Она даже не подходит по цвету к моей юбке, — слабый аргумент.              — Надень джинсы или шорты.              — Джинсовка так джинсовка, — мгновенно согласилась Надя. Девушка натянула ее на себя и показательно покрутилась перед зеркалом. Все равно снимет ее, как только за угол зайдет, но для мамы разыграть покорность надо.              — Дольше ныла, — удовлетворенно кивнула Любовь Владиславовна, — не забывай следить за временем и выходи вовремя. Не заставляй сына Маринки ждать. Главное, глазки ему не строй. Нечего тебе ловить в этом захолустье.              По тону и словам матери было понятно, насколько ее настоящие мысли по поводу городка отличались от напускного безразличия и терпимости. Женщина нахмурилась и между ее тонких бровей залегла складка. Мать и дочь были удивительно похожи. От отца Наде достался только серый цвет глаз и более лояльный характер.              Чтобы скоротать время, Надя в сотый раз пересмотрела фотки ребят, которые ей посылала Рита. Мел, Анжела, Валера, Хэнк, Паша, Сева, который Локон, Илья Кудинов, Тася, Форида, Славик… Про всех них Рита отзывалась, как о нормальных. Дружелюбных, но со своими приколами. А про какого-то вообще написала, что покажет и расскажет лично, потому что «у Кисы (так звали таинственного незнакомца) со всеми сейчас контры».              Наде несколько раз повторять не надо, к придуркам и психам она соваться и не планировала.              «Киса». Прозвище, конечно, забавное. Интересно, ему самому не смешно так называться? Минина весь этот движ с кличками не понимала. Закос на крутых пацанов из восьмидесятых или на бандитов из девяностых? «Бригада» в реальной жизни?              Ритка даже лицо его не показала, типа для интриги и чтобы интереснее было. Ну прямо местная достопримечательность.              «Я у твоего подъезда»              Всплыло уведомление. Как маньяк какой-то, честное слово. Надя не удержалась и напечатала ответ.       

      «Даже семь дней отсчитывать не будешь?»

             Хэнк прислал просто знак вопроса. Реально тормоз. Или ужасы никогда не смотрел.              Надя еще раз покрутилась перед зеркалом, повесила на плечо свою черную сумочку, потом в сотый раз проверила макияж и написала Рите, что скоро будет на месте.              — Я пошла, ма, — крикнула Минина из прихожей, уже открыв дверь подъезда.              — Осторожнее там. И помни, что в одиннадцать часов ты уже должна быть дома. И никакого алкоголя!              — Знаю. Пока! — Надя спустилась на первый этаж и вышла из подъезда.              Хенкин стоял прямо около входа, так что Минина едва в него не влетела.              — Ой.              — Куда ж ты так летишь? — пробормотал парень, но по-доброму, без злобы.              Надя на автомате поправила джинсовку и юбку. Потом протянула ему руку.              — Приятно познакомиться.              Хэнк без раздумий ее пожал и слегка улыбнулся. Черты лица у Бори были приятные, волосы слегка вились и отливали рыжеватой платиной. Глаза серые, серьезные и вдумчивые. Отец бы сказал, что умные. Парень был выше нее примерно на полголовы, даже через ткань спортивного костюма было ясно, что мускулы у Хенкина приличные. Одет хорошо, весь в «Найке». Надя таких вещей в жизни не носила.              — Шутка про семь дней из «Звонка», — сказала Минина, когда они стали отходить от дома и повисла неловкая тишина.              Погруженный в свои мысли, Боря ответил не сразу и слегка мотнул головой, прежде чем посмотреть на спутницу.              — Какой звонок?              — Сообщение мое, говорю, это отсылка на ужастик один. Ну где чудище с длинными волосами из телека вылезало.              — А, — Хэнк снова слегка улыбнулся, но, кажется, вымученно. Он время от времени оглядывался по сторонам, — видел такой когда-то.              — Ты…              — О-о-о-опа, Хенкалина, ты, что ли? — сзади раздался достаточно громкий возглас. — Ну нихера себе, думал к моему дому ты можешь забрести только, чтобы обоссать его. Или поджечь, да?              Судя по нечленораздельной речи, кричавший недавно хорошенько приложился к бутылке чего-то крепкого.              — Бля, — одними губами произнес Хенкин.              Надя синхронно с ним повернулась и увидела достаточно быстро приближающегося к ним волнообразной походкой парня. Траектория его передвижений говорила о том, что вышел он прямиком из Надиного подъезда. Волосы немного кудрявые, темные, лезут в глаза. Одет в большую черную футболку с выцветшим изображением черепа и такого же цвета джинсы. Точно выше Нади, но чуть пониже Хэнка. Похоже, Минина поняла, кто это был. Тот самый соседский парень, у которого «сложный период» и которого уже успела возненавидеть мать.              — Знакомый? — спросила Надя, поглядывая то на подвыпившего парня, то на Бориса.              — Одноклассник, — сквозь сжатые зубы ответил он, не отводя взгляда от соседа. Радужки у Хенкина словно потемнели, и все тело неуловимо напряглось.              Сосед наконец-то добрался до них и встал напротив, в паре шагов. Казалось, Минину он заметил только что. Осоловело оглянулся, поднял брови и оскалился.              — Че, надоело на училку дрочить? Решил новенькую склеить? Типа еще не испорченная, да? Не сгнив…              С каждым словом он распалялся все больше и больше. Хэнк вынул руку из кармана и поднял ладонь.              — Хватит, Киса.              Ага, так вот он какой, загадочный незнакомец. Надя еще раз скептически его осмотрела. Мешки под глазами, искусанные губы, глаза сейчас абсолютно бешеные. Понятно, почему у него со всеми конфликты.              — Неплохо ты устроился, сука, всех старых дружков нахер выкинул и телочку цепанул, — Киса пару раз шмыгнул носом, — думаешь, она тебе за твои кроссовочки даст, да? Или на ментовской машине прокатить решил? Папочка у тебя любит…              — Заткнись, — Хенкин сделал рывок вперед, — не при…              Минина хоть и могла делать необдуманные решения, но дурой или бессмертной себя точно не считала, поэтому лезть в пацанские разборки желанием не горела. Но сейчас ситуация накалялась, а стать свидетелем мордобоя не хотелось.              — Хэнк, мы опоздаем, — робко напомнила Надя.              — Ладно, — Боря отступил назад и повернулся к девушке лицом. Киса снова усмехнулся.              — На трах опаздываете? Или сразу на групповуху?              — На встречу одноклассников, — ответила за Борю Минина. Господи, хоть бы этот придурок не шел туда же.              — О, так ты теперь наша новая симпатичная коллега по цеху? — несвязно рассмеялся парень. — Ну ниче такая. Странно, что на ментеныша так быстро клюнула.              — Что ты за нами идешь? — прорычал Хенкин.              — Тоже на тусу, сука, любимых одноклассников.              После этих слов Киса сплюнул на асфальт. Хуже животного, ей-богу.              Вечер обещал быть интересным. Она быстро достала телефон и написала Юльке.       

      «Готовься к ночному подкасту в голосовых. Тут полный пиздец»

             В воздухе стал сильнее чувствовать морской ветер. Рыбачья бухта была уже близко.